Часть 1. «Дорога Олайры»
Глава 1. «Пришедший из зеркала».
Вначале был удар обо что-то упругое, сопровождаемый резкой вспышкой го-ловной боли; за сим последовало жёсткое падение на некую твёрдую и ровную поверх-ность сопровождаемое практически полным ослеплением. В этот момент мир вокруг словно бы утратил все свои физические свойства, одновременно растеряв не только свои ориентиры, но так же собственные краски, шумы и запахи. Впрочем, один ориентир всё же оставался – это некая твердь под собственным телом. Хотя и тело то своим можно было назвать с некоторой натяжкой.
Когда зрение и слух мало-мальски стали восстанавливаться, Александр разли-чил что полулежит на грязном каменном полу, среди множества хаотически разбросан-ных стеклянных осколков, а прямо напротив него в серой оштукатуренной стене не-ровными, словно бы оплавленными, краями зиял сумрачный проём, в мутной глубине которого с треском вспыхивали электрические разряды. И не было видно, куда этот ирреальный пролом уводит и даже какова его приблизительная глубина. Всё скрывала туманная дымка, рваными клочками выплывающая из чрева пролома и стелящаяся по-над полом.
Находящийся в полном ступоре Александр наблюдал как стеклянные осколки, то ли от соприкосновения с туманом, то ли по каким-то другим неведомым причинам стали заметно скукоживаться, меняя не только форму, но и саму структуру. Они слов-но бы плавились, постепенно превращаясь в некую серебристую массу, очень напоми-нающую ртуть. Очень скоро весь блестящий хлам перешёл из твёрдого состояния в жидкое и едва этот процесс завершился, как вся разрозненная масса с громким шипе-нием начала испаряться. Синеватые облачка пара, смешиваясь с серой пеленой тума-на, вдруг начали заметное обратное движение, устремляясь в сторону породившего их пролома, и исчезали в его бездонном чреве, словно кто-то незримый, находящийся по ту его сторону, включил мощную помпу. Наблюдавший это Александр подумал, что ещё немного и его самого подхватит невероятная втягивающая сила и утащит в неве-домое жерло, природу которого он понять был не в состоянии. Ничего, впрочем, с ним не происходило, а тем временем туманная дымка уже полностью всосалась куда-то в чрево стены и неожиданно все эти метаморфозы прекратились. Раздался громкий хлопок и пролом исчез. Исчез, словно его и не было вовсе. На месте, где он только что был, теперь осталась лишь глухая серая стена и висящее прямо напротив нашего героя большое старинное овальное зеркало в витиеватой металлической рамке. Само зеркало выглядело как то странно. Его поверхность казалась какой-то чересчур тём-ной, словно за этой поверхностью таилась мрачная бездна. На нём не было ни харак-терных отслоений, ни трещин, ни чего такого, что говорило бы о возрасте сего предме-та, но в том, что зеркало было действительно старинным, не возникало никаких сомне-ний. И даже не старинным – древним. Зеркало просто кричало об этом! Но ещё бо-лее странным оказалось то, что в висящем напротив Александра и почти на уровне по-ла зеркале, наш герой не видел собственного отображения. Его попросту не было. Зеркало отражало некий достаточно большой пустынный зал, заставленный грубо сра-ботанными длинными столами и лавками, ряд высоких и узких окон вдоль одной из боковых стен и нечто напоминавшее подобие барной стойки в дальнем углу зала. Сам же Александр в отражении отсутствовал, словно и не сидел он на полу перед зеркалом, а являл собой некую призрачную субстанцию. Осознание этого порождало в душе тягучее и липкое чувство страха и в попытке согнать морок Александр сделал несколько судорожных движений руками, наивно надеясь на некое самовоплощение. Впрочем, свои руки (да и всё остальное тело тоже) он хорошо видел – он не наблюдал их отражения. Вот это было непонятно и страшно! А то, что произошло дальше, показалось и вовсе невероятным.
Александр обернулся назад и с граничащим с ужасом удивлением обнаружил, что зал позади него вовсе не пуст, как это показывало необычное зеркало. Здесь были люди – много людей – и все они с неподдельным удивлением воззрились на нашего героя, сидящего на полу.
Не веря своим глазам, Александр обернулся к зеркалу – картина та же – никого! Быстрый взгляд в обратном направлении – люди!
Он ещё несколько раз обернулся туда-сюда, надеясь как-то избавиться от наваж-дения, но никаких перемен не добился, кроме того, что люди, доселе находившиеся без движения, вдруг зашевелились и загалдели. Причём галдёж, разобрать в котором наш герой пока определённо ничего не мог, с каждой минутой нарастал. В этом шуме им не было услышано ни одного знакомого слова, видимо собравшиеся говорили на незнакомом Александру языке. И судя по гомону, люди были то ли чем-то сильно удивлены, то ли встревожены. И не было никаких сомнений, что прямым виновником всему этому был ни кто иной, как наш герой.
Как долго всё это продолжалось – неведомо, но кончилось тем, что от барной стойки, расположенной в противоположном конце зала, отделилась человеческая фигура и распростёрши объятия устремилась в сторону очумевшего от последних событий Александра. ( К слову сказать, всё происходящее казалось ему столь нереальным, что он наблюдал за событиями как бы со стороны, словно смотрел какой-то фильм или даже сон.) А фигура, меж тем, стремительно приближалась, что-то радостно голося и размахивая руками.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что сие тело принадлежит низкорос-лому и толстенькому человечку, облачённому в длинную зелёного цвета рубаху и вы-шитый фартук. Голову незнакомца украшала обширная лысина, увенчанная редким рыжеватым хохолком на макушке. А в том, что это именно незнакомец, у Александра не было никаких сомнений. Человека, который к нему приближался, он видел впервые в жизни.
Тот же, напротив, всем своим поведением выражал такую бурную радость, словно только что встретил своего лучшего друга, которого не видел как минимум не один десяток лет и по которому успел за это время здорово истосковаться.
Из того, что голосил этот незнакомый человек, Александр решительно не пони-мал ни слова, было понятно лишь, что своим появлением здесь он привёл всех в заме-шательство, однако эмоции преобладали положительные. Похоже, незнакомые люди отнеслись к нему по-доброму, хотя, при этом, и были немало удивлены. Надо ли гово-рить, что очень скоро все присутствующие оказались поблизости, и каждый норовил прикоснуться к нашему герою, так сказать – опробовать его на ощупь. А больше всех в этом преуспел всё тот же толстяк с лысиной. Он попросту облапил Александра и при этом непрестанно нёс какую-то абсолютную ахинею, из которой наш герой сумел за-помнить только одно слово: ОЛАЙРА. Остальные собравшиеся тоже что-то говорили и Александр так же слышал от них это новое для себя слово, и в конце концов невольно пришёл к умозаключению, что «Олайра» – это скорей всего имя и что более всего интересно – сие имя было присвоено ему.
- Эй! Какой ещё Олайра!? Моё имя Александр! Александр!!! – крикнул он, пы-таясь отстраниться от назойливого толстяка, но сия попытка не увенчалась успехом. Он вдруг почувствовал, что силы быстро оставляют его, словно начало вдруг действовать принятое накануне снотворное. Возможно, это была адекватная реакция организма на совсем неадекватную реальность, кто знает. Но как бы там ни было, а наш герой неожиданно потерял сознание…
Пробуждение было тяжёлым… Оно скорей походило на тяжкое похмелье после длительного запоя. На обычные при такой ситуации сухость во рту и головные боли накладывались ещё и подозрительные шумы, которые звучали где-то внутри самого Александра. Чуть позже он сумел разобрать, что это вовсе и не шумы, а человеческие голоса. Как будто где-то в глубине его сущности спорили меж собой и ругались ми-ниатюрные человечки. Вот только в чём был предмет спора этих карликов наш герой так и не смог разобрать. При всём при этом Александр всё-таки не сомневался, что они именно спорят и ругаются…
С трудом разлепив веки и приподняв налившуюся чугуном голову, Александр осмотрелся, и тот час же вернулся в страшную реальность. Он увидел себя в не-большой комнатке, весь нехитрый интерьер которой составляли предметы и мебель явно кустарного производства. Здесь были: два обитых грубой холщовой материей кресла, круглый столик, забранный не первой свежести скатертью, встроенный в одну из стен большой, выложенный в камне камин с кованной чугунной решёткой, да ещё колченогая тахта, на которой наш герой в данный момент и находился. Ещё на стене висел портрет некоего бородатого господина, с которым ранее наш герой не имел чести быть знакомым, что вовсе и не удивительно. В свете, проникающем сюда через высокое и узкое окно с мутным, словно загаженным мухами, стеклом, весь этот ущербный интерьер выглядел совсем уж гротескно. А вкупе всё это могло означать лишь одно: происшедшее накануне не являлось ни дурным сном, ни изощрённой выдумкой. И, значит, нынешнее положение Александра пока не прояснилось ни на йоту.
Александр в бессилии рухнул на тахту и взявшись за голову обречённо застонал, и тот час же, словно чёртик из шкатулки, в комнате нарисовался уже известный нам суетливый толстячок. Этот маленький человечек, казалось, сразу заполонил собой всё помещение. Он бегал по комнате взад-вперёд и что-то беспрестанно тараторил. Несомненно, он обращался к Александру (к кому же ещё!), но наш герой не понимал ни слова.
- Я не знаю вашего языка! – взмолился Александр, – Я – русский! Может быть у вас тут есть переводчик? Позовите кого-нибудь, кто понимает по-русски…
Толстяк вдруг перестал болтать, остановился как вкопанный посреди комнаты, несколько мгновений ещё внимательно рассматривал гостя, а потом стремглав бросил-ся прочь. Александр только пожал плечами; у него не оставалось сил даже по-настоящему удивиться странному поведению человека, который, судя по всему, был здесь хозяином или просто главным.
Толстяк вскоре вернулся, буквально втащив вслед за собой человека облачённо-го в длинные, похожие на монашеские рясы, одежды. Густая чёрная борода делала вошедшего похожим на дьяка, не хватало, разве что, паникадила в руке и православно-го креста на груди. Оба остановились посреди комнаты, и какое-то время безмолвно рассматривали Александра. Даже толстяк, вопреки своему обыкновению, молчал.
Впрочем, недолго. Он же первым и затараторил на своём тарабарском (по убе-ждению нашего героя) языке. Человек похожий на монаха поначалу больше слушал, но потом всё-таки вступил в полемику и вот тут, прислушавшись к их беседе, Алек-сандр уловил в речи одного из говоривших не то чтобы знакомые слова, но какие-то неуловимо привычные слуху интонации. Естественно, эти слова принадлежали «мо-наху». И говоривший изъяснялся отнюдь не на известном и родном Александру рус-ском. Это был скорее отдалённо родственный диалект, ну… что-то вроде старославян-ского, или, может быть даже, польского. А может и вовсе смесь того и другого.
Некоторое время он ещё прислушивался к диалогу незнакомцев, но, в конце концов, не выдержал:
- Эй, кто-нибудь здесь способен объяснить мне, где я? И как вообще сюда попал. Что вообще происходит? И что это за странные маскарадные одежды и обстановка вокруг? Тут что, снимают кино о эпохе средневековья? Где тогда съёмочная группа и прочая около киношная тусовка? Где камеры и софиты? И что, чёрт возьми, я здесь делаю?!
Ответом на его экспрессивную тираду было недоумённое молчание обоих при-шедших. Затем оба синхронно переглянулись и толстяк, указав пальцем на Александ-ра, сказал:
- Олайра!
- Олайра? – переспросил Александр. – Я не понимаю, что значит эта олайра! Какая ещё олайра? Где я?!
- Олайра! – утвердительно сказал и тот, что был похож на православного монаха.
- Эй, кажется я начинаю врубаться! Это вы мне имя что ли такое дали? Ну так и тут ошибочка! Никакой я вам не Олайра! Саня я!... Александр… - Он хлопнул себя в грудь – Алекс!
- Алет? – переспросил толстяк и повторил уже более утвердительно: - Алет!
- Вы тут, похоже, обкурились ребятки – сказал наш герой более чем утверди-тельно и даже несколько раз сморгнул, чтобы согнать с себя этот навязчивый морок. – Но это ваши проблемы, а мне пора восвояси.
Сказав это, Александр начал подниматься со своего ложа и это, надо заметить, далось ему с немалыми трудностями. Кажется, он только что перенёс какую-то тяжё-лую болезнь, настолько слабыми и непослушными были его члены. И он решительно не помнил, какой недуг его подкосил и сколько времени он провёл в беспамятстве, прежде чем очнулся среди всей этой фантасмагории.
Скорей всего Александр даже не смог бы удержаться на ослабевших ногах, но толстяк с «монахом» услужливо подхватили его под руки и, поддерживая, повели к выходу.
За дверью оказался прямой полутёмный коридор, пройдя по которому новояв-ленная и довольно странная компания очутилась на ведущей вниз лестнице. И только преодолев три десятка скрипучих ступеней, Александр увидел уже знакомое ему по-мещение. Это был тот самый зал со столами, в который он попал ещё вчера каким-то абсолютно неведомым способом. Вот только вчера ли это было и вообще – в этой ли жизни – было совсем непонятно. Как непонятно и то, каким непостижимым образом ему «повезло» свалиться в эту реальность. И более того – в реальность ли? Может быть он попал в аварию и сейчас находится в бессознательном состоянии в клинике, а всё, что ему видится вокруг, не более чем игра его же воображения? Или (Александр внутренне ужаснулся пришедшей мысли) он умер и попал на тот свет! А впрочем, (эта мысль сразу успокоила) бесплотным духом наш герой себя тоже не чувствовал. Слабость в теле была самой, что ни на есть, настоящей, ногами он ощущал твёрдую поверхность пола, а под руки его поддерживали отнюдь не ангелы. И ту немногочисленную группу людей за столами, в столь же колоритных, как и у лиц его сопровождающих, одеждах, тоже никак нельзя было занести в список небожителей. Во всяком случае, кое-кто из них уже спал, уткнувшись лицом в испачканный объедками стол, и причина этого далеко не ангельского почивания была здесь же; она растекалась лужицами на столах, на лавках и под оными. И тяжёлый сивушный запах недвусмысленно утверждал - из чего эта самая «причина» состоит.
Александр ещё накануне мог бы догадаться, что это за заведение, если бы у него на то хватало душевных сил. А толстяк, что вёл его под руки, был, вероятно, тут ос-новным. Барменом ли, шеф-поваром, или вообще владельцем – короче, главным.
Оказавшись в зале, наш герой отчётливо вспомнил своё появление здесь. Эту странную метаморфозу с зеркалом и удивление публики. Но это было и всё, что он мог припомнить. Всё же, что предшествовало этому, было сокрыто от него беспросветным мраком. Как ни пытался Александр напрячь память – ничего путного из этого не выходило. Всё равно всё крутилось вокруг того момента, как он оказался на каменном полу среди сверкающих обломков зеркала. А зеркала ли? Судя по тому, что стало происходить с этими обломками потом, и тут возникали большие сомнения. Боже, как всё это было странно! Взять хотя бы то, что в зеркале не отражались люди!
Вспомнив это, Александр высвободился от сопровождавших и прямиком напра-вился к зеркалу, но чудес на сей раз не происходило. Он отчётливо увидел в отражении и самого себя и всех тех, кто нынче присутствовал в этом большом помещении. Впрочем, некоторую странность он всё-таки обнаружил. Александр не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как какая-то неведомая сила вырвала его из привычной жизни и переместила в эту неведомую реальность, но ему-то самому казалось, что минуло не более суток – полутора. А вот густая щетина на щеках и подбородке утверждала, что последний раз встречалась с бритвой не менее чем пару недель назад! Но при этом наш герой прекрасно помнил, что принимал душ и брился не далее как… Так сколько же времени прошло?!
Александр поймал себя на мысли, что кроме всего прочего он стал ещё и туго соображать. Ну конечно, надо быть полным дураком, чтобы не догадаться, хотя бы, выяснить сколько времени! Он не носил наручных часов, но ведь есть мобильный те-лефон – неизбежный спутник современного человека! И как только ему это сразу не пришло в голову!
Александр сунул ладонь во внутренний карман ветровки и с облегчением обна-ружил, что тот на своём привычном месте. Кажется, это было первое приятное извес-тие за последнее время.
Впрочем, телефон оказался выключенным и даже после того как Александр его включил, он ровным счётом ничего не смог прояснить. Все настройки были сбиты напрочь, часы высвечивали ноли, дата была трёхгодичной давности и, вдобавок ко всему, отсутствовал роуминг. Нельзя было кому-то позвонить и, соответственно, никто не мог дозвониться до нашего героя. Впрочем, изначально это не сильно огорчило Александра. Он решил, что скорей всего само здание экранирует сигнал и рано или поздно ему удастся сделать звонок кому-нибудь из друзей, и может тогда хоть что-то прояснится. А пока…
Он ещё раз осмотрелся. Всё вокруг оставалось по-прежнему неопределённым, добавилось разве что любопытства к его персоне со стороны окружающих. И почему-то казалось, что главной причиной этого послужили его манипуляции с собственным телефоном. Видимо присутствующих больше всего интересовал именно этот момент. Во всяком случае, большинство взглядов были прикованы именно к телефону, и во многих из них легко читалось какое-то благоговение, граничащее с удивлением и даже страхом.
Это могло бы насторожить, но сейчас Александр был не склонен к здравому ос-мыслению происходящего, ему казалось теперь, что очень скоро всё и так само собой прояснится. Ну конечно – надо просто покинуть это странное здание…….
Выкинув из головы всё остальное, он прямиком направился к выходу, не обра-щая внимания на протестующие (судя по интонации) возгласы толстяка. Толстяк даже двинулся за ним следом, но попыток остановить нашего героя силой, предпринимать не пытался. Он лишь семенил следом и что-то там заискивающе лепетал на своём «тарабарском».
При выходе на улицу не удалось выяснить ничего такого, что расставило бы всё в голове нашего героя по своим местам. Он оказался на каменных ступенях высокого крыльца, а под ним расстилалась небольшая площадь мощёная булыжником и окру-жённая странными на вид строениями в 2 и 3 этажа. Однако странными эти здания казались только с точки зрения нашего героя и казались таковыми лишь благодаря своей глубоко устаревшей архитектуре. Несколько улиц и проулков разбегались с площади в разных направлениях и везде, где хватало глаз, Александр видел всё тот же средневековый город. Что бы там ни было, а место, где очутился поневоле наш герой, не ограничивалось одним лишь помещением со столами и зеркалом, да убогой комнаткой наверху, где он только что очнулся. Это было что-то большее. Гораздо большее!
Может быть он сейчас находится где-то на территории «Мосфильма» или, (чёрт возьми!), самого Голливуда, где снимается какой-то исторический блокбастер? Но где тогда вечно орущий в мегафон режиссёр, где камеры и софиты? Ничего подобного и в помине не было, да и люди, что его здесь окружали, совсем не походили на актёров. В общем и целом ситуация не только не разрешилась, но и стала ещё более запутанной. Время словно застыло, и Александр несколько минут стоял в оцепенении, пока, словно откуда-то издалека, до него не донеслись слова толстяка, среди которых особенно выделялось слово «Алет», ибо оно звучало чаще всего.
Алет – кажется, так теперь его величают! Это открытие нисколько не удивило и не задело за живое. Подобная вещь казалась сущей мелочью в сравнении с тем, что наш герой видел вокруг себя. А видел он прохладное и хмурое утро (или вечер?), поч-ти безлюдную площадь древнего города, каменные дома с островерхими черепичными крышами и преследующего его повсюду толстячка, который, к слову сказать, уже ка-зался почти родным на фоне всего остального.
- Ну ладно, кажется ты хочешь чтобы я вернулся в твою лачугу? – обратился он к толстяку. - Так и быть, пошли. Я всё равно ещё не разобрался, что тут происходит, а ты, возможно, будешь мне в этом полезен…
И он вернулся в обеденный зал, сопровождаемый хозяином этого заведения и уже явно увеличившимся вниманием публики. Теперь наш герой был настоящим геро-ем дня – сие было очевидно! Его уже поджидал отдельный накрытый стол с какими-то дымящимися яствами в глиняных горшках и блюдах, и при виде этого разносола Александр вдруг отчётливо осознал, что чертовски голоден. Как кстати оказалась эта услужливость со стороны толстяка! И этим непременно надо было воспользоваться.
Очень скоро наш герой, отбросив в сторону все вопросы, попросту набивал же-лудок, вполне резонно полагая, что денег с него за это не спросят. Ну а если всё-таки и спросят, то он обязательно что-нибудь придумает. В конце концов, какая-то сумма у него имелась, хоть и сомнительно было, что его рубли кого-то здесь могут заинтересо-вать. Скорей всего здесь хождение имеет какая то иная валюта, вроде золотого динара, или ещё чего-нибудь такого, но обязательно золотого. А поскольку ничего подобного он никогда и в руках не держал, стало быть и задумываться над этим не имело смысла. Будь что будет, решил он. Главное не упустить шанс отобедать, а уж там будет видно, что и как.
Поначалу нашего героя несколько смущало чрезмерное внимание публики к его персоне, которая уже попросту обступила стол и следила за каждым его движением, будто наблюдала некую театральную постановку; но вскоре он перестал обращать внимание на такие мелочи, а выпитая залпом большая кружка кисло-сладкого вина и вовсе способствовала тому, что настроение Александра значительно улучшилось и соб-ственное нелепое положение уже не казалось таким безнадёжным. Более того, тол-стяк, что не отходил от него ни на шаг, уже казался чуть ли не закадычным другом. Он отдавал распоряжение снующей прислуге по поводу своевременной замены блюд, а так же пресекал все попытки кого-нибудь из собравшихся потрогать Александра руками, чему наш герой был несказанно рад. Он даже сумел запомнить имя своего опекуна – трактирщика звали Джуниф и, судя по всему, этот невзрачный толстенький человечек пользовался здесь неким авторитетом. Собственно и немудрено. Ведь он здесь был хозяином.
Хорошенько подкрепившись, наш герой, наконец, отвалился от стола и только тогда внимательно оглядел собравшихся. Вне всякого сомнения, вся эта братия имела какой-то карнавальный вид, не хватало разве что масок на лицах, да и костюмы не от-личались изыском и разнообразием. Вообще одежду, которую Александр наблюдал на этих людях (или на большинстве из них), можно было бы смело назвать рубищем. Причём это касалось как мужчин, (которых среди присутствующих было боль-шинство), так и женщин, весь вид которых недвусмысленно раскрывал тот род дея-тельности, которому эти дамы себя посвящали.
Впрочем, женские одеяния всё же немного отличались некоторыми претензиями на изыск и если присмотреться внимательнее, то можно было заметить украшавшие их детали и вырезы. И именно представительниц слабого пола больше всего интересовало то, во что был облачён наш герой. А на Александре, кроме вышеупомянутой ветровки, была серая фланелевая рубашка, синие джинсы и кроссовки. Среди прочих здесь он выглядел розой среди кактусов. И это при самом упрощённом сравнении.
Но вообще-то нашего героя отличало от остальных не только это. Кроме чисто внешнего отличия было ещё нечто неуловимое и почти неопределяемое на взгляд, но что-то такое, что, вне всякого сомнения, делало Александра чуждым окружающей об-становке. И может быть именно это, так притягивало к нему окружающих. Собрав-шиеся галдели и делали какие-то знаки мимикой и руками, и далеко не сразу наш герой сообразил, что от него хотят. А хотела публика его мобильный телефон, который он так неосмотрительно извлёк на свет божий ещё совсем недавно.
Под удивлённый возглас толпы сие средство связи было вновь вынуто из карма-на и Александр, не без удовольствия, предъявил почтенной публике это достижение цивилизации, призванное, по замыслу создателей, облегчить общение между людьми, но на деле этих самых людей всё больше разобщающее. Ещё больший восторг со-бравшихся вызвал засветившийся экран, а в глазах у некоторых можно было, даже, прочесть что-то похожее на суеверный ужас. А когда Александр, не мудрствуя лукаво, включил первый попавшийся звуковой сигнал, это и вовсе вызвало среди присутст-вующих самую настоящую панику. Сигналом оказался самый обычный телефонный звонок, стилизованный под дребезжание старинного телефонного аппарата, но в тиши-не этот звук произвёл эффект взорвавшейся бомбы. Да и в самом деле всё это походи-ло на взрыв. Кто-то в ужасе отскочил прочь, но основная часть присутствующих рух-нула на пол прямо на месте, при этом прикрыв голову руками и заодно смахнув со сто-ла часть глиняной посуды вместе с остатками еды. На ногах остался только толстяк Джуниф, да и то наверняка лишь потому, что он был к Александру ближе всех и ему просто помешали упасть. Но при этом на побелевшее лицо и выпученные глаза трактирщика было жутко смотреть.
- Во дают! – только и сказал наш герой. – Вы тут, видно, совсем дикари – Он протянул руку с телефоном толстяку, но тот шарахнулся так, будто ему подсунули ра-зозлённую гадюку.
- Ну и ладно, как будет угодно! – телефон вновь был убран в карман. – Концерт по вашим заявкам окончен, зрителей просят покинуть партер…
Вскоре после этого люди пришли в себя и хоть и не оставили нашего героя в покое, но на сей раз старались держаться от опасного гостя несколько поодаль. Уже никто не смог бы дотянуться до Александра руками, но любопытных глаз, при этом, никто с него не спускал. Рядом с ним остался только трактирщик, но и тот держался настороже.
- Послушай, - обратился к нему Александр, - Что ты можешь пояснить мне по поводу того зеркала? – он указал на висящий на прежнем месте загадочный кусок стек-ла в кованой рамке. – Как я мог пройти сквозь него? Или я оказался здесь каким-то иным способом? Молчишь? Не понимаешь? Ну так найди мне, чёрт возьми, хоть кого-нибудь, кто хоть чуть-чуть понимает по-русски!
Трактирщик молчал, молчали и все остальные. А меж тем вопрос требовал от-вета всё больше и больше. Тем более что начало своё коварное действие выпитое вино. И нашему герою уже ничего не оставалось, кроме как самому попытаться прояснить ситуацию.
- Ладно, пёс с вами! – С этими словами Александр тяжело поднялся из-за стола и нетвёрдой походкой устремился к зеркалу. Уж коль скоро он каким-то образом прошёл сквозь это стекло с внутренней стороны, значит как-то сумеет проделать всё в обратном порядке.
Впрочем, разочарование пришло буквально сразу. Разочарование, однако, гра-ничащее с удивлением, ибо на ощупь отражающая поверхность не оказалась ни стек-лянной, ни даже металлической. Самым удивительным было то, что поверхность была упругой и чуточку податливой. Когда наш герой прикоснулся к ней пальцем, тот чуточку утонул в ней и от места соприкосновения в разные стороны пошли едва заметные круги, искажающие отражение. Ну почти как на воде, когда в неё бросишь камень! Однако податливость эта была обманчивой. Попытка с силой толкнуть зеркало не увенчалась успехом. Несмотря на предполагаемую мягкость, оно выказало неожиданную твердь. Ещё несколько раз Александр попытался вторгнуться рукой в зеркальную гладь, пока окончательно не убедился в тщетности сего и не оставил эту затею. И при этом его не оставляло ощущение, что там, за отражением, что-то есть. И в этом «что-то» заключён целый мир. Возможно тот самый, из которого пришёл сюда Александр.
- Эй! – крикнул он трактирщику: - Что у тебя там, за зеркалом? Может потай-ной ход?
Толстяк наверняка ничего из его слов не разобрал, но, тем не менее, осторожно приблизился, всем своим видом выражая полную раболепность.
- Я хочу посмотреть, что там, за зеркалом? Там должно что-то быть! По-моги мне его отодвинуть. – Сказал Александр, дублируя свои слова энергичной жести-куляцией, которая со стороны, должно быть, выглядела смешно и нелепо, но толстяк, кажется, понял, что от него хотят. Он тут же позвал двух дюжих молодчиков в одина-ковых засаленных передниках, с вышитыми на них вычурными вензелями, напоминавшими Александру стилизованную букву «Д». Те, повинуясь приказу своего господина, (коим, несомненно, являлся Джуниф), молча принялись за дело. Это не составило большого труда – зеркало крепилось к стене при помощи двух металлических крюков, с которых его довольно скоро сняли. Другое дело, что за зеркалом не оказалось ничего такого, что мог ожидать наш герой. Там была обыкновенная стена, без малейших признаков каких либо дверей или проходов. Задняя сторона зеркала так же не открыла никаких потаённых секретов, она была матово поблескивающей и абсолютно монолитной. А ещё, (при прикосновении к ней), она не создавала эффекта волны, как лицевая сторон. В этом была некоторая странность, но сейчас наш герой на эту мелочь просто не обратил внимания. Его интересовало, где та дверь, через которую он вошёл в этот трактир, и пока что этой двери не находил. Зеркало не желало открывать своей тайны. И, надо заметить, что загадка зеркала интересовала уже не только его одного. Многие из находившихся в зале уже достаточно осмелели и подошли поближе к месту действия. Скорей всего чудесное появление Александра в трактире уже мало для кого было секретом – людская молва довольно быстро разнесла по умам сие необыкновенное событие. И, само собой, собравшихся интриговало что же будет дальше: какое новое волшебное действо приготовил для них «пришедший из зеркала». И всё чаще из уст присутствующих звучало имя – «Алет». Имя, которое, похоже, окончательно при-своили нашему герою местные обитатели. И имя сие произносилось с благоговением и даже некоторой опаской, что позволяло нашему герою чувствовать себя землепро-ходцем, впервые вступившим на территории диких первобытных племён. После де-тального изучения оборотной стороны зеркало, с помощью всё тех же молодцов, вер-нулось на прежнее место и принялось так же индифферентно отражать видимую Алек-сандром часть обеденного зала и его самого. И ему не оставалось ничего другого, как в бессильном отчаянии прильнуть к собственному отражению и оставаться в этом по-ложении несколько томительных минут. Мысли, одна нелепее другой, метались в его голове словно бисеринки в калейдоскопе, складываясь в причудливые умозаключи-тельные узоры, но в этих узорах не было и крупинки здравого смысла. Всё было не-лепым и ещё более ирреальным, нежели в тот момент, когда он впервые очутился в этом помещении. По-крайней мере так ему теперь казалось. Ибо тогда ещё ему дума-лось, что он вот-вот разберётся во всём этом, а сейчас пришло полное отчаяние.
Повинуясь невесть откуда взявшемуся импульсу безумия, он отошёл от зеркала на несколько шагов, а затем с разбега ударился в него плечом, очевидно надеясь прова-литься куда-то по ту сторону окружающей его реальности.
Этого не произошло. И повторные попытки так же оказались тщетны. Алек-сандр даже пару раз ударил в зеркало ногой, а в довершение обрушил на него ещё и кем-то угодливо поданную деревянную табуретку – никакого результата!
Вернее, результат был. Но это было лишь ушибленное плечо и вдребезги разби-тая табуретка, тогда как на зеркале не осталось даже малейшей царапины. Из чего бы ни был сделан сей предмет гардероба, материал этот оказался сверхпрочен.
А меж тем нелепое сражение с зеркалом только раззадорило публику. Толпа за-галдела и, кажется, требовала он нашего героя продолжения идиотского спектакля. Во всяком случае, Александр воспринял весь этот шум именно так. А ещё более уди-вительным стало то, что он не сумел воспротивиться потаканиям этих людей, большую часть из которых он про себя обозначил не иначе как оборванцами, ибо их перелатан-ные, весьма примитивные и очевидно не знавшие стирки одежды других ассоциаций как-то не вызывали. Но под смех, свист и улюлюканье Александр метал в зеркало всё, что ему подавали чьи-то руки. В основном это была глиняная посуда и довольно скоро на полу под остающимся неповреждённым зеркалом образовалась довольно немалень-кая куча черепков и прочего хлама. Штурм, однако, на этом не прекратился. Далее в ход пошли и более тяжелые предметы обихода. И, тем не менее, битая посуда, пара сломанных табуретов, погнутая железная кочерга и даже зазубренный колун с трес-нувшим топорищем – всё свидетельствовало о неудачном сражении! Зеркало по-прежнему безмятежно располагалось на том же месте и столь же безмятежно отражало торжество хаоса, и на нём по-прежнему не оставалось никаких следов!
Оставив последние попытки пробиться сквозь отражение, Александр вдруг по-чувствовал чудовищную усталость и, наконец, полностью осознал всю тщетность своей нелепой затеи. Весь мир – и без того не радужный – померк. Ему даже захотелось что-то с собой сотворить, чтобы уже не видеть его больше никогда. В полной прострации он прислонился спиной к стене и медленно сполз по ней на пол. Его мысли оказались где-то далеко от этих мест и от этих людей, которые устроили ему настоящую овацию. А потом, сопровождаемый восторженным гвалтом, он понуро вернулся к своему столу и мешком рухнул на учтиво подставленный Джунифом стул. А приняв от прислуги большую серебряную чару с вином и пригубив изрядно, исподволь понял, что неплохо справился с поставленной ему хозяином трактира задачей. Справился, даже не задумываясь об этом. А и нужно то ему было всего ничего; предъявить публике нечто такое, что сможет доказать его необычность. Кем он там для них является? Олайра? Алет? Да какая разница! Главное он своими дурацкими выходками сумел погасить вожделенческий пыл алчных до халявных зрелищ местных недотёп. И ведь этого (именно этого!) ждал от него услужливый трактирщик, неспроста же тот так распинается вокруг нашего героя! И даже сияющая физиономия Джунифа была истинным утверждением правильности сего суждения. Когда-нибудь Александра попросят предъявить в качестве доказательства некой божественности что-то ещё, но сейчас он не желал об этом задумываться. Сегодня он «на коне». И всё, что ни творится сейчас в этом месте, всё вертится вокруг его неординарной личности. И этим надо пользоваться на полную катушку, ибо - «куй железо…»
Словно в подтверждение этого стол, за которым расположился Александр, был буквально облеплен завсегдатаями, желающими продолжить трапезу именно с ним. Те же, кому места за столом не хватило, старались придвинуть поближе свои столы, чтобы хоть как-то засвидетельствовать свою причастность. Таким образом, бездарное, но имевшее громкий успех представление плавно перетекло в обильное застолье, и Александр уже ни секунды больше не задумывался о том, за чей всё это счёт. Со всех сторон ему протягивали наполненные кружки, чокались, панибратски хлопали по пле-чам, что-то говорили и чуть ли не силком заставляли отведать той или иной закуски, заказанной, якобы, специально для него. И нет ничего удивительного в том, что весьма скоро наш герой уронил отяжелевшую голову на стол. Он бы и вообще мог рухнуть под него, если бы не плотное кольцо сотрапезников, самыми близкими из которых были ни кто иной, как сам трактирщик и человек похожий на монаха.
Меж тем застолье шло своим чередом. Блюда сменяли друг друга, хмельные напитки текли рекой, а прислуга только и успевала принимать новые заказы. Повара роптали, с трудом справляясь по кухне и вертясь среди дымящихся сковород и чанов, словно черти в аду. Такого наплыва клиентов не мог припомнить даже самый старый и опытный из них, старший повар по имени Товерт, прослуживший в трактире Джунифа без малого пол века и ставший главным среди поваров ещё до того, как нынешний владелец приступил к своим обязанностям, приняв дела от своего престарелого отца.
В общем, прислуга сбилась с ног, мечась между кухней и залом, но выказывать своё недовольство не смела. Господин Джуниф присутствовал здесь же и подобные проявления эмоций им явно не приветствовались, а потому могли иметь весьма дурные последствия для некоторых чересчур недовольных. Такие, например, как выдворение прочь из трактира. Терять же тёплое и сытное место никому из прислуги просто так и в голову бы не пришло.
Сам же хозяин был нынче более чем доволен. С появлением в его заведении необычного гостя, пусть несколько шумного и весьма непредсказуемого в поступках, дела трактирщика пошли как нельзя лучше. Редкую неделю он получал такую прибыль, какая светила ему за один только нынешний день! Мало того – денежный поток как будто и не собирался ослабевать, по-хорошему грозясь перекрыть все мыслимые Джунифом барыши.
С самым благодушным видом толстяк обозревал свои владения и умиротворён-но почёсывал прикрытое потёртым фартучком дородное брюшко. На душе щебетали райские птички, и он мысленно прикидывал размеры выручки, а заодно и то, какие приобретения он сможет себе позволить уже в ближайшие дни. Давняя его мечта при-обрести собственный оркестрик, кажется начала приобретать реальные очертания.
И ведь надо же было уловить коньюнктуру, почувствовать выгоду, когда этот Алет свалился неизвестно откуда, наделав столько шума! И пусть совсем не ясно кто он и откуда явился, и ещё заметно хворый на голову, но, тем не менее, своим появлением он подтвердил древнюю легенду и сделал сие весьма эффектно.
Суть же предания сводилась к тому, что из висящего на стене раритетного зер-кала явился в этот мир великий чудотворец по имени Олайра. Это случилось два века тому назад, когда ещё зеркало принадлежало кому-то другому, а посему не могло висеть на стене принадлежащего толстяку трактира, да и самого-то заведения в ту пору ещё не существовало. Но, тем не менее, слухи про чудесное появление Олайры ходили упорные и в них всегда фигурировал именно этот странный предмет.
Кем же на самом деле был Олайра и какие чудеса творил – о том доселе ходит множество легенд и сказаний, и что из того правда, а что выдумка, уже наверно могут поведать только летописи Ордена пилигримов. Но летописи те сокрыты от любопыт-ных глаз и хранятся в неведомых тайниках, а простолюдинам остались только переда-ваемые из поколения в поколение предания, больше похожие на сказки. Впрочем, одна из этих сказочек здорово походила на быль. С именем Олайры прочно связана ведущая далеко к северу дорога, которая, как утверждали некоторые источники, была проложена по его указу и под его руководством. Другие источники ссылались на то, что данный тракт существовал и ранее, и был выстроен во времена настолько древние, что о настоящих устроителях этого пути не сохранились даже отда-лённые упоминания. Но в любом случае это был великий торговый тракт, соединяв-ший здешние земли с богатыми морскими королевствами, расположенными за лесами, полями и реками ныне заброшенного края. Этот путь так и назывался – Дорога Олай-ры. Многие годы он приносил доход и позволял бурно развиваться окрестным горо-дам-государствам, делая их сильными и независимыми. Но канул в лету Олайра, что именовался в народе Великим, и стала приходить в запустенье дорога его и стираться память о его подвигах.
Вскоре торговля с севером и вовсе прекратилась и стали распространяться слухи о страшных вещах, что могут ожидать путников, решившихся идти этой дорогой.
Как бы там ни было, а пришествие Олайры каким-то образом было связано с доставшимся Джунифу по наследству зеркалом, и передаваемая из уст в уста, из поко-ления в поколение легенда говорила ещё и о том, что однажды Великий Олайра явится в этот мир снова. И, разумеется, придёт он именно из этого зеркала! А когда сие случится – о том сказания умалчивали.
Наш славный трактирщик вовсе не страдал суевериями и к легенде, переданной от собственных предков, относился именно как к легенде, не больше и не меньше. Более того – он сильно сомневался, что подобное может произойти не только при его, Джунифа, жизни, но и случиться вовсе. И хотя всю свою сознательную жизнь он эти слухи время от времени вяло поддерживал, пришествие этого чудака - Алета (если, конечно, это не какой-то хитрый трюк!) его сильно обескуражило. Время от времени он пускал в народ слухи о странном поведении зеркала и о том, что скоро в бренный мир явится некий мессия, но сам-то в эти бредни нисколечко не верил. И даже то, что трактир носил имя «Зерцало Брина», (Брином звали прадеда нашего трактирщика – он же был первым в семействе владельцем зеркала, а так-же строителем сего заведения – именно его портрет видел Александр, когда впервые очнулся в гостевой комнате), и временами зеркало вело себя очень даже необычно, всё это нисколько не влияло на сложившееся годами твёрдое убеждение Джунифа. И вот произошло нечто, что эти убеждения несколько пошатнуло. Тем не менее, Александра, как безусловного виновника последних событий, он уже готов был боготворить. Даже если вдруг откроется, что Алет никакой не Великий и вовсе не чудотворец, а самый заурядный шарлатан, каких весьма немало в городе и его окрестностях. И пусть он пройдоха, вздумавший хорошо поесть-попить за счёт его, Джунифа, заведения, даже это не в счёт! Ведь как ни крути, а хозяйскую мошну своей хитроумной аферой он изрядно пополнил и, несомненно, пополнит и ещё. В этом наш трактирщик ничуть не сомневался.
- Грех выпускать из рук такого клиента. Бо-о-о-ольшой грех! - самодовольно бурчал себе под нос толстяк: - Во что бы то ни стало, надо задержать его у себя по-дольше. Да-а-а, как можно дольше!
Он уже отдал распоряжение слугам приготовить для «дорогого гостя» соответ-ствующие его статусу апартаменты – самые лучшие из имевшихся в наличии.
Благо, таковые на данный момент пустовали. Эту комнату расчётливый трактирщик всегда держал про запас и сдавал только очень состоятельным клиентам, что, впрочем, случалось не часто. Но теперь, кажется, таковой случай представился. И это несмотря даже на то, что новый «Олайра» платить по счетам как будто не собирался.
Но уж что-что, а считать денежки оборотистый трактирщик умел, а потому знал, что делал. Одним глазом он с удовольствием наблюдал за буйной пирушкой, другим зор-ко следил, чтобы кто-нибудь из особо ретивых гостей – а таковые тут бывают – не вздумал обчистить карманы дорогого гостя.
Когда веселье было в самом разгаре, и Александр уже не меньше часа находился
в отключке, он велел перенести пострадавшего от излишних возлияний гостя наверх.
Пиршество, как уже было сказано, на этом не прекратилось, а шло и дальше своим ходом. Никого уже особенно не интересовало отсутствие за столом самого ви-новника торжества, хватало и пересудов виденного, а вновь прибывшие получали от непосредственных свидетелей такую информацию про «пришедшего из зеркала», что мурашки по коже и волосы дыбом! Что и говорить, в слухах и пересказах о самом себе, а так же в публичной популярности, наш герой едва ли не превзошёл настоящего Олайру, если таковой и существовал когда-то на самом деле!
Эти домыслы наш достопочтенный Джуниф, в свою очередь, и не думал пресе-кать. Он дипломатично помалкивал, будучи в твёрдом убеждении, что вся эта неверо-ятная чушь, изрекаемая подвыпившими хвастунами, только создаёт рекламу его скром-ному заведению.
Так оно и было. На другой день от любопытствующих не было отбоя и не могла их остановить даже вдруг установленная плата просто за вход, которую наш предпри-имчивый хозяин не мудрствуя лукаво ввёл, что ещё днём ранее было бы просто немыс-лимо! Разумеется, тут же возросли и цены на предлагаемые услуги: жаркое, например, теперь расценивалось в два, а выпивка в полтора раза дороже, чем обычно.
Джуниф только потирал руки, смакуя триумф своей коммерческой деятельности.
Зал набит битком, а на улице собралась целая толпа из тех, кому места за столами не хватило, а так же тех, чей кошелёк оказался худоват для подобного рода зрелищ. Та-кого аншлага не случалось и в лучшие для заведения времена, когда мир ещё был по-лон странствующим людом, и купцы не страшась торговали с богатым севером, сво-бодно передвигаясь по Дороге Олайры. И когда пилигримы и купцы останавливались на постой, то не было недостатка в зеваках, специально приходивших в трактир погла-зеть и послушать из уст странников завораживающие рассказы о далёких и чудных странах.
В те далёкие годы Джуниф был ещё достаточно юн, и будучи, как все дети, лю-бопытным от природы, обожал послушать байки «бродяг» - именно так величал стран-ников его достопочтимый родитель, никогда искренне не понимавший, а потому и не-долюбливавший этих людей, хотя именно они приносили заведению львиную долю прибыли. И, надо отметить, спустя годы наш Джуниф недалеко в этом ушёл от своего папаши. Давно поросли быльём все детские восторги, а следом за ними канула в лету юношеская романтика (поэтому, наверно, он до сей поры даже не женился), оставив в душе место только для любви к покою и комфорту и, разумеется, к деньгам, благодаря которым, в первую очередь, этот благочинный образ жизни и создаётся.
И вот пришло его время! Он сумел оседлать своего золотого конька. Денежки ручьём потекли в его карманы, а потому и настроение толстяка уже с самого утра было самым радужным. И единственное неудобство доставил ему только Александр, кото-рый наотрез отказывался встать и выйти на обозрение страждущей зрелища публики, обосновывая сие, судя по жестикуляции и виду, весьма препоганейшим самочувствием.
С этой проблемой хитроумный трактирщик рассчитывал справиться быстро, преподнеся страждущему прямо в постель чашу вина, да не тут-то было! Наш герой и смотреть не хотел в сторону сосуда с напитком.
Он действительно чувствовал себя очень скверно. Выпитое накануне оказало на него, непривыкшего к столь обильным возлияниям, тлетворное воздействие. Всё тело саднило, как после тяжкого изнурительного труда, во рту пересохло, а голова, при малейшей попытке просто пошевелиться, гудела подобно медному колоколу, по которому двинули кувалдой.
- Смилуйся над несчастным трактирщиком, господин Алет! Они же, крово-пийцы, разорвут меня в клочья, если вы сию минуту не покажетесь им! - Умолял тол-стяк, ползая на четвереньках перед ложем, на котором возлежал и тихо постанывал ед-ва живой «преемник Олайры». Тот приблизительно представлял, о чём его просят, но даже если бы полностью владел местным языком, всё равно сил для разговора у него не было.
- Оставьте же вы меня все в покое! – с трудом выдавливал он из себя в ответ, пряча помятое лицо в не менее мятую подушку.
Но его стенания, смысл которых при незнании языка был так же понятен трак-тирщику, не останавливали последнего. Джуниф продолжал ползать на карачках, взывая к страдальцу, но при этом не забыл затворить дверь на щеколду, чтобы никто из прислуги, не ровён час, случайно не увидел его унизительной позы.
- Ох, что делать мне, горемычному! Ох, устроят они, подлецы, погром! Пусть господин Алет выйдет к ним хоть ненадолго, пусть покажется. Тогда, быть может, злая чернь оставит нас всех в покое…
Наш герой, с большим неудовольствием выслушивавший эти тирады, вдруг поймал себя на мысли, что уже частично понимает местную речь. Ну, или, по крайней мере, до него отчётливо доходил смысл сказанного.
- Чего вы от меня хотите? Новых выходок, подобно вчерашним? – со всем ос-тавшимся сарказмом спросил он: - Ну так не ждите больше никаких фокусов, баста, ребятушки! Кончились трюки. Хотя я бы и сам с удовольствием кое-что повторил, но только в обратном порядке…
Он, разумеется, имел в виду своё прохождение через зеркало. А может и не через зеркало был проход, а через некую временную форму пространства – этого он в точности утверждать не мог. И не мог этого утверждать жалобно скулящий подле кровати трактирщик, взывающий не то к совести, не то к жалости Александра.
Всё же, спустя какое-то время, унизительные старания Джунифа были вознагра-ждены. Александр понял, что тот от него всё равно не отстанет, поэтому через великие усилия соизволил встать, немного привести себя в порядок и спуститься вниз к ожидающей публике.
И всё вернулось на круги своя; ему вновь и вновь пришлось демонстрировать свой телефон так и эдак, включать подсветку и музыку, от вида и звука которых при-сутствующие в благоговейном ужасе умолкали, а иные просто в страхе валились на пол. После того, как Александр пригубил протянутое ему кем-то вино, настроение его заметно улучшилось, а язык развязался. Он начал плести всякую чушь, в душе ис-кренне радуясь тому факту, что местные его, скорей всего, не понимают. Но он-то, в свою очередь, стал частично воспринимать речь аборигенов, чему, кстати, был даже несколько удивлён. Он и не подозревал в себе ранее зачатки таланта полиглота, как то не доводилось. А тут может жизнь заставила?
Кончилось же всё это тем, чем и должно было завершиться: Александр рухнул лицом в чашу с мясным рагу и надолго успокоился в этом положении. Ну а по пробу-ждении, всё повторялось вновь. Разбитное веселье теперь надолго захватило нашего героя. Он утратил меру как в собственном поведении, так и в счёте времени, очухива-ясь теперь лишь для того, чтобы принять очередную любезно поднесённую порцию зелья, чтобы затем снова успешно уйти в аут…
Ни много ни мало, а продолжался этот затянувшийся сабантуй несколько дней, но для Александра эти дни слились воедино. Он не отдавал себе отчёта ни в чём и ему вообще мало что запомнилось. Что он говорил, что делал? Несколько раз по указанию Джунифа слуги переносили на постель его бесчувственное тело; он умудрился расколошматить какую-то дорогостоящую фарфоровую вазу, каждый день в пух и прах успевал рассориться со всей прислугой и с самим хозяином тоже, истово понося и само заведение и всех его обитателей, вместе взятых. Причём делал сие весьма натурально, ибо успел привыкнуть к местному наречию и стал общаться с окружающими почти свободно. А однажды дошёл до того, что сцепился с одним из постояльцев, иноземным купцом, который неоднократно подходил к нему с уговорами продать свою музыкальную «чудо-коробочку» – так он называл телефон. Но пока что хозяин трактира смотрел на эти побочные шалости сквозь пальцы. Пусть гость порезвится, абы не ослабевал денежный поток, столь неожиданно на него, Джунифа, хлынувший.
Но всё рано или поздно имеет своё логическое завершение. Наступило и то время, когда популярность нашего героя потекла на убыль. Да и мудрено ли? Ведь кроме беспробудного пьянства, сопутствующему тому дебошу, поющей «чудо-коробочки» и баек не пойми о чём, ничего нового «пришедший из зеркала» публике не предъявлял. А этого было маловато для поддержания рейтинга даже среди малоциви-лизованных туземцев, с коими поневоле пришлось теперь общаться.
А по городу Мариону и его окрестностям (где, к слову сказать, всё это и проис-ходило) уже ползли упорные слухи о хитроумном трюке, задуманном трактирщиком Джунифом и воплощённом его сообщником, неким пройдохой по имени Алет. И всё это лишь для того, чтобы содрать с наивных горожан побольше серебра и меди. (В сущности – крупица истины в этом присутствовала). Ну и, само собой, сомневающих-ся в чудесном воплощении «Нового Олайры» становилось всё больше, и даже те горо-жане, кто видел всё собственными глазами, испытывали теперь некий конфуз. Они тоже уже сомневались во всём. Дошло даже до того, что и в других подобных заведениях славного города Мариона владельцы стали завлекать публику с помощью уличных факиров и шарлатанов, придумывая при этом самые несуразные легенды, которые только могли зародиться в их, необременённых высоким интеллектом и фантазией головах.
Принесло ли сие доброе начинание конкурентам Джунифа какую то выгоду – трудно сказать. А вот рейтинг самого Алета уже отчётливо клонился к закату. Желающих взглянуть на «мессию» и послушать его пьяный бред становилось всё меньше, а уж платить за это денежки и подавно!
В один прекрасный день Александр не вышел к изрядно поредевшей публике, а вместо того, пользуясь отлучкой хозяина, покинул трактир. Куда направиться он, по-нятное дело, не имел никакого представления. Ему всего лишь хотелось уйти подаль-ше от места, которое, по его мнению, медленно губит его душу и тело. Ну а там, гля-дишь, и удастся разобраться, что с ним произошло и почему он до сих пор здесь, а не у себя дома. Он уже давно осознал – искать ответ в трактире бессмысленно!
Однако и то, что оказалось за стенами заведения, не приблизило его к заветной цели ни на шаг. Однажды он уже видел эту картину, когда в самый первый раз выхо-дил на крыльцо. Да, это был самый настоящий средневековый город, а не киношная бутафория, как он с самого начала надеялся. И улицы и дома и люди – всё жило самой естественной жизнью. И только он сам был здесь чужим…
Миновав площадь перед трактиром, почти пустынной в этот утренний час, Александр наугад выбрал одну из улочек и двинулся по ней, уходя прочь от места сво-его многодневного заточения. Он шёл оглядывая обшарпанные фасады домов с по-косившимися островерхими крышами и замечал в некоторых окнах удивлённые фи-зиономии местных жителей. Редкие прохожие, что попадались ему навстречу, выка-зывали не меньшее удивление, а иные и вовсе старались сразу скрыться в подворотне. Походило, что Александра здесь все уже знают, а возможно и то, что абориге-нов приводил в смятение внешний вид нашего героя. Уж слишком он не похож был на местных в своих современных одеждах. В любом случае понятным становилось лишь то, что остаться незамеченным, а уж паче того слиться с толпой, в этом городе ему вряд ли доведётся.
Задумавшись о том, что не мешало бы при случае переодеться во что-то более подходящее, он едва успел увернуться от выплеснутых кем-то прямо из окна нечистот, и даже не успев удивиться подобному бескультурью, вдруг вышел на открытое про-странство. Дома расступились, и Александр оказался на очередной городской пло-щади, сплошь заставленной крытыми лотками, среди которых сновало множество лю-дей. Это был местный рынок – в том не было никаких сомнений! Александр поймал себя на мысли, что, собственно, цивилизация в своём стремлении к совершенству во всём, на этом поприще имела наименьший успех. Базар – он и есть базар! Царство торговли наиболее консервативно во все времена и любые реформы в этом королевстве встречают самое большое сопротивление от своих подданных.
Время, как было упомянуто выше, было ещё достаточно раннее, но торговля уже кипела вовсю. И Александр с некоторым удивлением обнаружил, что здесь он как бы перестал быть объектов всеобщего внимания. Воистину, если хотите хорошенько спрятаться, встаньте в центре базарной площади и вас ни в жизнь не найдут! Обрадо-ванный этим, он прошёлся вдоль ряда лотков, не без интереса разглядывая то, что было выложено торговцами для продажи. И чего здесь только не было выставлено! Горы глиняной и металлической посуды, похожие на мутные пузыри с горловиной, стеклян-ные бутыли со столь же мутным содержимым; обувь и одежда, сушёная рыба, куски копчёного мяса, круглые головки сыра, фрукты и овощи, и ещё много всего, о чём наш герой имел весьма смутное представление. Множество народу сновало среди этого всего и мало кому был интересен человек в джинсах и ветровке, все были заняты свои-ми «шкурными» делами. Повсюду слышались голоса зазывал, кто-то что-то покупал, кто-то азартно, до хрипоты, торговался, а иные шустро сновали среди прилавков, выискивая среди разложенных товаров что-то для себя нужное. И только группка нищих попрошаек безмятежно грелась на утреннем солнышке, расположившись возле огромной бочки с водой, что была выставлена прямо в центре базарной площади.
Скорей всего их время ещё просто не подоспело. Наиболее щедрый клиент появится здесь не раньше, чем ближе к обеду.
Зачарованный колоритной внешностью этих оборванцев, Александр не сразу почувствовал, как кто-то коснулся его спины. Обернувшись, он увидел человека с чёр-ной повязкой на глазу и одетого в длинную холщовую рубаху и такие же штаны, кото-рые своим покроем ненамного отличалось от тех рубищ, в кои были облачены нищие у бочки.
- Чего надо? – поинтересовался наш герой вполне дружелюбно.
- Мукоро, Алет, мукоро… - залопотал в ответ одноглазый и достав откуда-то медную монету, неидеально округлой формы, показал её Александру: - Продише Алет, мукоро дани…
Что понадобилось этому человеку, Александр, конечно, не понял; но услышав среди прочих слов, произносимых оборванцем, своё новое имя, выданное ему этим ми-ром, всё-таки постарался вникнуть и довольно быстро сообразил, что его куда-то зо-вут.
Ну что ж, зовут, так зовут. Это даже интересно. Александр не имел ничего против человека, назвавшего его по имени, а потому преспокойненько последовал за ним. В конце концов этот плюгавый человечишко, с одним-единственным глазом, вряд ли мог представлять для нашего героя сколь-нибудь значимую угрозу. А судя по тому, что тот показывал монету, скорей всего хотел что-то ему продать или наоборот, что-то у него купить. Так думал Александр, следуя за одноглазым, который вывел его с рыночной площади в один из полутёмных грязных проулков, где нечистотами несло так, что ему поневоле пришлось зажать нос. Незнакомец неожиданно ускорил шаг и резко свернул в ещё более тёмную подворотню слева. Александр остановился возле прохода, но в темноту вступить не решился. Какое-то внутреннее чутьё подсказало, что этого делать не стоит и он замер на входе, тщетно вглядываясь в мрак и пытаясь обнаружить в этом мраке фигуру одноглазого. Но тот словно сгинул. Зато в противоположной части проулка от стены отделились сразу несколько тёмных фигур и бесшумно направились в его сторону . Их наш герой заприметил не сразу, а когда увидел, то бежать было уже поздно. Да и некуда. С той стороны, откуда они с провожатым пришли, к нему приближались ещё двое, и в руках одного из них сверкнуло нечто похожее на нож. Оставалось либо принять неравный бой в этом грязном пустынном переулке, либо наугад броситься в темноту, где тоже могло ждать неизвестно что.
Александр предпочёл второй вариант. Для этого не пришлось сильно напрягать мозги. Одному против пятерых ему явно не выстоять, несмотря на свою вполне неплохую физическую подготовку. А там, в темноте подворотни, ещё неизвестно что. Какие-никакие, но шансы.
И он шагнул во мрак, сделав при этом пару ложных выпадов, чтобы хоть как-то дезориентировать возможного противника. Но нападения не последовало. Александр немного углубился в темноту и попытался осмотреться. Никого и ничего, кроме светлеющего пятна входа позади. По всей видимости, он угодил в тупик, в каменный мешок, из которого был только один выход, и на этом выходе его поджидает недруг.
Но позвольте! Если выход только один, то куда делся одноглазый оборванец, что привёл его сюда?
И тут Александр его увидел. На какое-то мгновение из мрака вынырнула явно ухмыляющаяся рожа и не успел наш герой хоть что-то предпринять, как получил тяжё-лый удар в голову, от которого не успел уклониться.
Удар хоть и высек «искры из глаз» и даже лишил равновесия, но не лишил соз-нания, и Александр, уже падая, успел заметить появившиеся в проходе тёмные силу-эты недругов. Оказавшись на земле, он всё-таки успел сгруппироваться и ударил нау-гад ногами, рассчитывая достать невидимого пока противника, и это ему, несмотря ни на что, удалось. Кто-то в темноте негромко охнул, но после этого удары уже посыпа-лись на нашего героя со всех сторон. Последнее, что появилось в его угасающем соз-нании, было: «Эх, зря я сюда сунулся! Надо было прорываться обратно, к площади. Там, всё-таки, люди…»
Неведомо сколько длилось избиение, но, похоже, не очень долго. Придя в себя, наш герой нашёл в себе силы встать на ноги и осмотреться. Болела ушибленная голова и саднило в нескольких местах тело, но в целом состояние было вполне сносное, если учитывать то, что довелось пережить. Кажется, начал затекать левый глаз, но зубы все были целы и, главное, не было никаких ножевых ранений, а Александр помнил, что, по крайней мере, у одного из нападавших был в руках нож. А может это ему только показалось от страха…
Ощупывая болячки, Александр не сразу обнаружил пропажу своей ветровки и, соответственно, отсутствие содержимого карманов, среди прочего в которых был и его мобильный телефон – последняя какая никакая связь с внешним миром, пусть и вре-менно не работающая. И ещё не успев по-настоящему огорчиться этой утрате, наш ге-рой вдруг оказался страшно удивлён…
Продвигаясь к выходу из злосчастного тупика, он едва не споткнулся о непод-вижно лежащее чьё-то тело, а уже выйдя на свет вдруг обнаружил ещё троих, лежащих вповалку рядом с проходом. Что-то подсказывало, что это были именно те люди, что напали на него некоторое время назад. А главное, Александру не надо было долго до-гадываться о том, что эти люди здесь не просто сами по себе упали, а их кто-то или что-то уронило. Причём сделал или «сделало» это весьма неласково. Во всяком слу-чае, было очевидно, что досталось им гораздо больше, нежели самому Александру. Ну так и поделом! Кстати и нож, который был замечен в руке одного из напа-давших, лежал здесь же, на земле.
Александр поднял оружие и осмотрелся в поисках своей одежды – вдруг граби-тели не успели её далеко унести. Тщетно. Куртки не было. Взамен ему достался при-митивный нож одного из лиходеев. Трофей. Хотя и незаслуженный.
Продолжая недоумевать от случившегося, наш герой вернулся на базарную площадь, где жизнь продолжала идти своим чередом, и где до случившегося с ним ни-кому не было никакого дела. Зазывалы из приютившихся в окрестных домах лавчонок и торговцы у прилавков громко и наперебой расхваливали свои нехитрые товары, ни-щие всё так же грелись на солнышке, а покупатели шустро сновали среди лотков, вы-искивая что-то для себя нужное. Словом, каждый был занят своим делом. И даже если бы на Александра напали прямо здесь, то, вероятно, никто бы за него и не подумал вступиться. Так, по крайней мере, казалось.
Полностью сбитый с толку, он стоял посреди площади среди толкущихся лю-дей и абсолютно не знал, что ему делать дальше. Вероятно, он совершил глупость, выйдя в одиночку в незнакомый мир, в чём ему довелось убедиться практически сразу. Хорошо ещё вообще жив остался! И вообще, как ему удалось избежать более страшных последствий? Кто ему помог? Какие люди или неведомые силы? Не было ответа на эти простые с виду вопросы. Да и сам мир, в котором ему довелось очутиться помимо собственной воли, при всей своей внешней простоте и примитивности, вовсе не был так прост! И каждая минута проведённая здесь подтверждала правоту этого тезиса. Там, в трактире Джунифа, он был центром мироздания. Здесь же, похоже, его никто не знал или он просто был никому не интересен. А впрочем, нет…
Торговцы с близлежащих точек поглядывали на Александра с любопытством, но при-чиной тому, как несложно было догадаться, была всего лишь странная для этих мест одежда нашего героя. Рубашка и джинсы никак не соответствовали здешней моде.
Наверняка торгаши в мыслях уже пытались сторговать чудные тряпки, но пока ещё не решались подойти и сделать это реально. Наверно они пока что определяли, что вообще делает здесь этот странный горожанин. Зачем он здесь и почему кажется таким растерянным…
По Мариону уже несколько дней ходили слухи о «пришедшем из зеркала», но здесь, похоже, никто и не собирался соотнести чудака с синяком под глазом с Великим Олайрой или, на худой конец, его последователем. Скорей уж Александра можно было представить как залётного нищего бродягу, но при этом несколько эпатажно одетого.
И так, он стоял и не знал, что ему делать дальше. Попробовать двинуться куда-то ещё, надеясь на авось, или вернуться всё-таки в трактир, где попытаться ещё раз найти выход из этой затянувшейся трагикомедии. Самым нехорошим было то, что Александр решительно не помнил ничего из тех событий, что предшествовали его яв-лению из зеркала. Нет, разумеется он хорошо себе представлял кто он и откуда и при этом помнил почти всё, что происходило в его сознательной жизни. Но вот какие события происходили за час – два или может быть несколько часов до того, как он свалился сюда – это словно кто-то вычеркнул из его памяти. И ещё он не знал как именно он переместился сюда. Из разрозненных сведений, что были им получены от Джунифа и других местных обывателей, ему было известно лишь то, что перед тем как он очутился на полу перед зеркалом, в воздухе, на этом самом месте, образовался большой тёмный искрящийся шар, который с громким хлопком лопнул, выбросив из себя того, кого впоследствии нарекли Алетом. Вот так! Ни больше, ни меньше.
Так и не определившись, что ему теперь делать, Александр вдруг заметил мелькнувшую в проходе между прилавков знакомую тщедушную фигуру одноглазого.
Это решило дело. Он тут же ринулся следом за странным нищим, в надежде догнать и, не стесняясь в средствах, выяснить, почему тот так бессовестно его подставил и ку-да, в конце концов, делась его ветровка с телефоном, кошельком и прочим содержи-мым карманов. Александр был настроен решительно, несмотря даже на своё не самое лучшее состояние после нападения грабителей. Злость, очевидно, прибавляла силы. Но нищий калека оказался куда шустрее, нежели можно было себе представить. Александр, проталкиваясь сквозь толпу покупателей, потерял его из виду почти сразу, но зато умудрился буквально напороться на какого-то весьма упитанного господина, облачённого в белые (и наверняка дорогие по местным меркам) одежды, едва не сбив последнего с ног. И надо было видеть и слышать, что тут началось! Толстяк в белом поднял такой визг, какой мог издать только поросёнок, заприметивший нож в руке мясника. Тут же нашего героя кто-то крепко ухватил сзади за ворот рубашки и сильно дёрнул на себя. Едва удержавшись на ногах, Александр увидел перед собой недоброго вида здоровенного детину, фигурой походившего на борца сумо, а манерами на самого обычного гопника, коих в мире нашего героя было ещё вполне предостаточно, но с ко-торыми, по крайней мере, он знал, как надо себя вести.
Бугай, который по всей видимости был с едва не сбитым с ног толстяком в од-ной компании, а ещё вероятнее его же охранником, крепко встряхнул нашего героя и что-то грозно прорычал ему прямо в лицо, обдав Александра дыханием, своей свеже-стью конкурирующим с ночным горшком, наполненный экскрементами недельной вы-держки. Кажется, громила дал нашему герою несколько новых и весьма нелестных имён на местном наречии и, глядишь, на этом инцидент мог бы быть и исчерпан, не снабди он сие наречение двумя тяжёлыми оплеухами…
И без того больная после нападения грабителей голова словно взорвалась изнут-ри. Да так, что искры из глаз! И этот внезапный приступ боли взбесил нашего героя. Более повинуясь навыкам на уровне инстинктов, нежели разуму, он подныр-нул под здоровяка, отточенными движениями вывернул ему руку и нанёс сокруши-тельный удар коленом в голову. Казавшийся секунду назад грозным и опасным, гро-мила мешком рухнул на пыльную мостовую и даже не сделал и малейшей попытки подняться. А Александр, вспышка гнева которого пока не угасла, двинулся прямиком на продолжавшего громко визжать толстяка.
В этот момент кто-то (вероятно второй охранник, которого наш герой Алет не сумел сразу вычислить из толпы), напал на него, вынырнув откуда-то сбоку. Александр едва не пропустил боковой удар, но умудрился таки перехватить руку и резко оттянув нападавшего на себя и сместившись чуть в сторону, провёл классическую подсечку, после которой незадачливый второй охранник толстяка кубарем влетел в расступившуюся толпу зевак. Толпа, при этом, восхищённо охнула и расступилась ещё дальше. Походило на то, что подобные зрелища в этих местах пользовались большим успехом и из всех собравшихся разве что поверженные охранники и сам их хозяин не были от него в восторге. Ну и наш Алет, разумеется, тоже.
А толстяк меж тем, недолго думая, позорно ретировался, с громкой руганью продираясь сквозь улюлюкающую толпу. Сегодня героем был Алет и Александр даже несколько раз услышал своё новое имя из уст собравшихся. Вероятно кто-то всё-таки признал в нём нашумевшего персонажа. из трактира «Зерцало Брина».
Однако ставкам «пришедшего из зеркала» на сей раз не суждено было поднять-ся. Не успел Александр толком успокоиться, как в стихийно созданный круг людей, бесцеремонно расталкивая собравшихся, выступили сразу несколько вооружённых широкими саблями человек, облачённых, при этом, в самые настоящие рыцарские дос-пехи, какие наш герой мог видеть только в музеях, на страницах учебников истории и в художественных фильмах, повествующих о средних веках и о доблестных воинах, которые в те средние века ещё водились на планете. Александр был настолько сражён увиденным, что даже и не пытался сопротивляться, когда его довольно грубо повалили на землю и связали руки колючей верёвкой. А потом, под продолжающееся улюлюканье собравшихся, повели в неизвестном направлении. Он покидал базарную площадь победителем, но победителем пленённым…
Идти, впрочем, долго не пришлось. Ещё прежде, прогуливаясь по рынку, Алек-сандр видел это возвышающееся над другими зданиями строение, примыкающее непо-средственно к площади. Это была прямоугольная в сечении кирпичная башня с редки-ми узкими окнами-бойницами по фасаду и увенчанная наверху крытой смотровой пло-щадкой. И только сейчас наш герой догадался, в чём её предназначение. Ну конечно – самая обыкновенная средневековая темница (как будто бы раньше он видел эти темни-цы по пяти раз на дню!)
Подходя к башне, наш герой рассчитывал увидеть внутри монахоподобных ин-квизиторов и разные, хоть и примитивные с виду, но весьма изощрённые машины для истязаний. Ничего этого, однако, не было. Конвоировавшие его охранники отворили массивную, окованную бронзовыми пластинами дверь и завели его внутрь, где оказалась обычная лестница, огибающая башню по внутреннему периметру, а сами казематы были расположены в сердцевине башни. О, это были самые настоящие темницы, ибо имели из всех отдушин одну только дверь с маленьким зарешеченным оконцем на уровне лица. И оконца эти смотрели не на волю вольную, а на внутреннюю лестницу, слабо освещённую своими бойницами. В один из таких каменных мешков расположенных на втором уровне и угодил наш герой. Его втолкнули в тёмную узкую камеру и с громким лязгом затворили засов за его спиной. Он остался один в почти кромешной темноте, а когда глаза стали привыкать, сумел различить лишь небольшую кучу соломы в углу, служащую здесь, по всей видимости, кроватью. Устраиваться на этом ложе почему-то совсем не хотелось и это несмотря даже на то, что наш герой достаточно натерпелся за нынешний день и нуждался в отдыхе. Но ему даже в темноте казалось, что солома прямо-таки шевелится от копошившихся в ней нехороших насекомых – клопов, вшей или ещё какой неведомой гадости. Потому он присел на пол прямо возле двери, прислонился спиной к холодной каменной стене и попытался забыться. Все мысли о том, что с ним произошло и почему он здесь, наш Алет решил оставить до лучших времён. И достаточно скоро ему это удалось, он впал в беспросветное и такое же холодное, как сама темница, забытьё.
Сколько времени он провёл в заточении, Александр не знал. Несколько раз он приходил в себя , пытался сменить неудобную позу и размять затекшие члены, а вокруг стояла всё та же, беспросветная темень, наполненная тихими, неизвестного происхождения звуками. Или это ему только казалось, что он их слышит?
За это время ему принесли две глиняные плошки, в одну из которых зашедший охранник налил воды из кувшина, а в другой дымилось какое-то кашеобразное варево,
к которому наш герой так и не рискнул прикоснуться. Даже сам запах из тарелки был неприятен, и никакое чувство голода не могло перебороть отвращение к тюремной еде. А вот воду Александр выпил, хотя она и имела явный привкус застоялости. Но вода
не еда, без неё уж точно обойтись никак нельзя. И он был благодарен своим заточителям хотя бы за это.
Время шло, а ничего в положении нашего героя не менялось. Болели руки и ноги, и саднила спина, но он так и не решился перейти на соломенную подстилку, экспериментируя с позами для сидения и лежания на каменном полу. А голова была занята только одной мыслью: почему он здесь и как долго его ещё тут продержат? Но если с первой частью вопроса более-менее что-то ещё было понятно (скорей всего он нарвался на какого-то местного богатея или вельможу), то вот по поводу того, сколько ему ещё предстоит за это отсидеть, было совсем непонятно. Неужто пятнадцать суток! – мысль была настолько глупа и несвоевременна, что Александр поневоле усмехнулся. Когда ему приносили тюремную пайку (а было это достаточно давно по времени), ему как-то не пришло в голову осведомиться у тюремщиков по поводу своего срока и об этом теперь приходилось только горевать. Хотя и далеко не факт, что его любопытство было бы удовлетворено. Местный язык он почти не знал, говорил на нём очень плохо и понимал разве что через слово. Но попытка – не пытка. Александр твёрдо для себя решил, что как только кто-то из тюремщиков зайдёт к нему, он любыми возможными способами попытается выяснить всё о своём нынешнем положении. Они обязаны сказать ему, ведь он заключён под стражу!
Подумав об этом, наш герой усмехнулся ещё раз. Но теперь он смеялся над соб-ственной наивностью. Надо же – обязаны! Да даже в мире, откуда он сам, далеко не всё так просто и гладко в этих вопросах!
Однако времени, прежде чем ему довелось прояснить своё положение, прошло ещё довольно много. С тех пор, как его увели под конвоем с площади, минуло никак не меньше суток, но ему казалось, что и больше. Когда находишься в постоянной темноте, счёт времени сам по себе теряется.
Из очередного непродолжительного впадения в состояние забытья его вывел долгожданный лязг запоров, и дверь в камеру отворилась, впустив внутрь поток серого света и двух охранников. Вопреки ожиданию, эти двое не принесли с собой очеред-ную порцию еды и питья, а велели Александру подняться и идти с ними.
Его вывели на улицу, где наш герой был моментально ослеплён солнечным све-том и потому не сразу смог прояснить, что к чему. И только знакомый голос, вступив-ший в переговоры с охранниками, внёс некоторую ясность. Да, это был Джуниф! И трактирщик явился, чтобы выкупить узника. Это Алет сумел выяснить из обрывка разговоров, что вёл толстяк с его конвоирами. Итогом переговоров стало то, что горсть монет перекочевала в руки одного из охранников, а Александра грубо подтолкнули в спину: топай, мол!
- Пошли со мной – сказал Джуниф, весь вид которого говорил о том, что он не очень доволен результатами торга и Александр с какой-то обречённостью повиновался. Во-первых, после всех недавних событий наш герой просто не знал, куда можно ещё пойти и нужно ли продолжать экспериментировать со своей свободой, а во вторых он всё-таки был благодарен трактирщику за то, что тот, несмотря на свою очевидную патологическую скупость, всё же снизошёл до того, чтобы заплатить за него выкуп. В общем, Александр пока что решил более судьбу не испытывать, а вернуться в исходную точку и ещё раз как можно тщательнее осмотреться. Выход должен был быть, просто его надо хорошенько поискать, а он доселе тратил время на бессмысленные пирушки, за что однажды и поплатился.
Но всё оказалось не так просто, как он думал по возвращении в трактир. Вы-яснилось, что Джуниф спас его от длительного заключения, которое, в принципе, во-обще не могло иметь определённого срока. Для того, чтобы вытащить Алета из темни-цы, нашему трактирщику пришлось затратить целых десять серебряных «дилуров» и это ещё не такая великая сумма, учитывая тот факт, что наш герой умудрился «перейти дорогу» одному очень почтенному горожанину, который, ко всему прочему, был лично вхож к правителю Мариона князю Бартальду. Но внося плату за Александра, Джуниф вовсе не собирался выкидывать эти деньги на ветер. Теперь Алет его должник! И денежки эти он, как честный и порядочный человек, теперь должен отработать. А каким образом – это Джуниф в ближайшее время до него донесёт.
Но главная новость ожидала нашего героя дальше, когда Джуниф вынул из кар-мана украденный телефон и предъявил ему, со словами:
- Вот, пришлось выкупить и твою музыкальную шкатулочку… Шесть дилуров!
- Чтооооо!? - Александр был настолько возмущён, что едва сдержался, чтобы не схватить своего благодетеля за грудки и не встряхнуть как следует. А может ещё и болевой провести до кучи. - Где взял, сссс…!
Обладающий неплохой чуйкой трактирщик быстро смекнул, что едва не пере-гнул палку и поспешил оправдаться:
- Пришлось выкупить у нашего бургаладского гостя. Он хотел у тебя сторго-вать, да не получилось, вот и нанял каких-то оборванцев… Только оказалось, что не впрок. Он ведь понятия не имеет, как заставить эту коробочку петь и как ни старался, добиться ничего не смог. Потому, наверно, и продал мне всего за шесть дилуров. Болван! Поди что за кражу заплатил на меньше.
- Эта кража больше походила на разбой! - Александр выхватил телефон из руки трактирщика и в душе порадовался, что практически постоянно держал телефон в выключенном положении, чтобы не разрядить аккумулятор как можно дольше: - Где сейчас эта крыса? Я хочу с ней побеседовать на отвлечённые темы!
- Он съехал сразу, как только перепродал мне эту штуку – усмехнулся толстяк: - Наверняка уяснил, что я собираюсь тебе её вернуть. Кстати, от него же я узнал, что тебя захапали стражники, когда ты побил охрану Фирфля. Вот уж потеха то была там, на площади! В Марионе до сих пор об этом судачат.
- Какого, к лешему, ещё Фрифля? - не понял Александр.
- Не Фрифля, а Фирфля - поправил толстяк: - О, это весьма почтенный господин!
- Да?! А я как то не заметил!
- От Фирфля многое может зависеть в нашем городе. Говорят, он знаком с са-мим Хареем!
- А Харей - местный почётный папа римский? - осведомился наш герой с изряд-ной долей сарказма, но толстяк на это никак не отреагировал, и ответил в той же то-нальности.
- Харей первый советник самого Бартальда, нашего правителя. Теперь ты пони-маешь, с кем связался? И, кстати, твой покорный слуга сильно рисковал собственной шкурой, когда выкупал тебя из тюрьмы. В случае чего меня и самого могли запереть рядышком.
- За это благодарен, конечно. Но только, судя по всему, за всё это теперь я дол-жен стать твоим покорным слугой, не так ли, Джуниф?
- А шестнадцать дилуров, которые я заплатил, мне с неба что ли свалились? Кто мне их возместит? – в свою очередь возмутился толстяк и возмутился, судя по все-му, совсем неподдельно.
«Они тебе не с неба свалились, они выпали из твоего проклятого зеркала вместе со мной, и выпало их гораздо больше, нежели шестнадцать!» - зло подумал наш герой, но вслух этого не сказал. Сейчас трактирщик командовал парадом, он был здесь хо-зяином, и играть, пока что, следовало по его правилам. Уж, по крайней мере, до той поры, пока наш герой не осмотрится и не примет какого-нибудь очередного судьбонос-ного решения. Лишь бы только это решение было более удачным, чем предыдущие. В общем, пока надо смириться и пойти на некоторые уступки трактирщику уже хотя бы для того, чтобы остаться в заведении. Какая-никакая, а крыша над головой. Ну, уж точно гораздо лучше той, под которой ему «посчастливилось» пробыть последние сутки. Вслух же он сказал следующее:
- Ладно, я подумаю над тем как возместить свой выкуп. А пока я слишком устал для этого. Сидение в каменном мешке не самое приятное проведение времени, я хочу просто умыться, по-человечески поесть и лечь спать на хотя бы подобие чистой крова-ти. Согласись, Джуниф, для личного счастья я требую не так уж и много!
Трактирщик в ответ покачал головой, но возражать не стал и распорядился по-дать Алету тазик с водой и чистое полотенце. Затем, по его же указанию, были поданы сыр с хлебом и глиняная кружка с пивом (достаточно скромный рацион, если сравни-вать с прежними днями разгульных пирушек – но и на том спасибо!), а потом Алексан-дра отвели наверх, но уже в другую комнату, гораздо меньшую по площади и куда бо-лее скромно обставленную. Да впрочем из всей обстановки здесь были только скри-пучая деревянная кровать и колченогий табурет, служивший помимо прочего ещё и столом. Подобная метаморфоза, конечно, не могла сразу не броситься в глаза, но сей-час наш герой был рад и этому. Он с удовольствием растянулся на набитом соломой матрасе и почти моментально заснул…
Утро застало его на этом же месте, вполне бодрым и набравшимся сил. Александр широко зевнул, потянулся до хруста в суставах, затем вскочил с ле-жанки, сделал некоторое подобие утренней зарядки и с явным неудовольствием обна-ружил, что в его апартаментах отсутствуют умывальные принадлежности. В комнату, которую он заселял прежде, всё это ему подавали ещё с вечера.
Решив, что всё это не более чем издержки сервиса при переселении, Алет напра-вился прямиком в столовый зал, тем более, что желудок прямо-таки взывал о своём на-полнении.
Но внизу его тоже никто не ждал. Гостей в зале сегодня было раз-два и обчёлся, и когда наш герой по обыкновению уселся за один из свободных столов, к нему явно никто из прислуги не поспешил. Да и самого Джунифа нигде не было видно. Обождав ещё некоторое время, наш герой всё же не удержался и двинулся на кухню, и уже в дверях столкнулся с хозяином заведения.
- Господин Алет! - явно деланно обрадовался тот: - Какими судьбами в наши края?
- Брось юродствовать, Джуниф! Вижу, в твоём пансионате произошли некото-рые изменения, касающиеся меня лично, но почему-то до меня их никто не довёл. Нехорошо это, брат! Надо предупреждать о таких вещах!
Джуниф, как ни в чём не бывало, развёл руками и по своему обыкновению зата-рахтел:
- Какие ещё изменения? Никаких изменений не было, и нет! Кто-то ввёл нашего уважаемого господина Алета в заблуждение! Интересно знать и кто есть этот негод-ник? Уж мы-то его…
- Ну, хватит паясничать! - прервал его тираду наш герой: - Не кажись дурнее, чем ты есть на самом деле. Скажи лучше, что я буду должен, если меня всё-таки по-кормят? Наколоть дров, за водичкой сходить, а? Во! А может тебе полы тут помыть? Ты говори, Джуниф, не стесняйся, чего там!
Злого юмора нашего героя толстяк не оценил. Взглядом хитрована, прищу-рившись, он оглядел Александра с ног до головы, словно прицениваясь, купить этого человека целиком или по частям, но, в конце концов, процедил сквозь зубы:
- Ладно, сегодня сходишь с Товертом на рынок, за продуктами. А дальше видно будет… - и тот час велел подать Александру завтрак.
Надо сказать, что трактирщик, обладавший напрочь лишённым всяческих не-практичных излишеств разумом, успел здорово разувериться в божественном провиде-нии и в том, что господин Алет сам является частью этого провидения. Ну какой ещё может быть новый Олайра! Сказки всё это! Алет - есть шарлатан, да и только!
Правда, при всём при том, помог Джунифу заметно увеличить доходы и это замеча-тельно! Вот только, кажется, совсем не за горами то время, когда надо будет указать несостоятельному клиенту на дверь. Не век же ему тут подъедаться за его, Джунифа, счёт! Толстяк уже начал всерьёз подумывать, а не зря ли он заплатил выкуп и не ве-леть ли слугам вышвырнуть неплатёжеспособного гостя прямо сегодня, но всё же с ре-шением пока не спешил; кто знает, а вдруг да есть в запасе у «прохвоста» какой-нибудь новый трюк, вроде того, когда он чудеснейшим образом и весьма эффектно вы-валился прямиком из ничего, создав вокруг заведения настоящий ажиотаж, ныне тихо и мирно сошедший в никуда. О таком нынче можно было только мечтать. И Джуниф лишь слегка тешился надеждой на нечто подобное.
«Пусть поживёт покуда» - решил он, - «а дальнейшее покажет что да как». На тот доход, что Александр принёс трактиру за дни своего пребывания, он мог бы ещё долго спокойненько жить в этих стенах, ни в чём, особенно, себе не отказывая, но сам хозяин, разумеется, так не считал. Содержать отработавшего свой номер «паяца» он не собирался ни единого лишнего дня. И Алет задержался ещё лишь потому, что слишком уж необыкновенным «паяцем» оказался. Было в нём что то странное и необыкновенное для привычного мироощущения и это наш трактирщик не мог не улавливать своей поистине волшебной коммерческой чуйкой.
Покончив с завтраком, Александр вооружился деревянной двухколёсной тележ-кой, которая уже заранее была загружена пустыми корзинами и двумя разного размера бочонками, и покатил в хорошо знакомом направлении, двигаясь вслед за неспешно вышагивающим седовласым поваром Товертом. Он уже здорово успел освоиться в этом мире, да и к нему, похоже, многие тут привыкли. Никто уже не шарахался при встрече, как было когда-то.
Без каких либо происшествий они быстро добрались до рынка, где царила всё та же, знакомая до колик в животе, торговая деятельность. Разные люди здесь что-то про-давали и покупали, а другие только и высматривали, как бы что стащить. В эту атмо-сферу сразу окунулись и Алет с Товертом, едва вступили на рыночную площадь. - Что бы вокруг ни творилось, всегда одним глазом приглядывай за тележкой - сразу наказал опытный повар. - Да гляди, если что сопрут, Джуниф с тебя втрое взыщет!
Делать закупки оказалось занятием не таким уж и сложным, тем более, что все торговые сделки с продавцами заключал Товерт, а нашему герою только то и нужно было, что катать тележку вслед за гуляющим по рынку поваром, да смотреть, чтоб ни-чего не спёрли из уже приобретённого. Тележка достаточно быстро наполнялась про-дуктами и тяжелела, что называется, на глазах, но к транспортировке оказалась до-вольно хорошо подготовлена, и катить её не составляло большого труда. Может эта миссия, на которую его с самого утра сподвиг хозяин трактира, и завершилась бы весь-ма себе благополучно, но Александр вдруг увидел за одним из соседних прилавков знакомую физиономию. Это был тот самый бургаладский купец, живший недавно в трактире Джунифа. Тот самый, который с самого начала делал всевозможные попытки выкупить у Александра его телефон и донявший нашего героя своими приставаниями до того, что Алет, несмотря на всю свою сдержанность, отвесил ему хорошего тумака. А потом, со слов Джунифа, и вовсе нанявшего группу разбойников, чтобы заполучить вожделенную игрушку, даже через труп нашего героя.
Джуниф, впрочем, мог и преувеличивать, (если не вовсе врать), но тут Алек-сандр разглядел человека, с которым бургаладский торговец в данный момент о чём-то договаривался. Сердце сжалось в тугой комок, а потом забилось с удвоенной энергией. В собеседнике торгаша Алет узнал одноглазого бродягу!
Всё сразу становилось на свои места. Значит, трактирщик всё-таки был прав! Его едва не убили из-за безделицы, которой даже не знали, как пользоваться!
Забыв и про Товерта, и о покупках, за которыми надо было приглядывать, Алек-сандр крадущейся походкой направился в сторону своих обидчиков. Те, ни о чём ещё не подозревая, продолжали мирно беседовать и когда наш герой неожиданно возник перед обоими, были немало обескуражены.
- Что, не ожидали так скоро увидеть? - не сказал, но почти прошипел Алек-сандр. - Ну так вот он я!
Едва договорив это, резким ударом ладонью в живот он буквально снёс одноглазого с ног. Торговец же инстинктивно подался назад, но упёрся в ящики с собственным товаром и едва не упал. А Александр одним прыжком перемахнул через прилавок и оказавшись с купцом лицом к лицу, схватил последнего за грудки и резко притянув к себе нанёс сокрушительный удар головой, целясь бургаладцу прямо в нос. Затем довершил начатое пинком коленом в пах.
Враг был повержен, но вспышка гнева ещё окончательно не угасла. Видно слишком много негатива накопилось в нём за последнее время, и этот негатив требовал выхода.
Александр расшвырял ящики с какими то снадобьями и даже перевернул прила-вок с товаром, а потом ещё пару раз лягнул корчившегося на земле одноглазого и толь-ко после этого его отпустило. Как нельзя вовремя! За спинами расступившихся в стороны зевак он заметил какое-то шевеление и услышал громкие голоса. Несомнен-но, то к месту событий приближалась стража. Наверняка та самая, с которой он со-всем недавно успел познакомиться. И с которой не желал более встречаться впредь! Одной этой мысли было достаточно, чтобы более ни секунды не раздумывая, наш герой бросился прочь в противоположном от приближающихся стражников на-правлении. И никто даже не сделал попытки как то его задержать, тем самым пособив охранникам местного правопорядка. Возможно, рыночные обыватели и сами недолюбливали стражей, а может искренне считали, что победителей не судят. В общем, люди расступались перед убегавшим Алетом и тут же смыкали свои ряды, когда он пробегал. Надо ли говорить о том, что о продолжении Александром закупок не могло теперь быть и речи. Он прямиком направился в трактир, где уже на пороге столкнулся с хозяином. При виде вернувшегося без Товерта, тележки и продуктов посыльного, Джуниф округлил глаза, а когда Алет вкратце обрисовал ситуацию на рынке, и вовсе на некоторое время потерял дар речи.
Речь, впрочем, скоро к нему вернулась. Двое слуг были им немедленно отко-мандированы на рынок, а Александр, наконец, в полном объёме узнал то, что о нём думает хозяин заведения, перемежавший свою речь множеством неслыханных Александром ранее фраз. Одно наш герой выяснил точно – местный язык мало уступает великому и могучему в фразеологических оборотах, а так же имеет массу словец, которые ещё ни один летописец не рискнул внести в свои скрижали, но которым местное население, от мала до велика, иногда отдаёт предпочтение. Особенно в таких случаях, как он предоставил Джунифу нынче.
- Иди наверх - приказал трактирщик, когда порция ругательств кончилась, - И не высовывайся оттуда, пока не велю!
Запершись в своей комнате Александр провёл так время до самого вечера, а по-скольку никаких распоряжений от Джунифа так и не поступило, а есть уже захотелось, он своевольно спустился в зал и занял один из пустовавших столов. А пустовало их нынче никак не меньше половины, да и за занятыми никто особенно не теснился. А к Алету, некогда бывшему всеобщим центром внимания, никто теперь не проявлял должного интереса. Так, покосился кое-кто в его сторону, да и только! Двое из прислуги, что сновали меж столами обслуживая вечерних посетителей, в упор не хотели замечать нашего героя. И ещё один половой, занявший «пост» возле барной стойки, спокойно себе озирал зал и тоже не видел Александра.
Причина тому была ясна как день. Ещё бы, ведь за всё время Александр ни разу не заплатил ни за харчи, ни за ночлег. Просто ему всё это предлагали задарма и он привык к мысли, что так всегда и должно быть. А сейчас кредит закончился и ему вдруг впервые стало стыдно за свою несостоятельность. Поэтому он тихонько себе сидел в одиночестве и не смел ни к кому обратиться.
Неведомо сколько он мог просидеть вот так: голодный, безденежный и никому не нужный. Он даже хотел было опять достать телефон и проиграть какую-нибудь му-зычку на потеху собравшимся, но в зале появился, наконец, сам хозяин. Наверно впервые за долгое время Александр искренне обрадовался, узрев знакомую физионо-мию, а «знакомая физиономия» сразу же направилась в его сторону.
- Ты зачем вылез из комнаты? - с ходу недовольно заворчал толстяк: - Я же велел сидеть тихо и не высовываться!
- А что такого? Я и так весь день просидел взаперти! Что там, на рынке? То-верт вернулся?
- Товерт вернулся. А вот тебя наверняка будут искать. И за этим придут ко мне в трактир. Моя репутация безнадёжно страдает в последнее время и всё это по твоей вине, господин Алет!
- Так уж и страдает? А ещё недавно было наоборот. Или я чего-то не так пони-маю? Не сам ли ты мне увещевал, что я ни кто иной, как новый великий Олайра, а, Джуниф? А теперь выходит, что мавр сделал своё дело?
- А ты проделай всё снова - прищурился трактирщик - тогда, быть может, я сно-ва поверю…
- Если б ты знал, как я этого хочу! Проделать… ну, разве что, в обратном порядке!
- Ага, не можешь! Тогда скажи на милость, с чего бы это я должен тебя продол-жать обслуживать? За какие такие заслуги? Или ты готов мне платить в дальнейшем, как поступают все нормальные люди?
- Ты прекрасно знаешь, что у меня нет местных денег, а те, что были, не годятся в вашем обиходе.
- Меня это не интересует, господин Алет! Я дал вам поручение, но даже с этой безделицей вы не сумели толком справиться. Так с какой стати я должен продолжать вас кормить и содержать за свой собственный счёт? А потому дальнейшее ваше пре-бывание в стенах «Брина» я считаю чрезмерно излишним!
- Погодите, Джуниф! Всё было бы нормально, не встреть я на рынке своих обидчиков. Они ведь меня чуть не убили!
- Я повторяю, меня это не интересует! - оборвал его Джуниф. - Отныне либо платите за постой, либо немедля ступайте ко всем чертям!
- Ладно - сдался Александр - в таком случае, во сколько вы оцените этот арте-факт?
Он извлёк из кармана свой уже изрядно поцарапанный телефон и протянул трактирщику. За прошедшее время наш герой успел окончательно разувериться в том, что телефон однажды поймает сеть, и он свяжется со своим привычным миром. Шли дни, а ничего подобного и близко не предвиделось. Телефон молчал и сеть отсутствовала напрочь. С таким же успехом можно было общаться с внешним миром и с помощью булыжника! Наверно потому наш герой решил расстаться с этим предме-том с такой лёгкостью.
Джуниф, в свою очередь, подозрительно покосился на протянутый телефон, но не взял, а только спросил:
- А зачем мне ЭТО? ОНО же вроде как больше не поёт? Или это очередной твой фокус?
- Да, это мой фокус - согласился Александр. - Просто я знаю, как надо этим распоряжаться. В отличие от тех, кто попытался у меня его слямзить. Ну, так что, бе-рёшь?
И видя сомнение в глазах трактирщика, включил телефон, проведя привычную незамысловатую комбинацию на кнопках. И, надо сказать, как только экран игрушки озарился волшебным сиянием, сомнения толстяка вмиг улетучились. Он уже проклял себя за то, что толком не разобравшись вернул казавшуюся бесполезной волшебную вещь исконному владельцу. Вернул, даже не взыскав с него затраченное на выкуп. Таких глупых сделок наш Джуниф ещё не совершал никогда!
- Сколько ты за это просишь? - поинтересовался он, наконец.
- Ну, уж явно больше, чем ты отдал тому разбойнику! - съязвил Алет.
- Шесть дилуров – это несколько дней твоего пребывания здесь! – возмутился трактирщик. - За один дилур у меня можно получить ночлег и обед в придачу! Очень неплохой обед!
- Ну так я тебе готов отдать эту волшебную шкатулку за шестьдесят дилуров - ляпнул Александр: - Но так уж и быть, твои шесть дилуров я готов внести в счёт упла-ты. Ну, так как? Берёшь?
Толстяк сделал страшное лицо, но нашего героя, похоже, это ничуть не впечат-лило. Он готов был сыграть ва-банк. И прогадывать в этой игре тоже нисколько не желал.
- А твоя «штука» меня станет слушаться? - наконец поинтересовался он.
- Если я этого захочу – станет! Слушай, дружище, вели уже что-нибудь сюда подать. Уж больно кушать хочется!
Александр, разумеется, знал: надолго его телефона уже не хватит. Аккумулятор практически полностью разрядился и его в лучшем случае ещё хватит на несколько включений, а потом он умрёт окончательно и бесповоротно. Однако посвящать в это трактирщика, естественно, не собирался. Нужно было выгадать время, а за этот срок что-то придумать новое.
Впрочем, Александр уже неоднократно пытался выгадать время, но ещё ни разу ему не удалось придумать хоть что-то путное. Да и положение собственное не уда-лось прояснить ни на йоту! Где он, как сюда умудрился попасть и есть ли отсюда хотя бы надежда на выход – ответа на эти вопросы как не было изначально, так и не появи-лось в дальнейшем.
- Будешь включать шкатулочку не чаще одного раза в день и ненадолго - увеще-вал Алет трактирщика: - для этого нужно нажать на эту кнопочку. А потом ещё на эту и эту. А ещё лучше, если для этого позовёшь меня. Там, внутри, сидит маленький гномик и бывает, что он может обидеться, если его часто беспокоить. Понял? - Это гномик так красиво поёт? - давался диву Джуниф, слушая байки Алета, как туземец слушал конкистадора, выменивавшего золотые самородки на цветные нитки.
- Гномик, кто ж ещё! Только он, зараза, бывает вредным и злопамятным. Иной раз нипочём не захочет музицировать. Так что к нему подход нужен. Ты уж попусту его не беспокой, ладно?
Джуниф, благоговея от сопричастности к чуду, аж зарделся. Он внимал само-забвенной ахинее, что нес наш герой, и его прямо-таки распирало от гордости. В эти минуты он взирал на Алета как начинающий адепт на маститого гуру. И Алет уж на самом деле казался ему потомком Олайры!
В свою очередь «потомок» никак не желал его в этом разуверить, а наоборот на-пирал:
- Хочешь, я покажу тебе гномика? Его зовут «пиксель». Он редко кому пока-зывается, но мне он старый знакомый. Так как? Хочешь глянуть? Смотри…
Александр включил одну из незатейливых игрушек, в которой анимированный человечек перетаскивал кубики и торжественно показал трактирщику. И надо было видеть, в какой тот пришёл неописуемый восторг! Толстяка даже пот прошиб! - А как же…? - пробормотал он еле слышно, - Как он туда попал?
- Э-э, брат! Это особая история. Злой колдун по имени «Самсунг» заточил его туда на веки вечные. И с тех пор живёт наш бедный «пиксель» внутри этой коробоч-ки… ну прямо как я… в твоём трактире…
Последнюю фразу Александра толстяк толи не расслышал, толи предпочёл не расслышать. В ужасе округлив глаза, он тихо спросил:
- А за что он его?
- Да ни за что! Говорят, зарядку не делал и маму с папой не слушался. Джуниф, а ещё говорят, что когда то он не покормил ужином своего друга!
После этих слов собеседники переглянулись, затем трактирщик как-то подозри-тельно хмыкнул, но, тем не менее, ужин тот час велел подать.
На стол подали салат и жаркое, словно прислуга только и дожидалась такого указания, стоя за дверью, отделявшей зал от кухни. Александр с удовольствием при-нялся за еду, а Джуниф, распорядившийся подать ещё и вина, с интересом наблюдал, как тот с удовольствием поглощает горячее мясо. Увлечённые общением ни тот ни другой не заметили, что за ними внимательно наблюдает некто третий, сидящий по-одаль за отдельным столиком человек в сером походном плаще и накинутом на голову капюшоне, отчего лица его рассмотреть было никак не возможно. Но ни набросивше-муся на еду Алету, ни довольному чудесным приобретением трактирщику, сейчас не было до него никакого дела. Каждый был занят собой и своими планами. Александр размышлял о том, сколько у него ещё есть времени пока «гномик-пиксель» оконча-тельно не почит в бозе вместе со своей волшебной шкатулочкой, и какую легенду сле-дует заранее придумать на этот случай, ну а трактирщик строил планы на нашего героя, которые простирались гораздо дальше, нежели тупое содержание «дорогого» клиента за казённый счёт. Как было бы здорово, провернуть ещё разок это чудо с появлением из зеркала! Несомненно, это имело бы успех, сколько раз ни повтори. Вот только здорово походило на то, что Алет совсем не лукавит, когда утверждает, что не знает, как это у него получилось в первый раз. И скорей всего сам очень хочет проделать сие, но только в обратном порядке. А может только притворяется, что хочет? Всё-таки странный он какой то! Весьма подозрительный тип!
- А не заключить ли нам с господином Алетом некий обоюдовыгодный договорчик? - вкрадчиво поинтересовался трактирщик, после того как его гость пригубил вино и в самом благостном настроении откинулся от стола.
- Договорчик?! О чём?
- Не придуривайтесь, уважаемый - сказал Джуниф с хитрой ухмылкой - Всё вы прекрасно понимаете…
- Ну, пока что не очень. Так о чём договорчик то?
- Я правильно понимаю то, что господину Алету некуда пойти в этом городе? А так же то, что он предполагает дальнейшее проживание в моём трактире?
- Допустим - Александр начал догадываться, куда клонит его визави. - Однако мне кажется, что некоторое время своего здесь пребывания я только что оплатил, не так ли… уважаемый? - на слове «уважаемый» он сделал умышленное глумливое ударение. - Конечно- конечно! Я принимаю волшебную шкатулку в качестве оплаты некоторого времени, но только сдаётся мне, что господин Алет задержится в моём заведении несколько дольше.
- Возможно! Но пока что ещё не задержался и говорить об этом рано! А если на то пошло, то я вообще могу расторгнуть нашу сделку. Думаешь, найдётся мало же-лающих приобрести у меня эту шкатулку с гномиком? Да за эти деньги я год проживу как в раю! Или твоя гостиница одна на всю округу, а, Джуниф?
- Господин Алет неправильно меня понял - поспешил оправдаться трактирщик - Я всего лишь хотел предложить одно выгодное дельце… Вот, скажем, если бы Алет показал ещё какой-нибудь фокус с зеркалом, или … есть ли ещё какие-то штуки, вроде этой поющей коробочки?
- Есть! Много чего есть! Но очень далеко отсюда. В том мире, где я живу, та-кого добра не счесть! И если бы ты помог мне вернуться, я б тебе за это целую гору волшебной дребедени прислал.
И тут неожиданно Александра осенило. А что, если заинтересовать трактирщика? Пусть тоже поищет способы, чтобы наш герой смог вернуться домой. Ведь он живёт в этом мире, а раз так, то наверняка сможет добыть какую-то информацию по странному зеркалу гораздо быстрее самого Александра. Вот пусть ка рогом упрётся и ищет. Вдруг, да нароет чего! А уж наш герой отблагодарит его. Потом. Если получится.
- Джуниф, если ты поможешь мне вернуться туда, откуда я пришёл – я озолочу тебя! Ты будешь богаче короля, обещаю. Поможешь?
Глаза трактирщика алчно вспыхнули, но он только спросил:
- Как?
- Об этом не мешало бы посовещаться с глазу на глаз. Есть здесь такое место? - Для пущей загадочности наш герой даже как-то заговорщицки подмигнул.
- Думаю, в моих апартаментах будет удобно - ответил трактирщик - Мы пра-вильно поняли друг друга. Я хотел поговорить примерно о том же. Идём…
Глава 2. «Разговор у камина».
По скрипучей лестнице гость и хозяин поднялись на жилой этаж. Джуниф уве-ренно толкнул дверь собственной комнаты, но неожиданно замешкался на пороге, вдруг обнаружив, что его жилище кем-то уже занято. В полутьме помещения, высве-чиваемом лишь неровными красноватыми всполохами разведённого в камине огня, он сразу же различил сидящего в кресле, спиной к входной двери, человека.
- Стало быть разговор наедине? - негромко проговорил Александр, обращаясь к трактирщику, но заметил, что присутствие постороннего и для того оказалось ново-стью.
- Я никого сюда не приглашал… Терпение, господин Алет, сейчас я всё улажу.- Сказал толстяк, но его тут же прервал твёрдый голос, донёсшийся из комнаты:
- Господин Алет может не беспокоиться. Я ему сейчас могу быть полезен гораздо больше, нежели жадный и чересчур болтливый трактирщик. Проходите в комнату, да притворите за собой по плотнее дверь; разговор у нас состоится серьёзный и наверняка долгий.
Говоря это, человек в кресле не соизволил даже обернуться. Этот жёсткий, не приемлющий возражений голос, а так же та уверенность, с которой незнакомец гово-рил, придала нашему герою решительности, и он первым шагнул в комнату, подвинув с пути самого хозяина.
- Кто вы?
- Моё имя Сарум, но вам оно ничего не скажет - человек наконец-то обернулся и Алет различил его немолодое, хмурое, испещрённое морщинами лицо, обрамлённое густой, с проседью, бородой. Незнакомец был облачён в длинный, ниже колен, серого цвета походный плащ. Его давно не знавшие ножниц, тронутые налётом седины гус-тые чёрные волосы были забраны на лбу тонким серебряным обручем, а серые глаза смотрели на вошедших строго и властно. Могло даже показаться, что хозяин здесь он, а не господин Джуниф. А уж хозяин положения – несомненно, он!
Оскорблённый трактирщик, вошедший вслед за Алетом, только и смог, что уг-рюмо пробормотать почти себе под нос:
- Какая неслыханная наглость! Меня, в моём же собственном доме, какой-то проходимец смеет обзывать болтуном. Хамство! Просто хамство!
Однако вместо того, чтобы немедленно вызвать прислугу и укоротить незваного гостя, он последовал его предложению и, войдя, хорошенько прикрыл за собой дверь.
Даже запер её на засов. Почему он так поступил, он не мог бы сказать и много времени спустя. Может быть, строгий голос незнакомца оказал на него столь гипнотическое воздействие?
- Да простит меня трактирщик Джуниф за неучтивые слова - сказал незваный гость, обладавший, по всей видимости, ещё и отменным слухом, ибо бормотание тол-стяка не миновало его ушей: - Тем более, что это правда. В этих краях я и правда про-ходимец. Я пилигрим. Или бродяга, как изволил выражаться мой старый знакомый, прежний владелец «Зерцала Брина», ваш, Джуниф, незабвенный папаша!
- И я целиком с ним согласен - зло сказал толстяк, начавший понемногу прихо-дить в себя.
- Охотно верю - легко согласился тот, кто назвал себя Сарумом. - Но сейчас это не имеет никакого значения. Ни для меня, ни для вас обоих.
- А для меня имеет большое значение, каким это образом бро… эээ… пилигрим проник в мою комнату! Тем более, когда его сюда никто не звал - окрысился толстяк, уже успевший справиться со своим первоначальным изумлением.
- Да очень просто… через дверь, - невозмутимо ответствовал Сарум, - А то, что меня не звали, верно! Однако пришёл я, кажется, вовремя.
Джуниф немедленно хотел вступить в перепалку, но странник осадил его резким жестом руки:
- Прошу присаживаться. Наш разговор будет долгим, а собственные ноги не лучшее в нём подспорье.
- Надо же, как быстро меняется этот мир! В своём собственном доме я уже на-чинаю чувствовать себя гостем - злобно пробурчал толстяк, но возражать не стал и придвинув стул, сел. В свою очередь Алет уселся в кресло стоящее напротив пилиг-рима и устроился поудобнее, с удовольствием вытягивая ноги. Он понятия не имел, о чём пойдёт речь, но уже заранее был жутко заинтригован. Очень уж походило на то, что незнакомец объявился тут, в апартаментах Джунифа, совсем не случайно. И ско-рей всего явился по его, Сашкину, душу. А это само по себе не могло не готовить ка-кой-то новый поворот в судьбе нашего героя.
Сарум, меж тем, не торопился открывать карты. Долгим и пристальным взглядом он изучал Александра, а тот, стеснённый таким вниманием, отвёл глаза и теперь, прищурившись, наблюдал за пляшущими язычками пламени, что резвились за витиеватой чугунной решёткой старинного камина. В свою очередь Джуниф вполне себе обалдело поглядывал то на того, то на другого и даже перестал ворчать. На какое-то время в комнате повисла гнетущая тишина.
Наконец пилигрим, видимо удовлетворивший своё любопытство, наклонился к камину, щипцами извлёк оттуда тлеющий уголёк, неспешно раскурил длинную резную трубку и выпустив клуб сизого дыма, наконец, молвил:
- Да-а… похоже свершилось. Стало быть, я вижу перед собой того, кого так долго ожидали…
- Свершилось что? - вкрадчиво спросил наш герой, разумеется, сразу смекнув-ший, что речь сейчас идёт именно о нём.
- Я знаю, кто ты такой. Знаю в отличие от всех здешних дураков, которые захо-тели выставить тебя шарлатаном и паяцем. - Сказал он, прямо глядя собеседнику в гла-за: - Недалёкие болваны, они не догадываются, с кем имеют дело, а потому не грех бы-ло бы им это и простить.
От этого неожиданного откровения у Александра перехватило дух. Он насторожился. А пилигрим, выдержав паузу и дав тем самым переварить информацию, продолжал:
- Твоё пришествие в наш мир было предопределено ещё задолго до моего рож-дения. И вот я стал тому свидетелем.
- Что это ты имеешь в виду, странник? - неожиданно задал Джуниф вопрос, ко-торый хотел бы задать и сам Александр.
- То, что ты и подумал, уважаемый трактирщик. Не ты ли сам распространял по городу слухи, что в твоём трактире квартируется следующий, после Олайры, посланец небес? Ну так знай: твои слова весьма близки к истине, ибо перед тобой, Джуниф, «Человек Извне!»
- Бред! - воскликнул толстяк. - Мало ли что я мог там наговорить, когда всё это произошло! В конце концов, фокус со старым зеркалом господину Алету удался на славу – слов нет! Но если всё же разобраться, то в эту чушь не поверят даже дети!
- Ну, кто то и поверит… А я, например, не только верю, но и знаю!
- То, что он вроде как вывалился из проклятого зеркала, ещё ничего не доказы-вает! - Возразил Джуниф. - Некоторые и не такие фортели выкидывают. Один из моих клиентов, например, глотал ножи и вилки, требуя за это деньги. И ведь реально глотал! Только никто его при этом не пытался обожествить.
- Вот как? И где же теперь твой незабвенный ножеглотатель?
- Преставился. Кажись обожрался своими ножиками.
- Вот именно, дорогой мой трактирщик. Глотание острых предметов не самое большое чудо, которое существует в этом мире. Зато одна из самых больших глупостей, уж поверь мне на слово! И мне, за мою длинную жизнь странника, довелось повидать такого, что не снилось ни королям, ни иным сильным мира сего. Но даже я, человек, который обошёл пол мира, сейчас завидую тебе. Ведь ты, трактирщик, сам того не сознавая, стал свидетелем настоящего чуда! Да такого, что оно недоступно ни для одного из ныне существующих чародеев, заруби себе это на носу, уважаемый! - Такими байками меня достаточно пичкали в детстве, но даже тогда я не особо в них верил. И уж никто не заставит поверить теперь, так и знайте, странник! И вовсе незачем вешать мне на уши эту древнюю лапшу, а коли уж вам нечем заплатить мне за ночлег и ужин, то лучше уж так и скажите. Так и быть, на сегодня я готов отступить от своих принципов и предоставить вам всё это бесплатно. Но только на сегодня! И только в память о моём далёком предке, который, по слухам, водил с пилигримами дружбу.
- Ты беспросветный дурак, Джуниф - печально, будто и вправду сожалея об этом, сказал Сарум.
- А вот оскорблений в свой адрес не потерплю! - буквально взвился толстяк.- Сейчас я вызову слуг и они не слишком вежливо попросят вас покинуть эти стены.
- А вот этого ты нипочём не сделаешь - голос странника оставался по-прежнему ровным, но Александр уловил недобрый блеск в его глазах. Так, вероятно, блестят гла-за у грозного хищника, почуявшего добычу.
- Это ещё почему? - дерзко, но с уже заметным испугом поинтересовался трак-тирщик.
- Потому что я этого не допущу! По крайней мере, до той поры, пока не скажу здесь всего того, что должен сказать. И насчёт собственной состоятельности могу сра-зу успокоить. Будь у меня такое желание, я бы без всяких проблем выкупил не только твою забегаловку, но ещё пол-Мариона и дворец Бартальда вместе с прислугой, в при-дачу. И даже после этого моё состояние заметно не оскудеет. Ты разве не слыхал, что люди Ордена Вехта бывают очень богатыми?
Словно в подтверждение сказанного, он выдернул руку из кармана плаща и не-брежно швырнул на пол целую пригоршню настоящих золотых монет. Те со звоном ударились о деревянный настил и, посверкивая чеканенными бочками, раскатились по углам комнаты, словно стайка испуганных светлячков.
На трактирщика этот жест произвёл куда более сильное впечатление, нежели какая-то абстрактная угроза, и даже само пришествие Алета из зеркала в сравнении с этим не казалось столь уж эффектным. Зачарованным взглядом он проследил броунов-ское движение золотой россыпи, а затем ошарашено воззрился на гостя-богача. Вызы-вать слуг ему сразу расхотелось.
- Надеюсь, этого хватит на оплату остатка вечера и части ночи, которые я соби-раюсь занять беседой с вами обоими - веско сказал Сарум, вновь откидываясь на спин-ку кресла и принимая самую непринуждённую позу.
Не вставая со стула, Джуниф поднял с пола лежащую поблизости монету, рас-смотрел её со всех сторон и даже попробовал на зуб. По его расплывшейся в улыбке физиономии легко можно было понять, что она и действительно оказалась золотой. - Вполне хватит - выдавил он из себя и воззрился на пилигрима с удивлением и недоверием одновременно.
- Вот и чудесно - промолвил странник, не удостоив последнего даже взглядом. Он неторопливо затянулся табачным дымом, затем, как бы между прочим, спросил:
- Наш разговор здесь никто не подслушает?
- Разве что всемогущий Вехт! - Для убедительности толстяк воздел очи вверх, словно в расчёте увидеть под сводами потолка притулившееся там древнее божество. - Лучше бы не слышал и он - сказал Сарум и снова надолго умолк.
Александр, доселе не принимавший в разговоре никакого участия, не выдержал первым:
- Мы так и будем играть в молчанку или вы просто испытываете наши нервы, Сарум?
- Ничего подобного - отозвался тот. - Просто я не знаю с чего начать.
- Начните с самого простого - посоветовал Алет.
- С простого? Например?
- Например, что вы знаете обо мне? И откуда знаете?
- Это далеко не самое простое, но я попробую объяснить. О твоём появлении было сказано в старом пророчестве монаха Шардаха, жившего ещё во времена Олайры. Но, как известно, очень немногие верят предсказаниям, сделанным задолго до их появ-ления на свет. Да и современники пророков не сильно им верят. А я верил! Верил и ждал, что это произойдёт… В пророчестве Шардаха ничего не сказано о том, где имен-но сие должно было случиться, но было упоминание о неком тёмном портале, замаски-рованным под зеркало. Конкретная дата тоже не была указана ни в каких источниках. Но год пришествия Человека Извне обозначен точно. Это год нынешний!
Про «Зерцало Брина», понятное дело, мне было известно из многих источников. Ничуть не сомневался, что висящее в нижнем зале зеркало и есть тот самый портал в иные миры. Мне пришлось несколько задержаться в Марионе, ожидая, когда этот портал сработает. И сработало, как теперь вы оба это знаете. Однако, как всё-таки хорошо, что мало кто доверяет пророчествам. А из здешних обывателей, включая и нашего уважаемого Джунифа, и вовсе нет таковых. Если бы это было не так, то Алета могли встретить в этом мире куда менее гостеприимно.
- Почему это? - Удивился наш герой, хотя и та встреча, что была ему устроена, большого оптимизма в него не вселила. Но, по крайней мере, агрессии в свой адрес он не почувствовал. Было только любопытство, пусть иногда и чрезмерное.
- Как бы странно это не прозвучало, но друзей в этом мире ты ещё не обрёл. А вот врагов у тебя уже больше чем достаточно. И это, отнюдь, не базарные воришки. Многие из них принадлежат к сильным мира. А ещё их именуют чародеями. Не знаю, есть ли такие там, откуда ты пришёл, Алет, но здесь в их существовании не сомневает-ся никто. Даже такие непробиваемые невежды, как наш господин Джуниф!
- Если вы имеете в виду колдунов всяких, то в моём мире они тоже попадаются.
Только никому бы не пришло в голову назвать их сильными мира сего, ибо таковыми они вряд ли являются. Мой мир слишком прагматичен! И «сильными» у нас зовут тех, у кого в руках сконцентрирована либо неограниченная ничем власть, либо ничем не обоснованные деньги. А чаще всего и то и другое вкупе. И, честно говоря, всё остальное население здорово недолюбливает этих кренделей, хотя временами и побаивается.
- Значит, наши миры в чём-то схожи - словно о чём-то глубоко задумавшись, пробормотал Сарум и неожиданно встрепенувшись, выпалил: - Алет, тебе грозит опасность!
- Довольно странно это слышать - насторожился наш герой. - И когда это, инте-ресно, я успел перейти дорогу вашим колдунам, коль скоро они меня так невзлюбили? Или это опасность иного рода?
- Правда в том, что пока ещё, как ты изволил выразиться, не перешёл дорогу.
Но теперь уже несомненно, что перейдёшь! Да ещё как перейдёшь! Если, конечно, они не уничтожат тебя прежде, чем ты скроешься от их взоров. А я здесь именно для того, чтобы напомнить, что у тебя, дабы скрыться, не так уж много времени. Боюсь, что взо-ры твоих недругов уже направлены в этот славный город, ведь слухи имеют свойство разлетаться почти мгновенно. А с того момента, как ты пришёл в наш мир, уже мину-ло много дней. Достаточно много для того, чтобы начать действовать.
- Я хотел бы вам верить. Искренне хотел бы. - Признался Алет: - Но я всё равно ничего не понимаю! И прежде всего я не понимаю, в чём состоит моя вина?
- Нет никакой вины… Причина лишь в том, что ты для них опасен. Смертельно опасен, Алет!
Пилигрим склонился к очагу и неторопливо, словно что-то обдумывая в это время, выбил трубку о каминную решётку, и вернувшись, наконец, в исходное положе-ние, продолжал:
- Олайра был первым, кто вышел из зеркала. Наверняка волшебники тех времён тоже знали о его приходе, но недооценили и в итоге многие из них просчитались, не приняв вовремя никаких мер для его устранения. Кое-кому впоследствии пришлось здорово пожалеть об этом. Олайра отправил в вечное «никуда» сильнейшего мага то-го времени, что безраздельно правил на востоке. Бессмертный и непобедимый Вигвар, державший в страхе едва ли не все земли за Тирамским хребтом, был повержен! А ведь Вигвару никто не мог противопоставить свою силу, даже все его собратья по кол-довскому ремеслу. Зато смог Олайра! И при этом, кем он был на самом деле, никто толком до сих пор так и не знает. «Человек Извне» - и только! Такой же, как и ты, Алет. А мир с тех времён здорово изменился. Начался его ускоренный передел. Маги, доселе безраздельно правившие им, стали сдавать свои позиции и даже Мортоун, грозивший когда-то поглотить все земли запада, теперь затаился в своей глубокой норе под Чёрными Холмами.
- Я не слыхал этих имён. Мне никто ничего про эти дела не рассказывал - за-думчиво молвил Александр. - Да и теперь мне эти имена ни о чём не говорят. Честное слово, как то не больно интересно. Не хочу я ничего тут у вас переделывать. Я про-сто хочу домой!
Толстяк предпочёл смолчать. Он уже целиком отдал инициативу в разговоре своим гостям, вполне себе справедливо полагая, что о чём бы сейчас тут ни говорили, его лично всё это ни в коей мере не касается. Он и вообще-то находится здесь только лишь потому, что ему за это хорошо заплатили.
- Если ты не пока слыхал имён своих недругов, это ещё не означает, что их нет.-
сказал Сарум - Но ты должен знать имя своего главного врага на сегодняшний день. Это Мортоун. И он близок.
- Подождите, Сарум! Насчёт Олайры мне всё более-менее понятно. Уж коли в народе остаётся долгая память о каких-то событиях и людях, то они, безусловно, этого заслуживают. Олайра, откуда бы он ни явился в вашу жизнь, конечно был героем. Но причём тут я? Уверяю вас, я совсем не герой! И вступать в борьбу с кем бы то ни было, совсем не собираюсь. А уж переделывать ваш мир и подавно! Моё появление здесь, есть ни что иное как чудовищная ошибка! Я мечтаю только об одном – как можно быстрее вернуться домой. И если вы можете хоть как то мне в этом помочь, то я прошу вас сделать это немедленно, пока я не разочаровал всех вас и не разрушил ваших ожиданий. Я ведь самый обычный человек, а никакой не колдун! И кто знает, может моё появление здесь как раз и преградило дорогу тому, настоящему герою, которого вы все тут ожидаете?
Сарум посмотрел на Александра долгим изучающим взглядом и только укориз-ненно покачал головой.
- Если это и ошибка, я всё равно ничем не могу помочь. И никто не может. Но тебя всё равно убьют.
- Но за что?! Я ведь не Олайра!
- Для врагов ты - Олайра. Второй Олайра – Человек Извне! И ты всё равно им ничего не сможешь доказать, когда они до тебя доберутся. Никто и спрашивать ни о чём не будет, кто ты такой, зачем ты здесь… Тебя просто уничтожат, чтобы обезо-паситься. И всё!
Почему-то Алет поверил страшным словам странника, хоть и казалось сказанное им полной несуразицей. И немудрено, что нашему герою стало страшно.
- Господи, какое варварство! - Воскликнул «приговорённый», чувствуя, как тело медленно покрывается холодной испариной: - Чем я могу доказать, что я не волшебник, а самый простой человек? Случайный человек! Хотя… ох я и дурак! Ведь я сам создавал тут образ некоего чудотворца и спасителя! Самозванец хренов!
- Говорят, и сам Олайра тоже не был волшебником - спокойно сказал пилигрим, словно констатировал самый обычный факт. - Он тоже назывался самым простым че-ловеком, но как и ты, Алет, он был Человеком Извне. Какую силу придаёт тебе это звание, про то мне не ведомо. Но было бы неплохо, если б ты усвоил это. И как можно скорее.
- И что, на него тоже охотились, как на меня?
- Начали охотиться, да опоздали. Он уже набрал силу, просто осознав, кто он есть. Ведь он был первым, и никто тогда не мог предположить, какие перемены он с собой принесёт. Ну а врагов то у него было, хоть отбавляй!
- Послушайте! - нашёлся вдруг Александр. - А что потом стало с моим предше-ственником Олайрой? Ну… он вернулся потом назад, в свой мир?
Сарум с сомнением посмотрел на собеседника и проговорил:
- Этого никто не знает. Он прожил долгую жизнь, но потом в один прекрасный день просто исчез и всё. Словно сгинул! И никто до сих пор не знает, где он сейчас. Возможно, даже где-то поблизости и наблюдает со стороны за нашей суетной жизнью, не вмешиваясь в события. А может это и не так. Я не знаю.
- А вы, Сарум, понятное дело, мне не враг?
- Если бы я таковым был, мы бы не сидели здесь, вот так, мирно беседуя. Я ра-зыскал тебя для того, чтобы предупредить об опасности. И я говорю ещё раз, у тебя не так много времени, чтобы скрыться.
- Надеюсь, вы понимаете, что мне некуда скрываться? - обречённо проговорил Александр. - Весь этот мир чужой для меня и пока я успею в нём адаптироваться, ме-ня могут ухлопать много раз. Что и говорить, не так давно на меня напали и ограбили какие-то оборванцы, едва я ненадолго покинул трактир. Они вполне могли меня убить. Вот только, мне кажется, им кто-то здорово помешал. Это что же получается, в этом мире у меня кроме врагов есть ещё и друзья? Ведь кто-то тогда явно мне помог. И почему мне сразу не пришло в голову, что всё было не так просто! Кто мог тогда вмешаться, вы не знаете, Сарум?
- Стало быть, само провидение было на твоей стороне - едва заметно ухмыль-нулся странник. - Но уличные грабители - сущий пустяк, по сравнению с теми, с кем тебе ещё предстоит столкнуться в будущем. Твои настоящие враги куда как опасней. Но пока что я поспеваю вовремя.
- Значит, я могу на вас рассчитывать? Вы мне поможете?
- Всё, что в моих силах. В этом и состоит моя миссия. - ответил пилигрим. – Те-бе, Алет, предстоит вскорости покинуть славный город Марион и отправиться далеко на север, в Оринольские королевства.
- И вы меня туда, конечно же, сопроводите? - спросил Александр, не заметив-ший, как насмешливо ухмыльнулся трактирщик при последних словах странника.
- До некоторых пор, да. Точнее, я доведу вас до границ Заброшенного Края, а дальше от меня уже ничего не будет зависеть. Не стану скрывать, твой путь на север будет долгим и опасным, и вполне может быть - тебе вообще не удастся туда добраться, но это твоя дорога.
- А почему мне надо идти именно туда?
- По двум причинам. Во-первых только там ты найдёшь помощь и укрытие от врагов. Владычица Ретокриса, прекрасная Лорэль, одна из немногих «сильных мира», кто заинтересован в сотрудничестве с тобой. Великая волшебница, наверняка она знает ответы на многие твои вопросы и ,может быть, даже поможет тебе с возвращени-ем в твой мир. И второе: твоим недругам и в голову не придёт разыскивать тебя там, где ты пойдёшь. А когда они об этом догадаются, будет поздно. Ты к тому времени будешь очень далеко, вне зоны их досягаемости.
- Не имеет ли уважаемый пилигрим в виду «Дорогу Олайры»? - С нескрываемым сарказмом спросил Джуниф.
Александр перевёл взгляд на трактирщика, доселе молчавшего и вдруг столь неожиданно вступившего в беседу. Он пока не понимал этой почти насмешливой интонации толстяка. Что-то крылось за его злой иронией, вот только что?
- Да, безусловно, я говорил о Дороге Олайры - спокойно ответил Сарум.
- Тогда у меня больше нет вопросов! - Джуниф многозначительно хмыкнул и отвернулся, а Алет тут же попросил объяснений.
- Имя моего предшественника мне доводилось слышать довольно часто, но что всё-таки означает это словосочетание – Дорога Олайры?
- Оно означает то, что означает - проворчал трактирщик, ровным счётом ничего не прояснив, но наш герой и не ждал от него ответа. Сейчас его интересовало только мнение пилигрима, ибо ему он доверял. Или, по крайней мере, хотел доверять. А тот сказал:
- Никто не знает, когда на самом деле была построена эта дорога. Это древний торговый тракт, пролегающий с юга на север и соединяющий здешние земли с побе-режьем Оринольского моря. А с именем Олайры её стали связывать потому, что имен-но при нём возродилось движение по ней. Её легко узнать, она выложена из шести-гранных каменных плит серо-голубого цвета. О, это воистину была величайшая тор-говая артерия к западу от Тирамских гор, самая удобная и безопасная, протянувшаяся через многие земли на сотни вёрст. - Помолчав некоторое время, Сарум продолжил рассказ: - К сожалению настали такие времена, когда про Дорогу Олайры уже никто не скажет, что она удобная и безопасная. Теперь все, наперебой, считают её проклятым местом. Вот и наш любезный хозяин, например…
Пилигрим покосился на трактирщика, а тот, не желая вступать в дискуссию, вя-ло парировал:
- А у господина пилигрима есть на этот счёт иное мнение? Или он станет убеждать, что именно там расположен рай земной?
- Разумеется, не буду. Да только это не меняет дела. Всё равно идти по ней придётся и не позже чем завтра, на рассвете.
- А у нас с господином Алетом были несколько иные планы касающиеся зав-трашнего утра. - Неожиданно сварливо возразил трактирщик. - И скажу больше, наши планы значительно расходятся с вашими!
- Этим планам, Джуниф, к счастью не суждено сбыться. - Уверенно отрезал су-ровый странник и добавил: - К счастью как для Алета, так и для тебя самого.
- Ну-у, уж это извини-и-ите - протянул Джуниф - Вы, Сарум, конечно заплатили за этот чудесный вечер, а потому имеете право фантазировать как вам заблагорассудит-ся (Мы, с Алетом, с большим удовольствием послушаем ваши россказни!), но менять свои деловые планы в угоду вам, конечно же, не станем. Это исключено!
Сарум посмотрел на него с удивлением, будто бы только что впервые увидел, затем, исполнившись интереса, полюбопытствовал:
- И какие же ваши планы, если не секрет?
- Вероятно, я должен буду создавать рекламу заведению, чтоб было чем запла-тить за своё проживание - вместо трактирщика отозвался Александр.
- Что что?! - казалось, пилигрим удивлён неподдельно.
- Мы как раз и поднялись сюда, чтобы договориться, каким образом я буду отра-батывать свой кусок хлеба. Наверно для этого мне нужно было бы ежедневно под-тверждать, что я и есть тот самый Олайра или его заместитель. Каким образом – этого мы оба ещё не решили. Может быть, я должен буду показывать какие-нибудь фокусы, а может просто танцевать перед публикой в голом виде – об этом мы как то ещё не ус-пели окончательно договориться. Главное, это чтоб народ валом валил на мои пред-ставления и не забывал платить денежки…
Александр не успел даже договорить, как заметил странную метаморфозу, что стала происходить с Сарумом. Его погружённое в кресло могучее тело мелко задро-жало, а затем комнату огласил громовой хохот, какого ни Александр, ни Джуниф никак не ожидали услыхать от столь сурового на вид человека. Впрочем, раскатистый смех оборвался столь же резко, как и вспыхнул. Лицо пилигрима, обращённое к трактирщику, вновь надело маску строгости и непроницаемости.
- Клянусь, давненько не слыхал ничего более смешного - только и сказал он, но толстяка почему-то задело за живое такое выражение эмоций. Он сказал:
- Мне не очень понятно, что могло так развеселить уважаемого странника? Уж не полагает ли он, что я должен содержать постояльцев за свой счёт? Возможно, в тех странах, откуда он к нам прибыл, трактирщики так и поступают. Может быть. Но только не у нас, в Марионе!
- Рано или поздно ты поймёшь причину моего смеха и, возможно, мы ещё по-смеёмся вместе, Джуниф.
Толстяк отмахнулся, не найдя нужным что-то на это отвечать. Говори, мол, всё что тебе угодно, но мы, с Алетом, всё равно поступим так, как будет выгодно нам, а не тебе.
Словно прочтя потаённые мысли трактирщика, пилигрим сказал:
- Думаю, самое время перейти к практической стороне нашего дела. Не найдётся ли у нашего запасливого трактирщика парочка походных плащей, парочка вещевых мешков, запас продуктов на несколько дней?
- Это ещё зачем? - удивился Джуниф.
- Затем, что путь к Оринольскому морю будет не близок, ночи в Заброшенном Крае бывают весьма холодные, а еды по дороге особенно взять негде. Там нынче не осталось работающих трактиров. Да и жилья людского почти не осталось.
- Ну хорошо, - согласился толстяк, хотя и в мыслях ничего подобного не имел.- Но зачем тогда два плаща? У вас то, Сарум, есть свой плащ и, как я вижу, не самый худший?
- Это нужно не для меня. Это для вас. Потому что вы отправитесь на север вдвоём…
- Что что!? - Теперь очередь посмеяться пришла для трактирщика, но только его смех, даже для неопытного взгляда, показался бы излишне вымученным.
- Вы отправитесь туда вдвоём - невозмутимо повторил Сарум.
- По Дороге Олайры? - Продолжая сотрясаться деланным смехом, переспросил толстяк.
- Именно, дорогой мой Джуниф! Поэтому ещё раз настоятельно советую запас-тись тёплыми вещами и продуктами. Вы вряд ли найдёте по пути какой-нибудь до-машний приют, а вполне возможно, что и вообще не встретите ни одной живой души.
Люди избегают теперь этого тракта, а те, что когда то селились возле него, давно поки-нули свои жилища.
- А вот в это верю! Очень охотно верю! Потому как нету дураков! Даже среди вашего брата, уважаемый пилигрим, я не встречал ещё такого, кто хвастался бы тем, что прошёл по этой проклятой дороге! За всю свою бытность в этом трактире я что то не припомню такого случая, чтобы кто-нибудь из остановившихся у меня на постой бродяг хвастался бы путешествием через Заброшенный Край. Да вы сам то, Сарум, хоть представляете себе, что это такое – Дорога Олайры?
- Не только представляю, но и достаточно хорошо знаю. Странствовать по ней мне приходилось неоднократно - ответил пилигрим невозмутимо.
- Ну и замечательно! Ну и чудесно! Вот и путешествуйте себе на здоровье дальше, а у нас с Алетом другие взгляды на жизнь.
- Для хозяина, которому хорошо заплатили, ты не слишком-то вежлив, Джуниф.-
Заметил Сарум. - Тебе давно уже следовало бы заняться чем-то другим.
- Вот это уж мне решать! - Зло проговорил толстяк, не произведя, впрочем, на странника никакого впечатления. - К тому же ты пытаешься решать ещё и за Алета, а у него на сей счёт может быть своё мнение, не так ли?
Он вопросительно посмотрел на Александра, а тот, в свою очередь, воззрился на Джунифа, ища причину его возбуждения. Трактирщик же поспешил объясниться:
- Неужели Алет и вправду не догадывается, что сейчас советует ему этот бро-дя… эээ, прошу прощения, пилигрим?
Александр отрицательно покачал головой и он продолжил:
- Если даже часть того, что люди говорят про этот путь, верна, то даже в этом случае я бы настоятельно рекомендовал никому в те края не соваться. Рассказывают, что места, через которые пролегает дорога, гиблые. Одно только название Заброшен-ный Край само за себя всё говорит. Алет, наш глубокоуважаемый гость предлагает те-бе отправиться именно туда. Он зачем то отправляет тебя на собственную погибель и делает сие пользуясь твоим незнанием.
- Но ведь мне и здесь нельзя оставаться, враги найдут меня… - потерянно сказал наш герой, теперь уже окончательно сбитый с толку.
- Какие такие враги! - Толстяк возмутился и в этот раз, кажется, уже неподдельно: - Как можно так довериться словам первого встречного!
- Первого встречного, каким являешься ты, трактирщик! - отозвался Сарум: - Кажется это была твоя идея превратить Алета в карманного шута.
- Это предпочтительнее, нежели посылать его же на верную погибель! - Выдал ехидный довод Джуниф.
- Довольно! - грубо оборвал толстяка всё тот же Сарум. - Мне надоело выслуши-вать твои глупости! Вы оба отправитесь на север и случится это очень скоро. Задумай-тесь лучше, что взять с собой в дорогу.
- А чем всё-таки так страшна эта Дорога Олайры? - Спросил Александр, прежде чем Джуниф успел ввернуть какую-нибудь очередную дерзость. Нашему герою пока-залось, что обстановка вот-вот перейдёт в угрожающе-напряжённую фазу и он захотел как можно быстрее её разрядить. Сейчас ему не особенно верилось собеседникам; ни тому, ни другому. С другой стороны, как ни странно, предложение странника каза-лось ему каким-то более реальным, что ли? Ну не манило его лицедейство в трактире Джунифа, хоть тресни! Вот только можно ли полностью доверять этому угрюмому страннику, которого он видит впервые в жизни? Хоть он и утверждает, что не враг ему, но ведь и дружбы особой ещё не доказал! И вообще, кто знает, что скрывается за его словами. Может, какие-то личные интересы? Ну а с другой стороны и Джунифу доверять было нельзя. Этот точно продаст в базарный день за понюшку табаку. Для него шкурные интересы превыше всего, это было понятно и без углублённого анализа сложившихся между ним и Алетом за последние дни отношений.
- Правда в том, что дорога пролегает через дикие обезлюдевшие места - сказал пилигрим: - Путешествие к Оринолю безусловно будет сопряжено со многими опасно-стями, но Алету придётся поверить моему слову: другого пути для него сейчас нет, а главное - и не предвидится! В конце Дороги Олайры он наверняка найдёт то, что ищет.
- Допустим, я поверю на слово и пойду туда - сказал Александр, - Но как не сбиться с пути и не заплутать в незнакомом мире?
- Если не сходить с дороги, она сама приведёт куда нужно. А распознать её легче простого. Другой такой точно нет!
- Шестигранные плиты?
- Да. Меня всегда впечатлял этот тракт! Сколько бы раз я не вступал на него, каждый раз одолевали мысли о том, сколько трудов и лет было затрачено на его строи-тельство! Думается, что и вы не избежите таких мыслей, когда пойдёте по нему. И какая великая несправедливость в том, что земли вдоль дороги давно омертвели и больше не используются по своему назначению. Но я верю в то, что рано или поздно такое положение вещей изменится, и вы двое, не исключено, сыграете в этом не по-следнюю роль.
- Тем, что мы пройдёмся по ней? - усомнился и Алет.
- Нет. Тем, что пройдёте её до конца. Так сказано в пророчестве.
- А если не дойдём до конца? Что тогда?
- Тогда ты просто не тот, кого мы ждали.
- А я?! Про меня тоже в пророчестве сказано? - Взвился толстяк.
Странник не ответил ему. Он усердно занялся тем, что вновь стал набивать свою экзотическую трубку табаком, достав из бездонного кармана вышитый цветным бисером кисет. Вопрос трактирщика повис в воздухе, но Сарум не спешил на него отвечать, а вполне возможно, что у него и не было ответа.
- Ну, да поможет вам всемогущий Вехт! Поступайте как хотите, меня это не касается. - Прервал затянувшуюся паузу Джуниф, неожиданно быстро смирившийся с тем, что с Алетом придётся расстаться.
«Оно может и к лучшему - подумал он - пусть уходит куда хочет, хоть ко всем чертям! Мне меньше забот!»
Он готов был даже расстаться с каким-то (в разумных, конечно, пределах!) ко-личеством денег, чтобы снарядить Алета в долгий поход и при этом навсегда лишиться тех забот, которые могут принести эти неудобные гости.
Никто, в свою очередь, не посчитал нужным разочаровывать трактирщика в его заблуждениях относительно самого себя; разговор продолжался в заданном направле-нии. Сарум рассказал о том, с какими опасностями и препятствиями могут столк-нуться путники в дороге. Какие трудности их могут ожидать в пути. Алет слушал всё это внимательно, но всё равно мало что понимал. Чаще всего он путался в названиях местностей, через которые пролегает означенная дорога, но главное, всё же, нельзя было не усвоить: предстоящее путешествие полно непредсказуемых опасностей, но другого пути для Алета нет! Там, в конце, его ждут ответы на неразрешимые вопросы и одно это перевешивало множество других причин, по которым наш герой не должен был бы предпринимать никакого похода, ведь если ему удастся одолеть эту страшную дорогу и при этом остаться в живых, у него появится неплохой шанс вернуться в свой мир, каким бы несовершенным он ранее ему ни казался. «Заброшенный Край», «Сигайские Дебри», «Гнилое Болото», «Каменная Пустошь» и другие странные названия территорий, через которые пролегала дорога, казались нашему герою чем-то далёким и очень неопределённым, а рассказы об опасностях, которые подстерегают путников в тех диких местах, меркли перед конечной целью самого путешествия.
Слушая всё это в пол-уха (ему, понятное дело, все эти сведения ни к чему), Джуниф с трудом сдерживался от искушения броситься собирать рассыпанные по полу монеты. Ему с самого начала не терпелось подсчитать, какую же сумму отвалил ему бродяга за ту галиматью, что поневоле приходилось выслушивать. А Сарум, закон-чивший, наконец, с живописанием Дороги Олайры, обратился именно к нему:
- Мне известно, что твои далёкие предки не чурались приключений. Твой прадед Брин, построивший этот трактир, говорят, в молодости хаживал даже за море Кордос, в Цесталию и Рибат. Да, собственно, и заведение то он основал для того, чтобы принимать в его стенах странствующий люд, к которому относился с большим почтением.
- То-то и называли его полоумным - проворчал в ответ толстяк.
- А у тебя, выходит, совсем нет тяги к странствиям?
- Нет. Но появится непременно, когда я окончательно сойду с ума от общения с такими постояльцами, как вы, Сарум.
- Ну так можешь смело считать, что это уже с тобой произошло. - Констатировал странник. - Заранее рад за тебя, Джуниф. Твоё имя будет вписано в скрижали, как имя первого друга и помощника господина Алета!
Эти слова прозвучали почти торжественно, но у трактирщика они вызвали лишь нервный смешок:
- Неужели вы всерьёз думаете, что я всё брошу и отправлюсь неведомо куда и неведомо зачем только от того, что вы так пожелали? Да хоть осыпьте меня с ног до головы своим золотом, я нипочём не стронусь с места!
- Ошибаешься, Джуниф. Ты и без всякого золота скоро отправишься в путь.
- Ни в коем случае! - Уверенно заявил толстяк.
- Пойдёшь, трактирщик! - Не менее уверенно заверил Сарум и занялся тем, что расшевелил кочергой угли в камине. От его манипуляций в комнате стало чуть светлее и, воспользовавшись этим, Александр ещё раз украдкой изучил его суровый профиль. Нет, совсем не походило на то, что пилигрим шутит.
- Да никуда я не пойду, чёрт бы вас побрал! - В ярости вскричал толстяк -
Вы переходите все границы дозволенного!
- Ещё как пойдёшь. А может быть даже и побежишь. - С убийственным спокой-ствием проговорил тот, закончив ворошить угли и вновь поудобнее располагаясь в хо-зяйском кресле.
- Уж не силой ли вы меня заставите? - Вкрадчиво спросил толстяк, неожиданно успокаиваясь.
- Нет, конечно! Ты пойдёшь сам, по доброй воле.
- Спасибо и на этом, - трактирщик удовлетворённо кивнул, - но не думаю, что до утра моё мнение станет другим. Ну, разве что действительно сойду с ума.
- Вот и хорошо, - тем же ровным тоном сказал пилигрим. - А то мне уже начали надоедать твои бессмысленные возражения.
- А кстати, почему бы вам, Сарум, самому не составить Алету компанию? Вы, как я вижу, человек опытный и смогли бы куда лучше обеспечить ему безопасность в пути. Да и дорогу вы знаете, коли ходили по ней прежде.
- Тому есть веские причины, но обсуждать их с тобой я не намерен.
- Вот-вот! - Обрадовался толстяк. - Только вы забыли, что и других могут быть не менее веские основания не срываться с насиженного места и не бежать неведомо куда!
- У тебя, Джуниф, очень скоро появятся убедительные причины убраться из своего трактира подальше - сказал Сарум, поворачиваясь к трактирщику. - Хочешь их знать?
- Не желаю! - Ответил тот, хотя по его виду и даже голосу, очевидно было об-ратное.
- А я всё-таки скажу - Сарум просверлил орлиным взглядом съёжившегося на стуле трактирщика, ощущавшего этот строгий взор почти физически. - Тебе угрожают большие неприятности, Джуниф! Как только Алет скроется, те, что придут за его жизнью, обязательно возьмут твою. И с ними тебе не удастся договориться, и деньга-ми от них не откупишься. Я слышал, что советника вашего князя, некоего Харея, уже вызвали в Чёрные Холмы. Слухи о пришедшем из твоего зеркала уже давно распро-странились дальше границ Мариона и кое-кого эти слухи здорово взволновали.
- Что мне до этих слухов? - проворчал толстяк - И вообще, я-то здесь причём?
- При том, что всё случилось в твоём трактире и ты для всех главный и неповто-римый свидетель. За Алетом придут сюда. И искать его в первую очередь будут здесь. И когда его не обнаружат на месте, спросят с тебя. Так спросят, что ты даже ни-чего не зная, всё расскажешь.
- Кто спросит? - осторожно поинтересовался трактирщик, и стало заметно, что он уже не на шутку напуган.
- Вполне возможно, что люди Бартальда. Но это не самый худший вариант. Хуже, если они придут с Чёрных Холмов, от Мортоуна. И это могут быть не совсем люди. А могут и совсем не люди, тут уж я не могу ручаться. Ты что-нибудь слыхал о таких, Джуниф? По глазам вижу, что слыхал! Наверняка в своём беззаботном детстве любил слушать байки про всяких жутких созданий, которые иногда появляются со стороны холмов? В людские поселения они не суются, но зачастую наводят страх на жителей приграничья, воруя скот, а иногда и люди бесследно пропадали. Не важно, даже, веришь ли лично ты в их существование, очень скоро может так оказаться, что тебе придётся столкнуться с ними нос к носу и, причём, прямо здесь! И тогда всё, что ты доселе считал таким важным в своей никчемной жизни, в один миг обратится в прах.
- Ты пугаешь меня, странник! Я требую доказательств!
- А зачем мне чего-то доказывать? Да я и не затем здесь. Я пришёл, чтобы пре-дупредить Алета об опасности, ну уж а заодно и тебя. Ты с Алетом сейчас в одной уп-ряжке, хочешь ты того или нет. С тех пор, как «человек извне» появился в твоём трактире, ваши с ним судьбы неразрывно связаны.
- И об этом ты, конечно, прочитал в пророчестве Шардаха? - Язвительно поин-тересовался Джуниф.
- Стоп! - Неожиданно вмешался в разговор Александр, доселе предпочитавший только слушать собеседников, не перебивая: - Но если эти… как их там… от Морто-уна которые… если они не суются к людям, то может быть мы с Джунифом здесь, в го-роде, будем в большей безопасности? Или я чего-то не так понимаю?
- Вот именно! - С радостью поддержал Джуниф, довольный тем, что Алет, нако-нец, выступил на его стороне. - В дороге-то нас быстрее схапают!
- Вы нигде не будете в безопасности, когда за вами начнётся охота. В этом ми-ре есть только одно-единственное место, где вас точно никто не достанет; это цитадель Лорэли, её дворец в городе Ретокрисе. Туда и лежит ваш путь, а самая короткая дорога – это именно Дорога Олайры! Она же для вас и самая безопасная, как бы странно сейчас это не звучало, после всего того, что я вам про неё рассказал. Но на ней вас не будут преследовать, даже Мортоун давно не контролирует этот тракт. Там вас ждут опасности иного рода, и вы их сумеете избежать, если внимательно выслушаете мои советы, вместо того, чтобы спорить и отрицать очевидное.
- Хорошо, Сарум. Чего нам следует опасаться? - с готовностью внимательно слушать, отозвался Алет. И Джуниф тоже не рискнул спорить. Хоть он и не соби-рался верить словам странника, но несколько проникся таинственностью предстоящего рассказа. Ему просто было интересно, а соотносить с собой всё то, о чём говорится, он явно не собирался.
- Самое главное правило, которое вам следует усвоить, это то, что ни при каких обстоятельствах вам нельзя уходить с дороги! - Начал пилигрим: - Вы можете с неё сойти на время, но она всегда должна оставаться в зоне вашей видимости и досягаемо-сти. Если вы потеряете дорогу, вам уже никогда не добраться до цели, запомните это…
Далее странник вновь стал перечислять названия местностей, через которые предстоит пройти, но на сей раз более тщательно останавливал внимание на опасно-стях, что могут ожидать на конкретных участках пути. К наиболее «нехорошим» относились Гнилое Болото и Сигайские Дебри. Там нужно было быть наиболее осторожными, передвигаться в светлое время суток, а по ночам стараться где-нибудь понадёжней укрыться и переждать темноту. Ночевать при переходе через болото следовало на каком-нибудь из многочисленных островков и, по возможности, подальше от воды. И главное, какие бы не одолевали путников страхи, нужно стараться не поддаться панике. В панике воображение рисует чудовищ гораздо большее ужасных, чем они есть на самом деле. Хотя в действительности они всё же существуют, этого отрицать нельзя. Примерно такие же рекомендации Алет с Джунифом получили и по Сигайским Дебрям. Там тоже следовало постоянно держать ухо востро, передвигаться только днём, а на ночь стараться спрятаться подальше. Если спрятаться не получится, то желательно запастись на всю ночь хворостом и до рассвета жечь костёр. Лесные чудища боятся огня, хотя пламя, безусловно, привлечёт их внимание и соберёт на свет всех обитателей округи. Но тут уж не приходилось выбирать. Оставалось полагаться на запас дров и радоваться тому, что лесные твари не «дружат» с огнём. Ещё Сарум упомянул о дереве «фуор-грон», которое может встретиться в Сигаях. Его путники сразу узнают, как только увидят, ибо это растение трудно перепутать с каким-то другим. Это хищное дерево не растёт в одном месте, оно имеет возможность медленно передвигаться на своих могучих корнях и поэтому неясно, где можно в очередной раз столкнуться с этим опасным растением-хищником. В общем, в любом случае следовало держаться от «фуор-гронов» подальше. И ещё пилигрим поведал, что эти деревья никогда раньше не обосновывались вдоль Дороги Олайры. Почему-то они сторонились её. Может причиной тому было какое-то древнее заклятие наложенное на тракт, но в последние годы такое положение вещей изменилось. Всё чаще и чаще от пилигримов Ордена Вехта стали приходить сведения о появлении «фуор-гронов» в непосредственной близости от дороги.
Немалое внимание рассказчик уделил пополнению запасов пищи и её экономии в пути. Заброшенный Край потому так и назывался, что не было на этих обширных территориях таких мест, где можно было бы купить или хотя бы своровать съестное. Люди давно покинули его, хотя и остались ещё кое-где заросшие бурьяном и одичав-шие сады и огороды. Вполне возможно, там ещё можно было разжиться какими-то дикорастущими плодами. Дичь тоже, в изобилии водилась в окрестностях дороги, но далеко не всё, что бегало, летало и ползало, можно было употреблять в пищу. Здесь уже охотникам (если до этого дойдёт) следовало полагаться только на свою интуицию. Ну и на везение, в немалой степени, тоже…
- Что ж, пожалуй, кое-чем я могу помочь Алету в сборах - сказал Джуниф, когда странник умолк. - Походный плащ, крепкий заплечный мешок, само собой разумеется – кое-что из еды, ну и какое никакое оружие я смогу ему дать. Я прямо сейчас отдам распоряжение, чтоб к утру всё было в сборе.
- Замечательно - отозвался Сарум. - Но не забудь, что всё это должно быть в двух экземплярах. Или ты, Джуниф, собрался идти налегке?
- Я уже устал повторять, что никуда не уйду из Мариона! Если Алету надо на север – во имя Вехта, пусть идёт! Я готов даже поспособствовать в меру своих скром-ных возможностей. Но мне туда не надо, странник! Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради какой то призрачной идеи. Мне ничего не нужно от оринольских вла-стителей. Всё, что мне надо, у меня давно уже имеется. А если уж и понадобится на время спрятаться от непонятно кого, то я вполне могу переждать лихо у своего кузена в пригороде. Там меня ни одна собака не найдёт!
- Собака, говоришь? А хочешь я расскажу, что с тобой будет если ты оста-нешься? И мне для этого не нужно быть ни пророком, ни предсказателем… Во-первых, ты потеряешь всё своё имущество, а во-вторых – закончишь свои дни в пыточ-ных камерах Хиона. Ну как тебе такое светлое будущее?
- Ты врёшь, странник!
- Если бы! Вообще, если хочешь знать, то ты мне совсем не интересен. Я не стал бы ни минуты тебя, ни уговаривать, ни увещевать. Просто так будет лучше для Алета. Он есть главная причина всего. Поэтому лучше заткнись и думай, что взять с собой в дорогу. И … вот ещё что… Я умышленно не ввожу Алета в курс дела, что с ним произошло там, на рынке, и кто к этому в немалой степени причастен. Думаю, что сейчас не время. А когда оно настанет, у тебя появится шанс что-то исправить в своей никчемной жизни. И ты сам всё расскажешь…
Последние слова странника несколько озадачили нашего героя. Он понял, что ему что-то недоговаривают, а Джуниф и вовсе как то весь съёжился и растерянно по-тупил взор. Но развить свою мысль или попытаться что-то выяснить Алет в этот раз не смог. Ему помешал неожиданный громовой стук в дверь…
Глава 3. «Спешное бегство».
…Алет и Джуниф испуганно встрепенулись; странник Сарум застыл в своём кресле будто статуя. Никто из них не мог ожидать чего то подобного и о столь быст-ром вторжении никто, в том числе и сам пилигрим, неоднократно за вечер предупреж-давший об опасности, всерьёз не задумывался. Впрочем, это мог быть кто-нибудь из прислуги или постояльцев, разыскивавших трактирщика, но повторный громоподоб-ный стук быстро развеял эти, проклюнувшиеся было, слабые иллюзии. Слуги и жиль-цы так бы не стали стучать, а тот, кто сейчас находился по ту сторону двери, имел яв-ное желание не просто войти, но вломиться в апартаменты.
- Это они? - испуганно прошептал Алет
- Что же нам теперь делать? - так же тихо спросил Джуниф, глаза которого
затравленно забегали по комнате, будто в поисках ответа на собственный вопрос. Он явно был напуган больше всех, хотя зловещим предупреждениям пилигрима ещё минуту назад не верил и бравировал своей показной храбростью всякий раз, когда речь заходила о путешествии на север.
- Именем Бартальда, отворяйте! - Донёсся снаружи грубый окрик и в двери опять постучали с такой «вежливостью», что она, казалось, ещё немного и слетит с пе-тель.
Толстяк перестал перебегать глазами с предмета на предмет и вопросительно уставился на пилигрима.
- Открой - коротко приказал тот.
Джуниф немедленно соскочил со стула и ринулся к двери, но едва он, шёпотом проклиная всё на свете, и в первую очередь Алета, откинул щеколду, как в комнату с шумом ввалились двое тяжеловооружённых воинов. По сверкающим полированной бронзой доспехам и гербам на шлемах можно было безошибочно определить их при-надлежность к княжеской гвардии, а решительность и безапелляционность в поведении только подтверждала догадку.
Один из вошедших, довольно плотного телосложения, с каким то пародийным грушеобразным носом и маленькими юркими глазёнками, не долго раздумывая отвесил не успевшему вовремя отпрянуть трактирщику увесистого тумака. Ойкнув, толстяк словно тряпичная кукла отлетел в сторону. Должно быть, тумак и вправду оказался весьма крепок.
- Которые тут Алет-Олайра и Джуниф-трактирщик? - Грозно спросил тот, что ударил толстяка, и даже не дожидаясь ответа, громогласно приказал: - Встать и следо-вать за нами! Именем князя Бартальда, вы арестованы! И без шуточек! - Тут же предупредил он.
- Я никуда с вами не пойду! - Стараясь не показывать испуга, твёрдо заявил Александр, но голос его, при этом, всё же предательски дрожал.
Гвардеец не стал долго церемониться. Своими цепкими узловатыми пальцами
он впился Алету в плечо, вторая его рука потянулась за спрятанным в ножнах мечом. Наш герой не успел вскочить и провести приём освобождающий от захвата, на какой то миг его опередил пришедший на подмогу пилигрим. Сарум был резок – по всему видать, бродячая жизнь научила его не только вести беседы и убеждать, но и действовать, сообразуясь с обстоятельствами. Секунды ему хватило на то, чтобы схватить стоящую тут же, возле камина, кочергу и нанести ею оглушительный удар прямо по голове княжеского воина, защищённой громоздким плюмажным щлемом. Но по всему видно и шлем не смог уберечь своего хозяина от разящей мощи, коей обладал опытный пилигрим: раскинув руки, стражник неуклюже и довольно шумно повалился на пол. Его напарник, черты лица которого были столь расплывча-ты, что Александр не сумел даже различить их, тут же выхватил из ножен жутко блес-нувший в полутьме комнаты меч и стал медленно приближаться к Саруму, успевшему, к тому времени, отойти в глубь помещения. Пилигрим занял удобную позицию и те-перь стоял, вытянув вперёд руку вооружённую кочергой, готовый сражаться.
Несколько секунд противники стояли напротив один другого, злобно рассматривая и как бы примеряясь друг к другу, затем гвардеец сделал несколько резких выпадов, заправски фехтуя мечом. Пилигрим виртуозно отбивался заменявшей ему меч кочергой, но всё же сдавал позиции, медленно отступая к окну. Положение для него становилось угрожающим.
Привстав в кресле, Александр с ужасом следил за поединком, судорожно думая о том, как прекратить это безобразие. Его взгляд бешено метался по комнате, в поис-ках неизвестно чего. Он понимал, что это не просто драка и скорей всего закончится всё убийством. А к таким вещам наш герой не привык и теперь не знал, что делать. Что же делать!!!
Он остановил взгляд на сидящем в углу, куда был отброшен, скорчившемся от страха трактирщике, что округлившимися от испуга глазами так же следил за боем и тотчас принял единственно верное для данного случая решение – действовать! Спасать Сарума, во что бы то ни стало!
Алет наклонился к оглушённому пилигримом и до сих пор лежащему без дви-жения латнику и не спуская глаз с дерущихся, осторожно вынул из ножен не приго-дившийся тому меч. Уподобясь кошке, столь же бесшумно и ловко, наш герой бро-сился на противника, по счастью находившемуся в тот момент к нему спиной.
Нанося широкий рубящий удар сверху вниз, он метил в прикрытую шлемом го-лову, но ударил слабо, ибо в последний момент дрогнула рука. Тем не менее, именно это предрешило исход поединка. На какой-то миг стражник отвлёкся, чуточку замеш-кался, и этого было уже достаточно, чтоб пилигрим смог нанести свой, решающий удар.
Бедная кочерга! Она даже погнулась от соприкосновения со шлемом, да и шлем гвардейца потерял свой обычный уставной вид. Отвалились украшавшие его дико-винные цветастые султаны-плюмажи, погнутое забрало влезло куда то в район подбо-родка, а сам латник, потеряв сознание, ничком рухнул на пол, приняв ту же позу, что и его напарник.
Облегчённо вздохнув, Сарум бросил своё необычное оружие в угол и переведя взгляд на лязгающего зубами и трясущегося от пережитого волнения толстяка, сказал:
- Я ждал чего-то подобного, но что это случится так скоро, не предполагал. Теперь надо поскорее убираться отсюда, пока сюда не нагрянул кто-то ещё. И ты, Джуниф, сейчас же вставай и беги вместе с нами, если тебе хоть чуть-чуть дорога твоя шкура. Не будем терять время, друзья мои! Оно теперь для нас жизнь и смерть! С этими словами пилигрим двинулся к выходу, но на полпути остановился и вернувшись к поверженному противнику подобрал меч.
- И ты тоже возьми, не помешает! - На ходу сказал он Алету.
Александр поднял и рассеянно покрутил в руках блестящий стальной клинок, рассматривая его и так и сяк, хотя сейчас было и не до этого. А тем временем пилиг-рим поднял на ноги очумевшего от страха трактирщика и как то по отечески подтолк-нул к двери.
- Уходим скорей, Алет! Нельзя медлить! - Повторил он.
Тот послушно двинулся вслед за Сарумом, ведущим под руку так и не отошед-шего от ступора толстяка, мимо столпившейся в коридоре и столь же напуганной при-слуги.
На пороге Алет в последний раз оглянулся на лежащих неподвижно гвардейцев, опасаясь, что они вот-вот встанут и бросятся в погоню. Но этого не случилось, и наш герой поспешил за новоявленными друзьями, пока что единственными в этом непонят-ном и чуждом мире.
Спустившись в зал Александр снова окунулся в привычный уже мир застолья, пришедший в столь поздний час в глубокий упадок. Столы ещё не были убраны, на них оставалось кое-что из яств, изрядно уже попорченных жадными ртами посетите-лей. Посуда и приборы на столах были разбросаны как попало, кое-где кружки ока-зались опрокинуты и их содержимое мутными потоками растекалось по столам, лав-кам и полу. Табачный смог, клубясь и извиваясь, зависал под сводчатым потолком и казался этаким ожившим гротескным чудовищем, которое только-только пробудилось от спячки и вот-вот начнёт вершить страшные дела. Ряды посетителей к этому времени успели изрядно поредеть, а едва ли не половина из оставшихся в мертвецки пьяном состоянии «отдыхала» облокотившись на столы, а иные и просто на полу, среди винных луж и разбросанных объедков. Другая половина, не обращая никакого внимания ни на хозяина трактира, ни на вооружённых мечами королевских гвардейцев лиц его сопровождающих , продолжала пировать и вести задушевные беседы, столь свойственные затянувшимся гуляниям.
Сарум сноровисто осмотрел зал, затем вынул из-за пазухи сложенную вчетверо дорожную котомку и направился в сторону кухни.
- Присмотри-ка за ним - приказал он Алету, кивнув на трактирщика. Тот стоял как сомнамбула, тупо уставившись в одну точку и покачиваясь на полусогнутых ногах. Складывалось впечатление, что трактирщик ничего не понимает и не замечает вокруг себя. В отличие от него наш герой совсем не пребывал в «нирване», отсутствие пилигрима действовало на нервы и помогало держаться на взводе. Алету казалось, что ещё немного и сюда, в зал, ворвутся вооружённые люди, по его, естественно, душу. А что он сможет в таком случае? Даже вооружённый мечом одного из стражников, оружием, вне всякого сомнения, грозным - он всё равно вряд ли сумеет защититься! А уж защитить кого-то ещё – и подавно! Да где же этот чёртов Сарум!
Странник появился через пару минут. (Александру показалось, что минула це-лая вечность!) Сарум вышел из кухни с набитой чем-то котомкой, снова подхватил трактирщика под руку и словно обиженного ребёнка потащил к выходу. Наш герой поспешно двинулся следом, услышав напоследок за спиной чей-то пьяный выкрик:
- Господин Алет! Я пью за ваше здравие и за великие дела ваши!
Этот тост подхватила ещё пара голосов, но Александр даже не оглянулся. Вслед за Сарумом и ведомым им Джунифом он вышел на ночную улицу.
Прямо напротив крыльца стояла карета, запряжённая парой ухоженных лошадей рябой масти, с аккуратно постриженными гривами и хвостами. Лакированные бока кареты тускло поблескивали во тьме ночи, бликуя под светом, отбрасываемым светящимися окнами трактира, а причудливый вензель на дверце сразу дал подсказку, что люди, только что пытавшиеся взять под стражу Александра и Джунифа, прибыли сюда именно на ней. Носатый кучер, восседавший на козлах, мирно себе дремал, привалившись спиной к передней стенке повозки.
Улица в этот час была темна и пустынна. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив ничего подозрительного, пилигрим бесцеремонно сгрёб возницу за шиворот, и занёс, было, для удара меч, но услышав невнятное мычание последнего, передумал. - Да он же мертвецки пьян! Хорош княжеский извозчик!
Сарум скинул кучера с насиженного места и тут же сам занял козлы.
- Скорей полезайте внутрь! - приказал он голосом не приемлющим возражений.
Александр подчинился немедленно, а вот Джуниф… Он остался в той же позе, в которой его и оставили.
Тихо, но от души, ругаясь пилигрим соскочил с места возницы и буквально за-толкал толстяка в карету, чем доставил неприятности смиренно сидевшему Алету. Ввалившийся в тёмное чрево повозки, трактирщик отдавил ему ноги. Александр охнул и отпихнул незадачливого толстяка на сиденье напротив.
- Сидите тихо и не вздумайте высовываться, пока не уберёмся подальше от го-рода - наказал Сарум, задёргивая шторки на окнах кареты.
Экипаж не тронулся, а буквально сорвался с места, увозя Алета и Джунифа не-известно куда. Впрочем, наш герой знал, что направляется прочь из Мариона и вообще из этой негостеприимной страны, к наводящей на всех ужас Дороге Олайры; а дальше по ней на север, по направлению к оринольским королевствам. Только этих сведений ему теперь казалось крайне мало.
Карета мчалась по тёмным городским улицам, вымершим в это позднее время и удары кованных конских копыт о булыжную мостовую, гулко отдавались эхом от глу-хих каменных стен домов, что тянулись вдоль улиц сплошным неразрывным рядом. Алета так и подмывало откинуть шторку и осмотреться, но тому препятствовал строгий наказ Сарума и элементарная человеческая усталость, переросшая в полную апатию ко всему.
Он даже и не заметил, как уснул…
Когда Алет проснулся, всё было по-прежнему, разве что стук копыт перестал быть таким отчётливым, а из-за занавески в полутёмное нутро кареты пробивались солнечные лучи. Толстяк Джуниф, развалясь на сиденье напротив, сладко почивал, издавая при этом лёгкие похрюкивания и посвистывания. Разгоняя остатки сна, Алет приподнялся и потянулся – что называется – до хруста в костях, а потом, увидев в ру-ках у толстяка опустошённую бутыль вина, улыбнулся, сделав для себя вывод о при-чинах безмятежного сна своего попутчика. Игнорируя наказ пилигрима Александр приоткрыл дверцу, выставил навстречу ветру лицо и жмурясь от неожиданно яркого солнечного света, полной грудью вдохнул свежий воздух открытого простора. Дорога, по которой мчалась карета, тянулась через холмистую равнину, которая казалась бес-крайней, ибо куда ни глянь – везде упиралась в горизонт.
Александр долго мог бы наслаждаться окрестным пейзажем, словно сошедшим с полотна художника, но «соизволили проснуться господин Джуниф». Очевидно, трактирщику приснилось нечто ужасное – он резко прервал свою арию для храпа без оркестра и открыл сонные, полные неутолимой муки глаза.
- Эй, доброе утро! – сказал Алет, отрываясь от обзора окрестностей. - Как спалось нашему величеству?
- Для кого-то оно может и доброе, но не для нас. – Проворчал в ответ толстяк. – А спалось премерзко!
Он с сомнением покрутил в руках пустую бутыль и выбросил её в приоткрытую Александром дверцу; после чего с самым угрюмым видом принялся рыться в котомке с продуктами. На этот раз наш герой не разделял мрачного настроения попутчика: он неплохо выспался, был бодр и свеж, а поездка в карете сейчас доставляла даже некото-рое удовольствие.
- Ты только глянь, старик, какие чудные пейзажи вокруг! Один только вид этого простора улучшит настроение.
Толстяк Джуниф, перерывающий содержимое котомки, бросил на него тоскли-вый взгляд и молча продолжил своё занятие. Наконец он, кажется, нашёл что искал – на мгновение его лицо озарило некое жалкое подобие улыбки. На свет была извлечена ещё одна бутылка, точь-в-точь такая, какую он только что выбросил.
- Жаль мне тебя, господин Алет. - Ни с того ни с сего сказал он и принялся зуба-ми вытаскивать пробку.
- Что так? – Удивился наш герой.
- Это от того, что ты до сих пор так ничего и не понял. Да простит всемогущий Вехт мне эти слова! Не знаю уж, кто ты есть на самом деле – «сошедший с небес» или простой проходимец, умеющий ловко дурить публику…
Толстяк сделал щедрый глоток из бутылки и удовлетворённо сощурился. Су-дя по его благостному виду, продолжать развивать начатую тему он был не намерен. - Говоришь, я ничего не понимаю? Возможно! – Зарделся Алет. – Но ровно на-столько, насколько ты, да и вообще все вы здесь, не можете понять меня. Не можете и даже не желаете! И насчёт проходимца ты верно подметил. Да, я тут явление слу-чайное – можно сказать, фантастическое – но это именно ты и твои соплеменники воз-величили меня до божества! Не ты ли сам орал, что я – это великий Олайра? Или, может быть, не ты пел мне здравицы поначалу? Что же, можешь смело считать, что ты был прав! Я действительно здесь пришелец. Правда, пришелец знающий откуда, но не ведающий куда!
- Откуда… Куда… Да какая мне разница! – Проворчал трактирщик, демонст-рируя явный цинизм. - Кто бы ты там ни был, ты на корню разрушил всё моё благопо-лучие – вот что для меня важно!
- Ну, прошу прощения. Виноват, ваша честь! – Съехидничал в ответ Алет, но Джунифа его ехидство нисколько не тронуло. Он лениво порылся в продуктовом мешке и извлёк оттуда кусок вяленого мяса.
- И много же я на своём веку повидал разных ловкачей! – Принимаясь за еду, сказал он. – Один проворнее другого! Представь себе, у меня был даже такой гость, который всерьёз утверждал, что он прилетел прямиком с луны. А знаешь, почему он так говорил?
- Ну?
- Ему просто нечем было расплатиться за обед и пиво, которого он выкушал це-лый бочонок! Вот он и решил разыграть комедию. Экий плут! Мои ребятки живо выдворили его за порог, да ещё напоследок выдали ему щедро «на орехи», чтобы впредь неповадно было! Небось до сих пор сидит на своей луне, да синяки с шишками зализывает. Зато теперь знает – Джунифа не так-то просто объегорить!
- Во как! А чего тогда меня не выдворили?
- О-о-о! Твой фокус с зеркалом удался на славу! Только лучше бы ничего этого и не было! Кстати, может теперь-то хоть расскажешь как тебе удалось всё так правдо-подобно разыграть? Клянусь, я до сих пор не могу это взять в толк!
- Какой смысл объяснять неандертальцу основы квантовой механики. – Сдержи-вая раздражение и желание врезать трактирщику по его холёной физиономии, сказал Алет. – Нет смысла, всё равно ты ни черта не поймёшь. Дай-ка сюда мешочек-то, а то всё сожрёшь и мне ничего не достанется.
Насчёт квантовой механики наш герой конечно же хватил лишнего, ибо объяс-нить её основы нипочём не смог бы при всём своём желании. В этом плане он совсем недалеко ушёл от «неандертальца» Джунифа, но в отличие от упомянутого хотя бы слышал такой термин. Внутренне усмехнувшись такому неожиданному открытию, он принялся за котомку, любезно переданную ему трактирщиком.
Продукты в ней хоть и оказались изрядно помятыми из-за торопливой и скучен-ной укладки, а так же благодаря Джунифу, что был не очень-то бережлив и аккуратен, вороша содержимое мешка в поисках заветного зелья, но своих вкусовых качеств не утратили.
Алет, уже успевший изрядно проголодаться, набросился на еду, а толстяк, свой голод уже утоливший, вальяжно откинулся на спинку диванчика и миролюбиво наблюдал как трапезничает его компаньон, поглаживая свой объёмный животик и время от времени прикладываясь к уже наполовину опустошённой бутылке. Последние слова Алета его, похоже, нисколько не задели, а вот настроение, с момента пробуждения, заметно улучшилось.
- На-ка вот, хлебни. – Дружелюбно предложил он протягивая бутыль, когда Александр уже по пригасил свой волчий аппетит. Тот само собой не отказался, но глотнув из горлышка, с брезгливой миной подал бутылку обратно:
- Фу-у! Ну и кислятина! – Аргументировал он свой поступок
- Но-но-но! – Возмутился толстяк, а Алет почему-то обрадовался уже и тому, что хотя бы этим смог доставить оппоненту неприятность: - Известно ли вам, невеже-ственному человеку, что это лучший напиток во всём Марионе и окрестностях? Ещё мой дед, мир праху его, ставил это вино, сделанное из лучшего винограда! Как можно столь неучтиво отзываться о таком чудесном напитке?
- Это потому, Джуниф, что у нас с тобой не только разные взгляды на эту жизнь, но и вкусы! Может я и никудышный сомелье, но зато я твёрдо говорю что думаю. Это - дерьмовое вино! И это я заявляю тебе со всей ответственностью!
То ли объяснение Алета подействовало, то ли неизвестное, а потому непонятное слово «сомелье» заинтересовало трактирщика, только он вдруг примолк и задумался. Пользуясь неожиданно предоставленной возможностью, Александр решил оста-вить бессмысленный разговор, больше напоминающий обычную перебранку, и отвер-нулся к окну, за которым, кстати сказать, ландшафт успел несколько измениться. Бескрайняя равнина осталась позади мчавшегося экипажа, а сама дорога поднялась на возвышенность, поросшую густым кустарником и отдельно стоящими деревьями. Но долго обозревать окрестности, а равно как пуститься в собственные раздумья, ему не дал всё тот же Джуниф, оказавшийся, ко всем своим прочим недостаткам, ещё и очень беспокойным попутчиком.
- И всё-таки мне жаль тебя – сказал толстяк, тяжко вздыхая: - Ты ведь даже представить не можешь, что ждёт тебя в недалёком будущем! Ну.., если, конечно, во-время не одумаешься…
- О чём ты? Что ли агитировать будешь никуда не идти?
- Да-да, дорогой Алет! И не смейся! Это не моё предубеждение. Уже очень много лет пустует Дорога Олайры; мало у людей желания ходить по ней. А ты идёшь туда на свою собственную погибель.
- Оставь эти сказки для других, Джуниф. Не верю я тебе! Мне вообще кажется, что вы здесь все сами на себя нагоняете страху. Очевидно, что это кому то выгодно. И вообще, любую причину нужно искать именно в ней – в выгоде! Ты лучше пораскинь-ка мозгами, в чьих это может быть интересах, чтобы вашу Дорогу Олайры все обходили стороной? Я ведь правильно понял из разговора, что она представляет из себя большой торговый тракт, причём самый удобный из всех существующих в этом мире? Вот и подумай, кому такое может быть выгодно, чтобы у вашей страны не стало торговли с теми странами, с которыми вас эта дорога соединяет? Может быть вашему князю? Или тем государствам, которые эта злополучная дорога обходит стороной?
Нет, Джуниф, не абстрактные колдуны правят миром, а самые обыкновенные деньги, которые все – в том числе и ты – так страстно любите! Ты ведь обажаешь эти кружочки из золота и серебра, не так ли?
Похоже, что трактирщика заинтересовал экономический расклад продеклариро-ванный Александром. Всё сказанное им он выслушал внимательно, но своего мнения не изменил, сказав:
- Как бы там ни было, я всё равно с тобой не пойду. Такие авантюры не по моей части. Ну а ты поступай как хочешь, неволить не буду.
- Ну и ладно. Вольному – воля. – Сказал на это Алет: - Честно говоря, твоё от-сутствие нисколько меня не огорчит. В моём мире есть такая хорошая и правильная поговорка: «баба с возу – кобыле легче». Вот к тебе, Джуниф, она как нельзя применима! А ещё, про таких как ты говорят – «с таким я бы в разведку не пошёл». Это потому что ты ненадёжный человек. Да чего там – просто трус!
- Пусть трус, да живой, чем труп, но герой! – Складно пропел трактирщик.
В это время карета неожиданно свернула с дороги и выглянув наружу, Алек-сандр увидел приближающееся по ходу поселение. Не сбавляя скорости, экипаж мчал-ся к нему. Памятуя о наказе пилигрима Алет задёрнул шторки и устроился поудобней, ожидая дальнейшего развития событий.
Вскоре карета остановилась и до попутчиков донёсся зычный голос Сарума, к кому-то обращающегося:
- Эй, старик! Именем величайшего из правителей, князя Бартальда, вели своим слугам запрячь свежих лошадей, да шевелись, не то навлечёшь беду на своё семейство!
Тот, к кому это было обращено, очевидно не посмел ослушаться и довольно ско-ро карета вновь стронулась с места, увлекаемая новой упряжкой. Мало того, за то вре-мя пока кто-то невидимый возился с заменой лошадей, Сарум куда-то отлучился и вскоре появился с двумя мешками под завязку набитыми продуктами и какими-то при-чендалами, очевидно, по его мнению, необходимыми в путешествии. Странник загля-нул внутрь повозки, критически оглядел двух пассажиров, но ничего не сказал, а толь-ко забросил эти самые мешки. Что было на уме у пилигрима, ни Алет, ни Джуниф не поняли, но судя по виду странника, он всё-таки был чем-то озабочен. А уж чем имен-но, спросить ни тот ни другой не рискнул.
Скоро экипаж покинул селение и вновь помчался сквозь лесистую равнину в неизвестном для пассажиров направлении. Прошло совсем немного времени, но его вполне хватило для того, чтобы попутчик нашего героя – толстяк Джуниф, снова задремал.
Александра это только обрадовало. Ему просто надоело спорить со сварливым трак-тирщиком о целесообразности затеянного предприятия, а вот мрачному пилигриму он напротив – верил, считая того единственным, более-менее разумным человеком, кото-рый пока ему встретился в чужом и неприветливом мире. По крайней мере, он куда более надёжен и убедителен, нежели все те, с кем Александру довелось общаться после известных событий с зеркалом. И уж коли он сказал о необходимости похода по до-роге на север и о том, что только там Александру могут помочь с «возвращением», то, стало быть, так наверняка и есть! Уж очень хотелось нашему герою в это верить. И не полностью выясненной оставалась только эта навязанная компания с Джунифом. Зачем он вообще нужен в предстоящем походе? Толку от него ни на грош, одни убытки! Трактирщик вообще стал вызывать у нашего героя всё более стойкое от-торжение и даже некоторую брезгливость. Слюнтяй, да и только! Алет рассматривал спящего попутчика, кивающего ему головой при всяком наезде колеса на дорожный ухаб, а про себя думал:
«Какого рожна пилигрим прихватил с собой этого хлюпика, один только вид которого приводит к душевному расстройству? В длительное путешествие он явно не собирается. Он скорее согласится добровольно лечь под гильотину, чем удалит свою жирную задницу от любимого трактира. И почему бы Саруму не высадить лишнего седока (и едока, между прочим, тоже) прямо сейчас? Действительно ведь, «баба с возу»… А может у пилигрима иные планы и он заставляет толстяка идти в поход вместе с Алетом только потому, что сам в это путешествие не собирается?
В это нашему герою хотелось верить меньше всего. Хоть не далее как вчераш-ним вечером пилигрим и говорил, что сопроводит путешественников только до границ Марионского княжества, но почему-то казалось, что вчерашние события, с попыткой их арестовать, внесли в эти планы некоторые коррективы. Может быть даже и кардинально изменили их. Наверняка ведь и сам пилигрим стал в этих местах нежелательной персоной и его теперь так же начнут разыскивать, чтобы взять под стражу. Нет, в то, что Сарум теперь оставит нашего героя в одиночестве в его странствии на север, верилось не особо…
Остаток дня наш герой провёл в этих раздумьях и всё-таки пришёл к выводу, что Сарум тоже отправится на север. Он даже не заметил как пролетело время, а вечером, без каких бы то ни было задержек, карета с беглецами переехала реку по большому каменному мосту и остановилась неподалёку в перелеске. Этот сооружение смотрелось уж как то очень необычно и добротно, для таких малонаселённых мест. От Джунифа Алет уяснил, что река, которую они только что миновали, носит имя Верея и что это она впадает в самую великую реку во всём мире, которая, в свою очередь, именуется Бакурой. Узнав сие, наш герой только пренебрежительно фыркнул, но спорить с трактирщиком не стал – очень уж нелегко объяснить этому болвану, что та же Волга, к примеру, значительно шире и наверняка гораздо длинней по протяжённости. Но забегая вперёд надо отметить, что кое в чём трактирщик всё же оказался прав. Бакура – действительно великая река! И Алет увидел сейчас лишь приток этой реки, который, петляя меж холмов, устремлялся к южным отрогам Тирамских Гор, а далее сливался с великим потоком, что начинался где-то очень далеко, в северных горах, и протекая уже вдоль всего хребта, подпитываемый множественными горными потоками, впадал в конце своего пути в Кордосское море. Там величие Бакуры уже трудно было бы оспорить, местами река разливалась так, что не видно было берегов, но Александр этого знать не мог, потому и кривил губы, проявляя неуместную спесь. И так, карета остановилась. (К великой радости для лошадей, которых пол дня гнали без остановки!) Кучер Сарум соскочил со своего места на козлах и открыв дверцу кареты пригласил, весьма галантно:
- Уважаемые господа путешественники, прошу выходить! Пора уже размять свои усталые от непомерно долгого бездействия косточки. Держу пари, дорогой трак-тирщик, что за все годы своей предыдущей жизни ты столько не напутешествовал, сколько за один только сегодняшний день!
- И был, между прочим, этому весьма рад! – отозвался толстяк, вылезая наружу. Сарум на это не стал ничего отвечать и все трое принялись расхаживать взад-вперёд по поляне, разминая ноги по совету опытного странника, тем более что сии час-ти тела в этом действительно давно нуждались.
- А теперь, друзья, настало время дать вам мои последние наставления. Присаживайтесь, прошу вас… - Сказал Сарум немного погодя. У Александра от этих слов как то нехорошо кольнуло в груди. В том, что странник собирается сообщить что-то действительно важное, не вызывало сомнений ни у него, ни у толстяка Джунифа, совершенно размякшего от длительной дороги. Оба беспрекословно подчинились властному голосу пилигрима и присели на траву. Вслед за ними присел и Сарум. - Мы с вами только что пересекли границу владений марионского князя – без всякой паузы начал он. – Но даже князь на этих землях не главный владыка. Марион и его жители сами находятся в зависимости от своего северного соседа – хозяина Чёрных Холмов, да и всего нынешнего Заброшенного Края! Существует даже такое понятие, как «мортоунский оброк» - Джуниф знает, о чём я говорю – налог, который сбирают слуги князя с жителей и большую часть этих денег Бартальд пересылает в Хион, мрачную и скрытую от посторонних глаз столицу чёрного владыки – Мортоуна.
- Почему скрытую? – поинтересовался Александр.
- Говорят, она расположена под землёй, где-то в Чёрных Холмах. Где именно и что она из себя представляет - никто не знает, ведь никто из живущих там никогда не бывал. А те любопытные, кто пытался туда проникнуть, сгинули не оставив никаких весточек. Даже советник князя, некий Харей, тот самый, что каким-то образом поддерживает с Хионом связь, и тот никогда там не был. По всему видать - не любит наш Мортоун посторонних ушей и глаз. Стало быть, есть что прятать! Ну да ладно, я надеюсь, что вам не придётся встретиться ни с самим Мортоуном, ни с его прислужниками. Очень на это надеюсь! А сейчас мы с вами находимся совсем вблизи от Дороги Олайры; той самой, о которой так много говорилось в нашей беседе в трактире. Здесь дорога берёт своё начало и когда то, много лет назад, на этом месте располагалось большое торговое поселение, от которого в разные стороны разбегались более мелкие тракты, ведущие в разные города и государства. По одному из них, связывающим это место с Марионом, мы и прибыли сюда.
- А что здесь теперь? – Вновь полюбопытствовал наш герой. Он уже проникся мыслью о том, что путешествие в любом случае стало неизбежностью, а потому его стали интересовать даже малейшие подробности из рассказов пилигрима.
- Теперь здесь пустошь, увы. Люди ушли из этих мест, как только нарушилась торговля с севером. Я уже говорил об этом. А сейчас важнее то, что нам удалось вы-играть время и оторваться от преследования, которое Бартальд, безусловно, уже давно организовал. Но сюда его солдаты скоро не доберутся, поэтому здесь и устроим при-вал. Впереди ночь, да и лошадки наши наверняка подустали…
- Позвольте! – Перебил его Джуниф. – К чему это вы, любезный Сарум, нам сей-час всё это говорите? Значит ли это, что вы собираетесь прямо сейчас нас с Алетом покинуть?
-Ты как всегда опережаешь события, трактирщик. Именно это я и хотел сказать, но это ещё не означает, что я покину вас сию минуту!
- И когда же тогда? – ухмыльнулся чему-то толстяк.
- Когда посчитаю нужным, но это уже не твоя забота, Джуниф! Твоя же миссия заключается всего лишь в сопровождении Алета на север, в Ориноль. Об этом я тебя предупреждал ещё прошлой ночью, но нахожу нужным повторить, ибо у тебя, как мне кажется, дырявая память. Так вот, вбей в неё то, что дорога вам обоим предстоит не-лёгкая. Путь впереди дальний и опасный.
- И никому не нужный – не преминул ввернуть Джуниф полную сарказма фразу.
Пилигрим не обратил на колкость толстяка никакого внимания и продолжал:
- Вам предстоит пройти множество серьёзных испытаний и одно из них – страх!
Но если вы всё преодолеете, то в итоге оба найдёте то сокровенное, что каждый из вас в этой жизни ищет. Это не мои слова - так сказано в предсказании Шардаха.
- Я могу быть в этом полностью уверенным? – Подал голос доселе молчавший Александр, а Сарума его вопрос вроде как даже заставил призадуматься.
- Я конечно не пророк, – ответил странник после небольшой паузы, - но почему то и мне так кажется… Скажу больше.., я в этом почти уверен.
- Тогда у меня вопрос! – Сразу вступился Джуниф. – А вот лично мне-то там, на этом самом севере, что надобно? Ну ладно, с Алетом всё понятно! А что касается меня, то всё, что мне надобно и что я бы хотел в своей жизни иметь, находится не в той стороне, куда ты нас толкаешь, Сарум, а как раз таки наоборот! Ведь кроме моего фамильного имения в Марионе, то бишь – трактира, мне ничего не надо! А Марион находится не на том конце Дороги Олайры – он позади.
Джуниф даже указал пальцем куда то за спину, где, по его предположению, ос-тался его родной город и любимый трактир.
- Я думаю, что ты сам во всём разберёшься и всё поймёшь, когда одолеешь до-рогу и, может быть, тогда поблагодаришь меня за поворот в своей судьбе. Ну а сейчас то, понятное дело, никаких благодарностей от тебя ждать не приходится. – Ответил пилигрим и бросил на собеседника такой взгляд, что беднягу Джунифа прямо передёрнуло: - А про свою собственность в Марионе можешь смело забыть. Её у тебя больше нет. По указу князя, после вчерашних событий, твоё имущество арестовано. Тут же арестуют и тебя самого, если ты вопреки моим предупреждениям вздумаешь вернуться в город. Всё же я надеюсь, что у тебя достанет здравого смысла не перечить мне и последовать моим наставлениям. Ведь ты же не хочешь провести остаток своих дней в темнице князя? Я хоть сам там и не бывал, но могу утверждать наверняка – это не самое лучшее место на нашем свете.
- Это из-за вас я лишился всего! Будь проклят тот день, когда судьба свела меня с вами обоими! - Обречённо сказал бывший трактирщик, и весь как-то съёжился. Хо-рошо зная местные устои, в правоте слов Сарума он мало сомневался, а тот, словно же-лая как-то поддержать вдруг раскисшего толстяка, сказал:
- Выше голову, господин Джуниф! Всё это сущие пустяки по сравнению с тем, что может ожидать тебя в будущем. Ты ещё станешь богаче многих нынешних коро-лей, а уж богаче вашего князя – точно!
- Если останусь в живых – ответил толстяк вяло.
- Верно! – Легко согласился пилигрим, чем не прибавил трактирщику дополни-тельного оптимизма: - И для этого тебе придётся хорошенько постараться. В конце концов, ты сможешь построить ещё не один трактир, больше и роскошнее утраченного! У тебя великое будущее, Джуниф! Такое, какого ты пока себе даже представить не можешь. И для этого тебе нужно в Ориноль, царство Лориэли, не меньше чем Алету!
Толстяк в ответ на это только тяжко вздохнул и махнул рукой. Говори, мол, всё что хочешь. Мне от твоих речей слаще не станет. А Александра снедала мысль о том, почему всё-таки Сарум не идёт в путешествие вместе с ними, а покидает их, двух не-опытных странников, здесь, в самом начале пути. Не обман ли всё это?
- Вы оба, конечно же, хотите знать, почему я не иду с вами? – Сказал Сарум, будто бы прочитав его мысли: - На это скажу, что сейчас я действительно не волен рас-поряжаться собой как заблагорассудится. Я вынужден вас оставить ещё и потому, что меня здесь задерживают кое-какие серьёзные дела. Какие? Этого пока я не могу вам сказать, но очень надеюсь, что когда-нибудь мы с вами ещё встретимся и тогда, быть может, вы поймёте что причины, заставляющие меня немедленно вернуться в Марион, действительно очень веские. Это касается и вас, и более того - вас в большей степе-ни, но что-либо обсуждать с вами сейчас, я не вижу смысла. Просто рано. – Он упёр-ся взглядом в Александра и добавил: - Поверьте искренности моих слов, тем более что другого вам сейчас и не остаётся.
- Что значит не остаётся? – Удивился наш герой.
- Потому что остаться в этих краях для вас подобно гибели. Дорога Олайры, какие бы страсти про неё не рассказывали, это единственный для вас обоих шанс. Бартальду очень не понравилось, как ловко вы его обманули с моей помощью! Вы удрали прямо у него из под носа когда он дал указание о вашем аресте. Даю голову на отсечение, что ваш побег вызвал в Марионе немалый переполох и в погоню за вами брошены лучшие гвардейцы князя. Будьте уверены, сейчас они рыщут на всех дорогах ведущих из Мариона, но им и в голову не приходит искать вас здесь, на северных рубежах, вблизи от Дороги Олайры. Эта часть страны, как вы наверно заметили, почти не заселена. Люди избегают её, опасаясь близкого соседства с Заброшенным Краем и искать вас здесь вашим преследователям придёт в голову в последнюю очередь. А когда это случится, к тому времени, я уверен, вы будете очень далеко. Сами же они ни в жизнь не сунутся в те места, куда вы отправитесь, и погоню снаряжать не будут. Тут даже гнев князя не поможет!
- От ваших слов прямо мурашки по коже, – сказал Алет; – а не может быть так, что все слухи про Дорогу Олайры несколько преувеличены? Там, откуда я родом, есть такая поговорка: «не так страшен чёрт, как его малюют». Не относится ли она и к данному объекту?
Сарум как то странно посмотрел на него и ответил не сразу:
- Скорей уж наоборот… Мне очень не хотелось бы вас запугивать раньше вре-мени, но и вводить вас в заблуждение я не имею права. Нелепости и страхи, которые обсуждают далёкие от странствующего образа жизни люди, всё же имеют под собой реальную основу. Но в отличие от этих праздных обывателей вы, в скорости, сами сможете узреть настоящую правду. И я, со своей стороны, только желаю вам удачи. Она вам очень пригодится в пути.
- А у тебя, странник, есть собственный дом? И если есть, где он находится? В каких краях? – Ни с того ни с сего тоскливо спросил Джуниф.
- Мой дом – это весь этот мир! Я не делаю из этого тайны, а вам скажу так… Пока ещё великие правители севера про вас не узнали, но когда узнают (а случится это очень даже скоро), то в беде не оставят. Это мне известно точно! А сейчас, покуда время клонится к ночи, давайте-ка приготовим что-то перекусить. Только, во имя Вех-та, не надо разводить костров – мы ведь ещё не так далеко от границы! А я пока рас-прягу лошадей – им тоже не помешает отдых. Поедим, пока совсем не стемнело, да и отойдём ко сну…
Глава 4. «Страхи Гнилого Болота».
Алет проснулся очень рано. Солнце ещё не взошло, но на восточной окраине неба уже занималась заря и невидимые из полутёмного чрева кареты, где почивала компания марионских беглецов, лесные птицы встречали появление нового дня чудес-ными трелями. На сиденье напротив мирно возлежало грузное тело трактирщика, ды-шащее чуть ли не в такт птичьим руладам. Сарума не было.
Александр выбрался наружу и, ёжась от утренней прохлады, прошёлся вокруг экипажа. Худшие его предположения оправдывались – пилигрим действительно покинул их!
В полном смятении Александр растолкал сонного толстяка.
- Что!? Что такое? – Залепетал испуганно Джуниф, но разобравшись, наконец, в чём дело, только и сказал: - Ну-ну, этого и следовало ожидать.
- Он советовал никуда не сходить с дороги – растерянно проговорил Алет.
- Советовать легче всего – без особого энтузиазма в голосе ответил Джуниф: - Хотелось бы ещё знать, где эта чёртова дорога!
- Вон она виднеется, слева от холма. – Сказал наш герой тоже без энтузиазма и после небольшой паузы, спросил:
- Послушай-ка, Джуниф, а ты умеешь править лошадьми?
- Что-что?
- Я спрашиваю, ты каретой можешь управлять?
- Господин Алет изволит издеваться?
- Понятно… Полезай в карету, я сам попробую.
- Ну уж нет! Давай-ка вместе…
Управлять повозкой оказалось делом не таким уж архисложным; Алет, по край-ней мере, быстро к нему приноровился и направляемый им экипаж, миновав развилку дорог, поскрипывая осями начал отсчитывать вёрсты нужной дороги, выложенной, как и рассказывал пилигрим, из крупных серо-голубых каменных шестигранных плит, каждая из которых в поперечнике достигала не менее метра. Это была та самая, страшная своей знаменитостью Дорога Олайры! И можно было только диву даваться, глядя на её бесконечную каменную спину, скольких потраченных лет и сил стоило людям прошлого её создание! И при всём при этом, несмотря на свою явную древность, тракт имел довольно ровную и практически лишённую выбоин поверхность, так что езда по нему доставляла седокам даже некоторое удовольствие. Наши путешественники (отныне буду называть их и так) заметно приободрились и даже Джуниф на время забыл о своём утраченном имении, болтая с Александром на разные отвлечённые темы, но чаще всего донимая последнего вопросами о том, каков на самом деле мир, из которого Алет прибыл. Наш герой в силу своих возможностей пытался что-то объяснить и рассказать, только наверно у него это неважно получалось, потому что трактирщик постоянно переспрашивал одно и то же. И лишь одно Александр утверждал с полной уверенностью – люди там и здесь мало чем отличались: те же страсти, те же слабости и те же пороки. И ещё неизвестно где на самом деле они более дикие и необузданные…
Ехали не спеша. Солнечная безветренная погода способствовала хорошему на-строению и миролюбивым беседам. Оба нисколько не задумывались о том, что кто-то там устроил за ними погоню и уже, возможно, идёт у них по пятам. Просто не хоте-лось об этом думать, а Александр уже размышлял о том, что путешествие по Дороге Олайры не такое уж и плохое занятие! Более того, примерно так же начал думать и его попутчик, которого уж никак нельзя было заподозрить в любви к странствиям.
За весь день останавливались лишь дважды и только для того, чтобы перекусить и оправиться. Неспешно сделав свои дела, ехали дальше.
Ближе к вечеру путешественники стали замечать, как меняется окружающий пейзаж. С обеих сторон дороги потянулась унылая болотистая равнина, кое-где още-тинившаяся сухим колючим кустарником и отдельно стоящими деревьями. Беспечная неторопливая беседа сама по себе как-то сошла на нет и довольно долго путешественники ехали молча, хмуро оглядывая окрестности и понемногу начиная понимать, что нехорошие слухи про дорогу всё-таки больше похожи на правду.
Вскоре, до наступления сумерек, местность изменилась ещё радикальнее.
Заросли кустарника расступились, уступая место безжизненной болотистой равнине.
Дорога здесь тянулась по узкому каменистому плато, которое словно песчаная коса вдавалась в бескрайнее море местами пузырящейся вонючей жижи. Оба новоявлен-ных путешественника поневоле морщили носы, вдыхая тяжелый болотный воздух, а он, надо отметить, имел весьма и весьма неприятный запах. Джуниф, в конце концов, даже расчихался.
Доселе Александр имел представление о том, как пахнет на болоте, но здешний дух был слишком резок и незнаком. Мыслями на эту тему он хотел было поделиться со своим, ставшим вдруг молчаливым, попутчиком и уже было открыл рот, как вдруг…
Что, собственно, «вдруг», не понял ни он, ни Джуниф. Всё случилось в считанные секунды. Карета дёрнулась, хорошенько встряхнув седоков, когда лошади дико заржали и встали на дыбы, а затем резко бросились вправо, прямиком под откос, в болото.
Алет, сидевший на козлах слева, успел спрыгнуть на дорогу до того момента, когда неестественно накренившаяся карета слетела с дамбы вслед за лошадьми. К счастью и толстяк Джуниф сумел проявить редкую для своей комплекции прыть: с па-дающей повозки он тоже соскочил вовремя, ведь ещё немного и та, заваливаясь набок, своей массой просто расплющила бы несчастного трактирщика. Спасаясь от угрозы быть раздавленным, толстяк совершил несколько прыжков в сторону, в результате чего оказался по пояс в воде.
В месте, где всё это произошло, дамба была достаточно широкой и имела весьма пологие откосы; край дороги и кромку воды разделяли несколько метров. Они то и позволили Алету избежать участи своего напарника – он даже не замочил ног.
Куда хуже пришлось лошадям: по инерции они проволокли повозку по болотной жиже на полтора десятка шагов от берега, пока топь не остановила их. А в том, что здесь приличная глубина, не возникало никаких сомнений. И если карета в силу своих размеров ещё оставалась на плаву, то лошади скрылись в болоте почти целиком. И болото, кажется, не собиралось их выпускать из своих объятий. Аппетитно чавкая, оно заглатывало в свою необъятную пасть всё, что имело неосторожность в неё попасть. Животные неистово ржали и, колошматя передними ногами по мутной жиже, всеми силами старались выкарабкаться, однако чем больше они в этом усердствовали, тем сильнее трясина втягивала их в свои глубины.
Не в лучшем положении оказался и Джуниф. Он уже тоже успел по грудь по-грузиться в болото и судорожно пытался выкарабкаться из трясины, но это у него по-лучалось ничуть не лучше, чем у бедных лошадок.
Александр растерянно метался по дороге взад-вперёд, не зная, что предпринять. Нужна была какая-нибудь верёвка или, на худой конец, длинная ветка, чтобы протя-нуть её Джунифу (до него и всего то каких то жалких три-четыре шага), но как назло ничего подобного поблизости не оказалось. До ближайшего чахлого деревца, торча-щего прямо из воды по ту сторону дамбы, было не менее пяти метров, но наш герой не рискнул бы ступить и шага – кто знает, может и там трясина!
А меж тем нужно было что то предпринимать и предпринимать срочно! Джу-ниф медленно и неумолимо погружался. Даже в сгустившихся сумерках Алет видел его перекошенное от страха лицо и слышал, как тот тихо бранится.
- Помогите! – Завопил вдруг толстяк и его испуганный голос пересилил даже ржание тонущих лошадей.
Уже не раздумывая, Александр шагнул в болото и сделал несколько осторожных шагов в сторону тонущего друга. Он оставался по колено в воде и чувствовал под со-бой достаточно твердое дно и только когда до Джунифа оставалось, что называется – рукой подать - выставленная вперед нога стала утопать в жиже. Дальше идти было нельзя, но и до толстяка было пока не дотянуться, а тот ушёл в болото по самый подбо-родок. Решение созрело быстро и как то само собой.
- Сейчас… - крикнул он скидывая через голову рубашку. - Хватайся!
Когда оба, наконец, выбрались на дамбу, над болотом нависла тишина, это по-следняя лошадь из упряжи исчезла в пучине. А спасенные компаньоны даже не сразу и поняли, что лишились не только транспортного средства, но всей своей поклажи, среди коей были и съестные припасы, и оружие, и тёплая одежда. Без всего этого дальнейшее путешествие становилось весьма затруднительным и даже практически невозможным! Впрочем, если каким-то образом попробовать добраться до наполовину затопленной кареты, то, весьма вероятно, что-то из запасов ещё удастся вернуть. Вполне возможно, что до места, где их транспорт увяз в болоте, можно спокойно и без всяких приключений дойти. Свежий пример с лошадьми, впрочем, не сильно подогревал такие предпосылки, но ведь до Джунифа то Алет добрался и помог бедолаге! Вобщем, как ни крути, а попробовать вернуть пожитки стоило, о чём Александр немедленно сообщил своему насквозь промокшему компаньону. И вопреки ожиданию, тот согласился. Только спросил:
- А как же мы это сделаем?
- Я пойду впереди, буду прощупывать дно под собой, а ты за мной, но смотри, чтобы шаг в шаг. И будем оба держаться за мою рубаху. В крайнем случае, вытащишь меня, если провалюсь…
Так и сделали. Болото хоть и было коварным, но в этом месте словно смило-стивилось над странниками. Они свободно, хоть и по колено в жиже, дошли почти до самой кареты и только в конце пути, когда до повозки оставалось всего ничего, наш герой почувствовал ногой пустоту. Пришлось таки и ему искупаться в болоте, ибо, чтобы дотянуться до торчащих из воды запяток, ему пришлось в эту самую воду лечь. Деревянный экипаж, едва Александр взобрался на него, стал потихоньку и с ка-ким-то омерзительным чавканьем погружаться, поэтому у нашего героя оставалось ма-ло времени на раздумья и даже на необходимую в таких случаях осторожность. Но всё-таки он успел вытащить лежавшие на сиденье и потому не промокшие две котомки с едой, а так же два стёганых одеяла и плащ. Всё это он водрузил на крышу кареты и уже с осторожностью, дабы вся эта неустойчивая конструкция не перевернулась, взо-брался туда сам. И очень даже вовремя. Так как карета стала тонуть уже интенсивнее. Тем не менее, главное было сделано. Тёплые пожитки и один из мешков он пе-ребросил дожидавшемуся в двух шагах Джунифу, вместе со вторым спрыгнул сам, причем сделал это, когда крыша кареты возвышалась из болота не более чем на пол метра. Когда же путники выбрались на спасительную дамбу, та и вовсе исчезла в тря-сине. И только теперь компаньоны по-настоящему ощутили всю серьёзность своего положения. Они остались без своего уютного домика на колёсах в наступившей ночи посреди бескрайнего Гнилого Болота, об опасности которого их неоднократно преду-преждал Сарум. И у них не было даже того примитивного оружия, что было отнято у поверженных в трактире латников. Болото отняло мечи вместе с лошадьми и каретой. В насквозь промокших одеждах оба стояли на дамбе и потерянно озирались по сторонам. Оба не знали, как им быть дальше. Первым, что и не мудрено, опомнился Александр:
- Нам надо идти – сказал он.
- Куда? – глухо отозвался толстяк.
- Самое разумное – вперёд! Надо найти такое место, где мы могли бы развести костер и просушиться. Кстати, у нас вообще есть чем его развести?
Этот вопрос Джуниф оставил без ответа, он продолжал трястись не то от страха, не то от холода, но Александр вспомнил, что видел кресало в одном из мешков с про-виантом и даже подсмотрел, как им пользовался Сарум, когда раскуривал свою трубку. А поскольку оба мешка удалось спасти, значит и кресало Сарума было где-то здесь, а это давало надежду…
- Пошли отсюда скорее, нам надо найти место для ночлега – сказал он, подтал-кивая толстяка вперед. – А то здесь что-то совсем задерживаться не хочется. Место какое то гибельное. Вообще не понятно, чего это лошади вдруг взяли и бросились в сторону? Как будто испугались чего то. Ты не заметил ничего такого?
Джуниф и тут не ответил, но пройдя ещё несколько шагов, вдруг ойкнул и при-сел.
- Ты чего это? – встрепенулся Алет
- Нечистое это место! Точно тебе говорю – нечистое! – испуганно залепетал толстяк: - Никак дух самого болотного царя почуяли наши лошадушки, они ведь не как мы – всё чуют!
- Брось болтать глупости! Какой к чертям болотный царь!? - рассмеялся ему в лицо Алет, но смех у него получился какой то неестественный и слишком натужный, ибо смеяться-то вовсе не хотелось, так как и у самого на душе скребли кошки. Ну, на самом-то деле, как можно прояснить тот факт, что животные вдруг сами по себе свер-нули с надёжной каменной тверди дороги и бросились в самую топь? Что-то должно было стоять за таким их поведением, но вот только что? Алет и сейчас готов был по-ручиться, что не видел и не ощущал в тот момент никакой опасности извне. И сейчас и тогда вокруг него простиралась только бесконечная безжизненная равнина Гнилого Болота, оказавшаяся куда более обширной, чем он себе представлял по рассказам пи-лигрима.
- Идём отсюда скорей! – засуетился Джуниф и схватив Алета за руку, потащил.
- Да погоди ты! Нам же совсем не в ту сторону, ты пошёл назад!
- Всё едино. Абы тут не оставаться! – упорствовал тот.
- Да брось ты паниковать! – просвещенческие чувства современного человека стали у нашего героя брать верх над древними как мир суевериями: - Мало ли чего там могли напугаться глупые животные! Может змею какую увидали перед собой, а ты приписываешь это к проделкам всякой чертовщины! Болотный царь, тоже мне! Ка-кой тут царь может быть? Этому царю надо быть полным дураком, чтобы обитаться среди этакой вони, даже если таковой и существует на самом деле!
- Это для тебя вонь, а для него может лучше всяких пряностей – обиженно про-сипел трактирщик: - Думаешь, боюсь я очень? Хочешь, так давай прямо здесь и ос-тановимся. Мне уже всё едино!
- Ну уж нет, пройдём ка подальше! Тут и место не очень удобное – не на дороге же прямо располагаться – да и приятного мало, всё-таки лошади утонули. Жаль их, такие холёные были! А теперь пешком придётся… Вот интересно, далеко нам ещё топать до этих северных королевств?
- Не знаю – ответил толстяк. - Как то не доводилось хаживать…
Ночь к тому времени уже полностью захватила власть над миром. В чёрном небе ярко зарделись бело-голубые звёзды, а где то сбоку, над самым горизонтом, тяже-стью нависла полная багровая луна, делающая окрестный пейзаж сказочно-призрачным и даже в некотором роде красивым. Но вся эта красота вовсе не радовала одиноких путников. У обоих из головы не выходило недавнее происшествие с каретой, да и тяжёлый болотный запах делал путешествие не слишком приятным. К тому же давно пора было устраиваться на ночлег.
Мало-мальски подходящее для этого место вскоре удалось обнаружить. Дамба в этом месте расширялась, приобретая очертания небольшого островка двадцати шагов в диаметре, с растущими по периметру чахлыми искривлёнными деревцами, оперёнными редкой полу жухлой листвой. Нет ничего удивительного в том, что именно здесь оба и не сговариваясь решили расположиться на привал.
Костёр развести удалось достаточно быстро, даром, что хворосту на островке было с избытком. Оба, конечно, помнили о предупреждении Сарума держаться в ночное время подальше от воды, потому и расположились в самом центре острова, ста-раясь без надобности лишний раз не отходить от огня.
Наскоро перекусив занялись сушкой промокшей одежды, облачившись на это время в походные плащи, которые, надо заметить, оказались куда более подходящими для этого случая одеждами. В них было тепло и уютно, а потому и не мудрено, что вскоре обоих стало клонить в сон. Первым отключился Джуниф и Алет ещё какое то время прислушивался к мерному сопению своего спутника, пока в конце концов не задремал и сам. Его тяготили собственные мысли о том, куда он попал и что ему теперь со всем этим делать. Хотелось размышлять о чём-то нейтральном, но это у нашего героя получалось из рук вон плохо. Всё же, решил он, придётся подчиниться воле судьбы и в дальнейшем действовать по обстоятельствам, сообразуясь со здравым смыслом и руководствуясь интуицией.
Неизвестно, сколько времени наш герой пребывал в дрёме: может целый час, а может и считанные минуты, только разбудил его негромкий всплеск воды, донёсшийся откуда то, со стороны болота. Это было похоже на игру рыбёшки на мелководье, но в царящей над ночным болотом давящей тишине он показался достаточным для того, чтобы вмиг развеять то зыбкое забытье, в коем пребывал Александр. Он вскинул го-лову, приподнялся на корточках и уставился в темноту, откуда, как ему казалось, до-нёсся звук.
Ничего страшного он не обнаружил. Только уходящая к горизонту чернеющая равни-на с бликующей кое-где в лунном свете открытой водной гладью, да торчащие тут и там искорёженные болотные растения, больше походившие на просто коряги. И вдруг!
Одна из коряг шевельнулась! (Алету показалось, что одновременно зашевели-лись и волосы на его голове).
- Ай! – пискнул он каким то совсем не своим голосом и содрогнулся всем телом: у торчавшей из болота уродливой коряги оказались ещё и глаза: два круглых и блеклых немигающих огонька, которые, как могло показаться, уставились на двух нарушителей болотного спокойствия. Словно под воздействием гипноза Александр так же, не ми-гая, смотрел на это явление, не смея, при этом, шелохнуться. Так, вероятно, зачаро-ванный кролик смотрит на удава, имея лишь одну перспективу – оказаться у последне-го в желудке!
Иначе повёл себя спутник нашего героя. Пробудившись от изданного Алетом писка толстяк, ещё не продравший заспанные глаза и не успевший визуально обнару-жить то, чего следовало испугаться, жалобно, как то по щенячьи, заскулил и попятился на четвереньках. И тот час же от болотной коряги отделилось нечто не менее коря-вое и плюхнулось в воду. Несомненно, это уродливое «нечто» и было обладателем столь «очаровательных глазок», ибо светящиеся точки исчезли в болоте вместе с ним. Мёртвую тишину ночи нарушал теперь только резкий звук поднимающегося из преисподней этого вонючего моря воздуха, как раз в том месте, возле коряги. Лопаю-щиеся на поверхности воды пузыри в тишине запросто можно было сопоставить с ру-жейными выстрелами.
Пока я, как автор, развлекаю читателя романтическим описанием происходяще-го, герои моего повествования, надо сказать, в данный момент мало были настроены на лирическую волну, так как оба, не сговариваясь, вскочили на ноги и схватив пожитки, что есть духу пустились наутёк, причём, как быстро выяснилось, неуклюжий на вид толстяк трактирщик оказался спринтером не хуже длинноногого Алета. Поначалу он даже обошёл своего более «маститого» визави, но молодость и атлетические кондиции, в конце концов, взяли своё и на второй сотне метров Александр таки обогнал пыхтящего точно паровоз Джунифа и стал заметно уходить в отрыв. Видя, что безнадёжно отстаёт, толстяк взмолился:
- Погоди! Не… могу… больше…
Только тогда Алет остановился и стал одичало озираться. По обе стороны дам-бы ему уже мерещились всякие причудливые твари, и только вглядевшись в темноту более внимательно, он не заметил ничего такого ужасающего. Не было никаких боль-ше глаз – огоньков, никаких звуков, никакого движения. Только всё тот же унылый болотный ландшафт и корявые стволы деревьев на его фоне.
Переведя дух, Джуниф заговорил дрожащим от волнения голосом:
- Что?! Что это было?
- Я не знаю… - так же дрожа отозвался Алет. - Я видел только глаза в темноте. Мне показалось, будто за нами кто-то наблюдал.
- А как… как это выглядело? - не унимался толстяк.
- А чего же ты так драпанул, коли сам ничего не видел? Я за тобой насилу уг-нался!
- Нет-нет! Я не видел, но услыхал как кто то нырнул в воду. Что это было, Алет?
- Сам не знаю, как объяснить это явление. Может, это было какое-нибудь водо-плавающее животное – попытался здраво рассудить Александр: - Ведь у многих ноч-ных животных, как известно, светятся в темноте глаза. Вот у кошек, например…
- Здесь гиблое место, Алет! - возопил Джуниф: - Это Гнилое болото! Какие тут к чёрту кошки!... Ой! Алет, так ведь это чёрт и был! Болотный чёрт – я слышал про таких! - бедняга аж присел, испугавшись собственных речей: - Кажись, это его учуяли наши лошадушки…
- Ладно тебе со своими царями да чертями - отмахнулся Алет, но на всякий слу-чай ещё раз с опаской огляделся по сторонам. Всё же домыслы его попутчика сейчас выглядели куда правдоподобнее его версии с кошкой: - А что ты слышал про этих са-мых… чертей болотных?
- Рассказывали, будто водятся они в этих местах. Сами по себе, вроде как, не сильно страшны. Но там, где они появляются, жди беды похуже!
- Куда уж там может хуже! – Александр аж сплюнул от раздражения: - Всё во-круг мерзко и погано! Знаешь что, старина, пожалуй, нам надо идти дальше. Думает-ся, спать спокойно сегодня всё равно не предвидится. Так что пойдём ка! Ведь есть же где то конец этому проклятому болоту!
- Хватит с меня! – ни с того ни с сего обозлился Джуниф: - Ты как хочешь, а моё странствие закончилось! Довольно с меня!
Он обхватил голову руками, присел на четвереньки и запричитал монотонно, будто старуха вопленица, оплакивающая безвременно «почившего в бозе» родственни-ка.
- О, Вехт всемогущий! За что караешь ты меня, всевышний? За какие грехи послал ты на мою бедную голову столь тяжкие испытания, в лице Алета и Сарума? Я знаю, это проклятый пилигрим замутил воду! Да лучше б мне сгнить в марионской тюрьме, чем отправиться в эти гиблые края! Почему же, о всевышний, ты позволил послушаться этого рокового человека, чем прогневал тебя бедный трактирщик Джуниф? Почему я здесь, один среди болота? Неужели такова твоя злая воля, о Вехт!?
- Вообще-то ты здесь не один – поправил Джунифа Алет. Компаньон вновь на-чал его раздражать, как это уже было не так давно. Однако тот никак не внял по-правке и продолжил причитать с удвоенной энергией. Увлечённый этим занятием толстяк, кажется, перечислил всех известных ему богов, помянул всех своих прародителей и многократно обругал в своей пространной тираде странника Сарума, как главного виновника всех своих невзгод.
- Ну, хватит! – не выдержав, оборвал все его причитания Алет: - Твоей чуши я уже наслышался предостаточно! Своими воплями ты приманил сюда всех болотных тварей, если таковые здесь на самом деле водятся. Нам надо уходить и немедленно! Давай вставай и пошли!
- Никуда дальше не пойду! – огрызнулся Джуниф: - Можешь топать в свой кля-тый Ориноль один, а я домой! И там уж будь что будет!
Такой ответ Алета совсем не порадовал. Всё же идти дальше в полном одиноче-стве было страшно, однако вида он не подал, только сказал:
- Хорошо… Можешь оставаться тут, а мне пора. Может болотный царь скушает тебя на ужин, но я желаю, чтобы эта процедура доставила тебе как можно меньше неприятностей. Гуд бай, бэби!
С этими словами Александр развернулся и пошёл прочь по дороге, быстро уда-ляясь от замершего на четвереньках Джунифа. В душе он конечно же надеялся, что толстяк побоится в одиночку возвращаться через те места, где затонула карета вместе с лошадьми, а так же там, где наш герой увидел до смерти напугавшие его глаза, принад-лежавшие неведомому болотному существу.
Так, собственно, и случилось. Очень скоро Алет услышал за спиной натужное сопение – то настигал его толстяк. Поравнявшись с нашим героем, тот заискивающим голосом заговорил:
- Я передумал! Прости меня, Алет! Прости во имя Вехта! Оно ведь вдвоём то и дорога веселей!
- Пообещай, что больше я не услышу твоих стенаний, без которых и так-то тош-но! – приказал Александр.
- Обещаю! – со вздохом облегчения поклялся трактирщик.
- Так и быть, верю… Но в последний раз, смотри мне!
Едва наш герой это вымолвил, как тишину ночи вновь нарушило противное бульканье поднимающегося из недр болота газа. На сей раз совсем рядом, в каких-нибудь пяти-шести метрах от края дамбы. От неожиданности путешественники вздрогнули, но путь продолжали. Между тем подобные звуки повторились в несколь-ких местах сразу и уже доносились с обеих сторон дамбы. Алет, не мудрствуя лукаво, сломил ствол иссушенного деревца, росшего здесь же, по краю дороги, но и воору-жившись таким образом, честно говоря, спокойнее себя не почувствовал. А вот Джу-ниф, не отличавшийся особой отвагой, на сей раз в панику не ударился. Он дрожал точь-в-точь как осиновый лист на ветру, однако прижавшись поближе к своему ком-паньону, продолжал идти.
- Не бойся – утешал Алет: - Это всего лишь болотные газы поднимаются на по-верхность. Во всякие сказки про леших и кикимор я не верю, да и тебе не советую… Однако не успел наш герой это договорить, как справа и немного позади раздал-ся отчетливый всплеск . Не сговариваясь компаньоны повернулись на звук да так и замерли… из воды, слегка подсвеченная призрачным светом луны, выглядывала ог-ромная уродливая башка и четыре её мутных глаза своими узкими зрачками воззрились на путешественников.
- Сгинь! Сгинь! – залепетал толстяк и попятился, прячась за спиной компаньо-на. Сам Алет настолько растерялся, что не в силах был и пошевелиться. До сего мо-мента он действительно не сильно верил в существование разного рода мифических чудовищ, а тут вдруг столкнулся с таким, что называется, «лицом к лицу». И уж тут, надо отдать должное, сердце любого, даже самого бесстрашного героя, дрогнуло при виде такой сущности.
Голова четырёхглазого болотного монстра имела весьма внушительные разме-ры, и оставалось лишь догадываться, каких габаритов тело скрывается под водой. Кошмарный её вид дополняли, как было указано выше, четыре бледновато-жёлтых гла-за, мерцающих в темноте; невообразимой формы какое то подобие носа, со множест-вом неправильной конфигурации дырок-ноздрей вибрирующих при дыхании; перепончатые уши-гребни и несчётное количество роговых отростков, без какого либо намека на симметрию пробивающихся из под тёмной пупырчатой кожи. Здоровенные искривлённые клыки выглядывали из широченной пасти, которая при всех своих непомерных объёмах не могла поместить их внутри. Кто не согласится, что подобное видение способно нагнать страху на кого угодно, и куда уж там голографическим голливудским монстрам с которыми Александр ранее общался через кино или телеэкран, до того, что видишь непосредственно и вживую, да к тому же находясь не в уютном кресле кинотеатра или собственной квартиры, а в безлюдной пустоши чужого мира!
Около минуты, которая походила, по меньшей мере, на вечность, путешествен-ники пребывали в шоке. Но и болотное страшилище не предпринимало никаких аг-рессивных действий: оно недвижимым взглядом будто бы изучало двоих, неведомо каким образом очутившихся здесь двуногих существ. Его взгляд словно гипнотизи-ровал, лишая путников последних остатков воли, но Алет, с великими усилиями побо-ров оцепенение, очень тихим, но достаточно твёрдым для своего внутреннего состоя-ния голосом, молвил:
- Уходи прочь… Я тебя не боюсь… Тебя не существует… Тебя не может быть… Ты просто воображаемое…
Несмотря на то, что слова его прозвучали достаточно тихо, чудовище, как будто бы, их уловило. Ушные перепонки на бородавчатой голове шевельнулись, боль-шая, словно у бегемота, пасть приоткрылась и из глубины исполинской горловины вырвался протяжный низкий звук, рокотом прокатившийся по-над освещённым луной болотом.
У толстяка Джунифа от ужаса подкосились ноги и он рухнул на колени, а Алет, что есть силы, закричал:
- Пр-р-рочь!!!
Собственный крик словно приободрил нашего героя и он, схватив валявшийся под ногами увесистый осколок шестигранной дорожной плитки, с небольшим разбегом швырнул в сторону так напугавшего компаньонов «нечто».
Он не видел, попал ли в цель, но камень явно ткнулся во что то там, в темноте.
Об этом свидетельствовал глухой звук, после которого уродливая голова беззвучно по-грузилась в свою родную трясину и только круги на болотной глади напоминали о её, здесь, недавнем присутствии.
Внутреннему ликованию нашего героя после этого, кажется, не было предела, хотя страх так и не отпустил его до конца. Он сумел прогнать этот кошмарный морок, не поддавшись панике и гипнозу фонарей-глазищ! Но одновременно с этим не поки-дало леденящее душу ощущение, что «четырёхглазый» того и гляди вновь вынырнет из болота и на сей раз уже гораздо ближе к нему и Джунифу.
- Видал, как я его уделал? – сказал он, стараясь приободрить этой бравадой не только самого себя, но и компаньона: - То-то! Пусть все местные лешаки да черти знают, что мы их не боимся!
Он помог Джунифу подняться, и они продолжили путь, поминутно озираясь по сторонам и ожидая от Гнилого Болота какой-то очередной пакости.
Надо сказать, что маленькая победа придала уверенности не только Александру, но и трактирщику. У Джунифа даже где-то в глубине души зашевелилось сомнение – «а что, если Алет и на самом деле преемник Олайры?!»
Впрочем, развивать эту мысль ему было недосуг. Вполголоса обсуждая слу-чившееся, путешественники ускоренным шагом продолжали свой путь, стараясь по-меньше обращать внимание на звуки болота, а когда кто-нибудь из них бросал взгляд по сторонам дамбы, то видел лишь расходящиеся по воде круги. При этом обоих не покидало ощущение, что за ними кто-то постоянно наблюдает. Кто-то невидимый и страшный.
Оба старались не подавать вида, что безумно страшатся неразличимых, но явно реальных обитателей бескрайней трясины, растянувшейся по округе на многие-многие вёрсты. Особенно усердствовал в этом Алет. Он крепко сжимал в руках суковатую дубину, да и Джуниф вооружился, подобрав на дороге сухую ветку. Какое никакое, но всё же оружие.
Не зря предупреждал их Сарум, не зря ходили из уст в уста предания странников о страхах, которыми наполнен Заброшенный Край, неотъемлемой, хотя и весьма незначительной частью которого являлось Гнилое Болото. А может и зря они с Джунифом так поспешно покинули тот островок, на котором планировали провести ночь? И чего, собственно, они там испугались? Какой-то коряги с глазами? Но там, по крайней мере, они были достаточно далеко от воды, а ведь Сарум говорил прямым текстом: «держитесь от воды подальше, особенно ночью». Теперь же, тёмные воды болота были совсем рядом. Узкая дамба тянулась вперёд на сколько хватало глаз и хотя в темноте ночи глаз хватало совсем не намного, походило на то, что впереди никаких островов в ближайшее время не предвидится. Что-то похожее на островки путники замечали время от времени по сторонам дамбы, но чтобы сойти с дороги и попытаться каким-то образом добраться до них – такая мысль ни на секунду не могла прийти в голову ни тому, ни другому. Так и шли, совсем потеряв счёт времени и ни тот ни другой уже не могли сказать, сколько времени отделяет их от бегства со спасительного, как теперь казалось, островка. Единственное, что оба чувствовали, так это то, что бесконечная ночь всё же уже на исходе. И хотя вокруг всё ещё было достаточно темно, каким-то образом постепенное отступление мрака уже ощущалось. А вскоре путешественники наткнулись на серьёзное препятствие. Дамба в этом месте была не то размыта, не то разрушена, а дорога резко обрывалась над заросшей ряской протокой и возобновлялась примерно на том же уровне по другую её сторону. Кто или что потрудилось здесь, чтобы создать для случайных путников препятствие и когда сие произошло: нынешней ночью или много лет назад – о том даже думать не хотелось!
Алет склонился над обрывом пытаясь промерять глубину своей дубинкой и бы-стро убедился что перейти протоку, лишь слегка подмочив ноги, не удастся. Уже в шаге от дамбы можно было провалиться минимум по пояс. И хотя дно, вроде бы, ощущалось достаточно твёрдым, всё же рисковать не стоило. Неизвестно, что там дальше, уже в двух-трёх шагах от берега.
- Перепрыгнуть сможешь? - спросил Алет, на глаз измеряя расстояние до проти-воположного края обрыва. По его предположению оно не превышало трёх метров, и уж для него-то совершить такой прыжок не составляло великого труда. А вот ком-паньон вызывал некоторые сомнения на сей счёт.
- Не знаю… нет, наверное… - пролепетал толстяк, нутром чувствовавший пер-спективу преодолеть сие препятствие вброд или даже вплавь. Ни то, ни другое, Джу-нифа не устраивало. Лезть в вонючую жижу, ещё толком не просохнув после предыдущего купания, толстяку явно не льстило. К тому же, по его предположению, там, под водой, могла оказаться трясина или, хуже того, затаиться нечто вроде того страшилища, что они с Алетом имели честь лицезреть совсем ещё недавно. Вдобавок, бедняга не умел плавать, о чём, впрочем, совершенно забыл, размышляя прежде всего о перспективе быть утянутым на дно какой-нибудь жуткой болотной тварью. В общем, дело для трактирщика было дрянь!
Александр перекинул на ту сторону протоки их общие с Джунифом пожитки, а так же свою импровизированную палицу, размерами больше походившую на посох, после чего с короткого разбега легко перемахнул через перешеек.
- Давай - позвал он толстяка, - Прыгай сюда, это легко.
- Не могу. Я не допрыгну - с ноткой обречённости в голосе ответил тот.
- А ты постарайся. Тут ведь и расстояние то плёвое! Отойди подальше, разбе-гись и … хоп! Ты, главное, не боись!
- Не допрыгну я! - взмолился Джуниф.
- Да прыгай уже! Не тяни время, тебе всё равно придётся это сделать.
- Не могу. Лучше ты прыгай назад…
- Зачем это? - удивился Алет.
Толстяк не нашёл, что на это ответить, а нашему герою вдруг пришла на ум ма-ленькая тактическая хитрость.
- Ну, хорошо… отойди-ка на несколько шагов назад - примирительно попросил он и Джуниф, хоть и нехотя, но всё же подчинился.
- Ещё немного - скомандовал Александр.
- Всё равно ничего у меня не получится. Да и годы не те, чтобы через ямы прыгать, ровно жаба. Упаду вот в воду, да и захлебнусь! - проворчал толстяк, но сде-лал ещё пару шагов назад.
- Джуниф! - округлив глаза и отступая от прогала, неожиданно вскричал наш герой: - Оно сзади!!!
Этого было достаточно. Позабыв сразу и о годах и о всём прочем, трактирщик, волею судеб ставший странником, даже не оглянувшись, (дабы выяснить в чём причина нового лиха), с разбегу сиганул через перешеек. Он таки не допрыгнул и ухнул в воду, подняв своим массивным телом фонтан брызг.
Едва его мокрая, обвитая водорослями, голова показалась на поверхности, Алет, не мешкая, протянул ему конец дубины и бедолага чертыхаясь и ворча выбрался, нако-нец, на сушу. Мокрый трактирщик, с ног до головы облепленный болотной тиной и ядовитого цвета ряской, имел весьма жалкий и одновременно комический вид. Он и впрямь походил в тот момент на лубочного лешего, но смеяться над ним было некому. К тому же, трактирщик ещё не отошёл от ужаса, который невольно внушил ему ком-паньон. Он буквально трясся от страха и затравленно озирался по сторонам.
- Ну всё-всё… Пошутил я. Никого там не было… сзади - принялся утешать его Алет.
- Хороши у тебя шуточки! - обиженно отозвался толстяк, едва только ставший приходить в себя: - Нашёл, тоже мне, время!
- Однако же ты прыгнул! А так, сколько бы времени мне тебя пришлось угова-ривать? И ещё неизвестно, уговорил бы … А тут смотри как удачно получилось, не зря же говорят: «у страха глаза велики».
Александр хотел было что то ещё добавить к вышесказанному и даже открыл уже рот, да так с открытым ртом и остался…
Вода невдалеке от дамбы заклокотала и из неё, поднимаясь вверх вертикальным буруном, вынырнуло нечто бесформенное и по-настоящему ужасное, напоминающее огромных размеров осьминожье щупальце. Поднявшись на высоту примерно двух че-ловеческих ростов, нечто на какое-то время застыло в неподвижности и в надвигаю-щихся предрассветных сумерках путешественники смогли разглядеть сплошь покрытое наростами-присосками толстое змеевидное тело. Наверху оно завершалось тремя метровой длины отростками-пальцами и оттого здорово походило на чудовищных размеров трёхпалую руку, мерно покачивающуюся и готовую в любой момент схватить зазевавшуюся добычу, коей, в данный момент, наверняка представлялись ей наши компаньоны.
Опомнившись, Алет отпрянул назад, крепко сжимая в руках дубину, которая, как теперь казалось, была для него совсем никчёмной защитой. Тотчас же, взвившись ещё больше вверх и чуть отклонившись назад, щупальце почти плашмя обрушилось на обомлевшего Джунифа. И быть бы беде, но несчастный трактирщик (сколько он успел пережить за эту ночь!) как лягушка отскочил назад, да так , что едва не свалился в болото по ту сторону дамбы. Это его и спасло! Страшной силы удар обрушился на каменный настил дороги, аккурат в то место, где он ещё мгновение назад стоял. Можно было судить о чудовищной силе этой конечности и цепкости испещряв-ших её присосок по тому, как лопнула каменная шестигранная дорожная плита и достаточно массивный её обломок, напрочь прилипший к щупальцам-пальцам, был увлечён в трясину. На этом, впрочем, беды, обрушившиеся на наших путешественников, не закончились. Из воды вынырнуло ещё одно щупальце, возможно, то же самое, только уже без захваченного обломка шестигранника. Безо всякой паузы оно ринулось на стоящего ближе к ней Алета и тот, не без труда сумевший увернуться, всё же нанёс ответный удар дубиной, которая, несмотря на свои габариты и увесистость, и в самом деле оказалась малоэффективным оружием против гибкой липучей гадости, появившейся из глубин Гнилого Болота.
Но нужное время, тем не менее, было выиграно. Воспользовавшись ситуацией, покуда щупальце встретившее неожиданный отпор отдёрнулось, Алет и Джуниф, не сговариваясь, бросились в бегство, подальше от этого опасного места. Жуткая рука с присосками вроде как метнулась им вослед, но не настигнув цели упала на дорогу, а затем вяло сползла в воду. Компаньоны, впрочем, этого уже не могли видеть. Они бежали без оглядки до тех пор, покуда окончательно не выбились из сил. Едва пере-ведя дух, тронулись в дальнейший путь, идя быстрым шагом и стараясь не разговари-вать, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания кого то «очередного из воды». Оба в глубине души лелеяли надежду, что проклятое болото вот-вот должно за-кончиться. Ну не бесконечное же оно, в самом-то деле!
Ночной сумрак отступал окончательно и дорога, тянущаяся по хребту дамбы, уже могла просматриваться достаточно далеко вперёд и далеко впереди действительно виделось что то похожее на лесополосу. Компаньонов, по крайней мере, это обнадё-живало. И хотя на сердце у обоих тяжким бременем возлежал пережитый страх, одна-ко это был уже далеко не тот страх, что способен довести человека до животного со-стояния, заставляющего последнего руководствоваться лишь инстинктами самосохра-нения. Рубикон боязни путешественники перешли ещё тогда, когда увидели выныр-нувшую из болота четырёхглазую голову. Они в тот момент напугались столь сильно, что всё дальнейшее хоть и представлялось не менее жутким, уже не могло лишить рас-судка и возможности сопротивляться событиям. Наверно для того, чтобы ужаснуться ещё больше, путешественникам нужно было встретить Армагеддон.
И так, пребывая в подавленном состоянии от не отпускающего страха, Алет и Джуниф шли вперёд, почти не замечая, как изменилось всё вокруг. А изменения, в сравнении с началом ночи, произошли едва ли не глобальные. Тогда, если вспомнить, вокруг стояла кромешная тишь, теперь же болото будто ожило! То тут то там в коря-гах и кочках по сторонам дороги что то мельтешило, мерцали тусклые огоньки чьих то хищных глаз: по одному, по два, а то и сразу по несколько в одном месте. Болото те-перь шевелилось и шумело. Всплески, бульканья скрежет и треск звучали теперь не переставая. Да и ночь уже окончательно сдавала свои позиции: лунный диск, переместившийся на противоположную сторону небосклона, заметно побледнел на фоне серых высей, а звёзды на этом же фоне стали едва различимы. И хотя над болотом по-прежнему было сумрачно, уже отчётливо ощущалось скорое приближение рассвета.
Толстяк Джуниф не переставая бормотал под нос какие то, известные только ему, молитвы и шёл, тупо уставившись в одну точку впереди себя. Он умышленно старался не глядеть по сторонам, дабы, как справедливо полагал он сам, безвременно не кончиться от страха. Не в пример ему, Александр реагировал на каждый новый звук. Он дико озирался по сторонам и размахивал дубиной, давая понять невидимым обитателям Гнилого Болота, что не страшится их и не намерен, в случае чего, сдавать-ся. В один прекрасный момент он просто не выдержал и подобрав осколок дорожной плитки метнул в сторону скопления огоньков-глаз Камень несколько раз скакнул по поверхности воды и был погребён зловонной жижей, не достигнув какой-либо цели. Светящиеся точки на какое то время исчезли – лишь в некоторых местах круга-ми разошлась вода - зато в других местах их, как будто бы, появилось ещё больше. А затем и вовсе раздался неожиданный звук, напоминающий сатанинский хохот. Вначале один - низкий и хриплый, а затем ему вторили ещё несколько, самых разноликих голосов. И доносилось всё это уже с обеих сторон дамбы.
Бедный Джуниф вознёс очи в небеси и запричитал ещё неистовее, сведя, види-мо, все известные ему молитвы в единую скороговорку, а Александр, сумевший и сей-час не поддаться панике, схватил компаньона под руку и поволок, ускоряя шаг, вперёд. Он решил больше попусту не отвлекаться на столь неразумные выпады в сторо-ну обитателей трясины, ведь, чтобы забросать болото, ему понадобилась бы гора кам-ней; а толку во всём этом было бы ни на грош! А потому, как вполне разумно полагал наш герой, лучшим выходом из всего было не стоять на одном месте, дожидаясь от Гнилого Болота каких-то новых выходок, а следовать своей дорогой дальше. Может где то там, впереди, их ожидает спасение?
По ходу продвижения компаньонов дамба стала заметно расширяться и края ка-менной дороги, (а её ширина достигала пяти-шести метров), стали удаляться от воды. Обочины расступились, а на образованном свободном пространстве появились корявые деревья: невысокие и с редкой кроной, но довольно толстыми стволами. Приглядевшись, Алет различил, что это были дубы. Неожиданно поднявшийся лёгкий ветерок сумел придать этим придушенным болотом растениям немного жизни. Листья тихо и как то по-особому печально зашуршали, а неестественно вывернутые ветви заскрипели, не то жалуясь на свою безрадостную болотную жизнь, не то пытаясь напугать и остановить случайных путников, зацепив их своей иссушенной конечностью.
Проходя вдоль этой необычной и печальной аллеи, Алет невольно представил себя на месте этих дубов и даже пожалел их. Долгие–долгие годы стоять здесь, в цар-стве вечной вони и мерзостей – участь не из изысканных!
Джуниф вдруг резко остановился и дрожащей рукой указал прямо по курсу, но Алет и сам уже это заметил. Там, шагах в пятидесяти по ходу, беззвучно закачался массивный ствол дерева, затем от него отделился неопределённой формы тёмный силуэт и могучий дуб со страшным хрустом, словно чья то невидимая исполинская рука вывернула его с корнем, рухнул поперёк дороги. Какая-то неразличимая сущность, как казалось обоим компаньонам, продолжала маячить над поверженным деревом. Она не приближалась и не уходила, а будто бы дожидалась путников возле только что сооружённого ею препятствия.
И Алет и Джуниф стояли как вкопаные. Предчувствие неизбежной беды, до-селе ещё не испытанной, подавило волю и сковало их действия. Что приготовило Гни-лое Болото для них теперь? Напоследок оно наверняка придумало для двоих, отважившихся появиться в этих местах среди ночи людей, нечто более серьёзное, нежели все предыдущие «шалости». И мудр был тот человек, что рёк: «Предчувствие беды – хуже самой беды!»
И худшие предположения оправдывались!
Продолжать идти казалось абсурдом! Что могла сотворить с путниками та сила, что только что выворотила из земли дуб?! И эта незримая сила явно дожидалась их там, впереди, по ходу движения. И хотя ни Алет, ни Джуниф не могли зрительно раз-личить это затаившееся нечто, от того было только ещё страшнее! Что же оставалось? Отойти назад?
Компаньоны, не сговариваясь, одновременно обернулись. Там, где дамба начи-нала сужаться почти лишая Дорогу Олайры обочины, из воды медленно и неотвратимо выползало уже знакомое компаньонам щупальце. Вознесясь на высоту в несколько метров оно неподвижно замерло и только три пальца-отростка едва заметно извива-лись, а затем, почти сразу и одновременно, из болота повылезало ещё несколько подоб-ных чудовищ. Друзья понимали, что находятся далеко вне зоны их досягаемости, но так же отдавали себе отчёт, что единственный путь к отступлению им отрезан. Теперь нельзя ни вперёд, ни назад. Что делать? Ждать?! Но, кажется, Гнилое Болото не оставляло им и такой возможности.
Все разномастные звуки, ещё недавно так безапелляционно разрушившие ноч-ную тишину, неожиданно смолкли. И это затишье казалось гораздо хуже, ибо несло с собой гнетущую тревогу. Что-то вот-вот должно было произойти и это «что-то», по-хоже, напугало даже раздухарившуюся болотную нечисть, не зря та утихла и попрята-лась в трясине. А вскоре явилась и причина произошедшей метаморфозы. Водная гладь справа от дамбы всколыхнулась и, разбежавшись волновыми кругами, явила взору путников уже знакомую четырёхглазую голову. Только на сей раз, кажется, болотное чудище не собиралось просто созерцать. Следом за головой, из болота показались огромные коленчатые конечности, похожие на лапы паука, только много-много больших размеров! Они как будто бы нашли точку опоры и затем одним рывком вознесли уродливую голову на высоту в три человеческих роста. Это было весьма странное творение природы - исполинских размеров паучище, туловищем которого являлась описанная мною выше клыкастая голова. Впрочем, под пастью у чудища свисало нечто вроде большого раздутого зоба; наверняка это и было туловище! На своих длинных лапах-ходулях монстр медленно двинулся в сторону двух до смерти напуганных путешественников…
Александра прошиб холодный пот, он быстрее Джунифа сообразил, в какую ло-вушку они с компаньоном угодили. Гнилое Болото не оставляло никаких шансов на спасение!
Наконец это дошло и до трактирщика. Толстяк воздел руки к небу, упал на колени и устремил вверх сумасшедший взор. Он больше не читал молитв. То ли за-пас таковых иссяк, то ли он, наконец, усомнился в их действенности. Александр, на-против, осознав безвыходность ситуации, вдруг преисполнился решимости дать по-следний бой. Воздев над головой дубину и всеми силами превозмогая охвативший его ужас, он ждал развития событий, прекрасно понимая, что всё, на сей раз, кончено. И уж если судьба расстаться с жизнью, то надо хотя бы попробовать отдать её не за-дарма! Достоинство – это то, последнее, что болото не могло у него отнять!
Только что вдруг такое?
В какой-то единый миг всё вокруг окончательно смолкло и застыло. Головоногий монстр как то неуклюже шагнул назад и медленно осел в болоте. Очень скоро о нём могли напомнить только расходящиеся по тёмной воде круги. Вместе с ним, будто по команде, в воду плашмя рухнули и чудовищные щупальца, что преграждали странникам путь к отступлению, да и впереди, над поваленным дубом, уже не маячило никакой тени.
Алет готов был торжествовать ещё одну победу, но в силу того, что пока не мог осознать причины её такой неожиданной лёгкости, не спешил с восторгами. И только услыхав за спиной преисполненный радости вопль компаньона, всё понял.
На востоке, из-за порозовевшей линии горизонта показался краешек багрового диска – Солнца! Дневное светило не только разрушило власть мрака над этой унылой равниной, но и внесло смятение в стан угнездившейся в болоте нечисти. Это казалось невероятным, но это было именно так!
- Ах-ха! - выкрикнул что то неопределёное Алет и отшвырнув ненужную теперь дубину, обнял подскочившего к нему Джунифа. И здесь наши путешественники, вдоволь нахлебавшиеся лиха за минувшую ночь, проведённую в аду Гнилого Болота, дали волю своим чувствам. Они прыгали, кричали и хохотали как дети, а толстяк – тот и вовсе прослезился. Ещё никогда доселе, в своей жизни, ни тот ни другой так не радовались встрече нового дня, никогда не пели осанну солнцу и утреннему небу. И, видимо, так было извечно: человек начинает чувствовать свою неотъемлемость от матери-природы, когда находит в ней своё спасение…
Отдав должное своим восторгам, двинулись в дальнейший путь, уже не стра-шась любого постороннего звука. Разве что поваленное дерево обходили с некой опа-ской, но, чего и следовало ожидать, ничего пугающего при этом не обнаружили. Де-рево и дерево – ну разве что опрокинутое. О том, кто бы такое мог сотворить, уже как-то и думать не хотелось. А по мере удаления от места последних ночных событий, настроение компаньонов и вовсе только улучшалось. К тому же впереди уже отчётливо просматривалась вклинивающаяся в болото широкая лесополоса и дорога вела именно туда. Путешественники переглянулись и прибавили шагу. Они уже не шли, а почти бежали; если не сказать – летели. Очень было похоже, что казавшееся бесконечным Гнилое Болото всё же завершалось, а следовательно приходил конец и всем переживаниям и страхам.
Александра забавляло, как вприпрыжку семенит толстенький трактирщик, ста-рающийся не отставать от него, просто идущего нормальным быстрым шагом. Време-нами он поддразнивал Джунифа, жестами и походкой копируя неуклюжего компаньона и тот, вопреки своему обыкновению, ничуть не обижался и даже от души хохотал вместе со своим спутником. Толстяка не смущала и не тяготила даже его насквозь мокрая после преодоления протоки одежда, он как будто бы и забыл про сие неудобство и ни словом не обмолвился о необходимости как то обсушиться или хотя бы переодеться в походный плащ. Словом, Джуниф не походил на самого себя, представившись перед Алетом в абсолютно новом свете, что, последнего, не могло не радовать.
Солнце ещё не успело высоко подняться и как следует обогреть продрогшую за ночь землю, когда наши путешественники сошли, наконец, с дамбы и вступили под полог леса. Болотная вонь, к которой компаньоны уже успели адаптироваться, здесь быстро сошла на нет и оба в полной мере смогли насладиться свежим воздухом. Обоим сразу же захотелось сделать привал, перекусить, да и поспать тоже не мешало – как ни крути, а ночью то им такой возможности почти не представилось.
Место, подходящее для отдыха, очень скоро обнаружилось. Лес неожиданно расступился и дорога вывела путников на широкую поляну, в центре которой возвы-шался небольшой пологий холм, на вершину которого вела ответвляющаяся от Дороги Олайры, выложенная камнями извилистая тропка. Но не это сразу привлекло внима-ние усталых путников: там, наверху, виднелось сложенное из брёвен башнеобразное строение. Здесь, в столь глухой местности, всё сотворённое руками человеческими сразу бросалось в глаза и, естественно, притягивало к себе. Иначе и быть не могло.
Не сговариваясь, сошли с дороги и направились прямиком туда. Очень уж хо-телось выяснить, что сие за строение, кому могло бы принадлежать и нет ли возможно-сти получить в нем временный приют.
Ничего этого, впрочем, компаньонам прояснить не удалось. Они обогнули спрятавшийся под сенью холма небольшой аккуратный прудик с на удивление чистой водой и затем, поднявшись на вершину, быстро убедились в том, что бревенчатая ба-шенка давным-давно заброшена.
По всей вероятности, когда то здесь был наблюдательный пункт, но кто и для какой надобности его соорудил, оставалось загадкой. Лестница, что вела на вершину башни, теперь была основательно разрушена и Александр, при всём желании, не риск-нул бы забраться наверх по сгнившим полу обвалившимся ступеням. А осмотреть ок-ругу вовсе бы не помешало. Как далеко путники ушли от страшного Гнилого Болота и что теперь ожидает их впереди? Даже находясь на вершине холма, путники не могли этого видеть – обзор перекрывали верхушки окруживших поляну высоких могучих сосен. Зато компаньоны обнаружили кое-что другое…
Здесь же, внутри строения, имелась ещё одна лестница, но, в отличие от уже описанной, была каменной и вела вниз, в сокрытые мраком помещения под землёй. Несомненно, она была более презентабельной внешне, хотя спуститься по ней почему то тоже не хотелось. Непроглядная темнота внизу страшила, паче того, ком-паньоны достаточно натерпелись страху минувшей ночью. Коротко посовещавшись, решили всё же спуститься, посмотреть что там. А вдруг да обнаружится что-то инте-ресное и нужное, брошенное покинувшим эти места прежним хозяином. Любопытство, в конце концов, пересилило, и путешественники вступили на лестницу. Александр шёл первым, за ним, испуганно оглядываясь, следовал трактирщик. Спускаться пришлось с максимальной осторожностью и практически на ощупь, но ступени скоро кончились и вступив в горизонтально тянущийся туннель, друзья неожиданно увидели в конце его свет! Не яркий дневной, а весьма приглушённый, будто вдали, где то за поворотом, горела свеча. Это означало, что строение вовсе не заброшено, как друзьям могло показаться вначале, однако такое открытие не столько радовало, сколько страшило. Кому бы могло прийти в голову поселиться в такой близости от Гнилого Болота? Доброму человеку – вряд ли! Уж так, по крайней мере, казалось. И первым позывом для компаньонов было желание убраться отсюда подальше.
Они простояли в тёмном коридоре несколько томительных минут, прислушива-ясь, приглядываясь и даже принюхиваясь, но ничего подозрительного не обнаружили. К Александру постепенно стало возвращаться утраченное, было, самооблада-ние, и он для себя решил, что лучше всё же пойти на свет и проверить, что и как. В любом случае – трезво предполагал он – пользоваться огнём может только человек, а с человеком всегда есть возможность как-то договориться. Этой умной мыслью наш герой не преминул поделиться с попутчиком.
- Не мешало бы прихватить с собой какую-нибудь дубину - шёпотом предложил толстяк.
- Ещё чего! – так же шёпотом ответил Алет: - Мы вроде как идём в гости, а не на кражу с разбоем.
Тем не менее, наш герой прекрасно понимал, что Джуниф прав и был сейчас полностью с ним согласен.
- Эй, есть тут кто? Отзовись! - громко воззвал наш герой, стараясь придать собственному голосу как можно больше твёрдости и решительности, однако тот преда-тельски дрожал, и ничего с этим поделать было невозможно.
- Есть тут кто живой?! - повторил он воззвание и прислушался. Тишина была ему ответом. Либо хозяин (если таковой на самом деле был) притаился, либо его по-просту не было дома.
- Мы пришли с миром и ничего дурного не желаем вам и вашему дому! - собрав воедино всю заложенную в нём учтивость, проговорил Алет уже более уверенным то-ном. Вновь ответом ему было полное безмолвие.
- Идём, тут по ходу никого нет - сказал он не на шутку встревоженному толстя-ку. Он и сам чувствовал лёгкий мандраж, только как мог, старался скрыть это за по-казной бравадой. Тем не менее, Алет направился вперёд, по коридору, и Джунифу ничего другого не оставалось, как засеменить следом.
Туннель в конце повернул вправо, выводя компаньонов в достаточно просто-рный и неплохо освещённый зал с высоким сводчатым потолком, обитыми деревянны-ми панелями стенами и ровным, выложенным кафелем полом. К великому изумлению Алета, свет здесь излучали большие бледно-бирюзовые кристаллы, встроенные в одну из стен помещения.
- Шикарно! - искренне восхитился он, не имея возможности даже близко пред-положить природы этого странного явления.
Из зала выводили несколько широких арок, и в каждом из этих проходов было достаточно светло. Путешественники шагнули в ближайший и, миновав небольшой переход, остановились, зачарованные открывшимся зрелищем. Пред ними предстал большой зал (гораздо больше предыдущего), но этот был, как бы, разделён на три час-ти. В первой стоял здоровенный резной стол, вокруг которого сосредоточилось мно-жество, вырезанных чьей-то мастерской рукой из цельного куска дерева, изящных стульев. Вторую часть занимала огромная кухонная печь, расположенная почти по центру помещения, а вокруг неё лежали, стояли и висели на стенах самых различных размеров горшки, котлы, ложки, плошки и прочая кухонная утварь, о назначении кото-рой можно было лишь догадываться.
- Кухня - догадался Алет и тут же перевёл всё своё внимание на третью, самую отдалённую и тёмную часть громадного зала. Там виднелись бочки, амфоры и что-то ещё…
Александр хотел было обратить туда и внимание своего компаньона, но трак-тирщик уже и сам направился в ту сторону.
- Будь я проклят! - через минуту донёсся его восторженный голос: - Алет, да это же склад со жратвой!
При виде хранящегося здесь провианта, толстяк вмиг позабыл про свои страхи и сомнения. Он деловито заглядывал во все бочки и ящики, вскрывал запечатанные со-суды на предмет проверки их содержимого и проделывал всё это крайне бесцеремонно.
Сложив на груди руки, Алет стоял в стороне и с улыбкой выслушивал посту-пающие от трактирщика сведения по поводу тех или иных находок. И новости, надо сказать, сыпали как из рога изобилия:
- Солонина… Ам… Из баранины, похоже… Капустка квашеная… Огурчики солёные… Хлебцы сушёные… Сыр!!! Ой, умру! Рыбка вяленая… Орехи… Яблоки мочёные… Чёрт возьми, вино! Бургаладское, судя по бутылям… Ха-ха, а вот и наше, Марионское! Но в моих погребах получше было, точно говорю! Ой, умру! Алет, я сейчас сожру всё, что тут есть!
- Лопнешь - резонно заметил Александр.
Джуниф, однако, не внял голосу разума. Он, уже бросив отчитываться, с энту-зиазмом принялся за еду, уминая буквально всё, что только попадалось ему под руки.
- Представляю себе возмущение хозяина этих запасов, если он сейчас вдруг зая-вится и воочию увидит с каким усердием ты, старина, пожираешь его провизию! Да ты и сам-то как бы отреагировал, если застал в погребе своего трактира жрущего твои продукты чужака с улицы, а, Джуниф? - попытался урезонить зарвавшегося компаньо-на Александр.
Ответом послужило лишь аппетитное чавканье, с коим наш толстяк предавался нежданной трапезе. По всему видать, трактирщик полностью игнорировал предосте-режения своего спутника и уже тогда, не выдержав искушения, (он ведь тоже испыты-вал не меньший голод!) Алет отбросил все догмы о приличии, сдерживающие, как из-вестно, многие человеческие пороки и сам направился к бочке с солониной…
Спустя пол часа, никак не меньше, путешественники утолили, наконец, свой голод и Алет буквально потащил кряхтящего и отдувающегося трактирщика дальше осматривать подземные хоромы, невесть кому принадлежащие. Однако, прежде чем покинуть столь «гостеприимный» продуктовый склад, толстяк не преминул захватить с собой большую бутыль с розовым бургаладским вином.
Прежде всего, им пришлось вернуться назад, в зал, из которого уводили не-сколько коридоров. Решили поочерёдно проверить каждый из них, благо после сытно-го обеда и выпитого вина смелости у обоих куда как поприбавилось. Да и одежда после ночного купания успела просохнуть и уже не доставляла прежнего дискомфорта, хотя от неё всё ещё пахло болотом.
Обследование первых двух коридоров не принесло каких то значимых открытий. Компаньоны обнаружили ряд комнат, в большинстве из которых было пусто, а в тех, где присутствовала какая-никакая мебель, царили запустенье и беспорядок. Никаких окон в этих помещениях не было, дверей, впрочем, в большинстве случаев - тоже. Никакого внутреннего освещения, вроде того, что путники видели в осматриваемых ранее залах, здесь так же не было. Освещены оказались только длинные, похожие на туннели коридоры, вдоль которых эти помещения и располагались. Походило на то, что эта часть подземного жилища была необитаема.
- Что скажешь? - попытался услышать мнение попутчика Александр, но толстяк ничего не ответил. Он всё это время плёлся позади, поминутно прикладываясь к со-суду с хмелящим зельем и оставлял сие занятие только тогда, когда его хмельной взор натыкался на ту или иную необычную часть интерьера (коих, впрочем, здесь было со-всем немного), но довольно быстро погасив своё любопытство, вновь и вновь прини-мался за вино. Толстяк явно переусердствовал в этом и к тому времени, когда ком-паньоны вступили в третий по счёту коридор, он уже едва держался на ногах.
- Если ты вздумаешь свалиться прямо здесь, наружу я тебя ни за что не понесу - сказал Алет, отнимая у трактирщика бутыль.
- Дружище - подражая манере Александра, примирительно произнёс Джуниф: - я себя чувствую превосходно! Это отличное вино, клянусь «Зерцалом Брина»! Ты только попробуй, и будь я проклят всеми богами мира, если это не так!
Александр только махнул рукой. Спорить совсем не хотелось. Хотелось по возможности поскорей завершить осмотр и выбраться уже наружу, на свежий воздух. И хотя никакой опасности пока что не чувствовалось, тем не менее, где то в глубине души затаился и чуть теплился первобытный страх перед неведомым. Так же, после маленького разграбления склада с продуктами, встретиться с хозяином этих апартамен-тов не очень хотелось. Хотелось поскорей унести отсюда ноги, но сдерживало лишь любопытство и надежда найти в этих помещениях что-то действительно стоящее.
Вскоре такое помещение удалось обнаружить. Это был очередной зал с уже знакомыми кристаллическими светильниками, в центре которого располагалась при-чудливая ротонда, занавешенная полупрозрачным балдахином, за которым угадыва-лись очертания большого ложа. Если у этого подземного дворца и был хозяин, то, не-сомненно, здесь была его спальня. Встроенный в стену большой камин (гораздо более роскошный, нежели тот, перед которым состоялась памятная ночная беседа со странником Сарумом), висящее на стенах оружие и доспехи, а так же разложенные на полу шкуры животных дополняли этот экзотический интерьер. Из мебели, кроме непосредственно кровати, присутствовали только четыре больших мягких кресла. Вмонтированных в потолок светящихся кристаллов здесь было совсем немного, поэтому освещение можно было бы назвать приглушённым, если не вовсе тусклым, но даже его вполне хватало, чтобы зачароваться как самим интерьером, так и уютом, который тот в себе нёс. Кровать и кресла так и манили в свои объятия, а мерцающие холодным металлическим блеском оружие и доспехи будто требовали, чтобы незваные гости присвоили их себе. Джуниф хотел было снять со стены один из мечей, но наш герой быстро пресёк эту попытку:
-Не трогай ничего! Не забывай, что мы с тобой здесь гости. Достаточно уже того, что пообедали на халяву!
Пока не вернулся хозяин, ещё неизвестно как отреагировавший бы на вторжение в своё жилище, Алет решил покинуть подземные чертоги и, оповестив об этом Джунифа, направился к выходу. Оставались ещё два необследованных коридора, но они были темны и идти туда совсем не хотелось. К тому же последний зал явно сбил нашего героя с настроя присвоить себе что-либо из найденного. Зато появился настрой побыстрее отсюда уйти. Изрядно захмелевший трактирщик не стал оспаривать это решение и, покачиваясь, побрёл следом за компаньоном.
Выйдя на воздух, оба с удовольствием вздохнули полной грудью, а Александру, кроме всего прочего, захотелось искупаться в прудике, что располагался у подножия холма. Хотелось смыть с себя болотную грязюку, которая, кажется, пропитала не только одежду, но и кожу. Всё же он решил не терять времени и уйти от чужого жи-лища по возможности подальше. Ну а то, что сей «дом» обитаем, не было уже ника-ких сомнений.
- Ну что же, пора нам, братец, и честь знать - сказал он, стоя на вершине холма и глядя на видневшуюся внизу знакомую Дорогу Олайры: - Спасибо этому дому - пойдём к другому! В путь, старина! Надеюсь, ты ещё в состоянии составлять мне компанию?
- Эээ… Позволь-позволь, дорогой Алет! - возмутился толстяк - Ты что же, так и хочешь отсюда уйти и даже не прихватив с собой ничего из найденного?
- Что именно?
- Ну как что!? Еда, вино, оружие, наконец, какое-никакое? Путь-то нам ещё предстоит дальний. Или ты рассчитываешь что того, что в наших котомках, хватит на всю дорогу?
- Нет-нет! Нельзя! Мы и так с тобой здорово покопались в чужих запасах. Благо, что сам хозяин отсутствовал, и нам пришлось воспользоваться его гостеприим-ством заочно. Очень надеюсь, что он нас поймёт и сильно не осудит. Я бы и сам, на его месте, остался нашим визитом не очень доволен, ну а ты, трактирщик, и подавно. Думаешь, я забыл, как ты не хотел меня кормить? Паясничать хотел заставить за пайку хлеба? Так что не вякай тут и пошли уже…
Джуниф не посмел ослушаться, хотя в душе остался крайне недоволен таким решением. Авторитет более молодого компаньона, возросший в его глазах за по-следнее время, всё же сделал своё дело, и друзья тронулись в путь.
Дорога шла лесной просекой и идти по ней было сущим удовольствием, тем бо-лее в такой светлый солнечный денёк. Александр шагал с удовольствием, вдыхая хвойный аромат, и только перебравший с вином компаньон стал быстро доставлять неудобства. Он то и дело отставал, отчего нашему герою приходилось делать незапла-нированные остановки, а потом и вовсе стал намекать на то, что пора бы устроить при-вал.
- Отойдём подальше и там уже остановимся - отвечал Алет на призывы толстяка, с трудом сдерживая раздражение: - Всё равно надо будет подыскивать место для ночлега, а пока что я такого не вижу…
Никакого места для ночлега, как и просто для отдыха, впрочем, подыскивать им не пришлось. Они шли не меньше часа и наверняка успели уйти от загадочного холма достаточно далеко, когда впереди, промеж стволов деревьев, к немалому удивлению обоих вновь замелькала водная гладь, и потянуло до безобразия знакомым запашком. И лишь подойдя поближе, они выпучили друг на друга глаза и какое-то время не могли вымолвить ни слова. Открывшаяся перед ними, далеко, до самой линии горизонта, хлипкая равнина была ничем иным, как всё тем же Гнилым Болотом, с которым они, как им казалось ещё совсем недавно, расстались окончательно и бесповоротно. А понять это было совсем не трудно. Всё тот же противный дух, словно наотмашь кулаком бьющий в ноздри, всё та же петляющая, уходящая вдаль дамба, несущая на своём бесконечно растянувшемся горбу выложенную синими шестигранниками дорогу и те же торчащие из трясины островки, кочки и коряги.
- Это что, опять болото? - растерянно пробормотал толстяк, как ни странно пер-вым приобретший дар речи: - А может мы с тобой просто пошли обратной дорогой?
Александр, которого увиденное буквально выбило из колеи, не сразу и нашёлся, что ответить. Ему было очевидно, что они вовсе не вернулись назад и что дальше ид-ти не стоит. По крайней мере, сейчас. День уже давно перевалил за половину и хотя приближение вечера ещё не ощущалось, тем не менее, попытку преодолеть болото до наступления темноты следовало начинать с раннего утра. Это давало больше шансов не провести на Гнилом Болоте ещё одну «радостную» ночку! Взвесив все «за» и «про-тив», он принял единственно верное, как ему казалось, решение.
- Мы не вернулись назад, старина. Всё хуже, чем я думал. Мы с тобой на ост-рове и болото теперь вокруг нас.
После этих слов толстяк совсем приуныл. Теперь даже вино не помогало ему избавиться от стресса. В один миг в его голове возродились мрачные пугающие кар-тины прошлой ночи, о которых очень хотелось забыть, да теперь уж никак не получа-лось.
- Ладно тебе, не отчаивайся так - попытался утешить его Алет: - Сейчас мы с то-бой вернёмся назад, к холму, да там и переночуем. А завтра, чуть свет, тронемся в путь. Кто знает, может завтра, в течение дня, нам удастся преодолеть проклятое боло-то, ведь не бесконечное же оно, чёрт его подери!
С этим предложением трудно было не согласиться, ибо ночь на просторах боло-та ничего хорошего не сулила, уж это-то путешественники знали по личному опыту! Ночёвка на острове выглядела всё же предпочтительнее, хотя и не была такой уж бесспорной. И единственным подходящим местом для привала были уже знакомые нам подземные апартаменты внутри холма, имевшего, по всей видимости, искусственное происхождение.
До той поры, пока путники не выяснили, что находятся на острове, всё в их представлении было куда проще. Ещё бы! Им-то казалось, что все болотные страхи остались за спиной – ан, нет! Напрасно компаньоны позволили себе расслабиться и вообще плохо, что наш герой не рискнул взобраться по разрушенным ступеням на башню, чтобы осмотреться. Уже тогда стало бы всё очевидно и окружающее не каза-лось бы милым и безопасным. В самом деле, ну почему они сразу не задались таким вопросом – кто есть хозяин этих комнат под землёй? Какой человек вообще рискнёт поселиться здесь, посреди всей этой болотной «прелести»? Остров, конечно, большой и возможно на нём вполне безопасно и ночью, и тем не менее. До ближайших людских поселений многие-многие мили и вокруг кишащее чудищами дурно пахнущее море. Так что за человек этот хозяин и человек ли он вовсе? Надо сказать, что последняя мысль страшила нашего героя более всего. Он помнил предостережения Сарума насчёт подобных сущностей, только теперь эти предостережения заиграли другими красками, и краски эти были - ну совсем уж мрачными!
Одолеваемые такими мыслями компаньоны вернулись к холму, но спускаться в подземелье решили повременить. До наступления ночи было ещё достаточно времени и очень не хотелось провести его где-то там, внизу, в полумраке. Да и встретиться с хозяином подземных комнат всё же предпочтительнее было здесь, на свежем воздухе, кем бы он там ни был и когда бы ни вздумал заявиться.
Несмотря на «аховое» настроение (бедняга трактирщик от переживаний даже протрезвел!), решили искупаться в пруду и постирать одежду, чем тот час же и заня-лись. Это немного взбодрило обоих и время до наступления сумерек пролетело до-вольно быстро. «Хозяин», которого с таким трепетом оба поджидали, так и не появился, и не было никаких предпосылок, что он вот-вот заявится. Потому, набравшись духа, направились в апартаменты. Предстояло ещё немного запастись пищей, прежде чем запереться на ночь в хозяйской спальне. А то, что помещение имеет массивную дверь, запирающуюся на засов, Александр заметил ещё во время первичного осмотра. Он зафиксировал этот факт просто так, тогда ещё совсем не придавая этому значения, и как оказалось – не зря! В случае чего в хозяйской опочивальне можно было пережить даже небольшую осаду, а массивная дверь могла, наверное, выдержать и натиск слона, если б таковому вздумалось её взломать. И как всё это сейчас оказалось кстати!
- Как думаешь, - спросил он Джунифа, - Кто живёт в этой «избушке»?
- Да кто ж его разберёт. Может тут уже давно и не живёт никто, а всё это ос-талось с тех времён, когда Дорога Олайры ещё не была заброшена. И, судя по всему, тут обитал кто-то зажиточный.
- Да что ты! А продукты? Они не могли так сохраниться с тех времён и это тебе должно быть известно больше чем мне. Вообще-то, сейчас совсем неважно кем является или являлся наш «хозяин», будь это сам «болотный царь». Нам с тобой следует думать, как обезопаситься хотя бы на предстоящую ночь.
- Вот-вот – согласился толстяк: - А я уже чертовски хочу спать! С ног валюсь!
- Я – тоже! Боюсь только, что предстоящий сон может оказаться неспокой-ным. Если здесь обитает действительно «болотный царь», то скорей всего он, равно как и его подданные, боится солнечного света и заявляется домой только по ночам…
- А днями, что ли, дрыхнет в болоте? - не без сарказма осведомился Джуниф.
Александр уже и сам понял, что сморозил глупость. И действительно, зачем бы «болотному царю» прятаться от солнца в трясине, если у него имеется такой пре-красный подземный дворец? Ну а поскольку нынче днём они его на месте не застали, значит таковой, попросту, отсутствует по каким-то своим делам. И оставалось лишь молиться, чтоб дела эти были срочные и долговременные по исполнению. О том же, что хозяин мог бы оказаться добрым человеком, просто живущим в уединении от мира как монах-схимник, уже совсем не думалось. Не то место! Ох, не то!
Тёмную лестницу, ведущую вниз с вершины холма, преодолевали с ещё боль-шей опаской, нежели делали это в первый раз. (Теперь-то уж точно знали, что место сие обитаемо). А вдруг «хозяин» успел-таки вернуться, пока они отлучались! Однако подземелье встретило двух странников всё тем же безмолвием и запустением. А в за-ле, где хранились пищевые запасы, царил тот самый беспорядок, который друзья, соб-ственно, и учинили.
- Сомневаюсь что тому, чьи это запасы, очень понравится всё это - укоризненно заметил Александр: - Мы с тобой, конечно, не так много съели, но разворочали в поис-ках чего повкусней весь его склад. Особенно поусердствовал в этом ты, приятель! И это тебе наука на будущее – не зарься на чужое!
- Ну а ты, конечно, не причём! Ты не зарился! - обиженно парировал Джуниф.
- Ладно, сейчас не о том речь. Надо наполнить наши рюкзаки и побыстрей, а то у меня что-то предчувствие нехорошее, аж мурашки по коже. Да бери только то, что хранится подольше, в дороге потом пригодится, если ночью всё нормально пройдёт…
На том, что именно «пройдёт», Александр предпочёл не заострять внимание, да компаньон и не уточнял, занявшись пополнением запасов. В этом деле он смыслил гораздо больше «сошедшего с небес преемника Олайры», а потому довольно скоро управился, туго набив оба вещевых мешка тем, что ему казалось самым необходимым для дальнейшего путешествия.
Миновав проходной зал из которого уводили семь коридоров (два из которых так и не были обследованы), компаньоны укрылись в уже знакомой опочивальне, кото-рая, ко всему прочему, являлась ещё и самой уютной из всех виденных здесь помеще-ний. Едва переступив порог спальни, Алет немедленно затворил тяжёлую деревян-ную, обитую бронзовыми пластинами дверь на мощный засов, но даже это его оконча-тельно не удовлетворило. Он обошёл вдоль стен весь зал, кое-где даже постучал кула-ком по каменной кладке– нет ли за ней пустоты, за которой мог скрываться потайной ход, внимательно оглядел сводчатый потолок, заглянул в вытяжную шахту камина и даже под кровать. Не обнаружив ничего подозрительного, позволил себе, наконец, успокоиться и сесть в одно из кресел. Джуниф, не долго думая устроился в кресле на-против.
Минут пять сидели молча, наслаждаясь уютом и относительной безопасностью, пока Джуниф вдруг не вымолвил:
- Что-то пить охота. И что это мы с тобой даже бутылки вина не захватили? Ночь длинная, да и вообще, неизвестно как всё обернётся, и сколько мы здесь проси-дим.
- Пожалуй - согласился Алет. Что-то и мне в голову не пришло. Надо сходить, пока всё тихо.
Покидать убежище совсем не хотелось, но Джуниф был прав. И почему это не пришло в голову самому Александру? Может потому лишь, что он подсознательно не предполагал остаться здесь надолго? Максимум – переждать ночь и утречком снова в путь. На сей раз скорым шагом, и без каких бы то ни было остановок. Но даже в этом случае без воды не обойтись! Ну, или хотя бы без вина. В конце концов бутыль можно наполнить и из прудика, предварительно выпив или вылив первоначальное содержимое.
- Посиди тут, я быстро - сказал он напарнику.
- Ещё чего! - отозвался тот: - Без меня ты ещё возьмёшь что-нибудь не то! А уж я-то толк знаю. Вместе пойдём.
На это нечего было возразить, да и прав был трактирщик; вместе сподручнее, и не так жутко.
На склад Джуниф отправился один, Алет на всякий случай остался в проходном зале.
«Словно на шухере стою» - думал он покуда компаньон копошился в дальнем конце столового зала, где на стеллажах покоились самого разного вида бутылки и гли-няные сосуды.
Толстяк уже возвращался, что-то неся в обеих руках, когда до нашего героя до-нёсся тихий скрип, источник которого располагался в одном их необследованных тём-ных коридоров. У Александра ёкнуло сердце, но он всё же решился заглянуть внутрь, в темноту туннеля. Там, в глубине прохода, царил беспросветный мрак и наш герой, естественно, ничего не смог бы рассмотреть при всём желании. Тем не менее, звук не повторялся и наш герой с некоторым облегчением подумал, что ему всё это скорей все-го показалось. Он уже стал отворачиваться, чтобы заглянуть в соседний коридор (ну так, для успокоения души), как вдруг разглядел во мраке какое-то движение. Словно что-то шевельнулось там, в дальнем конце туннеля и это «что-то» вдруг обрело очертания бледного, стоящего на двух ногах силуэта. Два блеклых глаза сверкнули в темноте и тут же погасли, вместе с ними растворился в темноте и сам си-луэт, но Алет уже рванул к спасительной спальне, едва ли не волоча за собой только что появившегося с «добычей» толстяка.
От неожиданности Джуниф выронил две из шести прихваченных бутылей, которые хлопнулись о каменный пол и разлетелись вдребезги, оставив под ногами большую винную лужу.
Ворвавшись в убежище, быстро затворили засов и перевели дух.
- Ты чего? - спросил толстяк, едва только пришёл в себя.
- Я н-не знаю… Я кого-то видел.
- Кого?
- Да не знаю, говорю же… Темно было. Кто-то там, в коридоре, был. Я его точно видел, мне не показалось.
- Может это хозяин вернулся? - предположил Джуниф.
- Может. Кто ж его знает. Спросить некогда было. Страшно мне, ста-рина!
Оба придвинулись к двери и прислушались. Снаружи не доносилось ни звука, но облегчения это не приносило. Казалось что там, снаружи, кто-то притаился и так же напрягает слух. Только теперь до нашего героя стало доходить, что решение пере-ночевать в чужом жилище было не самым удачным. Пусть здесь опасность внезапного нападения со стороны неведомых существ была и не столь очевидна, но всё же это был, ни дать ни взять – каменный мешок, из которого существовал только один выход. И этот выход, при желании, легко блокировался. А с другой стороны, велик ли был выбор у наших путешественников?
Довольно долго ещё Алет и Джуниф стояли у запертой двери и вслушивались в тишину снаружи, но, в конце концов, оба немного успокоились и переместились в кресла (хозяйскую кровать и тот и другой, почему-то, сразу игнорировали). Говорить ни о чём не хотелось, и к тому же верх брала накопившаяся за последние сутки усталость, шутка ли сказать – предыдущую ночь они практически не сомкнули глаз и, мало того, перенесли такой стресс на болоте! Да и днём отдохнуть не представилось возможности. А потому оба одновременно и незаметно для самих себя уснули.
Сколько компаньоны проспали, несколько минут или несколько часов, ни тот ни другой не могли бы сказать с полной определённостью, только проснулись они одновременно и как-то резко, будто бы их обоих кто-то подтолкнул. Алет и Джуниф уставились друг на друга заспанными глазами, силясь определить причину столь быстрого пробуждения. Таковой не находилось и тогда Александр приложил палец к губам и на цыпочках подкрался к запертой засовом двери. Прильнув к ней, он вновь весь превратился в слух, но, сколько бы ни вслушивался, не услышал ни единого постороннего звука. За дверью, равно как и в приютившем их зале, царила мёртвая тишина. Был слышен разве что стук собственного сердца и не более того! Но что же, всё-таки, разбудило обоих? Должна же быть какая-то тому причина!
И причина, кажется, нашлась. Едва Александр успокоился и собрался, было, снова забраться в уютное кресло, как со стороны камина донёсся отчётливый звук, не то шорох, не то шелест. А вслед за этим сверху, из вытяжной шахты, что-то посыпа-лось в топку.
Алет ранее осматривал камин на предмет проникновения через него кого-то постороннего и был удовлетворён увиденным. Толстая металлическая решётка преграждала путь из топки в трубу, и через её прутья если и мог кто-нибудь пробраться, то этот «кто-то» должен был быть размером не больше кошки. Тем не менее, сейчас ему было страшно. Он бросился к стене с развешанным оружием и, сорвав первый попавшийся ятаган, осторожно приблизился к камину.
Звук из трубы повторился ещё пару раз и затем всё окончательно смолкло. Но Александр ещё довольно долго продолжал стоять возле каминной топки, ожидая каких-то новых поползновений извне. Скорей всего кто-то и действительно пытался пробраться к ним через трубу, но распознав тщетность такой попытки, окончательно оставил сию затею.
Что касаемо компаньонов, то они не сразу смогли успокоиться и вернуться ко сну. Оба и предположить не могли, сколько минуло времени с тех пор, как они здесь заперлись, хотя и полагали, что утро ещё не наступило. Единственное на что оба обратили внимание, так это то, что освещение, которое обеспечивали странные кристаллы, стало заметно тусклее с тех пор как они сюда зашли. Этому явлению наши путешественники не могли дать сколь-нибудь разумного объяснения, да, собственно, и не искали такового. Оба попытались поскорей забыться сном, но на сей раз, это сделать было труднее. Мысли, неприятные и назойливые, вертелись в головах и не позволяли расслабиться полностью.
О чём думал Джуниф, весьма не трудно было догадаться. О страхах, что пре-следовали его прошедшей ночью и не отпускающие ночью нынешней, и о том, зачем он вообще очутился здесь, вдали от родного трактира, где мягкая перина, вкусная еда и полнейшая безопасность. И главной болью было то, что со всем этим благополучием пришлось навеки расстаться. Толстяк даже подумывал о том, что как только они с Алетом выберутся из этого подземелья, он оставит компаньона и попробует в одиночку вернуться обратно, в Марион. От одной лишь мысли, что возвращаться через болото придётся одному, неприятно сосало под ложечкой, но всё же, как считал он, это было бы лучшим выходом. Дальнейшая же дорога ничего хорошего точно не сулила! Они с Алетом лишь в самом начале этого пути и уже столько перенесли, а что будет дальше и помыслить страшно! Нет уж, если Алету нужно куда-то идти, то пусть он один и идёт. А Джунифу с ним не по пути!
Так думал трактирщик, ворочаясь в своём кресле и пытаясь вновь заснуть. Он пока что не собирался рассказать о своих планах компаньону, решив перенести это де-ло на утро и вообще на тот момент, когда они благополучно отсюда выберутся. Но как бы ни были горьки его думы, они ни в какое сравнение не шли с мыслями Александра! Да и мудрено ли! Чем дальше наш герой углублялся в познание этого, чужого для него мира, тем глубже запутывался в парадоксах. Как он здесь оказался? Как вообще такое возможно?! И где он, собственно?!
Это солнце, эта луна и эти звёзды на небе говорили непререкаемо – он на своей родной планете! Значит, стало быть, имеет место банальное перемещение во времени? Банальное?! Ну уж нет, банальным оно может быть только в фантастических романах, на самом деле так не бывает! Но, позвольте… откуда тогда все эти идиотские имена и названия, столь необычные для его слуха: Марион, Бургалад, Ретокрис, Оринольское море? И почему, чёрт возьми, он так быстро стал понимать и даже вполне сносно говорить на этом варварском языке, которого никогда не изучал и который вообще существовал ли в известной истории планеты? Кажется ничего подобного ни в средние века, ни в более ранние античные времена на Земле не существовало. В этом-то наш герой, даже не обременённый обширными историческими познаниями, ни чуточку не сомневался. Иными словами, он оказался перед данностью, которой просто не могло быть. Вояж в прошлое планеты Земля, несмотря на всю несуразность такого предположения, начисто отметался.
А если он попал не в прошлое, а, как раз, в будущее человечества? От такой догадки тоже захватывало дух и она казалась далеко не более правдоподобной. Чело-вечество, современником которого Александр являлся, далеко продвинулось в науке и технике, научилось расщеплять атом, вырвалось за пределы земной атмосферы и даже научилось клонировать себе подобных! Нет! Никак не вязалось то, что ныне пред-стало перед нашим героем, с будущим человеческой цивилизации! Ну, разве что представить себе, что всё это есть лишь новый виток развития человечества, наступив-ший после какого-то вселенского катаклизма. Правда, в это верить тоже особенно не хотелось. Но что же тогда всё это?
В своих предположениях Александр походил на незадачливого архитектора строящего гигантское сооружение, грандиозное и помпезное, но без малейшего намёка на устойчивость и прочность, ибо в великом замысле отсутствовало главное – фунда-мент! Всякий раз, когда вышеупомянутый архитектор укладывал последний завер-шающий кирпич в купол своего грандиозного детища, всё строение трещало по швам и разваливалось. Много раз проект видоизменялся, но всегда неизменным оставалось главное: всё то же отсутствие фундамента, а потому всякое, вновь начатое строи-тельство, заканчивалось крушением, с каждым разом оставляя всё меньше надежд на сбыточность планов. А из всей той невообразимой кучи фактов, что собрал наш герой, познавая этот чуждый и непонятный мир, за отправную точку можно было взять только два: всё, что с ним происходит – происходит на Земле и ещё то, что он не первый, с кем подобное приключилось. Остальное же оставалось тайной за семью печатями, раскрыть которую, он надеялся, помогут некие чародеи, живущие на севере, там, куда и лежал его нынешний путь. С такой надеждой наш герой и задремал. Должно быть, спал он, на сей раз крепко, потому, что проснувшись даже не смог сообразить, засыпал ли вообще. Его компаньон уже был на ногах. Толстяк копался в мешке с провизией, а рядом стояла початая бутыль с вином. По всей вероятности он уже успел прилично отхлебнуть и теперь искал чем бы повкуснее закусить, от усердия бормоча что-то себе под нос, казалось, бранился.
- Чего ты там роешься? - спросил Александр, вставая и разминая затёкшие за ночь члены: - Бери то, что сверху.
- Не помню, куда сыр положили - отозвался трактирщик: - Сейчас не помешало бы хорошенько позавтракать. Как спалось?
- Спасибо, отвратительно. Отлежал всё, что только можно. Надо было на кровать ложиться и даже не понимаю теперь, какого пса я чего-то стеснялся. Семь бед – один ответ! Всё равно воспользовались гостеприимством по полной программе!
- Чего по полной? - переспросил Джуниф, услыхав новое и незнакомое ему сло-во.
- Ладно, - махнул рукой Алет, не соизволив опуститься до объяснений: - Скажи лучше, старина, утро то хоть наступило?
- А мне почём знать! Кто ж его разберёт в этой темнице, что день, что ночь – всё едино! А окон, если ты заметил, тут нет…
- Скажи ещё «а на улицу я не выходил» - добавил Алет с издёвкой, на что тол-стяк просто ответил:
- Не… не выходил…
Александр только вздохнул. Не было сомнений, что пока он спал, Джуниф ус-пел хорошенько наприкладываться к бутылке. Ну что же, может таким способом трак-тирщик боролся с собственными страхами, снимая, так сказать, стресс. И судя по без-заботности последнего, это-то ему как раз и удалось! Чего нельзя было сказать о са-мом Александре. Его-то до сих пор угнетали события двух последних ночей. Осо-бенно не давало покоя то, что разбудило их с Джунифом нынешней ночью. Что, в конце концов, это было? Неужели кто-то всё-таки пытался пробраться к ним в за-пертую комнату? И кого он рассмотрел в глубине тёмного коридора незадолго до то-го, как они с компаньоном заперлись здесь? А может это всё ему только показалось? А теперь, как бы там на самом деле ни было, им стоило выбираться отсюда и это то, как раз, было страшнее всего.
Наскоро перекусив и выпив по примеру компаньона вина, Александр прибли-зился к запертой двери и, приложив к ней ухо, показал кулак копошащемуся трактир-щику. Джуниф, повинуясь, замер.
Несколько минут Алет вслушивался в тишину по ту сторону двери, пытаясь раз-личить хоть малейший стук или шорох. Но нет, ровным счётом он ничего не услыхал. Вот только легче от этого ему не стало и уверенности в собственных силах ничуть не прибавилось. Ему всё равно казалось, что там, снаружи, затаилось нечто, и это «нечто» только и ждёт момента, когда компаньоны откроют засов. Однако время шло и убегающие в бесконечность минуты не приносили никакой ясности. Страшно было выйти наружу, но и оставаться здесь больше тоже не хотелось. И рано или поздно дверь всё равно придётся открыть, это становилось всё более понятным. Хотелось лишь знать, наступило ли там, снаружи, утро.
Занятый этим вопросом, наш герой вдруг обратил внимание, что освещение в их убежище стало значительно ярче, чем когда их с Джунифом разбудил подозрительный шум. Как ему сразу не пришло в голову, что сила свечения этих странных кристаллов может напрямую зависеть от того, какое снаружи время суток. А если так, то всё указывает на тот факт, что утро всё же наступило и , следовательно, пора действовать. Если они с Джунифом хотят преодолеть проклятое болото до наступления сумерек, то медлить им совсем не резон.
- Возьми что-нибудь из оружия - приказал он толстяку, который до сих пор не перестал что-то жевать.
- Зачем? - спросил тот и Александру показалось, будто его компаньон и вовсе не испытывает сейчас никакого беспокойства. Осоловевшими от выпитого с самого утра вина глазами трактирщик всё это время наблюдал за действиями друга и только криво улыбался. Наверно такое его поведение и придало Александру уверенности.
- Хватит жрать! С тобой никаких запасов не хватит! Надо выбираться отсюда, возьми меч или топор!
- Во-о-от! А не ты ли давеча укорял меня за то, что именно это я и хотел сде-лать? Нельзя, мол, чужое брать? И вообще, ты уже взял меч. Зачем ещё? Тащить потом лишнюю тяжесть, а мешки и так неподъёмные…
- Вот ты и жрёшь, чтоб полегче были? Смотри, как бы потом с голоду не опух. Бери, тебе говорю! Я сейчас открою дверь, а ты стой напротив входа и будь готов ко всему. Мало ли что!
- Эээ… давай лучше я открою, а ты стой. У тебя лучше получится, а то я совсем не владею оружием…
- Эх, чтоб тебя! - согласился Алет: - Давай уже, открывай!
За дверями никого не оказалось. Не было так же ничего такого, что могло бы указывать, что здесь кто-то посторонний вообще был. И хотя в данном случае посто-ронними, скорее, были сами компаньоны, дела сие не меняло.
Длинный коридор за дверью так же был пуст.
Недолго размышляя путешественники прихватили поклажу и направились к выходу. Алет впереди, с мечом наизготовку, Джуниф, по обыкновению, кряхтя и отдуваясь, тащился сзади. Боевой топор, который чуть ли не силком всучил ему наш герой, вызывал у толстяка лишь чувство брезгливости и страха.
Подземные чертоги оказались безлюдны, как и накануне, и по ходу Александр решил, что виденная им прошлым вечером инородная тень есть ни что иное, как плод утомлённого частыми переживаниями и страхами его собственного воображения.
Знакомой дорогой друзья довольно быстро добрались до выхода из подземелья, но, едва выйдя наружу, обмерли от неожиданно открывшегося зрелища. На выложен-ной камнями тропке, что вела к подножию холма, почти у самого порога лежал челове-ческий скелет, точнее – верхняя его часть, голова и грудная клетка. На какое-то мгно-вение ужас сковал обоих странников, ведь, само собой, прошлым вечером ничего по-добного здесь не было! Как же всё-таки здорово, что они укрылись на ночь там, внизу! И кто этот несчастный, чьи останки они теперь видят перед собой? Неужели это тот, кто не нашёл укрытия на ночь? Будучи таким же странником, как и они сами, не сумел вовремя добраться до спасительного укрытия и принял лютую смерть? А может это вообще хозяин подземных апартаментов, которого они долго и тщетно дожидались, лелея смутную надежду на помощь и одновременно страшась этой встречи, ибо неведомое всегда страшнее очевидного, какие бы ужасающие формы это «очевидное» не имело. И не его ли Алет приметил вчера, в тёмном туннеле, пока Джуниф запасался провиантом? Может быть, этот несчастный и сам был напуган не меньше Алета, когда встретился с ним взглядом там, внизу? И не он ли пытался ночью проникнуть в укрытие через каминную шахту? Но у него ничего не вышло и в результате – смерть!
Слишком много вопросов крутилось в голове у нашего героя, но точка была по-ставлена неожиданно и поставил её, как ни странно, Джуниф:
- Я не знаю, кем был этот бедолага, но то, что умер он очень давно – точно! Этим костям уже не один год…
Это действительно было так. При внимательном взгляде всё было достаточно очевидно. И почему это сразу не пришло Александру на ум? Наверно потому лишь, что отнюдь не каждый день он спотыкался о человеческие останки. Однако и это умозаключение не приносило успокоения, какого чёрта – вчера никаких скелетов здесь не было, а теперь есть!
- Пошли отсюда - глухо сказал он компаньону: - Надо убираться поскорее!
С этим предложением трудно было поспорить. Путники спустились с холма и быстрым шагом направились знакомой уже дорогой, ведущей к северной окраине Гни-лого Болота. Задерживаться на острове не хотелось больше ни на минуту, в чём оба были совершенно единодушны. Так же единодушно решили не делать никаких не-нужных остановок, до тех пор, по крайней мере, покуда не закончатся эти гиблые мес-та. А местность вокруг, надо сказать, успела заметно измениться по сравнению с той, что странники лицезрели ещё вчера. Растительности по сторонам дороги стало встре-чаться значительно больше, сама дамба теперь не была сплошной, она лишь соединяла между собой множественные островки, через которые лежала Дорога Олайры, и этих островов вокруг было бесчисленное множество. И если день назад при внимательном рассмотрении Гнилое Болото можно было сравнить если не с морем, то с озером – точно, то теперь эта бескрайняя заводь как нельзя верно соответствовала своему названию. Болото – оно и есть болото! Правда в дневное время оно не выглядело таким жутким и единственное, что могло напоминать друзьям о недавних кошмарах, был всё тот же противный запах, исходящий из его бездонных недр. Недаром же сию заводь так окрестили!
Шли почти не переговариваясь и наш герой был только рад, что компаньон не одолевает его всякими расспросами по поводу того мира, из которого Александр поя-вился в мире этом. И вообще ни о чём не спрашивает. Это сейчас ему было только на руку, ибо хватало и собственных мыслей, в которых, впрочем, он сам никак не мог ра-зобраться. Казалось бы, каждый час, каждый новый день пребывания здесь, в этом полном загадок чужом мире, должен был бы давать какие-то подсказки, наводящие на разрешение главной проблемы: где он? Александр уже почти не размышлял о том, как он мог сюда попасть, какие чудесные превращения произошли с зеркалом, в ре-зультате которых он очутился в трактире Джунифа, бог весть в каком году от Рождест-ва Христова и вообще - бог весть в каком мире и может быть даже планете. Хотя нет… С планетой всё более менее ясно. Это всё же Земля. Солнце и Луна оставались прежними и знакомыми, и никаких метаморфоз не претерпели, даже если предположить, что наш герой всё же совершил некое путешествие во времени. И так, где он? Что за мир такой вокруг? Он будто бы деградировал в сравнении с тем, из которого прибыл Александр. Люди вернулись в прошлое. Взяли в руки примитивные орудия и почти утратили научные познания и технологии. А может они ещё просто не достигли того уровня, к которому привык наш герой? Может и вовсе это не прошлое и не будущее, а какая-то иная, параллельная реальность? Нечто подобное было знакомо Александру по фантастическим романам, которыми когда-то он с упоением зачитывался. Но одно дело читать книгу, и восторгаться приключениями и подвигами вымышленных героев, и совсем другое - вдруг ни с того ни с сего оказаться на их месте! Нет уж, таких приключений Александр вовсе не жаждал! И всё же, куда он попал? Сколько дней минуло с тех пор, как он влип в эту историю, а разгадка так и не приблизилась, а даже наоборот. Каждый новый прожитый здесь день привносил в решаемое Александром уравнение только всё большее количество неизвестных. Их оказалось такое множество, что решение задачи становилось совсем бесперспективным. И самое главное: он по сию пору не мог вспомнить ровным счётом ничего из того, что случилось с ним в тот день и час, когда он покидал привычный ему мир. При этом он совершенно чётко помнил практически всю свою предыдущую жизнь, а вот тот день, когда вывалился из зеркала в трактире, не помнил совсем. Абсолютно ничего! Словно кто-то всесильный просто вычеркнул эти знания из его мозга, в виду их ненужности и может быть, даже, опасности. Всё, что помнил Александр из данного отрезка времени, это лишь тот момент, когда он уже сидел на полу среди осколков чудо-зеркала. Ну и дальнейшее тоже, естественно, помнил. Вот только эти знания не давали никакой зацепки – полный ноль!
События последних двух дней и вовсе внесли в выстроенные умозаключения Александра просто убийственные коррективы. Череда странных и страшных событий, к которым он совсем не был готов, несмотря на все, вроде бы, предупреждения, окончательно выбила его из колеи. Всё вокруг было настолько ирреальным, что про-сто не поддавалось логическому осмыслению. Жуткие сущности, выходящие из боло-та по ночам, о существовании которых ему раньше и помыслить было невозможно и среди этого ужаса вдруг, невесть откуда взявшиеся, пусть и подземные, но хоромы, ко-торые, судя по всему, вполне обитаемы. Или, по крайней мере, были обитаемы ещё совсем недавно. Эх, надо было повнимательнее слушать Сарума и вообще получше его расспросить о том, что ждет путников на Дороге Олайры. Расспросить всё, до мельчайших подробностей! О, как бы теперь им с Джунифом эти знания могли пригодиться! А Александр слушал странника так, будто тот рассказывал какую-то сказку, не имеющую ничего общего с реальной жизнью и уж с жизнью нашего героя – подавно!
С другой стороны странник, вроде как, и не обещал, что путешествие будет опасным настолько? Что-то там конечно говорил о неприятностях, но уж точно не акцентировал внимание слушателей на том, что опасности настолько реальны. А может Александр просто не понимал рассказчика в полной мере и соответственно не принимал ничего всерьёз? Да, так скорей всего и было!
А Джуниф? Он-то что? Неужели не понимал, во что его втягивают? Он ведь урождён в этом мире и должен бы знать, что здесь к чему! Почему он-то всеми силами не отбрыкался от путешествия? Хотя…
Нет, трактирщик идти очень не хотел. Надо отдать ему должное, он и Алек-сандра пытался отговорить. И, тем не менее, пошёл. Или не было у толстяка иного выхода? Похоже, так.
Размышляя так, Алет покосился на попутчика, который прилагал все свои не-дюжинные силы, чтобы не отстать от нашего героя ни на шаг. А то, что это даётся ему ценой невероятных усилий, было очевидно как дважды два. Толстяк весь взмок, прерывисто дышал, но, тем не менее, упорно шёл рядом и ни разу не пытался пожало-ваться на усталость. Ему не меньше чем Александру хотелось побыстрей покинуть пределы Гнилого Болота.
Некоторое время спустя Алет всё же сжалился над компаньоном, остановился, предложил устроить небольшой привал и перекусить. Да и местность, в которую они вступили, этому стала больше соответствовать. Дамба давно закончилась, лесистые островки, разбросанные по водной глади, которые она соединяла меж собой, тоже ос-тались позади. Путники вышли на поросшую мелким колючим кустарником равнину, что простиралась далеко вперёд и заканчивалась где-то там, в поле зрения, поросшим темным лесом холмистым взгорьем. Дорога Олайры, огибающая встречающиеся по пути бочаги, вела именно туда. И там, судя по всему, страшное Гнилое Болото закан-чивалось окончательно. Александр понимал, что теперь, при любом раскладе, они с Джунифом добраться туда успевают до наступления ночи. А самое главное, здесь не-ожиданно пропал противный гнилостный запах, что сопровождал наших путешествен-ников довольно долгое время. Его постоянное тяжкое присутствие не было столь очевидным разве что, когда компаньоны находились на приютившем их на ночь большом острове. И вот теперь смрадного болотного духа не стало, словно он ушёл в прошлое вместе с самим болотом и всеми его ночными страхами.
Глава 5. «Марионский переполох».
Он явился с востока. Уже давным-давно старый тракт, соединяющий города Марион и Бургалад, не видывал странника подобного этому. Да и шутка ли, десятки лет ни один из жителей близлежащего к тракту селения не встречал в этих местах на-стоящего пилигрима, принадлежавшего, судя по внешнему виду, к Ордену Вехта. Человек был облачён в длиннополый походный плащ со скрывающим большую часть лица низко надвинутым капюшоном. Он был при бороде, никогда не знававшей ножниц, а на безымянном пальце его левой руки тускло поблескивал крупный серебряный перстень с гравировкой в виде крестика и четырьмя самоцветами разных оттенков по периметру площадки. Именно этот перстень и являлся главным опознавательным знаком, говорящим о том, кем именно сей странник является. Были времена, когда каждый обыватель мог безошибочно определить пилигрима по внешним атрибутам, и каждый готов был предложить страннику пищу и кров, ибо уважением и почётом пользовалась та каста безграничным. Но и сейчас встречные купцы и бродяги без раздумий уступали ему дорогу, а затем ещё долго провожали удивлёнными взглядами, искренне недоумевая, как мог очутиться здесь, в их тихом и уютном мирке, этот пережиток давно канувших в лету эпох. Давно стали сказками героические повествования о носителях тайного знания, посланниках самого Вехта странствующих монахах, противопоставивших себя могущественным чародеям и защищающим простых людей от их всесильного лиха и коварства. Но уж, коль верить легендам, то человек, бредущий по дороге со стороны Бургалада, являлся именно таковым.
То был Сарум и он шёл, точно зная конечную цель своего странствия, каковой являлся трактир «Зерцало Брина», ибо был одним из немногих в этом мире, кто знал, что там должно произойти. И он не боялся опоздать. Год события, предсказанный древним пророчеством, был ему доподлинно известен.
Странник вступил в город в день весеннего равноденствия, именно тогда, когда придворные летописцы – хранители времени всех известных ему королевств начинали отсчёт нового календарного года – 2480-го, от Великого Затмения. Он не спешил, хотя в точности и не мог знать даты нужного события. Это могло случиться в любой день, но он успел и был готов к развитию любых событий.
Надо сказать, что времени у Сарума и в самом деле оказалось куда как предостаточно, ибо пришествие Алета состоялось лишь в начале лета, а потому странник снял комнатёнку напротив трактира Джунифа и почти всё время до означенного события проводил в созерцании. Он, конечно, не сидел безвылазно в своём укрытии, зачастую выходил в город и слонялся по улицам ничем не примечательным прохожим, прислушиваясь к разговорам и иногда покупая нужную информацию у уличного сброда. За то время, пока в этом мире не объявился наш герой, Сарум успел даже сколотить собственную агентуру, среди которой были не только нищие и калеки, попрошайничающие на рынке, но даже и вполне себе респектабельные горожане и заезжие коробейники. И при всём этом сам странник, даже, несмотря на свою весьма колоритную внешность, умудрялся оставаться практически незаметным в пёстрой городской толпе. И это воистину так! В случае на то необходимости Сарум умел маскироваться, и одним богам ведомо, как он это делает!
А Марион, тем временем, жил своей самой обычной жизнью и это только радо-вало пилигрима, так как подтверждало его догадки о том, что мало кто в этом мире знает о предстоящем событии. А те, кто и должен был бы знать, давно утратили бдительность. Те немногие, вышедшие из глухой древности бессмертные правители, носители тайных знаний, нынче мало интересовались делами людскими и предпочитали жить в уединении, в малодоступных для человека местностях, и вообще было неизвестно, существуют ли они и поныне. Сарум знал – существуют! Возможно и не все, из великого, когда то, Ордена Чародеев, но кое-кто словно бы затаился, и это было нехорошим знаком.
Были среди них и те, кто и сейчас оставался на виду или слуху обывателя. Это живущие в оринольских королевствах маги Лорэль и Файнольд, правящая одной из стран по ту сторону Тирамского хребта королева Феанис и упоминавшийся мной ранее владыка Чёрных Холмов Мортоун. Последний, из всех упомянутых, представлял наибольшую опасность. И совсем не только лишь потому, что находился ближе всех остальных от Мариона. Этот чародей, как догадывался странник, уже давно затевал что-то страшное и вполне возможно тоже поджидает пришествие нового Олайры. И хотя Сарум не заметил в городе никого, кто сошёл бы за соглядатаев Мортоуна, это ещё не давало повода для спокойствия. Он-то знал, главный соглядатай всегда находится в цитадели князя, рядом с ним самим, и не спускает с последнего зоркого ока. Этого человека звали Харей. Имевший непритязательную внешность и повадки мелкого трусливого хищника, Харей, тем не менее, занимал при дворе князя весьма высокое положение. Он был тайным советником Бартальда и, более того, полностью отвечал за связь Мариона с городом Хион, владыкой которого являлся уже небезызвестный нам Мортоун. Надо ли говорить о том, что все свои действия, касаемые внешней и внутренней политики, Бартальд должен был в первую очередь согласовывать с Хареем! Марион уже давно и прочно находился под плохо скрываемым протекторатом своего северо-восточного соседа, а потому сам князь, равно как и его окружение, делами государственными, строго говоря, и не занимались вовсе. Большую часть времени Бартальд и его свита тратили на разного рода развлечения и застолья, которые могли продолжаться по несколько дней к ряду. Да и какие, собственно, могут быть государственные дела? Войн в этих краях не было уже очень давно, с соседними городами-государствами не существовало никаких пограничных и иных споров, да и кто посмеет сунуться, коли сам Мортоун выступает для Бартальда в роли покровителя? Была охота кому связываться с чародеем!
Надо отдать должное, сие покровительство стоило марионской казне немалых средств, но даже и это не сильно занимало правителей города. Чего там! Уже дав-ным-давно все эти заботы были попросту переложены на плечи горожан. Князем был введён подушный налог на воду, прозванный в народе «мортоунским оброком». И один он чего стоил!
Тем не менее, никто не смел бунтовать. Порядки здесь были весьма строги и поддерживались неукоснительно. Причём, опять же, не столько самим князем, сколь-ко его тайным советником, за коим давно утвердилась слава прямого ставленника вла-дыки Черных Холмов и его же карающим мечом. Пойди тут, побунтуй! Одно имя – Мортоун - внушало людям суеверный страх. Этим именем пугали даже непослушных детей, но вообще люди старались и вовсе не произносить его без сущей необходимости. И хотя никто и никогда из марионских обывателей и жителей окрестностей самолично не встречал страшного чародея, страх у каждого из них был заложен на подкорке. Вполне доставало и легенд древности, переходящих из уст в уста, из поколения в поколение. Никому даже в голову не могло прийти усомниться в том, что Мортоун реален.
Не приходило это и в голову Харея. И хотя советник по нескольку раз за год совершал визиты в Чёрные Холмы, где отчитывался о действиях князя и выспрашивал новых указаний, но даже и он ни разу не видел владыку Хиона! Более того, он не ви-дел и самого города с таким названием. Его останавливали на въезде в холмы какие то высокие люди в чёрных балахонах и весь свой отчёт он выкладывал им, не видя да-же их лиц, скрытых под черными в тон балахонов накидками. Голоса у этих безликих существ были грубыми и крайне неприятными по тональности, а кроме того, как подметил советник, они ещё и говорили как-то странно. Складывалось ощущение, что каждое слово им давалось с немалым трудом, а может это было от того, что посланники Мортоуна родом из далёких земель и местного наречия попросту не знали, ну или пока владели им не в полной мере. Как бы там ни было, но каждый раз Харей отдавал этим костноязычным посланникам привёзенную дань и, получив новые указания, с чувством собственной значимости возвращался в Марион. Те несколько стражников, что сопровождали его в поездке, никогда не присутствовали при передаче дани и переговорах. Харей оставлял их на дороге дожидаться своего возвращения, едва только завидев впереди тёмные силуэты встречавших. Потому охрана не могла слышать и почти не видела тех, с кем советник встречался. В свою очередь это ещё более повышало самооценку советника, в беседах с князем он неоднократно обмолвился, что говорил лично с Мортоуном и что он, Мортоун, его, Харея, высоко ценит. А поскольку проверить сие утверждение не было никакой возможности, это повышало значимость советника в глазах князя и его свиты.
Так и протекала незатейливая жизнь города Мариона и его властителей. Князь и его придворные большую часть времени уделяли самим себе, а жители выживали, кто как мог. И, надо заметить, наш знакомец Джуниф был в этой жизни устроен вполне себе неплохо. Трактир приносил какой никакой доход – на жизнь, в общем, хватало. Прадед оставил ему солидное наследство, которое умудрились не разбазарить ни дед, ни отец нашего трактирщика, да и сам Джуниф хоть и не приумножил, но всё ж таки сохранил остатки прежней роскоши и жил себе, не тужил. Он совсем не походил на своего предка характером, а тот, как утверждала молва, водил дружбу с пилигримами Ордена Вехта и даже участвовал в каком-то дальнем походе, из которого потом вернулся очень богатым человеком. Собственно, на эти средства и был построен трактир, а вот откуда в трактире появилось таинственное зеркало – этого никто не знал. Ходила молва, что старик Брин привёз его из того самого похода с пилигримами, но слухи так и остались слухами, а сам Брин никогда и никому об этом не рассказывал. Зеркало заняло своё место в столовом зале и с тех пор так и оставалось на той стене, куда повесил его сам хозяин. Оно ждало своего часа, ведомого только ему.
Про то, как этот назначенный час пробил, нам с вами уже доподлинно известно. Событие, конечно, не всполошило город, но слухи, в том числе и самые нелепые, уже поползли по его улицам и площадям.
«В «Зерцале Брина» свершилось чудо: появился новый Олайра!» - утверждали одни.
«Этот шарлатан Джуниф придумал какой то новый фокус, который заманил в его заведение толпы легковерных дураков» - говорили другие. Но и те и те валом ва-лили в «Зерцало Брина», дабы самолично убедиться, что там и как.
Сарум был одним из первых, до кого дошла сия весть, хотя сам он и не присут-ствовал при этом. Странник продолжал наблюдать со стороны и пока не вмешивался в естественный ход событий, полагая, что у него есть кой какой запас времени. Надо сказать, что даже он был удивлён происходящему, хотя оставался единственным чело-веком во всём Марионе и окрестностях, кто этого события ожидал и верил в него. И все же не мешало устроить какую-то проверку, что и было им, Сарумом, сделано.
Вигел – толмач, тот самый человек в рясе, который появился в комнате Алета в сопровождении хозяина трактира, был направлен именно им. Служивший при дворе князя смотрителем рукописей и документов, Вигел, знавший множество языков и на-речий, был завербован Сарумом одним из первых и сотрудничал с пилигримом не только за звонкую монету, но и по собственному убеждению. Потому он и оказался в нужное время и в нужном месте, когда трактирщику позарез понадобился толмач, чтобы хоть что-то выяснить про нежданно-негаданно свалившегося из зеркала гостя. К удивлению Вигела оказалось, что новоявленный Олайра говорит на весьма странном наречии близком только к одному языку известному ему, да и то не в полной мере; то был почти нигде не употреблявшийся и давно считавшийся мёртвым древнесатийский язык!
Этого, само собой, не понял глупый трактирщик, да и наш герой был бы сильно удивлён, узнай какой он, оказывается, полиглот. А вот для Вигела сие явилось откро-вением, и он стал вторым человеком в Марионе, кто уверовал в нового мессию. В этом мире осталось не так много людей, кто владел этим некогда великим, но почти забытым языком. Его носителем являлась могучая некогда этническая группа – са-тийцы, обитавшая и правившая миром на огромных территориях к востоку и западу от Тирамских гор. Их великолепная сияющая и могучая столица – город Вегс - вобрала в себя все богатства мира того времени и по сути являлась неприступной цитаделью, откуда великие короли древности руководили жизнедеятельностью многих государств. Сатия того времени, она могла противостоять не только армиям всех королевств прежнего мира, но даже Ордену Великих Магистров, куда входили бессмертные чародеи, хранители тайных знаний.
До поры до времени так и было. Никто не смел посягнуть на право правителей Вегса вершить судьбы мира, длившееся много столетий. Но всему когда то приходит конец. Не стала исключением и Великая Сатия, уверовавшая в свою незыблемость и непогрешимость. Несметные полчища вархаллов – жителей подземелий, возглав-ляемые величайшим чародеем того времени – Фаризом, опустошая на своём пути все земли и города, окружили Вегс и подвергли город длительной осаде. Не получив ни-какой помощи извне, спустя много лет казавшаяся неприступной крепость пала. Бога-тейший город мира, хранивший в своих стенах все знания и технологии, был разграб-лен алчущей толпой вархаллов. А спустя столетия стала истираться в сознании люд-ском даже память о нём. И вот на этом языке, являвшемся свидетелем и сказителем тех великих событий, говорил некто, назвавший сам себя Алетом! Было чему уди-виться Вигелу.
Что касаемо Сарума, то его эта весть не удивила, а лишь утвердила в уверенно-сти, кто перед ним. Да, это последователь Олайры, как бы пришедший из зеркала себя ни называл. И теперь следовало решить, как быть дальше. Идти напролом было нель-зя, человек по имени Алет должен сперва немного освоиться в этом мире и уже потом следовало подтолкнуть его к нужным действиям, думая про которые даже сам Сарум сомневался, правильные ли они?
Древнее пророчество чётко говорило о том, что «человек извне» отправится на север, где получит помощь и указание. И путь его туда будет труден и опасен, и ни-кого из «сильных» не окажется рядом, но лишь потому странник одолеет путь. Так почти дословно утверждало пророчество и именно это вызывало у Сарума не то сомне-ние, не то недоумение. Ведь что такое Дорога Олайры он как никто хорошо знал! Отправить же по этому тракту «человека извне» казалось сущей бессмыслицей! Всё равно, что отправить неподготовленного человека пройти по тоненькому брёв-нышку над пропастью, при этом ещё и завязав ему глаза. Какая нелепость! Ведь да-же личное сопровождение Сарума, отнюдь, не гарантировало благополучного исхода похода, а уж сам-то пилигрим по каким неторным путям только не хаживал! Пожалуй, даже и хорошо вооружённый отряд сопровождения не дал бы никакой гарантии, даже тут многое зависело бы от удачного стечения обстоятельств. Но пророчество было, и оно было именно таковым. Как понимал Сарум, следовало какое-то время выждать и хорошенько оценить ситуацию и это время у него в запасе, судя по всему, было. Слух, понятное дело, распространился по городу, но это были толки о некоем новом шарлатанстве какого-то зарвавшегося трактирщика. И только то! А рыскающих соглядатаев Харея или Бартальда Сарум пока не замечал. Из этого следовало, что произошедшее в трактире «Зерцало Брина» событие, отнюдь, не заинтересовало отцов города, и это было хорошим знаком. Люди то – они что? Поболтают-поболтают, да и забудут вскорости. Словом, наш странник продолжал наблюдать со стороны, стараясь не вмешиваться в естественный ход событий.
А события развивались ни шатко, ни валко. Тот, что назвал себя Алетом, ни с того ни с сего вдруг ударился в буйный разгул, щедро, впрочем, подначиваемый хозяи-ном трактира, решившем на этом подзаработать. Довольно долго он вообще не высо-вывал носа на улицу, поневоле развлекая алчущую зрелищ марионскую публику. Но однажды всё-таки появился.
Это был как раз тот день, когда наш герой решил идти куда глаза глядят от опо-стылевшего ему заведения и его ежедневных обитателей. Хотелось просто уйти, что Алет и сделал однажды утром, и это явилось неожиданностью для Джунифа, но не ос-талось незамеченным Сарумом. Странник тут же выдвинулся следом и, оставаясь не-видимым, проследовал за Алетом по городским улицам, а после, как мы помним, они оба очутились на базарной площади.
Здесь опытный глаз пилигрима сразу уловил движение в стане местных попро-шаек и понял, что некоторые из них затевают что-то нехорошее. Один из завсегдатаев рынка, одноглазый бродяга, о чём-то договаривался с бургаладским купцом и при этом хитро косился своим единственным глазом в сторону Александра. О чём они говорили Сарум, понятное дело, расслышать не мог, да этого и не требовалось. Странник знал и иные способы всё выяснить. Он присел рядом с одиночным нищим калекой, глаза которого закрывала видавшая виды повязка слепца и, сунув тому в руку дилур, тихо спросил:
- Мне нужно знать, что затеял тот бургаладец. Если скажешь мне, получишь ещё один.
Монета исчезла в складках грязных одежд нищего с такой стремительностью, что ей позавидовал бы любой фокусник, а калека чуть приподнял свою повязку и зырк-нув хитрым и вполне себе целым глазом куда указывал Сарум, сказал:
- Бургаладец заказал какую то чудо-коробочку, что есть у чужестранца, но я тебе этого не говорил. Поспеши в Глинобитный тупик, его туда поведут…
Что произошло дальше мы помним из описания первой главы, но теперь лишь становится понятным, кто помог Алету избежать серьёзных неприятностей. Опытный пилигрим без труда разделался с четырьмя нападавшими, воспользо-вавшись эффектом внезапности, да и боевой опыт никуда не денешь, а то, что люди Ордена Вехта все как один искусные воины, известно давно и доподлинно. Сбежать удалось только одному участнику нападения, а именно - тому самому одноглазому бродяге, что, собственно, это ограбление и организовал. И сбежал он не с пустыми руками, а успел прихватить с собой ветровку Александра, во внутреннем кармане которой покоился злополучный телефон.
Телефон, впрочем, вызволить из чужих рук Саруму удалось достаточно быстро, чего нельзя сказать о курточке; она исчезла в неизвестном направлении, вместе с ни-щим, который её украл. Продал ли тот сей чужеродный для окружающего мира пред-мет одежды или вознамерился носить его сам, история умалчивает. А вот что касает-ся «музыкальной коробочки», то её история оказалась не так проста, как могла пока-заться на первый взгляд. Да, базарных воришек нанял бургаладский купец, но глав-ным заказчиком ограбления всё же был не он, а небезызвестный нам трактирщик Джу-ниф. Да-да, именно он вступил в сговор со стоящим у него на постое бургаладцем и случилось это задолго до того, как наш герой вознамерился покинуть трактир и отпра-виться гулять по незнакомому городу. Просто до той поры, покуда Алет не очутился на базарной площади, совершить кражу или ограбление не представлялось возможным. Это и выяснил Сарум, когда припёр купца к стенке. Нельзя сказать, чтобы это сильно удивило странника, ведь подобные нравы в окружающем мире были весьма распространены. Тем не менее, на Джунифа у него уже были некие планы – трактир-щик должен сопровождать Алета в долгом походе на север – потому пилигрим решил уладить сей казус мирным способом:
- Сколько он тебе пообещал? - грозно спросил он напуганного разоблачением купца.
- Шесть дилуров и три дня бесплатного проживания в трактире.
- Хорошо, передашь ему шкатулку сам, но в трактире чтоб я больше тебя не ви-дел! И не вздумай рассказать ему про наш сегодняшний разговор, ты меня понял?
Купец всё понял, он хоть и был пройдохой, но жизненного опыта ему было не занимать. Он быстро смекнул, что перед ним тот человек, которому лучше не пере-чить и сделал всё так, как ему было велено. Так телефон Александра оказался в руках предприимчивого дельца Джунифа, который, кстати говоря, так и не сумел им толком ни завладеть, ни распорядиться. Во время торопливого бегства из Мариона ему и в голову не пришла мысль захватить сей предмет с собой, и он так и остался лежать в выдвижном ящике комода в комнате хозяина трактира. Хотя и там телефон недолго пробыл, но всему своё время…
Так же нелишне было бы отметить, что и выкуп Алета из темницы стоил нашему трактирщику вовсе не десять дилуров, как тот объявил в приватной беседе, а всего лишь два. Сарум через своего помощника, толмача Вигела, оплатил освобождение Александра сам, через него же уговорил Джунифа отправиться за пленником. Ну а два дилура выморщили у толстяка сами стражники, которым выкуп показался мал или просто захотелось облапошить дурня трактирщика. Это они с успехом и сделали.
Таким чудесным образом нашему герою удалось избежать первых крупных не-приятностей в новом для него мире, но с этого момента события стали развиваться со стремительной быстротой. Динамику происходящему задал неожиданный отъезд со-ветника Харея в Хион и этот отъезд не был плановым. Сие могло означать только одно: вскорости о новом Олайре станет известно владыке Чёрных Холмов, а это ничего хорошего не сулило. Следовательно, выжидать и оглядываться времени больше не оставалось, пришла пора действовать. Именно в этот день Сарум неожиданно для всех объявился в комнате Джунифа, и именно тогда произошла памятная беседа троих у горящего камина.
Про то, о чём они беседовали, мы с вами доподлинно знаем, а так же то, что раз-говор был прерван появившимися в трактире княжескими гвардейцами неожиданно и в самый неподходящий момент. Это произошло столь внезапно, что застало врасплох даже опытного пилигрима, который, как ему тогда казалось, достаточно хорошо всё продумал и имел запас времени, чтобы скрыться из города по-тихому, не привлекая ничьего внимания и задолго до того, как их хватятся. К сожалению, он просчитался. Слухи про происшествие в трактире «Зерцало Брина» дошли до Мортоуна быст-рее, чем полагал пилигрим. Посланцы чёрного владыки встретили Харея на пол-пути к Холмам и велели немедленно возвращаться в город и арестовать человека назвавшего себя Алетом, а так же приютившего его владельца трактира. Вот почему последним пришлось бежать столь поспешно и без должной подготовки к долгому пути. Хорошо ещё, что карета оказалась в их руках так кстати. Благодаря ей, беглецы достаточно быстро добрались до северных границ княжества и оказались вне зоны досягаемости для преследователей, что вызвало в городе и окрестностях великий переполох.
Началось всё с того, что вернувшийся раньше времени из поездки в Хион Харей застал князя и всё ближнее окружение суверена за очередным беспробудным пиршест-вом. Важность полученного задания не позволяла усомниться: в случае неисполнения с него самого строго спросят, а потому советник торопился. Вместе с тем он ничуть не сомневался: исполнить задержание преступника Алета и его сообщника трактирщика ему не составит большого труда. О, как же он ошибался на сей счёт!
Заявившись во дворец, Харей растолкал сгрудившуюся возле дверей Радужного зала охрану и неожиданно предстал пред хмельными очами Бартальда.
- Мой господин, велите немедленно изгнать прочь отсюда всех бездельников, ибо у нас срочное государственное дело! - скорее не попросил, а приказал он.
- Дело? - осоловело уставился на него владыка Мариона: - Любые дела могут подождать, когда князю угодно отдыхать! Верно я говорю?
- Верно! Правильно! - тут же поддержал князя нестройный хор голосов пи-рующих вельмож.
- Ну, вот видишь, Харей? Все согласны с владыкой! Почему бы тебе, совет-ник, тоже не заняться сегодня чем-то другим? Отложим все дела, скажем, до завтра? Давай-ка, присаживайся вместе с нами к столу.
- Никаких завтра, мой повелитель! - в голосе советника появились заметные нотки негодования: - Наши дела не терпят отлагательств, ибо это… - он хотел сказать, что на то есть прямое указание из Хиона, но вовремя сумел сдержаться и промолчал, поскольку в зале находилась едва ли не вся княжеская свита. И хотя ни для кого здесь не являлось секретом, что двор Мариона находится в давней зависимости от владыки Чёрных Холмов, всё же лишний раз упоминать об этом считалось дурным тоном и к тому же могло иметь нехорошие последствия для упомянувшего. Сам Бартальд тер-петь этого не мог, считая себя в минуты пьяного угара единственным полноправным правителем Марионского княжества. И ещё князь терпеть не мог своего главного советника. Он его втайне ненавидел и одновременно опасался, зная, кто именно стоит у того за спиной и чью волю тот проводит в государственных делах. Князь не мог устранить Харея от дел, да и того всё равно было бы некем заменить. Советник, пожалуй, оставался едва ли не единственным дееспособным вельможей при Дворе. А сейчас негодующие нотки в голосе своего подчинённого Бартальд воспринял как личное унижение «своего величества» перед подданными и одновременно как возвышение, собственно, Харея в их же глазах. Это было слишком!
- Завтра! - рявкнул он. - А сейчас ступай прочь! Князь изволит отдыхать, не ви-дишь?!
Харей понял, что нынче перегнул палку и попытался как-то смягчить возникший конфуз. Для этого он осторожно намекнул:
- Так того требует наш сосед с северо-востока…
Но пьяного князя его намёк взбеленил и того пуще!
- Никто и ничего не смеет требовать от великого князя Мариона! Убирайся прочь, покуда я не приказал страже вышвырнуть тебя из дворца!
Харею ничего не оставалось, кроме как послушно ретироваться, ибо гнев князя, не отдающего отчёта в своих поступках, действительно мог быть страшен. Потом, ко-нечно, Бартальд и сам испугается того что сотворил и сам же будет заискивать перед могущественным советником, но сейчас Харею благоразумнее было отступить.
Советник удалился, решив пока действовать самостоятельно, но и здесь для него возникли некоторые сложности. Его собственная агентура, несмотря на всепроникае-мость, всё же не была ни уполномочена, ни даже просто приспособлена производить аресты. Единственное, чем эти люди могли помочь своему куратору, это делать регу-лярные доносы о местонахождении наблюдаемых объектов, что они и делали. А поскольку наш герой и его «подельник» никуда из трактира не отлучались и, похоже, не собирались пока этого делать, Харей был спокоен и занял выжидательную позицию.
И ждать долго не пришлось. Уже ночью проспавшийся Бартальд вызвал совет-ника к себе. Князь всё же не мог забыть о каком-то важном поручении от владыки Хиона, и как только его голова лишь слегка прояснилась, ему и на самом деле стало не по себе. Маясь головными болями он наедине выслушал доклад Харея, не преминув-шего по его окончании добавить перчик в и без того «горькое варево» князя:
- Чем мой господин соизволит объяснить сию неуместную задержку в Хионе?
- Да чего там! - вяло отмахнулся князь. - Бери Брубинора и марш в трактир за этими самозванцами! И зачем они только могли понадобиться там, в Хионе? Что думаешь, Харей?
Тот лишь пожал плечами:
- Думаю, об этом знают только в Хионе... Но, кажется, там всерьёз обеспокое-ны появлением в нашем городе этого самозванца и нам грозят неприятности, если мы туда его не доставим, вместе с его помощником, этим… как его там… Джунифом…
Пьяный начальник марионского гарнизона, господин Брубинор, которого под-няли с постели посреди ночи, в пол-уха выслушал приказ князя и, желая только чтобы от него поскорее отстали, выслал на задержание собственную карету в которой, кроме непосредственно кучера, отправились всего двое из воинов гарнизона. Этого, как считал старший офицер, более чем достаточно. И об этом он очень скоро пожалеет, лишившись навсегда не только своей любимой золочёной повозки, но и многого другого. Знал бы это Брубинор тогда, он уж точно отправился на задержание в трактир сам и ещё прихватил с собой половину гарнизона! Но всё случилось так, как нам уже известно.
Глухой ночью, когда улицы Мариона погрузились в глубокий сон и только горели окна городских трактиров, где догуливали последние посетители, двое вооружённых гвардейцев бесцеремонно вломились в заведение Джунифа и узнав у переполошившихся слуг где находится хозяин и его постоялец по имени Алет, двинулись на второй этаж.
Чем это завершилось, нам тоже уже известно, но сколько шума вызвало известие о бегстве потенциальных арестантов во дворце! Только тут, как советник, так и сам князь, поняли, насколько серьёзное дело им предстояло провернуть и в какой переплёт они сами могут угодить в случае невыполнения приказа Мортоуна. То-то так забеспокоились в Хионе! Так неужто Алет и верно никакой не самозванец, а настоящий Олайра, про которого ходят изрядно подзабытые, но всё же легенды?
Выслушав доклад, в котором фигурировало ещё какое-то неведомое третье лицо (Сарум) протрезвевший от ужаса князь повелел, не церемонясь:
- Гвардейцев, участвовавших в задержании, казнить! Они не достойны носить не только латы, украшенные моим личным гербом, но и собственные головы! Старшего офицера разжаловать и заточить в темницу!
- Нет! - возразил присутствовавший здесь же советник: - Брубинор ещё может сослужить нам добрую службу! Пусть продолжает руководить гвардией, но при од-ном условии: если к вечеру нового дня беглецы не предстанут перед нами, я лично отвезу его голову в Хион!
- Зачем? - заморгал глазами недоумок Бартальд.
- А пусть тогда в Холмах знают, кто главный виновник наших неудач!
- Молодец! - снизошла до похвалы его княжеская светлость: - Который раз убеждаюсь, что мой советник – голова!
Так и поступили. К утру совместными усилиями создали более-менее внятный план поиска беглецов, но ещё раньше по всем выходящим из Мариона трактам (а тако-вых было четыре), были направлены гонцы, а следом за ними и вооружённые отряды, состоящие из лучших княжеских гвардейцев. Гонцы несли с собой приказ, который гласил: задерживать всех подозрительных личностей, хоть чуть-чуть похожих по опи-санию на беглых Алета, Джунифа и Сарума, предположительно сбежавших из города на богатой карете с княжескими вензелями на боках. Устанавливалась награда в три дилура ( к вечеру она возрастёт до пяти, а позже и вовсе до десяти монет) тому поддан-ному, который верно укажет куда убежали преступники или поможет в их задержании. Тем же, кто как то будет препятствовать поиску или, паче того, помогать бег-лецам – лютая казнь!
Уже с раннего утра глашатаи прошлись по всем улицам и площадям города, вслух тиражируя новый княжеский указ. А затем началось то, что, собственно, впо-следствии и назовут марионским переполохом. А заключалось сие действо в том, что буквально по всем домам горожан прошли повальные обыски и при этом кого бы там ни разыскивали княжеские гвардейцы, они здорово помогли облегчить кошельки многим ни в чём не повинным марионцам, ничем особенно не аргументируя свои противозаконные действия. Результатом всего этого шумного беззакония явились несколько десятков задержанных граждан города, ни один из которых, впрочем, не являлся ни Алетом, ни Джунифом, ни даже безымянным третьим лицом, похожим по описанию на пилигрима. Задержанных, конечно, вскорости отпустили, строго настрого наказав всемерно содействовать властям в поисках.
Как раз всё это и оказало «медвежью услугу» для князя! Поскольку его голово-резы-гвардейцы проделывали всё, то же самое, и в окрестностях города, жители пред-почитали с ними не сотрудничать. Даже если кто то и заметил промчавшуюся глубокой ночью в северном направлении карету, он предпочёл об этом умолчать.
И так, поиски велись по всем направлениям и особенно интенсивно в направле-нии восточном – бургаладском, ведь именно там некогда был замечен шедший в Мари-он странный прохожий, по описанию схожий с одним из беглецов. А вот в северном направлении искали меньше всего. Едва только на этом тракте перестали встречаться людские поселения, поисковики повернули обратно, предпочитая искать беглецов там, где есть чем поживиться от бессловесного населения. Это было очередной ошибкой князя.
Надо ли говорить, какой успех могла иметь такая кампания? Бартальд и Харей «остались с носом», а ещё хуже было Брубинору! Его разжаловали, но пока что не от-рубили голову, как двум его нерадивым подчинённым, а до поры заточили в дворцовых подземельях, посадив на хлеб и воду. Вот когда господин Брубинор впервые за много лет окончательно протрезвел!
Первые разрозненные сведения об одном из беглецов поступили во дворец только на третий день поисков, когда даже наиболее действенный Харей уже начал отчаиваться. Сигнал пришёл из западного пригорода Мариона, где случилось странное происшествие. Один из разыскиваемых – по описанию это был Сарум – напал на отставших от обоза гвардейцев, обезвредил их, связав, и исчез в западном же направлении, прихватив с собой лошадей и оружие.
Естественно, поиски сразу же перекинулись туда, но успехом, что немудрено, не увенчались. А через день нечто подобное случилось уже на южном тракте и хитроумный Харей наконец понял: его ловко «обвели вокруг пальца» и в своих потугах поймать беглецов он более ничего не добьётся.
Князю он не стал об этом докладывать, а постарался потихоньку абстрагиро-ваться от дел. В конце концов, вся эта суета - головная боль Бартальда, а не его! В случае чего лично он найдёт нужное словечко в свою защиту от гнева Мортоуна. Он-то ведь всё сделал так, как ему было велено, а то, что князь промедлил, так то беда князя! С него и спрос!
К этому времени наш герой и его компаньон были уже так далеко от Мариона, что достать их не было никакой возможности не только князю, но и его более могуще-ственному соседу из Чёрных Холмов. Это знал и Сарум, которого видели близ города уже многие, но схватить так и не смогли. Последние сведения о нём пришли с бургаладского тракта, после чего он исчез из этой страны навсегда.
Пилигрим сделал всё возможное, чтобы отвести угрозу от Алета и он с этим справился. Более того, и сам остался цел и невредим, наведя преследователей на лож-ный след. И даже когда князю стало всё-таки известно о бегстве именно по северному тракту, в сторону Дороги Олайры (что само по себе было почти невероятно), догнать преступников уже было невозможно никоим образом. Прошло слишком много времени с тех пор, как беглецы покинули Марион, и ещё неизвестно, в каком направлении они двинулись от старой развилки, там, на северной безлюдной окраине княжества. Могли вернуться на бургаладский тракт или уйти на запад, в Зибар, а могли и пойти по проклятой дороге дальше на север. И если преследование по двум первым из направлений было ещё как то возможно организовать, то идти в сторону Гнилого Болота желающих бы точно не нашлось и никакие угрозы не помогут! Да и не верилось, что беглецы сами, по доброй воле, сунутся туда. Так или иначе, а след их был утерян. Помощь пилигрима была как нельзя кстати.
Сарум хоть и сделал всё, так как считал нужным, сообразуясь с пророчеством, но и его в те дни угнетала мысль, а правильно ли он поступил, что отправил Алета и Джунифа по Дороге Олайры? Его беспокоило, сумеет ли Алет преодолеть проклятый путь на север! «На всё воля Вехта! – решил он тогда. – Чему быть, того не миновать!» Если Алет преодолеет дорогу и сумеет спастись от множественных напастей, то значит он действительно тот, кого так долго ожидали в этом мире. Сам же пилигрим мог считать свою миссию выполненной и его ждали другие, не менее важные дела, расска-зывать о которых я, как автор, пока что не берусь – всему своё время.
К вышеизложенному, о марионских событиях тех дней, можно добавить только одно. Всё имущество трактирщика Джунифа было описано и, само собой, перешло в княжескую казну, как и предсказывал толстяку Сарум. Злополучное зеркало ушло туда же, но с единственной оговоркой, которая пришла из Хиона почти сразу же. Зеркало надлежало спрятать в укромном месте и выставить круглосуточную стражу, чтобы никто и никогда не смог им больше воспользоваться.
Так закончил своё существование трактир «Зерцало Брина», а его хозяин остался ни с чем. И компенсировалась сия утрата лишь тем, что сам трактирщик до сих пор оставался жив и свободен. Так что, как и предсказывал ему пилигрим, путь в Ориноль для несчастного толстяка был всё-таки панацеей от грядущих больших бед и кто тому виной, что сие лекарство оказалось для Джунифа безмерно горьким…
Глава 6. «Заброшенный край».
Первая ночь на твёрдой земле для путешественников прошла спокойно и един-ственным поводом для огорчения оставались только комары. Впрочем, защита нашлась и от этих назойливых тварей, зря что ли в запасе у странников были походные плащи и стёганые одеяла. Да и спать после всего пережитого на просторах болота хотелось так, что никакие противные насекомые не смогли бы этому помешать. Поэтому, неспешно поужинав, друзья соорудили из елового лапника некое подобие ложа и устроились на ночлег, хорошенько закутавшись в плащи и одеяла. Им и в голову не пришло бы выставить караул и спать по очереди, ибо после Гнилого Болота весь остальной мир казался этаким оазисом благополучия и безопасности. Это, конечно, было далеко не так, но всё же ночь прошла вполне себе спокойно; никто и ничто не побеспокоило уставших странников.
В дальнейший путь тронулись, только хорошенько отоспавшись, когда солнце заняло уже достаточно высокую позицию над линией горизонта. Безжизненная равнина, по которой бесконечной лентой тянулась хорошо различимая Дорога Олайры, носила название «Заброшенный Край», раскинувшись на многие-многие мили во всех направлениях: от русла великой реки Бакуры на востоке до Зибарской горной гряды на западе; от Гнилого Болота на юге, до Сигайских Дебрей на севере – об этом Алету по-ведал Джуниф. Сам он, разумеется, никогда в этих местах не бывал, но слышал про них из поросших быльём легенд, да из баек, которые нет-нет, да и рассказывались кем-нибудь из посетителей трактира.
В сравнении с болотом данная местность имела если уж не райский, то, по край-ней мере, гораздо более приятный вид и наш герой только недоумевал: почему отсюда ушли жители. Что могло их к этому подвигнуть? Какая лихость? И не Гнилое ли Болото тому причиной? Со слов компаньона выходило, что люди стали покидать эти земли ещё в те времена, когда на месте нынешнего болота располагалось прекрасное озеро, в котором водилось бесчисленное множество бесподобных на вкус рыб. Так в чём же истинная причина бегства жителей? Ведь за «здорово живёшь» никто свои дома и нажитое имущество не бросит! А огороды, а пастбища? Судя по всему, когда то для полноценной жизни здесь было полное раздолье, так почему же всему этому пришёл конец? Для Александра сие было полной загадкой, да и Джуниф мало что мог пояснить по этому вопросу. Торговля с севером, мол, стала приходить в упадок, куп-цы перестали использовать этот тракт и расположенные вдоль Дороги Олайры хозяйства так же стали приходить в упадок. Да ещё и появившаяся откуда ни возьмись напасть, в виде разного рода странных и страшных существ, сделала своё дело. Огромная территория стала необитаемой. О том, что когда то здесь кипела жизнь, напоминали довольно часто встречающиеся по пути полуразвалившиеся строения, глядящие на невесть откуда взявшихся случайных прохожих слепыми глазами-окнами, в которых давным-давно исчезла искорка жизни. Становилось даже немного жутковато от вида бывших людских жилищ, тронутых сединой тлена и забвения. И ни разу, ни Александру ни Джунифу, не захотелось зайти ни в один из этих домов, чтобы приглядеть для себя что-то полезное для долгого путешествия. Им невольно казалось, что под сенью полуобвалившихся крыш затаилось злое нечто, то самое, что когда то изгнало людей, тех, что под этими крышами строили свою повседневную жизнь.
Большой интерес у Александра вызывали встречающиеся по дороге растения, большинства из которых, доселе, ему не приходилось видывать, а иные, навроде ги-гантских хвощей, он имел честь лицезреть только на картинках «умных» книг, изобра-жавших доисторический лес эпохи юрского, а может и какого-то более древнего исто-рического периода. Диковинные животные, словно бы выходцы из тех же времён, так же нередко встречались путникам, и большинство из этих тварей имело довольно уст-рашающий вид, вроде черепах с шипастыми панцирями или метровой длины рогатых ящериц. Но на поверку все эти реликты оказывались существами куда как миролюби-выми и при встрече с путешественниками непременно уступали дорогу, отползая или убегая куда-нибудь за обочину. Да и сами путники чувствовали себя в некоторой безопасности, находясь под защитой тускло поблескивающего в руке Александра меча, и ещё топора, который наш героический трактирщик засунул за пояс и вряд ли бы ри-скнул вытащить оттуда в случае чего. Конечно, весьма сомнительно, что сие прими-тивное оружие было гарантией безопасности в этих диких местах и всё же… В Забро-шенном Крае, где, если верить словам очевидцев навроде Сарума, не осталось ни еди-ного жителя, и оно могло сослужить неплохую службу.
Любуясь местными красотами (а пейзажи по ходу дороги и вправду того стоили, да и денёк выдался солнечный), путешественники преодолели довольно приличное расстояние. И это даже несмотря на то, что по многочисленным просьбам Джунифа частенько устраивали привал. На каждом из таковых толстяк непременно вскрывал мешки с провизией и начинал обед. Александр только качал головой, наблюдая за действиями своего попутчика, уничтожающего провиант столь бессмысленно и безжалостно.
- Этак у нас и назавтра всё закончится - пожурил он трактирщика. - Учти, при-дётся тебе перейти на подножный корм. Как насчёт того, чтобы поохотиться здесь на каких-нибудь ящериц? Что, слабо? Так что давай-ка, поумерь свои страсти, если не хочешь продолжать наше путешествие на голодный желудок.
Джуниф густо покраснел, но страсть так и не поумерил. Дорога выматывала бедного трактирщика, не привыкшего, как известно, к странствиям и он постоянно хо-тел есть. Более того, как только Александр напомнил ему, что продукты скоро могут закончиться и кушать действительно станет нечего, толстяк расстроился пуще того, и от этого у него прорезался и вовсе нечеловеческий аппетит. Путь впереди предстоял ещё очень долгий (даже доподлинно неведомо, насколько именно долгий), пополнить запасы поистине было негде, а о том, чтобы двинуться назад, уже точно не могло быть и речи! Гнилое Болото стало непреодолимым препятствием для возвращения в Мари-он. Джуниф это прекрасно усвоил и больше не донимал нашего героя своим носталь-гическим скулежом о том, как хотелось бы ему вернуться к родным пенатам. Скорей всего Алет ответит: - «Ну и топай себе, кто тебя держит?» - зная при этом, что толстяк и шагу теперь не ступит назад. И тем более в одиночку!
Солнце багровым диском тяжело нависло над западным горизонтом, бесконечно удлинив тени и залив червонным золотом просторы бренного мира, когда утомившимся за день путешественникам открылась очередная картина останков человеческой цивилизации, самых, пожалуй, представительских из тех, что они пока встретили в этом диком крае. Они подошли к огромной каменной арке – довольно незатейливой с точки зрения архитектуры, но внушающей уважение и даже трепет своими титаническими размерами. Дорога Олайры пробегала сквозь неё и вела к видневшимся поодаль массивным каменным строениям, столь же непритязательным с виду и вдобавок прилично подпорченными воздействием безжалостного времени и стихии. Пожалуй, что эти сооружения были покинуты людьми гораздо раньше, чем все те, что встречались компаньонам доселе.
Сама арка, подле которой остановились Алет с Джунифом, представляла собой две удлинённые четырёхгранные колонны, грубо вытесанные из цельных каменных глыб, каждая высотой в четыре, если не больше, человеческих роста. Наверху обе ко-лонны соединялись таким же, только вдвое короче, каменным перекрытием. Здесь же, неподалёку, высился громадный серый валун, бесформенный обломок скалы кое-где поросший рыжевато-бурыми мхами, но путники на него даже не взглянули, их внима-ние привлекли вытесанные на гранях колонн знаки, похожие на буквы и иероглифы. Они ничего не говорили Александру, ибо были ему незнакомы, да и Джуниф не мог в них разобраться.
- Ты можешь прочесть, что здесь начертано?
Толстяк отрицательно мотнул головой:
- Кажется, тут надписи на разных языках. Меня обучали грамоте, но здесь я не вижу ни одного знакомого знака.
- Постой-ка! - встрепенулся наш герой: - А вот мне кажется кое-что знакомо… Пусть зе… ние… ревышает 5000…. янном равновесии с при… - с трудом прочитал он полузатёртую дождями и ветрами фразу, вытесанную на высоте не менее трёх метров от земли. - Не очень понимаю, что там вначале, но концовка, кажется, «постоянном равновесии с природой». Хотя я могу и ошибаться, да и буквы выполнены немного странно и непривычно, что ли… Но это кириллица, я уверен!
- Что это может означать? - спросил Джуниф.
- Вот ты спросил бы что полегче! Откуда ж мне знать? Наверно всё это было написано задолго до моего и твоего рождения. И что бы эти слова не означали, боюсь сейчас они утратили актуальность. Уж для нас-то с тобой – точно!
Они ещё некоторое время постояли под сводом арки, разглядывая лежащую ок-рест холмистую равнину с редко растущими деревьями, залитую светом догорающего дня. Им ещё предстояло найти себе место для ночлега и в ожидании наступления ночи оба чувствовали надвигающуюся на них смутную тревогу. Что там и говорить – Гнилое Болото в дневное время тоже не выглядело таким уж страшным, а, как общеизвестно, обжегшись однажды на молоке и на воду дуешь.
- Скоро совсем стемнеет, идём - позвал Алет друга, но в тот же миг за их спина-ми раздался громкий, похожий одновременно на скрип и скрежет звук, поглотивший собой последнее слово, изречённое нашим героем.
Александр обернулся и обомлел. Серая каменная глыба у дороги, на которую путешественники поначалу не обратили внимания, зашевелилась, меняя на глазах очертания и форму. Оказалось, что это вовсе и не камень, а какое-то чудовищное живое существо, очень отдалённо напоминающее непомерно растолстевшую и облысевшую гориллу, высотой в два с гаком человеческих роста и, что особенно примечательно, с одним единственным воспалённым красным глазом на росшей прямо из туловища бесформенной башке.
«Циклоп!» - пронеслась в голове у Алета единственная мысль, и тут же наш ге-рой бросился в бегство, забыв и про компаньона и вообще, про всё на свете.
Впрочем, убежать далеко не удалось. Едва только он сделал два прыжка, в по-пытке первым делом хотя бы укрыться за каменной стойкой арки, как получил ужас-ный удар в спину, отбросивший его на несколько метров вперёд.
На мгновение Александр лишился чувств и потому даже не понял, как тяжело грохнулся оземь, изодрав в кровь ладони и порвав ворот рубашки. Лишь позже он поймёт, что сей удар мог бы быть для него и роковым! А спас его заплечный мешок с продуктами. В панике наш герой, естественно, и не подумал скинуть его со спины и именно тот смягчил удар для своего владельца, приняв на себя всю его тяжесть, словно буфер.
Тупая боль в ногах привела Алета в чувство и, открыв глаза, он увидел, как ка-кая-то невиданная сила оторвала его от земли и с лёгкостью вознесла вверх. Всё закру-тилось в глазах Александра: и земля и небо, но он всё же сумел сообразить, что нахо-дится в положении вниз головой, а боль в ногах объясняется всего лишь тем, что чудо-вище весьма бесцеремонно обхватило их своей жуткой ручищей.
Где-то, совсем рядом, раздавался непрерывный душераздирающий крик, несо-мненно, исходивший от Джунифа. Это был крик боли и страха: у Алета сжалось серд-це от мысли, что теперь с ними обоими будет. Все перспективы виделись в самых мрачных тонах.
Головокружительный полёт, наконец, завершился, и глазам Александра пред-стала кошмарная картина, точнее – портрет, весь фон которого занимала перевёрнутая ужасная голова, словно целиком вытесанная из каменной глыбы.
Чудище, схватившее нашего бедного героя своей титанической четырёхпалой лапой, поднесло жертву почти вплотную к своей безобразной башке и стало внима-тельно изучать единственным воспалённым глазом, казавшимся, на необъятной морде, маленькой красной точкой. Нос как будто и вовсе отсутствовал. Его заменяли мелко подрагивающие при дыхании кривые разрезы ноздрей. Там, где по идее должен бы располагаться рот, через всю морду, от края до края, тянулась изломом неподвижная пока трещина. А венчали уродливую голову два относительно небольших ребристых уха, причём одно из них было меньше другого едва ли не вдвое.
Александру, зависающему в неудобной позе вниз головой, этакое создание при-роды казалось ещё ужаснее, и он даже на время позабыл о боли в ногах. Злобный зра-чок рассматривал нашего героя в упор и Алет, содрогаясь от ужаса и брезгливости од-новременно, слышал тяжёлые и частые удары собственного сердца, готового вырваться из ставшей вдруг тесной грудной клетки наружу. В мозгах судорожно проносились мысли, одна страшнее другой: «что со мной будет?», «сожрёт?», «швырнёт с размаху на землю?», «растопчет в лепёшку или разорвёт в клочья?»
Чудище вдруг перевело взгляд чуть в сторону, и Алет осторожно повернул отя-желевшую от неловкого зависания голову туда же. Там, в другой лапище циклопа, был Джуниф, и ему вряд ли было лучше. Обмякший толстяк уже перестал кричать. Его глаза были закрыты.
«Неужели погиб?!» - от жалости у Александра сжалось сердце, и он на какое-то время даже забыл, что сам находится далеко не в лучшем положении. Но ему об этом быстро напомнили. Циклоп ещё сильнее сдавил его ноги и наш герой сжал зубы, что-бы попросту не заорать от боли. А чудовище грузно опустилось на траву возле доро-ги, не сводя одинокого красного глаза с Джунифа. Циклоп несколько раз хорошенько встряхнул «жертву», но толстяк не подавал уже никаких признаков жизни. Голова трактирщика беспомощно болталась при встяске, как у марионетки, лишённой нужной ниточки.
- Гыыыыыыхррр - раздалось гулко и протяжно. Маленькие уши циклопа ше-вельнулись и щель на его серой морде расширилась, приоткрыв необъятную красную пасть и жёлтые, беспорядочно торчащие исщерблённые клыки. Похоже, уродливое создание было исключительно довольно собой. Воспалённый глаз вновь воззрился на Александра, полный тупой злобы и самодовольства.
Алет замер, но циклоп встряхнул его так, что наш герой поневоле закричал, как совсем недавно его компаньон, и вцепился руками в обхватившие его жёсткие, холод-ные и от того ещё более гадкие пальцы.
«Он убьёт меня, это конец! Я не смогу так долго висеть, у меня сейчас лопнет голова!» - размышлял Алет, ощущая навалившуюся на мозг свинцовую тяжесть, мешавшую уже даже думать: - «Уж лучше бы он меня в раз раздавил, как беднягу Джунифа… А может попробовать с ним заговорить?» - шевельнулась робкая надежда: - «Вдруг он поймёт человеческую речь? Тогда надо попробовать выиграть время и как то перехитрить его, это мой единственный шанс!»
- Эй, ты ли тот самый знаменитый циклоп во всём Заброшенном Крае? - глядя прямо в чудовищный глаз, не своим от напряжения голосом пропищал Алет первое, что пришло ему в голову.
- Гыыыхрр - вновь раздался противный рокот из пасти циклопа. Но на сей раз это «гыыыхрр» звучало как то по-особенному. Это уже был не тот самодовольный возглас, а, пожалуй, даже некоторое удивление прослушивалось в нём.
«Кажись, подействовало! - мысленно возликовал Александр и тут же, не теряя даром времени, продолжил неприятную для себя, но дающую мизерный шанс на спасе-ние беседу. Ему неспроста пришла на память мифическая история про Одиссея и По-лифема, где хитроумный странник Одиссей сумел обмануть страшное чудовище и спа-сти себя и своих друзей от неминуемой гибели. Алет плоховато помнил подробности этой древней легенды, но что-то подсказывало, что играть надо только на амбициях циклопа и никак иначе.
- Я хочу знать, ты ли и есть тот самый знаменитый силач на весь Заброшенный Край, слава которого гремит даже в далёких отсюда странах?
Циклоп, кажется, прислушался к его словам, но походило что мизерного мозга, заключённого в столь огромной черепной коробке, всё же не хватало, чтобы осмыслить нехитрую речь Алета целиком. Наш герой уловил это интуитивно, а потому повторил вышесказанное, только по возможности громче и отчётливей.
- Хурррх - злобно дохнуло чудовище, вновь разинув свою страшную пасть и Алет содрогнулся от гнилостного смрада изрыгнувшегося из этой самой пасти, а равно как от мысли, что есть такая вероятность - угодить в неё целиком.
- Значит это ты и есть! - собравшись с силами крикнул Александр, полагая, на-верное, что получил утвердительный ответ: - Да, я теперь уверен, что это именно ты! И я ведь пришёл сюда только для того, чтобы лично убедиться в достоверности расска-зов о твоей неимоверной силе. И должен сказать, о всесильный циклоп (прости, не знаю твоего имени), что слухи не дают настоящей оценки твоей силе! Теперь я это ви-жу и я счастлив! - нёс полную белиберду Алет, а в кратких перерывах между востор-женными фразами думал: - «Век бы не видеть этакое страшилище, провалиться тебе сквозь землю, урод!»
- Я долго странствовал, прежде чем нашёл тебя, но перед тем, как ты со мной что-то сделаешь…
Циклоп что-то гукнул и ощерился, вроде как даже улыбнулся, давая тем самым понять, что планы относительно Александра у него и в самом деле не самые лицепри-ятные по отношению к последнему. Даже гулкий звук, который он издал, походил на слово «убью».
- Но прежде чем меня убить, докажи, что ты самый сильный в мире циклоп и тебе нет равных, ведь мы с моим другом только и искали встречи с тобой, дабы в этом убедиться, о величайший из циклопов!
Наш герой даже сам удивился своему красноречию, но слова его всё же каким-то образом дошли до глупого и злобного существа. А Алет не останавливался на дос-тигнутом:
- Дай же мне напоследок увидеть твою силу, о циклоп непобедимый! Сломай, что ли, какое-нибудь дерево, если у тебя на это хватит силёнок!
- Гааархх! - рявкнуло чудовище и небрежно опустило Джунифа на траву: - Ооууррхи! (Алет расшифровал сие, как «смотри»).
- Я полон внимания, только поставь меня на землю, а то я ничего не увижу в та-ком положении! - крикнул Александр, понимающий, что вот ещё немного и у него случится кровоизлияние в мозг или что ещё похуже.
Чудовище медленно, словно нехотя, опустило на землю свою вторую жертву и наш герой почувствовал неописуемое облегчение после столь неласкового с собой об-ращения. Правда, он не мог пока даже встать на ноги и единственное, чем пока при-шлось довольствоваться, это позой на четвереньках. Тело казалось чужим, ноги ло-мило, а голова кружилась настолько, что Алет лишь с великим трудом мог уследить за дальнейшими действиями глупого великана. А тот, приблизившись к росшему неподалёку реликтовому, похожему на хвощ растению, с остервенением выдрал ни в чём не повинное дерево вместе с корневищем, чем действительно доказал – силы ему не занимать!
Алет словно во сне наблюдал за сим действом и опомнился лишь тогда, когда вновь услышал до ужаса знакомое – «хуууррх».
Очень довольный собою циклоп зашвырнул загубленное растение и двинулся назад, готовый, очевидно, вновь ухватить свою добычу в «крепкие» объятия.
- Постой! Погоди! - испуганно выпалил Алет. Его переутомлённый мозг судорожно искал выход, но в такой экстремальной ситуации это оказалось делом ох каким непростым! И на что он только надеялся, вздумав поиграть на амбициях глупого монстра? Неужто надеялся удрать, едва только чудище его отпустит? Наверняка такой вариант был бы нереален, даже если бы вокруг простиралась не пустынная равнина, а лес или даже каменные джунгли большого города. К тому же не надо забывать и про отказавшиеся служить после страшной хватки ноги. Иными словами, для наших компаньонов дело было дрянь и таковым оставалось поныне. Так чем же отвлечь циклопа? Как перехитрить жуткую тварь?
Циклоп уже протянул к нему свою страшную когтистую лапищу и тут Алета словно осенило:
- Погоди! Ты ещё не доказал мне свою силу, о, циклоп!
- Оооуууррх! - злобно прогрохотало в ответ чудовище и огромная рука возне-слась вверх, готовая вот-вот опуститься и сотворить из нашего героя лепёшку.
- Я видел силачей, которые вот так же корчевали деревья, но среди них не было ни одного такого, который был бы способен сокрушать камни!
Алет нашёл в себе силы подняться на ноги, не сводя при этом глаз с поднятой в раздумьи «бить или не бить» руки циклопа.
- Смотри же! - продолжая начатую тему, прокричал он и указал на гигантскую каменную арку: - Нет ещё на свете столь могучего силача, что мог бы уронить эти ко-лонны, которые возвели мы, люди! Так неужто и тебе это не под силу?
Реакция циклопа на сказанное оказалась неожиданной. Чудовище вроде как и позабыло о своей добыче, монстр с шумом вскинулся на дыбы и устремился к указанному Алетом объекту, готовый сокрушить эту самую арку вдребезги, как будто в ней воплотилось всё самое ненавистное циклопьему роду.
Первая попытка взять строение штурмом завершилась провалом, хотя шума и пыли подняла немало. Великан с разбегу врезался в одну из колонн, но она лишь чуть дрогнула под его натиском, чем привела злобную тварь в ещё большее бешенство. «Неужели ничего не получится?» - испуганно подумал Алет и осмелился дать совет: - Пусть уважаемый циклоп попробует встать промеж колонн. Если в одну упереться ногами, а другую толкнуть могучими руками – глядишь, так будет и сподручнее!
Едва он это произнёс, как обозлённый великан вырвал из панциря дороги ка-менный шестигранник и запустил в его сторону. Александр точно не успел бы отпря-нуть, но, хвала небесам, массивный снаряд просвистел мимо, не причинив нашему ге-рою никакого, кроме излишних волнений, вреда.
Циклоп, однако, прислушался к совету и после второй бездарной попытки по-ступил так, как ему было рекомендовано: встал промеж колонн так, что массивное ка-менное перекрытие оказалось точно над ним, прямиком над его лишённой высокого интеллекта головой. Того самого, которым были не обделены те, что когда-то возводили сие сооружение.
Вот на это то и надеялся Алет, строя планы на спасение. Теперь только бы дей-ствительно хватило у дурака силёнок уронить колонну!
А глупый монстр прилагал для этого все свои недюжинные усилия, глухо рыча от усердия и, в конце концов, арка стала поддаваться исполинскому натиску. Наблю-давшая за всеми этими потугами с самым неподдельным интересом «добыча» употела, вероятно, никак не меньше своего обидчика, ибо от стараний последнего зависела вся её, «добычи», дальнейшая судьба. И чуду суждено было сбыться! Великан накренил, таки, колонну и балка перекрытия с треском и грохотом обрушилась вниз, разломив-шись пополам о голову циклопа. Вскинув затрясшиеся в конвульсии ужасные ручищи, поверженное чудовище рухнуло на землю вместе с обломками перекрытия и одной из колонн, подняв, при этом, огромную тучу пыли. Об арке, непоколебимо простоявшей здесь, видимо, не одно столетие, напоминала теперь только одиноко торчащая вторая колонна, гордо возвышающаяся над грудой каменных обломков.
Ещё некоторое время Алет в нерешительности простоял на месте, прикидывая про себя: жив циклоп после страшного потрясения или уже нет, но подойти ближе и воочию в этом убедиться, конечно же, не решался. Меж тем великан оставался недви-жим и, казалось, с ним всё кончено, а Алет вдруг вспомнил о своём бедном компаньо-не, что до сей поры лежал близ дороги, в нелепой позе и раскинутыми как у сломанной куклы руками. Едва передвигаясь на ослабевших от циклопьей хватки ногах, наш ге-рой приблизился к нему и припал ухом к груди пострадавшего, в попытке прослушать сердцебиение.
Поначалу это занятие не принесло никакого результата, ибо сердце самого слу-шающего колотилось столь «бешено и сердито», что поневоле заглушало все остальные звуки и импульсы. Впрочем, Алет нашёл выход и здесь, ему удалось прощупать пульс на запястье толстяка. И как же радостен для него оказался результат данного исследо-вания! Ещё бы, он-то ведь предполагал, что его компаньон погиб!
За эти минувшие несколько дней прошедших в путешествии, особенно начиная с событий на Гнилом Болоте, Александр так привязался к этому, в общем-то, слабоха-рактерному и несколько циничному коротышке-толстячку, что, казалось, будто они с ним были очень давними и добрыми приятелями. И не будь всех этих ужасных при-ключений в пути, может быть (и даже наверняка), Александр никогда не сошёлся бы с таким трусливым и ничтожным человечишкой, которому на роду писано: стоять за прилавком в трактире и не более того!
Наш герой с детства впитавший в себя героическую идеологию, воспитанный на лихих подвигах разного рода боевиков, о жизни и борьбе за светлые идеалы коих величаво и нравоучительно, а порой и просто крикливо, рассказывали книги и фильмы (да и сама жизнь красноречиво подтверждала многие тезисы), и представить себе не мог такого друга, как Джуниф – почти прямую противоположность сильным личностям всех времён и народов! И тем не менее. Не в меру упитанный и расхоленный трактирщик пусть и не по собственной воле, но делит с героем нашего повествования все тяготы и невзгоды, что щедро преподносит путникам Дорога Олайры. И кто знает, как бы всё сложилось, не будь рядом с Алетом толстяка из Мариона! Да он и сам стал чувствовать себя и смелее и увереннее, ведь слабость спутника приходилось компенсировать именно ему. И он уже стал относиться к Джунифу как к младшему брату, которого следует опекать и поучать, а роль лидера Александру нравилась всегда. Вот и теперь сострадание к другу своему заставило Алета подзабыть о только что пережитом: о неимоверных болях в измятом циклопом теле, о шоке, что пока ещё целиком не отошёл и он, ухватив компаньона под руки, волоком потащил в сторону видневшихся поодаль развалин, о которых выше мною упоминалось.
Между тем совсем стемнело, когда Алет, таким вот образом, вместе с непод-вижным спутником изредка теперь издававшим мученические стоны, достиг цели. Эти каменные глыбы не были просто хаотическим нагромождением, как могло показаться вначале; они, как и арка, тоже являлись творением рук человеческих. Именно человеческих! Это-то с удовлетворением и подметил Александр, ду-мавший поначалу, что эти постройки есть ни что иное, как жилище известного нам циклопа. Нет, всё же эта постройка принадлежала роду человеческому, хотя и была давно им заброшена, как, впрочем, и весь этот проклятый край! Все ведущие под ка-менные своды проходы были, несомненно, рассчитаны на то, чтобы в них мог пройти человек. Для циклопа подобная попытка была бы столь же безуспешной, как для биб-лейского верблюда желающего пролезть в игольное ушко.
Подтащив Джунифа к одному из зияющих чернотой проходов, Алет усадил его спиной к стене и перевёл наконец-таки дух. Эти последние метры пути отняли у него все оставшиеся силы, но нужно ещё было войти во мрак каменных чертогов и выяс-нить, не поджидает ли странников и там ещё какая-нибудь напасть. Одновременно с этим Александр вспомнил и про оружие. Вся их с Джунифом поклажа так и осталась возле злосчастной арки, а из этого следовало, что туда необходимо немедленно вернуться и по возможности всё забрать. Но там циклоп, который даже мёртвым вызывает ужас! А если он всё-таки жив?! Даже думать о том, что будет, если тварь вдруг оживёт, Алету не хотелось, как не хотелось и возвращаться к разрушенной арке. И всё же, чуть поразмыслив, он решился на вылазку. Иного выхода не существовало: вещи и припасы необходимо вернуть и благо ещё, что идти предстояло совсем недалеко. Всмотревшись в сумрак, Александр убедился в отсутствии какого бы то ни было движения среди обломков арки, и только после этого осмелился выдвинуться в свой короткий поход. Ноги его пока ещё плохо слушались, казалось – дунь ветерок, и наш герой повалится на землю, но пристально глазея на чёрнеющую массу циклопа среди каменных обломков, Александр был твёрдо убеждён: случись сейчас среди этой массы хоть малейшее движение и у его непослушных ног вмиг вырастут крылья!
Вылазка оказалась удачной, несмотря на то, что найти удалось лишь половину поклажи: один из вещевых мешков и меч. Видимо остальные пожитки оказались по-гребёнными под обломками арки, но уже и найденное не могло не радовать! Лучше что то, чем ничего. Правда содержимое мешка оказалось не в очень-то товарном виде (это оказался тот мешок, что спас спину Алета от сокрушающего удара), но что-то ещё выбрать из продуктового крошева было возможно, а уж меч и подавно был в целости и сохранности. И так, вернувшись на исходную позицию, наш герой первым делом заглянул в зияющее чрево угрюмой постройки, но не увидел внутри ровным счётом ничего. Пришлось довольствоваться и этим. Ночь над Заброшенным Краем хоть и не нарушалась пока никакими посторонними звуками, но наученный горьким опытом Александр предпочитал не верить тишине, а по возможности укрыться от неё подальше и поглубже. Поэтому, плюнув на условности, Александр принялся затаскивать под каменные своды своего беспомощного друга. Уж поскольку другого, более надёжного и уютного, укрытия не предвиделось, переждать наступившую ночь лучше всего было здесь. По крайней мере, от циклопов и подобных им исполинских тварей эти каменные чертоги могли гарантировать хоть какую-то безопасность.
Передвигаясь в кромешной темноте царящей внутри сооружения, Алет оттаски-вал Джунифа подальше от выделявшегося на общем чёрном фоне дверного проёма. Каждый шаг давался нелегко, ибо двигаясь вперёд спиной, приходилось всякий раз отставлять назад одну ногу, ощупывая пространство перед собой: нет ли провала, или ещё какого препятствия. Однако ни ям, и вообще никаких иных неприятностей на пути не встретилось, везде под ногами оставался твёрдый пол, каменный и довольно ровный. И только наткнувшись, наконец, на глухую стену, Алет решил остановиться. Джуниф по-прежнему не подавал признаков жизни и уложив трактирщика подле стены Алет припал ухом к его груди. Сердце толстяка стучало размеренно медленно и вроде как даже безмятежно. Казалось, он спокойно спал и видел во сне усыпанную цветами поляну с порхающими над ней пёстрыми бабочками, а самого себя восседающим посреди всего этого благоухания природы, подле скатерти уставленной изысканными яствами и благороднейшими винами, и рядом прекрасная принцесса, на вроде русалки, умоляющая отведать её кушанья. Именно такую картину представил себе наш герой слушая сердце своего друга и от радости за то, что толстяку явно лучше, на какое то короткое время и сам забыл о всех, мягко говоря, неприятностях. Но это было лишь кратковременное отвлечение от кошмарного бытия. Устроив Джунифа поудобнее и подложив тому под голову свёрнутое одеяло, Александр присел возле, прислонился спиной к холодной каменной стене и вернулся к своим мрачным мыслям. Среди прочего он уже и не думал о том, каким таким непостижимым образом ему удалось очутиться в трактире «Зерцало Брина» в тот памятный всем день, произведя тем самым настоящую сенсацию среди обитателей Мариона. Неукоснительная железная логика рушилась с лёгкостью карточного домика, ведь ни города с таким именем, ни трактира, и вообще всего этого чудовищно ирреального мира никогда не существовало! Не было и не могло быть! Теперь же Александр настолько глубоко погрузился во все эти реалии, что с трудом уже представлял себе жизнь в мире ином, где, если верить учёным мужам, вступило в отсчёт третье тысячелетие от Рождества Христова!
Нет, не утомлял сейчас сам себя наш герой ностальгией по дому своему, по род-ным и близким людям. Вся предыдущая жизнь казалась теперь всего лишь сладким сном, а ныне морок развеялся и вот она – реальная жизнь во всех её ипостасях! Живи и довольствуйся тем, что пока ещё жив!
Болотные кошмары и все прелести Заброшенного Края перемешались в голове у Александра, и он уже не был способен думать о чём-либо другом, если уж и не более приятном, то хотя бы конструктивном. Давящая тяжёлым ярмом усталость сковала всё тело, но сон упорно не шёл. Едва Алет смыкал веки, перед ним сумасшедшим ка-ламбуром проносились видения, одно чудовищней другого. Особенно отчётливо ви-делся циклоп. Казалось, Александр различает даже самый малый прыщик на безобраз-ном теле великана, настолько осязаемым казался грозный одноглазый исполин.
Долго, очень долго всё это не давало нашему герою покоя: то его прошибал хо-лодный пот, то трясло как лихорадочного, но уйти от своих видений он никак не мог. Такова была цена морального потрясения, а оно бывает и посильнее потрясения физи-ческого. В этот день Алет почти перестал сомневаться, что совершил непозволитель-ную глупость, доверившись незнакомцу Саруму и отправившись неведомо куда, к ка-ким-то чародеям, само существование которых теперь казалось весьма эфемерным. У него не осталось иллюзий в том, что бородатый недоброжелатель послал его и Джунифа на верную погибель. Но за что? А главное – зачем?
Ища подоплёку этого, Алет невольно пришёл к выводу, что причиной тому вполне может быть стремление попросту присвоить имущество трактирщика…
Простим нашего героя за его прагматизм, в данном случае, возможно, и весьма уместный, он ведь всего лишь являл собой продукт нашего с вами общества и времени. Что ещё мог бы подумать каждый из нас, окажись (не приведи господи!), на его месте!?
«Какие ещё волшебники!? Бред! - продолжал размышлять Александр: - И как только я, всегда считавший себя не дураком, мог купиться на нелепые байки какого-то бродяги? Неужели и правда не было никакого выхода? И не лучше ли было остаться тогда в трактире и, (чёрт с ним!), устраивать шоу на потеху публики? Я ведь не лох какой-нибудь, в конце концов, мог бы «развести» и Джунифа, будь на то большое желание! А впрочем, я и есть самый настоящий лох! А вот Сарум – крутой кидала, хоть и действовал, кажется, по топорному! Ведь надо же было догадаться об обмане ещё в то самое утро, когда пилигрим тайно исчез, оставив на память только свои идиотские наставления: «не сходите, мол, с дороги!» Ну а Джуниф? Тот почуял подвох сразу и потому так упирался, не желая идти ни в какое путешествие, будь оно неладно! И только я, подогреваемый коварным мошенником, был непреклонен в стремлении идти. Чужая корысть против моей доверчивости – и я проиграл! Вот он мой дурацкий максимализм, вот она – моя глупость! Страдай теперь сам и, мало того, заставляй страдать своего несчастного попутчика. Эх! Надо было повернуть назад ещё до того, как затонули наши лошадки вместе со всей упряжью! На карете можно было отправиться куда угодно, но только не по этой проклятой Дороге Олайры!» Мало ли в мире дорог, и уж наверняка не все они такие опасные, как эта!
Алет чувствовал себя загнанным в угол, в тупик, из которого если и существует выход, то только лишь один – смерть! Обида и безысходность так сжали его сердце, что слёзы беспомощности сами по себе покатились из глаз, обжигая его обветренные щёки. Но он их не стыдился и не думал вытирать. Во первых: его слабость здесь всё равно никто не увидит, даже Джуниф; а во вторых - Алету было на это наплевать. Отчаяние подавило в нём гордость. И не так страшна была ему собственная гибель, казавшаяся теперь неизбежной; горечь обиды впилась в душу стальными когтями и терзала эту беззащитную бесплотную субстанцию с самым, что ни на есть, остервенением!
Ему не хотелось умирать вот так – в пасти какого-то мифического чудовища! Это было бы слишком! А какой может быть выход из сложившейся ситуации? Не вернуться же назад, в Марион? Там, позади, остались страх и ужас. Вряд ли удастся вполне себе спокойненько миновать Гнилое Болото во второй раз!
А если попробовать как-то обойти его стороной?
Александр очень сомневался в такой возможности. И сама дорога окажется во много раз длинней, да и вокруг огромного вонючего моря всё тот же Заброшенный Край, со всеми его «прелестями»!
Что же остаётся? Продолжать путь к абстрактным королевствам где-то там, на севере? Но там, впереди, неизвестность. А возможно путников ждут такие приключения, в сравнении с которыми страхи Гнилого Болота покажутся детской забавой. Хотя, что ещё могло бы быть страшнее того, с чем уже столкнулись наши путешественники? Идти же назад, или вообще «куда глаза глядят», и вовсе бессмысленно, равно как и остаться здесь. Значит всё-таки топать дальше, по Дороге Олайры? Ведь, чёрт-те дери, должна же она куда-то в итоге вывести! Хотя бы и к самому чёрту на кулички!
Эта внезапно пришедшая мысль в какой-то мере успокоила Александра, но уте-шение было столь зыбким, что прервать на нём цепь мрачных размышлений нельзя бы-ло ни на минуту.
Наверное, Алет всё-таки заснул. Видения, не покидавшие его, стали более рас-плывчатыми и менее страшными. Александр вдруг увидел самого себя в трактире «Зерцало Брина», сидящим за столом в кругу своих однокашников, которые вели себя весьма непринуждённо: хлопали его по плечам, о чём-то спорили и громко хохотали, ничуть не стесняясь сидящих за соседними столами людей. Александр этих людей не видел, но чувствовал, что они здесь, рядом, и их много. Казалось, они тоже время от времени прислушивались к словам Алета, ведь он рассказывал своим школьным друзь-ям про болотные щупальца и про циклопа. Друзья ему не верили и потому, наверное, громко смеялись, да и сам Александр полагал, что всё это ему приснилось намедни и он просто делится впечатлениями от ночного кошмара. За окнами отделанного под старину ресторана виднелся расцвеченный электрическими огнями массивный горб автопешеходного моста через великую реку, со снующим по нему потокам машин, одетая в бетон набережная, полная гуляющих горожан, а далее - многоэтажные огни заволжья. «Как же это здорово, когда вокруг так много людей! - подумалось неназойливо: - И почему только раньше мне это не приходило в голову?»
Панорама родного города сместилась, будто бы весь ресторан поднялся, мед-ленно поворачиваясь вокруг своей оси над Волгой, и вот уже вдалеке, за окнами, воз-никли могучие белокаменные стены и горящие золотом нависшие над рекой купола Ипатия, а чуть ближе гордо вознеслась в небо жёлтая доминанта пожарной каланчи. Как же всё это было знакомо Александру! Но чем больше он вглядывался в это густо покрытое зеленью гармоничное нагромождение зданий и храмов, тем больше не-соответствий находил. Вознесшийся на высоком берегу романовский постамент, увенчанный серой статуей вождя мирового пролетариата, стал коробиться на глазах, пока не принял очертания гигантской прямоугольной арки, у подножия которой Алету «приснился» циклоп. Александр поморщился и демонстративно отвернулся от окна, но тут же встретился лицом к лицу с официантом заведения, приветливо ему улыбающимся. Ёкнуло сердце: уж больно знакомым показался ему этот низкорослый и толстый халдей!
- Джуниф!? Тебя зовут Джуниф?! - вскричал Александр, глядя прямо в смею-щиеся глаза знакомого незнакомца, но тот ничего не отвечал, будто был глухонемым. Алет обернулся к своим друзьям, но их уже и в помине не было: напротив сидел только один человек, с ног до головы закутанный в длинные серые одеяния. Низко надвинутый капюшон полностью скрывал лицо сидящего, но Александр уже догадался, кто перед ним. Человек вынул из складок плаща загорелую руку и картинно откинул капюшон за спину. Да, это был Сарум! Пилигрим смотрел строго, и не мигая, прямо Алету в глаза, совсем как тот знаменитый плакатный герой, сурово тычащий заскорузлым пальцем во всех и вся, и с революционной назойливостью интересуясь: «ты - записался добровольцем?»
- Зачем ты подставил меня, что я тебе сделал? - немеющим языком спросил Александр.
Вместо ответа пилигрим вскинул руку и указательным пальцем ткнул в сторону окна.
За окном оказалась чужая звёздная ночь. Панорама родного города будто испа-рилась, её место заняла глушь Заброшенного Края, и вместе с этим вернулось сосущее сердце чувство одиночества. Вокруг Александра уже не было никого: ни весело гал-дящих друзей, ни тех людей, что вроде бы занимали столы по соседству. Куда-то исчез и приветливый Джуниф, и только пилигрим тем же, немигающим взором, продолжал гипнотизировать Алета.
«Либо я схожу с ума, либо всё это продолжение кошмарного сна» - решил наш герой.
«Уходи!» - сказал он Саруму, но мрачный странник даже не пошевелился, зато послышался его твёрдый голос, хотя говорящий и не открывал рта:
«Берегись! Он снова пришёл за тобой!»
И тут Алет увидел за окном одинокий воспалённый глаз циклопа. Неуёмная злоба горела в чёрном суженном зрачке.
Алет хотел бежать, но не было сил оторваться от стула, словно тяжёлые гири были прикованы к рукам и ногам. Он не мог даже просто попятиться. Каменная стена возникла за спиной, и только крик вырвался из груди, да и тот в силу непонятных причин оказался настолько слабым, что его мог услышать только сам Алет.
Крик оказался всего лишь стоном, и он вернул нашего героя из непродолжи-тельного забытья в мир реальный. Александр очнулся и на самом деле увидел глаз.
Без всяких сомнений то был глаз циклопа, яростно разглядывавший сквозь двер-ной проём расположившихся у дальней стены путешественников.
Алет судорожно впился пальцами в холодную рукоятку меча и опираясь на сте-ну свободной рукой, медленно поднялся на ноги.
Должно быть, ночь была на исходе, ибо мрак внутри каменного убежища стал не столь кромешным, каковым был доселе. Тому свидетельствовали множественные светлые пятна более мелких оконных проёмов, ранее нашим героем незамеченные. В сумраке Александр различил лежащего тут же, возле стены, Джунифа. Оче-видно, что толстяк так и не приходил в сознание, он лежал в той же позе, в какой и был оставлен ранее.
Удивительное дело, Алет вдруг осознал, что уже не боится ни циклопа, ни его кошмарного взгляда, способного весьма незатейливо вздыбить шевелюру любому храбрецу. Эта ночь не прошла даром, и именно она каким-то образом смогла подгото-вить нашего героя к самому худшему. По этому поводу «диванные» философы даже шутят: «помирать, так с музыкой!» Наверняка они в чём-то правы, да вот только неко-торым приходится соответствовать этому пафосу вдали от уютных кулуаров.
Знакомый гортанный рокочущий рёв донёсся снаружи, и вместо глаза дверной проём заполонила когтистая лапа чудовища. Она огромной толстой змеёй вползала внутрь, пытаясь дотянуться до своей недавно ускользнувшей добычи, но Алета это сильно не тревожило, ибо он и его напарник находились под надёжной защитой рас-стояния, разделявшего вход и то место, где укрылись путешественники.
- Руки коротки! - злобно процедил Алет, наблюдая за неуклюжими потугами циклопьей конечности.
Рука великана, меж тем, до предела влезла внутрь каменного зала, но тем самым достигла лишь середины его. Со скрежетом и шуршанием четырёхпалая ладонь шари-ла по полу вправо и влево, но податься вперёд уже не могла ни на йоту.
Этим и воспользовался Алет. И откуда только взялись силы в ослабленном ор-ганизме! Короткий рывок и секущий удар ятагана по одному из пальцев, шарящих пустоту!
Внешне похожая на каменную кожа оказалась не столь уж несокрушимой: меч легко рассёк её, врезавшись в кость. Исполинская ручища тот час отдёрнулась в сторо-ну, но Алет настиг её и там, нанеся второй, не менее выверенный удар. Приглушённый обиженный взвыв снаружи, освидетельствовал ещё одну маленькую победу над монстром: рука тот час убралась прочь! А немногим позже послышались глухие удары о стену, и сверху на Алета посыпалась пыль и мелкое каменное крошево. Очевидно, разъярённое чудище делало попытку разломать плоское каменное перекрытие.
Дело стало обретать дурной оборот. В конце концов, эта потуга ошалевшего от боли и обиды великана могла увенчаться успехом, раз уж он взялся за дело столь рети-во. Но и выход Александр нашёл быстро.
Его мозг на удивление работал оперативно и чётко. Первым делом он внима-тельно оглядел замкнутое пространство и в дальнем углу обнаружил не замеченные им ранее (по причине полнейшей темноты) провал и ступеньки, уводящие куда-то вниз. Поскольку на раздумья времени не оставалось, Алет подхватил по-прежнему немощно-го компаньона и поволок его туда, не забыв, конечно же, прихватить и вещмешок с продуктами всмятку.
Спуск был непродолжительным, потому не отнял много сил и времени. Он вы-вел в помещение этажом ниже и поменьше верхнего. Здесь было ещё темнее, но свет, каким-то непостижимым образом, проникал и сюда, так что со временем Александр сумел осмотреться.
И странным же показалось ему это место! Посреди зала, возвышаясь в полумет-ре над полом, возлежала большая каменная плита. Зачем она здесь и в чём её предна-значение, Алет даже и задумываться поначалу не стал, он только прощупал её пыльную поверхность ладонью и определил, что она холодная и совершенно гладкая, словно отполированная. По всему периметру оказавшегося круглым зала располагались большие ниши и в некоторых из них белели статуи, а в иных – большие глиняные вазоны. Определить в темноте художественную ценность указанных предметов было делом весьма затруднительным, как, впрочем, и ненужным. Некоторые ниши и вовсе пустовали, хотя подле них, на полу, валялись осколки и черепки, свидетельствовавшие о том, что некогда и здесь что-то красовалось. Всё это сейчас казалось таким никчёмным, но одна находка всё же порадовала Алета. С обратной стороны каменной плиты, на полу, им было найдено оружие. Щит, меч, копьё, кое-что из доспехов и лук с полным комплектом стрел, сложенных в кожаном колчане. Одним словом – полный набор!
Внимательно изучить всё это в темноте Алет конечно же не мог, но, тем не ме-нее, педантично ощупал все найденные предметы руками. Никаких внешних изъянов он не обнаружил, казалось, что весь этот арсенал был оставлен здесь не так и давно. Никакой особой пользы от найденных предметов Александр не рассчитывал получить, но всё же одна их находок имела несколько большую, в отличие от остальных, ценность. Это был, конечно же, лук. Ну ещё бы, ведь он позволял поражать противника на расстоянии!
Впрочем, к такой огромной твари как циклоп – это не относилось! Для него стрела, что слону дробина.
Закончив с осмотром, Александр присел возле Джунифа и вновь, вот уже в ко-торый раз, предался мрачным размышлениям. Шум наверху, то замолкал, то возрож-дался вновь, ясно давая понять, что разъярённое чудовище не собирается оставлять по-пытки взять реванш. Александр не мог видеть, что творится «этажом выше», но небезосновательно полагал, что сделать своё «чёрное дело» циклопу будет невероятно трудно. Прочность каменных стен и перекрытий внушала некоторый оптимизм. Александра беспокоило другое. А именно: сколько по времени протянется вынужденная блокада и не догадается ли тупоголовый монстр попробовать взять свои жертвы измором. Всё-таки продуктов в запасе оставалось не так уж и много!
Размышляя так, наш герой поймал себя на мысли, что неплохо было бы и пере-кусить. Война войной…
В целях экономии он выудил из мешка всего пару сухарей и не торопясь, с аппетитом, схрупал оба. Ах, лучше бы ему совсем этого не делать! Едва только растаял во рту последний лакомый хлебный кусочек, как неприятности последовали одна за другой.
Во-первых: сей «заморенный червячок» недвусмысленно напомнил желудку, что тот способен на гораздо большее. Во-вторых: кроме непосредственно растравленного аппетита организм вдруг вспомнил и ещё об одной своей особенности, о чём так же поспешил цинично напомнить своему хозяину. Да, он ещё больше чем в пище нуждался во влаге, а как раз воды-то у них с Джунифом в запасе не оказалось ни капельки, так что «блокадный вопрос» обострился до крайности. В лучшем случае путешественники продержатся в заточении два-три дня, а дальше…
Словом, перспективы вырисовывались жутковатые. А ещё, напоследок, у Алета разболелся живот, да так, что он с трудом мог разогнуться. Удручённый и окончательно разбитый наш герой прикорнул на каменном возвышении в той позе, в которой застала его боль. Дикая тоска овладела его разумом, вытеснив и страх и всё прочее, что тяжким бременем нависало над душой. Алет заснул, а может просто потерял сознание, на что, кстати, было больше похоже.
Это забытье, впрочем, продлилось недолго, ибо Алет так замёрз на холодной каменной плите, что даже боль в желудке ушла на второй план. Он вздрогнул и при-шёл в себя.
Где-то рядом, в темноте, что-то негромко похрустывало и причмокивало. То был Джуниф. Как ни в чём не бывало, трактирщик чинно восседал на полу, присло-нившись спиной к стене, и по своему обыкновению что-то жевал. Даже в темноте, загадочным туманом обволокшей наших странников, Александр различил беспристра-стную мину на физиономии толстяка. Действительно, будто и не было рядом с ними никакой опасности: ни циклопа, ни чего прочего, что могло бы вызвать шоковое со-стояние.
«Не сошёл ли приятель с ума?» - невольно подумалось Александру.
- Ты жив? - задал он вопрос, хотя прекрасно понимал, что назвать мёртвым жующего сухарь человека трудновато даже с большой натяжкой.
От внезапно прозвучавшего в тишине голоса толстяк поперхнулся, выронил из рук заветный сухарь и округлившимися глазами уставился на Алета, словно бы увидел его впервые.
- Что это с тобой? - приподнявшись на локтях удивлённо спросил Александр.
- Странно - пробормотал, наконец, Джуниф: - А я думал, что уже умер…
- Да ну!? И что же получается, в ассортименте на том свете тоже сухари? Но я рад, старина, что ты в добром здравии, очень рад, поверь! Ты так долго был без соз-нания, что мне в голову лезло чёрт те что!
Присев рядом Алет даже обнял компаньона.
- Ты не сильно пострадал, старик? Идти-то сможешь?
- Что со мной случилось? - вопросом на вопрос ответил Джуниф.
- А разве ты не помнишь, как нас схватил одноглазый великан, там, возле арки? Эта гадина чуть не раздавила нас обои в лепёшку! У меня до сих пор кости болят, буд-то под бульдозер попал. А ты-то как сам?
- Да-да, я это помню! - оживился вдруг трактирщик: - А почему мы здесь?
- Представь себе, мне удалось его «надуть» и даже немного проучить!
- Надуть?
- Ну да… обмануть, то есть. Нам повезло укрыться в этом подземелье, потому что чудище вполне себе живёхонько и ещё очень разгневано. Как тебе тут нравится?
- Хм… я-то думал, что уже в аду!
- Главное пока, что мы оба целы! Лучшего и не пожелаешь. А ты давай, давай ешь. Силы тебе ещё понадобятся. - Алет подвинул к компаньону мешок с жалкими остатками провианта.
Пока путешественники подкреплялись не блещущими разнообразием продукта-ми, Александр обстоятельно поведал трактирщику обо всём, что с ними приключилось после первой, пренеприятнейшей встречи с серым чудовищем. Сей рассказ вышел сочным, поскольку Александр не скупился на приукраску событий, давая волю своей богатой фантазии. Но в целом он всё же недалеко отступил от истины, а доверчивый Джуниф только и делал, что диву давался. В его глазах Алет возвысился ещё больше, и впрямь превратившись чуть ли не в полубога. И только одна единственная деталь портила весь колорит героической картины: циклоп, окончательно озверевший от своих промашек, должен был быть где-то поблизости, а сами путешественники, несмотря на свои первые победы, находились в глухой осаде.
Словно подтверждением тому явился вновь раздавшийся где-то наверху грохот. И на сей раз он звучал громче обычного, по крайней мере, так показалось Алету. Тя-жёлые глухие удары, сопровождаемые душераздирающим треском и осыпью со стен и потолка, неприятно резали ухо, а Джуниф постоянно взрагивал и боязливо косился на своего компаньона и покровителя, надеясь теперь только на него.
Алет и сам был весьма озадачен: опять нужно было искать выход из сложившей-ся ситуации, но его уставший от регулярных стрессов разум пока не оплодотворяла ни-какая, сколь-нибудь стоящая идея. В голову лезло всё что угодно, но только не то, что требовалось. А надо было как-то сосредоточиться. Александр встал и, прихрамывая, нервно заходил по залу взад-вперёд, делая усилия над своим утомлённым мозгом.
- Насчёт того, что мы теперь в аду – тут ты старина хватил лишка! - неожиданно сказал он совсем не то, о чём в данный момент думал: - Но в своём предположении ты, всё-таки, недалёк от истины… Эта проклятая плита - он пнул ногой возвышающееся в центре помещения прямоугольное каменное сооружение, - есть ни что иное, как чьё-то надгробие. Мы с тобой в гробнице! Не находишь ли ты, что в этом присутствует не-кий символизм? Это карма, Джуниф! Наша с тобой карма!
- Что-что? - глупо переспросил толстяк, запутавшийся в риторике.
- А, это я так… к слову пришлось! - отмахнулся Алет.
Наверное, он ещё долго мог бы расхаживать так и рассуждать ни о чём, если б не споткнулся о колчан со стрелами. Идея созрела мгновенно, Алет даже хлопнул себя ладонью по макушке и негромко воскликнул:
- Эврика!
Новорождённая идея была рисковой, (а могла ли вообще быть иной?!), но шанс на спасение какой-никакой давала, поэтому Алет незамедлительно взялся за её вопло-щение. Прежде всего, необходимо было опробовать в действии сам лук, ведь никогда ранее нашему герою не предоставлялась возможность пострелять из этого экзотиче-ского оружия. Это, разумеется, если не считать те самодельные луки, что мастерил любой мальчишка в детстве, мечтавший походить на героя какого-нибудь вестерна. Но сейчас в его руках был самый настоящий боевой лук, тяжёлый и тугой, внушающий уважение ещё до своего использования.
На глазах изумлённого толстяка, не решавшегося что-либо спросить, (в том чис-ле и что означает мудрёное слово «эврика»), наш герой ещё раз визуально (насколько позволяла окружающая полутьма) и тактильно ознакомился с оружием. Попробовав натянуть тетиву, с удивлением узнал, насколько она по-настоящему туга – ни в какое сравнение не входила ни с одним из самодельных луков, побывавших в его руках пре-жде. Здесь действительно чувствовалась самая настоящая боевая мощь, способная по-ражать насмерть. Другое дело, что надо было ещё знать, как эту мощь рационально ис-пользовать: как правильно держать сам лук и как лучше целиться, чтобы не допустить промаха.
Александру всё это было известно лишь на уровне школьника играющего в индейцев.
Он покрутил оружие в руках так и сяк, несколько раз с усилием натянул тетиву, затем взвёл стрелу и слегка прицелившись пустил её в белеющую в одной из дальних ниш вазу.
Александр не промахнулся, о чём тот час возвестил разбившийся вдребезги со-суд. Ну а дальше предстояло самое трудное и опасное – выйти в верхнее помещение и атаковать циклопа, прежде чем великан доберётся до них сам. Сама задача усложня-лась ещё и тем, что надо обязательно (и, желательно, с первого выстрела) попасть цик-лопу в глаз. Утешением могло служить лишь то, что глаз у злобного существа всего один.
На память Алету пришёл древний миф об отважном путешественнике Одиссее, который именно так спас от гибели себя и сотоварищей, лишив зрения циклопа Поли-фема, который запер их всех в своей пещере и каждый день пожирал по одному. Но пресловутый Полифем, в момент лишения его зрения, спал и, к тому же, всегда казался для нашего героя персонажем вымышленным, а этот безымянный прототип, что до сих пор не переставая громил верхний ярус гробницы, пытаясь добраться до своей ускольз-нувшей добычи, был самым, что ни на есть, осязаемым! А, кроме того, он бодрствовал и наверняка был начеку. Так что подвиг, который предстояло совершить Александру, не только был подобен подвигу античного героя, но в чём-то даже и превосходил его! Бесшумно, словно тень, Алет поднимался по лестнице в верхний зал, по ходу машинально отсчитывая ступеньки и держа лук наготове. Вот и поворот, в нескольких шагах за которым лестница заканчивалась, выводя идущего по ней в верхний ярус гробницы.
Яркий свет больно ударил в его глаза уже успевшие адаптироваться к темноте. Чинимый циклопом шум временно смолк – видимо чудовище делало передышку после очередного штурма, а может просто что-то замышляло. Алет осторожно выглянул за злосчастный поворот и, с непривычки жмурясь, различил груды каменных обломков на полу, а в центре зала, в потолке, зиял солидных размеров пролом, вполне достаточный для того, чтобы в него свободно могла протиснуться уродливая одноглазая башка циклопа. Набравшись храбрости и пользуясь затишьем, Алет взвёл тетиву и вышел в зал, не рискуя, однако, близко приближаться к пролому. Стоя на безопасном расстоянии Александр превратился в единый натянутый нерв - в сжатую пружину, готовую в любой момент к броску-распрямлению. Даже чувство самосохранения в этот миг ушло на задний план, уступив место решительности к действию.
Время шло. Возможно миновало несколько минут, однако обстановка не меня-лась и Алет стал нервничать, чувствуя, что ещё немного такого вот ожидания и весь его боевой настрой рухнет. Но этого не случилось. Отдадим должное циклопу – он не заставил себя ждать слишком долго.
Холодный пот прошиб нашего героя, когда в проломе мелькнула исполинская тень. Александр напрягся так, что его сухожилия, казалось, вот-вот лопнут! Правое плечо забил нервный тик, но всё тело оставалось нацеленным на одну задачу – метко выстрелить, а мозг работал холодно и расчётливо.
Сначала показались только пальцы с грязными когтями. Они вцепились в край пролома, а затем, почти полностью перекрыв доступ света, пролом заполонила чудо-вищная серая башка.
На всю «операцию» ушли считанные мгновения, можно только дивиться столь неожиданной чёткости и оперативности действий нашего героя. Короткий рывок впе-рёд, щелчок спущенной тетивы и столь же быстрый отскок назад – всё это прошло как единое действие и, о, удача! Стрела угодила точно по месту назначения, с жутким хру-стом вонзившись в циклопий глаз и углубившись в него чуть ли не наполовину.
Последнее, что увидел Алет стремглав бросившийся вниз по лестнице, это брызнувшую во все стороны и растёкшуюся по серой морде великана тёмно-бурую кровь.
Восторженный и вместе с тем напуганный случившимся, а точнее – вероятными того последствиями, наш герой пулей ворвался в темноту нижнего зала, сбив с ног толстяка, в смятенном ожидании стоящего на проходе.
- Вставай быстрее! - тяжело дыша прокричал Александр: - Надо драть отсюда, пока эта гадина не опомнилась! - и поднимая с пола колчан, меч и полуопустошённый вещевой мешок, добавил: - Я ранил его в глаз, и он теперь, похоже, не видит.
У бедного Джунифа от изумления отвисла челюсть.
- Что пялишься? Не стой как статуй, хватай чего-нибудь из оружия и дёргай за мной, если не хочешь чтобы эта гробница стала и твоей тоже.
Дважды трактирщика не потребовалось упрашивать. При этом он, правда, и не подумал захватить оружие, а сразу же последовал за Александром, боясь отстать хоть на шаг. В верхнем зале друзья приостановились и «навострили уши». Пролом был свободен, а снаружи доносилось только приглушённое рыканье – то циклоп корпел над раной. Это удовлетворило Александра и он тот час бросился к выходу, стараясь держаться поближе к стене и подальше от центра зала, где светилась проломленная циклопом дыра. Сопящей тенью Джуниф устремился за ним, чертыхаясь на своих коротких ногах .
Проход, через который компаньоны проникли в этот каменный чертог и через который собирались выйти обратно, был заблаговременно завален камнями. У тупого великана хватило времени и достало ума для того, чтобы догадаться блокировать этот единственный – в прямом смысле – человеческий ход. Однако упорно разбивая перекрытие циклоп сам же и развалил свою баррикаду; видимо от наносимых им тяжёлых ударов камни пораскатились, тем самым освободив верхнюю половину прохода. Именно в эту щель, радуясь что всё складывается столь удачно и не думая, что у ослеплённого циклопа могут оказаться сообщники, и сиганул Алет. Ну а за ним, разумеется, и Джуниф. Правда у толстяка и это не прошло гладко.
Мелкие неприятности преследовали чудаковатого трактирщика повсеместно и даже тут они дали о себе знать. Толстяк крепко врезался лбом в верхнюю часть про-хода, и чуть было кубарем не покатился обратно, но вопреки всему сумел удержать равновесие и, корчась от боли, выбрался на свободу.
Ослеплённые ярким солнцем и торжеством победы друзья бросились в бегство, стараясь убраться подальше от страшного места. И только оказавшись на приличном расстоянии, они решились остановиться и обернуться назад. Там, возле покинутого ими каменного склепа, давшего им временные приют и защиту, на коленях восседала серая громада циклопа, задравшая вверх раненую морду и нелепо сучащая мощными ручищами. Это может показаться странным, но тогда, несмотря на всё пережитое только что, Александру вдруг стало жаль ослепшее чудовище, обречённое теперь, по всей вероятности, на гибель. Ведь циклоп лишился зрения благодаря его стараниям! Но сентиментальность владела Алетом очень недолго, а Джуниф – тот просто торжествовал! Он даже погрозил в сторону циклопа своим пухлым кулачком.
- Даёшь понять, что связываться с тобой не стоит? - невесело усмехнулся Алек-сандр.
- Будет наперёд знать, с кем имеет дело! - не замечая противоречивых эмоций компаньона, на полном серьёзе ответил толстяк.
- Будет, будет… - подтвердил Алет: - Ну ладно, пошли на дорогу… кстати, а где твоё оружие? Ты что же, ничего таки не взял?!
Не найдя никаких аргументов в свою защиту толстяк насупился.
- Так говоришь, будет знать, с кем дело имеет? А чем ты собираешься защи-щаться в дальнейшем? Кретин! Навязали мне тебя… Ладно, бог с тобой! - Александр протянул толстяку меч: - Возьми хотя бы это, да гляди, не оставь где-нибудь в спешке, он нам ещё очень может пригодиться!
И добавил, с едва заметной ноткой презрительности:
- Санчо Панса, блин!
- Кого? - переспросил трактирщик, ничего, разумеется, не понявший.
- Не кого, а кто! Санчо Панса.
- А-а-а… - понимающе протянул Джуниф, хотя данное словосочетание навсегда осталось для него непостижимой загадкой.
- Гляди-ка, что он делает! - воскликнул Александр, указывая рукой назад. Там, видимо опомнившийся от шока, циклоп спешно заваливал обломками камней все вхо-ды и выходы, что могли бы привести внутрь гробницы. Судя по тому усердию, с коим великан это проделывал, его тупую голову озарила «светлая» мысль о том, что если уж и не удаётся добраться до добычи через взлом, то можно хотя бы замуровать людишек в склепе. И пусть они там издохнут от голода! Дохлые – они будут не спо-собны причинить ему новую боль, а уж он-то потом до них всё равно доберётся и со-жрёт. А дохляки – они ведь даже вкуснее!
- Ну что, герой, понял теперь, как вовремя мы оттуда умотали? Я как чувство-вал! - сказал Алет: - Ладно, пошли уже…
Выйдя на успевшую порядком осточертеть дорогу, компаньоны двинулись по ней в северном направлении, молча, каждый при своих мыслях. Джуниф, конечно же, все свои размышления посвятил пище, к которой, как известно, испытывал фанатичную любовь и привязанность. Толстяк исходил слюной при одном только воспоминании о куске пережаренного окорока, не говоря уже о более изысканных яствах. Но, похоже, в тех краях, в которых ныне пребывал горе-странник из Мариона, и о куске окорока приходилось только помечтать. Даже если исхитриться и настрелять из лука какой-нибудь дичи, в изобилии водившейся в Заброшенном Крае, то поджарить или отварить её всё равно не представляется возможным – нет ни котелка, ни сковороды. И к тому же не ясно, сгодится ли в пищу местная дичь. По крайней мере, большинство встретившихся представителей местной фауны имели весьма неприглядный вид.
Александр, в отличие от компаньона, мыслил более идеалистически. Зародившиеся и усилившиеся прошедшей ночью сомнения по поводу смысла похода в северные королевства, восхвалённые Сарумом, не давали покоя его рассудку. Вместе с тем и повернуть назад теперь было бы уже поздно. Александр здорово сомневался, что держит путь именно туда, куда ему нужно и был почти уверен в безысходности своего странствия. Вновь и вновь он возвращался к мысли, что оказался разменной картой в чьей-то хитроумной игре, но ему никак не удавалось постичь её смысла – он и Джуниф были битой мастью, не более того.
За остаток дня путешественники проделали немалый путь среди каменистых равнин и редколесья Заброшенного Края. Ноги сами несли их подальше от места, где остался ослеплённый циклоп и может быть поэтому не было привычной усталости. Однако завершив свой обычный перелёт с востока на запад, потяжелевшее от бремени дня солнце наваливало на путников очередную проблему ночлега. Впрочем, оно так же и помогало странникам в выборе подходящего места, пурпурным маревом заливая напоследок безлюдные окрестности. И прежде чем оно окончательно затонуло в туманности горизонта, друзья нашли мало-мальски надёжное пристанище. Это было огромных размеров дерево неведомой породы, наклонно стоящее на бесчисленном множестве словно вырвавшихся из земли ног-корней. Среди их сплетения, словно под живым шатром, Алет с Джунифом и нашли приют.
Ужин оказался как нельзя более скромен. На сей раз из мешка выгребли всё подчистую и тем успокоившись, устроились на ночлег.
Уже совсем стемнело, зажглись в бездонном летнем небе загадочные звёзды, но сон не шёл ни к тому, ни к другому.
- Знаешь, Джуниф, а звёзды здесь совсем как у нас - сказал Алет. - Вон Кассио-пея, а там Большая медведица… Наши с тобой миры находятся на одной планете, по-нимаешь?
- Ну и что с того? - не вдаваясь в глубокие философские мыслеблудия равно-душно ответил толстяк, у которого из головы не выходила еда.
- Как что? Это же парадокс! Вне всякого сомнения, что я совершил прыжок во времени, назад, к неизвестным нашей официальной исторической науке событиям! А не исключено, что и вперёд, в будущее, хотя мне, если честно, в это хотелось бы верить куда меньше! Уж больно хреновым это будущее рисуется, как я погляжу. И мы то, у себя, не идеал – прямо скажем, но то, что вижу здесь, вообще – волосы дыбом! Ты хоть меня понимаешь?
Джуниф что-то неопределённо хмыкнул и промолчал.
- Знаешь что, а расскажи-ка ты мне всё о зеркале в твоём трактире? Всё, что те-бе известно?
- Чего ещё-то о нём рассказывать? Ты же сам рассматривал его со всех сторон, а вот мне, за всю мою жизнь, ни разу не посчастливилось увидеть его оборотную сторону, пока этого не сделал ты. Да и я тебе уже всё рассказывал…
- Это всё не в счёт! Уж теперь то, после всего, у нас есть причины доверять друг другу целиком?
- Конечно, но причём здесь доверие?
- Джуниф, я хочу знать об этом зеркале всё. Всё, понимаешь!? И ты мне в этом поможешь. Рассказывай всё по порядку и с самого начала, может я чего-то упустил или ты мне чего-то не досказал. Начни с того, как оно у тебя оказалось - настойчиво потребовал Алет.
- Ну, хорошо! - пусть и неохотно, но сдался Джуниф: - как я говорил уже, всё наше семейное состояние пошло от моего прадеда по материнской линии. Трактир тоже он выстроил, но откуда взялось это злополучное зеркало – об этом в наших родо-вых записях нет никаких упоминаний. Кажется, прадед откуда-то его привёз, он ведь был купцом, да ещё и с пилигримами водил дружбу.
- А почему, когда ты меня впервые увидел, то сразу заорал про Олайру? Мол, великий Олайра изволили нас посетить?
- В семейном архиве остались кое-какие записи принадлежащие руке предка и я, разумеется, их читал. Там указано, что из этого зеркала, якобы, тот самый Олайра и пришёл в наш мир. Возможно, таким же образом, как это сделал ты. Потомкам было указано: оберегать зеркало как святыню (не зря даже трактир так назвали!), но кто бы стал всерьёз относиться к словам предка, которого многие, даже из собственной родни, считали полоумным? Папаша мой незабвенный – так тот вообще хотел его продать, да не успел. Ну а мне оно не мешало как то, висит себе и висит, содержания не просит. И тут, представь себе, незадолго до твоего появления эти бумаги случайно попадаются мне под руку. В Марионе немало заведений подобных моему и мне от того только прямой убыток! И вот для того, чтобы завлечь побольше публики, я время от времени вынужден был запускать слух о чудесном возвращении Олайры. И тут – ты! Все вокруг одурели просто и я – в том числе! А потом отбоя не было от желающих посетить именно «Зерцало Брина», да уж это-то ты и сам не хуже моего знаешь…
В ответ на это Александр только усмехнулся.
- Что ж, прошу прощения, что на мне капитал не выгорел! Я теперь окончатель-но понял, почему у собравшихся в тот день людей были такие перекошенные рожи! А я сам, между прочим, растерялся ничуть не меньше! Да ещё и ты скакал вокруг, да приплясывал: «Великий Олайра!», «Я знал, я говорил!» Я-то вообще поначалу думал, что кино снимают. Впрочем, ты ведь всё равно не знаешь, что это такое…
И Александр пустился вводить «тёмного» трактирщика в великий и многообразный мир синематографа. Впрочем, достаточно неуспешно! Всё-таки, об этом лучше не слышать – это надо видеть! Джуниф недоумённо хмыкал, делая робкие потуги вникнуть в выплёскивающиеся на него понятия и термины, щедро нагромождаемые нашим героем. В итоге он так ничего и не понял, Алет же, сам запутавшийся и уже не находящий нужных слов для правильного «разжёвывания» полному дилетанту, неожиданно спросил:
- А что этот Сарум? Ведь ты не встречался с ним раньше?
- С Сарумом? Упаси меня Вехт всемогущий!
- Ты уверен?
- Ещё как! Люди, подобные ему, встречаются в наших краях крайне редко. На-верное, на свете осталось не так уж много пилигримов и до Сарума, пожалуй, я видел только двоих. Он – третий! И при всём моём презрении к этому мрачному типу, скажу: те двое и в подмётки ему не погодились бы!
- Даже так? - в свою очередь изумился Алет.
- Именно. Первый – его звали Фивальт, вроде; высокий такой, статный, усищи до ушей – весельчак и пройдоха! Он пробыл у меня на постое дней десять и за это время успел всем порядком осточертеть. Особенно – прислуге! Среди ночи, бывало, разорётся на всю округу: подавай ему вино и музыку! Мои про себя окрестили его «та-раканищем» и были очень довольны, когда тот неожиданно пропал, задолжав мне, ме-жду прочим, немаленькую сумму. Но, говоря между нами, я и сам был рад, что избавился от такого беспокойного постояльца!
- А второй? - поинтересовался Александр. - Он что?
- Второй был полной противоположностью первому. Он пробыл у меня куда дольше, но я, хоть убей, не помню его имени! Тихий такой старичок, с бородой чуть не до колен. Седой весь. Он всё больше молчал и почти не высовывался из своей комнаты – что-то всё писал. А однажды заплатил чин по чину, всё до последнего ди-лура, и исчез. Больше мы его никогда не видели. И было это лет этак десять тому назад. Все же остальные, кто когда либо останавливался у меня на постой, представляли купечество. И тут, откуда ни возьмись, этот Сарум объявился! Я как только первый раз глянул на него, сразу докумекал – настоящий пилигрим!
- Ну да, на купца он, наверно, мало похож - согласился Алет. - А что ты о нём думаешь?
- Думаю!? Да будь проклят тот день когда судьба подбросила мне этого челове-ка! Это ведь благодаря его стараниям мы с тобой сейчас здесь, а не в «Зерцале Брина», где тепло и уютно!
- Но ведь нас с тобой собирались арестовать, если помнишь? - с сомнением ска-зал Алет. - Может быть Дорога Олайры действительно вернёт меня домой?
- Не знаю как тебя, а только я иду совсем в другую от своего очага сторону.
- В том то и дело, Джуниф, что я и сам не знаю куда иду. Может тоже не туда, куда мне нужно. Только давай будем учитывать и другое: если пилигрим прав, то по-сле моего бегства оставаться в Марионе и тебе было небезопасно. Тебя действительно могли упечь в тюрьму?
- Не знаю. Если уж ты так понадобился Бартальду, то наверно – да! С нашим князем шутки плохи!
- А мне, наверно, ничего больше и не оставалось, как довериться Саруму. Я не видел тогда иного выхода, как, впрочем, не вижу его и поныне. И кому мне стоило тогда поверить, Саруму или тебе? Молчишь? А что там странник намекал по поводу того, что со мной произошло на рынке, когда меня ограбили? Подозреваю, что ты мне не всё рассказал, что тебе известно, темнила! Так вот и скажи, кому же я должен был поверить? Естественно, я выбрал его и вот я здесь!
- С чем и поздравляю – сказал толстяк. - А ведь я предупреждал!
- И он тоже предупредил об опасностях ждущих в дороге, если ты не забыл. Только вот никто и предположить не мог, что всё будет действительно так сложно и так страшно!
- Про Дорогу Олайры и я много слышал раньше - Джуниф поскрёб пальцами давно не мытую шею. - Фивальт, о котором я только что упоминал, иной раз заводил об этом речь, да и не только он. Марион всегда полон слухов, а уж в таких местах как мой трактир, их всегда хоть отбавляй! Но мог ли я тогда верить всяким россказням про нечисть гнездящуюся на Гнилом Болоте? А ведь многие судачили об этом, хотя я совсем не уверен, что хоть кто-то из этих рассказчиков сам когда-то бывал в тех местах и видел то, о чём болтает, собственными глазами. А тот бородатый старец, который почти не выходил из своей комнаты, однажды сказал…
- Ты имеешь в виду пилигрима, который у тебя гостил? - встрял Алет.
- Его, конечно. Кого ещё? Так вот он-то и говорил: вся, мол, эта жуть дело рук Мортоуна! Все земли к северу от Мариона - сказал он - принадлежат ему! А придёт время и сам Марион будет захвачен и превращён в такую же безжизненную пустошь, как и весь Заброшенный Край!
- Неприятное, надо заметить, предсказание - подметил Алет.
- Куда уж там! Да только мало ли что мог наговорить тот затворник, может он вообще был безумен! Да и все-то пилигримы не от мира сего, как есть – сумасшедшие! Эдакое удовольствие – всю жизнь болтаться чёрт знает где, и никогда не иметь собст-венного очага!
- Удовольствия мало - согласился Алет. - Только мы-то с тобой тоже, получается, психи! Смотри, эвон, куда нас занесло!
Джуниф в тот момент подумал, что «занесло» как раз не по его желанию, а по прихоти самого Алета, да по указке Сарума, но ничего не сказал. Язвить тому, кто уже неоднократно спасал его от гибели, толстяк стеснялся.
В этот миг ночную тишину разорвал дикий рёв, донесшийся откуда-то издалека. Он заставил компаньонов прервать полуночную беседу и плотнее прижаться друг к другу. Трактирщик затрясся от страха и уже не мог произнести ни слова.
- Это ещё что за хрень? - спросил Алет непонятно у кого.
Леденящий сердце звук повторился вновь и ему вторил другой, не менее жут-кий. Заброшенный Край словно напоминал путешественникам о том, что таит в себе ещё немало опасностей и не стоит сбрасывать их со счетов, и вообще забываться. И напоминание оказалось весьма действенным: оба умолкли, вслушиваясь в ночь и ожи-дая от неё любых неприятных сюрпризов.
В томительном ожидании, полу спя полу бодрствуя, компаньоны провели ещё одну ночь в своём печальном походе и хотя ничего из ряда вон выходящего за это вре-мя не произошло, оба чувствовали себя окончательно разбитыми и несчастными, а тол-стяка, к тому же, начал донимать голод.
Уже светало, когда путешественники, устроившись поудобнее попытались за-снуть, да не тут-то было! Успевшая остыть за ночь земля предала свой холод двум утомлённым человеческим телам и устав, в конце концов, бороться с приступами дро-жи, компаньоны покинули укрытие.
Александр проделал нечто вроде утренней зарядки, но, при этом, бодрее себя не почувствовал. Джуниф с самым мрачным видом наблюдал за его непонятными дейст-виями, ёжась и время от времени клацая зубами. Мысленно толстяк проклинал всё на свете: и предрассветный холод, и дорогу, и Алета, и самого себя в том числе.
Алет же, закончив комплекс упражнений, подхватил оружие и изрядно «поху-девшую» поклажу, закинул за спину колчан со стрелами и ни слова не говоря, вышел на дорогу. Бормоча самому себе под нос ругательства, толстяк уныло поплёлся следом. Ходьба вскорости помогла путешественникам побороть и холод и сон, но у Джунифа до неприличия обострилось чувство голода. Надо отдать должное, он ни сло-вом не обмолвился об этом со своим компаньоном, но Александр и сам о том догады-вался, ведь, что там ни говори, желудок был и у нашего героя и он точно так же пусто-вал! Глаза сами по себе бегали по сторонам в поисках чего-нибудь съестного, но ка-менистая равнина с редко растущими деревьями, ничуть не напоминавшими фрукто-вые, ничего не могла предложить двум голодным путникам. Единственная надежда оставалась на то, что впереди, возможно совсем недалеко – буквально за ближайшим холмом – им может встретиться что-то вроде оазиса. Ну, по крайней мере, какое-нибудь недавно покинутое хозяевами жилище, вроде того, что попалось им на болоте. И там уж, вдруг да найдётся какая никакая еда. Эта надежда и двигала ногами странников.
- Будь она неладна, эта страна! - громко выругался Александр. - Мы с тобой бы-стрее сами с голодухи копыта откинем, чем нас сожрёт какая-нибудь очередная сво-лочь, вроде циклопа! Так что меня вовсе не удивляет та его настырность и огромное желание отобедать тобой и мной, скушать, так сказать, вместе с потрохами! Поди-ка, поживи в этой пустыне, так не то, что сырой человечинки захочется – камни грызть начнёшь! Ха! А ну-ка, представь себе, старина, вдруг да собрался ты откушать ветчи-ны, а она хрясь тебя по харе, да и сбежала. Джуниф, ветчина – это мы с тобой!
Шутка вовсе не развеселила толстяка, его только и хватило на то, чтобы утвер-дительно кивнуть и промямлить: «м-м-мда-а!», а мысли были поглощены тем, как дог-нать убегающую ветчину и воздать ей должное – съесть всю, без остатка! Ему, бедола-ге, и в голову не приходило – зачем нужно гоняться за ветчиной, если таковая бегать попросту не может – настолько истощённым был разум трактирщика.
Поход продолжался, но никаких оставленных людьми домов и приусадебных угодий путникам по-прежнему не попадалось. Если здесь когда то и жили люди, то эти места они покинули очень давно, так, что даже памяти никакой об их жизни и дея-тельности не осталось. А когда взошло солнце, ослепившее суровую красоту Забро-шенного Края золотыми разливами, дорога вывела путешественников на каменистое плато. Петляя меж скал, она полого вздымалась всё выше и выше, вознося на своей изрядно выщербленной временем каменной спине двух, неведомо откуда взявшихся тут людей.
Очень скоро друзья вышли на перешеек, с одной стороны которого нависала морщинистая от трещин скала, а противоположная обочина круто обрывалась вниз. Дорога Олайры тянулась вдоль по этому скальному выступу, проходя впритирку между почти отвесной стеной и обрывом.
Здесь и решили устроить привал, благо – и место было живописное! Солнце освещало нависающий над дорогой утёс и его серокаменная поверхность уже не казалась такой безжизненной. Кое-где из скалы пробивалась хилая растительность, а в расселинах и трещинах разбили свои гнездовья большие пёстрые птицы, неизвестной Алету породы. По другую сторону, как уже было отмечено, край дороги обрывался в пропасть и там, внизу, насколько хватало глаз и позволяла туманная дымка, можно было различить такую же дикую местность, залитую утренним солнцем и уже не казавшуюся такой страшной. Холмистая каменная равнина, кое-где поросшая лесом, тянулась вдаль до самого горизонта, где утопала в розоватом мареве, а над ней отчётливо вырисовывались изломанные контуры гор с белыми снеговыми шапками. Окажись на этом месте художник-живописец, он наверняка, забыв обо всём на свете, принялся бы писать сей сказочный пейзаж, дабы самому насладиться пленяющей глаз красотой и передать сие другим, менее искушённым.
Алет художником не был, но и он, встав возле обрыва смотрел вдаль, любуясь девственной природой страны лежащей подле его ног и будто бы покорённой им. Ему захотелось громко крикнуть, так, чтоб его голос разнёсся по всем простиравшимся внизу холмам и оврагам, но он не сделал этого, чётко вдруг осознав собственную ничтожность и беззащитность от внешних факторов в этих глухих местах. Вряд ли стоило лишний раз привлекать к себе внимание тех, кто воистину мог считать себя здешним хозяином.
Покуда Алет любовался красотами, он не сразу и заметил, что его компаньон что то затеял. Джуниф, не говоря ни слова, вдруг полез вверх по склону, причём делал это необычайно ловко для своей, совсем не подходящей для лазанья по горам, комплекции. Тем не менее, толстяк взобрался на утёс, и только тогда внимание Александра было привлечено к этому событию. Птичий гомон и хлопанье крыльев привлекло внимание нашего героя, и он сразу распознал, в чём состоял замысел трактирщика. Голодный компаньон заприметил гнездо, которое находилось не так высоко как другие и, конечно же, полез за яйцами. Само собой, разумеется, этот маневр сильно не понравился птице, что эти яйца высиживала, и та стала атаковать трактирщика столь яростно, что бедному Джунифу могло и не повезти, не вступи в дело Алет.
Птица хоть и имела крупные размеры, но всё же не такие, чтобы схватить чело-века и сбросить в пропасть. Однако же вполне себе могла, атакуя толстяка, помочь ему сорваться вниз. И хоть высота, на которой происходило сие действо, вовсе не бы-ла заоблачной, падение с неё могло доставить Джунифу крупные неприятности. Убиться бы, может, и не убился, но повредить руки-ноги, вполне!
- Прижмись к скале! Ещё! - командовал Алет прицеливаясь из лука и пуская стрелу за стрелой. Лишь четвёртый выстрел оказался результативным, и прошитая стрелой птица рухнула вниз, на дорогу. Таким образом, совместная охота принесла свои плоды. Кроме пяти яиц путешественники оказались ещё и обладателями мясной тушки, к приготовлению которой приступили немедленно, как только нашли подходя-щее для разведения костра место и, собственно, дрова. Для этого им, правда, при-шлось пройти ещё пару вёрст, но дело стоило того. То была просторная пологая пло-щадка, со всех сторон круто обрывавшаяся вниз. К ней вела ответвляющаяся от доро-ги узкая тропинка, по которой словно по мосту прошли наши путники. С хворостом здесь не было проблем. Когда то, видимо в лучшие времена, здесь росли деревья. Те-перь же от них оставались только сухие корявые стволы с замшелыми ветвями. Кое где они были повалены, а иные торчали из земли словно гигантские горелые спички.
Трудностей при разведении костра не возникло, несмотря даже на то, что преж-де Алет никогда не добывал огонь столь первобытным способом, с использованием трута и кресала. Благо, эти предметы оставались именно в том вещмешке, который удалось сохранить после встречи с циклопом.
Сухие ветки быстро объялись пламенем и далее в дело вступил Джуниф. Его задачей было непосредственное приготовление пищи, Александр же следил за тем, чтобы огонь постоянно поддерживался. Такой вот спонтанный симбиоз привёл в итоге к тому, что вскоре был сооружён вполне себе приличный завтрак, плавно перетекающий в обед. Дичь жарилась над огнём, насаженная на примитивно сооружённый вертел, а яйца просто запекли в золе и потом долго смаковали, не замечая привкуса костровой гари. В тот момент им обоим казалось, что вкуснее они и в жизни ничего не едали, ведь с тех пор, когда они пробовали горячую пищу в последний раз, прошло немало времени. А было это в тот самый день, когда состоялся памятный разговор у камина с пилигримом по имени Сарум.
Закончив трапезничать, друзья улеглись на поросшем мхом пятачке и с удоволь-ствием вытянули утомлённые долгим странствием ноги.
- Недурно было бы выкурить трубочку! - мечтательно проговорил Джуниф и за-жмурился, словно представляя себя аромат хорошего табака. Его пухлые щёчки даже зарделись от удовольствия, а рот скривила мечтательная улыбка.
Алет давненько уже не видел как улыбается трактирщик и, словно отвечая ком-паньону, тоже улыбнулся. А всё же и ложка мёда в бочке дёгтя иногда чего-то стоит!
Послеобеденная передышка завершилась тем, что оба незаметно для себя усну-ли, забыв обо всех неприятностях и страхах, а проснулись только тогда, когда стало смеркаться. Наступала ещё одна, очередная ночь в Заброшенном Крае, и к ней следо-вало хорошенько подготовиться.
Оставаться на открытой со всех сторон площадке на ночь им не хотелось, и даже то, что к ней вела одна единственная узкая тропинка, обрывающаяся с обеих сторон пропастями, не делало это место ни привлекательным, ни безопасным. Пока ещё со-всем не стемнело решено было пройти по дороге вперёд и возможно где-то там, по хо-ду, им встретится местечко поудобней. На то, по крайней мере, была надежда. На деле же оказалось не совсем так. Дорога продолжала петлять средь скалистых гряд, то пробегая по их уступам вдоль обрывов, то возносясь на самый их гребень, то низверга-ясь вниз к самым подножиям, где даже в яркий солнечный день всегда царила полуть-ма. В последних местах остановиться на ночь хотелось менее всего, потому, как только путники взобрались на вершину холма в очередной раз, Александр принял решение о привале. Идти дальше не имело смысла, поскольку дорога вновь вела вниз, в узкое тёмное ущелье, а к этому времени и без того стало совсем темно. Искать место для ночлега поприличней уже не оставалось времени и Алет даже пожалел, что они с Джунифом покинули место предыдущей остановки. Там, на окружённом со всех сторон пропастями каменном пятачке, теперь, казалось, было безопасней, но выбирать уже не приходилось. Надо было как-то устраиваться здесь.
Чуть в стороне от дороги, возле самого обрыва, росли лиственницы и именно у их подножия путешественники стали готовиться ко сну. Ничто не предвещало каких-то неприятностей, над потемневшей округой царила тишина, нарушаемая лишь трелью неугомонных цикад. Убывающая луна время от времени выныривала из-за невесть откуда появившихся на небосклоне рваных туч, но и она не могла высветить расстилающегося внизу под холмом ландшафта. И сколько бы Алет с Джунифом ни напрягали глаз, пытаясь высмотреть хоть какое-то движение, ровным счётом ничего у них не получалось. Если где-то поблизости и блуждали ночные хищники, то они оставались вне зоны видимости для наших путешественников.
Несмотря на кажущуюся безопасность, на душе у обоих было как-то тревожно. Алет даже предложил толстяку устроиться на ночь прямо на деревьях: забраться по-выше и попробовать расположиться среди густых веток, но Джуниф так отчаянно за-мычал и замотал головой, что пришлось быстро эту тему оставить. Да Александр и сам понимал, что мысль с деревьями не самая лучшая. Во-первых, это спасает не от всех хищников, во-вторых – в случае чьего либо нападения путей отхода не будет (крыльев то ни у него, ни у Джунифа, нет!), ну а в-третьих, можно и самому свалиться вниз, во сне. А с другой стороны и ночёвка на земле не самый лучший вариант. Уж слишком открытая вокруг местность.
Возможно, стоило спуститься к подножию холма и поискать какое-то убежище там, но сходить с дороги тоже не очень хотелось. При всех своих недостатках она всё же представлялась путешественникам этакой путеводной нитью, не дающей сбиться с верного пути. Да и внизу ещё большая темень, а идти во мрак и неведомо куда, ну со-всем уж глупость!
Оставался ещё вариант продолжить поход, но и его быстро отвергли, несмотря на то, что ни тот ни другой особой усталости не чувствовали. Поэтому всё же распо-ложились на привал под лиственницами, на мягком многолетнем ковре из опавшей хвои.
Спать договорились по очереди и даже разыграли на «камень-ножницы-бумага» (этой незатейливой игре научил компаньона наш герой), кто станет караулить первым. Жребий почивать первую половину ночи выпал Александру, но он, как ни старался, всё равно очень долго не мог заснуть. Он кутался в плащ, пытался расположиться поудобнее и так и сяк, но сон упорно не шёл. Оставалось лишь сетовать на то, что компаньоны устроили длительный привал после обеда и, проспав почти до вечера, тем самым лишили себя нормального ночного отдыха, если, конечно, вообще можно назвать здешний отдых нормальным!
По-настоящему спать захотелось лишь тогда, когда ночь перевалила за половину и очередь дежурить наступала для нашего героя. Александра уже и самого начала одолевать дрёма и он с раздражением думал о том, что нынче ему вообще придётся обойтись без сна. Зато толстяк отоспится по полной программе!
« Вот ведь повезло, паразиту! Сейчас как раз самый сон начнётся. Наверно с минуты на минуту начнёт меня тормошить» - крутились в тяжелой голове не менее тя-жёлые мысли: - «Ах, а может он и сам уже давно дрыхнет?! То-то его не слыхать со-всем! Вот ведь недотёпа, хотя… может это и не так уж плохо? Глядишь, и я чуточку кемарну «под шумок»… Тишина, вроде…
Александр почувствовал, что уже совсем проваливается в сон, однако какая-то внутренняя сила заставила его собраться с силами, он вздрогнул всем телом и вернулся в реальность.
Джуниф действительно спал. И как давно трактирщик пребывал в этом состоя-нии, было неведомо. Возможно даже, спал с самого начала, как заступил в караул. И как ни странно, эта мысль давала некое успокоение: ведь за это время ничего нехоро-шего не произошло и, возможно, остаток ночи пройдёт так же, размеренно и спокойно. А стало быть, можно не сильно напрягаться и, вполне вероятно, даже и просто подремать. Но толстяку нынче же утром надавать по ушам, чтобы не спал, подлец, в карауле! А может разбудить прямо сейчас, да заставить дежурить по новой, коли уж так? Взял моду – пренебрегать своими обязанностями! То оружие бросит где попало, то припасы сожрёт в одиночку, а теперь ещё и дрыхнет, малохольный! А если б что-то произошло?! Нет, с этим пора кончать! Будить его и баста!
Но будить компаньона так и не пришлось. Покуда Александр размышлял, каки-ми изощрёнными способами он станет наказывать Джунифа за нерадивость, незаметно и сам провалился в сон. И на сей раз уже достаточно крепко. А посему выходило, что и сам заслуживал не меньшего наказания. Нет, он конечно, всё-таки отчитал толстяка, но это было лишь в его собственном сне…
Разбудил компаньонов громкий звук похожий на хлопанье крыльев, и случилось это уже на рассвете. Эти странные звуки и в самом деле издавало некое крылатое существо, огромной серой тенью промелькнувшее над кронами лиственниц, под которыми укрывались наши путешественники. Спросонья ни тот ни другой не разглядели, кто это был, но очевидным было только одно, тварь, пронёсшаяся над ними, имела громадные размеры, такие, что оба даже почувствовали на себе поток ветра, поднятый гигантскими крыльями. Летучее нечто, меж тем, исчезло за нависающим над местом привала косогором, а чуть позднее до друзей донёсся приглушённый расстоянием клёкот. Скорей всего, где то неподалёку располагалось гнездо этой неведомой твари, в которое она, по всей очевидности, вернулась после ночной охоты. Так вот она в чём причина столь спокойной ночи! Путники выбрали место для ночлега рядом с обиталищем крылатого чудовища, которого, по всей очевидности, остерегались остальные обитатели Заброшенного Края! Сделали они это, конечно же, неосознанно, потому как и сами вполне себе могли оказаться в роли добычи. Наверно повезло, что пришли сюда уже после того как хищник покинул свои пенаты, а по возвращении то ли не заметил чужаков, расположившихся рядом с его лежбищем, то ли был слишком сыт, чтобы атаковать незваных гостей.
Для того чтобы покинуть место ночлега, долго совещаться не пришлось. Без лишних разговоров друзья спешно собрали пожитки и устремились в дальнейший путь, благо, что дорога проходила через достаточно узкое ущелье и путники ещё долгое время могли оставаться вне зоны видимости для расположившегося неподалёку крылатого монстра, которого они, кстати, так и не узрели и не сильно-то сожалели об этом.
Наверно не меньше часа компаньоны петляли в проломах меж скал, всё это вре-мя ощущая, что идут исключительно вниз, под горку. Шлось легко, но по мере удале-ния от опасного места обоих снова начало угнетать чувство голода. Где-то там, поза-ди, оставались птичьи гнёзда, которые ещё можно было бы разорить и полакомиться яйцами, а впереди была только неизвестность.
Эта неизвестность, впрочем, оказалась не столь уж плоха на поверку. Плоскогорье, по которому путники довольно долго шли, завершилось спуском в широкую зелёную долину, которой не было видно ни конца, ни края. Дорога перебе-гала через речку по горбатой массивной спине каменного моста и терялась среди за-рослей цветущего бело-жёлтыми цветами низкорослого кустарника, от которого исхо-дил весьма приятный запах. Оказавшись в таком живописном месте, друзья напрочь выкинули из головы все тревоги и страхи, и шли по Дороге Олайры так, словно бы прогуливались где-то в окрестностях Мариона. Ну не могла окружающая красота таить в себе что-то нехорошее – просто не верилось в это!
Очень скоро по пути следования друзьям вновь стали попадаться многочислен-ные останки человеческой цивилизации в виде брошенного скарба, а чуть позже они и вовсе вошли в деревню, состоящую из не менее десятка глинобитных хижин, глядящих на путников слепыми и мёртвыми глазницами своих проёмов. Это место было поки-нуто людьми давным-давно и сие не вызывало никаких сомнений.
Компаньоны остановились посреди заброшенного селения в некой нерешитель-ности. Вроде бы настало время устроить небольшой привал и малость отдохнуть, да и о пропитании пора было задуматься, но уж больно тоскливо смотрелись эти оставлен-ные хозяевами жилища.
- Надо бы осмотреться, зайти в дома, вдруг там осталось что-то съестное? - предложил Александр.
- Да, только надо искать не в самих домах, а где-то рядом. Тут должны быть погреба, может в них что и осталось - согласился Джуниф, который в этих вопросах был более практичен.
Наскоро проведённое обследование близлежащих строений не дало никакого результата. Даже если хозяева и покинули свои жилища в спешном порядке (что, всё-таки, было сомнительно), они успели забрать с собой все пищевые запасы. Или тако-вые были разграблены уже после их ухода. Как бы там ни было на самом деле, Алету и Джунифу от этого было не легче. Есть хотелось всё сильнее, но в округе не было ничего такого, что могло бы сгодиться в пищу. Александр подумал было о возможности поохотиться, но ни животных, ни птиц, так же не было видно. Поневоле складывалось ощущение, что вместе с людьми эти места покинули и все остальные формы жизни, включая, в том числе, и флору, ибо никаких культивируемых растений так же не наблюдалось.
Выход из положения всё же нашёлся, хотя и далеко не сразу. При обследовании заброшенных жилищ путниками были найдены некоторые ценные предметы обихода, которые в дальнейшем могли сослужить им неплохую службу в походе. Среди таковых оказалась самая обычная острога – предмет, о предназначении которого знал как Александр, так и его малоприспособленный к походному образу жизни компаньон. Очень кстати близ селения протекала небольшая речка, огибающая заброшенный посёлок почти по кругу. Туда и направились компаньоны, едва раздобыли очень кстати попавшуюся на глаза рыбацкую снасть.
Не стану описывать как проходила охота, но уже довольно скоро в одном из до-миков (который на непредвзятый взгляд компаньонов сохранился получше других) был разожжён очаг и на нём аппетитно булькал большой котелок с рыбой. Полноценную уху, по понятным причинам, путешественникам приготовить не представлялось возможным в виду отсутствия многих нужных для этого ингредиентов, но кое-что в приготовлении пищи трактирщик смыслил, а потому, взявшись за дело со всей серьёзностью, сумел отыскать кое-какие травы годные в качестве приправ, ну а запас соли у компаньонов был вполне себе приличным.
Когда набили животы, день, к тому времени, уже плавно перевалил за половину. На сытый желудок продолжать поход не очень-то хотелось, обоих разморило до степени полного безразличия к окружающему. Думать о том, что они находятся где-то у «чёрта на куличках» и что вокруг на многие мили нет ни единой живой души (если брать в расчёт только людей), обоим как-то не хотелось. Хотелось просто немного отдохнуть от всего пережитого ранее, а это место, несмотря на запустелость, всё-таки выглядело не так жутко, как весь остальной Заброшенный Край, с его неведомыми чудовищами и мрачными пейзажами, в которых человеческому существу не осталось места. В общем, приняли решение остаться здесь до утра, а ночь переждать в том самом доме, где уже развели очаг; благо, на окнах уцелели ставни, да и сама входная дверь запиралась изнутри на массивный дубовый засов. Всё это вкупе давало ощущение безопасности в преддверии очередной надвигающейся ночи. Условной, конечно, безопасности. Вряд ли это заброшенное жилище спасёт от очередного циклопа или от той летучей твари, что они заприметили прошлой ночью. Нужно было всегда быть настороже и к наступлению сумерек постараться максимально скрыть все следы своего здесь пребывания. Отсюда следовало, что никаких растопленных очагов и в помине быть не должно, мало ли кого в ночи могли привлечь отблески огня, пробивающиеся сквозь даже закрытые ставни, а так же запах дыма. А потому ещё задолго до того, как начало смеркаться, компаньоны заперлись в домике, не забыв предварительно проверить все запоры на окнах, а сами устроились на полу, прямо подле раскрытого люка ведущего в холодный погреб. Ну так, на всякий случай. А случаи, как известно, бывают разные…
Глава 7. «Призрак старого замка».
С той поры, о которой мною повествовалось в окончании предыдущей главы, минуло трое суток. Предвосхищая события, сообщу тебе, любезный мой читатель, что ни в ту ночь, к которой усердно готовились наши странники, ни в последующие – ничего из ряда вон выходящего с ними не приключилось. Стоит лишь заметить, что за это время путники смогли преодолеть весьма значительное расстояние. Кормились по большей части рыбалкой, благо, здешние места изобиловали разного рода водоёмами, в которых было полно рыбы. Орудие для лова они, как мы знаем, приобрели в заброшенном людском поселении и теперь оба научились довольно сносно им управляться, а это здорово помогло восполнить недостаток провианта и отодвинуло проблему голода на второй план. И кроме прочего, они так же приобрели разные предметы кухонной утвари, что теперь ещё и решало проблему приготовления пищи. В общем, путешественникам понадобилось несколько дней, чтобы освоиться со своим новым положением и научиться жить походной жизнью. Ведь ни тот ни другой доселе не пускались в столь длительные и опасные странствия.
Край, через который лежал их путь, оставался всё таким же неприветливым, как и с самого начала. Циклопов, или каких-то других монстров, они больше не видели, чему, впрочем, были несказанно рады, но и людских поселений, даже заброшенных, им тоже больше не попадалось. Дорога лежала через пустынные земли, ну просто абсолютно пустынные.
За три дня, фактически, та огромная территория, что именовалась Заброшенным Краем, ими была почти преодолена. Они знали бы это, если бы у них была карта.
Кроме прочего, за эти дни крупных неприятностей, вопреки их собственным ожиданиям, путникам испытать не довелось, если не брать в расчёт лишь одну…
Не повезло, как это водится, Джунифу. Во время перехода через небольшую речушку, мост через которую оказался разрушен, его тяпнула большая, в метр длиной, ящерица. И, слава Богу, что это, весьма непривлекательной наружности пресмыкаю-щееся, не оказалось ядовито; иначе бедняге трактирщику могло крупно не поздоро-виться.
Александр успел нанести рептилии ответный удар, но меч лишь скользнул по оказавшемуся достаточно прочным панцирю и вонзился в землю, не причинив обидчи-це Джунифа ни малейшего вреда. Но и испытывать собственную судьбу юркая тварь видно передумала, и тот час улизнула в своё спасительное логово, скрытое среди при-брежных камней. Трактирщик же, «униженный и оскорблённый», дальнейшую до-рогу слегка прихрамывал и проклинал сие уродливое создание природы последними ругательствами.
И так, утром третьего дня, после известных событий, дорога вывела одиноких странников на вершину холма, откуда открывалась необозримая картина окрестностей, к которой, в общем-то, путешественники за время своего похода успели основательно привыкнуть. И лишь одна деталь, сразу бросившаяся в глаза обоим, заставила их сердца забиться беспокойной дробью.
Компаньоны остановились и обескуражено переглянулись. Там, вдали, почти на самой линии горизонта, на возвышенности, подобно той на которой сейчас стояли друзья, виднелись стены и башни старинного замка, так похожего на те, что наш герой видел когда-то на картинках в учебниках истории и в фильмах на фэнтезийную тематику.
- Город! - Хором, как по команде, воскликнули компаньоны, ещё толком не осознавшие - радоваться увиденному или опасаться.
- Как думаешь, мы пришли уже куда хотели? - с сомнением спросил Алет.
- Да кто ж его знает! - выдохнул трактирщик: - Несомненно лишь одно, перед нами какой-то город, но мы ведать не ведаем, как он называется и кто вообще в нём живёт.
- Ну а мы-то с тобой, куда шли столько времени? Как говорил Сарум, если идти по этой проклятой дороге и никуда не сворачивать, то она непременно должна привести в этот… как его… Ориноль?
- Кажется, в Ретокрис - поправил Джуниф.
- Ну, Ретокрис так Ретокрис! Глянь-ка, старина, кажись и сама дорога ведёт нас к тому замку на холме.
- Похоже на то…
- Так стало быть… - Алет даже поперхнулся от охватившего его восторга: - это конец нашим странствиям!? Конец!!! Понимаешь?
- Понимаю. А может быть…?
Джуниф хотел, было, поставить под сомнение, что наблюдаемый издали город и есть тот самый Ретокрис, куда они с Алетом так стремились попасть, но тут же подло-вил себя на мысли, а какая, собственно, разница ему; ведь он-то всё едино останется тем самым неудачником, утратившим в этой жизни всё: имение, доход и даже поддан-ство! Пусть это и не Ретокрис, но всё же это город, а в нём, как известно, живут люди, и, стало быть, самое страшное теперь остаётся позади. И уж коли удалось ускользнуть от гнева собственного князя и остаться в живых после всех этих приключений, то оста-ётся лишь благодарить судьбу за ниспосланную, наконец, удачу и навеки поселиться в этом городе. И хватит уже путешествий, от них одни убытки и седина! Войти в город на холме, а уж там, даже если это и вовсе не Ретокрис, уговорить Алета не пускаться более ни в какие авантюрные походы, пусть даже и самые безопасные! Наверняка после всех пережитых передряг компаньон с ним согласится, ну а если даже и нет – пусть ищет себе другого попутчика или идёт дальше один. А с него, Джунифа, хватит! Его стезя – торговля, а не бродяжничество на дальние расстояния!
Так думал трактирщик, радуясь вместе с другом наступившему избавлению от опасностей и тому, что они, наконец, увидят людей, получат какой никакой приют и нормальную еду.
Что касается Александра, то он нисколько не сомневался – город, увиденный на горизонте, и есть конечная точка его путешествия по Дороге Олайры. Можно предста-вить себе чувства человека – нашего с вами современника – он буквально ликовал! То был его личный триумф! Поначалу не поверивший ни в каких волшебников и прочие колдовские дела, он, уже после первой же ночи проведённой на Гнилом Болоте, готов был поверить во что угодно, в том числе и в то, что эти волшебники помогут ему вернуться к своей жизни, в свой утраченный им мир. Вполне вероятно, что Сарум не обманул его, а сказал самую, что ни на есть, правду. А если тебе что-то уверенно говорят, то стоит в это поверить хотя бы частично!
Полны радостных надежд путешественники стали спускаться с холма в порос-шую хвойным лесом лощину, не отрывая глаз от цели к которой так стремились, и всё это до тех пор, пока по мере схождения вниз замок не скрылся из виду. Впереди им предстоял нелёгкий дневной переход, ибо путники во что бы то ни стало желали доб-раться до цели ещё до наступления ночи. И во имя этого на карту было поставлено всё: решили идти без остановок на привал и поиски съестного, чему на сей раз не противился даже Джуниф! Однако очень скоро первоначальный энтузиазм начал развеиваться, изрядно потесняемый более трезвыми размышлениями.
- Боюсь только одного - высказался трактирщик: - как бы этот город не оказался печально известным Хионом.
- Чем-чем? - переспросил Алет, не сразу вразумивший о чём ведет речь его спутник.
- Хион – столица Заброшенного Края, цитадель Мортоуна, о котором, надеюсь, ты и сам слышал.
- Ну да… Ты полагаешь, такое возможно?
- Трудно сказать наверняка, но какому ещё городу располагаться в этакой глу-хомани? Мы с тобой до сих пор никого не встретили, ни странников, ни купеческих обозов. Всё это как то странно. Ты не заметил?
От этого предположения у Алета нехорошо засосало под ложечкой. Сомнения толстяка быстро нашли отклик и в его душе тоже. Что и говорить, а про Мортоуна ему действительно приходилось слышать ранее и рассказы те не отличались радужностью. - Но, постой-ка,… сдаётся мне, что не всегда в этих местах было такое запусте-ние. Ведь кто-то когда-то строил эту дорогу? Для чего-то ведь строил? - попытался высказать он свои сомнения.
- Но это было так давно! - только и ответил Джуниф. Ему, несмотря ни на что, тоже хотелось верить в лучшее.
- Раз строили, значит по ней ходили и ездили и, соответственно, кто-то обяза-тельно должен был построить здесь город - резюмировал Алет. - И вообще, чем дальше мы с тобой продвигаемся по Дороге Олайры, тем меньше встречаем на своём пути всяких мерзких тварей. Или ты не заметил этого? Нет, старина, похоже мы с тобой напрасно мутим воду и распаляем самих себя. Давай-ка отбросим эти дурацкие мыслишки - город, что мы увидели с холма, он и есть Ретокрис!
- Если это не так, то я этого не переживу - мрачно усмехнулся толстяк: - Мне тоже сдаётся, что мы движемся правильно. Пусть даже и не к Ретокрису, но, по крайней мере, и не к Хиону, будь он проклят!
На этом оба несколько успокоились и ускорили шаг…
Ближе к полудню погода начала портиться, а вместе с этим падал и боевой на-строй наших путешественников. Вдобавок к этому, долина куда они спустились, как оказалось, имела довольно сложный рельеф и дорога то и дело петляла, огибая огром-ные овраги и заболоченные участки. Становилось очевидным, что по крайней мере до наступления вечера им вряд ли удастся войти в город, из чего, соответственно, вытека-ло другое – заночевать вновь придётся на лоне природы или, если на то хватит сил, продолжать путь и ночью. И к этому следовало добавить, что окружающая местность по прежнему казалась безжизненной и враждебной.
Между тем тяжёлые мрачные тучи полностью заволокли восточную часть небо-склона. Они неумолимо надвигались, ясно давая понять, что к вечеру грянет сильный дождь. И это сбылось.
К исходу дня небо сплошь укрылось тяжёлым, будто вылитым из свинца панци-рем, погребя в своей клубящейся чёрно-серой массе закатное светило и не давая тому ни единого шанса пролить свой уходящий свет на грешную землю. В нахлынувшем густом сумраке Заброшенный Край казался ещё мрачнее, чем был на самом деле. На-столько же мрачным стало и настроение двух путников, что пробирались по Дороге Олайры через его бесконечные хаотично нагромождённые просторы. Задул сильный ветер, заискрила зарница и где то, пока ещё вдали, раскатисто загромыхал гром.
Путники продолжали идти до тех пор, пока ветер не усилился настолько, что за-трещали стволы близстоящих деревьев.
- Ого-го! - перекрикивая свистящие порывы ветра, воскликнул Алет: - Похоже, намечается настоящая буря!
В это время неподалёку от компаньонов с шумом упало огромное дерево, пере-ломленное пополам. Мимо Алета и Джунифа то и дело с огромной скоростью пролетали гонимые порывами ветра ветки, листва и прочая мелочь, и наш герой решил, что ещё немного и полетят камни. А ветер то и дело крепчал и продолжать путь становилось всё трудней.
- Чёрт бы побрал эту непогодь! - выругался толстяк, которого несколько раз едва не сбило с ног порывами ветра.
- Нам нужно где-то укрыться, переждать - почти что на ухо ему крикнул Алек-сандр.
Трактирщик кивнул головой, давая знак что всё понял и, разумеется, согласен с мнением друга, и указал рукой на каменный утёс в стороне от дороги.
Ветер буйствовал не очень долго, но натворить успел немало, а когда его потоки начали ослабевать и друзья выглянули из своего укрытия, то увидели вокруг немало поваленных деревьев, а уж сорванных ветвей по округе валялось и вовсе несчитано. Молния сверкала теперь почти беспрерывно, сопровождаемая могучими громовыми раскатами, а в довершение безобразия хлынул настоящий ливень.
Вот уж воистину верное сравнение – «как из ведра»! Едва он успел начаться, как Алет и Джуниф осознали, что в буквальном смысле промокли до нитки! Одна лишь забота при этом отпала сама собой – это ночлег. Ведь даже если и удалось бы найти в округе хоть сколько-нибудь сухое укрытие, то почивать в насквозь мокрой одежде всё равно вряд ли захочется. Именно поэтому, проклиная на все лады разбуше-вавшуюся стихию, путники продолжали своё унылое шествие.
Уже полностью стемнело, а дождь всё продолжал лить, временами затихая, но потом возобновляясь с ещё большим остервенением. Компаньоны совсем выбились из сил, но упорно продвигались по дороге, в надежде что вот-вот и перед ними откро-ется вид спасительного города, запримеченного не далее как утром нынешнего дня. Однако верста сменяла очередную версту, а ничего, даже приблизительно напо-минающего шпили и башни замка, они так и не увидели.
- Будь оно неладно! - ворчал толстяк - Мне сдаётся, что и не было вовсе никако-го города. Привиделось…
- Обоим? - невесело отозвался Алет.
- Так где же он, чёрт бы его забрал? Мы, наверно, прошлёпали уже два таких расстояния, а его как не было, так и нет!
- Ну, два не два, а прошлись солидно. Наверно он уже где-то здесь, поблизости. Надо пройти ещё немного, и, чует моё сердце, мы выйдём прямиком к нему.
…Спустя полчаса пути…
- Ну и что? Где он, по-твоему?
- Крепись, старик! Всё одно надо идти дальше.
- А вдруг он расположен где-то в стороне от дороги? Или вообще наша дорога вела не к нему? - догадался трактирщик.
- Думаешь, мы смогли пройти мимо и не заметить?
- Я думаю, что сегодня не самый лучший день в моей и без того несчастной жизни! А ещё я думаю, что очень недурно сидеть в уютной комнате перед растоплен-ным камином и кушать жареный окорок, запивая сие добрым бургаладским винцом.
- Нашёл о чём думать! - огрызнулся Алет, хотя и сам вряд ли отказался бы и от окорока, и от комнаты с камином. - Думай лучше о том, как бы не подхватить насморк или ещё что похуже. Воспаление лёгких, например. Уже и так зуб на зуб не попадает, а что там будет под утро и помыслить страшно!
- В эдакой темени не то что города не заметишь – небо на землю рухнет и то не увидишь! - сказал толстяк.
- Вот оно на нас и рушится… проливным дождём…
- Всё, я больше не могу! - взмолился вдруг Джуниф и, остановившись, присел на корточки.
- Чего это ты удумал?!
- Я устал! Я хочу есть и спать!
- Я тоже хочу всё это - резонно заметил Алет. - Не собираешься ли ты прилечь прямо здесь?
- Я не могу идти дальше - заупрямился толстяк. - Мои ноги меня уже не слуша-ются.
- Ну ладно, ладно… давай хотя бы поднимемся на тот пригорок, там и передох-нём немного. Поднимайся уже! Да не скули ты так, и без тебя тошно!
Взойдя на возвышенность Александр присел на мокрую траву, прислонился спиной к стволу росшего здесь же развесистого дерева и устало прикрыл веки. Джуниф ничком плюхнулся рядом.
Дождь всё ещё продолжался, хотя и заметно сдал и, похоже, более не собирался усиливаться. Сплошная пелена туч укатилась на запад и раскаты грома раз от раза становились тише. Только молнии сверкали столь же неистово, хотя и значительно реже. Из рваных прорех туч время от времени выныривала луна, скользя своим блек-лым оком по унылой, залитой водой равнине.
Алет задумался над скверностью своего теперешнего положения, тем не менее чётко осознавая, что оно сейчас куда предпочтительнее, нежели когда он, к примеру, находился в лапах одноглазого монстра. Мысль о том, что спасительное прибежище должно располагаться где-то здесь, поблизости, не давала ему покоя, но чтобы продол-жать путь, надо было, как минимум, подняться самому и хуже того – заставить сделать то же самое раскисшего напрочь компаньона. А это виделось делом весьма пробле-матичным.
«Ну ничего, пусть пока поваляется, небось замёрзнет. А я, покуда, и сам пере-дохну» - думал Алет, искоса поглядывая на толстяка, лежащего в той же позе, в какой рухнул. Джуниф вообще мог показаться мёртвым, настолько незыблемым было его грузное тело вжатое в мокрую траву и только изредка, едва различимые сквозь шелест дождя тихие поскуливания говорили – в этом бренном теле ещё теплится жизнь.
- Вставай, хватит филонить! Пора идти - позвал Алет, но, как и ожидал, ответа не получил. - Тьфу ты! - он сплюнул и отвернулся, но в тот же миг вздрогнул всем те-лом и вскочил на ноги.
При очередной вспышке молнии, за чёрной стеной леса, он отчётливо разглядел контуры высокой каменной башни.
- Замок! Там замок! - возопил наш герой, усиленно вглядываясь во мрак и не видя в нём ровным счётом ничего, пока отдалённая молния не полыхнула вновь. На сей раз и Джуниф, вскочивший на ноги при первом же крике, тоже разглядел башню.
- Оказывается он совсем близко. И как только мы не заметили его сразу - сказал толстяк.
- Идём скорее!
- Погоди!
- Что не так? - удивился Алет неожиданной нерешительности компаньона.
- Боязно что-то… Уж больно темно там.
- Известное дело! Ночью все нормальные люди спят, кроме, конечно, таких идиотов как мы с тобой. Или ты стесняешься разбудить жителей и предлагаешь подо-ждать до утра?
- А вдруг там живут вовсе и не люди? - робко предположил толстяк.
- Брось нести всякую чушь! - оговорил его Алет, но сомнения попутчика быстро передались и ему. В самом деле, мало ли кто мог затаиться за этими стенами! После всех пережитых приключений легко верилось во всякое – в худшее, особенно! Но уж слишком стремились и слишком много сил потратили друзья для того чтобы добраться до вожделенного города и вот теперь, когда они вышли прямиком к его стенам – взять, да и не войти в ворота?! Это уж чересчур!
- Подойдём хотя бы поближе, а там видно будет - сказал Александр и не дожи-даясь компаньона направился в чащу.
До замка оказалось не так уж и близко, как это виделось вначале, при отблесках молний. Его наружные стены и башни оказались столь высоки, что по сравнению с ними марионский дворец мог показаться чуть ли не игрушечным.
Когда друзья вышли из зарослей на опушку, перед ними предстал древний город во всей его гротескной красе. Исполинская каменная громада возвышалась над голой равниной в полумиле от путников и с художественной точки зрения казалась мёртвым динозавром. (Алет невольно сравнил замок с теми, что он видел когда-то в мультфильмах Диснея – он действительно виделся слишком сказочным и нереальным!)
Когда вновь полыхнула зарница, высветившая безжизненные глазницы башен-ных окон и разлом в верхней части одной из наружных стен, Алет усомнился, что за этими укреплениями вообще есть хоть одна живая душа.
- Мне кажется, тут вообще никто не живёт - сказал он Джунифу. - Думаю, нам стоит подойти ближе и выяснить так это или нет.
Толстяк в ответ согласно кивнул и они пошли через каменистую равнину в сто-рону замка, только тогда заметив множество полуразрушенных построек из дерева и камня, что встречались им теперь на протяжении всего пути. Да и камни под их нога-ми, как сразу выяснилось, вовсе не были хаотическим природным образованием – всё пространство на подходах к замку оказалось широченной булыжной мостовой.
- Наверняка это не Ретокрис - задумчиво рёк толстяк, - но уж во всяком случае и не Хион. Это точно!
- Почему ты так решил?
Эти строения предназначались для торговли. Когда-то купцы раскладывали здесь свои товары. Похоже на наш рынок в Марионе, только этот гораздо больше!
- Ты уверен?
- Просто я не думаю, что Мортоун стал бы устраивать у себя праздничные яр-марки. По крайней мере, я о таком не слыхивал.
- Ну хорошо, пусть так. Это не Хион. Только мне сдаётся, что город этот давно заброшен, как и весь это чёртов край!
- Я сразу об этом подозревал - подтвердил трактирщик. - Вопрос, стоит ли нам туда идти?
- Хотя бы для того, чтобы укрыться от дождя - уловил его нерешительный посыл Алет. - Пусть там водится хоть тысяча привидений, я хочу просушиться и отдохнуть.
Путникам, прежде чем найти вход, пришлось ещё немало пройтись вдоль кре-постной стены, но искомое всё же было найдено. У больших ворот, расположенных в подножии одной из сторожевых башен, оказалась только одна створка. Окованная проржавевшим железом она была настежь распахнута вовнутрь и по низу густо заросла бурьяном. Вторая половина ворот валялась на земле неподалёку. Укрываясь от непре-кращающегося дождя (хотя в этом уже не было никакого смысла), друзья юркнули в арку под башней.
- Теперь уж точно ясно: замок пуст как башка циклопа - сказал Александр и го-лос его глухо отразился от каменных сводов.
- Что-то мало желания идти туда - пробурчал трактирщик в ответ. - Не остаться ли нам здесь хотя бы до утра?
- До рассвета, вероятно, ещё не близко - урезонил его Алет. - А тут хоть и не ка-пает на голову, зато ничуть не теплее, чем снаружи. Как бы нам до утра-то не «дать дуба»!
- Дуба? - переспросил Джуниф.
- Дуба! - не вдаваясь в долгие фразеологические объяснения подтвердил наш ге-рой. - Нам с тобой следует подыскать местечко поприличнее, хотя далеко углубляться в город я и сам не собираюсь. Страшновато всё-таки, не стану отрицать.
Арка вывела их на широкую площадь, выложенную уже не булыжником, а пря-моугольными плитами. Свободное пространство с одной стороны ограничивалось крепостной стеной, на бруствер которой вела узкая каменная лестница. С противоположного края возвышалось длинное строение с узкими стрельчатыми окнами, разбросанными по фасаду столь хаотично, что невозможно было разобрать сколько у дома этажей: три, четыре или все пять. Дом вообще мало чем отличался от крепостной стены и если б не венчающая его высокая черепичная крыша, то Алет наверняка бы и принял его за продолжение наружной стены города.
Прямо напротив ворот, через которые вошли в город путешественники, чуть по-одаль, громоздилось странного вида сооружение в виде тройной арки, а за ней высился могучий остов башни, которая своим шпилем едва не утыкалась в низко проплываю-щие облака.
- Небоскрёб «Эмпайр Стейт Билдинг»! - мрачно пошутил Алет, указывая на сие творение архитектурной мысли, хотя обоим странникам сейчас было вовсе не до шу-ток. Да, понятное дело, Джуниф иронии и не понял, хотя и он невольно восхитился необычайными размерами строения, ведь ничего столь масштабного, в отличие от того же Алета, он доселе не видывал.
Коротко посовещавшись, решили идти направо, к дому с неопределённым коли-чеством этажей. До него, по крайней мере, было ближе.
Большая деревянная дверь, ведущая от крыльца внутрь здания, оказалась плотно прикрытой, но когда толкнули её сильнее, со скрипом подалась и друзья очутились в широком тёмном коридоре. Здесь же, насколько это позволял мрак, внимательно ос-мотрелись и не сговариваясь шагнули в один из проходов, за которым открылось боль-шое помещение со множеством окон, открывающих вид на площадь у ворот. Благода-ря этому, здесь было не столь темно.
При первом же осмотре помещения компаньоны заметили множество длинных столов и лавок подле них. Вся эта нехитрая мебель была цела, разве что две-три лавки оказались перевёрнуты. Следов же большого погрома явно не прослеживалось.
- Столовая - шёпотом высказал свою догадку Алет.
- Да, это обеденный зал - так же шёпотом согласился Джуниф и даже в темноте Алет различил, как при этом сверкнули его глаза.
- Похоже, что когда-то тут было заведение, где собирались весёлые проходимцы, в компании коих вряд ли соскучишься! - восхищённо шептал Джуниф, прохаживаясь вдоль столов и ласково гладя рукой их запылённые деревянные поверхности.
- Мы тут остановимся или дальше пройдёмся? - Спросил Александр.
В ответ на это, совсем неожиданно, трактирщик выдал витиеватую тираду:
- Это святое место, друг мой! Оно тронуло струны души моей, и они заплакали словно девы над телом усопшего воина!
- Чего-о-о-о? Пока ты будешь тут плакаться над воином, я не выдержу, пова-люсь прямо на один из этих столов и засну. Ну так мы идём дальше или остаёмся тут, ностальгировать?
- Да-да, конечно! Если это достойное заведение, навроде моего «Зерцала», то тут должны быть и комнаты для постояльцев. Вероятнее всего они наверху и нам на-до туда.
С этими словами Джуниф по-хозяйски двинулся к видневшейся поодаль двери. Алет смиренно последовал за ним, но на половине пути толстяк вдруг резко остановился и смачно хлопнул себя ладонью по макушке.
- Ах, какой я дурак! Вероятно, это выход в кухню! - и заглянув в проём, быстро подтвердил свою догадку: - Так и есть! Но если я хоть что-то в этом деле смыслю, (а я в этом смыслю, уж будьте покойны!), то там, дальше, должен быть ещё один ход, тот, что ведёт в продуктовые погреба!
- Давай погреба мы обследуем позже, а сейчас я чертовски устал и хочу спать. Или ты другого мнения?
С Джунифа, по все видимости, усталость как рукой сняло, хотя ещё совсем не-давно он готов был повалиться прямо на дороге под дождём. Но на сей раз противиться трактирщик не посчитал нужным и повёл Алета к выходу из столового зала, бормоча под нос (с точки зрения нашего героя) несусветную чушь.
- Какой болван строил сие заведение!? Руки бы ему оторвать, и то мало! По-чему из зала нет прямого хода в апартаменты, чёрт бы их побрал? Это же сплошное неудобство для гостей!
Для Александра было вовсе безразлично, идиот тот самый зодчий или нет, и так же его совсем не волновали конструктивные просчёты последнего. Он пошатываясь брёл за толстяком, мечтая только об одном: как бы поскорей скинуть с себя промокшие одежды и тут же прикорнуть где-нибудь в сухом и тёплом углу.
Блуждать, впрочем, долго не пришлось. Как выяснилось, Джуниф прекрасно ориентировался даже в незнакомом здании; он довольно быстро отыскал лестницу ве-дущую на верхние этажи и когда компаньоны поднялись по ней, остановился у одной из многочисленных дверей.
- Это должно быть здесь - сказал он.
Наш герой бесцеремонно толкнул дверь плечом и ввалился внутрь помещения. Трактирщик не ошибся. Это была небольшая, но довольно уютная комнатка с камином, плетёными креслами и даже деревянной кроватью в углу. У противополож-ной стены виднелось некое подобие шкафа.
- Здорово! Это то, что нам надо! - Воскликнул Алет и пока Джуниф проверял надёжность дверного засова, ринулся прямиком к вещевому ящику. К его радости при-бавилась ещё одна: внутри шкафа оказалось немало разных тряпок и в, том числе, большое стёганое одеяло. - Слишком уж хорошо всё складывается, верится с трудом - бормотал он под нос, извлекая наружу то, что, по его мнению, могло сейчас быть по-лезным. Закончив с этим он принялся раздеваться, спешно избавляясь от промокшей одежды, напомнив при этом:
- А вот дверку не мешало бы хорошенько прикрыть. Ну, мало ли…
- Я уже закрыл - ответствовал толстяк. - Полагаю, засов надёжен, но для приви-дений, если таковые здесь водятся, и сквозь стены пройти в два счёта…
- Плевать на них! Они хоть и жуткие, но бестелесные, как я слыхал. Гораздо опаснее какая-нибудь живая тварь. А она так просто сюда не вломится. Эх, камин бы разжечь!
- Чем же его растапливать? - поинтересовался толстяк, весьма резонно.
- Ну, это я так..., мечтаю – ответил Алет, развешивая мокрую одежду на спинке и поручнях одного из кресел. - Сейчас не до глупостей, точно! Как мой дружище посмотрит на то, что я сегодня займу кровать?
- Плохо посмотрю – пробурчал толстяк в стиле, который за время похода начал перенимать у своего молодого попутчика.
- Ну, я так и думал! Хорошо, сегодня уступаю. Но тогда уж, чур – моё одеяло!
Негромко переговариваясь, в конце концов устроились на ночлег. Как и было уговорено, Джуниф расположился на кровати, что по мягкости мало чем уступала полу – ибо на ней отсутствовало хоть какое то подобие матраса, а хитрый Алет, завернув-шись в одеяло и подложив под голову кучу каких то пропахших затхлостью тряпок, пристроился на прикроватном коврике.
- Хороший ты человек, старина! Ты лучше, чем о тебе можно было подумать вначале… - вялым, заплетающимся языком пробурчал Александр, проваливаясь в глу-бокий сон. Что на это ответил трактирщик, он уже не слышал.
Проснулись засветло и, несмотря на изрядно отлёжанные бока, чувствовали себя вполне сносно.
- Я выспался лучше, чем на своём диване! – воскликнул Алет, стоя посреди ком-наты и энергично размахивая руками, делая тем самым некое подобие утренней заряд-ки.
- Да, пожалуй… - без особого энтузиазма в голосе отозвался Джуниф, с явным неудовольствием облачавшийся в сырую с ночи одежду. - Нам, пожалуй, стоит осмот-реться здесь повнимательнее.
- И особый упор сделать на местные погреба? – улыбнулся Алет: - Я был бы очень не против хоть чем то заполнить желудок!
- Само собой! – радостно отозвался толстяк: - С них и начнём!
Джуниф безошибочно вывел компаньона в полуподвальное помещение, некогда служившее при местном заведении пищевым складом, (что значит самому быть трак-тирщиком!), но к великому неудовольствию обоих, ничего съестного здесь обнаружить не удалось. Всевозможных бочек и ящиков здесь было превеликое множество, но все они были либо давно пусты, либо то, что в них находилось, никак не могло сойти в пищу. Люди, когда-то здесь обитавшие, покинули эти стены очень давно и уж в этом друзья теперь окончательно смогли убедиться.
И всё же им удалось уйти отсюда не с пустыми руками. В отдалённом тёмном закутке, спрятанном за колоннадой, Алет обнаружил многоярусные деревянные пола-ти, сплошь уставленные бутылями самых различных цветов и размеров. Все эти сосуды содержали в себе какую-то жидкость и были плотно запечатаны сургучными пробками. Не успел Алет и рта раскрыть, чтобы сообщить товарищу о находке, как тот уже сам появился за его спиной и при виде всего этого «богатства» испустил вос-торженный, больше похожий на стон возглас:
- Вино-о-о!
- Лучше бы это было что-нибудь съестное – ответил на это Алет. – Вино, оно конечно замечательно, но долго сыт им не будешь.
- Да-да, нам следует обшарить весь этот город, чтоб найти хоть какой завалящий сухарь - добавил от себя толстяк: - Но прихватить с собой пару бутылочек, я думаю, лишним не будет. К тому же, должно быть, это винцо очень хорошо выдержано! Кто знает, сколько лет эти бутылки стоят здесь и ждут своего часа?
С этими словами Джуниф ухватил две, самые, пожалуй, вместительные бутыл-ки. Алет тоже взял одну, по форме напоминающую амфору.
Выбравшись из погреба, первым делом решили обследовать комнаты на верхних этажах здания и в итоге нашли там немало полезных вещей, которые следовало бы прихватить с собой, но сразу же договорились пока ничего с собой не брать, а целиком сосредоточиться на поисках съестного.
- Пожалуй тут не найдёшь и крошки, а не то что корки хлеба – ворчал толстяк, испытывавший, кроме всего прочего, ещё и дискомфорт от перетаскивания тяжёлых бутылей, что приходилось нести в обеих руках. Всё же одну из них Алет уговорил оставить и компаньоны, спустившись вниз, вышли из здания на мощёную площадь.
Несмотря на то что новый день выдался пасмурным, было довольно тепло и пу-тешественники не чувствовали большого неудобства от ношения до сих пор не про-сохших одежд. Дождь, вероятно, прекратился только под утро, потому как мостовая и стены зданий до сих пор были влажными.
- Сейчас замок не выглядит таким страшным, как ночью – сказал трактирщик и покосившись на башню-небоскрёб, добавил: - Но всё равно он смотрится мрачновато.
- Полагаю, нам придётся поохотиться в окрестностях города – предложил Алет и двинулся в сторону ворот.
Охота оказалась удачной. Для этого не потребовалось применять лук и стрелы, вполне хватило и остроги. Поблизости от стен замка протекала бурная речушка, в коей оказалось так много рыбы, что добыть её даже голыми руками не составляло большого труда. Компаньоны даже пожалели, что не додумались захватить с собой ни мешка, ни корзины; наверняка они смогли бы всё это заполнить «под завязку».
Когда вернулись в заброшенную гостиницу, Джуниф показал настоящий мастер-класс! Наверно впервые за всё время знакомства с толстяком Алет проникся к нему столь глубоким уважением, а потому беспрекословно исполнял всё, что тот от него требовал за время приготовления обеда.
Сперва развели огонь в очаге, пустив на растопку всяческий хлам, что удалось насобирать как в самом заведении, так и за его пределами. Найти подходящую по объ-ёму посуду так же не составило труда; её здесь было множество – и глиняной и стек-лянной и даже металлической. При повторном осмотре погреба обнаружили бочонок с окаменевшей солью и несколько кувшинов с сушёными приправами. Всё это оказа-лось как нельзя кстати; надо заметить, что даже запасы соли у наших странников к это-му времени уже подходили к концу.
Словом, через полтора-два часа как наш герой принялся растапливать очаг, обед был готов и хотя разнообразием приготовленные блюда явно не блистали, но по вкусо-вым качествам оказались просто превосходны! Наш трактирщик постарался на славу!
Пировать устроились тут же, в столовом зале (а где ещё!) Вначале молча насы-щались рыбной похлёбкой, сваренной в большом чугунном чане. Хлебали деревян-ными ложками, найденными здесь же, среди прочей посуды и остановились только то-гда, когда места для жидкого в желудках не осталось. На этом, понятное дело, не оста-новились.
На второе были пережаренные на противне ломтики рыбы. Их запивали слад-ко-терпким вином, которое в процессе еды Джуниф неустанно нахваливал. Вино понравилось и Александру, хотя, как нам известно, он не являлся тонким ценителем спиртных напитков. А когда распили первую бутылку, Алет почувствовал необычай-ный прилив сил и вдохновения. За всё время похода так хорошо и легко ему ещё не было. Хотелось веселиться и даже петь песни!
Ничуть не хуже было и Джунифу. Он разнузданно болтал, нёся несусветную чушь, и при этом громко хохотал, словно находился в своём родном трактире, а не в отдалённой части Заброшенного Края.
- Если бы у меня всегда было с собой много-много вина и хорошей закуски к нему, на всём свете не осталось бы такой дороги, где не ступила бы моя нога! – воскли-цал захмелевший толстяк, ударяя для пущей убедительности кулаком по столу. - Ска-жи, Алет, как это звучит – странник Джуниф? А? Или даже нет… пилигрим Джуниф!
- Неплохо звучит – не удержался от сарказма Александр – если бы у нас была эта бутылка там, на Гнилом Болоте, то все гады со своими щупальцами в панике рас-ползлись бы прочь и затаились в тине, чтобы, не дай Бог! – не попасться нам под руку!
Разговоры за столом не отличались разнообразием и глубокой осмысленностью, а потому стоит их опустить и остановить внимание на том моменте, когда Алет под-скочил с лавки и заявил, перебивая собеседника в его рассказах о том, что бы он сделал с циклопом, попадись ему сие одноглазое убожество в данный момент.
- Сейчас я узнаю, далеко ли нам ещё взбрыкивать по дороге! Я заберусь на башню. Ей богу залезу! На самую макушку! Оттуда далеко-о-о видать!
- И я с тобой! – подхватил идею толстяк: – И вот она тоже с нами пойдёт! – он указал на большую, ещё нераспечатанную бутыль вина.
- Ну разуме-е-еся!
- А рыбка с нами тоже пойдёт?
- Нет, рыбка не пойдёт. Ну её! Я уже сыт как стадо слонов на арбузной бахче!
Сытые и счастливые друзья вышли из приютившего их здания на знакомую площадь. День уже перевалил полуденный рубикон, но было светлее, нежели в первой его половине. Небо к этому времени более-менее очистилось и выглянуло солнце, а затмевающие его время от времени быстро пробегающие по небосклону тучки уже не несли в себе дождя и тем более бури, подобной вчерашней.
Миновав арку, что разделяла площадь на две, приблизительно равные части, пу-тешественники вышли к самому подножию округлой башни и, долго не размышляя, вошли в её мрачное чрево через высокую двухстворчатую решетчатую дверь.
Прежде чем найти ведущую наверх лестницу и начать восхождение, им при-шлось пройти сквозь большой зал, в котором налицо были следы погрома. Каменный пол был сплошь усыпан различными предметами, разглядеть которые в окружающей полутьме не было возможности. Судя по хрусту, сопровождающему каждый их шаг, друзья решили что это черепки битой глиняной посуды или, может быть, осколки стек-ла. Кое-где во мраке белели статуи – иные из них так же были повреждены.
Лестница начиналась в дальнем конце зала и была настолько узка и неприметна, что друзья не сразу её и нашли. Пройти по ней в ряд могли бы три человека, не бо-лее, а имеющие комплекцию Джунифа – так и вовсе двое! Алет не преминул сострить на эту тему, но толстяк не обиделся и восхождение началось: наш герой впереди, за ним, тяжело дыша и отдуваясь, трактирщик, ласково обнимающий сосуд с вином.
Ступенчатый каменный туннель, многократно по спирали огибающий башню, возносил компаньонов всё выше и выше. Это и воистину был туннель, со всех сторон ограниченный каменными стенами. Потолок здесь был так низок, что вытянув вверх руку, Александр без особого труда доставал его. Только наружная стена не была полностью глухой. В процессе продвижения вверх путникам время от времени встречались узкие стрельчатые окна, расположенные здесь таким образом, что как только свет от пройденного проёма оставался за спиной и становилось темно, впереди уже брезжил отсвет следующего окна. Благодаря такой проектировке здесь было не так мрачно как в нижнем зале и то, что у них под ногами, путники теперь видели.
Как и внизу здесь тоже царили запустение и разруха. На пути то и дело попа-дались различные брошенные, очевидно в спешке, предметы. То были полуистлевшие тряпки, некогда, по всей видимости, служившие кому-то одеждой, черепки битой посуды, части металлических доспех – попался даже благородный островерхий шлем с погнутым забралом; меч, сломанный возле самого эфеса, разрубленный пополам щит. - Славная драка здесь была! – сделал вывод из увиденного Алет. – А по нашей гостинице этого не скажешь
- Похоже, что так – пропыхтел за его спиной замученный подъёмом толстяк.
Неожиданно Алет остановился, так, что идущий следом трактирщик не успел притормозить и боднул его в спину.
- Ты что?! Я чуть не уронил нашу бут… - начал было возмущаться Джуниф, но осёкся на полуслове, поражённый открывшимся зрелищем. Чуть выше, в нескольких шагах от него и Алета, спиральный туннель завершался массивной деревянной дверью, которая была прикрыта, а возле неё и даже как-то привалившись к ней, белел в полуть-ме человеческий скелет со свисавшими с него остатками одежды.
- У-у-у! – тихонько проскулил смельчак-трактирщик и начал медленно отсту-пать вниз. Вся его недавняя бравада развеялась в единый миг.
- Чего ты? – опомнился от первоначального испуга Александр. – Это же просто скелет! Костей что ли напугался?
- А чего он это… стоит? – дрожащим голосом поинтересовался толстяк.
- Да ты приглядись-ка лучше! Он же пригвожден к двери мечом! Во даёт! А ещё недавно бахвалился, мне бы, мол, сейчас циклопа, да я бы его в бараний рог! А сам скелета увидел и в штаны наложил, тюха!
- Ну, насчёт штанов напрасно! – обиделся толстяк. – Сам-то чего встал, будто вкопали? Я через тебя чуть бутыль не раскокал!
Александр ничего не ответил. Да и что тут говорить, ведь и сам поначалу сдрейфил. Он молча похлопал компаньона по плечу – не сердись, мол, старина, с кем не бывает, и двинулся к двери.
С брезгливым содроганием Алет прикоснулся к рукоятке торчащего из голых рёбер меча и тут же одёрнул руку, словно ударенный током. Причиной испуга стал грохот, с коим обрушились на пол руки и нижняя часть скелета. Грохнувшись о ка-менные приступки, все кости рассыпались по суставам и докатились аж до толстяка, стоящего на десяток ступеней ниже по лестнице.
Алет же, устыдившись своего первоначального испуга, попытался выдернуть меч, но так и не сумел, зато череп, хищно лязгнув беззубой челюстью, рухнул вместе с остатками костей торса и весело громыхая покатился вниз по ступенькам. Давая ему «зелёную улицу», толстяк вжался в стену и оттопырив губы наблюдал как тот, прогро-мыхав ещё немного, уткнулся в стену и раскололся надвое.
Тем временем Александр, поднавалившись на дверь, со страшным сухим скри-пом сумел её отворить и глазам путешественников предстала полнейшая , «глазвы-кольная» темнота. А когда окунувшись в этот мрак компаньоны кое-как осмотрелись, они поняли что находятся на бельэтаже опоясывающем башню изнутри, внутренняя сторона которого была ограждена коваными перилами, а за ними зияла пропасть.
- Там, внизу, зал в котором мы были вначале – догадался Алет – и мы теперь на-ходимся где-то под самым его потолком.
Его голос гулко разнёсся под каменными сводами и для подтверждения собст-венной догадки наш герой подобрал какой-то черепок и бросил вниз. Тьма за огражде-нием поглотила его и через какое-то время ответила негромким отзвуком, возвещая о том, что предмет достиг дна чёрной бездны. В тот же миг над головами путешествен-ников раздались приглушённые хлопки. Что-то невидимое пронеслось над ними, об-дав обоих слабым дуновением. От испуга и неожиданности Алет чуть не ухнул через перила вслед за брошенным им же черепком, а Джуниф приник к стене.
- Тьфу ты, проклятье! – донёсся, наконец, из темноты его голос: - да это же ле-тучие мыши! Гадины! Я опять чуть вино не разлил!
У Александра отлегло от сердца. «Хорошо что Джуниф не видел как я струсил» - подумал он – «Наверняка штаны припомнил бы. Старина злопамятен на такие вещи!»
Пройдя по бельэтажу чуть дальше, друзья обнаружили ещё одну дверь. За ней, как и ожидалось, начиналась новая лестница, ничем, впрочем, не отличавшаяся от пре-дыдущей. Разве что обломки и человеческие кости стали встречаться ещё чаще, но вскоре и Алет и Джуниф перестали обращать на них внимание. Уж слишком их было много и чем выше они поднимались, тем больше разного хлама становилось у них под ногами.
Этаким образом миновали ещё два зала опоясанных такими же бельэтажами, что ярусами располагались один над другим. Алет почувствовал, что изрядно утомился от бесконечного восхождения вверх, он взмок от пота, а Джуниф – тот и вовсе был жалок! Он дышал как кузнечный мех и каждую минуту умолял Александра остановиться и передохнуть.
- Чего нам понадобилось там, на верхотуре? – стонал толстяк. – Мы и так, на-верно, уже где-то под облаками. Может, вернёмся?
- Ещё немного, дружище! – подбадривал его Алет, без особого успеха. – Оста-лось совсем чуть-чуть, потерпи!
Когда терпение трактирщика, не отличавшееся особой прочностью, окончатель-но лопнуло, лестница вдруг закончилась, выводя утомлённых долгим подъёмом путни-ков на узкий внешний балкон, опоясывающий башню снаружи.
- Ф-фу! Вот тут и передохнём – сказал Алет и, облокотившись на каменный па-рапет, заглянул вниз. – Высоко же мы, однако, забрались! На один уровень с верхуш-ками других башен. И дорогу нашу хорошо отсюда видать, а вон и тот холм, с которого вчера мы смотрели на этот замок. Интересно, куда дальше ведёт Дорога Олайры?
Они продвинулись по балкону дальше, чтобы рассмотреть окрестности с другой стороны башни, но там свой знакомый тракт обнаружить не смогли.
- Дорога-то дальше, вроде как лесом идёт. Её и не видать из-за деревьев. Надо будет ещё выше подниматься.
- Я с ума сойду! – уверенно заявил Джуниф, сидящий на каменном полу, прива-лившись спиной к парапету. – Нам ещё столько же подниматься, если не больше!
- Ничего. Сейчас мы с тобой перекурим, а там с новыми силами…
- Тоже мне… перекурим! Было бы чего перекурить-то! – безрадостно ответст-вовал толстяк и впился зубами в сургуч, коим была запечатана пробка на бутылке. Алет с интересом наблюдал за его действиями и, надо сказать, ловкости в подобном мероприятии трактирщику занимать совсем было не нужно. Сургуч в его зубах кро-шился как ореховая скорлупа в зубах беличьих, а когда деревянная пробка была оголе-на, толстяк впился в неё и с хлопком выдернул наружу.
- Молодец! – похвалил Алет, и вяло похлопал в ладоши.
После того как по очереди поприкладывались в бутыли, отчего та наполовину опустела, лицо Джунифа порозовело и в глазах его, ещё совсем недавно пасмурных, зажёгся неистовый огонь. Толстяк вновь жаждал великих деяний!
- Вперёд! – воскликнул он, вставая, - на штурм башни!
- Браво! – обрадовался Алет. – Я подозревал, что в этой торгашеской душонке найдётся местечко для подвига!
Дальнейшее восхождение хоть и было не менее тяжёлым, но прошло для них го-раздо незаметнее. Этажи-ярусы сменяли друг друга и Алет, поначалу взявший за труд их считать, окончательно сбился с толку. Спираль лестницы, чем выше путешественники по ней поднимались, становилась всё уже, всё ближе смещаясь к сердцевинному стержню башни. Повороты делались более крутыми по мере того, как друзья возносились вверх по каменным ступенькам. И это было вполне естественным – к верху башня сужалась.
Когда монотонное восхождение завершилось, друзья очутились на самой высо-кой смотровой площадке. Выше располагался только шпиль, что удлинённым кону-сом вздымался ввысь ещё метров на пятнадцать и завершался на самом острие какой-то невразумительной металлической конструкцией, ближе всего походящей на безголо-вую птицу с раскинутыми в стороны крыльями.
«Наверняка это герб города или ещё что-то в этом роде» - решил Алет и более не стал ломать голову над разъяснением увиденного геральдического символа, а целиком отдался осмотру лежащих внизу окрестностей, что благодаря высоте открывались для обозрения на многие вёрсты вокруг. Синяя Дорога Олайры лежала перед ними как на ладони, но исчезала из вида ещё не доходя до линии горизонта, становясь тончайшей нитью на изломанном геологическом теле матушки-земли. Но это был путь путешественниками уже преодолённый, а тот, что пройти ещё только предстояло, просматривался лишь до того момента, пока дорога не вступала в расстилающуюся до самой линии горизонта тёмно-зелёную гущу леса.
Алет обратил на этот факт внимание трактирщика, которому, кстати, подобное открытие сейчас было безразлично – толстяк вновь хорошо приложился к бутылке.
- Кажется, дальше будем идти лесом – Алет указал рукой в северном направле-нии. – Никакого Ретокриса там и в помине нет. Один только лес и ему как будто нет конца.
- Чёрт с ним! – ответил толстяк. – На вот… хлебни… и не думай о плохом.
- Я и не думаю…
Совместными усилиями бутылку прикончили быстро, после чего Алет почувст-вовал, что довольно здорово «набрался». Соображение стало каким-то заторможенным, язык заплетался, но настроение было преотличным, а усталости в ногах - как не бывало! Джуниф тоже порядочно окосел и так же пребывал в состоянии полностью возвышенного духа. Он даже начал хулиганить, что прежде ему было несвойственно: швырнул вниз только что опустошённую бутылку и свесившись за парапет (рискуя при этом кувырнуться и улететь за ней следом), наблюдал, как та ударившись о каменные плиты площади разлетелась вдребезги.
- Свалишься! - сообразил Алет и оттащил толстяка от ограждения. – Нам пора возвращаться.
- Почему? – оторопело уставился на него Джуниф.
- Как почему?! - в свою очередь удивился наш герой: - Солнце то уже низко, на-до успеть до наступления темноты.
- Неужто героический Алет, потомок великого Олайры, боится темноты? Ха!
- Сам ты боишься! Ищи потом в погребе вино, когда ни черта не видно будет!
- О! Это великая мысль! – обрадовался толстяк и первым устремился на веду-щую тем же путём, но только уже вниз, лестницу.
Всю обратную дорогу изрядно захмелевшие компаньоны горланили песни, при-чём каждый свою, ведь трактирщик не мог знать тех песен, что были известны Алету, как, впрочем, и Алет не знал песен исполняемых Джунифом.
На половине пути, всё же, договорились петь одну песню в унисон и Александр затянул первое, что пришло в голову: - «Я разбивал в осколки ложь ночей, я шёл к тебе, к тебе – мечте своей…» Джуниф сперва прислушивался, потом, время от времени, начал вставлять свои слова (не всегда, правда, впопад!), но в конце концов освоился и лихо подвывал, подражая неизвестному ему языку: - «Звёздный свет – холодный свет, нас не согревал…»
Вернувшись в гостиницу сходили-таки в погреб за вином, хотя уже не больно-то в нём и нуждались, ведь оба едва стояли на ногах. Пока спускались из «поднебесья», их обоих здорово развезло. Тем не менее, захватив из столового зала успевшие остыть остатки обеда, заперлись на засов в своих апартаментах и продолжили пировать.
Впрочем – недолго! После первых же глотков из очередного сосуда Алет рух-нул на кровать и забылся мертвецким сном. Толстяк тоже недолго продержался, его сморило прямо в кресле. Вино из погреба оказалось очень многолетней выдержки – компаньоны даже не подозревали пока, какой именно.
Наутро проснувшись и неспешно позавтракав оставшейся с вечера рыбой, реши-ли ещё раз как следует осмотреть гостиницу. Благо, никакого неприятного синдрома после вчерашней обильной выпивки не испытывал ни тот ни другой. Воистину – вино было превосходным!
На исследование изрядного количества комнат ушло не меньше половины дня. Но для путешественников это время не прошло даром, ибо ими было найдено так мно-го всевозможных полезных и необходимых для дальнейших странствий вещей, что стаскивая всё это они начисто завалили всю облюбованную и уже обжитую ими комнату. Из соседних апартаментов притащили так же ещё одну кровать, удивляясь, что не додумались сделать это раньше.
Не стану перечислять всего, чем компаньонам удалось в этот день разжиться, скажу только, что они подлатали свои потрёпанные одежды и наполнили тёплыми ве-щами и мелкими бытовыми приспособлениями два, найденных здесь же, заплечных вещевых мешка.
Уложив всё самое, на их взгляд необходимое, остальное свалили в угол комнаты и только после этого занялись обедом.
Остаток времени до сна провели в своей комнате, у теперь уже смело растоп-ленного камина, попивая из «трофейных» кружек замечательное местное вино и рас-сказывая друг другу всяческие небылицы. Что касаемо Алета, то он, в общем-то, рас-сказывал чистую правду про то что видел и знал в своей иной, почти уже забытой жиз-ни. Толстяк верил ему, но далеко не во всём. То, что он не мог себе вообразить – считал враками!
Вновь опережая события, скажу: с того времени как путешественники прибли-зились к воротам замка минула целая неделя и пронеслась она так незаметно для наших компаньонов, как если бы прошли всего одни сутки в походе через Заброшенный Край. Путешественники успели основательно обжиться в гостинице пустынного горо-да и теперь тронуться в дальнейший путь явно не торопились. Да и чего суетиться, ко-гда после стольких дней сплошных лишений у них теперь всё под рукой, расслабляйся – не хочу! С пищей, несмотря на её однообразие – относительный достаток; дурма-нящего зелья – хоть отбавляй, а кроме того – уютная тёплая комната с кроватями, спать на которых после ночей проведённых в пути, одно сплошное удовольствие. И кто осмелится укорять в этом двух странников; они порядочно успели натерпеться в своём походе и отдых сейчас им шёл лишь на пользу. К тому же они не просто так сидели сложа руки все эти дни: Алет, к примеру, сумел здорово пополнить запас стрел для лука; Джуниф - предусмотрительно навялил рыбы, завесив ею целиком одну из комнат. Они привыкли к своей новой обители и страхи по поводу нежелательных встреч с призраками (которые, вне всякого сомнения, должны обязательно в таком месте водиться), развеялись подобно дыму.
В дневное время, и тот и другой, в одиночку свободно разгуливали по городу и его окрестностям где хотели и сколько хотели, но с наступлением сумерек всегда воз-вращались в свою комнату и никогда не забывали попрочнее задвинуть засов на двери. Всё-таки город располагался в центре Заброшенного Края и был почему-то спешно по-кинут жителями, некогда его населявшими, в чём компаньоны неоднократно убежда-лись, по-хозяйски обходя свои новые владения.
Довольно любопытно было взглянуть на всё это со стороны. Особенно когда ночной мрак опускался с небес на землю и покрывал своей непроницаемой пеленой угрюмый заброшенный город, делая его сказочно великолепным и вместе с тем страш-ным. И только лишь одно единственное окно светится во тьме, делая эту мрачную картину чуть живее и, я бы даже сказал – человечнее!
А в комнате за этим окном расположились в плетёных креслах два единствен-ных обитателя мёртвого города и умиротворённо поглядывая на играющие за каминной решёткой языки послушного пламени, вели неспешные беседы. Эти двое явно не торопятся расстаться с ниспосланным им уютом и пуститься в путь, ради которого уже пройдено столько бесконечных и наполненных лишениями и опасностями вёрст.
Нет, друзья не спешили сниматься с насиженного места. Каждый вечер они все-рьёз готовились наутро же отправиться в путь, хорошо понимая, что навеки остаться тут не могут, но долгожданное утро наступало и поход сам по себе в очередной раз от-кладывался. В конце концов, решили вообще не беспокоиться по этому поводу и про-сто пожить здесь в своё удовольствие, пока окончательно не надоест или, (как предло-жил «старина Джуниф), не иссякнут винные запасы. И одному Богу ведомо, сколько ещё могла продолжаться безмятежная жизнь наших странников, если б не одно проис-шествие, случившееся на исходе седьмых суток пребывания путешественников в за-брошенном замке.
Стояла глубокая ночь. По своему обыкновению друзья в это время ещё не спа-ли, а чинно восседали в креслах у камина и негромко переговаривались. Алет рассказывал трактирщику, как прошлым летом летал на самолёте в Сочи, а сдобренный вином толстяк умилённо слушал новую небылицу из уст компаньона, пытаясь представить себе «большую железную птицу», которая летит, но крыльями, при этом, не машет. И она не просто летит, а летит с невероятной скоростью и мало того, несёт в своём брюхе много-много людей! Для Джунифа это было непостижимым и казалось фантастикой.
- Наверно жутко внутри птицы са-мо-лёт? – нахмурив лоб спросил толстяк. – Темно?
- Да нет же! Совсем не темно! Можно газету читать…, представь себе: узкий коридор, а по краям его стоят мягкие кресла, (не чета тем, что сейчас под нами!), в ряд по три штуки. А по проходу идёт красивая девушка и предлагает кофе, лимонад, кон-феты. Это стюардесса.
- Красивое имя… Стю-ар-десса.
- Это вовсе не имя. Профессия такая. Вот ты – трактирщик, а она стюардесса, но работа у неё похожа на твою в чём-то. Она разносит еду и напитки пассажирам. Представляешь, подходит к тебе этакая длинноногая красавица и вежливо так интересуется: - «Не желаете ли кофе?» А ты ей в ответ – «О, йес! Сэнкью вэри ма-ач, дорогая! Давай тащи уже и того и другого, и если можно без хлеба…» Хотя, знаешь ли, вот хлебушка бы я сейчас с большим удовольствием поел!
Окончательно сбитый с толку Джуниф притих, но в тот же миг Алет и сам умолк, подняв вверх указательный палец и напряженно к чему-то прислушавшись. В коридоре за дверью отчётливо раздался скрип деревянной половицы и прежде чем вновь воцарилась тишина, он повторился ещё дважды.
- Может крыса? – мелко задрожав, шёпотом сделал предположение трактирщик.
Алет молча помотал головой, не соглашаясь. Действительно, это каковых же размеров должен быть грызун, чтобы под его лапами заскрипели достаточно ещё проч-ные деревянные полы?
В тот же миг кто-то приник к двери снаружи. Александр не слышал никакого соответствующего тому звука, но всеми поджилками почувствовал, что это именно так. А тем более, что почти сразу после того из-за двери послышалось прерывистое дыхание. Тот, кто сейчас находился за запертой изнутри дверью, похоже и сам прислушивался, стараясь уловить, что происходит внутри комнаты, а компаньоны, не имея возможности лицезреть затаившегося по ту сторону дверного проёма, почему-то были твёрдо убеждены – это не человек!
Рука Алета сама по себе медленно потянулась вниз. Не отрывая глаз от страшной двери, он нащупал стоящую на полу возле кресла почти целую бутылку с вином и, тут же, коротким и резким движением метнул её в дверь. Ударившись как раз об засов посудина разлетелась вдребезги, на несколько метров вокруг посыпая пол мелкими склянками и оставив на месте столкновения похожее на звезду большое мокрое пятно.
Тот час из-за двери послышались торопливо удаляющиеся шаги, но Алет, тем не менее, бросился в угол, где было сложено всё их «трофейное» оружие, и ухватив один из мечей принял боевую позу напротив двери.
Снаружи, однако, воцарилась тишина. Установилась она и в комнате. Было слышно как стекая шлёпаются на пол винные капли и как вросший в кресло Джуниф тяжело дышит и вытирает со лба холодный пот. Винный аромат заполонил помеще-ние, но ни Алет, ни его компаньон, разумеется, не обратили на такую мелочь никакого внимания. Напряжённая тишина простояла минуту, от силы две.
Звон разбитого витражного стекла прозвучал в ней пушечным выстрелом и в комнату вкатился – будто и в самом деле пушечное ядро – солидных размеров булыж-ник. Он, впрочем, и помог нашему герою оправиться от шока и подняв посторонний предмет с пола, Александр с ожесточением вышвырнул камень обратно в разбитое ок-но. В ответ на это снаружи донёсся странный гортанный звук: «Хыр-р-рх… хыр-р-рх… хыр-р-рх». Кто-то скрытый ночным мраком не то смеялся, не то выражал какие-то иные эмоции. Для насмерть перепуганных друзей это было непостижимо.
После этого тишина и покой воцарились окончательно, и если б не разбитые ок-но и бутылка, можно было подумать, что ничего, собственно, и не произошло.
Никаких новых неприятностей, никаких звуков более не повторялось, как ни вслушивались в тишину ночи перепуганные путешественники. Спустя некоторое вре-мя они, конечно, опомнились от подавляющего волю страха и первым делом навесили на оконный проём железную решётку, которую сами же, не так давно, за ненадобно-стью сняли. Как выяснилось теперь, тогда они поступили неосмотрительно и опро-метчиво, и это даже несмотря на то, что их апартаменты располагались на втором эта-же, а, следовательно, окно находилось достаточно высоко от земли и это предполагало, что никакой человек в него не заберётся. Но то - человек!
Закончив с решёткой забаррикадировали и дверь, придвинув к ней вплотную одну из кроватей, как когда то, в подземных апартаментах на Гнилом Болоте. И в довершение наглухо заткнули тряпьём сам оконный проём.
После всех процедур по укреплению собственной обороноспособности, чувство полного удовлетворения всё равно не наступило. До рассвета оставалось ещё несколь-ко часов и их предстояло как-то прожить. А почему именно до рассвета – ни тот, ни другой, не смогли бы уверенно ответить. Им почему-то казалось, что при дневном свете они окажутся в безопасности и тот человек, призрак или ещё какое неведомое существо имеет силу только в темноте. За время похода, начиная с того как новоиспечённые странники выехали на карете за пределы Мариона, эти, оставшиеся до рассвета часы, были далеко не лучшими для Алета и Джунифа, а с другой стороны, пожалуй, и самыми тяжёлыми. Это было время ожидания – ожидания чего-то худшего! И, понятно, в эту ночь заснуть компаньоны так и не смогли. Даже изрядное количество выпитого вина никак не способствовало общему расслаблению. Вино просто перестало хмелить.
До наступления утра так и просидели в креслах у камина, с минуты на минуту ожидая чего-то неприятного. Предпочитали молчать – каждый на свой лад обдумывал своё скверное положение. Джуниф был бледен и хмур, хотя, надо отдать должное, сейчас выглядел лучше чем на Гнилом болоте. По крайней мере, он не паниковал и не лопотал молитвы, поминая всех известных ему богов, а только беспрестанно вытирал с лысины пот, что тёк по нему чуть ли не ручьями. Алет сидел рядом, держал наготове лук со стрелами и меч, и чувствовал себя при этом не менее гадко.
- Не могу понять, человек это всё ж таки был или какая иная замысловатая тварь, - шепотом обратился он к трактирщику и не дождавшись ответа продолжал: - Если б я не сидел в этом кресле, в заброшенном замке у чёрта на куличках, я вряд ли задался бы подобным вопросом! Никакая животная тварь, из известных мне ранее, не способна так умело швыряться камнями – это мог сделать именно человек, хотя и дале-ко не лучший в своём роде. Но теперь я готов верить во что угодно: в леших, кикимор, циклопов… Даже в баб-ёг и кащеев, чёрт бы их всех побрал!
Александр умолк и напряжённо прислушался к тишине, нарушаемой теперь раз-ве что треском дров в камине. Не различив никаких иных подозрительных звуков, он продолжил свой монолог:
- В чём-то правы были древние, когда слагали свои легенды и мифы. Но позволь, а если это всё-таки был человек и он хотел всего лишь выяснить, кто это посе-лился в такой глухомани? Следовательно, он и подкрался к нашей двери, потому что так же, как и мы, опасается встречи с неведомым. И прислушивался он не случайно, а как ещё? А я возьми и спугни его бутылкой! Может быть нам хотя бы стоило поин-тересоваться, «кто там?»
Выслушав сие, Джуниф ещё раз подозрительно покосился на дверь, а затем вновь перевёл взгляд на друга. А тот продолжал:
- Конечно же, тот человек за дверью сам испугался не меньше нашего! Как только мы его спугнули, он выбежал на улицу и в отместку швырнул нам в окно ка-мень. Могло же ведь такое быть?
- Мне очень не понравился его голос – ответил, наконец, толстяк и вновь умолк.
- Да-да, это верно! – опустившимся голосом подтвердил Александр, припомнив звуки, донёсшиеся с улицы сквозь выбитое окно. – Голос действительно какой-то нехо-роший и, кажется, это был смех.
После этого последовала длительная пауза. Каждый вновь отдался своим, хотя и сходным по содержанию, мыслям. Это продолжалось около четверти часа, пока Алет, будто бы что-то вспомнив, не встрепенулся и не спросил:
- Помнишь то подземелье на болоте?
- Там мы тоже сидели затаившись и непонятно чего ожидали.
- Вот-вот! Я тогда увидел в темноте нечто. Правда видел едва-едва – лишь си-луэт и глаза. Я ведь говорил тебе об этом?
- Было дело. Только сейчас почему то страшней.
- Мы с тобой здорово отвыкли от людей и я уже боюсь, что рано или поздно встретив человека, мы примем его за ужасное чудовище.
- А я как чувствовал, что вот это самое, беззаботное житьё здесь, для нас добром не закончится – сказал толстяк и прикрыл веки, словно мучимый головной болью.
- Как бы то ни было, на рассвете собираем пожитки и убираемся вон отсюда! Мы действительно загостились в этом городе и совсем забыли в какой глухомани находимся! - продолжил его мысль Александр и про себя тут же подумал: - «Мы, конечно, удерём отсюда, если тот или те, кто недавно посетили нас, дадут нам такую возможность!»
Долго, мучительно долго тянулось время этой ночью. Иной раз казалось, что утро и вовсе никогда не наступит. Много раз Алет вставал со своего места и прово-жаемый страждущим взглядом компаньона подходил к окну и слегка раздвигал тря-пичную баррикаду, в надежде увидеть снаружи первые проблески зари, а после огор-чённо возвращался на исходное место.
Так шли минуты и часы, а утро всё не наступало. Но и тот, повторного появле-ния которого в страхе и смятении ожидали путешественники, больше не появлялся, хотя мог бы это сделать в любой момент…
Глава 8. «Сигайские дебри».
Всему на свете есть предел. Эту закономерность придумал не я, и вообще неиз-вестно кто, но факт, что она действует, остаётся неоспоримым наверняка с тех пор, как существуют свет и тьма, созданные Всевышним.
Ночи ожидания, как ни казалась та беспредельной, наступил конец. Утро при-бавило бодрости духа двум путешественникам, томящимся в гостинице старого замка, но оно так же и не лишило их опасения за собственную безопасность. То, что приютившую их обитель нужно как можно скорее покинуть, не вызывало никакого сомнения и всё же выйти за пределы комнаты было пока что страшно. Что там ждёт их за запертой на засов дверью? Открыть же её и лично убедиться, очень долго не реша-лись. Алет и Джуниф то и дело, по очереди, подходили к двери и, робко приложив ухо к её деревянной поверхности, прислушивались. Определённо, никаких посторонних звуков из коридора не доносилось , и, в конце концов, Александр решился на вылазку.
За дверью не оказалось никого и ничего, и этот факт прибавил друзьям уверенности в себе и своих возможностях. Какое великое счастье, что всё – и тёплые вещи, и продукты, и оружие – было ими приготовлено к походу заранее, тщательно уложено и упаковано в вещевые мешки.
При выходе из гостиницы львиную долю поклажи тащил на себе Джуниф. Алет шёл впереди него, вооружённый мечом и готовый к внезапному нападению. Образно, конечно, сказано – готовый! На самом деле ему было страшно, да и фехтовальщик из него был никакой. Орудовать мечом в прошлой жизни как-то не приходилось, да и в этой, нынешней, пока тоже.
Но ничего не произошло. И спуск по лестнице, и прохождение через затемнён-ный нижний коридор, где вполне хватало места для устройства засады, прошли благо-получно, и единственная заминка произошла только уже на выходе.
Едва Алет распахнул наружную дверь, как в глаза ему бросились два лежащих неподалёку от крыльца человеческих черепа. Ещё не далее как вчера их здесь, разу-меется, в помине не было, а стало быть, эту «штуку» мог устроить только тот самый ночной визитёр. Вот только что он хотел этим сказать или показать? Над этим друзья в данный момент не стали ломать головы. Они направились к городским воротам, брезгливо обойдя стороной страшный знак.
Уже выйдя за пределы города, Алет забрал, наконец, у Джунифа часть своей по-клажи и путешественники почти вскачь припустили через мощёную базарную площадь в сторону пролегающей неподалёку знакомой им Дороги Олайры.
Первый привал друзья устроили уже тогда, когда старый замок остался далеко позади. Отсюда, из-за стены деревьев, были видны только верхушки его башен. Здесь же, позволили себе немного передохнуть и поделиться впечатлениями. И прежде всего речь шла о страшном символе, что «некто» оставил напротив входа в гостиницу. Оба сошлись на том, что знак, несомненно, представлял угрозу. Значит, ночной пришелец заведомо желал им зла!
Как хорошо, что, несмотря на всё своё разгильдяйство, они не забывали, тем не менее, на ночь запирать двери на засов, иначе всё могло сложиться гораздо хуже! Вот только почему «невидимый враг» не попытался подстеречь их утром, на выходе? Может он не так и страшен на самом деле и, более того, сам их боится? Сия загадка так и осталась неразгаданной, но всё-таки одну параллель наш герой сумел провести во всех последних событиях.
И тогда, в подземном убежище на острове, и нынче в старом замке, путешест-венникам не удалось визуально распознать врага, а вот знак, оставленный им, в обоих случаях был здорово схож! Довольно странное совпадение, тем более что болото ныне далеко позади. Не один ли это из тех врагов, о которых когда-то предупреждал Са-рум?
Гложущие сердце сомнения стали развеиваться только к полудню, по мере того как дорога уводила путников прочь от приютивших их на несколько дней стен забро-шенного города. Компаньоны с удовлетворением отмечали тот факт, что идти с вну-шительной на вид поклажей довольно-таки легко и уж по крайней мере душа теперь не болела за то, что по ночам прохладно – в вещмешках покоились аккуратно сложенные тёплые одеяла, да и кой какая провизия теперь имелась. Зря, что ли, Джуниф навялил столько рыбы! Теперь у путников был полный комплект всего нужного для дальней дороги, как и в самом начале, до того момента, как они всё это утопили в трясине Гни-лого Болота. Имелись у них теперь и средства для добычи пищи, и то, в чём эту пищу можно было бы приготовить. Кроме того, за спиной Джунифа рядом с вещевым меш-ком, взбулькивая при ходьбе, висела большая походная фляга, полная вина. Присутствие всех этих вещей, столь необходимых в походе, настраивало на мажорный лад.
Вначале дорога тянулась через редколесье, но уже к вечеру, как того и следовало ожидать, заросли становились всё гуще. С высоты башни, несколько дней тому назад, друзья имели возможность лицезреть тянущуюся далеко на север сплошную зелёную массу, поэтому никакой неожиданности для них в этом не было. Неведомо пока им было только то, что этот бескрайний лес именовался «Сигайскими Дебрями», а так же то, какие неприятные сюрпризы могут ожидать случайных путников в этих, воистину дремучих, зарослях.
Немало легенд о Сигаях ходило среди бывалых странников, но Джуниф, в своё время, если что-то и слыхал краем уха, то вряд ли придавал байкам «проходимцев» (как он их величал) должное значение. Тогда его всё это не очень-то интересовало, ведь не думал не гадал несчастный трактирщик, что в один прекрасный день он и сам сорвётся с насиженного места и пройдёт по проклятой людьми дороге с юга на север, убеждаясь с каждым новым шагом насколько верна поговорка, что однажды слетела с уст его молодого попутчика: «сказка ложь – да в ней намёк»
Первая ночёвка, несмотря на все неудобства что были с нею связаны (всё-таки , за последние дни путешественники немного попривыкли к относительному комфорту), окажется самой спокойной за время прохождения через бескрайние дебри. В этом вскорости друзья смогут полноценно убедиться, а пока что они соорудили их веток нечто вроде примитивного шалаша, и с головой завернувшись в одеяла, устроились на покой, даже не озаботившись организацией ночного дежурства.
Спать улеглись рано, едва только успело зайти солнце, ибо длительный дневной переход и предыдущая бессонная ночь окончательно разморили странников.
Среди ночи оба, как по команде, проснулись. Из кроны дерева, где-то непода-лёку, раздался противнейший звук – ни дать ни взять, сатанинский хохот! (Да простит читатель мне подобную аналогию, других слов не могу подыскать!)
Спросонья, Алет схватился было за оружие, но внезапно пришедшая догадка тот час успокоила его и он снова прилёг.
- Чт-то эт-то? – заикаясь, пролепетал толстяк, водя по сторонам заспанными и напуганными глазами.
- Это какая-то ночная птица. Они всегда орут как сволочи, мода у них такая – отворачиваясь на другой бок, ответил Алет. – Не обращай внимания, ложись и спи.
Похоже, Джунифа устроило такое объяснение и он, свалившись навзничь, тут же засопел.
«А может никакая и не птица это вовсе, чёрт её знает!» - последнее, что подумал Александр, проваливаясь в глубокий сон.
Тем не менее, экстренно просыпаться пришлось ещё дважды за ночь. В первый раз от визга, мало похожего на поросячий, а затем от треска – будто какая то неведомая силища сломила над самыми головами спящих ствол дерева.
Просыпаясь и испуганно тараща в темноту и без того невидящие глаза, ни Алет ни Джуниф ничего ровным счётом не замечали! Ну хотя бы того, что непосредственно грозило бы им опасностью. Лес жил своей обыденной ночной жизнью и мало ли кто мог трещать, визжать и хохотать в его бездонных растительных глубинах.
В последний раз проснулись, когда уже взошло солнце, а будильником послу-жил здоровенный шершень, ужаливший Джунифа чуть пониже спины. Дико возопив спросонья, затыкая тем самым всех «ночных крикунов» за пояс, в порыве пробуждения толстяк разворотил шалаш, обрушив на Александра все его опоры.
Побледневший от ужаса, Алет, ценой немалых усилий и многих царапин вы-брался из-под завала, но, в конце концов разобравшись в чём дело, громогласно расхо-хотался, на что Джуниф, понятное дело, обиделся. А впрочем, примирение наступило довольно скоро, едва путешественники расположились завтракать.
Пока Алет расправлялся с одной вяленой рыбиной, толстяк успел лихо распра-виться с двумя, да ещё умудрился третью припрятать за пазуху, объясняя сие просто – на дорожку!
Рыбу запили вином, сделав по нескольку больших глотков прямо из фляги, по-сле чего уложили в мешки всю имеющуюся поклажу и тронулись в путь.
Поначалу дорога была ничуть не утомительна и даже несколько приятна для компаньонов. Воздух здесь был необычайно свеж благодаря бурной растительности, которую можно было сравнить с растительностью тропической. Но на амазонскую сельву этот лес походил так же, как и на сибирскую тайгу. Здесь обилие деревьев самых разных видов было просто потрясающим! Это разнообразие резало глаз даже таким ботаническим дилетантам как Александр и Джуниф.
Представьте себе стройную ель, роскошно-развесистую пальму и ещё какое-нибудь доисторическое растение, вроде упоминавшегося мною ранее гигантского хво-ща, растущие на одном клочке земли и вам сразу всё станет ясно. В Сигайских Дебрях, да и в Заброшенном Крае в целом , это было вроде как, даже, в порядке вещей.
Но Алет и не собирался искать объяснения такому нелепому сочетанию местной растительности, а Джунифу, так вообще – хоть расти на ёлке арбузы – он, не мудрствуя лукаво , пояснит для себя и окружающих что так, дескать, и должно быть! Впрочем, стоит любому человеку побывать в этих краях и он наверняка очень скоро поверит, что подобное явление вполне себе возможно и ничего необычного в этом нет.
Поначалу дорога тянулась по узкой просеке и деревья, росшие вдоль неё густой стеной, переплетаясь над головами путников буйными тёмно-зелёными кронами, целиком и полностью защищали идущих от полуденного зноя. Лишь изредка, кое-где, пробивались, падая на потемневшие шестигранники дороги, тоненькие солнечные лучи. Поэтому, как и было сказано, путники прекрасно себя чувствовали и шли с полным воодушевлением, не видя перед собой никаких преград.
Лес, понятное дело, жил своей жизнью не только по ночам: друзья видели мно-жество снующих по зарослям животных. Всё это зверьё, в общем-то, не угрожало пут-никам, хотя среди представителей местной фауны наверняка было немало и хищников. Лесные твари, едва завидев двух вышагивающих по дороге путников, старались побы-стрее укрыться в чаще, и лишь обезьяноподобные существа, самые крупные из которых были величиной в половину человеческого роста, беззаботно прыгали по ветвям де-ревьев и свисающим лианам, выделывая всевозможные акробатические трюки на гла-зах у двух людей. Эти непоседливые и крайне подвижные животные проявляли к путешественникам большое любопытство, хотя и заметно опасались этих странных двуногих и даже в чём-то похожих на них самих существ.
Впрочем, и обезьяны вызывали у путников немалый интерес. Алет и Джуниф с удовольствием следили за действиями зверей, беснующихся на деревьях и отчебучивающих порой самые невероятные цирковые номера. Ну чем вам не воздушные гимнасты! Поневоле залюбуешься. И обезьяны тоже, казалось, были довольны этаким вниманием к себе и потому долгое время преследовали путешественников, перемещаясь вслед за ними по кронам деревьев. Они смешно корчили рожи и визжали от восторга, проносясь с ветки на ветку, иной раз над самыми головами путников и едва не задевая их.
Во время таких пируэтов Джуниф пугливо вбирал голову в плечи, опасаясь, что когда-нибудь один из этих хвостатых «уродцев» свалится прямо ему на шею. В его родном краю эти диковинные звери не водились, но толстяк, тем не менее, видел их раньше. Обезьян иногда привозили на марионские ярмарки заезжие купцы из далёких стран, а иной раз какие-нибудь залётные комедианты использовали этих чудных жи-вотных в своих уличных балаганных представлениях, потешая толпу забавными коми-ческими этюдами. А один раз Джуниф имел возможность познакомиться с прыткой тварью и гораздо ближе.
Однажды в его трактир заглянул некий иноземец, на плече которого восседала маленькая обезьянка. И сколько же хлопот было доставлено тогда хозяину заведения и всей его многочисленной прислуге, и если б не прибыль, что принесли эти самые хло-поты, толстяка наверняка в тот вечер хватил удар. Чужеземец вместе со своим питом-цем устроил настоящее шоу – обезьянка довольно ловко и точно имитировала поведе-ние завсегдатаев трактира и от души дурачась, прыгала со стола на стол, громя, при этом, посуду. Когда же Джуниф собрался унять сей кавардак, зрители, которых в тот памятный день собралось больше чем достаточно, урезонили его, обещав заплатить за все убытки из своего кармана и даже дать сверху, лишь бы этот сумбурный спектакль продолжался. Предприимчивого трактирщика такой расклад устраивал, но всякий раз, когда шустрая тварь грохала об пол очередную тарелку или кувшин, толстяка прошибал холодный пот и он с трудом сдерживал себя, чтобы немедленно не прекратить эту вакханалию.
Впрочем, мы немного отвлеклись. Вскоре нашим путешественникам тоже довелось испытать на себе все прелести, связанные с «баловством» распоясавшихся животных, на поверку оказавшимися не такими уж милыми и безобидными. Обезьяны окончательно «разошлись» после того, как одна из них додумалась швырнуть в путников какой-то местный плод. Мягкая жёлтая субстанция, величиной с крупное яблоко, снарядом пронеслась по воздуху и с сочным звуком врезалась Алету прямо в затылок.
- Вот так да! – удивился Александр и попытался высмотреть в ветвях своего обидчика. Это ему удалось довольно скоро: небольшой примат, расположившийся до-вольно невысоко от земли, радостно визжал, корча при этом жуткие гримасы и хлопая себя сжатыми в кулаки ладонями по волосатой груди.
Поражённый столь вызывающей выходкой Александр погрозил «хулигану» пальцем, но в тот же миг удивился ещё больше, поняв что предмет, угодивший в него, есть ни что иное, как еда. Это стало понятно по тому, как приматы, очень даже с аппе-титом эти лакомства поедали сами.
Высоко вверху эти плоды висели гроздьями, но добыть их самим было бы до-вольно затруднительно, а тут – на тебе! Лежит прямо на дороге, разве что чуть рас-плющенный от встречи с затылком.
- Ай, да умница! – воскликнул Алет и, подняв плод, показал Джунифу: - Это можно есть? Как это называется?
- Аккарава – вымолвил непонятное название трактирщик и утвердительно кив-нул головой. – Эти фрукты иногда привозят на марионский рынок.
Александр откусил часть плода и ощутил всю прелесть его пряно-сладкого и чуть терпкого вкуса. Остаток он протянул компаньону. Обезьяны, при этом, словно по команде восторженно взревели и все, до единой, принялись швырять экзотические плоды в зазевавшихся путников.
Фрукты сыпались вниз направленным градом и почти каждый из них норовил опуститься именно на голову, независимо от того чья это голова, Александра или Джу-нифа. Летели даже целиковые гроздья – обезьяны, найдя себе новое развлечение, бес-новались на всю катушку!
Поначалу путники даже обрадовались – ещё бы – пища сама идёт им в руки! Они бросились подбирать упавшие плоды и тут же поедать их ароматную мякоть. Но вскоре это приятное занятие пришлось спешно оставить, ибо сверху, кроме плодов, стали сыпаться и другие, более увесистые и куда менее съедобные предметы – какие-то шишки и сухие ветви.
Это не могло не встревожить путешественников, ибо шутки шутками, а голова-то у каждого только одна! Поэтому они подхватили по наименее повреждённой от па-дения грозди и спешно пошли прочь, да где там! Обезьяны передвигались гораздо бы-стрее, чем они, а с плодами и прочими «метательными снарядами» в округе оказался полный достаток, поэтому ароматный, сочный и вместе с тем и опасный «дождь» и не думал прекращаться, а даже наоборот усилился. Игривые звери вошли в раж!
Не видя никакого иного выхода, Алет отбросил фруктовую гроздь и, сунув пальцы в рот, оглушительно свистнул. Очарованные столь непривычным звуком обезьяны замерли и многие даже выронили из рук свои «метательные снаряды». Оче-видно, они ждали какого-то продолжения, но Алет и Джуниф уже тронулись в путь. Далеко, правда, не ушли. Звери быстро настигли их и продолжили обстрел, разве что не такой массированный, как прежде. Александру пришлось ещё раз свистнуть, но это уже ничего не поменяло.
- Чёрт бы их побрал! – выругался он тогда, - Этак они заставят меня свистеть не переставая, пока не закончится этот поганый лес!
Многие обезьяны уже стали пытаться копировать нашего героя. Они совали пальцы в пасть и натужно пыхтели, но полноценного свиста у них, понятное дело, не получалось.
Выход из щекотливого положения друзья всё же нашли и оказался он достаточ-но прост.
- Делай как я! – сказал Алет, снимая заплечный мешок и водружая его себе на голову, благодаря чему часть тела, призванная носить на себе шапку, оказалась неуяз-вима для шального плода, стремящегося угодить, почему-то, именно в неё.
Джуниф, надо ему отдать должное, немедленно прислушался к совету друга и, частично обезопасившись таким нехитрым образом, путешественники пошли дальше.
- Не обращай на них внимания – предупредил Алет компаньона, который, после каждого в него попадания, злобно выглядывал из под спасительного мешка и громко клеймил назойливых животных изысканнейшей местной бранью.
- Как же, не обращай! – проворчал толстяк в ответ – У-у-у, противные рожи!
- Ты не смотри на них. Считай, как будто бы их и нет, тогда они наверняка сами от нас отстанут.
И верно! Через какое-то время плодовый обстрел прекратился. Не получая от-клика на своё «заигрывание» обезьяны быстро охладели к двуногим существам, неве-домо откуда и каким образом появившимся в их исконных владениях, и оставили их в покое, вновь вернувшись каждый к своему незатейливому делу. Компаньоны же, с удовольствием вернули рюкзаки на положенное им место и бодро зашагали дальше.
Вскоре дорога стала заметно петлять и уже не шла как прежде просекой. Идти по ней стало значительно труднее, фактически, теперь временами приходилось проди-раться сквозь чащу. Да и сам лес теперь значительно отличался от того, каким он пред-стал перед друзьями в самом начале и тем более, каким они увидели его с верхней смотровой площадки городской башни.
Могучие и по большей части корявые деревья росли здесь очень плотно друг к другу. Ветви их переплетались, будто побуревшие от вечного солнечного голодания растения боролись промеж себя за выживание. Все нижние ветви были начисто лише-ны листвы и хвои благодаря всё тому же вечному полумраку и вся зелёная масса была сосредоточена где-то на самом верху – похоже и жизнь оставалась только там.
Спустя ещё какое-то время дорогу стало практически не видно: её полотно сплошь было засыпано сухими ветвями, листвой и хвоей, а кроме того, во многих мес-тах её приметные прежде шестигранные плиты обильно поросли мхами и жухлой тра-вой.
Чтобы не сбиться со спасительного пути путникам пришлось основательно за-медлить ход, хотя, если бы дорога и оставалась отчётливо просматриваемой, всё равно передвигаться по ней быстро было бы невозможно. Как упоминалось ранее, свободной ходьбе мешали корявые ветви и лианы, что затейливой паутиной оплетали всё свободное пространство меж деревьев.
Походило, что эту часть леса звери тоже не жаловали своим присутствием, даже гомон птиц, (для коих подобные дебри не преграда), здесь доносился значительно реже и тише. Тут царили вечные мрак и тишина, и вдобавок ко всему – ужасно пахло затх-лостью.
Достаточно долго путешественники пробирались сквозь древесный массив, ус-пев наставить себе синяков и шишек, а так же порядком исцарапав руки и лица. И ко-гда компаньоны почувствовали, что силы, отданные на борьбу с зарослями, иссякают, они вдруг увидели замаячивший впереди просвет. Судя по всему, впереди должна бы-ла открыться лесная поляна и друзья с удвоенной энергией устремились к ней, заранее решив, что там обязательно сделают привал, пообедают «чем бог послал» и передох-нут. Но едва они вышли из чащи, как были несколько обескуражены и разочарованы. Это оказалась и вовсе никакая не поляна, просто деревья тут росли на несколько большем расстоянии друг от друга и имели, надо сказать, весьма подозрительный вид. Да и вообще, всё вокруг здесь казалось подозрительным.
Ни Алету, ни Джунифу, ещё не доводилось сталкиваться со столь диковинными представителями местной флоры и друзья, приостановившись, принялись внимательно изучать странные растения, чего ранее никогда не делали, считая глупостью останавливать внимание на подобных мелочах и тем более их исследовать. Необычность этих деревьев заключалась прежде всего в том, что у них полностью отсутствовала листва. Могучие – в три обхвата – цвета пожухлой травы, деревья как будто и не касались земли; они, словно на ногах, стояли на крепких толстых корнях, раскинувшихся во все стороны. Бородавчато-пупырчатые стволы, напрочь лишенные ветвей, тянулись вверх на три человеческих роста, где чуть расширялись и неожиданно заканчивались, будто кто-то нарочно их обрезал или отломил. И вот только здесь у дерева появлялись ветви. Они росли по периметру и казались весьма странными, ибо раскинулись в разные стороны словно щупальца гигантского спрута, с той лишь разницей, что были абсолютно голыми – безо всяких там присосок и даже без коры. Эти ветви-лианы имели колоссальную длину, куда как большую, нежели высота самого дерева, но они не вздымались ввысь, а наоборот, по-змеиному извиваясь, тянулись вниз. Наверху, в месте отрастания, лианы были толстыми, (хотя и казались гибкими), однако доходя до земли начинали сужаться и делиться на несколько более тонких вьющихся отростков, что расходились окрест дерева на несколько метров и словно паутиной оплетали всё свободное пространство. Эти неприятного вида отростки при желании можно было легко охватить ладонью, а там, где лианы заканчивались, их толщина не превышала толщины пальца руки. Со стороны эти ветви-усы казались мёртвыми змеями, что делало их совсем уж неприглядными. Трудно было даже поверить, что это всего лишь растение, а не какое-нибудь лесное чудовище, что замерло в ожидании добычи. Но самым противным в этом открывшемся нашим путешественникам зрелище были не сами деревья и даже не их осьминожьи щупальца-лианы – вся округа здесь была усыпана скелетами самых различных животных и птиц. Некоторые из них были деформированы настолько, что невозможно было и вообразить, какому представителю фауны принадлежат сии останки. Эта мёртвая картина ужаснула компаньонов и они, замерев, долго рассматривали сей пейзаж, не имея возможности опомниться и продолжить путь. Джуниф, как то ни парадоксально, сумел первым оторваться от впечатляющего зрелища.
- Да тут будто большая звериная бойня произошла – сказал он, подталкивая Александра в плечо.
- Да уж – рассеянно протянул Алет – местечко препоганое, надо сказать. И де-ревья чудные какие-то.
- Я таких раньше не видел – подтвердил толстяк.
- Знаешь, мы, пожалуй, пойдём-ка дальше. Делать здесь привал совсем что-то не хочется. Даже есть расхотелось, кусок в горло не полезет! Чуйка у меня такая, словно что-то зловещее нависает над этим местом, ажно колени трясутся! – сказал Алет и ещё раз тревожно огляделся по сторонам. Джуниф - тот напротив – посмотрел вверх, словно ожидал увидеть там, то самое, «зловещее», что над ними, по словам Алета, на-висало. И пока он этим усердно занимался, Александр зашагал по дороге и едва успел сделать с десяток шагов, как его нехорошее предчувствие в полной мере оправдалось. И беда явилась вовсе не оттуда, откуда её можно было ожидать: озираясь при ходьбе по сторонам, Алет совсем не глядел под собственные ноги - да и зачем, казалось бы!
От неожиданности и испуга наш герой вскричал не своим голосом – в первый миг ему показалось, что он наступил на змею и та, недолго думая, крепко обвила своим гибким телом обе его ноги. На деле же, змеёй оказалась лиана странного дерева, коим так заинтересовались наши путешественники, впервые его увидев.
Испуганно отпрянув, Александр попытался вырваться из цепких объятий дре-весного монстра, да не тут-то было! При первой же попытке освободиться от сдавив-ших ноги пут, Алет плашмя рухнул на дорогу, только и успев вскрикнуть:
- Помоги-и-и-и!
Но Джуниф, к которому был обращён сей клич, даже если бы и не находился в глубоком ступоре от увиденного и сразу бросился на помощь другу, вряд ли сумел чем то ему помочь, а вероятнее всего и сам угодил в подобную ловушку. А тем временем ещё несколько подобных лиан захлестнули и обвили тело Алета в разных местах и наш герой, находясь в крайне неудобной позиции, ожесточённо лупил по ним свободной, пока ещё, правой рукой вооружённой мечом. И хотя одну противную гибкую ветвь ему удалось перерубить, победить жестокое хищное дерево оказалось не в его силах. Отрубленный конец лианы тут же одеревенел, застыв вокруг ног и туловища Александра в том самом положении, в каком и застал его момент усечения, тем самым ничуть не добавив нашему герою возможности для манёвра. Зато сразу же, на смену обрубку, явилось около десятка подобных растительных щупалец. И они уже моментально лишили нашего героя всякой возможности сопротивляться. Свободная от пут рука теперь оказалась так же плотно переплетена вместе с мечом.
Алет взвыл от бессилия, понимая, что критический момент к нему близок как никогда! Он ещё не знал, какой именно «финал» уготован ему деревом-убийцей, но чувствовал его ужасающую близость весьма остро! По спине пробежал холодок и всё тело покрылось липкой испариной.
«Дерево – не циклоп, его не уговоришь и не обманешь!» - мелькнула мысль и, что было сил, наш герой протяжно вскрикнул: - Не-е-ет!
Тот час же невероятная и необузданная сила как пушинку вознесла его неспо-собное к сопротивлению тело высоко вверх и Алет зажмурился, пребывая в твёрдой уверенности что сейчас лианы дерева-убийцы наотмашь хлопнут его оземь и сделают из его молодого организма мешок с костями. Изуродованные трупы животных, ва-ляющиеся здесь вокруг, больше всего подтверждали именно такую догадку.
Однако этого не случилось, и когда Александр открыл глаза, он увидел что зависает прямо над деревом и, более того, медленно и неумолимо к нему приближается. Отсюда, сверху, дерево выглядело ещё ужасней! Ствол оказался полым внутри. Между расходящихся от верхушки лиан, словно зловещий кратер готового к извержению вулкана, зияло красно-бурое жерло. Именно туда ветви-щупальца и направляли жертву.
Ещё мгновение и Алет очутился в склизкой пасти растения, имея возможность только наблюдать, как красная плоть древесного кратера колышется будто живая, заса-сывая добычу и окружая её со всех сторон. Лианы опустили Алета на самое дно страшного жерла и тут же, высвободив его тело из своих цепких объятий, взметнулись вверх и исчезли – как их и не бывало! И в тот же момент наш герой заметил как мор-щинистые внутренние стенки ствола стали медленно и как-то судорожно подрагивая смыкаться внутрь, делая вертикальный туннель, в котором Алет оказался заточён, всё уже и уже.
Дальнейшее же произошло столь быстро, что наш герой потом только диву да-вался, вспоминая свою неожиданную прыть!
Как только лианы освободили тело от захвата, мозг Алета сработал резко и рас-чётливо, но ещё быстрее сработали руки и ноги. Воистину, инстинкт самосохранения оказался у него не на последнем месте! Сбросив с плеч мешок и опустевший колчан (неведомо, когда лук и стрелы успели вывалиться – вероятно, когда лианы возносили нашего героя вверх), Алет вовремя упёр оказавшийся под рукой меч в сдвигающиеся внутренние стенки ствола так, что клинок оказался стиснутым в горизонтальном положении прямо у него над головой. Хватило какой-то секунды, чтобы с помощью этого упора вынырнуть из глубины почти трёхметровой шахты – жажда жизни утроила силы Александра! И едва наш герой успел выдернуть из древесного чрева всё ещё опутанные мёртвой лианой ноги, как хрустнул внизу не выдержавший сумасшедшего давления меч и хищная пасть дерева окончательно сомкнулась. А Алет сей момент ухнул вниз и при этом здорово ударился бедром о торчащий из земли древесный корень, однако боли словно не почувствовал, ибо тот час подскочил и будто кузнечик отскочил подальше от опасного места.
Надо сказать, что и это он сделал вовремя – к месту его приземления тут же уст-ремились несколько лиан, но не обнаружив жертву вьющиеся отростки угомонились и, как ни в чём не бывало, улеглись в траве возле дерева.
Как стало понятно, растение не могло видеть – оно не имело глаз. Зато его гиб-кие лианы чувствовали любое прикосновение к себе живой плоти и пользовались этим в своих хищнических интересах на полную катушку!
Только очутившись на безопасном расстоянии, осторожно обойдя расположен-ные в траве, на дальних подступах к дереву-хищнику, лианы, Александр дал волю чув-ствам, подавленным экстремальными условиями и сопутствующим тому страхом. Истерической болью взвыло бедро, ушибленное при падении с почти четырёхметровой высоты; от пережитых волнений (несмотря на то, что самое страшное осталось позади), всё тело охватила пульсирующая дрожь и слабость. Приступ рвоты сдавил горло, ноги сами по себе подкосились и, рухнув ничком на дорогу, Алет зарыдал.
Он не мог до конца осознать, что с ним творится. Ведь он же спасся – чего те-перь-то распускать нюни! Но и остановить выплёскивающуюся вместе со слезами на-ружу слабость он просто так не мог, его трясло как лихорадочного и он, не видя и не слыша ничего вокруг себя, продолжал выть и, едва не ломая ногти, царапать каменный настил дороги.
Так плохо нашему герою ещё не было никогда! Да и не мудрено – он видел смерть, причём смерть глупую и какую-то бессмысленную, и не чью-нибудь, а свою, собственную! В те короткие мгновения, пока он находился в кровожадном чреве дерева-хищника, но чувствовал её холодное дыхание и неумолимость, а, равно, как и своё полное бессилие ей противостоять. И хотя переиграть «старуху с косой» удалось и на сей раз, сделать засечку на душе она успела основательную, давая тем самым понять, что приближалась не в последний раз и борьба с ней предстоит ещё очень долгая. А уж чем закончится та борьба – доподлинно известно! Пока ещё не одному бренному телу не удавалось победить смерть - рано или поздно она возьмёт своё, а в этот раз её заставила отступить только чистая случайность. Представится ли таковая в будущем? Для борьбы за собственное выживание у нашего героя оставалось всё меньше сил.
Вероятно от избытка эмоций, на короткое время Алет потерял сознание. Ощу-щение реальности оставило его – он видел перед собой только колышущуюся бурую плоть, что неумолимо сдавливала его со всех сторон и только глухой удар о землю, прозвучавший где-то совсем рядом, вернул нашего героя к действительности. То оказался всего лишь вещевой мешок, вышвырнутый лианами из пасти хищ-ного дерева, и Алет с трудом сумел сообразить, что это именно он – его рюкзак! Не-вообразимой формы сплющенный кусок материи лежал в траве неподалёку, на деле показывая собой, что могло произойти с его владельцем, окажись тот в решающий мо-мент чуть менее проворным!
Опознав, наконец, свою вещь, Алет весь внутренне сжался и не сразу почувствовал, что кто-то гладит его по спине. Это был Джуниф. Толстяк сидел позади него и тихо плакал. Наверно впервые Александр увидел компаньона таким: что-то необычное и новое открылось ему в этом раскрасневшемся от слёз лице.
- Ты-то чего? – каким-то не своим, хриплым голосом спросил Алет и, морщась от боли в бедре, сделал попытку привстать.
- Я… я думал… ты погиб – пролепетал Джуниф.
- Я тоже думал, но как видишь…
- А я чуть с ума… совсем чуть с ума не свихнулся, когда ты… когда тебя… ко-гда ты исчез в нём – дрожащей рукой толстяк указал на дерево. – Мне никогда ещё, по-верь – никогда! – не было так страшно! И я подумал, что лучше бы оно не тебя, а меня схватило!
- Я сам во всём виноват. В другой раз буду осмотрительнее и не полезу на ро-жон! Ведь я же предчувствовал что-то нехорошее, а всё одно пёр как танк! А ты не реви, всё же обошлось, в конце концов. Вот только ногу, кажется, повредил. Как и идти теперь дальше, в толк не возьму. Не иначе перелом у меня. Помоги снять штаны, надо бы хоть осмотреть.
Алет отделался легко. На поверку оказалось, что это всего лишь ушиб, хотя и достаточно сильный. Лиловый синяк величиною с ладонь расплылся на месте удара, а кроме того, на голени обнаружилась резаная рана, из которой обильно сочилась кровь. Так же оказались повреждены и пальцы на левой руке.
- Жаль, Джуни, что ты больше пекарь, чем лекарь – нашёл в себе силы пошутить Александр, разглядывая следы ранений: - И когда только я успел так изрезаться, ума не приложу!
- Самое главное, что ты жив, а это всё заживёт – сказал Джуниф и грязным рука-вом своей выцветшей, бывшей когда-то ярко-зелёной длиннополой холщовой рубахи, растёр на раскрасневшемся лице слёзы.
- Нет ничего страшнее – продолжил он потом – чем остаться в одиночестве! Твоя гибель сулила мне точно такую же участь. Оставшись один в этом лесу я, если б и не помер от страха, то наверняка сгинул в зубах какой-нибудь зверюги! А может, де-рево затащило бы меня вслед за тобой. Прости, но я не знал чем тебе помочь, а когда ты пропал из виду – честное слово! – мне не захотелось жить! Со мной такого ещё не бывало, я не знал, что делать и это было так ужасно! Мне уже захотелось самому броситься на дерево и сию же минуту сгинуть, а тут и ты выпрыгнул . О, Вехт всемогущий, какое счастье, что ты цел! Ну представь себя на моём месте?
- Не хочу представлять. Уж мне-то было ничуть не лучше! До сих пор не ве-рится, что всё так гладко обошлось и если бы не меч, то ты бы меня точно больше не увидел. Ещё какое-то мгновение и всё – конец фильма! Сливай воду, как говорят у нас. Кстати, вот об меч то я как раз и изрезался, когда выбирался наружу. Ну да это не смертельно, пройдёт. Синячище только беспокоит, ногой шевельнуть страсть как больно! Помоги-ка мне подняться, братец…
С помощью друга Александр поднялся на ноги и попробовал пройтись. Оказа-лось, что это вполне возможно, хотя и достаточно болезненно давался каждый шаг. Что ж, хоть и медленно, а передвигаться можно – кость-то цела!
Первым делом подняли обезображенный вещевой мешок и вытряхнули на зем-лю его содержимое. От немногочисленных продуктов, что были в нём среди прочего, осталось лишь жалкое крошево, но, самое главное, несмотря на изрядную помятость, остались целы одеяло и плащ. Да и сам мешок ещё годился для использования, он был лишь чуть надорван снизу. Из остальной кучи хлама, бывшей некогда набором неза-менимых для похода вещиц, не уцелело больше ничего.
Неподалёку в траве лежал лишённый формы колчан, но он был пуст. Его со-держимое – лук и стрелы – были найдены на том месте, где лианы скрутили Александ-ра. Они успели вывалиться, прежде чем угодить в страшное жерло дерева, а посему совсем не пострадали. Здесь же был обнаружен обломок спасительного меча – витой эфес со сломанным возле самой гарды клинком. Алет бережно поднял его и прижав к груди некоторое время простоял так, о чём-то задумавшись, а после аккуратно уложил находку в свой мешок. Джуниф, обративший внимание на его действия, понимающе кивнул головой, как бы говоря: - «да-да, конечно, эта штука значит для тебя гораздо больше, нежели просто кусок металла».
- Я, кажется, вспомнил… Это смертоносное дерево называется «фуор-грон» - неожиданно высказался трактирщик. – Помнишь, Сарум нам что-то рассказывал про него? Вообще-то я и раньше слышал про такое от бывалых людей, но тогда мне все эти рассказы казались выдумкой. Да и Саруму, признаться, я не поверил…
- А надо было! Опознай мы этот фуор-грон раньше, всё и сложилось бы по-другому. Я тоже припоминаю теперь, что говорил странник. Мы сразу его узнаем, как только увидим – так, кажется. В былые годы, мол, дерево-хищник сторонилось располагаться близ нашей дороги, а теперь всё изменилось. И ещё он говорил, что эти растительные мутанты как-то сами передвигаются по суше. Ну, судя по их корням, в этом не трудно убедиться – вон они как топорщатся! Я на одно только надеюсь – на то, что эти растения не умеют бегать!
- Вспомнили мы с тобой этого Сарума как то не к месту – сказал трактирщик. – На душе и так пакостно.
- А что Сарум? Разве он не предупреждал, что наш поход будет нелёгким? Не он ли говорил, что нам предстоит пройти множество испытаний и одно из них – страх? А ещё он советовал не паниковать и никуда не сходить с дороги, и, по-моему, это очень даже верно!
- Он много чего насоветовал - огрызнулся трактирщик. – Только вот почему-то сам не захотел составить нам компанию. А, кроме того, даже не удосужился толком объяснить, почему он меня втащил в это дело! Я что, такой опытный странник, что знаю эту клятую богами дорогу как свою ладонь? Или у меня великие способности сражаться со всякими чудовищами? Да я меча-то в жизни своей ни разу в руках не держал, не говоря уже о том, чтобы мастерски им владеть!
- Я, между прочим, тоже раньше меча не держал. И из боевого лука стрелять тоже не доводилось – вставил вполне резонную «шпильку» Алет.
- Так речь о том, что среди гостей моего трактира нашлись бы люди куда более умелые и отважные, чем я – парировал толстяк.
- Ну ладно, шабаш! Опять ты в свою дуду! Сколько можно, уже слушать про-тивно. Чудом целы остались, радоваться бы надо! Давай-ка лучше поразмыслим, как нам мимо деревьев этих пройти, вон их тут сколько впереди! А нам, при этом, сходить с дороги крайне нежелательно. Что думаешь?
- Не знаю. Страшно как то. - А если… погоди-ка, когда я шёл, не касаясь лиан, они меня не замечали и не трогали, верно?
- Да будто…
- Это значит, что к ним просто не нужно прикасаться. По всей видимости, они реагируют только на это.
- И всё одно, боязно.
- А вот мы сейчас и попробуем. Сделаем, так сказать, проверочку на вшивость.
Алет подобрал сухую ветвь и, осторожно приблизившись к ближайшей «зата-ившейся» лиане, ударил по земле рядом с ней. Лиана как лежала неподвижно, так и осталась лежать, напоминая собой большую замершую змею. Она казалась безжиз-ненной и совсем безобидной, но кому как не Алету было знать о её скрытом коварстве. Продолжая эксперимент, следующий удар Александр нанёс именно по ней и тот час гибкая древесная конечность ожила!
Пока наш герой отскакивал на безопасное расстояние, лиана успела оплести ударную хворостину и даже чуть приподняла её вверх, но тут же, будто передумав, вы-пустила из захвата ненужный предмет, опустилась на прежнее место и снова преврати-лась в одеревеневшего удава.
- Э-э, да тебе, видать, нравится только живая плоть! – догадался Алет. – Ну тогда всё с тобой понятно! Джуни, а ну-ка, достань-ка мне кресало.
- Зачем оно тебе понадобилось?
- А вот я сейчас подпалю это гадкое деревце! Пусть хоть немного прочувству-ет, что чувствовал я, когда оно запихивало меня в свою мерзкую пасть! - А не будет ли это опасно? – усомнился толстяк. – Не подожжёшь ли ты вместе с фуор-гроном и весь лес?
Замысел Александра Джунифу не понравился, однако возражать он не стал, а снял с плеч котомку и, что-то ворча себе под нос, принялся разыскивать огниво и трут. Наш герой, тем временем, взялся за изготовление факелов, благо – сухих веток под ногами было пруд пруди, имелась в наличие и кое какая ветошь (заботливо заго-товленная практичным в хозяйственных делах трактирщиком), и даже смола оказалась под рукой – рядом росли хвойные деревья, обильно выделявшие сей тягучий продукт. Изготовив таким образом несколько факелов, Алет довольно быстро разжёг один из них и сделав компаньону знак рукой – стой, мол, на месте; не двигайся – стал осторожно приближаться к коварному дереву держа пламенеющую ветку впереди себя на вытянутой руке. Таким образом добравшись до ближайшей, спокойно лежащей на земле лианы, он резко ткнул в неё горящим концом факела.
Эффект был поразителен! Александр даже подскочил от неожиданности. Он ещё даже не успел толком прикоснуться к хищной ветви открытым огнём, как та судо-рожно отдёрнулась, а потом, быстро свернувшись клубком, умчалась вверх, к самой верхушке фуор-грона. Там она неподвижно зависла всё в той же скрюченной позе. - Ах, так ты у нас ещё и огня очень боишься! – сделал ещё одно радостное от-крытие Алет. – Так вот, значит, где твоё слабое место!
Чтобы окончательно убедиться в этом, Александр ударил головнёй ещё по не-скольким лежащим лианам. Эффект был прежним: древесные щупальца фуор-грона стремительно уносились прочь и успокаивались только когда становились полностью недосягаемыми для жалящего пламени.
- Что, не нравится? – торжествующе обратился наш герой к дереву, как будто оно могло его слышать. Древесный хищник теперь вовсе не казался грозным, а выгля-дел даже жалким благодаря испуганно поджатым вверх лианам.
- Так-то оно лучше будет! – победоносно кричал Алет, будто общался не с дере-вом, а с разумным существом. – Теперь знай, с кем имеешь дело! Запомни: на всякий яд найдётся противоядие!
Для пущей убедительности он устрашающе потряс факелом, после чего с три-умфальным видом обернулся к Джунифу. Трактирщик уже смекнул, что нужно делать – не зря наблюдал спектакль, разыгрываемый компаньоном. Он усердно чиркал креса-лом по кремню, разжигая спасительный огонь и для себя. Алет только лишь мысленно поблагодарил толстяка за сообразительность.
Дальнейший путь через опасный участок друзьям мешала преодолеть только ушибленная нога Алета. Из-за неё идти пришлось не так быстро, как им того хотелось. Всякий раз, неудобно наступая, наш герой сжимал зубы, чтоб не взвыть от боли. Что же касается фуор-гронов, то тут стоит отметить – путешественники совсем перестали с ними считаться и не желали даже перешагивать через лианы, где это было вполне возможно, а только и делали, что стращали их огнём. А может они решили, что так будет спокойнее? Впрочем, фуор-гроны вскоре перестали встречаться, но вместе с этим вновь стала сгущаться сама чаща. Близился вечер, поэтому, едва миновав опасный участок леса, путники решили, что стоит остановиться на отдых и ночлег. Нужно было ещё как следует подкрепиться и, разумеется, подготовить место для ночёвки, и всё это проделать до наступления сумерек, ведь даже ясным днём в Сигайских Дебрях царит полумрак, что уж тут распространяться о ночном времени – пожалуй, будет «хоть глаз выколи».
Всеми хозяйственными делами в этот вечер занялся Джуниф, уговоривший Але-та сидеть спокойно и не беспокоить больную ногу попусту. Толстяк нарвал с какого-то невиданного дерева больших продолговатых листьев, соорудив из них две довольно достойных «перины», насобирав большую кучу хвороста развёл костёр и только потом разложил не блещущие разнообразием пищевые припасы.
С продуктами управились довольно быстро и, что уж совсем странно, тон в этом нехитром деле на сей раз задавал Александр. Небогатый ужин сдобрили изрядным количеством вина, ополовинив, тем самым, свою дорожную флягу. Но зелье пошло им впрок. К обоим путешественникам вернулось неплохое расположение духа, а кроме того – у Алета утихла боль в ноге. Не дожидаясь полного наступления темноты, друзья улеглись на приготовлен-ные Джунифом растительные «перины», но, несмотря на принесённую догорающим днём усталость, спать ещё не хотелось. Вначале посовещались: оставить на ночь кос-тёр или затушить (решили, всё же, оставить), затем разговор перекинулся на опасные фуор-гроны, а потом плавно переместился к той фазе, которую мы называем «вечером воспоминаний». Компаньоны делились друг с другом забавными случаями из своей прошлой жизни и эта непринуждённая беседа, несмотря на не совсем полное понима-ние друг друга в некоторых деталях рассказа, забавляла обоих. Они и не заметили, как быстро сгустились сумерки и веселье обоих окончательно сошло на нет, когда стало совсем темно. Единственным и достаточно слабым источником света оставался дого-рающий костёр, едва высвечивающий черные контуры близстоящих деревьев и вре-менное пристанище наших путешественников. Из чащи, окружившей их плотным кольцом, то и дело стали доноситься разные звуки, на которые при свете дня они, мо-жет быть, и не обратили бы внимания. Чаще всего это были звуки напоминающие треск ломающихся сухих веток, но как ни вглядывались Алет и Джуниф в черноту ночного леса, они определённо ничего не могли приметить.
Всё же, на всякий «пожарный», Александр приготовил лук и стрелы – единст-венное уцелевшее у него оружие, а толстяк подкинул в костёр хворосту. Так-то оно безопасней, ведь все звери, по своей природе, должны бояться огня.
Однако время шло, а чувствовать себя уверенней путешественники не стали. Откуда-то издали доносились крики, вой и прочие возгласы, услышав которые можно было себе представить чёрт-те что!
- Кажется, ещё немного и у меня произойдёт сдвиг по фазе – дал научную трак-товку своему состоянию Александр. – Наверно лучше увидеть собственными глазами тут тварь, чем постоянно слушать её вопли!
Джуниф хотел что-то ответить, но издал только какой-то странный глотатель-ный звук и когда наш герой, встрепенувшись, повернулся к нему лицом, то увидел полный ужаса взгляд толстяка направленный в глубину чащи. Ещё не разобравшись, в чём причина столь сильного испуга попутчика, Александр почувствовал, как зашевелились его собственные волосы. Уже знакомый липко-мерзкий холодок пробежался по спине от затылка к копчику.
А потом Алет увидел глаза. Да не глаза – глазищи! Два круглых бликующих во мраке пятна, в коих отражалось пламя костра, были уставлены, как казалось, прямо на него. При всём старании невозможно было разглядеть, какому существу принадле-жат эти горящие фары, темнота надёжно скрывала облик их владельца, притаившегося в чаще . Но, судя по самим глазам, их хозяин должен был иметь внушительные размеры. Об этом оставалось только фантазировать, глядя на мерцающие во мраке точки.
А впрочем, до фантазий ли было! Ни Алет, ни Джуниф долго не могли выйти из оцепенения и опомнились только когда глаза, хищно сверкнув, переместились чуть в сторону и стали неспешно приближаться.
Александр одним рывком вложил стрелу и, взведя тетиву, направил оружие в сторону возможной опасности. В пику ему, Джуниф выхватил из костра горящую го-ловню и затравленно озираясь, встал возле друга.
- Вот оно… началось – прошептал он одними губами.
Скрытое темнотой немыслимое существо не торопилось нападать, но и уходить прочь тоже, по-видимому, не собиралось. И это ещё больше раздражало и пугало пу-тешественников. Какую злобную мысль затаил владелец этих мерзких глаз? Зачем он столь внимательно изучает двух людей, словно оценивает их способность к сопротивлению? А может он всего лишь страшится огня?
В конце концов, Алет не вытерпел и, лелея в душе слабенькую надежду хоть как то запугать незваного пришельца, что было сил, закричал, стараясь придать своему го-лосу как можно более устрашающую интонацию. Вполне возможно, что это у него получилось весьма сносно, ибо даже стоящий рядом Джуниф затрясся как осиновый лист на ветру.
Физически ощущая, как стекают со лба капельки пота, Алет вначале испускал из себя этакий бессвязный рёв, похожий, как ему самому казалось, на клич раненого мед-ведя, а затем, постепенно, перешёл на осмысленную речь, полагая, что владелец глаз его поймёт. Ведь циклоп же понимал, чёрт его задери!
- Эй ты, скотина! Что там прячешься, ублюдок лесной! Иди сюда, тварь! Я покажу тебе, как шипят факела в глазах! Ты боишься огня, сволочь, а я человек! Я умею его укрощать и подчинять своей воле! Убирайся отсюда, я сильнее тебя! Я – хозяин этого леса, моя сила – огонь!
Каждое произнесённое слово эхом отдавалось в голове самого Алета, и каждую секунду он ждал нападения, но выглядывающие из мрака глаза оставались неподвиж-ными и только лишь изредка слегка помаргивали.
- Смотри! – вскрикнул Джуниф. – Там ещё одни! И ещё!
С разных сторон из темноты на путников смотрели теперь несколько пар глаз, и хозяев этих мерцающих огоньков так же не было видно; их скрывала пелена мрака. И эти взгляды не сулили ничего хорошего: дичайшую злобу можно было прочесть в каж-дом уставленном на двух людей зрачке, но самыми жуткими казались четыре желтова-тых глаза, зыркающих с одной точки и принадлежащих, по всей видимости, одному существу.
Алет собрался было ещё что-то прокричать, хотя и отдавал уже себе отчёт, что звери (или Бог знает вообще какие существа!), страшатся вовсе не его дурацкого крика, а скорей пламени костра, как прямо перед ним предстала уродливая башка, неожиданно вынырнувшая на длинной змееподобной шее откуда-то сбоку, из-за деревьев. Вполне возможно, что это и была гигантская змея, но столь огромных и столь страшных на вид змей нашему герою доселе видеть не доводилось.
От испуга и неожиданности Александр отпрянул назад и, споткнувшись о ко-рень, повалился навзничь. Стоящий рядом с ним Джуниф, тоже немало перетрусив-ший, инстинктивно защищаясь, хлестнул горящей ветвью по чудовищной морде.
Этот удар не достиг цели. Звучно описав дугу на тёмном фоне сумрака, головня прошла в считанных сантиметрах от клыкастой башки, но тот час же та отдёрнулась и, отклонившись в сторону на своей длинной шее, замерла, косясь на путешественников искрящимся глазом, словно изучая или выжидая удобный момент для повторного нападения.
Появившейся паузы Александру вполне хватило, чтобы вновь оказаться на но-гах. Не в состоянии адекватно оценить обстановку наш герой суетливо осмотрелся вокруг, ища пути для отступления, но такой вариант оказался неприемлемым. Жуткие глаза наблюдали за ним, казалось, отовсюду (и даже сверху!), и что не менее ужасно – их стало значительно больше, и они приблизились. Алет теперь мог даже различить формы некоторых тварей, которым принадлежали эти чересчур любопытные глаза, ибо они подошли так близко к облюбованной для сна полянке, что свет костра, хотя и не без труда, уже выхватывал из кромешного мрака части их ужасных тел.
И вот тут, совсем уже неожиданно, взревел Джуниф. Таким страшным и реши-тельным Алет ещё не видел своего компаньона никогда. Толстяк потрясал над головой горящей ветвью и, по-звериному оскалившись, как то необычно хрипло хохотал, или, точнее, издавал похожий на хохот рёв. При этом глаза его были широко раскрыты и блестели наверняка не хуже чем у собравшихся вокруг лесных страшилищ. Кажется, и Сигайские Дебри притихли, услышав этот дикий звук – затаившиеся в нём сущности словно призадумались. Алет же, не находя иного спасения, метнулся к костру и выхватив из огня полыхающую хворостину, со всей силы швырнул в зависавшую на змеиной шее голову монстра. Мелькнув в темноте закрученной огненной линией факел угодил-таки в шею чудовища, при ударе разбросав в разные стороны снопы искр. Уродливая башка вскинулась вверх и разинув обрамлённый блестящими клыками исполинский зев издала душераздирающий звук: что то вроде «ыыыыуууу». В тот же миг вторая запущенная Алетом головня светящимся бумерангом пронеслась прямо над ней, заставив, наконец, голову монстра отдёрнуться прочь и скрыться в чаще, откуда она, собственно, и появилась.
Эта первая удача словно вдохнула в путешественников силы. Истерически хо-хоча (больше для того, чтобы скрыть собственный испуг), Александр стал выхватывать из огня горящие хворостины и метать в невидимых обладателей множества глаз, ско-пившихся вокруг. Джуниф помогал ему в этом деле, но он не раскидывал, а наоборот подкладывал хворост в костёр, дабы тот поддерживал свою силу и совсем не угас. Со стороны всё это походило на фрагмент какого-то сатанинского шабаша. Два человека со свистом и воплями прыгали вокруг кострища, и один из них разбрасывался искря-щимися факелами. Жуткое зрелище! Но делалось это совсем не зря: монстры отсту-пили в глубину трущобы и продолжали наблюдать с теперь уже безопасного для них расстояния. Правда и убираться прочь они, по всей видимости, пока что не собира-лись. А компаньоны, выигравшие начало сражения с ночными страхами и пользуясь небольшой передышкой, подкинули в костёр хворосту, отчего пламя взвилось выше человеческого роста.
Немного успокоившись, Алет с удовлетворением отметил, что с ума он пока ещё не свихнулся, но озабоченность по этому поводу вызывал трактирщик. Глаза толстяка по-прежнему горели безумием, хотя он и перестал уже дико хохотать.
- С тобой всё в порядке, приятель? – спросил Алет громко и с любопытством вгляделся в лицо друга. А тот не выдержал его пристального взгляда, почему то вдруг сник, бесовский блеск в его глазах угас и он опять стал хорошо знакомым нам трусли-вым и ворчливым трактирщиком.
- Кажется, да – после некоторой паузы ответил толстяк. – Сам не пойму, что это не меня нашло.
Алет дружески хлопнул его по плечу:
- Вот и славненько! Я рад за тебя, старик! Сегодня ты держался молодцом!
Далее некоторое время путешественники провели в спокойствии и тишине, на-рушаемой лишь треском сгорающих в костре веток. Чаща была безмолвна, хотя от этого не стала казаться менее жуткой. Поблескивающие из её зелёных, а ныне чёрных, недр глаза неведомых существ напоминали о затаившейся где-то там, за деревьями, опасности. Друзья тоже старались не нарушать эту тишину, они не переговаривались меж собой, как это делали всегда, а лишь беспрестанно вглядывались в ночной лес, ка-ждую минуту ожидая оттуда явления чего-то страшного и смертоносного. Непоседли-вое пламя отражалось на могучих корявых стволах окружающих поляну деревьев, де-лая их ещё более уродливыми. Этот мельтешащий красный отблеск не мог дать пу-тешественникам большого радиуса обзора, хоть они и стояли почти в его эпицентре, но он же был и единственным их спасением в эту кошмарную ночь. Спустя некоторое время шум в зарослях возобновился. Алет и Джуниф были начеку, ожидая нападения, и никак не могли взять в толк, почему до сих пор этого не происходит. С разных сторон из чащи стали доноситься всевозможные звуки, и это походило на то, что собравшиеся поблизости лесные обитатели затеяли бойню промеж себя. Вглядываясь во мрак, путешественники были склонны принять именно эту вер-сию.
Да так оно и было! На огонь в ночи – зрелище для этих мест весьма неординар-ное – собралось невиданное количество всевозможных тварей ведущих ночной образ жизни. А среди таковых, что тоже, само собой разумеется, были и хищники и жертвы. И когда лесные существа опомнились, они занялись своим обычным делом – охотой.
Вся эта возня продолжалась довольно длительное время, вспыхивая и угасая то тут, то там. До компаньонов доносился треск, рёв, какие-то несусветные вопли и даже жалобные визги и стоны. Вместе с тем и мерцающих в темноте любопытных глаз зна-чительно поубавилось. Это несколько утешило наших героев, но далеко не так, чтобы успокоить их окончательно. А уж о сне и отдыхе и говорить не приходилось; они и думать о том не смели.
- Долго ли мы так сможем протянуть? – задался вопросом Алет. – Мне уже по-рой кажется, что я чуть-чуть сумасшедший.
- Тебе не кажется, мы с тобой не чуть-чуть, а полностью полоумные, ведь ника-кой нормальный человек не выдержит таких испытаний, что обрушились на наши го-ловы в этой дороге. И знаешь… мне странно об этом говорить, но я даже немного горжусь этим!
- Если мы с тобой пока ещё не разучились бояться, стало быть, не совсем рехну-лись. – Александр подбросил в костёр несколько веток, после чего добавил: - Если, в конце концов, мы останемся живы, то в отличие от многих других нам с тобой уж точ-но будет о чём вспомнить и рассказать потомкам.
Шум в чаще постепенно утих. Сигайские Дебри вновь обложили двух странников гнетущей тишиной. Лишь время от времени, откуда-то издали, доносились приглушённые зарослями и расстоянием голоса лесных обитателей, да где-то, чуть ближе, раздавалось едва различимое ворчание и смачное чавканье. Но две пары глаз всё ещё продолжали зыркать на путешественников из тьмы, и это было крайне неприятно, ибо приходилось постоянно держаться начеку. Компаньоны ни на шаг не отходили от костра, дабы ни на минуту не лишать себя его покровительства.
Когда ночь, подарившая путешественникам столько ужасов и треволнений, была на исходе, вокруг кострища не осталось ни единой хворостинки – всё ушло на поддержание огня. До того времени, пока кромешный мрак не начал постепенно рассеиваться, друзьям не выпало ни единой спокойной минутки. Попыток напасть лесные чудища больше не предпринимали, но несколько раз осмеливались подходить настолько близко, что компаньоны могли различать их, не блещущие красотой и грациозностью, тела. В неверных отблесках пламени лесные монстры казались даже более страшными, чем были, может быть, на самом деле. Все они больше походили на гигантских рептилий, нежели на привычных взору млекопитающих.
Находящиеся в постоянном стрессовом состоянии, Александр и Джуниф не жа-лея разбрасывались огненными «дубинками», когда какое-нибудь из лесных созданий приближалось на слишком непочтительное расстояние. И всякий раз, к огромной их радости, чудовища, устрашась огня, отступали. Огонь – и только он! – вызывал у лес-ных обитателей панический страх, хотя он же и приманивал их своим свечением. Не будь костра, вряд ли вокруг путешественников скопилось такое невообразимое количе-ство всевозможных тварей, однако не следует забывать, что любое из этих страшилищ могло наткнуться на наших героев и в кромешной темноте, а уж тогда, вероятно, мне пришлось бы поставить в этом повествовании жирную точку и отложить «перо», ибо исход этой встречи был бы явно не в пользу Алета и Джунифа.
Когда чёрная чаща посерела и блеклый предутренний свет начал отвоёвывать у кромешного мрака всё новые и новые позиции, загоняя его в самые глубины непроходимых зарослей, монстры исчезли. Злобные ночные существа убирались в свои сумрачные логовища, дабы там, в тишине и темноте дождаться пришествия очередной ночи. Сигайские Дебри вымерли окончательно, и предрассветную тишину теперь нарушала только противная хриплая трель какой-то невидимой лесной птицы, что доносилась откуда-то, из недр чащобы. Однако для путешественников это было не в счёт, они слышали теперь лишь стук собственных сердец, что барабанным боем отдавался у них в головах. Впервые за всю ночь они позволили себе присесть.
- Я ещё никогда так не уставал – дрожащим голосом признался Александр. Его компаньон, находившийся в полной депрессии, даже не нашёл в себе силы чтобы хоть что-то ответить. Толстяк только отрывисто вздохнул, «да, мол, прекрасно тебя понимаю!»
- Нам надо отдохнуть – сказал Алет. - Сейчас мы с тобой не в силах продолжать путь. Нам бы выспаться, хотя какой тут к дьяволу сон после этакой ночки! Уродец, что с двумя хоботами, у меня до сих пор в глазах стоит, и никак не могу прогнать это видение! Да и вообще, кто может поручиться, что все они сейчас опять сюда не зая-вятся? А знаешь что…? - Александр с трудом поднялся и обойдя догорающий костёр подобрал валявшуюся в траве флягу: - По-моему нам следует для начала похлебать этой чудодейственной жижи, а то, неровён час, моё сердце того и гляди выскочит наружу!
Джуниф лениво повернул голову и уставил на друга какой-то пустой, полностью отсутствующий взгляд. От этого Алета охватило предчувствие чего-то нехорошего и он чуть не выронил сосуд с вином.
- Эй, Джуни! Ты чего это… того, что ли?
Продолжая смотреть в одну точку, трактирщик ничего не ответил, и нехорошая догадка ещё сильнее уколола мозг Александра: «а старик-то, похоже, не выдержал; со-всем свихнулся!»
- Джуниф, да что с тобой!?
- Ничего со мной – вяло отозвался толстяк. – Чего орёшь? Просто я хочу спать и лягу сейчас же, прямо здесь. И пусть хоть сотня страшилищ навалится на меня, я и пальцем больше не пошевелю…
- Фу ты! – облегчённо выдохнул Алет, - ты уж больше не пугай так. Мне страхов и за ночь вполне хватило! А насчёт отдыха ты прав…
Джуниф, тем временем, кряхтя от натуги поднялся и, пошатываясь, доплёлся до приготовленной с вечера свежей, а теперь уже слегка пожухлой лиственной подстилки, так им и не пригодившейся, после чего рухнул на неё ничком и затих, окончательно отрешившись от всего на свете. Алет только ухмыльнулся и сказал какую-то, совсем неуместную в данном случае фразу, типа: «в здоровом теле – здоровый дух!»; после чего ухмыльнулся ещё раз, удивляясь своей же собственной глупости. Затем он огляделся по сторонам – никаких внешних раздражителей, лес был спокоен – и уже тогда, вытащив зубами пробку, приложился к фляге.
Вино немного успокоило его, сердце перестало колотиться так бешено, но тре-вожный осадок на душе всё равно оставался. К тому же и утомление давало о себе знать - от выпавших на его долю за последние часы перегрузок даже ноги затекли. И это физическое истощение пересилило боль всех, вместе взятых ран и ушибов, что бы-ли на теле нашего героя. О таких мелочах он и думать-то забыл! Не потому ли, отло-жив флягу и словно вместе с ней все свои тревоги и сомнения, он прилёг рядом с Джу-нифом и тот час же, как и его компаньон, погрузился в «объятия морфея».
Забытье Алета оказалось столь мимолётным, что он даже и вообразить себе не мог, что прошло несколько часов. Его разбудил жалобный вой, донесшийся словно от-куда-то из глубин подсознания. Ещё даже не успев окончательно проснуться (что зна-чит – походная закалка!), наш герой оказался на ногах и только тогда вернулся в реаль-ность и понял, что произошло.
Лёжа на земле, Джуниф, вскрикивая от ужаса и хрипя от усилий, отбивался от навалившегося на него некоего существа. В суматохе этой схватки Алет только и ус-пел определить, что размеры напавшей на трактирщика твари были не очень велики. Рассматривать же напавшего более пристально нашему герою было совсем недосуг. Как-то самопроизвольно, с абсолютно пустыми руками, Александр бросился на по-мощь взывающему другу. Сейчас он слышал только глухое рычание человекоподоб-ного существа и истошный голос толстяка. Существо, с ног до головы покрытое чешу-ёй, рвало на бедном трактирщике одежды и как будто старалось добраться до горла своей жертвы, а Джуниф отбивался от сильных и цепких когтистых рук из последних сил.
В те доли секунды, когда Алет приближался к месту схватки, он успел поймать себя на мысли, что надо было бы вооружиться луком или, на худой конец, схватить ду-бину, но перестраиваться было поздно, а потому наш герой атаковал чудище самым простым из возможных способов, причём это у него получилось вполне произвольно.
С разбега он нанёс сокрушительный удар ногой в голову монстра, покрытую мелкими чешуйками, как и всё остальное тело. И удар получился на славу: наверняка, если бы при этом Александр случайно задел Джунифа, тот оказался бы в полном но-кауте. Но сигайское чудище только чуть отдёрнулось, перестало трепать трактирщика и повернуло свою жуткую морду к Алету, как бы удивляясь: кто это посмел помешать его охоте?
Александр содрогнулся всем телом, вспомнив некстати Гнилое Болото и ту ужасную ночь, проведённую на дамбе. Сейчас на него в упор смотрели два больших, налитых кровью, глаза. Окровавленный (видимо вследствие удара) рот существа был приоткрыт и из него торчали длинные острые клыки.
Алету на мгновение показалось, что ещё чуть-чуть и страшилище, оставив в по-кое Джунифа, набросится на него. По всей видимости, удар ногой лишь обескуражил этого хищника. А это значило, что пока не поздно нужно было действовать дальше. Собрав в кулак всю оставшуюся силу и ярость, и издав на выдохе короткий боевой клич, что-то вроде «ху!», Алет провёл ещё один удар ногой на развороте, целясь противнику в то же место.
Существо среагировало на удар – пыталось защитить морду руками, но то ли не успело, то ли удар был слишком силён, а потому сумел пройти. Серое чешуйчатое тело отвалилось от Джунифа и, отпрянув, уселось на корточки в четырёх шагах от Александра. Почти сразу же чудище поднялось во весь свой рост, и только тогда наш герой увидел этого сигайского реликта во всей красе. Существо, как и человек, стояло на двух ногах, только ноги эти были слишком кривыми и короткими, а вот руки, наоборот, без труда доставали до земли. При этом ростом чудовище было не столь велико, его голова, увенчанная похожими на рога ребристыми ушами, доходила стоящему напротив Александру всего лишь до груди.
Существо мотало раненой башкой и издавало низких глухой рёв. Из его при-плюснутого носа ручейком стекала густая кровь. Очевидно монстр был здорово оше-ломлён неожиданной атакой Алета, хотя равновесия при этом не потерял и продолжал удерживаться на ногах.
Алет не стал дожидаться пока сигайский уродец придёт в себя и бросится в ата-ку сам. Он провёл серию резких ударов, входя уже в ближний бой, в результате чего сбил тварь с ног, а потом, не давая ей подняться, начал пинать, входя в неописуемый жестокий азарт, словно вымещал сейчас на этом страшилище всю накопившуюся за время путешествия злость.
Его противник был практически лишён возможности обороняться, ибо не успе-вал очухаться от одного тумака, как следом за ним получал другой. Вместе с тем чу-довище оказалось просто гиперживучим! Оно беспорядочно отступало, в меру воз-можности стараясь уклониться от наносимых ударов, но те настигали его, казалось, по-всюду. Вместо злобного рычания чудовище издавало теперь лишь жалобные визги, а на его чешуйчатой хищной морде не осталось ни единого живого места. Даже в ярости Александр бил расчётливо и прицельно, действуя как истинный боец-профессионал, хотя таковым, по-настоящему то, и не был.
В конце концов Алет промахнулся и улучив момент тварь бросилась в бегство, ища спасения в чаще. Мерзкое создание отступало беспорядочно и практически всле-пую, ибо натыкалось на стволы деревьев, словно и впрямь ничего перед собой не виде-ло. Да и мудрено ли: вся его рожа была залита кровью и измочалена до неузнаваемо-сти. Не исключено, что в порыве гнева Александр даже лишил чудовище глаз.
Когда наказанный враг, обиженно скуля, исчез из виду за рядами деревьев, Александр вернулся к Джунифу. На толстяка жалко было смотреть – он сидел на кор-точках на том самом месте, где произошло на него нападение, и пустыми глазами гля-дел в землю перед собой. Одежда на нём была изрядно излохмачена, а в тех местах где из под лохмотьев выставлялось тело, виднелись кровоточащие царапины. Три ши-рокие окровавленные борозды выделялись, так же, и на голове трактирщика. По всей видимости, чудовище хватило толстяка по темени своей когтистой вампирской лапи-щей.
- Ловко ты его уделал – безо всякой интонации похвалил Джуниф, – он хотел меня задушить. Ещё чуть-чуть и ему бы это удалось.
- Серьёзный соперник – ответил Алет, разглядывая свои окровавленные крос-совки с прилипшими к ним в некоторых местах чешуйками. - Если бы так дубасили меня, я бы отдал концы на пятом ударе, не позже. Нет, ну ты только глянь, я измочалил об этого урода всю обуйку! О, будь он неладен! Но ему здорово досталось, он меня уж точно никогда теперь не забудет!
- Он тебя, а я его – мрачно сфилософствовал трактирщик и поднял на Алета полные глубочайшей тоски глаза. – Алет, ты как хочешь, а я больше не могу так. Я устал, понимаешь?
- Смутно. Что это ты хочешь этим сказать?
- Только то, что я наверно был бы рад, если эта гадина разделалась со мной. Я теперь боюсь лишь боли, а сама смерть, почему-то, уже перестала страшить. Я понял – в ней избавление! Избавление от всего этого, понимаешь? Ведь мы с тобой как проклятые, обречены на вечные муки пока не помрём! Конца у этого пути нет – я только сейчас это осознал! Мы с тобой на заклании, только вот никак не можем осознать – кому или чему принесены в жертву.
- Дурак! – резюмировал Алет, но произнёс это как то не очень убеждённо, и сам задумался. Воистину, слова трактирщика походили на правду! С ними можно ещё бы-ло как-то не соглашаться, но вот оспорить!
- Вот что, давай-ка собирать пожитки и мотать с этого места. Если погибель и застанет нас, то пусть это случится не сейчас и не здесь, а где-нибудь в пути – высказал Александр единственную, показавшуюся ему правильной, мысль.
- Куда идти? – тяжко вздохнув, спросил Джуниф.
- Известно куда – вперёд! – сердясь не то на подавленного апатией компаньона, не то на собственные упаднические мысли, выкрикнул Алет.
- Вперёд, говоришь? – толстяк печально усмехнулся и поднял на него полный тоски взор. – А что там, впереди? Может быть ещё хуже?!
- Во всяком случае, нам больше некуда идти кроме как вперёд. Ведь должна же оставаться какая-то надежда, а, Джуниф?
Толстяк вяло махнул рукой, однако встал и, подойдя к лежащему неподалёку рюкзаку, взвалил его на плечи.
- Вот! Это другое дело! – похвалил Алет. - А то как глянешь на тебя, ей богу – плакать хочется! Или может быть ты забыл, что мне ничуть не легче, чем тебе? Я то-же совсем недавно едва удрал от хватки «костлявой». Ты потерял свой дом, так и я тоже! Я вообще потерял всё и даже, наверно, самого себя…
Трактирщик ничего на это не ответил, да и что он мог сказать, ведь Алет выска-зался как нельзя более ясно и был при этом прав. А потому нашему Джунифу не оста-валось ничего другого, кроме как подчиниться мыслящему более здраво компаньону.
Путешественники продолжили путь через заросли. И давалось им это совсем не просто – на данном участке дорога основательно заросла бурьяном. Кроме того на ней было навалено столько трухлявых стволов и ветвей деревьев, что порой складыва-лось впечатление, будто кто то сделал всё это умышленно. Перелезая и перепрыги-вая через весь этот бурелом, вопреки обыкновению компаньоны не бранились. Всё же, эти неприятности, по сравнению с кошмарами предыдущей ночи, казались детской шалостью.
Джуниф был угрюм и в дороге не проронил ни единого слова, да и наш герой к разговорам был явно не предрасположен. Нехорошие мысли одолевали обоих путни-ков и чем дальше они продвигались, тем неприятней и отягощённей эти думы станови-лись. Александр невольно сравнивал себя с человеком, которому объявили о смертной казни и который ожидает её, считая минуты до того момента, когда ему суждено взойти на эшафот. День – ведь он не вечен, а что произойдёт грядущей ночью, об этом и помышлять было страшно.
Когда солнце стало клониться к горизонту, оставляя друзьям всё меньше надеж-ды на благополучное существование, они успели миновать непролазные джунгли и вновь, как и днём ранее, вышли к опасным зарослям, где доминирующее положение занимали уже знакомые фуор-гроны. Им поначалу даже показалось, что они сби-лись с верного пути и вернулись назад, на прежнее место, где им впервые довелось по-знакомиться с деревом-хищником. Слишком уж похожим был пейзаж: лес как бы рас-ступался, давая простор этим деревьям, и земля вокруг фуор-гронов так же была опута-на чувствительными лианами и завалена искалеченными скелетами животных и птиц.
- Ну вот, пришли! – злорадно ухмыльнулся Джуниф и присел прямо на дорогу.
- Эй, послушай-ка! – воскликнул Александр, неожиданно осенённый новой иде-ей. – Да ведь это просто здорово, что мы здесь! Мы проведём эту ночь под защитой фуоров!
Джуниф очень быстро уловил замысел друга и тоже преобразился. Его мрач-ную физиономию наконец-то осветило некое подобие улыбки.
- Тогда за дело! – деловито распорядился Александр. – Доставай, покуда, огниво и разводи костёр, а я займусь дровами.
Замысел хоть и был неплох, но его воплощение заняло у путешественников много времени. Вблизи самих фуор-гронов оказалось не так уж много хвороста и потому пришлось перетаскивать его из окрестной чащи, причём сей процесс здорово затруднялся тем, что следовало ни на секунду не забывать о собственной безопасности. Поэтому в одной руке Алет и Джуниф несли собранный сушняк, а в другой, обязательно, зажжённый факел, ведь хищные деревья могли оплести путников своими лианами в любой момент (стоило лишь зазеваться!), а, как известно, единственным действенным средством против фуор-гронов служил огонь! И только когда на облюбованной компаньонами небольшой полянке в самой гуще фуоровых зарослей скопилась приличная куча хвороста (по мнению друзей вполне достаточная для того, чтобы поддерживать огонь всю ночь), они успокоились, расположились возле костра, и стали со страхом и надеждой одновременно, дожидаться наступления темноты. Друзья ещё не ведали, что произойдёт и как поведут себя ночные чудовища – рискнут ли вообще приблизиться к их лагерю – потому и чувствовали себя не очень-то уверенно. Близстоящие к ним фуоры вознесли свои смертоносные лианы вверх, где они застыли в неподвижности высоко над головами двоих людей. Они явно чувствовали излучаемый костром жар и опасались спускаться вниз. Впрочем, довольно скоро они переместились в стороны и улеглись на землю подальше от огня. Для путешественников они теперь не представляли опасности, зато полностью перекрыли доступ к ним для «сухопутных» лесных тварей. Единственное, что продолжало глодать Алету сознание, это мысль о том, что лесные монстры и фуор-гроны могут действовать заодно. Слишком уж разумными показались ему действия этих хищных деревьев день назад. И кто знает, возможно, фуор-гроны и не тронут страшных созданий Сигайского леса, если тем вздумается вдруг взять реванш за прошлую ночь.
Приход ночи практически сразу ознаменовался жуткими звуками, донёсшимися откуда-то издалека. Это был глухой протяжный вой, но вовсе не тот, коим выражают свои чувства обычные волки. (Сейчас даже появление стаи волков не смогло бы так сильно перепугать наших путешественников). Такой возглас могло издавать только неведомое страшное порождение Заброшенного Края – монстр, коими полнились ноч-ные дебри.
Едва заслышав этот отдалённый, пока ещё, звук, Александр и Джуниф испуган-но переглянулись.
- Началось, кажется – тихим и предательски дрожащим голосом констатировал Алет. Его компаньона, к слову, уже колотило от страха: все видения прошедшей ночи отчётливо всплыли в памяти и хотя ни тот, ни другой, визуально ещё не обнаруживали приближающейся опасности, унять свой страх уже не могли.
Ночные демоны леса не заставили себя долго ждать: друзья не видели их, но оба точно знали – они уже здесь, поблизости, и наблюдают за ними из густых зарослей. Кое-где, в темноте, стали поблескивать хищные глаза, но пока они были далеко и по-нять, кому принадлежат, пока что не представлялось возможным.
Как и прошлой ночью, чудовища собирались вокруг огня, только на сей раз пу-тешественники находились под покровительством опасных деревьев, а в том, что фу-ор-гроны действительно взяли двух странников под свою опеку, вскоре представилось и убедиться. Сначала в одном, а затем ещё в нескольких местах одновременно послышались возня и грозный, а после жалобный вой, который впоследствии будто куда-то удалялся. Темнота скрывала от друзей визуальную картину этого явления, но они весьма небезосновательно полагали, что это ни что иное, как обыденная работа фуор-гронов по поеданию живой плоти.
Всё это повторялось неоднократно и путешественники даже стали привыкать ко всей этой кутерьме и уже не содрогались от внезапно доносившихся откуда-нибудь звуков, сопровождающих борьбу неведомых чудищ с фуор-гронами.
«На месте деревьев я был бы нам благодарен за столь щедрый сегодняшний улов» - невольно подумалось Александру.
Судя по мине на бледном, но удовлетворённом, лице трактирщика, тот думал примерно так же. Толстяк вообще успокоился настолько, что счёл возможным попро-сту улечься возле кострища и даже прикрыть глаза, выражая, тем самым, своё «напле-вательское» отношение к происходящему вокруг.
Такая форма его поведения подействовала успокаивающе и на нашего героя, хо-тя он не собирался пойти на такой риск, чтобы как Джуниф взять и просто улечься. Фуор-гроны, конечно, замечательная защита, но этак совсем успокоившись можно просто уснуть, а стоит только погаснуть костру, как фуор-гроны, не задумыва-ясь, сменят милость на гнев и сотворят из обоих путешественников парочку выжатых мешков с костями.
- Ты покуда вздремни, а я подежурю. Потом поменяемся – предложил Алек-сандр.
- Да я и не сплю пока – ответил трактирщик, приоткрыв один глаз.
- То-то я и гляжу… ещё минута, и ты весь лес перепугаешь своим храпом. До утра ещё долго, а выспаться нужно нам обоим, так что спи, пока есть возможность, а я потом.
Джуниф не стал оспаривать этот довод, сопя, словно мощная паровая машина, он приподнялся на локте, переворошил котомку, прежде чем добыл оттуда вожделен-ное одеяло, затем, продолжая громко сопеть, завернулся в него с головой и затих, ос-тавляя Алета наедине с ночным лесом, беснующимся пламенем костра и собственными думами.
Время от времени, подбрасывая в костёр хворост, Александр размышлял о том, что как это здорово, когда мудрая идея приходит вовремя. Прошлой ночью она поче-му-то не пришла ни ему, ни его спутнику, а ведь фуор-гроны и тогда были поблизости! Какое счастье чувствовать себя в безопасности от ужасных сигайских демонов находясь под защитой «живых» деревьев ! Для этого всего-то и надо было забраться в самую их гущу, да развести огонь!
Впрочем, что теперь вспоминать о дне вчерашнем – всё позади – слава Богу, оба горе-странника целы! Вот только ночи, подобной той, что была, они наверняка уже не выдержали бы! Либо сгинули в лапах чудищ, либо тронулись умом – третьего не да-но!
Прошло, вероятно, около двух часов, когда Александр почувствовал, что его на-чинает клонить ко сну, а безмятежно похрапывающий из-под одеяла Джуниф только усугублял это навязчивое желание. Ничего страшного в эти часы не происходило, и Алет понемногу привык к рвущим ночь страшным голосам чудищ, от которых понача-лу леденело сердце. Адаптировавшись к этим неприятным звукам и уверовавши в свою неприкосновенность, наш герой почти перестал обращать внимание на доносящиеся из мрака голоса и возню. А раз пришло успокоение, следовательно - захотелось и вздремнуть.
Алет начал было кивать головой, поминутно впадая в дрёму и тут же очухива-ясь, но бесконечно всё это продолжаться никак не могло: в конце концов, сон мог смо-рить его окончательно, а будить Джунифа, пока что, было рановато.
Чтобы хоть немного развеяться, Александр поднялся на ноги и попрыгал вокруг костра. Это действо немного помогло ему взбодриться, но стоило лишь присесть, как усталость вновь начинала смеживать ему веки. И Бог весть, сколько ещё могла про-должаться такая неравная борьба со сном; и Алет стал малодушно помышлять о том, чтобы всё-таки разбудить трактирщика. В конечном итоге его компаньон не мог знать, сколько времени Александр дал ему поспать: два часа или все четыре.
- Э-э-э-э-э! – протяжно и глухо пронёсся по ночному лесу рокочущий звук. Вначале Александр не придал ему большого значения (мало ли кто тут воет и рычит во мраке!), но когда, спустя минуту, звук повторился чуть громче, у Алета ёкнуло сердце. Он вновь, как бывало уже не раз, всем нутром почувствовал приближение настоящей опасности, и опасность сия исходила именно от этого неведомого существа, которому принадлежал доносящийся издалека голос.
Александр тревожно вглядывался в темноту, откуда, предположительно, доно-сился странный звук, но, естественно, не видел ничего такого и только пытался понять, почему так насторожил его именно этот, отдалённый рокочущий звук. В том, что предчувствие не обманывает и чего-то ужасного следует в скором времени ожидать, наш герой был уверен.
Перед тем, как впервые столкнуться с фуор-гронами, у Алета возникло точно та-кое же предчувствие, хотя, как казалось тогда (да и сейчас – тоже), никакой опасности вроде как и не предполагалось.
Чуть позже Александр понял, почему этот, донёсшийся из мрачных глубин Си-гайских Дебрей рокот так привлёк его внимание, заставив в который уже раз содрог-нуться душу. А дело всё в том, что когда звук раздался повторно, все посторонние шумы как-то сразу самоустранились и отдалённый протяжный вой рокотал в полней-шей тишине, как будто все кошмарные лесные твари, едва заслышав его, притихли и предпочли затаиться. По всему видать, монстры леса испугались этого явления не меньше самого Алета, и именно это вызывало у последнего серьёзную озабоченность. Какое ещё испытание приготовили для путешественников Сигайские Дебри? Алек-сандр и представить себе не мог такого создания природы, которое могло бы вселить ужас даже в таких чудовищ, вроде тех, с которыми пришлось столкнуться не далее как прошлой ночью!
Напугавший всех рокочущий звук какое-то время не повторялся и Алет долго вслушивался в тишину умолкнувшего леса, искренне надеясь, что подобный шум не повторится больше никогда. Но ему суждено было разочароваться: рокот в очередной раз прорвал ночную тишь и на сей раз уже звучал значительно громче.
Вновь, в который уже раз, у Александра всё похолодело внутри. Сердце приня-лось отстукивать знакомую беспокойную дробь, и противная дрожь пробежала по все-му телу. Страх – самое мощное чувство присущее любому разумному существу, и по-бороть его, несмотря на многократные попытки сделать это, Александру было не под силу. Страх поражал волю, делал непослушным сознание; страх сковывал мышцы. Страх легко мог погубить, но иной раз он же спасал от неминуемой гибели.
Александру захотелось срочно разбудить друга, но едва повернувшись, он уви-дел, что тот и сам уже проснулся. Джуниф высунул из-под одеяла всклокоченную го-лову и смотрел на него полными вопрошения испуганными глазами.
- Мне приснилось или это на самом деле что-то грохотало? – спросил толстяк осипшим от сна голосом. – Будто гром гремел во время грозы. Что это было?
По выражению лица друга Джуниф и сам уже понял, что шум ему не привиделся во сне, а звучал на самом деле, и было в нём что-то угрожающее.
- Ещё не знаю, но почему-то страшно – ответил Александр и зябко поёжился. – Это не гроза, а что-то, должно быть, похуже! Слышишь, как стало тихо вокруг?
Друзья напряжённо вслушались в ночь, и когда до их слуха донёсся громкий треск, как будто кто-то ломал сухой валежник, оба были уже на ногах. Треск звучал уже безумолчно и с каждым разом становился всё громче, будто некое, исполинских размеров существо, передвигаясь по лесу, сокрушало стволы стоящих на пути деревьев. Вновь раздался, затмевая собою всё остальное, зловещий рокот: - Э-э-э!!!
Друзьям показалось, что закачалась под их ногами земля и зашевелились в пер-вобытном дремучем страхе даже верхушки деревьев на многие вёрсты вокруг. Реву-щий звук звучал уже совсем близко и был необычайно громогласен.
Тот час же, над высокими кронами деревьев выросла гигантская бесформенная тень и с необычайной скоростью стала приближаться к стану наших путешественников, со страшным шумом подминая под себя могучую растительность. Джуниф пискнул и двинулся в отступление, но Александр вовремя ухватил его за рукав.
- Дурак! Тебя схватят фуоры!
В этот момент Алет, как то ни странно, сумел сообразить, что отступление всё равно невозможно и удержал от этой нелепой и опасной попытки своего растерявшегося компаньона.
Огромный чёрный силуэт выбрался из чащи и вступил в заросли фуор-гронов. Чудовище действительно имело громадные размеры, его рост превышал высоту хищ-ных деревьев едва ли не в два раза, но даже при таких параметрах рассмотреть велика-на в темноте – кто он, и что из себя представляет – было почти невозможно. На тём-ном фоне царицы-ночи угадывались разве что его смутные, ещё более чёрные, чем сама ночь, титанические контуры.
Алет, мёртвой хваткой вцепившийся в локоть обезумевшего трактирщика рву-щегося в бегство, уже и сам готов был в ужасе пуститься наутёк, обрекая тем самым обоих на верную погибель. Но всё-таки он сумел удержать себя от неразумного поступка и не позволил сделать это другу.
Страшный рёв потряс окрестности и, вместе с тем, невиданная доселе по своим масштабам возня началась среди фуоров. Надсадно трещали могучие стволы, будто неведомая сила расщепляла их вдоль, а у Алета и Джунифа тряслись все поджилки. Они не ведали, чем закончится бойня фуор-гронов с гигантским существом, но никакого выбора у них не было, приходилось лишь смиренно ждать исхода битвы титанов. Друзья различали в темноте только массивную тень, и им казалось что деревья, всё же, терпят поражение – слишком уж громаден был их противник.
Сколько длилось это страшное действо – неизвестно. В своём ужасе друзья со-всем утратили ощущение времени, но возня, всё же, постепенно начала стихать. Ство-лы деревьев больше не трещали, и только жуткий рёв чудовища по-прежнему врезался в барабанные перепонки и шевелил волосы на голове Александра. А чуть позже до слуха путешественников донеслись глухие удары, словно чем-то тяжёлым ударяют о землю, и при каждом таком ударе рокочущий рёв чудовища срывался. Что всё это оз-начает, для друзей по-прежнему оставалось загадкой.
- Неуж-жели они ск-крутили его? – заикаясь, пролепетал Алет. – Или это он, в-в-вырвал дерево и л-лупит им о зе-землю?
- Нет, кажется, они его – прошептал в ответ толстяк, начавший приходить в себя.
Сотрясающие землю глухие удары продолжались ещё долго, даже тогда, когда рёв вдруг совсем смолк. Последние возгласы чудовища походили больше на вой, ко-торый, отнюдь, не казался воинственным и грозным, как это было, когда битва гиган-тов только начиналась. Фуор-гроны, похоже, оказались сильнее.
Когда стих последний удар, в наступившей тишине друзья различили тяжёлое хриплое дыхание. Видимо, огромный монстр был при смерти, а из этого следовало, что главная опасность миновала!
За время битвы лесных титанов ветки в костре успели прогореть, и друзья, опомнившись окончательно, спешно восстановили статус-кво, подкинув в угасающий огонь свежую порцию хвороста. Пламя, спасительное и успокаивающее, вновь весело занялось на поляне среди фуор-гронов, а Алет заявил, что пришла очередь дежурить Джунифу, после чего незамедлительно принялся готовиться ко сну.
Толстяк не выразил по этому поводу никаких эмоций, но и Александр ещё очень долго не мог погрузиться в «объятия морфея», и ворочался с боку на бок, вновь и вновь мысленно переживая только что произошедшее.
Джуниф толкнул его в бок, когда уже стало светать.
Ёжась от утренней прохлады, наш герой выбрался из-под одеяла и первым де-лом устремил взор туда, где происходило ночное побоище.
Картина оказалась ужасной даже несмотря на то, что полную видимость скрывал вечный сумрак лесной чащи и помогающий ему в этом серый предрассветный туман. Сквозь его зябкие сырые клочья Алет разглядел, что около десятка фуор-гронов, с корнями вывороченных из земли, вповалку лежали вокруг поверженного нечто. Ещё не представлялось возможным рассмотреть, как выглядит мёртвое титаническое существо, но Алет видел покрытое громадными и блестящими – будто они были выкованы из металла – шипами чёрное тело. Одна из конечностей чудовища (Александр догадался, что это рука) была заглотана «пастью» фуор-грона, напрочь выдернутого из земли. Хищное дерево, лишённое связи с почвой, погибло, но хватка его оставалась мёртвой! Бесформенная масса сгинувшего исполина, поверженного на поле битвы, была сплошь, будто паутиной, оплетена лианами – фуор-гроны сумели одолеть чудовищного монстра только совместными усилиями, и если б хищных деревьев здесь оказалось поменьше, тот, несомненно, перекорчевал и переломал их все.
К счастью, этого не произошло! Немыслимое количество гибких ветвей, обор-ванных и безжизненных, валялось по округе, но те, что уцелели, сумели сковать напа-давшего. Они оплели каждую часть огромного тела и, как когда то Александра, ли-шили монстра возможности сопротивляться, но поскольку затащить в своё плотоядное жерло столь великую по объёму добычу не мог ни один из существующих на всём бе-лом свете фуор-гронов, то деревья, не мудрствуя лукаво, попросту умертвили её, при-поднимая и ударяя о землю. И вот теперь уцелевшие фуоры, напрягая свои смертонос-ные щупальца-лианы, пытались разорвать поверженного противника на куски, дабы насытить свою хищную плоть, только из этого, пока что, ничего не выходило.
Александр неотрывно следил за этим со своего безопасного расстояния, пока его не окликнул Джуниф.
- Нам пора уходить – сказал толстяк. – Костёр наш догорает, а хворост весь вы-шел. Без огня мы отсюда нипочём не выберемся, сам знаешь.
- Да-да, конечно…
Александр ещё раз, напоследок, осмотрелся по сторонам, затем свернул и спря-тал в мешок одеяло. Трактирщик протянул ему горящую головню и друзья осторожно двинулись в путь. Дорога проходила чуть в стороне от места, где устраивались на ночлег наши путешественники, поэтому им пришлось сделать крюк, дабы вернуться к тому месту, с которого они её покидали вчерашним вечером.
Передвигаться пришлось очень аккуратно и медленно – головни погасли ещё до того времени, когда компаньоны успели выйти на Дорогу Олайры. Так и шли, обходя и переступая раскинутые по земле лианы: малейшая оплошность могла стоить жизни обоим, а уж в том, что деревья сильны и смертельно опасны, друзья уже давно переста-ли сомневаться.
Вскоре опасный участок остался позади и путники, устроив короткий привал, вновь двинулись в путь. Теперь фуор-гроны стали встречаться реже, и, как заметил Алет, почему то росли только по одной стороне дороги и, вдобавок, располагались не-сколько поодаль от неё, так, что хищные щупальца теперь лишь изредка, кое-где, дотя-гивались до шестигранных плит тракта. Справа, по ходу путешественников, нависая над их головами буйной тучеподобной массой, шла мрачная стена леса, состоящая из деревьев, которые в отличие от фуоров всё же не представляли опасности. Правда не-приятности могли вполне себе таиться и в чаще, поэтому друзья смотрели не только себе под ноги, но так же, время от времени, насколько мрак, царящий в глубинах леса, позволял это делать, вглядывались в заросли, что тянулись вдоль их пути.
Над утренним лесом стояла полная тишина, казавшаяся путникам столь ирре-альной, что даже вызывала некую неприязнь. Любой неожиданно возникший звук, хрустнула ли то сухая веточка или лёгкий ветерок прошелестел по буйной листве, мог привести Алета и Джунифа в крайнюю степень возбуждения. Их собственные шаги, несмотря на то, что друзья старались идти как можно бесшумней, гулко отдавались в предрассветной тишине; будто путешественники шли по залу, а уродливые, поросшие серыми мхами стволы деревьев таковыми на самом деле не являлись, а были колонна-ми, поддерживавшими высоченные своды бесконечного замкнутого помещения.
Время шло. Осталась далеко позади опасная фуоровая «роща», свидетельница кошмарных событий минувшей ночи, а дорога привела наших путников в чащу столь мрачную, что, пожалуй, следовало бы описать её поподробнее, дабы воссоздать пол-ную картину окружающего, а равно как и описать состояние двух странников, здесь очутившихся.
Столь диковинного леса ни Алет, ни его компаньон, повидавшие уже предоста-точно в своём «скорбном» походе, ещё не видывали! Надо отдать должное: природа не скупилась на тёмные тона, создавая это нагромождение растительности. Огромные, многоохватные по толщине, деревья тянулись вверх на непостижимую высоту и хоть росли они здесь не столько скученно – от ствола до ствола было приличное расстояние – но их густые кроны, будто крышей, перекрывали доступ дневному свету, отчего здесь было темно почти как ночью. Воистину, чаща казалась колонным залом, ибо потолок его, состоящий из густого переплетения листвы и ветвей, находился очень высоко, так, что виделся задравшим головы друзьям сплошной чёрной массой, без единого намёка на просвет. Вероятно из-за постоянного отсутствия солнечного света растительность здесь, внизу, была необычайно скудна и не выделялась, как и всё прочее, пёстрой колоритностью. Тут не было даже травы, всё пространство между исполинскими деревьями было укрыто бархатно-серым мхом и завалено чёрной прелой листвой. Нижняя часть могучих, испещрённых глубокими морщинами стволов так же поросла тёмной щетиной мха. Вообще, деревья в полумраке выглядели так необычно, что казались окаменевшими идолами-великанами. Иные из них были столь сильно искривлены, что больше походили на абстрактное произведение искусства, а некоторые имели такую причудливую форму, что никакому, даже самому сумасшедшему, художнику или скульптору никогда и в голову не взбредёт воплотить что-то подобное!
Представьте себе: связка переплетённых и запутанных в узлы канатов с налеп-ленными на них шипами, шишками и ещё Бог знает чем! Именно таковыми здесь бы-ли деревья, и, вдобавок ко всему, вокруг стояла поистине мёртвая тишина, как будто все звуки поглощал бесконечный бархатный ковёр, состоящий из мхов и опавших ли-стьев. А так же ни Александр ни Джуниф не видели и не чувствовали ни единого по-стороннего движения – эта часть Сигайских Дебрей словно была мертва, даже обычный в это время суток птичий гомон сюда не доносился. И уже от одного этого на душе становилось тоскливо. Спёртый воздух в этом лесном «храме», казалось даже, звенел. И здесь было как-то страшнее, чем в фуор-гроновых владениях, ибо там хотя бы ведомо было, откуда ждать неприятностей.
Единственное, что могло радовать (условно, конечно!) в этой, пожалуй, самой жуткой части Сигайских Дебрей, так это то, что прохождение по Дороге Олайры ничем практически не затруднялось. Между деревьями, как я ранее отмечал, в силу их гигантизма было приличное расстояние, и друзья шли по петляющей меж стволов дороге с приличной скоростью, стараясь, только лишь, не сбиться с верного пути, ибо здесь даже каменные плиты тракта густо поросли мхами.
Отмечая тот факт, что Дорога Олайры не проложена напрямик, как это было ра-нее, а идёт в обход деревьев-великанов, Александр мысленно восторгался возрастом этого леса, который властвовал над этими землями задолго до того, как сюда пришли строители тракта. Как же давно это было? Даже Сарум по этому поводу, помнится, ничего не смог прояснить. Он сказал только, что никто не помнит, как давно была построена эта дорога.
Рельеф местности вскоре тоже сменился: он перестал быть ровным, и дальней-ший путь теперь лежал по каменистому плато, через невысокие скалистые утёсы, то огибая их, то вознося путников на самый гребень, то вновь опуская в сырые, наполненные затхлыми миазмами ложбины. При этом, как бы высоко путники не поднимались по косогорам, они ни разу не вознеслись над кронами гигантских деревьев, а потому мрак и давящая на уши тишина оставались неизменными. Голоса тихо переговаривавшихся меж собой компаньонов звучали как то необычно глухо. Что и говорить, настроение у обоих было подавленным. Если передать сие в красках, то тон их состояния, пожалуй, был ничуть не светлей, нежели сам окружающий их ландшафт, изобилующий чёрным и оттенками серого. Каждый из шедших здесь людей ждал какого-нибудь подвоха, нервы у обоих, соответственно, были взведены до предела. Александр держал наготове лук, мало, впрочем, надеясь, что в критический момент это оружие сможет ему как-то помочь. В своих мыслях наш герой уже тысячу раз пожалел об оставленной им цивилизации: будь у него сейчас в руках вместо лука автомат Калашникова с полным боекомплектом, он бы чувствовал себя куда увереннее в этом лесу, да и не только в нём. Пожалуй, ему не понадобилась бы и защита фуор-гронов! Но кто знает…
Там, в оставленном им мире, человечество отучилось защищать самоё себя от зловещих порождений природы, вроде саблезубых тигров и пещерных медведей. Дав-ным-давно люди победили в этой войне за доминирование над другими видами, одних приручив, других уничтожив. Люди возглавили пищевую цепочку ещё задолго до изобретения того же автомата Калашникова, и у них отпала необходимость быть в по-стоянной готовности к отражению атаки хищников, будь то хоть животные, хоть дере-вья. И теперь если люди и берутся за оружие, то только для того, чтобы потешить ка-кие-то личные амбиции.
Да, человек взял над природой власть, да только так и не научился правильно этой властью распоряжаться. И теперь эта мнимая власть идёт только ему же самому во вред. Ежеминутно, ежечасно гремят по планете выстрелы, но эти выстрелы, от-нюдь, звучат не во имя спасения от каких-то сил извне – порохом пахнет там, где один человек желает возвыситься над другим – и не более того! И не так ли получилось, что избавившись от соперничества со стороны сил природных, человечество не сумело во-время остановиться и по инерции – по какой-то глупой инерции! – принялось уничто-жать себе подобных, мало задумываясь, что оно и есть часть той же самой природы. В этом выходе неуёмной страсти уничтожать – прямой путь к самоуничтожению! Но книга, в общем-то, не совсем об этом…
Глава 9. «Сокровище лесной хижины».
Люди давно воюют не только с природой, но и промеж себя. И при этом никто не пытается использовать заповедь: «если тебя ударили по правой щеке – подставь ле-вую». Испокон веку у нас, людей, иначе. Мы не подставляем другую щёку для удара, в ответ мы стараемся дубасить обидчика сразу в обе щёки! Ну а лихо порождает только новое лихо, и это тоже ни для кого не секрет. Сотвори зло единожды, и оно вернётся тебе сторицей! Большое перемирие между людьми может возникнуть лишь тогда, когда возникает всеобщая угроза извне, и это логично – не в том ли предназначение апокалипсиса?
Есть, есть во всём этом что-то чудовищно ошибочное – то, о чём пока никто не может догадаться. Просто что-то не так…
Но вернёмся к нашим странникам, ставшими таковыми вопреки собственной воле.
- Я ужасно проголодался! – заявил Джуниф и, позволив себе немного пофило-софствовать, добавил: - И буду хотеть есть, пока кто-нибудь не пообедает мной!
- Мудро! – мрачно усмехнувшись, согласился Алет.
Они прошли ещё немного, и он же добавил:
- Этот проклятый лес мне совсем не нравится!
- Тоже мудро – вздохнув, согласился толстяк.
- Если нечисть где-то и гнездится, то лучшего места для неё и придумать трудно. Вот уж воистину – рай для леших и чертей!
- О, Вехт! – Джунифа аж передёрнуло. - Никогда не говори подобных слов по-пусту! А уж тем более, когда сам находишься в гиблых местах, вроде этого.
- Боишься, что могу накаркать?
- А ты сам не боишься? – вопросом на вопрос ответил толстяк.
На это Александр ничего не смог возразить. Суеверия в этом диком мире значили гораздо больше, чем он когда то мог себе представить, а потому совсем не ка-зались предрассудками. К тому же трактирщик прав: опасность словно витала в воз-духе, и лишний раз напоминать о ней не имело смысла.
Время шло и по той мере как день стал двигаться по нисходящей, волнения пут-ников усилились. Они надеялись встретить на своём пути очередную фуор-гроновую «рощу» - да что там рощу! – хотя бы одно единственное хищное дерево, чтобы найти под его сенью укрытие на предстоящую ночь. Но чем дальше путники шли, тем мень-ше оставалось на это надежд. Лес, каким был, таким и оставался, и как будто бы даже становился мрачнее. И к тому же за весь день они так и не встретили ни единого жи-вого существа – зловещая тишина сопровождала путешественников всё это время. К ней друзья так и не смогли привыкнуть. Мёртвая тишь назойливо действовала на нер-вы, держа Алета и Джунифа в постоянном напряжении. Тем неприятнее становилось на душе у путников по мере приближения вечера.
Сумерки стали сгущаться рано и хотя солнце, вероятно, ещё не зашло, в той час-ти Сигайских Дебрей, через которую пролегал путь наших героев, стало совсем темно. Друзья ускорили ход и теперь передвигались почти бегом, кое-как ориентируясь по каменным плитам дороги, едва различимым в густом мраке. На что теперь им надеяться – путешественники уже и не знали. Их подстёгивало обострённое чувство животного страха, плавно переходящее в панику.
- Стоп! – неожиданно притормозив, сказал Александр. – Мы, кажется, потеряли нашу дорогу!
Для полной достоверности он наклонился и пощупал грунт у себя под ногами, ибо различать визуально в поглотившей всё вокруг темноте было решительно ничего не возможно.
Так и было: под ногами у путешественников не оказалось привычных шести-гранных плит. Вместо дороги – каменистая почва, покрытая густым слоем прелой опавшей листвы и порослью мха. И хотя Алет не стал сообщать и без того перепуган-ному трактирщику результаты своих исследований, Джуниф сам обо всём догадался по тяжёлому дыханию и огорчённым вздохам компаньона.
- Что нам делать? – проскулил толстяк слабым голосом.
Александр и сам не представлял, что теперь делать. Лишь одна разумная мысль одолевала его в этот момент, но она ему, при всей своей разумности, сильно не нрави-лась. Но именно её он донёс до своего попутчика:
- Дальше идти нельзя. Иначе мы потеряем дорогу окончательно, будь она не-ладна! Надо здесь дождаться утра и как только рассветёт, мы вернёмся немного назад и обязательно её найдём.
- Как?! Прямо здесь?! Мы останемся на ночь прямо здесь?! Да что ты такое говоришь, нас же сожрут эти… Мы с тобой даже хворосту не запасли нынче!
- Всё, хватит! – оборвал его Алет. – Мы остаёмся здесь и точка! Нет у нас дру-гого выхода!
Едва он это произнёс, как тишину, нарушаемую только тяжёлым дыханием за-гнанных и перепуганных путников да их же негромкой речью, взорвал отчётливый короткий звук – будто кто-то, наступив, переломил сухую веточку. Звук донёсся откуда-то со стороны и возможно издалека, но в тишине и мраке показался друзьям, по меньшей мере, пушечным выстрелом.
Александр и Джуниф обомлев замерли и даже, кажется, приостановили собст-венное дыхание, но это продолжалось секунду – не больше, ибо в следующий момент оба, не сговариваясь, бросились в паническое бегство, забыв и про спасительную Дорогу Олайры (которую нельзя покидать ни в коем случае!), и вообще – обо всём на свете! Животный страх гнал их в неизвестном направлении, сквозь утонувшую в чер-ноте ночи исполинскую чащобу. Их мысли и чувства слились в единую всепогло-щающую жажду – жажду жизни! Они не замечали ничего вокруг себя и не чувствова-ли боли, когда падали, спотыкаясь о невидимые в темноте препятствия. Они вообще не замечали своих падений, лишь ветер свистел у них в ушах, ведь им казалось, что некто ужасный несётся за ними следом, с одной единственной целью – уничтожить обоих!
Беспорядочное бегство, вероятно, продолжалось долго. Оно завершилось только тогда, когда Алет и Джуниф, одновременно споткнувшись о невидимую в темноте ко-рягу, рухнули оземь. Силы, кажется, окончательно оставили обоих и они с трудом смогли подняться на ноги, отдуваясь при этом словно кузнечные меха и одичало пяля невидящие глаза в окружающую темноту.
Похоже, никаких преследователей и не было. Лес по-прежнему баловал путе-шественников могильной тишиной и это мало-мальски их успокоило. Хотя о каком таком спокойствии может идти речь? Просто прошла паника.
- Давай попрощаемся – плаксиво прошептал трактирщик и всхлипнул. – Наверно это последняя ночь в нашей несчастной жизни!
Александр тоже был в отчаянии. Он обнял друга и утешительно похлопал по спине – толстяк проделал то же самое. И кто знает, не этот ли жест заставил Алета от-бросить чувство обречённости и вновь задуматься о собственных шансах.
- Может нам всё же развести огонь? – неуверенно предложил он и тут же осёк-ся: - Да, пожалуй не стоит! На свет опять соберётся вся нечисть, что тут водится. А может… Не забраться ли нам на дерево?
- Как на дерево? – продолжая всхлипывать, переспросил толстяк.
- Ну конечно! По крайней мере, нас там достать будет значительно труднее, если, конечно, лесные твари не умеют летать!
- А залезть за нами они туда не смогут? – привёл Джуниф вполне логичный до-вод.
- Не исключено. Но там, по крайней мере, и защищаться будет сподручнее, хо-тя… о, проклятье! Кажется я, пока бежал и падал, переломал все стрелы!
Стрелы и правда пострадали. Во время бегства Александр держал их в руке и, вероятно, во время падений умудрился надломить почти все. Целыми оставались толь-ко две из них, так что приходилось рассчитывать лишь на два точных выстрела. Не густо, но уже что-то.
Воодушевлённые этой маленькой открывшейся возможностью продлить своё существование, друзья устремились к ближайшему дереву и тут же были огорчены. Нижние ветки располагались слишком высоко, чтобы до них дотянуться или даже доп-рыгнуть. Переходя от ствола к стволу, Алет и Джуниф повсеместно сталкивались с тем же – деревья-великаны словно издевались над двумя несчастными путниками, страстно ищущими спасения в этом диком лесу. Они ещё долго блуждали в темноте, пока, в конце концов, не наткнулись на то, что искали. Алет помог неуклюжему трактирщику взобраться на ближайшую ветку, и уже хотел было лезть следом, как услышал сверху, из темноты, возбуждённый голос компаньона.
- О, Вехт! Что я вижу!
- Что там? – содрогнувшись от неожиданности, спросил Александр.
- Огонь! Клянусь своими глазами, там огонь!
- Да где же? Я не вижу ничего!
- Зато я хорошо вижу! Там люди!
- Ты их тоже видишь? – у нашего героя захватило дух уже от одного только сло-ва «люди», а сердце заколотилось с таким бешеным восторгом, что ему невольно поду-малось о том, как бы оно не надорвалось, чего доброго!
- Нет, людей я пока не вижу – утешил его сверху Джуниф. – Но будь я проклят, если его разожгли не люди! Кто ещё на это способен, по-твоему?
- Слушай, старик, а может тебе это привиделось? – несколько остыв от первона-чального радостного возбуждения, но всё же с надеждой на лучшее, переспросил Алек-сандр.
- Пусть на смертном одре мне это привидится! – ответил толстяк и стал слезать вниз.
- Расскажи, расскажи подробней, что ты там ещё разглядел? – пристал к нему Алет, когда тот мешком плюхнулся ему прямо под ноги.
- Скоро и сам всё увидишь – отмахнулся от него как от назойливой мухи трак-тирщик.
- А далеко это или близко? – не унимался Александр.
- Вроде как далековато. Да перестань шуметь, иначе мы туда нипочём не добе-рёмся!
Это предостережение возымело действие не только на Алета, но и на самого Джунифа, что его сделал. В порыве восторженных эмоций друзья словно забыли, где находятся и даже долгое паническое бегство от неизвестно кого, и утеря спасительной дороги, как будто произошло не с ними. А если и с ними, то очень давно и вообще не в этой жизни. Сейчас они об этом вспомнили и теперь шли осторожно, стараясь не нарушать тишину, и только когда кто-то из них наступал на сухую ветвь или просто спотыкался, то тихо, вполголоса бранился.
Взойдя на каменистый пригорок, неожиданно возникший на пути их следования, Александр, наконец, и сам увидел одинокий огонёк, затерявшийся где-то в глубине чащи. При этом оказалось, что друзья изначально избрали несколько неверный курс, взяв немного левее. Теперь же, сориентировавшись, поправили свой маршрут. А раздавшийся где-то далеко позади странный крик, принадлежащий не то ночной птице, не то какому-то неведомому лесному существу, только подстегнул их.
Вскоре, однако, светящаяся во мраке одинокая точка исчезла из поля зрения, но друзья догадались, что спустились в ложбину и теперь старались только придерживать-ся верного направления, чтобы добраться до вожделенного огня как можно скорей. При этом им и голову не приходило, что вполне возможно там, у этого неведомого ис-точника света, уже собрались разного рода страшные твари, как это было совсем не-давно, когда костёр разжигали они сами.
Весь путь хранили молчание, только однажды Александр с усмешкой изрёк, об-ращаясь непонятно к кому: то ли к пыхтящему от быстрой ходьбы Джунифу, то ли к самому себе.
- Пожалуй, рановато мы попрощались!
Когда же путники поднялись на противоположный склон впадины, то были не-мало удивлены увиденным. А увидели они вовсе не то, что ожидали. Оказалось, они подошли к заветной цели почти вплотную, только это был совсем не костёр – свет в ночи излучало одинокое окошко скрытой в укромном уголке чащи хижины.
Друзья опешили. Вот уж действительно никак не ждали они увидеть здесь, в кишащих всяческой нечистью Сигайских Дебрях, что-то подобное! Путники остано-вились и уставились друг на друга, и даже еле видя один другого в темноте, чувствова-ли, каждый на себе, взгляд компаньона, полный вопрошения и недоумения.
Постояв так некоторое время, и не вымолвив при этом ни единого слова, друзья направились к хижине и вновь остановились только когда приблизились к ней настолько близко, чтобы можно стало получше осмотреться.
Укрывшись за толстым стволом дерева и выглядывая из-за него, Алет и Джуниф внимательно, насколько это было возможно, изучали невесть кому принадлежащее жи-лище.
Это была крытая соломой бревенчатая хижина, возвышавшаяся над землёй на толстых брёвнах-сваях. Невольно памятуя о русском народном фольклоре, Алет вспомнил о Бабе-Яге и её избушке на курьих ножках! Действительно, если эта сказоч-ная бабушка и имела наглость существовать на самом деле, то лучшего местожительст-ва, чем этот лес, для неё трудно было бы и придумать! Так и подмывало произнести заветные слова: «избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом».
При внимательном рассмотрении оказалось, что у лесной хижины на самом деле два окна, но свет лился лишь из одного – второе, похоже, было чем-то наглухо заткну-то. Как ни прислушивались друзья в надежде уловить хоть малейший шорох, что вы-дал бы присутствие хозяина, определённо – ничего услыхать так и не удалось! Либо тот, кому принадлежало это убогое жилище, притаился, либо в хижине и близлежащих от неё окрестностях на самом деле никого не было.
- Что будем делать? – шёпотом поинтересовался Джуниф.
- Наверно стоит зайти. Не стоять же нам здесь всю ночь!
- Ещё неизвестно, кто тут живёт – с сомнением сказал толстяк.
- Но ведь животное, или какое иное чудище, не могло выстроить эту избу? – сделал вполне резонное предположение Александр. – И ещё… даже если здесь обитает какой-нибудь одинокий леший, то это всё-таки лучше, нежели полчище лесных чудо-вищ! Уж чего-чего, а в этом-то я надысь самолично убедился!
- Да, конечно – согласился толстяк. – А ты обратил внимание, что во всей этой округе нам пока не встретилась никакая чертовщина… ой! – Джуниф поспешно при-крыл рукой свои уста, вымолвившие неуместное в этих гиблых местах слово, которого он теперь боялся не меньше того, что сие слово на самом деле означало.
- Признаться, это и меня самого сбивает с толку – согласился Александр. – Ночь в самом разгаре, а вокруг такая тишина, будто все лесные твари скопом повымерли! Может быть и на самом деле они страшатся этого леса, с его деревьями-гигантами? А может и того, кто проживает в этой хибаре! Тьфу ты, чёрт! Самому страшно от своих же слов!
- Это очень даже может быть – согласился Джуниф. – И мне тоже страшно.
- То-то и оно! Что-то здесь ненормально!
- А может это жилище какого-нибудь лесного царя? – испуганно предположил трактирщик, которому на память пришли воспоминания о Гнилом Болоте.
Александр с сомнением покачал головой:
- Для царя, даже лесного, этакие хоромы были бы тесноваты! Я не могу тебе сказать точно, в чьей резиденции мы переночевали тогда, на болоте, - может быть и действительно, болотного царя! – но эта развалюха ну никак не тянет на королевский замок!
- Но кто же ещё-то может поселиться в такой глуши?
- Х-м-м… такой вопрос и с таким же успехом я мог бы и тебе задать! Скажи-ка лучше, ты-то сам чего предлагаешь?
- Ничего не предлагаю. Это ты у нас шибко умный, вот ты и предлагай, а я знаю только одно – мне страшно.
- А торчать здесь всю ночь тебе не страшно? Кто знает, это может пока только тихо, а через часок-другой начнётся то же самое, что приключилось с нами намедни. Лично я ни за что не ручаюсь!
Толстяк, соглашаясь, интенсивно закивал головой, очевидно припомнив то са-мое «намедни». Решающим же аргументом в пользу того чтобы войти в дом послужи-ло упоминание Алета о горячей пище, которая могла быть у хозяина лесной хижины. Торчащий из соломенной крыши убогий, как и всё это бревенчатое строение, дымоход недвусмысленно оповещал внимательного наблюдателя о том, что внутри имеется очаг. И хотя пахучий дым из него в данный момент не валил, это сейчас было не самым главным.
Ещё некоторое время друзья оставались в своём укрытии, вслушиваясь, вгляды-ваясь и даже внюхиваясь, пока, наконец, не решились. Из одинокого строения по-прежнему не доносилось ни звука и Александр, на всякий случай трижды перекре-стившись, шагнул к избушке.
Шёл он медленно, но старался держаться уверенно, мысленно подбадривая са-мого себя и надеясь на лучшее. Джуниф мелко семенил у него по пятам и опасливо вы-глядывал из-за его плеча, шепча при этом какие-то, известные только ему, заговоры.
Вход в хижину оказался с обратной стороны и располагался достаточно высоко, ведь сам сруб, как было отмечено мною выше, стоял на торчащих из земли бревенча-тых опорах. К едва приметной на фоне стены двери вела деревянная лестница. И едва Александр первым вступил на её корявые ступеньки, как та издала душераздирающий скрип, заставивший освоившихся с тишиной путешественников вздрогнуть всем своим существом!
Друзья, вероятно, не сразу и решились бы постучаться в дверь, но скрипучие ступеньки ускорили этот процесс – какой смысл теперь медлить, ведь тот, кто по пред-положению находился внутри, не мог не услыхать устроенного нежданными гостями шума. А посему Алет, уже безо всяких раздумий, едва поднялся на порог, тут же по-стучал, стараясь, впрочем, делать это как можно деликатнее.
На стук никто не ответил и, постучавшись вторично, наш герой решительно толкнул дверь плечом. По счастью она оказалась не запертой и отворившись вовнутрь издала не меньше скрипа, нежели ведущая к ней дряхлая лестница.
Александр замер на пороге, ослеплённый внезапно хлынувшим на него потоком яркого света, однако быстро освоился, и смело шагнул внутрь. Тут же за его спиной зашумела лестница – то Джуниф, доселе стоявший внизу и затаивши дыхание ждавший результатов «вскрытия», стал подниматься наверх.
Хозяина и действительно не было дома, хотя всё указывало на то, что он здесь был и не так уж давно. На скособоченном дощатом столе, стоящем посреди единствен-ной, как оказалось, комнаты, излучала свет большая, похожая на восковую свеча. Но главным источником света была всё же не она, а нечто, ослепительно блестевшее в дальнем углу ветхого помещения.
Компаньоны, притворив за собой дверь, не сговариваясь двинулись именно туда и, приблизившись, обнаружили что предмет, изливавший столько света, оказался мечом, висящим на стене в необычайно красивых, вышитых разноцветным бисером ножнах. Яркие искры света разбрасывал искусно огранённый, казавшийся прозрачным большой кристалл, что венчал не менее искусно выделанный серебристого металла эфес.
Друзья зачарованно смотрели на это невиданное оружие, не в силах отвести взгляда, как будто некая магия таилась в нём. И это несмотря на то, что на сверкающий кристалл трудно было глядеть, не жмурясь от необычно яркого света им излучаемого. - Эва! – толстяк аж присвистнул. – Вот это игрушка! В жизни не видел ничего подобного! Да, на царские покои эта лесная развалюха конечно не похожа, но сей меч мог бы украсить арсенал любого короля, сколь бы великим владыкой он ни был! В этом мире есть великие мечи, что принадлежали не менее великим личностям древних времён, и о том вроде даже есть какая-то легенда. Вероятно, мы имеем честь лицезреть один из этих мечей, если, конечно, всё это не сказки.
Высказав своё восхищение трактирщик, однако, направился в другой конец комнаты, где возвышалось сооружение, весьма похожее на печь. Впрочем, это и была печь. Рядом, на полатях, стояли какие-то горшки и котелки, и вскоре толстяк загрохо-тал этой посудой, исследуя её содержимое.
- Пусть у меня рога на заду вырастут, – послышалось вскоре его восклицание, – что я вижу! Алет, да это же мясо!
Но, как ни странно, нашего героя сейчас мало интересовала находка Джунифа, и это несмотря на то, что есть ему наверняка хотелось не меньше чем его компаньону. Меч – столь невиданный и прекрасный – целиком поглотил его воображение! У Александра даже дыхание перехватило от впившегося в его душу соблазна немедленно завладеть этим оружием.
«Схватить и бежать! Бежать, пока не вернулся хозяин!» - стучала пульсом в го-лове назойливая мысль, и не в силах более сдерживаться, он потянулся к мечу. Но едва только его пальцы прикоснулись к рукоятке, как светящийся кристалл моментально померк, погрузив всё помещение в относительную темноту, слабо разгоняемую светом зажжённой свечи на столе, посреди комнаты.
Алет испуганно отдёрнул руку и… чудо! - оказавшийся на поверку абсолютно чёрным, кристалл на кончике эфеса озарился вновь, будто кто-то просто щёлкнул пере-ключателем. Поражённый столь необычным и необъяснимым явлением Александр вновь коснулся меча и вновь убрал руку – эффект был тот же!
- Эй, что это ты там делаешь? – послышался обеспокоенный голос трактирщика из противоположного угла комнаты.
Словно очнувшись от наваждения, Александр наконец обернулся. Толстяк сто-ял возле очага и уже самым безапелляционным образом жевал кусок мяса, добытый им же из котелка.
- Тебе не совестно жрать чужое? И, к тому же, без спроса? – поинтересовался Алет, а сам, однако, сглотнул слюну, вспомнив, как дано он и крошки во рту не держал.
- А тебе не стыдно без спроса трогать чужое оружие? – парировал трактирщик и самым наглым образом уложил в рот очередной кусок мяса: - А знаешь, - добавил он потом примирительным тоном – Мясцо-то, что надо! Ещё даже тёплое, хотя и совсем не солёное!
- А если сейчас сюда заявится хозяин? Что он на это скажет? Не думаю, что ему понравится твоё поведение!
- А если не заявится? – спокойно возразил Джуниф. – Может быть, пока его до-ждёшься, так и ноги с голодухи протянешь! А я уже очень недалёк от этого. Ну а придёт, так мы объясним ему, что сбились в пути, блуждали по лесу и два дня ничего не ели!
- Ещё неизвестно, что из себя представляет наш хозяин. Может он и говорить то по-человечески не может! - пробурчал недовольно Алет, однако направился к другу, чтобы помочь тому в ратном деле по освобождению котелка.
Вдвоём они быстро управились с этой нехитрой задачей, набивая надорванные прелестями путешествия желудки тёплой и весьма калорийной пищей, причём делали это очень вдохновенно, как говорят –« с искоркой!» Опомнились только тогда, когда растаял во рту последний кусок мяса, хотя в былые дни они это варево навряд ли назвали бы вкусным! И не только вкусным, но и вообще пригодным в пищу! Но сейчас они этого не замечали, по очереди заглянули в котелок и убедившись, что тот действительно пуст, глупо уставились друг на друга.
- Вот ведь – удручённо сказал Алет – даже и не додумались хоть немного оста-вить хозяину. Вдруг он сам голоден!
- И как только мы смогли съесть всё это? – сыто рыгнув, в свою очередь посок-рушался толстяк.
Вероятно для того чтобы пища лучше усвоилась, друзья присели на широкую деревянную лавку подле стола и ещё раз внимательно изучили внутреннее убранство хижины, пытаясь заочно определить, что из себя представляет здешний обитатель. Но сие определение им никак не давалось. А интерьер, надо сказать, вовсе не блистал изысканностью. Кроме стола, лавки, очага с нагромождённой на нём посудой, широкой деревянной колоды с воткнутым в неё топором, да висящего на стене чудесного оружия здесь, пожалуй, ничего больше и не было. Деревянный пол, похоже, ни разу не подметался с момента построения дома – он был сплошь завален сухой травой, хвоей, листьями, костями животных и прочей мелкой дребеденью. Нестроганные бревенчатые стены и потолок были прокопчены до черноты и вдобавок ко всему вышеизложенному, везде, где это только было возможно, клочьями свисала густая паутина – неизменный атрибут злостного кавардака. И лишь сияющий на стене меч никак не вписывался в это, чересчур аскетическое убранство.
На сытый желудок Александра вновь потянуло к прекрасному, и он снова заго-релся идеей умыкнуть драгоценное оружие и только страх и смущение перед хозяином, которому, скорей всего, очень дорог этот меч, ещё сдерживали нашего героя от дурного поступка. Достаточно и того, что они с Джунифом опустошили котелок!
Всё-таки Александр не удержался, подошёл к мечу, и бережно сняв со стены, принялся рассматривать чудесное оружие, всё больше поражаясь искусству мастера, что создавал эту драгоценную вещицу. Тут не было ни единой лишней дисгармони-рующей детали, да и сам меч, несмотря на свою кажущуюся массивность, вовсе не был тяжёл!
Але6ксандр поразился ещё больше, когда оголил клинок. Лезвие меча свети-лось подобно чёрному кристаллу, что украшал эфес. Пока рука Алета прикасалась к рукоятке, чёрный камень мерк, словно отдавая свою магическую силу стальному лез-вию, но стоило только отпустить руку, кристалл на эфесе вспыхивал вновь, но вместе с этим угасал клинок. Это было невообразимо чудно, и вместе с тем Александр не мог взять в толк, каким образом и для чего это создано.
Довольно долго он ещё прикасался к эфесу, изумлённо наблюдая за световыми метаморфозами и силясь дать логическое объяснение этому странному явлению. И если Алет ещё как-то мог принять на веру, что кристалл может излучать свет подобный электрическому сам по себе, то объяснить, как он передаёт свою энергию металлу клинка, ему было не под силу.
Когда лезвие меча меркло, оно попросту становилось зеркальным, и Александр невольно засмотрелся на своё отображение, едва узнавая в нём самого себя. Из чуть преломлённого отражения на него смотрело исхудалое, поросшее тёмной щетиной ли-цо, при свете кристалла казавшееся мёртвенно бледным. Впавшие щёки и красные от стрессов и постоянного недосыпания глаза, походившие на глаза затравленного зверя. На обветренной физиономии они отчётливо выделялись своим диким холодным бле-ском. Пышная тёмная шевелюра теперь была основательно тронута сединой – будто бы слегка покрыта инеем. Прав был Джуниф, некогда указавший ему на это. О, как это было давно! Ещё где-то в самом начале их, полного опасностей путешествия.
Несколько огорчённый увиденным Алет вложил меч в ножны и вернул его туда, откуда взял. А тем временем толстяк Джуниф, поудобнее притулившись на лавке и облокотясь руками о стол, мирно подрёмывал, явно довольный тем, что удалось хоть немного приглушить свой зверский аппетит. Всё было тихо и спокойно, и Александр решил было последовать примеру друга, благо, сытый желудок вполне располагал к этому, но едва он успел шагнуть к лавке, как снаружи раздался до боли знакомый звук – скрип деревянной лестницы, по которой путешественники и сами, с полчаса тому назад, с таким же успехом восходили в хижину.
Алет испуганно отшатнулся назад к стене, туда, где висел драгоценный меч и мысленно приготовил себя к самому худшему, что только могло произойти. Заслы-шавший скрип трактирщик тоже встрепенулся и уставил на дверь немигающий взгляд. Всю его сонливость в один момент как корова языком слизнула.
Ожидание продолжалось не более секунды, ибо тот час же тяжёлая дверь со скрипом распахнулась и в хижину ввалилось нечто, напоминающее большой вздыб-ленный волосяной кокон – так, по крайней мере, показалось вначале нашим путешест-венникам.
Мохнатое существо с ходу перемахнуло порог, но заметив двух незваных гостей остановилось, будто вкопанное.
- Здравс-с-ствуйте – заплетающимся от изумления и испуга языком пролепетал Александр из своего угла. Вот уж что не ожидал он увидеть – то не ожидал! Эта по-забытая богом избушка в глуши Сигайских Дебрей и весь её неброский интерьер, а тем более чудесный меч, казалось могли принадлежать кому угодно, но только не этакой мохнатой твари, что застыла на пороге и смотрела на Алета недобрым – ох, каким не-добрым! – взглядом, посверкивающим из под нависших на глаза густых спутанных во-лос. У Александра мурашки пробежали по коже под воздействием этого нехорошего взгляда и он только и нашёл, что выдавить из себя, при этом с трудом владея собствен-ным языком: - Вы… леший?
Хозяин хижины был безмолвен. Он только на мгновение перевёл своё внима-ние на по-прежнему сидящего за столом и открывшего не то от удивления, не то от ужаса, рот толстяка и тут же его налитые кровью глаза вернулись к Александру, испу-ганно вжавшемуся в стену. Существо, по всей видимости, было ошарашено нежданной встречей не меньше самих путешественников. Оно разглядывало незваных гостей, а те, в свою очередь, разглядывали его.
Ростом хозяин хижины был не выше Александра и возможно даже чуточку по-ниже, но его тело, покрытое густым свалявшимся ворсом цвета прошлогодней листвы, никак не вязалось ни с туловищем обезьяны, ни с человеческим торсом, несмотря на то, что существо так же имело четыре конечности и стояло на двух нижних. По форме это создание природы походило скорее на чересчур увеличенную сосновую шишку, поставленную широкой частью кверху, где едва угадывалось лицо, столь же мохнатое, как и остальное тело, потому весьма сложно было рассмотреть присущие ему черты. Разумеется, ничего даже близко напоминающего шею, не было – голова, как бы, являлась естественным продолжением тела. Само собой и плечи тоже отсутствовали. Безобразные длинные гибкие руки начинались там, где по идее должна была бы быть шея. Они доходили существу до колен, а ноги, по сравнению с ними, казались короткими. Единственными не покрытыми шерстью частями тела оставались только ступни и кисти рук, которые могли бы походить на человеческие, если б не длинные чёрные когти, что венчали концы пальцев на руках и ногах.
Существо неотрывно смотрело теперь только на Александра, отчего нашему ге-рою стало страшно неловко. Первоначальный шок от увиденного стал уже проходить и страх, поначалу обуявший Алета, понемногу стал сменяться любопытством, тем бо-лее что хозяин дома, пока что, не предпринимал никаких, кроме откровенно враждеб-ного взгляда, агрессивных действий. Но это-то можно было объяснить: кому понра-вится, когда кто-то посторонний вломится в твоё жилище?
- Мы сбились с Дороги Олайры и, заблудившись, случайно набрели на ваш дом – твёрже, нежели в первый раз, сказал Алет. – Мы с другом просим прощения за столь неожиданный визит, но вас не оказалось дома, и мы позволили себе войти без разреше-ния. Не будете ли вы столь любезны, предоставить нам ночлег?
Ещё не успев закончить этот, явно неуместный здесь витиеватый спич, Алек-сандр заметил, что взгляд существа, которое он мысленно, про себя, уже окрестил «шишком», прикован не столько к его персоне сколько к мечу, что висел на стене пря-мо у него за спиной.
Почувствовав ещё большую неловкость, Александр хотел что-то добавить к уже сказанному, но едва он открыл рот, успев издать лишь бессмысленный звук, как мохна-тое создание резко шагнуло ему навстречу.
Реакция Алета была моментальной, сработала как часы! Что и говорить – пу-тешествие по Дороге Олайры – хорошая тому школа! Поэтому, едва существо успело сделать пару шагов, как Александр уже готов был к встрече с ним. Выдернутый из ножен мерцающий в его руке клинок был немедленно направлен в сторону нападающего, а в том, что хозяин хижины именно нападает, уже не возникало никаких сомнений.
Уверенные действия нашего героя, как ни странно, тут же привели «шишка» в замешательство. Издав короткий гортанный звук, показавшийся Александру обыкно-венным возгласом испуга, мохнатое тело отпрыгнуло назад, к двери. Растерянный взгляд сигайского уродца бешено зарыскал по комнате.
- Я не желаю тебе зла, Шишок! – на удивление твёрдым и решительным голосом сказал Алет. – Но поскольку этого мне и моему другу желаешь ты, берегись!
Ощущая в руке холодную рукоятку меча, наш герой приобрёл необычайную уверенность в собственных силах и с этого момента понял: с чудесным оружием он не расстанется больше никогда! НИКОГДА!!! Что бы это ему не стоило! Меч как буд-то передавал тому кто им владеет какую-то непостижимую и даже волшебную энерге-тику. Примерно так же, как передавал клинку своё диковинное свечение огромный чёрный кристалл на эфесе.
Держа меч в руке, Александр ощутил в своём измождённом теле прилив новых, неведомо откуда взявшихся сил, разум обрёл чёткость и ясность, а мышцы крепость и лёгкость. И ещё ему показалось, что само время вокруг него немного затормозилось. Он сам мог двигаться с обычной скоростью, но всё кругом словно чуть замедлилось. Это было странное чувство! Неужели причиной всему этому был драгоценный меч? Тогда почему же лохматая тварь – Шишок – безусловно, тоже дорожившая столь рари-тетной вещью, не торопилась предпринимать больше никаких действий, и была так сильно обеспокоена? Кого он так напугался, меча или того кто им сейчас завладел?
- Если ты выведешь нас на Дорогу Олайры, я верну тебе твою игрушку! – сказал Алет, хотя отчётливо осознавал, что даже в этом случае нипочём меча не отдаст!
Однако хозяин лесной хижины как будто его не слышал или просто не понимал. «Шишок» преобразился, и хотя бегающий взгляд его сверкающих красных глаз был по-прежнему полон ненависти и злобы, он судорожно трясся, будто в безудержном приступе страха. Вознеся свои мохнатые руки со скрюченными когтистыми пальцами, он словно приготовился вцепиться в горло человека, что имел наглость проникнуть в его жилище и завладеть его реликвией.
Издав гортанный возглас, Шишок (в дальнейшем я буду именовать это существо именно так) пригнулся, словно изготовился в одном прыжке настигнуть своего врага, но Александр, угрожающе взмахнув мечом, сам шагнул ему навстречу.
Дикий, полный ненависти и отчаяния вопль сотряс стены дряхлой хижины и чуть не оглушил путешественников. Шишок выскользнул за дверь, с грохотом скатился вниз по лестнице и, не переставая выть, исчез в чаще. Алет, кинувшийся вслед за ним к выходу, едва успел заприметить растворившуюся в темноте лохматую спину. Хозяин лесной хибары исчез примерно в том направлении, откуда явились сюда Алет с Джунифом.
Что бы это значило, было не совсем ясно, но одно было уж точно понятно – всё это не к добру!
- Забираем мешки и валим отсюда, пока не поздно! – коротко распорядился Алет, обращаясь к компаньону, что продолжал сидеть за столом с приоткрытым ртом. – Да пошевеливайся… кстати, а где это твой мешок?
- К-кажется я обронил его, когда мы сюда бежали – опомнился наконец толстяк, вскакивая с лавки, к которой будто присох ещё мгновение назад.
- Болван! – выругался Александр, но трактирщик словно не заметил оскорбле-ния, да и к тому же оно было им заслужено в полной мере.
- Тогда хватай мой, он почти пустой. И лук прихвати со стрелами. Да не взду-май и их профукать, идиотина!
Схватив пожитки, друзья бросились прочь из ненадолго приютившей их хижи-ны, но Александр, вдруг вспомнив об оставшихся висеть на стене ножнах, удосужился вернуться обратно и прихватить их для полного, что называется, комплекта. Как вы-яснится чуть позже, сделал он это вовсе не зря!
Естественно, для бегства Александр выбрал направление прямо противополож-ное тому, куда удрал воющий как сирена Шишок. Обнажённый меч в его руке, осве-щал бегущим путь через заросли неестественным серебристым светом, вполне доста-точным для того, чтобы не спотыкаться, как было ранее, о корни деревьев. А ведь кроме того, сохранялся ещё и риск вновь наткнуться на фуор-гроны!
Очень скоро компаньоны смогли убедиться, что пустились в немедленное бегст-во не напрасно – за их спинами вскоре послышались чьи-то невнятные крики, которые, несмотря на то что путешественники бежали довольно быстро, постепенно их настигали. Вне всякого сомнения – то была погоня!
Кажется, Шишок созвал для этой цели целую свору сигайских монстров; шум и гвалт, стоявшие позади и постепенно нагоняющие беглецов, недвусмысленно подтвер-ждали такую догадку.
- Кажется, нам не удрать от них. Они передвигаются быстрее нас – сделал Алет неутешительный для обоих вывод. – Но, ей богу! Так просто, за здорово живёшь, они меня не возьмут!
Его голос был решителен и твёрд, и внушал уверенность даже перепуганному трактирщику.
- Всё-таки нам придётся сегодня забраться на дерево. Они не только передви-гаются быстрее, чем мы, но ещё и свет от меча нас выдаёт. Хорошо, что я догадался взять с собой ножны!
Говоря это, Александр подыскал подходящее дерево и друзья, не мешкая пона-прасну, вскарабкались на него, причём гонимый страхом толстяк забрался наверх бы-стрее, нежели его более молодой и шустрый спутник.
Укрывшись на высоте и разместившись поудобнее в густой кроне дерева, друзья затаились в ожидании появления преследователей, а те, судя по творимому внизу шу-му, были уже совсем рядом.
Джуниф начал, было, бормотать свои обычные в таких случаях молитвы и при-читания, но Александр так серьёзно пригрозил ему кулаком, что даже если бы сейчас толстяк вдруг рухнул вниз, то наверняка завис в воздухе, не смея больше ни шелох-нуться, ни издать хоть малейший звук.
Самому Александру было хуже. Ему, кроме прочего, приходилось ещё одной рукой постоянно придерживать эфес меча, чтобы чёрный кристалл, не дай Бог, не за-светился и не выдал присутствия беглецов. Малейшая оплошность со стороны нашего героя могла дорого обойтись обоим компаньонам.
Ждать преследователей довелось не долго. Даже в кромешной темноте внизу путешественники различили множество промелькнувших под их деревом согбенных теней. Обладатели сиих неясных очертаний, впрочем, издавали очень знакомые для Алета и Джунифа звуки, и даже не видя воочию своих врагов, лрузья вполне могли представить себе их обличье. То, вероятнее всего, были низкорослые сигайские твари, сплошь покрытые чешуёй. Одна из таких напала на спящего трактирщика и если б не решительные действия Александра, в тот момент толстяку пришлось бы как нельзя ху-до! Теперь же, по всей видимости, этих существ было слишком много, чтобы предпри-нять попытку сразиться с ними, а потому путешественникам ничего более не остава-лось, как сидеть затаившись в кроне дерева и лелеять надежду, что их не заметят или, в крайнем случае, не унюхают!
Волнение компаньонов усилилось, когда совсем близко раздался уже знакомый и ненавистный вой хозяина лесной хижины, после которого шум погони как бы утих. Что бы это могло значить? Неужели беглецов обнаружили? А может просто пресле-дователи потеряли след?
Напуганные компаньоны притаились в ветвях, не смея уже даже дышать и, как это говорят, полностью превратились в слух.
Те, кто гнались за ними, похоже и в правду остановились. Снизу, из темноты, до путешественников стали доноситься обрывки чуждого многоголосого разговора – преследователи как будто совещались. Но как ни напрягались Александр и Джуниф, разобрать то, о чём говорят лесные твари, они не сумели. Это был явно не человеческий язык, похожий больше на отрывистое рычание и иногда взлаивание. Только интонация разговора, всё-таки, больше походила на обычную ругань, и среди множества странных звуков особо выделялся голос Шишка. Хозяин хижины был взбудоражен гораздо больше других и Александр, сжимающий ладонью рукоятку меча, разумеется догадывался о причинах тому.
Какофония жутких голосов ещё довольно долго потрясала ночные дебри: может полчаса, а может и целый час, только у наших героев, затаившихся на дереве, от непод-вижности затекли все части тела. Ещё немного и они, не вытерпев мук обездвиженно-сти стали бы шевелиться, чем, возможно, и выдали бы себя, только к этому времени шум внизу вдруг стал умолкать, удаляясь в том же направлении, откуда и появился.
Для путешественников это стало полной, хотя и радостной неожиданностью. Они пока ещё не могли взять в толк, что же, собственно, происходит! Почему погоня прервалась так неожиданно и именно в том самом месте, где они спрятались? Что могло явиться причиной тому? Лесные существа скорей всего неплохо видели в тем-ноте, ведь передвигались по ночному лесу они с очень большой скоростью. Но они же, неожиданно потеряв след, почему-то не догадались начать поиски двух беглецов именно здесь, где их след и оборвался. Вместо этого они, посовещавшись или пору-гавшись, двинулись восвояси, как будто в погоне пропал всякий смысл. Даже больше других неистовавший Шишок, и тот – уходил вместе со всеми. Друзья долго ещё слышали его удаляющийся, полный ненависти и огорчения вой. Что-то здесь было не так!
До наступления предутренних сумерек друзья так и не решились спуститься вниз, и только когда кромешный мрак стал терять свою чернильную беспросветность и окрасился в оттенки серого, они догадались о причине отхода чешуйчатых тварей. Впереди под ними расстилалась гладь тихой медленной реки и дерево, послужившее Алету и Джунифу пристанищем на эту ночь, росло всего в нескольких шагах от обры-вистого берега. В суматохе бегства и окружающей темноте друзья не заметили этого препятствия, теперь же всё становилось на свои места, хотя…
Да, наши странники успели набраться опыта, а потому сразу же задались вопро-сом: какую опасность может представлять этот водоём для них лично. Чешуйчатые твари, которым по своей природе, кажется, полагалось бы жить в воде, или по крайней мере не бояться заходить в неё, почему-то не решились переправиться через эту, не широкую в сущности реку, а предпочли прекратить погоню и убраться восвояси. Уж не обитает ли в этом тихом и милом на вид водоёмчике некто более жуткий и опасный, чем все те, с кем нашим путникам доводилось доселе сталкиваться: и в Сигайских Дебрях и на Гнилом Болоте и во всём Заброшенном Крае?
Немного посовещавшись, друзья решили всё-таки спуститься вниз, а это, как оказалось, было гораздо страшнее, чем подняться вверх. Спуск отнял у путешествен-ников значительно больше времени, чем подъём, но, в конце концов, целыми и невре-димыми оба оказались на твёрдой земле, чему были несказанно рады. Шутка ли, столько времени просидеть в неподвижности на дереве!
Лесная река и действительно оказалась серьёзным препятствием для путников, а причиной тому были резвящиеся в воде рыбки, которые на первый взгляд могли пока-заться вполне себе безобидными, если б не их хищные зубастые пасти. Александр, дотоле не сталкивавшийся с подобными обитателями тропических рек, всё-таки догадался, что это пираньи. Такая хищная рыбка водилась, насколько ему было известно, в водоёмах латиноамериканской сельвы и стаи этих мелких зубастых тварей представляли опасность даже для толстокожих крокодилов. Немудрено, что ночная погоня прекратилась столь неожиданно! Сигайские чудища просто не рискнули сунуться в кишащую пираньями воду. А может они просто решили, что путешественники, не ведавшие всех «прелестей» местной фауны, в суматохе бегства сунулись в воду и там нашли свой конец?
У Александра озноб пробежал по коже от одной только мысли, что так и дейст-вительно могло произойти. Очень уж вовремя они прекратили удирать и решили влезть на дерево, и не слишком ли часто в самый последний момент их спасает какая-то непредвиденная случайность?
- Я не умею плавать – напомнил толстяк, когда они оба в задумчивости стояли на берегу и смотрели на воду.
- Сейчас этого умения от тебя и не требуется – ответил Алет. – Видишь этих рыб?
- А что рыбы?
- Это хищники. Если мы сунемся в воду, через пять минут от нас останутся од-ни скелеты.
- А что нам делать?
- Наверно стоит пойти дальше, вдоль берега. Может быть, где-то по пути най-дётся более удачное место для переправы.
- Как жаль, что мы потеряли нашу дорогу! – тяжело вздохнул толстяк. – Когда мы шли по ней, была хоть какая-то надежда, что она нас выведет из этого леса. А те-перь мы даже не знаем, в какую сторону идти.
- Ты прав, старина! Прав как никогда! Но теперь дай мне время немного по-думать, может я, как-то, сумею сориентироваться. Сейчас самое важное для нас - не ошибиться в выборе правильного направления. А их у нас только два! Пан или про-пал!
Джуниф махнул рукой и снова тяжко вздохнул. Что уж, мол, там – думай! А поразмышлять действительно было над чем. Александр хорошо помнил, что во вре-мя дневных переходов солнце почти всегда оставалось у них за спиной. И это естест-венно – дорога-то вела на север! Хорошо, что здесь, над рекой, кроны могучих деревь-ев кое-где расступались и в одном из таких просветов наш герой сумел кое-как разо-браться в сторонах света. Да и интуиция подсказывала – нужно идти вдоль реки впра-во. Где-то там, далеко ли, близко ли, должна пролегать Дорога Олайры, некогда про-клинаемая путниками на все лады, а ныне такая дорогая и желанная.
Совещаться не стали, пошли именно в ту сторону, утешая себя надеждой, что либо дорога будет найдена, либо опостылевший лес сам по себе кончится. Правда, что делать дальше во втором случае, компаньоны пока и представить не могли, да это было и не важно. Главное – выйти из леса, а уж там и думки думать, что делать дальше.
Всё же новый день для двух измученных и потерянных странников оказался весьма удачен. Настолько хорошо всё для них складывалось, что это даже вызывало некоторое удивление. Мало того, что Александр выбрал правильное направление – за время их пути им не встретилось ни одной, даже самой незначительной, опасности, а уж это, как нам известно, было весьма несвойственно Сигайским Дебрям. Единственным препятствием могли бы послужить фуор-гроны, но они попадались на пути теперь крайне редко и росли, в основном, поодиночке, так что их можно было обойти без особого труда, если, разумеется, вовремя заметить.
Более того, друзья сделали для себя важное открытие, узнав, что деревья-хищники боятся света излучаемого украденным у Шишка мечом. Причём боятся ни-чуть не меньше, чем открытого огня! Когда Алет и Джуниф проходили мимо фуор-грона, его змееподобные лианы боязливо отдёргивались вверх, на безопасное расстоя-ние, и, казалось даже, будто и само хищное дерево в страхе съёживалось. А может им так просто казалось?
- Я начинаю осознавать, почему этот «косматый» так убивался по утере своей «игрушки» - проходя мимо очередного фуора, высказал своё предположение Алек-сандр. – Бьюсь об заклад, он держал здесь в страхе не только эти деревья. Обрати внимание, как быстро он сумел организовать погоню за нами! Стало быть, местные обыватели в какой-то степени подчиняются ему.
Настроение путников, по мере продвижения вперёд, улучшалось. Даже мрачная чащоба не казалась им такой суровой как прежде и даже чуточку походила на настоя-щий сказочный лес.
Держа оголённый меч в руке, Александр пребывал в полной уверенности: попа-дись ему на пути какое-нибудь страшилище, он в любой момент готов будет дать дос-тойный отпор!
Переход вдоль русла извилистого русла реки завершился пополудни и принёс путешественникам новую радость. Они, таки, вышли на Дорогу Олайры! Мало того, каменный мост, по которому дорога перебегала на противоположный берег, оказался цел и невредим!
Взойдя на его горбатую, испещрённую безжалостным временем спину, огоро-женную хорошо сохранившимся кованым парапетом, друзья наконец дали выход своим радостным эмоциям. Они словно позабыли, что до сих пор ещё находятся в жутких Сигайских Дебрях – да простится им эта халатность! Они были счастливы, и такое чувство в последнее время их посещало не часто.
Путешественники приплясывали на необычайно знакомых и давно привычных плитах-шестигранниках и громко, в полный голос, распевали песни – каждый свою! Они обнимались и смеялись, безобидно подтрунивая друг над другом, словно оконча-тельно уверовав, что всё самое плохое позади и само их путешествие уже подходит к концу. И хотя на самом деле это было не совсем так, трудно их в этом обвинить.
Многие-многие вёрсты остались у путников за спиной. Несчитанное их же число лежало и впереди, только ныне это были уже не те два неопытных странника, каковыми они впервые вступили на бесконечную Дорогу Олайры – это были теперь совсем другие люди! Люди, поверившие в свои силы и разум, люди, сумевшие сделать почти невозможное и люди, которые теперь уже твёрдо знали – у них есть общая цель.
Эта цель – пройти Дорогу Олайры до конца!
Глава 10. «Во власти камня и песка».
За рекой лес стал быстро менять свой облик, представляясь путешественникам таким же, каким они его увидели впервые, когда покинули приют в заброшенном зам-ке. Фуор-гроны, встретившиеся на пути Алета и Джунифа ещё пару раз, вскоре и во-все пропали. Зато вновь стали встречаться плодовые деревья и вместе с этим компань-оны снова увидели знакомых обезьян, показавшихся им теперь совсем не противными.
Кроме этих шустрых обитательниц древесных крон встречались, конечно же, и другие звери, и многие из них могли бы представлять для путников опасность, но, странное дело, ни один из лесных обитателей не попытался напасть на людей. Едва завидев путников животные тот час скрывались в чаще, и уже удалясь на безопасное расстояние, провожали взглядами двух неведомых существ.
Алет не мог взять в толк, в чём причина столь странного поведения зверей, сре-ди которых, безусловно, были и серьёзные хищники, вроде большой саблезубой кошки, что как-то перебежала дорогу почти перед самым носом у компаньонов. Или звери боятся людей, поскольку, может быть, никогда раньше таковых существ не встречали; или, всё-таки, их страшило оружие в руке Александра?
Что касается Джунифа – тот вовсе о таких мелочах не задумывался. Толстяк пребывал в прекрасном расположении духа и, несмотря на бессонную ночь, выглядел прямо-таки отдохнувшим. Паче того он, разумеется, не упустил возможность отведать спелых плодов коими полнилась округа, а сытость, по его собственным словам, - луч-ший друг человека! Единственным поводом для огорчения у толстяка была утрата фляги с остатками вина, а когда Александр шутки ради предложил ему вернуться назад и поискать сей драгоценный сосуд, Джуниф, смеясь от души, ответил:
- Пусть хлебает то вино наш любезный друг – хозяин хижины. Недурно бы ему залить своё горе, штучку-то драгоценную ты у него уволок!
К вечеру лес и вовсе начал редеть и друзьям стало казаться, что вот-вот, и он со-всем закончится, стоит только ещё немного пройти. Но они шли, а желаемого не про-исходило. Путешественники спускались в ложбины и возносились на взгорья, только Сигайские Дебри и не думали выпускать их из своих цепких зелёных объятий, а только лишь слегка приослабили эти самые объятия.
Наступление очередной ночи вселило в путников немного растерянности, но это был уже совсем не тот страх, с коим они ожидали наступления темноты ещё совсем недавно. И тем не менее, друзья даже не помышляли о ночлеге в лесу, несмотря на то, что оба порядком утомились от длинного дневного перехода. Да что там утомились - просто выбились из сил!
Мрак давно окутал землю. На просматриваемом теперь небосклоне зажглись изумрудные звёзды, но Алет и Джуниф упрямо продолжали идти, освещая себе путь бликами чудесного меча. Чаща, как будто бы, оставила их в покое. Из неё лишь из-редка доносились звуки, издаваемые ночными хищниками. Только это был уже не тот хриплый вой или гортанные выкрики, сопровождавшие путников все предыдущие ночи в Сигаях. Теперь это были голоса зверей, а не чудовищных реликтов – по крайней мере, компаньонам так казалось. Нынче путешественники мало внимания уделяли звукам несущимся из зарослей, их больше донимал вопрос: почему лес, который, вроде бы, пошёл на убыль, никак не заканчивается, словно ему вообще нет конца! Нет конца, как той, высвеченной звёздами чёрной бездне, что разверзлась над их головами.
Ночное шествие продолжалось, вероятно, до полуночи, пока путники, не взойдя на вершину очередного холма, вдруг не осознали: дальше идти нет никаких сил! Ус-талость была столь велика, что друзья даже и не подумали подыскать местечко для привала поудобнее и устроились на ночлег прямо там, где остановились. Целиком и полностью вверив свои судьбы провидению, они укрылись единственным, оставшимся у них со времени посещения заброшенного города одеялом, и тут же заснули. Меч Александр воткнул в землю рядом с собой, надеясь, что излучаемый им свет отпугнёт хищных животных, в случае, если тем вдруг вздумается напасть на спящих путешественников.
Ночь же, на удивление, прошла спокойно. Ничто не беспокоило путешествен-ников в её размеренном, как у большой реки, течении. Даже когда над зелёным масси-вом Сигаев поднялось солнце, друзья и не подумали вставать, а только поглубже зары-вались во влажное от утренней росы одеяло, в надежде продлить сладкую негу хоть ещё ненадолго. Кто знает, когда им доведётся ещё раз вот так, безмятежно отдохнуть?
Встали только движимые инстинктом голода. Был уже день, а до наступления очередных сумерек предстояло сделать многое.
Для начала следовало чем-то подкрепиться, ну а потом ускоренным темпом про-должать двигаться по дороге дальше, в надежде, что вот уже сегодня опостылевший лес закончится.
Позавтракали какими-то неизвестными для Александра лесными ягодами – это всё же лучше, чем совсем ничего – и тронулись в путь. Дорога Олайры навсегда уво-дила их из страшных дебрей и от монстров, их населяющих, но неведомо было стран-никам, что ждёт их впереди.
Вскоре лес настолько поредел, что путники окончательно убедились: вот ещё немного, и они выйдут из него на долгожданный простор. Так и произошло. Уже во второй половине дня Сигайские Дебри закончились, и дорога вывела компаньонов на кажущееся абсолютно голым каменистое плато.
Это было довольно неожиданно, после стольких дней проведённых в гуще де-ревьев, где ничего, кроме этих самых деревьев, не просматривалось, увидеть вдруг простиравшуюся до самого горизонта унылую серую равнину, почти напрочь лишённую какой бы то ни было растительности.
- Похоже, мы с тобой снова вернулись в Заброшенный Край – лаконично заме-тил Александр. – Прямо так и кажется, что где-то впереди Гнилое Болото!
- Местность конечно скучная, слов нет – согласился с ним попутчик, оглядывая пространство впереди себя и выделяя на голой равнине уносящуюся вдаль дорогу, что терялась из виду ещё не доходя до линии горизонта. – Однако так осточертел этот лес, что уже и такая пустыня радует глаз.
- Не знаю уж, как там насчёт глаз и радости для них, но вот от непогоды здесь будет трудновато укрыться. Готовься мой друг к тому, что нам придётся постоянно находиться на палящем солнце и семи ветрах.
- А по-моему - это не самое страшное. Я лесом и его обитателями что-то сыт по горло!
- Не хотелось бы тебя огорчать раньше времени, старина, но представь, что и здесь какие-нибудь чудища водятся? Прятаться от них нам уж точно негде будет, ну разве что в землю зарываться. На дерево-то нынче не залезешь, а?
- Не знаю, как тут обстоит с чудовищами, - трактирщик в задумчивости поскрёб свой обвисший от постоянного недоедания животик, - но вот кушать в этой пустоши нам, похоже, и правда будет нечего!
- Да. Ты прав! – согласился Александр. – Пожалуй, нам стоит пока вернуться немного назад и пополнить чем-нибудь наш мешочек. Тут, неподалёку, я заприметил аккараву – мы проходили мимо этих деревьев, да и ягод можно пособирать. Не думаю, что всё это мы найдём с тобой в пустыне, что лежит перед нами. Коли не хотим с го-лодухи подохнуть, надо чуточку подсуетиться сейчас. Одно только настораживает, что мы будем пить? Без еды ещё куда ни шло, а вот без воды точно долго не протя-нешь! У нас с тобой не во что её даже набрать, ибо один нехороший человек (не будем указывать на него пальцем!) умудрился где-то в лесу профукать нашу походную флягу! Это уже не первый случай твоей халатности, Джуниф! Ладно, не вешай нос, займёмся лучше делом!
В поисках съестного компаньоны углубились в лес по уже пройденному пути, благо, до ближайших плодоносных деревьев было не очень далеко. Для начала хоро-шенько напились из протекающего неподалёку от опушки лесного ручья, как будто бы можно было утолить жажду впрок. Затем не спеша и под самую завязку наполнили плодами аккаравы вещевой мешок, и уже потом тронулись в путь по каменистой пус-тыне, удаляясь прочь от Сигайских Дебрей и не желая больше даже оглядываться на них.
Мешок с провизией несли по очереди, регулярно сменяя друг друга и тем не ме-нее оба довольно быстро устали. Этому способствовала ещё и палящая жара. Что там говорить, находясь все последние дни под защитой древесных крон, путешественники порядком отвыкли от солнца.
Первый привал сделали, когда оставленная позади стена леса ещё была хорошо обозрима. Присев на раскалённые камни, перевели дух и вытерли заливающий глаза едкий пот. Даже с Александра он тёк чуть ли не ручьями, а бедняга Джуниф – тот во-обще пропотел настолько, что хоть самого выжимай, и от того трактирщик казался очень жалким.
В течение этого дня путники совершили ещё несколько переходов, причём каж-дый последующий оказывался короче предыдущего, и только когда жгучее светило со-изволило скатиться к западной кромке небосклона, идти стало значительно легче.
Местность по-прежнему оставалась столь же пустынной, как и вначале, да, по-хоже, и впереди не собиралась сильно видоизменяться. Каменистая пустошь теперь окружала путников со всех сторон и только где-то, уже далеко позади, ещё виднелась полоска страшного леса.
Пустыня, впрочем, тоже не была абсолютно безжизненной. Здесь водились че-репахи, ящерицы и прочие пресмыкающиеся, среди которых, разумеется, были и змеи. И хотя днём друзьям не попалась ни одна из них, ближе к вечеру это стало очевидным.
Как только спала жара, доселе душившая всю эту невзрачную округу, из щелей и нор повылазило огромное количество всевозможных гадов. Каменная пустыня ожи-ла и предстала перед двумя людьми во всей своей невыразительной красе. Мелкие ящерицы буквально кишели в камнях, однако среди таковых попадались и довольно крупные особи. А самую крупную друзья повстречали прямо на дороге. Величиной с доброго аллигатора шипастый реликт восседал на нагретых солнцем каменных плитах тракта и ощерив зубастую пасть смотрел куда-то вдаль, в сторону заходящего солнца.
Путники в нерешительности остановились и стали совещаться, как им посту-пить. Либо сойти с дороги и обойти стороной это уродливое создание, либо попытаться согнать ящера со своего пути.
Сходить с дороги, в конце концов, не захотели. В нагромождении камней по краям тракта могли затаиться ядовитые змеи, да и мелкие, перебегающие то здесь, то там, ящерки могли тоже иметь яд. Кто их знает! На глади дороги, по крайней мере, все эти твари были отчётливо видны - тут им негде было затаиться, и друзья имели возможность если и не обойти их стороной, то уж во всяком случае предпринять меры для того, чтобы прогнать с пути. Так что второй вариант казался более приемлемым и обнажив меч Алет двинулся в сторону нагло устроившегося на дороге реликта.
При свете догорающего дня клинок излучал так мало своего магического света, что его отблески различал только сам Александр, державший меч в вытянутой руке. Он шёл прямо на крокодилоподобную гадину, но та никак не реагировала, словно ни-чего вокруг себя и не хотела замечать.
Не дойдя до пустынного страшилища шагов пятнадцати, Алет в нерешительно-сти остановился. Ящер по-прежнему оставался недвижим, замерев в своей диковин-ной позе, с задранной вверх продолговатой клыкастой мордой.
- Какого дьявола! – подумалось нашему герою невольно. – Неужели он не заме-чает меня, не видит, что я вооружён и наступаю? А может всё видит и лишь выжидает удобный момент для контратаки? Ждёт, когда я приближусь на достаточное для рывка расстояние? Жаль, этот недотёпа Джуниф лук потерял, когда сматывались от Шишка! Был бы лук, я бы показал… впрочем, что за глупости в голову лезут! Судя по всему, панцирь этого крокодила не прошибёт никакая стрела! Да что стрела, меч - и тот вряд ли возьмёт! Ну, разве что посильнее ударить…
Александр терялся в догадках, но что-то ведь нужно было предпринять! Он на-клонился за булыжником, при этом не сводя взгляда с опасного «объекта». Ящер как был, так и оставался в прежней позе и только когда Алет сделал замах, башка с жуткой оскалённой пастью лениво повернулась в его сторону.
Все сомнения отпадали теперь сами собой, рептилия заметила путников, и с это-го момента приходилось действовать более решительно. Брошенный Александром булыжник, чуть не долетев до цели, цвиркнул о каменный настил дороги и, отрикошетив, с глухим стуком уткнулся в бронированный бок реликтового существа.
В тот же миг Александр едва не пожалел о содеянном, ибо ящер, приподняв-шись на своих мощных искривлённых конечностях, бросился в атаку.
Вначале нашему герою показалось, что пустынный монстр сделал сие достаточ-но резво, и тут уж поневоле пришлось изготовиться для отражения атаки, но одновре-менно с этим произошло нечто странное. Чудище, резко стартовавшее со своего наси-женного места, почему-то вдруг плавно сбавило скорость и уже через секунду-другую двигалось по направлению к Алету так медленно, что это не могло не удивлять. При желании путешественники смогли бы обойти стороной нападающего хищника и тот, если учесть его скорость, наверняка не успел бы даже голову повернуть в их сторону, не то, чтобы изменить угол атаки.
Обходить неожиданно медлительного пустынного крокодила, впрочем, и не по-требовалось. Тот почему-то и сам передумал атаковать, и стал медленно и плавно сво-рачивать в сторону, освобождая странникам путь.
Возможно, его напугал меч в руке Александра, но, даже удирая, монстр всё рав-но двигался уж слишком неторопливо. Что-то здесь было не так! Складывалось ощущение, что какая-то неведомая сила замедляет время в восприятии нашего героя, хотя сам-то он этого замедления физически не ощущал – его движения оставались вполне привычными и адекватными обстановке. Значит, время замедлилось только для пустынного крокодила? Замедлилось до такой степени, что при желании можно было, подбежав, хорошенько лягнуть чудище и затем безнаказанно удалиться на преж-нее место! Странно!
Алет обернулся к компаньону – видит ли он тоже всё это? Оказалось – видит, но тоже как-то не так! Джуниф предстал перед ним в замершей позе на чуть согнутых ногах, как будто трактирщик изготовился подпрыгнуть, да так и не решился это сде-лать. Испуганная гримаса на его лице была такой же стеклянной и видоизменялась не быстрее, чем передвигался на своих кривых конечностях пустынный монстр.
Выходило, время замедлилось для всех, кроме самого Александра. А, собст-венно, почему? Не потому ли, что в его руке этот драгоценный клинок, который не только светится как лампа в темноте, но и каким-то непостижимым образом управляет самим временем! С этим следовало разобраться более тщательно.
Едва Александр об этом подумал, как всё вернулось на круги своя. Время, что бы там с ним ни было, вернулось в свою привычную колею для всех. Удирающий в страхе монстр резко увеличил скорость, быстро исчезнув где-то среди завалов больших камней в стороне от дороги, да и движения Джунифа приобрели прежнюю экспрессив-ность. Всё стало так, как прежде, только теперь дорога впереди была свободна!
- Ты чего? – спросил Алет трактирщика, которого всё ещё продолжало трясти от пережитых волнений.
- Я уж думал, он нападёт! А он взял и сбежал. Я напугался очень.
- Наверно он меча испугался, я так думаю. Как всегда, нам повезло! А везёт, как известно, сильнейшим. Не закисай, старина, мы ещё покажем этому миру!
Александр решил пока не делиться с попутчиком своими удивительными ощу-щениями от временной метаморфозы. По меньшей мере до тех пор, пока сам с этим досконально не разберётся. Вряд ли Джуниф что-то такое заметил, а объяснить то, что сам пока не понял, дело неблагодарное. Только время впустую потратишь!
Путники тронулись в дальнейший путь, а когда солнце приблизилось к горизон-ту и постепенно стали сгущаться сумерки, идти стало ещё труднее. Сказывалась уста-лость, а кроме того – дорога пошла в гору. Еле волоча измученные ноги, путники плелись по тракту желая только одного, чтобы дорога хотя бы пошла под уклон. Спускаться вниз всё же не так утомительно, да и простор впереди лучше просматрива-ется. Но Дорога Олайры словно назло продолжала вести вверх, на возвышенность, у которой, кажется, вообще отсутствовала вершина!
С наступлением темноты чудесный меч вновь зарделся своим колдовским пла-менем, изливающимся, как будто, из недр металла. Это свечение озаряло путешест-венникам путь на несколько шагов вперёд, и этим они, по крайней мере, обезопасили себя от того, чтобы ненароком наступить на какое-нибудь ядовитое пресмыкающееся. А в том, что таковых здесь достаточно много, не было никаких сомнений. Друзья то и дело слышали противное злобное шипение, доносившееся до них со всех сторон.
Впрочем, как выяснилось, обитатели каменной пустыни и сами страшились ночных путников. Попадая в пределы досягаемости света излучаемого мечом, гады спешно ретировались, унося прочь свои гибкие и склизкие тела. Магический огонь приводил их в ужас, и это было очень даже на руку нашим путешественникам. Правда, существовала гипотетическая опасность, что более крупные реликты не подвержены этому страху, а потому следовало оставаться начеку. Поэтому Александр всякий раз оглядывался по сторонам, советуя своему компаньону делать то же самое, но трактирщик настолько скис, что не удосужился взглянуть назад хотя бы единожды. В конце концов, Алет пожалел толстяка:
- Ладно, хватит на сегодня! Вижу, ты у меня совсем размяк. Давай остановим-ся здесь.
Упрашивать дважды Джунифа не пришлось. Он остановился и кряхтя присел на каменный настил дороги, что до сих пор хранил в себе тепло дня.
Здесь, на привале, Александр сделал для себя ещё одно важное открытие, свя-занное с чудесным оружием. Всё это время он оберегал клинок, стараясь лишний раз даже не задеть им какой-нибудь твёрдый предмет, что бы, не дай бог, не поцарапать казавшуюся такой хрупкой его зеркальную поверхность. А тут, не то от усталости, не то по рассеянности, он с силой ткнул остриём меча в каменную плиту тракта, после чего к своему великому удивлению обнаружил, что каменная поверхность разверзлась, лопнув посередине и пропуская клинок на несколько сантиметров вглубь. Впрочем, долго любоваться этим явлением наш герой не стал, в конце концов, всё это могло быть простой случайностью. Он присел на дорогу, упёршись своей спиной о спину толстяка. Так было удобнее обоим и к тому же друзья имели возможность обозревать всё вокруг себя. Обоих неудержимо тянуло в сон и чтобы не допустить этого, они стали негромко переговариваться, в подробностях припоминая события дней минувших.
Чаще всего, конечно, воспоминания касались недавних событий, что довелось им испытать в гуще Сигайских Дебрей. Но то, что осталось позади, уже не могло сильно тревожить путешественников. С какими бы непостижимыми явлениями они тогда не сталкивались – это был этап пройденный! Гораздо больше им хотелось бы знать, что их ждёт впереди, да только в будущее не заглянешь!
Встать с насиженного места удалось только собрав воедино всю силу воли, но от этого друзья почувствовали себя ещё более несчастными. Им предстояло продолжить путь через кишащую змеями равнину, но на это совсем не оставалось сил.
С другой стороны, улечься на ночлег прямо здесь друзья небезосновательно опасались, но и продолжать просто сидеть, тоже было невозможно, так как сон мог сморить их гораздо быстрее.
Так продолжалось ночное шествие через каменный край, через чёрную равнину, освещаемую лишь светом мириады звёзд, слабым бликом половинчатой луны да оди-ноким огоньком, что перемещался в пространстве вместе с двумя путниками. Двум странникам, идущим здесь, казалось, что они остались совсем одни в этом огромном и чуждом им мире. Они были лишь беззащитными жалкими песчинками на каменном дне чёрного океана, имя которому – бесконечность!
Им чудилось, что всё разумное уже давно погибло в результате какой-то неви-данной вселенской катастрофы и только они, двое, по какой-то нелепой случайности уцелели и вынуждены теперь бороться за своё существование с диким и жутким поро-ждением мутировавшей природы.
Заполночь дорога, наконец-то, прекратила свой пологий подъём и начала столь же постепенный плавный спуск. Но даже и это небольшое изменение к лучшему не прибавило бодрости нашим путешественникам. Они к этому времени уже еле держали на ногах свои переутомлённые тела.
Эти мучения длились почти до рассвета и едва только чёрный небосклон начал синеть, друзья, не в силах больше продолжать борьбу с усталостью, развернули одеяло и повалились на успевшие порядком выстыть камни дороги. В одну минуту оба про-валились в глубокий сон. Почему они не сделали это раньше, им трудно было бы объ-яснить и спустя много времени…
Переутомлённый, как и все остальные чресла, мозг Александра выдавал ему ка-кие-то расплывчатые картины из его прошлой и настоящей жизни, превращая сон в сплошную пёструю мешанину, временами ностальгическую и тёплую, временами ужасную и путанную, отчего наш герой то и дело вскрикивал, и даже два или три раза просыпался.
Последнее пробуждение пришло, когда солнце уже поднялось над горизонтом достаточно высоко. Александру приснился его родной двор, со всех сторон обрамлён-ный геометрическими истуканами многоэтажек, только вместо берёз и клёнов, что рос-ли у подъезда, он вдруг увидел фуор-гроны, от коих исходил неимоверный жар. А потом Александр увидел неизвестного и в то же время до боли знакомого человека, который беспечно шёл прямиком на чудовищные деревья.
Алет пытался его остановить, старался предостеречь криком, только вот голос у него неожиданно куда-то пропал и вместо чёткой речи из гортани вырывались какие-то приглушённые хрипы. Не мог он и догнать идущего на верную гибель человека, собственное тело отказывалось ему служить – движения были замедленными и неточными.
И вот уже хищные щупальца-лианы вознеслись над несчастным, готовые в один момент скрутить и уничтожить жертву.
«Огонь! Нужен огонь!» - из последних сил кричит Александр и с этим криком просыпается.
Он сразу же увидел неподалёку от себя змею. Только змея ли это была?
Около полутора метров в длину пресмыкающееся не лежало, а стояло на дороге, будто воткнутая в землю трость и находилось в каких-нибудь шести шагах от отды-хающих компаньонов. Подобных змей нашему герою видеть ранее не доводилось, и он сразу же отметил все особенности этой ползучей твари, не успев ещё даже и поду-мать о том, как от неё отделаться и насколько она опасна.
Рептилия стояла вертикально и была неподвижна как столб. При этом опира-лась она на приплющенный лопатообразный кончик хвоста и имела переливчатую красно-жёлтую окраску. Голова твари была не удлинённой, как, в общем-то, у всех змей, а имела круглую и довольно крупную для змеи форму. Глаза гадины не мигая гипнотизировали Алета и наш герой на самом деле ощутил действие этого нехорошего гипноза. Он боялся даже пошевелиться и в голову лезли всякие, неуместные в данной ситуации мысли, вроде такой: «пожалуй, жар мне не приснился, солнышко уже печёт невыносимо. Бедняга Джуниф наверняка получит тепловой удар, если сию минуту его не разбудить!»
Рептилия, тем не менее, всё ещё оставалась неподвижной, словно чего-то выжи-дала. Может быть, каких-то действий со стороны предполагаемой жертвы?
В конце концов, окончательно пробудившись и освоившись с ситуацией, Алек-сандр быстро огляделся – нет ли вокруг какой ещё опасности – и удовлетворившись результатами беглого осмотра резво вскочил на ноги и воздел над головой чудесный меч.
В ответ на эти действия змея, словно верёвка фокусника, плашмя рухнула на до-рогу и извиваясь своим изящным телом быстро скрылась в обломках валуна на обочине – только её и видели!
Александр же, радуясь такому лёгкому разрешению проблемы, облегчённо вы-дохнул и принялся будить заспавшегося трактирщика.
Плоды аккаравы, которые Алет и Джуниф не поленились днём ранее набрать, смогли приглушить острые приступы голода даже у толстяка, и даже частично утолили не в меру разыгравшуюся жажду. А вскоре компаньонам ещё представится убедиться, что в этих краях жажда гораздо более страшный бич, нежели голод. За сутки продви-жения по каменной равнине им пока не встретилось ни одного, даже самого маленького водоёма.
Спустя несколько часов утомительного шествия по дороге, путешественники заметили, что местность вокруг стала меняться. Каменные нагромождения теперь встречались реже, а большую часть равнины стали занимать пески. Вместо унылых серых камней, до самого горизонта потянулись не менее унылые жёлто-коричневые барханы. Дорога Олайры здесь пролегала по узкой и кажущейся бесконечной камен-ной гряде, походившей чем-то на дамбу на Гнилом Болоте. Только по краям дамбы здесь была не мерзко пахнущая водная гладь и трясина, а волнистая песчаная пустыня с торчащими кое-где из дюн невысокими, изъеденными сухими ветрами, скалами.
Во второй половине дня жара окончательно доконала путешественников. Они стали замечать, как казавшийся необъятным фруктовый запас стал становиться всё меньше и меньше. Пить теперь хотелось едва ли не ежеминутно и друзья никак не могли себе отказать в этом жизненно необходимом удовольствии.
- Ну всё, довольно! – в сердцах вскричал Александр и сбросив рюкзак с плеч, принялся яростно вытирать рукавами опостылевший пот с лица. – Не лучше ли нам идти по ночам? – предложил он потом.
- По ночам? – нашёл в себе силы удивиться толстяк. – А что же днём?
- Пока стоит такая жара, нам лучше бы отдыхать. Идти-то, совсем невмоготу!
- А отдыхать, стало быть, в «моготу»? – усомнился Джуниф.
- Если мы сумеем защититься от солнечного света – подтвердил Александр. – Попробуем соорудить тент или что-то, ему подобное. Думаю, наше одеяло для этого может подойти.
- Что значит – тент? – озадачился трактирщик, услышавший очередное, новое для себя слово.
- Скоро всё увидишь. Эх, проклятье.., в этой пустыне не найти ни одного дере-ва, а нам надо бы соорудить опоры. Ну да что-нибудь придумаем, голь – она на вы-думку хитра! И ещё, друг мой… с этого момента начинаем экономить наши фрукты. Не исключено, что воду мы с тобой не увидим ещё очень долго, а они, хоть и не в пол-ной мере, но пока заменяют нам её. Так что, старина, придётся тебе поумерить свои запросы!
- Что угодно, только не это! Я не выдержу сей пытки! Мы и так с тобой не ели по нормальному уже очень долго! Одна эта проклятая аккарава, так ты ещё и в ней ограничиваешь! Я этого не вынесу! – взмолился толстяк.
- Вынесешь, куда ты денешься! Если я говорю, что придётся теперь ограничи-вать свой аппетит, то это ещё не значит, что тебе не достанется ни единого плода. Просто стоит пореже за них приниматься. Мы идём здесь второй день, а уже сожрали половину, если не больше. Так нельзя! Впрочем, если хочешь, то я могу разделить нашу аккараву и отдать тебе твою половину. Делай с ней что хочешь. Можешь хоть сию минуту всё слопать, у тебя не заржавеет, но учти – я потом не дам тебе и кусочка, хоть помирай на моих глазах!
- Нет, нет, ладно! Ты, как всегда, прав! Будем есть поменьше – видя непод-дельное раздражение на лице компаньона поспешил выправить ситуацию трактирщик.
Алет не стал более останавливаться на этом вопросе и предложил пройти даль-ше по дороге, тем более, что впереди виднелись какие-то нагромождения. В дрожа-щем знойном мареве невозможно было разглядеть, что это, собственно, за нагроможде-ния – не то вертикальные обломки скал, торчащие из песка словно грандиозные статуи, не то какие-то пустынные растения. Путешественники решили подойти к ним поближе, в надежде выяснить, что же это такое и можно ли под этими штуковинами спрятаться от нещадно палящего солнца.
На поверку оказалось, что это ни что иное, как гигантские кактусы. Колючие растения тянулись вдоль Дороги Олайры, будто кто-то специально высадил эту дико-винную экзотическую аллею, но пройдя ещё немного, путешественники смогли убе-диться, что немало кактусов произрастает и в округе.
К первому встретившемуся растению друзья приближались с максимальной ос-торожностью, памятую о коварстве фуор-гронов и ожидая чего-то подобного и от этих неприхотливых пустынных исполинов. Мало ли что ещё могла в себе таить природа безлюдного края!
Ожидали самого худшего, но, к удовлетворению обоих, кактусы оказались са-мыми обыкновенными растениями и опасность могли представлять разве что их длин-ные и тонкие колючки. Ну прямо цветы в горшках, что на подоконнике! Разве что размерами куда побольше.
На всякий случай Александр предупредил компаньона, чтобы тот ни в коем слу-чае не прикасался к колючкам, так как те вполне могли оказаться ядовитыми. Скорей всего это не соответствовало действительности, но кто их знает! Перестраховка в та-ком случае явно не вредит.
Здесь же, под сенью двух близко растущих друг к другу кактусов и устроили привал, растянув одеяло на их развесистых отростках, после чего удовлетворившись одной съеденной аккаравой, принялись ждать наступления вечера.
Остаток дня компаньоны провели в дрёме, ибо жара, вкупе с усталостью, спо-собствовала сонливости и проснулись только когда солнце наполовину закатилось за горизонт.
Неторопливо собрав свои нехитрые пожитки и съев ещё один плод, путешест-венники вновь тронулись в свой безрадостный путь через унылую пустыню.
Настроение, несмотря на относительно продолжительный отдых, у обоих было столь вздорным, что друзья не сказали друг другу ни единого слова, ибо каждый замк-нулся сам в себе и не желал нарушать этих незримых границ, сотканных из собствен-ных мыслей. У Александра, вдобавок, ни с того ни с сего разыгрались головные боли, которые неизменно усиливались, стоило ему сделать хоть малейшее резкое движение. Он предполагал, что это ни что иное, как последствие перегрева организма, ведь в этих местах даже тень не могла в полной мере спасти от палящих солнечных лучей. И если в тех краях, через которые они с Джунифом проходили ранее, солнце было их союзником, то здесь всё было с точностью до наоборот. Жгучее светило давно выжгло всё, что не сумело каким-то образом приспособиться к пустынному существованию, и путешественники входили в число именно не приспособившихся! Они вообще здесь были лишними, если уж на то пошло!
Нестерпимая жара спала по мере укрепления госпожой ночью своих позиций, но, несмотря на это, всё ещё было душно и друзьям ужасно хотелось пить. Жажда му-чила их настолько, что даже бедняга трактирщик позабыл о своём вечно неутолённом чувстве голода, а к полуночи это желание так усилилось, что несчастные путешествен-ники не могли уже ни о чём и думать, кроме как о живительной влаге! Фрукты, как наш герой и предполагал, не могли служить равноценной заменой простой воде, но только тогда он лишь предполагал, а ныне испытал сие на собственной шкуре.
Мысль о воде уверенно потеснила все остальные мысли и желания, и путешест-венники тщетно вглядывались вдаль, в надежде обнаружить хоть какое-то подобие оа-зиса. Но с каждым разом пустыня оставляла им всё меньше на то надежды. Кругом простирались только пески, на фоне которых кое-где выделялись лишь камни и колю-чие растения, что были куда как терпимее к отсутствию влаги, нежели люди.
Тем не менее, ночной переход проходил без происшествий и только глубоко за полночь друзьям, наконец, довелось немного понервничать.
Они вышли к месту, где дорога была серьёзно повреждена. Это оказалась пес-чаная воронка, довольно обширная и глубокая. Каменные плиты дорожного настила покоились где-то на самом дне ямы и стоя на её краю Александр невольно подумал о том, что подобного рода углубление в грунте мог оставить, разве что, взрыв авиабом-бы. Но откуда взяться современной ему военной технике в этом «допотопном» мире? И ещё не видя грозящей опасности, Алет почувствовал, что она, возможно, кроется именно здесь, на дне этой самой воронки.
- Не приближайся близко к краю, это опасно! – предупредил он трактирщика.
- Что это? – в свою очередь удивился тот.
- Ещё не знаю, но могу предположить. Нечто подобное уже встречалось мне раньше и, смешно сказать, где – в каком-то фантастическом фильме видел!
Дабы окончательно убедиться в своей правоте и верности догадки, когда путе-шественники обогнули яму стороной, Александр подобрал увесистый обломок дорож-ной плиты и с силой швырнул вниз, метя в самый центр углубления.
Тот час же песок словно ожил! Он начал обрушиваться с краёв воронки вниз, делая её тем самым ещё шире, а спустя в буквальном смысле пару секунд, из недр ямы вынырнуло нечто огромное, бесформенное и ужасное.
Компаньоны затаив дыхание, замерли, уставившись на это диковинное явление, и по-настоящему испугались только когда сумели рассмотреть то, что появилось на дне песчаной воронки. Это была огромная голова, которую и головой то назвать весьма затруднительно! Этакий, неправильной формы мохнатый предмет, со множеством разной длины хоботов и одним большущим, казавшимся беззубым, ртом.
Увиденное заставило путешественников содрогнуться и они, от греха подальше, отступили, представив себе, между прочим, что могло бы быть, случись кому-нибудь из них волею судьбы очутиться в этой яме.
Радуясь, что всё обошлось для них так благополучно, толстяк, задрав вверх го-лову, помолился своим несуществующим богам, да и Александр, на него глядячи, тоже истово перекрестился, хотя, грешник, всего лишь номинально верил в того, к кому сей-час обращал свою благодарность за спасение.
Таким образом, получив встряску, заставившую обоих подзабыть о жажде и утомлении, путешественники вновь тронулись в путь и остаток ночи, как то ни стран-но, чувствовали себя значительно бодрее.
За ночь они повстречали ещё несколько подобных песчаных ловушек, но все они располагались в стороне от тракта, а потому не представляли никакой опасности. А даже если б хоть одна из них располагалась прямо на дороге, друзья непременно обошли бы её стороной. Они хорошо усвоили, какую опасность таят в себе эти воронки и им и в голову не пришло бы к ним приближаться. Сейчас у них под ногами, всё-таки, была не дамба на Гнилом Болоте, а потому обогнуть опасный участок было куда проще и безопаснее.
Новое испытание их ожидало утром наступившего дня, когда вопреки всему, вместо прозрачного неба и палящего светила, над восточной линией горизонта друзья увидели сгустившиеся тучи. Рассвет пришёл необыкновенно серым для этих мест, новый день обещал выдасться пасмурным и поначалу это даже обрадовало путешественников, достаточно познавших, что такое настоящий зной. А надвигающиеся с востока мрачные тучи сулили проливной дождь, казавшийся им теперь, по меньшей мере, манной небесной!
После краткого затишья потянуло ветерком и по мере того как он стал крепчать, радость Алета и Джунифа сменилась тревогой. Друзьям отчётливо вспомнились не столь давние события в Заброшенном Крае, когда им довелось попасть под проливной дождь, но прежде чем с небес хлынула неуёмная влага, по окрестностям покинутого людьми города прогулялась страшенная буря! И если там друзья от неё ещё могли как то укрыться, то здесь единственным спасением от ураганного ветра могли послужить лишь кактусы, и то, с очень большой натяжкой. Дай то бог, чтобы порывы ветра не были столь яростными, как в ту памятную ночь. Там, в Заброшенном Крае, он ломал деревья словно спички!
Ветер тем временем крепчал, и это ещё полбеды. Вместо желаемой влаги он нёс с собой несметные тучи песка, от которого Алету с Джунифом с каждой минутой становилось всё труднее дышать. Похоже, что буря обещала быть достаточно гранди-озной и друзья стали спешно подыскивать убежище, поминутно отплёвываясь от песка, что успел им забить все дыхательные пути.
От того, чтобы спрятаться за кактусами, отказались сразу же, памятуя о том, как трещали и куда более могучие деревья в Заброшенном Крае. Уже сейчас гигантские колючие растения кренились и похрустывали под резкими порывами ветра, а если ве-тер вдруг возьмёт и усилится, эти пустынные колючки повалятся как доминошные кос-тяшки. Ну а в том, что ветер обязательно усилится, Александр уже не сомневался.
- У нас не остаётся выбора, нам следует лечь с подветренной стороны бархана и укрыться одеялом. Может быть, тогда пронесёт! – стараясь перекричать ветер, громко сказал Александр.
У него в этом плане не было личного опыта, но он когда-то и где-то читал, что люди, застигнутые в пустыне песчаной бурей, поступают примерно так. Да и логика это подсказывала. Под воздействием воздушных потоков барханы имеют свойство перемещаться подобно водяному валу и если укрыться не с подветренной стороны, весьма велика вероятность оказаться погребённым под толстым слоем песка.
А стихия в песчаной пустыне разыгралась явно не на шутку, и хотя бури в этих местах периодически случались, сей ураган был на редкость силён! Кое-как укрыв-шись от колючих воздушно-песчаных потоков, Александр и Джуниф уже не могли ви-деть, как злой безудержный ветер ломал громадные кактусы и галопом нёс их колючие обломки по барханам. Всякая живая тварь, водившаяся среди дюн, от греха подальше попряталась в свои норы и укрытия, любой жуткий монстр, будь то циклоп или нечто ему подобное по размерам, оказался бы жалким и беззащитным перед разбушевавшейся стихией. Армады несущегося по воздуху песка казались столь плотными, что даже если бы кому то вздумалось выглянуть из своего укрытия и обозрить окрестности тер-заемые разгневанной природой, он бы всё равно ничего не увидел дальше чем на пару шагов от себя, а, вдобавок, с лихвой отведал бы песчаной каши.
Впрочем, путешественники и без этого вдоволь наглотались песка, несмотря на то, что затаились в своём импровизированном укрытии, и не пытались оттуда высу-нуться, пока стихия не перестанет бушевать. Спрятавшись от ветра и песка, они на-прочь потеряли счёт времени и пребывали в каком-то полубессознательном состоянии. Им было неведомо, сколько длилась непогода, и только когда Александр первым при-шёл в себя и с немалым трудом выбрался из-под песчаного холмика, что образовался над ним и Джунифом, он с удивлением обнаружил, что уже наступила ночь. Ураган к этому времени окончательно утих, и над пустыней стояла неестественная глухая тиши-на, как будто и сама пустыня, и все её обитатели, ещё не сумели очнуться от пережито-го шока.
Едва выбравшись на свежий воздух, наш герой принялся чихать и отплёвываться от песка, который забил, кажется, все поры организма. Свежесть, хлынувшая на ослабленное её же отсутствием тело Александра, поначалу совсем не взбодрила, а лишь усугубила тяжёлое состояние нашего молодого странника и он, присев на корточки, обхватил руками внезапно заболевшую голову, и с трудом сдерживал рвотные позывы.
От этого занятия его смогло отвлечь лишь то, что он вовремя вспомнил о ком-паньоне, что до сей поры оставался погребённым под слоем песка.
Превозмогая боли в голове, а так же слабость в руках и ногах, Александр по-спешил на помощь другу, искренне надеясь, что толстяк умудрился ещё не задохнуться. Трактирщик оказался жив, хотя поначалу признаков жизни подавал крайне мало. Александру пришлось хорошенько потрудиться, тряся и шлёпая по щекам бесчувст-венного компаньона, прежде чем тот, наконец, открыл глаза, и взгляд его приобрёл хоть какую-то осмысленность.
Разумеется, о том, чтобы идти дальше, не могло быть и речи! Не говоря уж о трактирщике, сам Александр ощущал такой упадок сил, будто весь день только и зани-мался тем, что таскал туда-сюда непомерные тяжести. Путешественники сейчас нуж-дались в полноценном отдыхе, благо, стояла ночь, и до наступления очередной великой жары времени оставалось предостаточно. Александр извлёк из под песка погребённые там одеяло, мешок, с начавшими уже подгнивать фруктами, и драгоценный меч, после чего прилёг на расстеленное здесь же одеяло и игнорируя опасность быть укушенным змеёй или каким-нибудь скорпионом, тут же задремал, даже во сне продолжая отфыркиваться от заполонившего всё и вся надоедливого песка.
На рассвете он проснулся и, приподняв голову, осмотрелся. Джуниф лежал ря-дом, на боку, повернувшись к нему спиной, и тяжело дышал. Полагая, что толстяк не спит, Александр ослабшим от сна голосом позвал: - Джуниф!
Толстяк на это никак не отреагировал и тогда Алет позвал громче и настойчи-вей:
- Эй, Джуниф!
Трактирщик промычал что-то невнятное и тяжело перевалился на другой бок. Он послал компаньону столь усталый и болезненный взор, что Александр не на шутку встревожился:
- Не болен ли ты?
- Тяжко мне – вяло отозвался трактирщик и сомкнул веки.
- А мне-то, лучше что ли? – проворчал Алет, вновь заваливаясь на одеяло. Что и сказать, он и действительно чувствовал себя не менее скверно. Продолжать путь прямо сейчас, ему, по правде говоря, так же было мало охоты. Несмотря на сон, со-стояние его так и не нормализовалось и сил ничуть не прибавилось. Поэтому оста-ваться на месте и просто лежать, казалось единственным благоразумным решением.
Вероятно, это бездействие могло длиться ещё долго, но взошедшее пустынное солнце стало так безжалостно припекать, что не только Александр, Джуниф – и тот за-шевелился.
Первым делом компаньоны потянулись к мешку с остатками аккаравы и, не раз-думывая долго, вывалили всё содержимое прямо на одеяло. Увиденное их мало по-радовало. Плоды успели кое-где подгнить, а иные высохли и сморщились . Но это был единственный запас провианта, и с ним им предстояло преодолеть пустыню, ставшую для компаньонов не менее омерзительной, чем оставленные далеко позади Сигайские Дебри!
- Это всё! – высказался Алет, хмуро взирающий на то, что лежало перед ним на расстеленном одеяле. – Надо доедать наши запасы, пока они окончательно не испорти-лись!
- А что будет дальше? – как-то равнодушно поинтересовался толстяк.
- А дальше будем просто идти. Идти, пока окончательно не выбьемся из сил, или не преодолеем проклятую пустыню. Надо идти дальше, оставаться здесь нельзя. Мы просто сдохнем от жажды прямо на этом месте!
Джуниф обречённо вздохнул:
- Мне кажется, у этой пустыни не будет конца!
- Но-но! Не то же ли самое мы думали о лесе, когда столько дней топали через него? Но ведь он всё равно в итоге кончился, и мы с тобой сумели там выжить! Страху-то разного там больше пришлось испытать, чем на этой лысой равнине! Но мы ведь выкарабкались!
- Выкарабкались куда? Туда, где совсем нечего есть, туда, где негде спрятаться от непогоды и солнца, и туда, где нет ни капли воды! Стоило ли выкарабкиваться, Алет?
- Что это ты имеешь в виду? – Алет даже нашёл в себе силы удивиться таким выкладкам компаньона.
- Да ничего! – вяло отмахнулся трактирщик, но всё же пояснил свою мысль до конца: - У пустыни, конечно, где-то есть конец, но его нет у Дороги Олайры! Пусть даже нам удастся преодолеть этот её участок, но каков будет следующий? Что ещё за испытания ждут нас впереди? Ты не знаешь, и я не знаю; зато для меня очевидно дру-гое – к новым испытаниям мы не готовы!
Александру трудно было не согласиться с компаньоном, он и сам неоднократно размышлял над этим, но желая подбодрить не столько своего товарища, сколько самого себя, сказал:
- Не надо вешать нос раньше времени. Пока что мы с тобой ещё живы, и в дальнейшем будем биться за свои жизни до последнего. Это как-то в наших интере-сах! Ну а если всё-таки проиграем, что ж, такова судьба! Ты вспомни-ка, старина, не-ужели мы с тобой не попадали и в более страшные, чем эта, переделки? И ведь выжи-ли! Победили! Уж ты поверь мне, как верил раньше, соберись с силами и борись! Мы ещё покажем этому миру, чего мы стоим!
После этой пламенной речи, Джунифу не оставалось ничего другого, кроме как в очередной раз подчиниться своему молодому компаньону. Совместными усилиями друзья уничтожили жалкие остатки провианта, после чего, наконец, тронулись в доро-гу, теша себя расплывчатой надеждой на то, что нынешний дневной переход станет завершающим этапом в пересечении пустыни. Уже к полудню, едва волоча ноги и поминутно спотыкаясь о щербинки в каменном покрытии дороги, Александр начал отчётливо осознавать, что этот день и этот «этап», и по-настоящему может оказаться завершающим, причём совсем независимо от того, закончатся бескрайние пески или нет. Или, может быть, выведет дорога измождённых путников к спасительному оазису, где есть живительный источник? А возможности наших путешественников бороться с жарой и жаждой уже были даже не на пределе, они окончательно иссякли. У компаньонов не оставалось сил даже посмотреть друг на друга, не то чтобы обмолвиться парою-другою фраз, или просто подбодрить, на худой конец! Да и где уж там подбодрить, Александр уже почти и не различал дороги, его веки опухли и в глазах маячили лишь красные круги, сквозь которые смутно прорисовывались обожжённые за долгие годы солнцем каменные шестигранники Дороги Олайры. Он видел только то, что было у него непосредственно под ногами, но уже это хотя бы помогало не сбиться с правильного пути, а уж на то, чтобы смотреть вперёд, уже не хватало ни воли, ни сил.
Волочившийся следом за Александром Джуниф, вероятно, руководствовался та-ким же подножным зрением.
Сколько продолжалось это изнурительное шествие: час, два или гораздо дольше, впоследствии наши путешественники не смогут и припомнить. Для них этот проме-жуток времени как бы слился в одну единственную точку, ту, что наполнена лишь ту-пой бессознательностью, ирреальностью, всепоглощающим чувством, именуемым жа-ждой и нестерпимым адским пеклом. И наверно единственное, что Александр не смог бы забыть никогда, это стекающий по лицу солёный пот и иссохшиеся губы, которые он тщетно пытался облизывать распухшим и словно прилипшим к гортани языком.
Сил идти не было, но он, каким-то чудом, продолжал двигаться, не замечая ни-чего вокруг себя и даже уже забыв, зачем и куда он, собственно, идёт. Просто шёл и всё, словно что-то подсознательное толкало его вперёд, где, вероятно, должна нахо-диться спасительная влага. Не мудрено, что он не сразу и заметил, как упал без чувств идущий следом за ним трактирщик. Лишь самый краешек его измученного подсозна-ния ухватил звук, с коим Джуниф ничком рухнул на дорогу, а пока явно перегретый мозг Александра сумел переварить эту, полученную извне информацию, он прошёл от места падения компаньона не менее ста шагов. Только тогда Алет остановился и мед-ленно обернулся.
Он нисколько не удивился виду распростёртого трактирщика, на это ему, види-мо, уже не хватало фантазии и лишь спустя минуту после путаных раздумий, догадался вернуться назад.
Возвратившись, он принялся вяло тормошить своего компаньона, но ему явно не доставало сил, чтоб хотя бы перевернуть Джунифа лицом вверх. И в тот самый мо-мент, переведя взгляд в дрожащую от зноя даль, наш герой отчётливо увидел оазис.
Оазис!!!
Это были изящные пальмы! Нет, не кактусы какие-нибудь, а самые настоящие пальмы! Именно таковым Александр всегда и представлял себе оазис в пустыне, хотя до сих событий бывать в пустынях ему как-то не доводилось. Но там, где растут дере-вья, обязательно должна быть и вода!
Это неожиданное зрелище так встряхнуло Алета, что на какое-то время к нему даже вернулась затерянная, было, трезвость мысли, и он быстро и без колебаний начал составлять план дальнейших действий.
Первой мыслью было просто броситься в том направлении, где виднелись дере-вья, но переведя взгляд на толстяка, он остановился. Однако привести в чувства бе-долагу Джунифа и тем более заставить его идти, он был не в состоянии, и это он так же отчётливо понимал. Но не тащить же обездвиженного трактирщика на себе, когда у самого-то, кажется, вряд ли хватит мощи дотащиться до спасительного оазиса! Стало быть, оставалось одно – пока оставить друга на произвол судьбы, а самому постараться добраться до воды. В противном случае ему уготована участь Джунифа, который, ка-жется, уже и не дышал.
Да, чётко заработавший мозг требовал от своего хозяина именно этого и Алет всем телом порывался уйти – в этом было единственное спасение для его собственной жизни! Понимал Александр так же и то, что покуда ему удастся добраться до оазиса, что, кстати, располагался на солидном удалении в стороне от дороги, и тем более вер-нуться назад – Джуниф, даже если он пока ещё жив, всё равно за это время погибнет. Судя по расстоянию, что отделяло нашего героя от вожделенного места, на то, чтобы совершить экскурс туда и обратно, потребуется несколько часов, если не больше; а к тому же, возвращаясь обратно надо умудриться не сбиться с верного направления и выйти именно к тому месту, где он оставил бы своего компаньона. Лёгкий сухой ветерок быстро заметёт все следы на песке, в отличие от Дороги Олайры, которая, по странному стечению обстоятельств, почему-то совсем не была подвержена занесению песком. Даже прошедшая недавно песчаная буря не нанесла древнему тракту никакого урона, и это было несколько странно. Словно какое-то волшебство хранило дорогу, не позволяя пустыне с её движущимися барханами поглотить её! Об этой странности стоило бы поразмыслить, только сейчас Александру было совсем не до этого! Его донимали совсем другие мысли.
«Ну хорошо, – увещевал прагматик-мозг – даже если тебе и удастся по возмож-ности поскорее вернуться сюда, всё равно, какой в этом толк! Принесёшь Джунифу воды? Но позволь, в чём ты её принесёшь? Уж не в ладошках ли? Ведь это именно твой друг проворонил бутыль! Он всегда у тебя что-то терял, как последняя рохля! И расхлёбывать последствия этого приходится, опять же, именно тебе! Не надоело ещё? Или такой вариант: ты доберёшься до водопоя, напьёшься сам, а потом вернёшься и с новыми силами дотащишь туда это беспомощное тело? Неразумно и вообще глупо! Если не хочешь сам загнуться, здесь же, рядом с трактирщиком, который, кстати, когда то пытался выставить тебя же посмешищем (или ты забыл!) – иди, и не береди себе душу бременем предательства, всё равно об этом никто и никогда не узнает! А для тебя это – последний шанс продлить своё существование, каким бы оно в дальнейшем ни сложилось.
Так безжалостно хлестал ошалевший разум своего несчастного носителя, побу-ждая того к решительным действиям во имя собственного спасения и Александр уже готов был с ним согласиться, ибо логика казалась нерушимой, а соблазн, подстёгивае-мый жарой и жаждой, слишком велик! И Алет уже вроде бы порывался встать и уйти (он даже заботливо укрыл друга от солнца их видавшим виды одеялом, делая тому как бы последнее одолжение в этом бренном мире), только что-то иное, находящееся где-то глубоко внутри грудной клетки, удерживало его от всех попыток подняться и покинуть это место навсегда.
Александр прикрыл глаза ладонью и с отчётливой остротой пронеслись перед ним связные обрывки воспоминаний о таком недалёком ещё прошлом. Вспомнилась и сцена в комнате, у камина, когда в неё вломились гвардейцы князя Бартальда, и страхи Гнилого Болота, и циклоп, и заброшенный замок, и Сигайские Дебри, словно навод-нённые порождением сатаны – и везде, в каждом отдельном эпизоде проходящем через запасники его памяти, фигурировал этот неуклюжий, немного трусливый и несколько брюзгливый толстячок, ставший, тем не менее, таким близким и дорогим. Во всём этом мире, уж наверняка – у Алета не было человека ближе и роднее, чем этот марион-ский трактирщик!
И вот теперь этот человек лежит подле его ног и больше уже не в состоянии со-ставлять ему компанию в тяжёлом походе. Александр вдруг почувствовал себя таким несчастным, что у него самопроизвольно подкосились ноги, и он беспомощно опустился на дорогу рядом с компаньоном. Мозг продолжал отчаянно сопротивляться позывам души, но и последняя не собиралась сдавать своих позиций, и Александр уже совсем отчётливо осознал – он обречён!
О, это поистине тяжело – перенести борьбу с самим собой, а тем более, когда сам находишься в столь упадочном состоянии! И незримая борьба двух «Я» в одном человеке, забрала у него, похоже, все оставшиеся жизненные силы. Александр не спо-собен теперь был пошевелить ни рукой, ни ногой, да, впрочем, он уже и не пытался подняться. Душа победила и тот час же разум, как бы мстя за своё позорное пораже-ние, стал покидать его тело. Мысли становились всё путанее и наш герой уже мало осознавал их канву. Сам не зная зачем, он попытался что-то крикнуть, но вместо кри-ка издал какое то гортанное мычание, после чего повалился на дорогу рядом с Джуни-фом. Реальность уплывала от него, и он уже видел лишь размытые сцены из своей прошлой и нынешней жизни, что мелькали, причудливо складывались и вновь сменя-лись, словно пёстрые рисунки из битого цветного стекла в детском калейдоскопе. За-тем наступила темнота, как будто кто-то выключил электрический свет, и перед взором Александра предстало расплывчатое лицо, точные черты которого разобрать было крайне затруднительно. Вместе с тем, до ушей донёсся незнакомый человеческий голос, и последнее, что пришло на ум нашему герою, это мысль о том, что как это здорово, когда рядом с тобой есть люди…
Продолжение следует...
Человек извне
© Copyright: Олег Томусинский, 2020
Свидетельство о публикации №220060301938
Свидетельство о публикации №220060301938
Рецензии