Война у родного порога

На снимке вверху: наградной лист
на защитников Москвы. 

(из книги «Прости, родная»)

  Константин, опоздав на первый эшелон, отправленный из Подсолнечной, был зачислен в зенитные войска, которые отбивались от немецких бомбардировщиков, охраняя небо Москвы. В тяжелые дни, когда гитлеровцы подходили к столице нашей Родины, по приказу Г. К. Жукова, часть зенитных батарей, сняли с охраны воздушного неба и отправили на Ленинградское шоссе в район деревень Пешки - Есипово. Там же оказался и его  212 ОЗАД ПВО.

Зенитные орудия, должны были преградить путь, танковым колоннам врага, готовясь расстреливать их прямой наводкой на большом расстоянии. Огромное, ровное поле, которое простиралось от крайних домов деревни Есипово, до глубокого оврага перед деревней Пешки, позволяло вести такой огонь на поражение танков врага.
От  д. Есипово до Булково расстояние около 15 километров, и так уж получилось, что оборонять Москву, одному из защитников Москвы довелось, почти на «пороге» родного дома.

Оказавшись, «рядом» со своим домом и семьей, у него возникло желание наведаться ночью домой, отпросившись у командира. Немцы еще не добрались до Пешек, следовательно, сражение с танками врага с помощью зениток еще только предстояло.

Доведется ли выжить в следующем бою или нет – шансов мало, а вот повидаться с семьей перед боем – небольшая, но все же имеется возможность. Во всяком случае, попытка – не пытка, и другой случай увидеть жену и детей, вряд ли скоро представится.  Да и представится ли вообще?

Обратившись к своему командиру батареи, он получил однозначный отказ.
- Ты что, Бутылин, рехнулся,  что ли? Как ты себе это представляешь? - изумился этой наглости тот.
- Я же за ночь обернусь и утром буду на месте,- не унимался Константин.
- А если что случится, то я из-за тебя должен идти под трибунал?!
- Под трибунал отправьте меня – объявите в дезертирстве и я за всё отвечу,- не унимался боец.

…Война проверяет людей на прочность, и за время совместной службы в армии, появляется возможность испытать и выяснить, что за человек рядом с тобой, и можно ли на него положиться в дни тяжёлых испытаний, которые, неотвратимо, как лавина, приближалась к ним, в те суровые дни, под Москвой. Костя был на хорошем «счету» у командира и он, наконец, сдался:
- Смотри не опоздай к утру. Возможно, с рассветом враг пойдет в атаку и ни одни руки на батареи не будут лишними. Не подводи меня, да и себя тоже!..

Константин ещё днем достал лыжи и маскхалат, (маскхалат был необходим не только, для того чтобы первым обнаружить врага при встрече, но и, чтобы не подстрелили, ненароком свои). Как только стемнело, он отправился в сторону деревни Овсянниково, а там, через Шелепаново на Кочергино. Места он знал хорошо и часов в 10 вечера он уже находился в районе Путятино. До Булково оставалось километра три, и можно было немного перевести дух.
Довольно широкие армейские лыжи были рассчитаны и на ходьбу по бездорожью. Но снег был рыхлым, лыжи увязали в снегу, и дорога порядком измотали силы путника.

Домик на окраине Путятино принадлежал семье Евдокии Лепетухиной и, хорошо зная эту женщину, Костя завернул к ней на «огонек», чтобы скорее узнать, как дела в его семье. После стука в дверь, в избе послышалось суматошное движение, а спустя некоторое время послышался скрип открываемой двери и голос Евдокии:
- Кто там?
- Свои, Дунь, открой это Костя…
- Откуда ты взялся? Тебя ведь на войну забрали,- засуетилась она, громыхая дверным засовом. - У меня гости, но ты их не бойся!.. свои - потом сам поймешь.

…Открыв входную дверь в избу, он увидел на столе керосиновую лампу, а около стола двух вооруженных мужиков. В одном из них он узнал знакомого из города, по имени Иван. Второй тоже был знакомым, но Константин не мог вспомнить ни имени, ни фамилии.

Увидев вооруженного человека в маскхалате, мужики поднялись и поздоровались с вошедшим.
Тебя разве не мобилизовали, Иван, - здороваясь за руку, спросил отец одного из них.
- Я теперь в партизанах. Здесь у нас пост, а начальство в твоей сторожке обосновалось,- сообщил Иван.
- А как же моя семья?- с тревогой спросил Константин
- Да не волнуйся ты – семья твоя жива - здорова. Её выселили перед приходом немцев в Солнечногорск, и живут они теперь в Титово. А Шура, жена твоя, частенько приходит на хутор за продуктами и сеном.

- Вот те – на! – изумился Константин. – А я … так надеялся повидаться с семьей... Тащился в такую даль, по бездорожью! – разочарованно говорил он, устанавливая около двери своё оружие. Потом повернулся, медленно подошел к столу и сел на табуретку, которую услужливо приставила к столу Евдокия.
- Видно не судьба!.. До Титово я не успею обернуться до рассвета, - задумчиво и разочарованно прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к обитателям помещения…
- Нам, Костя, начальство выделяет наркомовские сто грамм, чтобы их лучше охраняли. Но мы не пьем каждый день, а экономим. Вот набралась целая фляжка спирта, давай выпьем за встречу, - предложил Иван. В Булково тебе идти нет смысла.

- Нет, у меня желания видеть этих людей,- негромко ответил Константин, снимая с плеч небольшой вещмешок. – У меня тоже кое-что есть, но пить много я не могу - дорога тяжелая. К утру нужно быть в части. Утром, наверное, начнется танковая атака…

- Костя, а ты напиши письмо своим – ребята передадут. Я и бумажки сейчас найду,- вмешалась в разговор Евдокия.
Константин сел к столу писать письмо, а мужики стали собирать на стол нехитрую закуску и выпивку.
- Ты говоришь, чего меня не мобилизовали? – а куда же они без меня? Кто им будет забивать скотину? (Иван работал на бойне в Солнечногорске, забойщиком скота). - Они тебе во двор пригнали и коров и баранов, так, что без мяса и молока не сидим!

- Да… запасливый народ… всё продумали, всем запаслись, - заметил Костя, продолжая писать…
…Он,  закончил писать письмо, свернул его обычным, «солдатским» треугольником, передал Ивану и глянул на второго партизана:
- А тебя, Григорий, почему не мобилизовали? Тоже нужный человек для начальства, - полюбопытствовал он, поняв из разговора, что его зовут Гришей.
- А я от скуки на все руки!- весело отозвался тот. - Принимал участие в заготовке продуктов и боеприпасов, строил и оборудовал землянки в лесу для них. Стал своим человеком, а вот теперь в охранниках, а что будет дальше – посмотрим.

- Ну, давайте придвигайтесь к столу – время не ждёт! – потирая ладони и подмигивая, негромко сказал Иван.
Сели, выпили.
- Ну, и что вы должны делать, если увидите немцев и успеете убежать? – не без иронии спросил Константин.
- Как что? – сообщим начальству, чтобы принимали меры,- ответил Григорий.
- Какие меры? – слегка прищурившись, насмешливо уточнил Костя. - Они что, все возьмут оружие и встанут на пути движения немцев, чтобы заслонить собой Москву?

- Ну, ты даешь, Костя! Им нужно быстренько собраться и уйти в лес в землянки, чтобы там пересидеть опасное время,- пояснил Иван. – Наша задача предупредить их, чтобы успели скрыться…
- Да-а-а,- разочарованно протянул Константин,- ответственная у вас задача охранять покой своих благодетелей - дезертиров!

- Доведись, тебе и ты тоже был рядом с нами,- обиделся Иван.
- Не знаю, не знаю… пока у меня благодетельница одна - это Родина, и я защищаю её, как могу, а не прячусь по лесам, - подвел итог этому застолью Костя, поднимаясь из-за стола. – Пора возвращаться в часть – утром будет «жарко». Мужики, нахохлившись, обиженно молчали, и не глядя в глаза, подавали руки на прощание…
Обратная дорога, по проторенному следу была более легкой. Константин появился на батареи раньше расчетного времени и доложил о прибытии командиру.
- Ты что так рано вернулся?- удивился тот, протирая спросонья заспанные глаза.
- Не удалось повидать семью – утром расскажу подробно, - устало ответил прибывший боец. - Вот посплю только и все объясню.

А утром было не до объяснений. На рассвете танки врага пошли в атаку.
…О боевых действиях зенитных батарей, в этом районе, начальник артиллерии 16-й армии, генерал-майор Казаков, после войны написал, что в результате упорных боев в данном районе, зенитными орудиями были уничтожены 27 немецких танков. Это случилось 25-27 ноября 1941 года.

Получив сокрушающий отпор, враг решил обойти этот участок стороной, направив свои танковые клинья в сторону деревень Овсянниково и Шелепаново. Возникла угроза окружения, и по приказу командования, зенитные орудия были переброшены на Рогачевское шоссе, в район Белого Раста, где враг приблизился на опасное расстояние к Москве.

Об успешных действиях подразделения, в котором воевал Константин, напоминают поставленные на постамент после войны, в деревне Пешки, и на развилке Дмитровского и Рогачевского шоссе, те легендарные зенитные орудия.

 До настоящего времени стоят эти «зенитки», как дань памяти воинам, которые сражались с гитлеровскими бронированными колоннами, на подступах к столице нашей родины...
За участие в разгроме гитлеровцев под Москвой, Константин (сержант, Бутылин Константин Васильевич), был награжден медалью "За оборону Москвы".