Сказка про мясопад

I.
     Первыми начали падать киты. Кувыркаясь и извиваясь в невообразимых комбинациях, под разными углами, они обрушивались на город. Как метеориты, астероиды или кометы. Только они не светились и не испускали «хвостов». Правда, они издавали в процессе падения характерный гул, сдобренный  криками китов, к которому после первых ударов  китов о город подмешались истошные вопли горожан; чьи-то только от ужаса, чьи-то от ужаса и боли.
   Иногда киты ударялись оземь по касательной, снося на своём пути столбы, автомобили, легкие строения и т.п. А в нескольких местах они упали строго перпендикулярно, прямо в толпу митингующих. Тогда ошмётки человеческих тел разлетались, смешавшись с разорванной и лопнувшей плотью китов.
   Примерно через пять минут  с момента падения первых китов, на город начали падать так же трёхглавые драконы размером с океанские лайнеры; мамонты, размером больше слонов раз в десять; такого же размера бегемоты, носороги, и почему-то, мухи размером с девятиэтажку.
    Инстинктивно отказываясь осмысливать происходящее, я так же инстинктивно побежал в свой   подвал, причём бежал я  не изо всех сил, а  глядя вверх и примерно рассчитывая силы. Как оказалось, не зря. Пару раз мене пришлось «поддать газу» и сбегать с траектории падающих китов. Один раз кит пролетел в двух метрах надо моей головой и снёс нескольких прохожих.
   Меня опутывала параличом и вызывала рвотные позывы неопределённость. То ли я уже сошёл сума, то ли только-только схожу. Представить себе то, что всё происходящее вокруг меня не являлось плодом моего больного воображения , а случалось наяву,  действительно,- было ещё страшнее и не представимее, чем предположение о галлюцинациях и  сумасшествии.
   Добежав до своего подвала, я заперся и выпил залпом из горла пол бутылки виски. Бутылка была наполовину полна.

II.
   Китопад всего лишь на один день разогнал протестующих в карантинной зоне коронавируса. Что примечательно, войска оцепления не разбежались, а остались на своих местах даже после китопада. И когда голодные толпы кинулись расчленять на мясо туши упавших с неба мега-гигантов и подбирать их ошмётки, войскам был дан приказ стрелять по освежевателям архи-туш и собирателям мяса на улицах, что и было исполнено  солдатами национальной гвардии, которые тоже были голодны и тоже хотели мяса. Но, несмотря на это, ночью почти всё мясо с улиц было собрано и во дворах и балконах карантинной зоны загорелись огни импровизированных шашлычных и казанных. На топливо шла в основном мебель, потому что деревья были спилены ещё в прошлые, неотапливаемые зимы. Высланные отряды спецназа сумели сохранить от поедания всего несколько останков упавших  чудовищ-гигантов.
     Эксперты (патологоанатомы и ветеринары)  утверждали, что все туши падали заживо, то есть до удара о землю они были ещё живыми. Кроме разумеется мега-мух, которые, будь они живыми могли бы конечно же летать и не падать. Архи-мухи упали полностью высушенными с содержанием протеина 70%.
     По странной прихоти небес самыми вкусными и питательными оказались трёхглавые драконы, которых, как назло, упало на город меньше всех, всего пятнадцать.

III.
  У жившей в том же доме что и я, прачки, снимал угол один худющий, усатый и остроносый, похожий на грызуна  субъект,  называвший себя Хемза. В последующие насколько дней, Хемза утверждал, что он генерал-полковник, бывший президент Индонезии и у него есть ответы на все вопросы по мясопаду, и, что более значимо, способ выхода из общей тягчайшей ситуации. Правда, ответов он никаких не давал ввиду отсутствия вопрошавших, как не предлагал и выходов из ситуации. А если бы и предлагал, - никто уже не верил в то, что выход есть. К тому же из-за отсутствия электричества  и связи, никак нельзя было проверить, тот ли он за кого себя выдаёт, сиречь имелся ли когда-либо в Индонезии президент по имени Хемза с  такой же внешностью. А сумасшедших вокруг меня  и без Хемзы было больше половины города.
    Поэтому, я не стал искать выхода. Вместо этого я стал дожидаться исхода. Хоть своего, хоть ситуации. Мне было всё равно. Почти.
  Я  завялил, а так же потратив все свои остатки припасённой  соли, (соли я в своё время припас очень много в своём подвале и в крайний год жил только тем, что выменивал её на что-либо другое) так же и  засолил всё доставшееся на мою долю из общака сектора мясо «падших животных». После этого с остатками алкоголя и прочих запасов я закрылся в своём подвале в твёрдой решимости никуда не выходить пока мои запасы не закончатся, то есть месяца примерно через три. Две тонны воды и фильтры в подвале у меня имелись. Нужник себе  я там давно уже выкопал. Сигарет было из расчёта только по пять в день, но ввиду того что табак и так  уже нельзя было нигде ни на что выменять, это не было проблемой. Свечи для чтения книг и работ в жилище, заключавшихся главным образом  в проверке тяги в вентиляционных каналах, были предусмотрены примерно на два часа в сутки. Время я отмерял ведя записи в дневнике и по  старым механическим часам с кукушкой. Большую часть времени я спал в кромешной темноте. А если  не спалось, то  принимал снотворное. Остальное время я медитировал, пьянствовал, курил ганджу и поддерживал форму умеренной физкультурой и личной гигиеной, тренировал выхваты  и сборку-разборку оружия.
   Так спокойно, в полном одиночестве я прожил в своём подвале примерно 80 суток, после которых решил выйти пораньше, не истратив все свои запасы, потому что хотел иметь заначку при «выходе в свет». Мало ли что? Но дверь  подвала открывавшаяся наружу  не поддавалась. Когда я снял её с петель, то обнаружил, что  проход  из подвала наружу завален. Как раз за  те десять суток  на которые я оставил «заначку», мне и удалось прокопать себе выход, а точнее лаз, из подвала.
   Когда я выбрался из завалов, вокруг ничего не было. Город был стёрт с лица земли взрывной волной, наверное от ядерного взрыва, который я не услышал, потому что,  скорее всего, спал приняв снотворное.
    Я шёл  по развалинам и вопреки окружающему, чувствовал сильно, как никогда  раньше не чувствовал, биение жизни во мне и присутствие Бога вне меня. Мир последнего человека для последнего человека в мире. Предельное величие слившееся с предельным смирением. Только я и те, кто наивно полагал что меня больше нет. Предстояла смертельная схватка. Без правил и без приза. Убийство ради убийства. Праведное, безнаказанное, и, для меня,-  беспроигрышное при любом исходе.
    «Руинами мира удовлетворён», - подумал я и пополз обратно в подвал за пулемётом, боекомплектом и снаряжением.

05.04.20. Юныс