Valse melancolique О. Кобылянской как модель семей

На ЗНО-2020 по украинской литературе изменился список книг. Теперь школьникам уже не нужно учить социальный роман "Земля" Кобылянской, единственный, с которым писательница прочно ассоциировалась со времён советской власти. Он уступил место  повести "Меланхолический вальс", более лёгкой для восприятия подростка и интересной. Её можно читать по-разному, выделяя темы искусства и художника, феминизма, а также (учитывая опыт любовных отношений писательницы с Лесей Украинкой), совместной жизни двух женщин, любящих друг друга. На этом последнем прочтении, о котором упомянула Соломия Павлычко в книге "Феминизм", я и хочу остановится подробнее, так как оно несправедливо не учитывается в современной украинской критике. Итак, ниже представлена цепь фактов, бросившихся мне в глаза, и выводы из них.

Героиня, от лица которой ведётся повествование, называет подругу уменьшительно-ласкательным именем "Ганнуся" и восторженно-уважительным "Артистка". Она ставит её на пьедестал, принижая себя и позволяя собой помыкать. "Ей нужна тишина, когда она работает, она не терпит, чтоб её отвлекали", "Ты не способна понять этого, ты не такая. как я" -- это как будто жена говорит о муже и муж о жене соответственно.

Ганнуся называет её совсем не так ласково, а, скорее, пренебрежительно: "Мартуха", "жинка". Последнее особенно символично: ведь их отношения действительно отображают  супружеские. Интересно, что в современном украинском языке это слово означает одновременно и женщину, и жену, и можно подумать сначала, что имеется в виду первое и так подчёркивается мягкость и женственность Марты. Но дальше в тексте встречаются принятые в языке того времени слова "женщына" и "мужчына", что вынуждает читать обращение "жинко" именно как "жена".
В тексте это оправдывается так:  Мартуха -- "тип" жены,  прирождённая заботливая супруга и мать. Но Ганнуся, которая это говорит, слишком явно выраженный тип "мужа" -- сильный, настойчивый и успешный, чтобы можно было принять без оговорок такую трактовку. Нет, "жинко!" -- это обращение именно к супруге, ведь налицо типичные доминирующе-подчинённые отношения, бытовой психологический садомазохизм. 
Что касается Софии, то логика появления этого персонажа становится ясна, если рассматривать её как ребёнка Ганнуси и Мартухи. Увеличение хозяйкой платы за квартиру -- только уступка, практическое обоснование. Ведь Ганнуся ещё до этого говорила: "Вот наскучит нам когда-нибудь жить вдвоём, пригласим третью, и будет у нас идеальный союз".

Что это за идеальный союз? Если имеется в виду, что все три девушки -- творцы, то здесь не сходится: Ганнуся -- художница, София -- пианистка, но Мартуха -- только учительница!  А если воспринимать их как супружескую пару, то всё логично: как бы ни было хорошо вместе мужу и жене, их союз неполный, неидеальный без третьего -- ребёнка.
И Ганнуся-муж говорит Мартухе-жене (пока ещё в теории): " А давай когда-нибудь родим ребёнка!". Показательно, что предлагает это Ганнуся (Мартуха и так полна заботы о ней, а ей самой тоже хочется о ком-то заботится), а выполняет Мартуха (ищет третью квартирантку по объявлению, т.е. рожает ребёнка!). Без этой трактовки выглядит нелогично, что ведущая натура Ганнуся, тем более проедложившая это, не нашла третью сама. Но ведь муж не может родить.

Дальнейшее тоже хорошо вписывается в эту концепцию: с появлением ребёнка муж становится нервным и раздражительным, злится на жену по поводу и без, ведь живой, постоянно требующий внимания малыш -- не то же самое, что идиллические мечты о нём. Со временем новоиспеченный отец привыкает к своей роли и осознаёт, что очень любит ребёнка, который постепенно становится главным в его жизни. Он учится любить сам, а не только позволять любить себя: "Ганнуся влюбилась в Софию, как женщина в мужчину. Раньше она только смеялась над влюблёнными в неё, а теперь пришла и её очередь". Мартуха же не ревнует, а, наоборот, любит Ганнусю теперь ещё больше. В общем, их поведение типично для супругов, недавно ставших родителями.

Какое-то время всё идёт прекрасно, ребёнок радует маму и папу, подаёт большие надежды...но, увы, скоропостижно умирает. А родителям понравились их роли, они не хотят их лишиться. Смерть ребёнка раскалывает их союз и понуждает искать восполнения потери на стороне. Ганнуся уезжает в Италию и рожает ребёнка, теперь уже настоящего, от безвестного итальянца, а Мартуха выходит замуж, теперь уже по-настоящему, и тоже рожает, полностью реализуя свои врождённые склонности. Итак, совместная жизнь двух девушек с принятием третьей была репетицией, проигрыванием сценария будущей семейной жизни и материнства.

Таким образом, картина, показанная писательницей в этой повести, соответствует европейским представлениям того времени: лесбийские отношения могут существовать, но только как облегчённый вариант замужней жизни, подготовка к ней, а сами по себе невозможны. Кроме того, они должны воспроизводить стандарт отношений муж-жена с фиксированным распределением ролей, а не быть равноправным союзом двух женщин (в современном мире подавляющее большинство однополых пар отошли от этого). Как видим, в этом аспекте Кобылянская вовсе не была новатором и революционером, хотя, конечно, показать почти в открытую лесбийские отношения было большой смелостью.