Глава 11. как Ленин продал корону царя

… глава одинадцатая  Тайны коллекционера

…Игорь Грабарь  был  душой и сердцем журнала «Среди коллекционеров». Он не пренебрегал своей паствой. Не агитировал за любовь к искусству, не призывал спасать  ночные горшки великих людей и прочее наследие старины. Он демонстрировал дары времени, игру страстей миллионеров, их банкротство. Его религией было спасение  старинных произведений искусства и уникальных карт мира от забвения. Его девиз:  «Спаси и сохрани искусство»! Игорь Лазаревский в своей книге «Среди коллекционеров» писал об аукционных торгах и судьбах людей, о судьбах творцов. В  журнале  показан мир подлинных коллекционеров, их суета, мельтешение, борьба, спекуляции, банкротства, нежданные обогащения и сладостная болезнь отречения от золота.  Но о прозрении духа и жажде познания тайн мира не сказано ни слова. Зато представлены цены всех крупнейших  аукционов, в том числе  «Сотбис», «Кристи», «Бюхер» и «Тойярд». В журнале показаны курьезы аукционных игр, описаны процедуры и правила торгов в Европе, Америке, Австралии. Цены на торгах в Риге в начале двадцатых годов.  Почему именно в Риге, спросите вы? Рига была в ту пору нейтральной экономической зоной мира. Сюда съезжались знатоки старины со всех концов планеты. В Ригу, по заданию советского правительства, вывозили на аукционы эшелонами произведения искусства. Продавали сокровища «Зимнего дворца,» короны императоров. За фунты стерлингов, за доллары, марки, золотые наполеондоры. На вырученные деньги председатель «Комиссии по вопросам искусства в РСФСР» Игорь Грабарь  закупал сотни тонн продуктов для молодой республики. Он был сердцем журнала «Среди коллекционеров» и не мог пренебрегать паствой. Он не агитировал за любовь к искусству, не призывал великих людей спасать наследие старины. Он демонстрировал игру страстей миллионеров. Их  банкротство. Его религией была вера в красоту. Его интересовала судьба  старинных произведений искусства и спасение их из забвения. Его девиз: «Спаси и сохрани искусство»! Игорь Лазаревский в своей книге «Среди коллекционеров» писал о торгах и судьбах людей, творцов редкостей. Кроме всего прочего, в этом журнале был показан мир подлинных коллекционеров, их суета и мельтешение, борьба с конкурентами, спекуляции, банкротства, нежданные обогащения и сладостная болезнь банкротства.  Но о даре прозрения и о Боге, не было ни слова. В журнале показаны драмы, всевозможные курьезы при перепродаже  редкостей, описаны  процедуры и правила торгов  Европы, Америки, Австралии, цены на торгах в начале двадцатых.  Почему именно в Риге  проводили аукционы? Рига была нейтральной экономической зоной и блюла нейтралитет. В эту новую  Мекку  съезжались знатоки антиквариата  со всего света. Это была международная кормушка, куда вывозили из Петербурга и Москвы эшелонами произведения искусства. Продавали уникальнейшие сокровища «Зимнего дворца», короны императоров на вес в качестве лома на фунты стерлингов, на доллары, марки, золотые наполеондоры. Председатель «Комиссии по вопросам искусства» Игорь Грабарь  закупал на  латвийской бирже  тонны пшеницы, рожь, муку, гречку, просо, пшено, подсолнечное масло и отправлял эшелонами в  Петроград и Москву. Искусство спасало  молодую республику. Ленин игнорировал все идеологические преграды, расстреливал поэтов, художников, расстрелял Абрама Эфроса, подписал указ расстрелять в 1922 году знаменитого поэта, мужа Анны Ахматовой Николая Гумилева. Чекисты обирали квартиры буржуазии, студии художников, скульпторов. Их главная задача: добыть любой ценой товар для аукционов и закупить пшеницу, рожь, овес, масло, картофель. Двадцать вагонов культурных ценностей по тридцать тонн груза в каждом ежемесячно доставляли в  Ригу на торги. Среди чекистов  не было знатоков искусства. Но они научились отличать серебряные и золотые «яйца» работы Фаберже от подделок. Искусствоведы ценились в стократ дороже генералов. Только такие люди, как  Флинт могли оценить царскую утварь, шитую золотом и жемчугами,  а также картины, посуду работы Гарднера, Кузнецова, статуэтки из города Мэйсена, бронзу работы Аристида  Майоля, Франка Нельсона, Анри Наполеона, Габриэля Бовэ, Витолли, Огюста Родена. Ленин искал настоящих знатоков произведений искусства по всей стране. Флинт тихо прозябал в Одессе. Его могли расстрелять, но он откупался. Не было при Ленине в Москве таких экспертов и оценщиков  старинных картин, уникальных буфетов, стульев, кресел, шарманок, граммофонов, саркофагов. Почему в Европе возник громадный спрос на старинные египетские саркофаги? Особенно в Америке? Круче всех задирали цену коллекционеры коллекциоеры в Нью-Йорке. Мелочевку скупали бедные провинциальные музеи. Чикагские миллионеры дорго скупали старинное русское оружие, абажуры,  люстры, марки, монеты. Все мигом улетало с аукционом под звон золота. Ленин прозрел и решил бумажные деньги не брать на рижских аукционах. Только золото. Инкунабулы, Альды, Эльзевиры сметали вагонами. Книги о мореплавателе Крузертейне, карты семнадцатого и восемнадцатого века на иностранных языках, в том числе попавшие в Россию при Петре Великом скупили мгновенно английские миллиардеры. Видя размах бизнеса,  Грабарь решил  издавать журнал «Среди коллекционеров», откуда Флинт получали информацию об аукционах. А я  написал роман о рижских торгах под названием «Эшелоны  из сердца  России». Этот роман не пропустила  цензура. Я изобразил мир, любопытный только для знатоков. Мир экспроприаторов и коллекционеров. Я полагал в ту пору, что золото правит миром. Но оказалось, что миром правит  случай и любовь. Все ценности мира от веков в века перетекали в  коллекции знатоков.  Коллекционеры умирают, а  плененная ими красота остается без  хозяина.
…Картины принцессы русского авангарда Александры Экстер, жившей до 1924 года в Одессе и уехавшей в Париж, по сути дела оказались забытыми на родине. Она не завещал их никому. Подлинных ценителей искусства в Одессе в те годы не было. На  картины Александры Экстер не было спроса в Одессе. Она оставила двенадцать полотен в старом доме на чердаке на улице Островидова  в доме № 26 и уехала в Париж. А через год  часть увезенных ей картин объявились в Америки на аукционе и были  проданы каждая  по цене в пять миллионов долларов. Одесса не оценила художников модернистов. Одессу покинул в 1926 году художник Леонид Пастернак, отец поэта. Я случайно нашел на чердаке дома, где он жил, три альбома с карандашными рисунками. Странное дело: я не встретил ни одного записного  библиофила в Одессе, кому открыть тайны картин. В Одессе  два букинистических магазина. Небольшой салон картин, где  продавались  работы неизвестных современных художников.  Средин них нет модернистов,  авангардистов. Мне было невдомек, как Флинт умудряется находить в Одессе, в Бердычеве, в Тирасполе картины Репина, Левитана, Сурикова, Кустодиева, Айвазовского? Выставлять такие картины  на продажу в Одессе просто бесполезно. И даже смешно. Картины не купят чиновники, врачи с зарплатой в сто рублей, торговки рабой, рыбаки, крановщики, милиционеры, нищие инженеры, едва сводившие концы с концами от получки до получки. Не  было богатых людей в Одессе в ту пору, если не считать трех директоров гастрономов, совершенно равнодушных к искусству. Да и зачем светиться и скупать картины авангардистов?  В ту пору в Одессе не было  ни одного антикварного магазина . Ни одного салона по продаже старинной бронзы, фарфора, серебра. В магазинах Одессы не было сигнализации. Никто не хотел рисковать. Антиквариат скупали заезжие дельцы из Москвы по наводке.  Флинт перепродавал только товар третьего сорт.  В Одессе не было  ни одного настоящего опытного искусствоведа. Никто не додумался провести аукцион в пользу города и выставить редкости со складов КГБ. Тонны уникальных вещей  пылились в ангаре, который никто не охранял. Здесь были тонны уникальных и любопытных старинных вещей. Этот склад мог обеспечить весь Юг СССР валютой. Одесса могла удивить сотнями раритетов Париж, Лондон. Этот дурацкий склад конфиската не стоял даже на балансе  города.  КГБ не имело к этому складу НКВД прямого отношения. Стоит и стоит себе склад старья. Кто  решится  грабить склад НКВД? Или КГБ? А вдруг там стоит сирена. И тебя  повяжут. Об этом складе я не имею права писать. И все же у меня  вызрел план раскрутить этот склад. Ответ на мое обращение к Хрущеву стало формальным прикрытием. Мой проект и моя инициатива одобрены генсеком. Начальник КГБ Одессы тоже заинтересован в сотрудничестве со мной. Бог дал молчаливое согласие.  Я убедил его спасти сброшенные по указу маршала Жуева с обрыва на берегу моря все дорогие нагробия со «Второго еврейского кладбища»  и бюсты работы Огюста Родена и Аристида Майоля. Флинт я решил привлечь к этой операции  в качестве эксперта. Он уже размечтался вывезти в Европу старинные памятники работы Огюста Родена, которые киснут под дождем вдоль обрыва на «Пятой станции»  «Большого Фонтана». Но кто ему позволит без разрешения КГБ?  Разве что он вдруг станет моим консультантом. Я был полон сомнений и колебался:  стоит ли его знакомить с полковником Корзухиным? Я должен все взвесить и решить:  выгодно ли мне их знакомство?



                7

…Шесть московских коллекционеров преклонных лет владели в ту послевоенную пору коллекциями  картин, бронзы,  и старинных книг. Они скупали редкости по наитию. В них жила не столько жажда наживы, сколько интерес постижения тайн прекрасного и обладание великими творениями. Красота- это неразгаданная магия особого биополя, возвышающего человека над суетным миром и открывающая путь прозрения. Казалось бы что вам до марок фарфора, майолики, бронзы. Оказывается, в каждом клейме на коллекционном предмете есть особый магический код. Красота как бы попадает в плен иероглифов. Для кого то важно купить и слушать бой старинных настенных часов марки Бругша, ибо это особое наслаждение перепевов и стрекотания минут и секунд.  Настенные часы марки Бругша научат вас ценить каждую минуту, каждый час.
…Флинту  порой попадались на дачах картины Коровина, Васнецова, Александры Экстер, Любви Орловой, Варвары Степановой, Михаила Ларионова. В Одессе навар был ничтожный, но важна игра и чувство собственника чудесной вещи.  Флинт покупал у старушек  картины по  триста рублей. Но почему то не мог никому  продать в Одессе. Он месяцами ждал клиентов. Придумывал и мысленно звал мифических миллионеров в Одессу из Лондона, из Парижа, из Москвы. Он колдовал и научился создавать магию особого биополя. В Одессе ни одна старушка вдова не может выставить картины Васнецова или Коровин в государственный салон, ибо у нее нет документов на собственность великого произведения искусства. Государство создавало тысячи препятствий, чтобы редкости не уходили в частные руки.Но само не покупало ничего у старушек. В Москве вам не дадут выставить в комиссионном магазине картину Михаила Ларионова без свидетельства на ее приобретение. В Америки вы можете продать в антикварном салоне картину Михаила Ларионова за миллион долларов без документов и расписок. На одесском таможенном посту возникнет вопрос: откуда у вас картина Михаила Ларионова, из какого музея? И отберут картину. Чтобы этого не произошло, надо обратиться к  Флинту. Он мог оформить факт продажи в своем антикварном  магазине. В Одессе есть еще затаившиеся богатеи, которые не беднее чем старина Флинт. Он выдал справку и указывал стоимость картины.  Прежний владелец был записан в книгу регистрации продаж. Все учтено по  коммерческим традициям. Кому какое дело сколько стоит картина?