Тэффи. Кружевные сказки для детей и взрослых

      - А не веришь мне, так и не слушай! Курица драная! И давай отсюда!..
Кот начал истерически всхлипывать и задыхаться. Ворона за окном отскочила на всякий случай подальше и, наклонив голову, и удивлением молча наблюдала за котом.  Домовой и Паучок Гоша удивленно переглянулись.
- Старенький стал наш Федя, да и баба Маня ему всё время какие-то капли подливает в воду, чтобы не орал ночами. Вот и спился, психика стала слабая, слезы близко - доверительно склонившись к другу прошептал Домовой, а Паучок понимающе кивнул.
          Кот, слегка успокоившись, слез с подоконника и, всхлипывая и прихрамывая от избытка чувств, пошел к блюдцу с молоком – прийти в себя. Домовой выглянул в окошко, махнул вороне, чтобы улетала – не ко времени она тут. Та, пожав плечами, покрутила крылом у виска и полетела к помойке, хрипло каркая.
- Феденька, не обращай внимания, голубчик. Ты же знаешь её – ну что с неё взять, глупой птицы! – примиряюще забормотал Домовой, спускаясь с печки.
Федя торопливо облизал молочные капли с усов и показательно надулся.
- Ну, расскажи нам дальше, ну как мы любим твои рассказы! – елейным голосом продолжил Домовой и стал чесать Кота за ухом. Кот сколько мог отворачивался и обижался, но быстро растаял и стал подставлять ухо и жмуриться. Гоша тоже  перебрался с печки на край блюдца, выказывая полную готовность слушать дальше.
- Ну ладно, слушайте. Но если еще какая-нибудь падла (любимое слово вечно пьяного соседа-тракториста) будет смеяться и говорить, что я вру (театральный выпад лапой в сторону окна), то я вообще больше ничего никогда не расскажу и живите тут, за печкой, ловите ваших мух для Гоши…..
Домовой всегда расстраивался, когда Кот, собирающий со всей деревни разные гнусные словечки, повторял их сам и учил наивного и безобидного Гошу. Но сейчас замечание делать нельзя – совсем обидится. Надо запомнить и в хороший момент сказать Феде, что это плохое слово.
- Ну так вот, иду я себе по забору к дому Солиных – дразнить их лохматого кобеля. Он так смешно злится, когда я его зову Солонкой! И забор у них хороший, крепкий – точно не свалюсь ему на голову. И вдруг вижу по пути у Митиных – гости приехали. Сидят во дворе, чай пьют. А у городской девушки на руках – чудо неизвестное!
Кот – мастер театральных пауз и спецэффектов – неожиданно замолчал и сделал вид, что ужасно чешется ухо. Домовой с Паучком терпеливо ждали минут пять, пока Федя ожесточенно скреб за ухом. Явно ждал, чтобы попросили. У него уже даже закружилась голова от этих движений, пришлось прерваться и встряхнуться.
- Ну, Федя, что за чудо-то?
-Животное! Вроде кошка – но уж больно чуднАя. Глаза огромные, выпученные, уши морщинистые, хвост – прутом. А сама-то – ГОЛАЯ!!!
Домовой и Гоша пораженно отпрянули. Кот, довольный произведенным эффектом, прищурил один глаз и многозначительно кивнул:
- Вообще без шерсти!
- Может, болеет? Помнишь, у бабы Маши курица была больная, всё с голой шеей бегала? Бабе Мане даже таблетки из города привозили?
- Нет. А вот и не больная. А я с ней раз-го-ва-ри-вал.
Кот подбоченился и упер лапу в пушистый бок.
- Я там долго сидел на заборе, ждал что будет дальше. И вот напились все чаю, наговорились и пошли в дом. А кошку эту, голую на крыльце оставили, на солнышке. Сиди, говорят, Тэффи, дыши свежим воздухом!  И я пошел знакомиться. Не сразу, это с виду она не опасная – кто знает. Так, сделал кружок, понюхал пару своих прошлых меток. А потом как будто нечаянно подошел поближе и вдруг – хоп! – увидел.
- Какой ты, Федя, храбрый! – восхитился Домовой.
Гоша от избытка чувств чуть не упал с края в молоко. Даже успел макнуть в него две тонкие ноги.
- Да! Так вот, Тэффи эта – обычная девчонка. Не злюка и не задавака. А голая – потому что порода такая. И жизнь у нее тяжелая – не приведи Господь (это бабы Манино выражение). На улицу ее не пускают, редко сами вынесут на ручках. Друзей нет. Зимой вообще сидит дома. Одежда у нее разная, как у людей, и вот кутают ее в свитера и курточки, как куклу – неудобно. В общем, не зверь, а игрушка. Молока, говорит, сроду не пила. Сухариками, говорит, кормят. Я видел – такие горошки, как у нашей козы Зинки. Разве же это жизнь? Я бы сбежал.
Домовой долго думал, подпихивая Гошу, чтобы не шуршал и не мешал мыслям.
- Знаешь Федя, сходи-ка ты к этой кошке бедной и приведи ее к нам. Хоть покормим. Хоть пройдет по улице, посмотрит на мир.
Федя расстроился, что эта мысль не пришла ему самому – он любил быть самым сообразительным, вообще любил быть всегда «самым».
- Да я и сам думал. Схожу сегодня, покалякаю (соседкино словечко).
              К вечеру Федя собрался к гостье. Провожали его всей компанией, как в дальнюю дорогу.
- Смотри, Федор, веди себя прилично – слова разные плохие не говори. Пригласи культурно.
Гоша предложил в дорогу свежепойманную муху и не расстроился отказом.
Кот грациозно ушел по забору в теплый закат, а Домовой с Паучком сели на край форточки его ждать.
…..Видимо, оба задремали, потому что Домовой очнулся, когда Гоша свалился с форточки между рамами. Пока доставали Паучка – возле окна появился Федя с удивительной заморской кошкой. Подсадил ее в форточку -  и вот гостья уже удивленно осматривается и поджимает голые ноги на скользкой клеенке стола. Федя гордо проводил её к блюдечку с молоком. Потом стали расспрашивать. Всё, что рассказывала Тэффи было очень странно и удивительно. Например, сказала, что в их доме нет домового.
- Как же это? Как может быть изба без домового? А кто же за печкой смотрит, за хозяйством?
- А у нас не изба, а квартира. А печки – нет. Совсем. И хозяйства нет.
Домовой был поражен. Так же не бывает! Вспомнил себя, маленького, родившегося из пыли в старом тапке за печкой. Вспомнил молодого мужа бабы Мани, построившего этот дом и сложившего печь. Саму бабу Маню в молодости, которую он, Домовой, тихонько учил вести хозяйство. Вспомнил, как принесли в дом Федю – крошечного пушистого котенка, и как они вдвоем учились лакать из блюдечка. Как Домовой пытался завести себе муху, но каждый раз находился паук, который эту муху ловил. А потом Домовой просто завел себе наивного и безобидного Гошу и сам уже помогал ему с мухами. Как же можно жить без всего этого, годами и десятилетиями заведенного порядка? Что люди-то, с ума посходили? Какая жизнь без домового – без охраны дома и заботы о семье? Бедная, голая и одинокая Тэффи! Теперь мы будем твоими друзьями.
Вечер прошел чудесно. Играли в прятки, лазили на печку, Гоша всех угощал мухами. Встав в кружок, на скорость пили молоко из блюдечка. Домовой достал припрятанный старый клубок – гоняли его по полу, все обмотались пыльными нитками. Федя изображал собаку Солониных – шумно дышал, высунув язык и гавкал, Домовой изображал ворону, надрывно каркая и хлопая руками – валялись от смеха. Устали так, что не осталось сил даже говорить. Все полезли на печку спать.
……..Баба Маня приехала рано утром от дочки, из города. Дома всё в порядке – спасибо тебе, Домовой! – привычно подумала. Надо будет кусочек сахара за печку положить – за пригляд. Подмела с полу размотанный клубок – кот играл. Даже встречать не вышел, наигрался. Решила попить чаю – но нет, сначала надо немного отдохнуть. А потом уже печь топить, чай пить. Надела шерстяные носки и полезла на печь.
Батюшки! Это что за чудо такое, невиданное! Тесно прижавшись к Фединому горячему боку спит кошка – не кошка? – голая совсем. Хвост прутиком, ушки морщинистые. Кто это, откуда? Федя проснулся, потягивается и странная кошка тоже села, умывается тонкой лапкой. Не иначе, Федор привел, пожалел. Болеет видно – совсем лысая. Ну вот, уже спать не хочется. Баба Маня полезла вниз.
- Ну что же, будем печь топить, чай пить. А потом думать – чего с тобой делать, болезная…
         Пока пила чай – прибежала запыхавшаяся соседка, за стаканом постного масла в долг.  Попутно рассказала, что у Митиных трагедия – приехал сын с женой из города, им срочно уезжать, а жена не едет – рыдает с ночи. Кошка у нее была какая-то любимая, особенная – лысая. И пропала. Всю деревню обегали – никогда она от хозяев не отходила. А тут нате… видать, собаки загрызли.
-Ага, вот и нашлись хозяева. Давай, собирайся беглянка. Пойдем сдаваться.
Тэффи обнялась на прощание с Федей, с Домовым и Паучком (пока баба Маня обувалась и не видела) и сама прыгнула в корзину. Долго смотрела, как с подоконника ей вслед машут новые друзья.
       У Митиных в доме было как при покойнике. Невестка рыдала и цеплялась за косяк.
- Не поеду! Пока сама не увижу тело Тэффи – не поеду. А вдруг она жива, ищет меня!
Муж пытался уговаривать, ждать не было времени. И тут – баба Маня с корзинкой:
- Утро доброе! Не ваша ли кошечка приблудилась?
Никогда баба Маня даже подумать не могла, что можно так рыдать и целовать кошку. Уж так ее благодарили, даже денег давали – за кошку-то больную? Удивлялись рассказу бабы Мани, как нашла она спящую кошку на своей печке со своим котом рядом.
- Мы, деревенские парни, такие – любую заморскую красавицу очаруем! – горделиво поглядывал на жену сын Митиных.
  Быстро погрузились, кошку – на руки и скорее уехали. Баба Маня с Митиными долго смотрели вслед подпрыгивающей на ухабах машине.
 ……Тэффи всю дорогу крепко спала на руках хозяйки – укачало. Ей снилась большая теплая печка. Домовой с пыльным клубком, маленький Гоша, блюдце с молоком, стол с гладкой клеенкой и пушистый красавец Федя. Какая интересная бывает жизнь! Теперь навсегда в ее памяти останутся новые друзья. И что-то ей подсказывает, что они обязательно встретятся снова…