Лотерейный билет

Вот вы говорите, что если это настоящий друг, так деньгами дружбу не испортить. Может, вы и правы. А я вам на это вот такой случай расскажу. Был у одного семейства друг по имени Майк. Почему Майк? Так в Америке дело было, вот Майк и получился.

Приехал как-то раз этот Майк из Нью-Йорка новый год справлять к друзьям в пригород. К семейству, значит, этому. У друзей дом большой, красивый. Кроме Майка ещё люди приехали. Компания собралась, словом. Ну, выпивают они, болтают, хохмят, короче, хорошо время проводят. Стол богатый, всё вкусное-превкусное там. И вот, посмотрели, как шар огромный упал на Таймз Сквеяр,  перецеловались, бокалами чокнулись, новый год встретили, значит. И пришла пора подарки дарить – ну, так у них заведено было. И вот до Майка очередь доходит. Достаёт он пачку лотерейных билетов и всем там присутствующим их раздаёт, дарит, то есть. На новый год. Купил, говорит, в киоске около своего дома по пути к вам. Конечно, чокнулись за эти билеты, выпили, и давай все смотреть, есть ли там выигрыш.

В этой компании был другой друг, Вахтанг. Он водителем работал на такси тогда. И начал он рассказывать про одного своего знакомого водителя, который просто помешан был на лотерейных билетах. Его зарплата была триста долларов в неделю, а на двести пятьдесят он покупал лотерейные билеты. Причём простые, на которых только стирать нужно было серебряную краску и проверять цифры. Точно такие же, какие Майк подарил своим друзьям. И никогда этот водитель не выигрывал. Ну, так, по мелочи. А по крупному – никогда ничего. Но он не успокаивался и продолжал спускать свою зарплату на лотерейные билеты.

Вот почти все свои билеты проверили: у одного гостя маленький выигрыш получился. Начали выпивать за такую удачу. Тут мама хозяйки дома и говорит: «Доча, я свои очки в своей комнате оставила, не посмотришь ли ты мой билет?» Доча Люся взяла мамин билет, конечно, и углубилась в его изучение. И вот, болтовня, смех, рассказ о невезучем водителе, приятеле Вахтанга, - и вдруг среди этого гвалта Люся тихо произносит, обращаясь к маме: «Мама, ты выиграла тысячу». Никто внимания на эти слова не обратил. Продолжают кушать, выпивать, болтать. Мама улыбнулась снисходительной улыбкой: «Да я никогда ничего не выигрываю, Люся! Ты ошиблась». Люся с упорством дикого барана смотрит на очищенный от краски билет и повторяет: «Да нет же, ты выиграла!» «Ну-ка, дай я посмотрю», - наконец подключается Вахтанг, -  «Я на этих билетах собаку съел!» Внимательно смотрит на билет и утвердительно восклицает: «Да! Точно выиграла! Тысячу! Вот смотрите сами», - обращается уже ко всем за столом. За столом наступает вынужденная тишина. Майк сглатывает слюну и берёт билет для осмотра. Все смотрят на Майка. После, в принципе, формального осмотра билета, поскольку и так уже было понятно, что тысяча всё-таки выиграна, Майк как-то посерьёзнел, замолчал, и вообще, сник.

Вахтанг, наоборот, воодушевился и, будучи искренне изумлённым столь крупным выигрышем, даже стал набирать номер своего неудачливого знакомого, чтобы рассказать о случившемся чуде. Но его отговорили, дабы не расстраивать человека в новый год. Вахтанг согласился не звонить в сию минуту, но несколько раз торжественно поклялся поведать неудачнику о возможности выиграть лотерею. На что ему было парировано, что эдак можно человека совсем повергнуть в уныние и не лучше ли просто промолчать об этой истории. Вахтанг перестал открыто восхищаться данным происшествием и налёг на расслабляющие напитки.

А что Майк? Он и вовсе скрылся с глаз честной компании под предлогом разговора с любимой девушкой, и застрял часа на два в приватных беседах. Как же не понять: было что обсудить. Потом он, правда, появился, его разговорили и напоили, но пауза была заметной.

Кстати упомянуть: лотерейный выигрыш облагается налогом в сорок процентов, и счастливчик получает значительно меньшую сумму, чем ту, которую он «выиграл». Но это уже не имеющие к сути дела детали.

К счастью, Майк остался на дружеской ноге со своими друзьями. Но лотерейных билетов, как его об этом ни просили под предлогом, что у него  счастливая рука, он им больше никогда не дарил.