ФОРТ РОСС 1. настоящий русский вестерн

                -----
 *настоящий русский вестерн - это реальный вестерн (где действия происходят в Северной Америке, лучше в прериях) написанный российским литератором и главные герои произведения - россияне, сражающиеся с природными стихиями, отвратительными бандитами или жестокими индейцами.
 **Новелла опубликована в сборнике "Зов души и слова" в 2018 году и в новой редакции в романе-вестерне "На самом Дальнем Западе" в 2021г.
                -----
 

                КАЛИФОРНИЙСКАЯ      ИСТОРИЯ
               
                -1-
    Жаркое солнце над головой медленно двигалось в безоблачном зелено-голубом небе. Воздух был наполнен ароматом цветов, сосновых игл и высоких пахучих трав. В вышине кружили орлы и канюки. Гусиный клин, крича, пролетел на юго-восток к рисовым болотам в горах.
    Экспедиции Каллистрата Веревки не везло. Второй день она не могла поймать ни одного индейца, а для уборки пшеницы и прочего урожая требовалось как минимум сотни три краснокожих американцев. С  самого основания рабочих рук в крепости Росс не хватало, вот тогда комендант форта Иван Александрович Кусков решил действовать по методам местных испанцев: ловить туземцев, заставляя трудиться на полях колонии. Однако россияне обращались с аборигенами много мягче латинских монахов - не практиковали жестоких порок, не разлучали супругов. По окончании работ платили индейцам (правда, кормили красных слабовато)…
    Вторые сутки пятеро всадников не могли заполучить рабочую силу. Во многих местах всадники находили небольшие цилиндрические или конусообразные шалаши, сооруженные из ветвей. Хижины были совсем недавно покинуты индейцами, а один раз подданные РАК* натолкнулись на только что потушенный костер с еще тлеющими углями «Ловко прячутся глазастые индияне!» Каллистрат поскреб свой большой кадык. Собственно, русский не огорчался неудачам: проводники чалдоны** вели экспедицию к большим зимним*** деревням аборигенов. «Там наловим работников!» Веревка оглянулся на своих людей: креол****Феофан, алеут*****Укамок и два, приобщившихся к цивилизации белых, здешних индейца. Кстати, эти чалдоны лучше всех держались в седлах – на что Каллистрат потомственный казак, а  и то уступал в ловкости мускулистым проворным калифорнийцам.
    До всадников донеслись гортанные звуки  индейской песни. Русич напрягся, кинул быстрый взгляд в сторону проводника.
-Колдунья…-отрицательно замотал головой Васька, старший из индейцев,- Нельзя трогать.
«Тогда хоть глянем на ведьму.» -решил Веревка, направляя жеребца к небольшой возвышенности.
Всадники застыли на холме, разглядывая старую индеанку. Сутулая карга в юбке из сушёной марухи****** с веревкой бус на обвислых грудях. Полуголая старуха собирала семена трав специальным совком-веялкой в большую плетеную корзину и при этом громко  пела. Голос шаманки был низким с чуть заметной хрипотцой. «Хм, раскаркалась ворона!»-казак снова потер кадык. Сморщенное лицо старухи почернело от времени, синие губы словно растянулись в широкой презрительной улыбке. «Она и правда- ведьма!» Старая восприняла появление конных внешне спокойно. На невольный кивок русского, карга ответила ледяным взглядом, продолжая сбор семян. Песня не стихла.
-Выходит, селение  индеян вблизи?
-Нет!- чалдон мотнул головой.- Это только   колдунья.
-А голосит к чему бабка?
-Отпугивает  злых  духов.
-Он как!- Каллистрат поднял брови.- Тоды и мы поедем от селя.
                -*-
     Описывая в воздухе  большую спираль, залился чудесной руладой жаворонок. «ОТ, это вовсе по-нашему,»- Веревке вспомнилась родная Башкирия-«как  теперича поживает  далекая станица Табынск?******* Как живется-можется казацкой братии на Урале?..»
    Лошади покрывали легким галопом милю за милей. Взгляд на северо-восток. За зарослями высокой травы пасется несколько благородных оленей : «Уважаю энтих красавцев!» Веяло сладостью «Нет, что ни говори- богатая страна!»
Проклекотал ястреб. Из ближней дубовой рощи донеслось урчание медведя. Кони занервничали, запряли ушами.
-Тихо, милые. Нечего бояться.
                -*-
Ночевать остановились в крохотном туземном стойбище - шесть конусообразных шалашей. «И эти  мериканцы попрятались.» Надо сказать, что некоторые индейцы приходили работать в Росс добровольно. Но уборка пшеницы, ячменя и картофеля совпала по времени с индейской страдой—аборигены заготавливали на зиму желуди, каштаны, кедровые орехи и дикую рожь.  Разумеется, оная накладка вызывала неповиновение краснокожих. Каллистрат усмехался : «Понятно, тоже нужно радеть о своем  хозяйстве… А мы им – жену отдай дяде, а сам ступай к лярве. Вона как!... Не знаю, кому сие любо будет?»
    Туземные хижины расположились кружком. В центре селения стояла большая деревянная клетка, в которой томился кондор. Чалдон Васька объяснил, мол «дикие» откармливают хищную птицу для обряда великой молитвы –душа грифа, освобожденная от бремени тела, отправится в мир богожителей, расскажет о делах людских, передаст просьбы всесильным.
-Разумею, разумею – затряс бородою казак.
                -*-
    Покидали туземное становище до зорьки. Возле клетки  на красивом плетённым индейском блюде оставил Веревка горсть бисера : «Пущай знают мериканцы, что россияне им  не враги.»
 -Долго еще до того жило ********? – обратился Каллистрат к старшему из чалдонов.
 -На следующее утро прибудем.
 -Прояснил. -казак  криво усмехнулся.
                -*-
     Движение рысцой. Отдохнувшие кони бодро встряхивали гривами. Воздух согрет солнцем, напоен зеленью и жизнью. «Лепота!»
    В полдень всадники  натолкнулись на подвешенный за ноги, к корявому суку старого бука, труп испанского драгуна.
-Поди тоже охотился за работниками.- Веревка сочувственно скривил рот.
 Метис Феофан взял в руки ружье. Щелкнула пружина взводимого курка.
-Спужался, что ли ?- зеленые глаза Каллистрата прямо не мигая смотрели на креола. – Не горячись, паря, диких  поблизости нет.
 Казак ободряюще улыбнулся:
-Похоронить бы убиенного гишпана, да не до суг.
 Осенив себя крестным знаменем, Веревка дал команду продолжать путь.
     Продвигались без происшествий, если не считать случая, когда кавалькада наткнулась, в небольшой ложбине, на семейство пум. Матерые самец и самка вскочили на ноги и предупреждающе зарычали. Самец весил, по меньшей мере, пудов шесть, его желто-красная шкура лоснилась сытостью. Самка была помельче, порядка семидесяти килограммов. Два детеныша размером со взрослых дворняжек.
     Каллистрат тихо  натянуть поводья, а затем медленно повернул своего дрожавшего жеребца прочь от кагуаров, заставляя его уходить шагом.
    Пумы рванулись на несколько скачков вперед, но остановились, сверкая глазищами (в которых горела злоба и готовность к убийству /скажу, Вам, зрелище не для слабонервных/) и рыча. Гигантские кошки, однако, не сделали попытки напасть. Лежавшее за ними полу съеденная туша одичавшей длиннорогой  коровы объясняло почему звери не так уж  и рвались атаковать непрошеных гостей.
    На исходе дня подъехали к большому лесу. Старший индеец нашел чудесное место для ночлега. Пока устраивали бивак, молодой чалдон отправился поохотиться и вернулся с добытым небольших размеров оленем. Быстро освежевали трофей, а потом зажарили над костром. «Завтра сцапаем туземцев. Все ж, придется поработать непокорным краснокожим»,- крутилось в засыпающем мозгу казака. Луна в небе набухала желтизной. Вокруг было много звуков, но все далекие. «Авось, завтра улыбнется фортуна».
                -*-
     Индейское селение окружили до рассвета. Деревня была действительно немалая- десятка четыре больших домов, крытых корой, ветвями и травой. Разноцветные оттенки строительного материала, тщательно подогнанного друг к другу, придавали опрятным хижинам своеобразный сельский вид. Недалеко от поселения простиралось обширное пепелище:« Значит местные мериканцы уже собрали дикую рожь. Теперь пусть попробуют не пойти работать!» Выстрелив в начинающее светлеть небо, из пистолета, Каллистрат дал знак индейцам, что те застигнуты врасплох.
    Туземцы понуро стали собираться перед жилищем вождя. В деревне было около трех сотен обитателей. «Пошел фарт! Возрадую я Кускова!» Из пятидесяти крепких мужчин вооруженными вышли около десятка : сам тойон*********, здоровенный детина и ближние его сподвижники. В руках воинственных краснокожих готовые к бою луки. Сие не испугало казака – местные индейцы относились к подданным РАК значительно доброжелательней нежели к испанцам. Еще не было случая, чтобы от стрел аборигенов погибали русские. А потом все всадники были защищены доспехами. У Каллистрата поверх рубахи из китайки*********** легкая кольчуга. Метис и алеут одеты в толстые кожаные куртки, которые тяжело пробить наконечниками из камня и кости. Неофиты************ чалдоны облачены в индейские тростниковые панцири, оплетенные тонкими кожаными жгутами.
-Тойон!- спокойно заговорил казак - Белый вождь из Большой крепости просит тебя помочь в сборе нашего урожая.
Васька перевел ответ краснокожего предводителя:
-Они еще  не закончил заготовку желудей.
-Скажи ему, что через полторы луны********** его люди вернутся с хорошими  подарками***********и завершат сбор своего урожая.
Индеец протестующе замотал головой, украшенной орлиными перьями.
-Напрасно упрямишься, тойон. Вам придется идти на работы.
В ответ вождь выстелил из лука (не ожидал такого дерзкого сопротивления Каллистрат). Стрела, не причинив русскому вреда, отлетела от кольчуги. Тут же в воздухе просвистела верткая змея. Послышался ужасный хруст и обнаженный торс индейца пересекла кровавая полоса. Краем глаза русич заметил, что на него бросился вооруженный внушительной палицей сын поверженного предводителя. Резкий взмах казацкой плеткой. Руки туземца взметнулись вверх, а сучковатая дубина отлетела в сторону.
-Не шути больше так шалыгой************!– впервые за всю сцену переговоров зеленые глаза Веревки гневно блеснули, а голос задрожал–Будя!
 Сопротивление индейцев было сломлено. Натуры калифорнийских аборигенов довольно миролюбивы, сюда еще примешивается некое чувство страха и преклонения перед европейцами. Однако, ко времени описываемых здесь событий, индейцы постепенно стали понимать, что бледнолицые такие же люди, как и они сами.  В 1806 году в католической миссии Санта-Барбара вспыхнуло первое восстание меднокожих калифорнийцев. Далее участились случаи нападения туземцев на отряды ловцов аборигенов, ранчо поселенцев и стада домашнего скота. Правда, в основном, индейцы убивали только тех европейцев, которые были им особенно ненавистны.
       Веревка  приказал связать руки десятку краснокожих, явившихся на переговоры с оружием. Для работы на полях компании отобрали двести десять туземцев – выбирали только самых крепких; старики, старухи, малые дети, беременные женщины оставлялись в селении: «Куды их брать?..» Каллистрат проявил благородство–разрешив женам пораненных плетью воинов остаться ухаживать за супругами.
-Через  полторы луны вернётесь до дома! – добродушно улыбался казак пожилой сквау.
Когда колонна полуголых************* коренных калифорнийцев была подготовлена к походу в форт Росс, Веревка отозвал в сторону Веселую Синицу. Признаться, казак не ожидал встретить в этом лагере свою сбежавшую сожительницу. Индеанка по-прежнему была миловидна и стройна; легкой скользящей походкой подошла она к бывшему белому мужу.
-Марья, -обратился русский к скво, величая ее именем данным дикарке в крепости.–Куда ты подевалась? Я беспокоился о тебе…
-Моя больше не живет в доме длиннобородого, - гордо вскинула голову Синица. Каллистрат прекрасно знал отношения туземцев к браку: разводы у аборигенов происходили без каких-либо церемоний. А он, тогда, в пьяном раздражении, чуток поколотил сожительницу. Правда, причина была довольно серьезная: женщина в азартном**************** запале проиграла соплеменнице, тоже
супруге одного из подданных РАК, казенный пистоль*************** /выданный Веревке компанией/. Ну поучил малость бабенку Каллистрат – а что, дело в русских семьях привычное. Однако, туземка не снесла такого к себе отношения и ушла, так же руководствуясь своими обычаями. Казак перенес неожиданный развод спокойно: «Баба с воза, кобыле легче…». НО сейчас его волновали ремни перетягивающие начинающий округляться живот бывшей сожительницы: «Выкидыш собралась устроить строптивая заноза!»
-Нашего ребенка вытравляешь?..
Синица встрепенулась, словно укушенная змеей, обожгла бывшего мужа гневным взглядом:
-В своих делах сама разберусь.
Всего год прожила в крепости индианка, а усвоила русскую речь очень хорошо–изъяснялась она довольно чисто.
-Напрасно ты так, Маша… -Каллистрат специально говорил мягко, это был его первый ребенок – не хотел казак, чтобы разгневанная мать погубила нарождающуюся жизнь:«Да и грех это великий, младенцев во чреве изводить!»
-Не желаю мальчика!
Веревка вздрогнул.
-Почем знаешь, что родится сын?
Индеанка  лишь снисходительно улыбнулась.
-Мой сын? От меня?..
Синица улыбнулась еще шире. Ее сочные губы слегка дрогнули, обнажая два ряда белоснежных зубов. Сердце казака сильно заколотилось в груди. «СЫН!!!» Он  лихорадочно  затараторил:
 -Не убивай дитя! Не хочешь жить со мной.., роди младенца - я его заберу. Не убивай!? -он уже просто умолял своенравную скво. –Я оставлю  тебя в деревне, только сохрани мальчика. Родишь, заберу мальца… Какие хочешь подарки проси. Вот возьми.- Казак отстегнул от пояса длинный кинжал (стальные ножи в глазах коренных калифорнийцев имели огромную ценность).- И это тебе- он передал молодой женщине небольшой мешочек  с  бисером.- Марья?..
Бывшая сожительница нервно повела плечами. Было видно, что подарки смутили туземку. И тут сработала казацкая смекалка:
-Маша, я специально разыскивал тебя…Видел намедни вещий сон (почти все американские аборигены верили в вещие сны): добрые духи сказали мне, дескать, наш мальчик станет великим воином и большим вождем. Роди!?!
 Каллистрат вспотел, уговаривая своенравную дикарку. Не хотел казак смерти первенца – спасти не рожденного младенца стало для Веревки  наиважнейшей задачей. И когда тридцатилетний россиянин врал индеанке про вещий сон, он сам верил в сказанное… Синица как загипнотизированная приняла подарки. Несколько минут бывшие супруги молчали… Вдруг дикарка встрепенулась и юркнула в ближайшую хижину. Каллистрату осталось только ждать: «Что удумала некрещеная гордячка?»
Вновь появилась Веселая Синица спустя четверть часа (или около того). Ремней на животе у индеанки уже не было. «Матерь Божья! Уговорил!». Русич закрыл глаза и несколько раз быстро перекрестился. Женщина протянула казаку искусно сплетенное из перьев лебедя ожерелье. Украшение было декорировано двумя перламутровыми подвесками из морских раковин, а в центре поблескивала подвеска из золотой испанской монеты. Приняв снизку (снизка- русское название бус или ожерелья), Веревка воззрился на туземку.
 -Моя родит великого воина.- скво подняла глаза, блеск их, словно сияние черных бриллиантов пронзил сердце россиянина.- Однако, белый отец никогда не получит сына!.. Если Боги решат, что вам нужно свидеться; длиннобородый узнает его по своему большому ножу и вот по такому же  ожерелью…
Каллистрат слушал зачарованно. Индеанка обладала странно-магическим голосом, музыкальным, бархатным. Но каждое ее слово обжигало как капля раскаленной смолы. Мохнатые брови русского под высокой папахой недоуменно поднялись. Желая скрыть смущение и растерянность, казак вскочил  в  седло.
 -Вперед!- скомандовал Каллистрат и колонна работников по принуждению двинула   на юго-запад.
       Утреннее небо было ясным и чистым. Его прозрачная голубизна, казалось, окутывала все вокруг. Впереди расстилалась широкая долина, поросшая высокой травой. По правую руку от нее плотной стеной стоял девственный лес. Меднокожие, работники поневоле, шагали с таким проворством и быстротой, что всадникам пришлось пустить лошадей рысью.
________________________________________
*РАК- Российско-Американская компания, управляла русскими колониями в Америке.
**Чалдоны (старо-сибирское) – здесь употребляется как – вольные бродяги.
***Индейцы Калифорнии  в  большинстве своем вели кочевой образ жизни : летом совершали большие кочевки и жили в легких шалашах, зимой оставались на одном месте, здесь возводились более надежные жилища.
****Креолы-потомки американских туземцев и русских поселенцев.
*****Алеуты-аборигенное население Алеутских островов.
******маруха-трава.
*******Табынск- казацкое поселение в Башкирии, существует с 1736 года.
********жило(старорусское слово)–селение.
*********тойон-так  россияне  называли туземных вождей.
**********китайка - х/б ткань различных цветов, выделывалась в Москве и Казани.
***********неофит(ы)- (от др.-греч. ;;;;;;;; — «недавно насаждённый») — новый приверженец (новообращённый) какой-нибудь религии; в данном случае Православной – этих индейцев чалдонов русские крестили.
***********полтора месяца.
************Платили индейцам за труд на российских нивах весьма умеренно: им раздавали по рубашке, по платку или небольшому количеству бисера.
*************Шалыга- дубина.
**************Одежда индейцев Калифорнии не отличалась разнообразием. Повседневное одеяние мужчин исчерпывалось набедренной повязкой, а у женщин передником или юбкой. В зимнее время аборигены накидывали на плечи одеяла из шкур волка, оленя или кролика.
***************Во многих калифорнийских племенах процветало
повальное увлечение игрой в гадальные палочки. Российский путешественник-натуралист Г.И. Лангсдорф полагал, что калифорнийские индейцы более всего на свете любят две вещи: гадальные игры и украшения.
****************казенный пистоль- имеется в виду кремниевый пистолет.




                -2-
     Шли годы. Период расцвета форта Росс первых десяти лет его существования сменился почти упадком. Причины упадка были как субъективного, так и объективного характера. К числу субъективных можно отнести неумение индейцев и алеутов, живших  в форте, возделывать землю. Сказался довольно неудачный выбор места для поселения. Калановые (калан - сих пушных животных  часто называют морскими бобрами) промыслы в этих океанских водах быстро иссякли. Строевой лес, который предполагали использовать для сооружения кораблей, оказался непригодным.
    Объективные: колебания урожая усугублялись довольно отсталой системой землепользования, которая резко снижала продуктивность полей. Кроме  того уход за скотом был непривычным занятием для аборигенного населения крепости. Поэтому большая часть быков и лошадей одичала. Стада «диких» домашних животных без всякого присмотра паслись около российского селения.
    В округе колонии Росс все более и более складывались напряженные отношения с местными туземцами. И если с русскими коренные калифорнийцы как-то еще держали нейтралитет, то произвол латинских колонизаторов вызывал всплески гнева: происходили восстания индейцев, живших в католических миссиях. В 1818 году взбунтовавшиеся аборигены разграбили испанское поселение Монтерей. Большое индейское восстание в 1822 году охватило миссии Сан-Инес,  Пурисима и Санта-Барбара.  В 1823 вспыхнуло восстание в пресидии Сан-Франциско. В 1833 году краснокожая паства Сан-Франциско взбунтовалась снова. Следует пояснить, что за почти тридцатилетнее, весьма вялое, сопротивление калифорнийские индейцы лишили жизни не более двух сотен мексиканцев (мексиканцы это в большинстве метисы , то есть, по сути, таких же индейцев перенявшие образ жизни их поработителей испанцев). Коренных же калифорнийцев, за это время, ушло к праотцам, при помощи метисов-латинян, гораздо больше пятидесяти тысяч…Тут конечно более всего постарались болезни, пришедшие вместе с колонизаторами… Среди непокорных калифорнийских тойонов выделялся Помпонио - крещеный индеец, отважный и жестокий враг мексиканцев. С этим изворотливым бунтарем потягаться славой мог разве что молодой, но уже великий воин Анауана. Последний, хоть и не освоил, как Помпонио, верховую езду (другие утверждают, что он просто не любил ездить верхом, но умел), однако не менее отважно вступал в стычки с колонизаторами. Хмурилось всегда ласковое калифорнийское небо…
    Постарел и наш знакомец – табынский казак Каллистрат Верёвка. Все чаще служилый человек вспоминал далекую родину - уральскую Башкирию. Красоту её природы, весьма похожую на здешнюю, но роднее… Настоящей семьи у Верёвки так и не образовалось. Конечно, появлялись сожительницы из местных туземных красавиц, но как-то не задерживались. «Может судьба такая, а может колдовство первых супружниц?!.. Один Бог знает точно…»  Жил Каллистрат бобылём: следил за исправностью крепостных пушек, нёс караул колонии, дважды в год рыскал по окрестным лесам, горам и прериям в поисках дармовой рабочей силы; пристрастился ставить брагу… Правда, ещё не признаёт себя табынский казак старым: «Пятьдесят пять годков  всего то – молодой еще. Ну, немолодой конечно…» Свою сожительницу Весёлую Синицу служилый больше не встречал. Не знал кого произвела на свет его строптивая подруга прежних дней, НО, почему-то, ожерелье подаренное гордой дикаркой, носил постоянно…

                -3-
     Годы быстротечны.., их не остановишь, не притормозишь. Менялись правители Колонии Росс (одни возвращались в Россию, другие приходили на их место), а Каллистрат оставался при крепости. Правда, за долгую службу, получил Верёвка звание десятника, с соответствующим денежным содержанием. («Ну, и на ентом спасибо!»)
    …И опять Каллистрат Веревка собирает  краснокожих работников для принудительного труда на нивах  Росса. Обязанности такие. С ним два индейца чалдона…
 Чудесное летнее утро. Лазурь небесная чиста. Ветерок  ласкает. Пушистые травы приветствуют всадников добродушными кивками. «Господи, хорошо-то как!»
   Вдруг казак услышал жалобный писк в вышине. Поднял голову. Три или четыре крохотных чёрных стрижа отважно атакуют средних размеров орла, прижимая к земле. Пернатый хищник позорно отступал. Его красивый парящий полёт не мог сравниться с молниеносными манёврами дерзких птах. Они взмывали ввысь и сверху нападали на грозного противника. Орел испуганно, безнадёжно стараясь уйти от погони, кричал. Возможно - это было: «Всё! Всё! Улетаю!..» Интонация орлиного крика вовсе  не походила на уверенный мужественный клич…
   Вот три чёрных бойца отстали, удовлетворившись результатом кратковременного воздушного боя. Но один, чуть крупнее своих товарищей, продолжал преследование. И снова орёл испуганно кричал (почти визжал): «Всё! Всё! Хватит?! Улетаю!»
   Нанеся ещё несколько жёстких ударов (разве что перья не летели по сторонам) отстал и последний стриж. Победитель, резко развернувшись,  полетел в сторону ближних гор; поднимаясь всё выше и выше. Побеждённый, облегчённо вздохнув, устремился в противоположную сторону прижимаясь к земле (до которой оставалось всего саженей  тридцать).
   Быть может, это была орлица или подросток орёл… однако пернатый аристократ вёл себя в той схватке трусливо. Каллистрату стало стыдно за «царя птиц»…
-Стрижи защищают территорию, на которой летают их дети. –произнёс чалдон Васька на межплеменном диалекте.
- А-а-а. –несколько раз слегка мотнул подбородком Верёвка.
Но это объяснение не сняло той досады, которую испытывал табынский казак после увиденного не лицеприятного конфуза царя птиц…
                -*-

    Никогда ещё двадцатичетырёхлетний Анауана не приводил своих людей так близко к Великой Солёной Воде*. Обычно его группа (клан) кочевала в дальних предгорьях – там почти не встречались ненавистные знаменитому воину (ученику Помпонио**) бледнолицые… Однако провидение играет человеком словно куклой…
    Чуть больше четырёх десятков америдов шагало вслед за молодым предводителем. Анауана был уверен в сподвижниках. Его семь воинов подчинялись почти беспрекословно (что весьма редко встречалось среди калифорнийских туземцев).
Долгий путь индейцев часто пролегал по без лесой местности. Кудрявая мескитовая трава чередовалась на открытых, обожженных солнцем, участках с многочисленными кактусами, иногда, впрочем, попадались непроходимые болота.
Вот  к  вождю подбежал разведчик:
-Скоро придём к Бобровому озеру, там очень хорошие места.
Анауана, поудобнее перехватив кремневое ружьё (единственное в клане огнестрельное оружие), степенно кивнув головой,  - сей жест означал:«Отлично!»
    …Солнце окончательно скрылось за вершинами тёмного, сумрачного бора. Нарушив дрёмную тишину, отрывисто затявкал койот. Девственную калифорнийскую природу окутала бархатистая ночная мгла. Воцарившаяся на небе луна освещала дальние утёсы; мистический взгляд её едва достигал нескольких небольших костров с кружащейся над ними мошкарой.
    Огонь то затухал, то вдруг поднимался снопом искр, почти касаясь ветвей деревьев, обступивших временный лагерь кочевников; успокоившись, он снова начинал играть озорными бликами на лицах сидевших вокруг костра аборигенов. Горящий хворост чуть слышно потрескивал в тишине. Краснокожие ужинали, изредка обмениваясь короткими фразами.
    Сквозь чёрно фиолетовое покрывало ночи всё чаще стали проступать зловещие огоньки. Хищные обитатели чащобы покидали свои логовища, готовясь под покровом вязкого мрака добывать пропитание. Ни один звук не пропадал в этой глуши, даже напротив, казался ещё более громким среди чёрного безмолвия.
Анауана подошёл к крохотному шалашу; присел на корточки у порога:
 -Напрасно грустит моя мать последние дни. Эти края обещают нам сытную зиму.
Великий воин очень уважал женщину давшую ему жизнь - , с виду хрупкая, индеанка воспитала сына мужественным и стойким бойцом. Худая, не улыбчивая скво, неопределённого возраста, положила тёплую руку на острое колено юноши.
-Всё здесь пробуждает во мне грустные воспоминания. Нужно идти дальше на полуночь**…
Молодому человеку, давно считавшему себя взрослым мужчиной, хотелось успокоить мать.
 -…Пусть будет так. Запасёмся мясом, дадим женщинам и детям немного передохнуть, и пойдём…Завтра начинаем охоту на оленей.
-Я тоже ухожу из лагеря. На расстояние сна**** ходьбы лежит Сиреневое Ущелье. Там растут редкие целительные травы…
    Скоро стойбище кочевников затихло. Но вождь не думал об отдыхе. Ночь была очень тёплой, звёзды ярко светили. С Бобрового озера дул лёгкий ветерок. Анауана свернул на луг, поросший высокой травой, и направился к ближнему холму. Ружьё краснокожий из рук не выпускал. Здесь индеец долго сидел на гранитном валуне так неподвижно, что казался сам высеченным из камня. Изогнутый орлиный нос и тонкие упрямые губы делали его похожим на птицу, перья который украшали его чёрные (с каким-то чуть каштановым отливом) волосы; и выглядел он поэтому гораздо старше своих лет. Однако, гладкая кожа цвета меди, дерзкий блеск глубоко посаженных тёмно-зелёных глаз (цвет совершенно не типичный для глаз америдов) и прекрасно развитые мускулы выдавали достаточно юный возраст тойона. Какие-то смутные предчувствия терзали душу молодого лидера: «Что-то  произойдёт, но ЧТО?..»
________________________________________
*так индейцы Калифорнии называли Тихий Океан.
**Полуночь–север ( индейский термин).
****многие американские племена измеряли расстояния днями пути или снами.
                -*-
    В сияние восходящего солнца, сопровождаемые бешеным стуком копыт, в становище кочевников с победным гиканьем ворвались три всадника, покрытые пылью с головы до ног. Впереди летел настоящий седой кентавр, в полинялых одеждах, размахивая длинной плетью. Управлял он горячим скакуном коленями, без помощи поводьев.
    Несколько хлёстких ударов оборвали сопротивление двух краснокожих охранников. «Не родился покуда такой дикий, чтобы победить Верёвку!» -Кавалерист весело мял свой большой кадык (плётка, закреплённая на запястье петлёй, свисала почти до земли): «Есть еще силёнка у табынского казачка!»
   Для работ на полях колонии Росс отобрали двадцать три  мериканца. «Не густо, но на безрыбье и жаба соловей. Доловим…» -русский потянулся в седле.
-Тронули, детушки! –Верёвка дёрнул бородой в сторону чалдона Василия.- Скажи некрещёным, мол, через полтора месяца они вернутся домой с хорошими подарками…

                -*-
      Колонна аборигенов, конвоируемая троицей подданных РАК, двигалась в сторону российских пажитей*. Пройдя сквозь каньон, вышли к извилистой речушки. Некоторое время двигались берегом вниз по течению. Погода была дивная. На небе ни облачка. В краю зелёных долин, уютных рощ и густых лесов, зажатых горами Сьерра-Невада и Прибрежного Каскадного Хребта, преобладали ласковые южные ветры. Лёгкая дымка поднималась в этот утренний час над хрустально-чистым потоком, таким прозрачным, что можно было в самой глубине разглядеть каждый камешек, каждую рыбёшку.
     Возле брода, прислонившись спиной к одинокой остроконечной скале (или валуну; кому как нравится), уныло сидела, поджав под себя тощие ноги, полуголая сутулая старуха-индеанка (юбка из трав, да несколько ниток дикарских бус и амулетов – вот и все одежды) ; очень темнокожая с рыхлым животом и приплюснотым носом. Она что-то монотонно пела (другой бы сказал – гундела) себе под нос, чуть раскачивая при этом головой взад, вперёд. В её чёрно-седые волосы были вплетены ленты из змеиной кожи. Древняя скво даже не взглянула на колонну недобровольных временных работников Форта Росс.
 -Колдунья поди? –мотнул бородой в сторону старой Каллистрат.
 -Да. – одними губами ответил Васька.
 -Тьфу-у! Страна нехристей! –Верёвка быстрыми, короткими движениями кисти правой руки запечатлел на своей груди крестное знамение.
    Спугнув ненароком в чапаррале** выводок хохлатых куропаток и переправившись по шивере*** на другой берег, путники взяли направление на северо-запад, то и дело натыкаясь на сухие коряги и поваленные, давней бурей, остовы деревьев. Царящая вокруг тишина нарушалась лишь лёгким шёпотом кудрявых дубрав да нежным щёбетом разноцветных пичуг. Природа словно демонстрировала своё великолепие, блистая первозданной красотой и силой.
    Краснокожие воины возникли как ниоткуда. Пятеро с натянутыми луками застыли позади величавого вождя. Молодой из чалдонов вскинул карабин, но ружейного выстрела не последовало: тонкая стрела, с отравленным наконечником, пробила незащищенную доспехами шею неофита. Тот, судорожно мотнув головой, тяжело рухнул с коня. Кровь фонтаном окатила деревянный панцирь. Скоро глаза сателлита россиян заволокло туманом смерти…
    Верёвка и второй чалдон не стремились оказывать сопротивление – бывалые мужи знали, угодив в ловушку диким, следует изображать безразличие – сие поможет в переговорах (если таковым суждено быть)…
-Напрасно краснокожие убили нашего воина. –голос Каллистрата имел повелительную интонацию (словно он хозяин положения).-Русские не воюют со свободными.
Анауана, стоящий  со сложенными на груди руками (между которыми была зажата винтовка), торжествующе взирал на побеждённых.
-Длиннобородый силой забрал моих людей…Плохо  это! –глаза тойона угрожающе сузились, и Калистрат почувствовал как по его спине пробежал холодок.- Не делай больше так, русский!..
Побеждённый казак чувствовал, что столкнулся с твёрдой волей. Было видно, молодому лидеру ничего не стоит дать команду прикончить ловцов живой рабочей силы. Смерть смотрела на Каллистрата глазами бесстрашного туземца. Служилый не замечал, что индеец говорит на неплохом русском, что на поясе краснокожего атлета висит длинный стальной кинжал, что на мускулистой груди поблёскивает двумя перламутровыми подвесками ожерелье из перьев лебедя, с золотой испанской монетой в центре. (И дьявол, и Бог любят подшутить над простыми смертными!) Жить предательски захотелось стареющему русичу – сработал инстинкт самосохранения. Табынский казак с видимым спокойствием расправил плечи, гордо вскинул седую голову: «Держаться как можно невозмутимие!..»
 -Ваши ружья мы забираем.–бросил индейский вождь.
Верёвка бровью не повёл, услышав дерзкие речи дикого: «Да уж, по всем статьям победил меня этот мериканец…Первый раз встречаю подобного индеянина; ежели все дикие были бы такими – нипочём европейцам не покорить оных мест…»
_______________________________________________
*Пажить(старорусское)–нива.
**Чапарраль – вид кустарника.
***Шивера (урало-сибирское)– речной порог.

                -*-
      Отпущенный на свободу, Каллистрат скакал впереди, не оглядываясь на чалдона: «По што оглядываться – знамо сзади крещёный индеянин.» На душе у казака скверно: «Просто погано!» - его победили, его унизили, сегодня он боялся, всегда пренебрегаемых как бойцы, местных красношкурых. Верёвка почувствовал себя совсем одиноким, совершенно расхотелось жить. Пощипывало в носу и трудно дышалось…
    Ближе к полудню погода испортилась. Небо нахмурилось, посерело, затянулось брюхатыми тучами. Заворчал гром. Изредка сверкали молнии. Постепенно тучи, наползая с севера, заполонили небосвод. Снова метнулись ядовито-жёлтые стрелы молний. Злорадный ветер с неистовой силой, под оглушающий грохот грома (аж, в ушах зазвенело), обрушился на подданных РАК. И сразу свинцовое небо разразилось страшенным ливнем. «Вот только бури нам не хватало!» -Верёвка рукавом рубахи вытер нос. Табынский казак не замечал, что неутихающий ливень смешивается с горькими мужскими слёзами досады, текущими по впалым щекам.

                Октябрь 1995 года, Магадан.
                Последняя редакция – Апрель 2020г., Стерлитамак
                *****
 (глава романа-летописи "Из предыстории Магадана", Книга II "Казак и в Америке Казак")