Без названия пока. билет на стрелу

   Резкий телефонный звонок лишь на один миг вогнал меня в ступор...

   Потом я спонтанно побежала.

   Вниз.

   На улице стремительно стемнело. Запрыгивая с собакой в машину, я услышала, как за спиной еще раз хлопнула подъездная дверь. Или у меня началась паранойя или кто-то преследовал меня. Я решила не уточнять этот момент и рванула с места в надвигающуюся полосу дождя прямо через газон.

   В зеркале заднего вида, я успела заметить, как два ярких огня отделились от стены дома и заскользили за мной по мокрой дороге. Ощущения были не из приятных.

   Что теперь делать? Вернуться в ресторан? Это было бы, наверное, самое разумное из всего, что я могла бы предпринять в данной ситуации, да и обмундирование мое в виде коктейльного платья не предполагало совершения марш-бросков по окрестным лесам. 

   Я свернула на объездную дорогу. Два следующих за мной огня, сохраняя дистанцию, тоже свернули. Я выехала к Городской больнице. Огни тоже. Учитывая чрезвычайно низкую загруженность почти уже ночных дорог, такая верность попутчика оставляла мало сомнений в его намерениях.

   За очередным поворотом я резко снизила скорость и шмыгнула в крошечный, известный только местным, заросший зеленью проулок, где заглушила двигатель. Преследующие меня огни проскочили мимо. Сердце билось, словно колокол...

   Они сейчас вернутся. Наверняка вернутся....

   Я переключилась на ближний свет и проулками пробралась к интернату. Припарковалась рядом с чьим-то престарелым темным мерседесом, сиротливо мокнущем на стоянке у школы. Оттуда, взяв из машины только свою маленькую сумку, собаку и плащ, одну остановку до метро доехала на последнем трамвае. Сбежала вниз по лестнице перехода, открыла массивную дверь тяжелым плоским железным ключом, который всегда носила с собой, пропустив вперед собаку, зашла сама, замкнула дверь и только тогда перевела дух...

   Ладно... Какая,  собственно,  разница - завтра я поеду в Милабург, сейчас или через час?

   Кстати, кто ж звонил-то мне в такое подходящее время?

   Ну конечно! Птичка ты моя синеглазая! Хватились уже?

   Я решила, что перезванивать Голубке не буду. Чтобы не врать и не отбиваться от бесполезных попыток меня остановить. Я только отправила ей сообщение: “ Милабург. 2 дня. С Джеки.” 

   Включив встроенный в телефон фонарик, я стала спускаться вниз по спящему эскалатору. Джеки побежала вперед. Этот путь был ей хорошо знаком. Телефон дзынькнул пару раз и затих, - ни одна связь на эту глубину уже не добиралась. Постепенно становилось все светлей. Наконец, мы спустились в зал погруженной в летаргию станции, где всегда горел свет. За этим тщательно следил Бедный Йорик. Он много еще за чем здесь следил, в том числе и за возвращением проводников. Их было слишком мало, и с каждым годом становилось все меньше...

   В самом дальнем углу станции был кабинет, который когда-то служил пунктом полиции. Теперь он являлся местом старта и финиша для проводников. Его тоже организовал Бедный Йорик. 

   Я порылась в сумке, доставая второй ключ...

   Включила свет. 

   На левой стене кабинета висела схематичная карта, понятная только проводникам. На ней были зарисованы все хоть раз посещенные параллели со значками разного рода условий, действующих на той или иной местности. Линии были пронумерованы и отдалялись от выделенной настолько, насколько альтернативно он были далеки от нее. Рядом вдоль другой стены тянулся ячеистый стеллаж. Ячейки тоже были пронумерованы соответственно схеме. В каждой ячейке стоял небольшой бокс, в котором хранилось что-то связанное с определенной параллелью. Не все. Только то, что смог узнать, принести, записать проводник. Досконально параллели и процесс передвижения по ним никто не изучал, научных трудов не делал. Не до того было. Все что находилось в этом кабинете была сплошная любительщина, собранная кучкой посвященных энтузиастов. Энтузиастов, преследуемых по стране, как изгоев и еретиков. Неугодных кому-то еретиков, которых просто убивали... по-тихому... без суда и следствия...

   Я нашла коробку под номером 123. Два раза мне уже приходилось ходить на эту параллель. Во второй раз я и оставила тот запрос на поиск, на который мне наконец ответили. В коробке лежала карта местности, немного местных денег, какие-то документы и билет на поезд, мчащийся над землей. Я сгребла все это себе в сумку, а также взяла из другой коробки очки с темными, непрозрачными стеклами. Из угла, где покоились негабаритные разношерстные предметы в виде лыж, зонтиков и высоких сапог, я извлекла электронную трость с металлическим набалдашником. Шлейка для собаки у меня была припасена заранее в кармане плаща.

   Ну, что? Он сказал: “Поехали?”

   Мы спустились в технический тоннель. В принципе каждый проводник может совершать переход из любой безлюдной местности, если точно знает куда он должен прийти, но практика показала, что использовать тоннель для этого удобней всего, особенно если проводник идет не один, а с непосвященными. В тоннеле почти нет шансов соскользнуть не туда.

   Только пилигримы ходят по параллелям, словно по комнатам собственной квартиры. Но они другие...

 

   Мы с Джеки вышли из перехода по ту сторону дороги, и я оглянулась. За спиной тянулась восьмиполосная автострада, заполненная снующими туда-сюда бело-желтыми светляками. Впереди по красным габаритным огням угадывалась посадочная площадка “стрелы”, поднятая над землей на высоту девятиэтажного дома.

   Мы направились туда.

   Поднимаясь в пустом лифте на перрон, я нацепила очки, спрятала под плащом коктейльное платье, надела на собаку широкую шлейку с надписью на грудной части “поводырь”, включила трость, которая сразу замигала цепочкой ядовито-салатовых маячков.

   Эта “незрячая” маскировка была одной из моих удачных “находок” в этой параллели. Она имела ряд наиценнейших преимуществ. Во-первых, к людям с такой особенностью местные жители относились с ненавязчивым почтением, их априори считали вне всяких подозрений, им всегда готовы были помочь в чем угодно, даже если это требовало финансовых издержек. А еще почему-то считалось, что лишенный зрения человек к тому же плохо слышит и, возможно, слабо соображает, поэтому в беседах при них не таились. Для человека, который не совсем “в теме” политической, бытовой и любой другой обстановки этого варианта развития истории лучшую защиту, пожалуй, было бы трудно придумать.

   Время было позднее и ожидающих пассажиров на перроне было всего три человека: незнакомец в черных перчатках и капюшоне, скрывающем лицо, седая стройная женщина с птичьей клеткой в руках и девушка в военной форме на противоположной восточной стороне.

   Через пятнадцать минут ожидания механический женский голос из невидимых динамиков громко объявил: “Внимание! На платформу “Запад” прибывает электропоезд номер 1123. Время ожидания пять минут. Будьте осторожны”.

   Ровно через пять минут под крышу перрона по западному направлению почти бесшумно вплыл красно-синий поезд “Стрела”, состоящий из трех капсюльных вагонов.  Поезд остановился, сравнявшись стеклянными дверьми с турникетами перрона.

   Динамик снова возвестил на всю платформу: “Производится посадка на поезд номер 1123, направления “Запад”, время стоянки поезда десять минут”.

   Женщина с клеткой подошла к турникету у первого вагона, приложила билет к считывателю.  Считыватель мигнул зеленым глазом и механический голос, в этот раз мужской и более тихий произнес: “Пожалуйста, проходите на посадку.” Турникет открылся, пропуская пассажирку к вагону с открывшимися дверями.

   Мы с Джеки подошли ко второму турникету. Я достала из кармана плаща твердый пластик билета, который еще минуту назад нервно теребила в руках. Приложила к считывателю, старательно изображая “незрячую” неловкость. Считыватель тревожно мигнул красным и произнес: “Извините. Ваш билет просрочен.” Я разнервничалась и стала идеально соответствовать своему образу. Трясущимися руками снова приложила билет к считывателю. “Извините. Ваш билет просрочен.” - непреклонно произнесла машина.

   В этот момент из-за моей спины протянулась рука в черной перчатке с билетом к считывателю. Вспыхнул зеленый сигнал. “Пожалуйста, проходите на посадку.” И живой бархатый голос со странным акцентом произнес над ухом: “Садитесь в поезд. Ваш проезд оплачен.” “Спасибо...” - пролепетала я, борясь с желанием обернуться.

   ”Внимание! Поезд номер 1123 направления “Запад” отправляется через две минуты, двери закрываются. Будьте осторожны” - проговорила механическая женщина.

   И поезд тронулся, оставляя у турникета человека со скрытым капюшоном лицом...

   Состав мгновенно набрал космическую скорость, и я, откинув сиденье назад, приготовилась задремать... 

   В Милабург мы должны прибыть рано утром.