Время Кавов. Часть пятая

Сос появился утром и как раз успел к кофе. Посидел с нами за столом, послушал Елизавету, которая рассказывала о том, как ей умело врал про погоду главный метеоролог города. Сос был серьёзен, сосредоточен и держался особняком, в разговоре участия не принимал, думал о чём-то  своём.
 
- Ну, а ты нам что, скажешь. Мистер Икс. Все ночные бары обошёл? – наконец обратилась к нему Елизавета.
- Нет, - коротко ответил ей Сос. – Ночные бары меня не интересуют. А город интересный. Интересный.
Он не стал пояснять, что он имел в виду.

- Да, кто у нас тут ведёт хозяйство, ты что-ли? – обратился он ко мне. – Держи.
Он положил на стол пачку денег.
- Это чтобы ты на кофе не экономил. Да, и сегодня ужин готовлю я. А это тебе, - протянул Оззу бумажный пакет, в каких в больших магазинах продают пончики.
- Что это?
- Так. Всё, что нашёл. В городе с этим не богато.

Я увидел, как заблестели глаза у Озза, когда он начал извлекать содержимое пакета.
- Это слоновая кость, - комментировал Сос. - Это бивень моржа,  ну это рог оленя. Нет, с рогами в этом городе всё нормально, проблема со слоновой костью и с моржами.

 - А это тебе, - он обратился к Каву и поставил на стол два богато  расшитых золотом тапка, с загнутыми вверх в восточном стиле носами. А то бросаешься лишь бы чем. Как босяк последний.
- А мне? Мне ты что-нибудь принёс? – ни на что не надеясь, спросила Елизавета.
- Есть кое-что и для тебя. Я тебя приглашаю сегодня ночью с собой. На ночную прогулку. Познакомлю с ночным городом. Ты же журналист. Материала соберёшь на год вперёд.

И прежде чем я успел сказать что-нибудь банальное, вроде, дама не танцует, Елизавета ответила:
- Отлично.
Повисло гнетущее молчание. Я поднялся из-за стола:
- Мне пора. Я опаздываю. Да,  если что, я тут не только веду хозяйство, я - тут хозяин.
Кав запустил тапком в стену, сначала одним, потом вторым и выругался по-немецки. Что-то в тему про погоду. Деньги так и остались лежать на столе.

- Тебя подбросить в редакцию?- обратился я к Елизавете.
- Нет, я  сама доберусь.
Я пожал плечами и направился к выходу. 
- И сердце радостью забьётся не для тебя мой друг, не для тебя, - вполголоса прокомментировал ситуацию Озз.

Как мы нашли Дана я и сам толком не понял. Только когда я вечером вернулся домой, он уже был в квартире. Подозрения у меня есть, конечно.  У нас в прихожей висит что-то вроде светильника на две лампочки, но светит обычно одна. Второй либо нету, либо перегорела. А тут я утром свет включаю, и зажигаются обе. Оба-на, кто-то лампочку вкрутил, подумал я мимоходом. Хотя может дело и не в этом.

В то утро я принял первый заказ у самого дома. Две девушки жили в соседнем подъезде. Они вместе работали на одной фирме и вместе снимали жильё. Я возил их на работу почти каждое утро. Как только я садился в машину, поступал заказ. Я думаю, они ждали, когда я выйду из подъезда.

График у меня свободный. Я сам определяю, когда мне работать и сколько мне работать. Я практически не простаиваю. За смену совершаю до пятнадцати поездок и иногда очень устаю. У тех, кто работает от борта, всё по-другому. В тот день я работал допоздна. Мне не хотелось присутствовать на ужине, который будет готовить Сос, и мне не хотелось видеть, как они с Елизаветой уйдут в ночь. За весь день я ей ни разу не позвонил, впрочем, и она мне тоже. Я не скажу, что наши отношения дали трещину, просто всё немного усложнилось. Но с ней никогда не было просто.

Вернулся домой я поздно. Там царило полное уныние. В коридоре валялись расшитые золотом восточные тапки, деньги со стола кто-то убрал и переложил на подоконник, тут же на подоконнике стоял бумажный пакет со слоновой костью: народ не оценил подарки. Озз жужжал своей машинкой, а в комнате Кава царила тишина.

Дана я нашёл на кухне. Он стоял ко мне спиной и смотрел в окно на огни ночного города. Даны, они любят стоять к вам спиной и смотреть на огни больших городов. А ещё они постоянно говорят, что они за справедливость, но это не так. Им нравиться процесс борьбы за идею. Именно сам процесс. А справедливость, она такая вещь, её нельзя описать математическими или физическими формулами. А того, что нельзя описать математическими или физическими формулами, в природе не существует. Так гласит Закон Кавов. Равновесие существует, а справедливости  нет. Да, и Даны бывают опасны, как и все, кто борется за идею. 

Есть мне не хотелось. И в кастрюли я не стал заглядывать из принципа. Я набрал воды в чайник и поставил его на огонь.
- Чай будешь? – спросил я Дана.
- Можно, - ответил тот, не оборачиваясь.
- Сколько вас ещё осталось? – спросил я.
- Двое. Ещё двое.

- А ты кто? Тут у нас какой только экзотики не наблюдается.
- Я кто? Я - ищейка.
- Ищейка? Сыщик, сыщик, ищи вора.
- Просто ищи, ну и вора тоже.
- И чем думаешь заниматься?
- Искать.

- Нашёл бы тех двоих.
- Я бы нашёл, но водит Кав.
- Если мы на Кава понадеемся, до Нового года искать будем.
- Так оно и будет. Я полагаю, в этом городе найдётся парочка запутанных нераскрытых дел, чтобы мне было чем заняться.

- Запутанные дела - это в Лондоне. У нас всё в примитиве.  Жена вечером мужа сдала в участок, утром пришла выкупать. Либо ночью украл, утром на барахолке  попался.  Так что, за запутанными делами пожалуйте в Лондон. Там туман. А у нас в году триста солнечных дней. Больше только на Сейшелах.

- Ну, ты не прав, - Дан наконец повернулся ко мне лицом, - я тут связался уже с кое-кем из частных сыщиков. Они мне сказали, что на подходе очень крупное дело.   У нас нюх на такие вещи. Кстати, сегодня туман.

Продолжение следует.  (http://proza.ru/2020/06/04/1932)