Гл. 30. Нелицеприятные выводы

Глава 30. Нелицеприятные выводы.

Забылся визит Мамонова, как будто его и не было.  Зато к Штольцу вернулась уверенность. Он опять почувствовал себя в своей тарелке. Говорил то, что считал нужным и особо не подбирал слов на совещаниях. И уже не прятался в тени рядом сидящего сотрудника, помня о том, что не желательно попадаться на глаза Генералу. И сделал он для себя вывод: коли Генерал посчитал нужным ознакомить с Программой самого Мамонова, принимая во внимание тот факт, что Мамонов авторитетным своим мнением не дал ей от ворот поворот, то есть основания, на совещаниях, и там, где необходимо, пользоваться ею в полной мере. Можно и нужно выводить сконцентрированные в ней данные, касающиеся обсуждаемых вопросов, на экраны мониторов, для всеобщего обозрения.
 
Это было очень удобно. Не надо специально готовиться, всё в любой момент у тебя под рукой, щёлкни пару раз мышкой и нужные цифры, нужные показатели – вот они, прямо перед глазами, у всех на виду. Щёлк мышкой, щёлк…
У технического директора, в кругу технических специалистов – сам бог велел. У Генерала тоже, стесняться не следует: знай наших!

Два полных годовых цикла отработала Программа, ею пользуются все районные узлы телекоммуникаций, все городские узлы, включая мощную городскую телефонную сеть областного центра. И в полной мере использует Программу Центр технического об-служивания внутризоновых сетей, в хозяйстве которого  во всё возрастающей протяжённости находятся волоконно-оптические линии связи. В Программе накопились статистические данные, которые можно и нужно анализировать, делать соответствующие выводы. Наглядно, с помощью Программы можно поднимать тому же техническому директору перед вышестоящим руководством назревшие, и даже перезревшие проблемы, мешающие налаживанию нормальной эксплуатации, которые им, и только им, там – сверху, необходимо решать. Доказывать необходимость решения этих проблем не только словами, а опираясь на «железные» цифры статистических данных накопленных в Программе именно по ходу реальной технической эксплуатации реального эксплуатационного предприятия, которые, как и написанные на бумаге слова ну, никак «не вырубить топором.

А между тем, год закончился и наступил 2010 год, в котором жизнь можно начинать как бы с чистого листа. Но начинать с учётом того, что случилось и не случилось, чтобы не повторять старых ошибок и не наступать вновь на грабли, при поиске путей решения проблем, которые зависли в воздухе и по-прежнему, остаются актуальными. Которые, так или иначе, но обязательно надо будет решать по ходу эксплуатационной надобности. В общем, наработан материал, который обязательно надо учитывать, проявились некоторые закономерности, из которых напрашиваются определённые выводы.
Выводы получились интересными. В заморочке повседневных работ, и это точно, эксплуатационный люд даже не задумывался, что такими они могут быть.  Общий настрой работяг понятен:

– Техника она ведь когда-нибудь, а всё равно сломается. И к линейно-кабельному хозяйству такой подход тоже годится  в полной мере. Сломается – будем ремонтировать. На то мы и поставлены. Больше поломок… меньше…
Ну, да – есть разница! Но это больше по части философии. Слабые места определяем, включаем в план ремонта в объёмах, выполнить которые позволяют денежные средства, материальные ресурсы и наличие рабочей силы. А аварии – так это как господин случай распорядится. Кто же их, конкретные, спрогнозировать может!
В общем, течёт себе рекой в правильном направлении эксплуатационная жизнь. И нечего заморачиваться. Везде в Казахтелекоме так.

Но Штольц, он ведь Программой, широким видением своим, весь процесс эксплуатации, разделённый в полном объёме на обусловленные погодой природные циклы эксплуатационной работы, охватил, от логического начала до логического завершения. Так сказать, вооружённый конкретными цифрами результатов, отрешённо от существующих проблем, опытным, профессиональным взглядом, как бы сверху, взглянул на дело своей жизни. И… ужаснулся.
Может быть, это и крайность суждений, но… не было никакого планового ремонта. Была его фикция, повседневная, суетливая возня монтёров и кабельщиков в целом направленная на латание дыр. Эксплуатационный персонал жил своей жизнью, а линейно-кабельное хозяйство – своей.
И не было по большому счёту, до оценки истинного его состояния во всей наготе, эксплуатационщикам никакого дела.
 
– Мы работаем и даже, выкладываемся в полную силу. Заработную плату нам за это платят и в целом, мы удовлетворены результатом своей работы, которая, слава богу, никогда не закончится. У всех – так. 
Ну, ладно – работяги, а почему над этим не задумывается техническое руководство? Ведь любой механизм, любой прибор, чтобы он идеально работал, надо периодически проверять от и до. Даже для того, чтобы он работал с хорошим качеством. Ну, а если – с удовлетворительным? и если всех это устраивает...
Когда Программа наглядно продемонстрировала объёмы запланированных ремонтов на фоне объёмов всего имеющегося на балансе линейно-кабельного хозяйства, то Штольц сначала не поверил глазам своим, и испытал сильное чувство, как будто открытие совершил.

А так и было. Он вдруг в полной мере осознал, что нет на сети телекоммуникаций в целом организованной, продуманной, нацеленной на конечный результат эксплуатации. Есть видимость её «для отчётности», есть обычная повседневная текучка, шараханье от одного повреждения к другому, есть «страсти-мордасти» кипящие после карательных наездов технической инспекции. Всё это есть, а организованной эксплуатации – нет! И об этом с обескураживающей прямотой говорили цифры, выпирающие из, автоматически формирующихся в реальном времени, таблиц Программы, выставленные ею на всеобщее обозрение. Итоговые результаты, выведенные путём сравнения «громадья планов» с задекларированными целями бесперебойной работы, с реальным выполнением объёмов сделанного, обнажали они истинное положение дел с эксплуатацией сети. Ну, да, кроме текущего ремонта были ещё планово-профилактические работы, осмотры. Обходы линий, но они нигде не отражались в отчётности, никем не контролировались, и может быть, были на деле, а скорее всего – и вовсе, не были.
– Это неправильно! – кричала Программа. – Это категорически неправильно! И с этим срочно надо что-то делать.

Ну, раз техническому директору, а Генералу уж тем более это не надо, придётся проявлять инициативу самому.
Штольц подготовил письмо, в котором проанализировал существующий подход к планированию ремонта на городской телефонной сети областного центра, предприятия, которое, по сути, должно быть законодателем мод в организации эксплуатации сети в силу своей особой значимости и мощи. Открытым текстом выразил Штольц недовольство сложившимися подходами к планированию ремонта, отправил текст по электронному документообороту техническому директору, в кабинете у него развернул окна Программы на компьютере и «раскрыл» ему глаза, чтобы лично убедился Максим Андреевич, что во всех районных узлах одинаковая, такая же складывается картина.
Мережко, и это было видно по лицу, тоже со-вершил для себя неожиданное открытие. Вернулся к письму, ещё раз внимательно его перечитал. Что-то там, в голове у него сработало в правильном направлении, но словами выражать то, что он думает в настоящий момент, технический директор не стал. Молча поставил свою подпись в нужном месте, буркнул, как будто одолжение сделал:
– Посылайте…

Начальнику ЦТО МС
Ерланову Т.С.
Копии: Директорам РУТ, ГУТ.

Турлыбек Сапарович,

При формировании плана текущего ремонта на 2009 год вами запланированы недопустимо малые объёмы охвата ремонтом линейно-кабельных сооружений, что является не соблюдением «Положения об организации и проведении обслуживания и ремонта специализированных основных фондов АО «Казахтелеком».
Так, по позициям:
– Ремонт колодцев. Из 2514 шт. охвачено ремонтом лишь 113 шт., что составляет 4,49% от общего количества.
Данный подход к организации текущей эксплуатации говорит о том, что не вошедшие в охват текущей эксплуатацией 2401 колодцев в течение года вообще могут выпасть с поля зрения эксплуатационного персонала, что категорически недопустимо.
Аналогично и по следующим позициям:
 
– Ремонт кабельных ящиков. Из 738 шт. запланирован ремонт 75 ящиков, что составляет 10%.
– Ремонт распределительных коробок. Из 4719 шт. запланирован ремонт только 201 ящика, что составляет 4,2% и это несмотря на то, что требование Центрального Аппарата – ежегодный охват ремонтом оконечных кабельных устройств  – 100%.
– Ремонт ВЛС. Из 1488 км линий запланирован ремонт 718 км, или  0,48%
– Ремонт магистрального кабеля. Из 496 км запланировано 4,9 км, или 1,0 %
– Ремонт распределительного кабеля. Из 656, 85 км запланировано 23,9 км, или 3,65%
Прошу вас в кратчайшие сроки привести в соответствие нормативные объёмы охвата текущим ремонтом во вверенном вам линейно-кабельном хозяйстве и отразить их в Программе мониторинга ТР.

Зам ГД, ТД Мережко М.А.

Ушло письмо в Узлы телекоммуникаций, но сколько надо было приложить усилий лично Штольцу чтобы эту, получается, нужную только ему работу по наращиванию объёмов планируемого ремонта сдвинуть с места. Звонки, разговоры, настойчивость на грани фола…
А Программа? Программа сама, с помощью механизмов, в ней заложенных, тоже, требовала увеличения планов!
Был и второй вывод: Программа чётко фиксировала процесс доставки материалов в РУТы с центрального склада Конторы материально-технического снабжения. Зримо обнажилось время доставки и исчислялось оно не сутками, не неделями, а… месяцами?!! Два… три… в лучшем случае – один месяц, не меньше!
Вот и вся логистика! А словом-то, каким красивым, вместо общепринятого – «снабжение», обозвалась! Вот она – налицо, «заинтересованность» смежных подразделений в, собственно, улучшении технической эксплуатации! Жирнющий неуд по части их работы!

Мережко явно не желал обсуждать этот вопрос, не скрывал перед Штольцем своего бессилия. Транспорт, логистика, они ведь под руководством заместителя по производству находятся, который напрямую, также как и он, Генералу подчиняется. Генерал – не связист, зам этот, тоже, не связист. Какое дело им до линий связи! Повреждаются они, не повреждаются… Автомобили бегают? Бегают! Грузы возят? Возят! Значит, нормально работаем. А всё остальное – технари. Их проблемы…
Технический директор хоть и первый зам, но не очень другие замы его празднуют. Особая дипломатия требуется, чтобы мог Мережко как-то на них воздействовать.
И читалось по выражению лица Максима Андреевича, когда говорил Штольц, что с логистикой надо что-то делать: а оно ему надо с начальником производства – ставленником Генерала тёрки устраивать? Пусть директора узлов на него капают! В конце концов, это они не могут нормально выполнять запланированные работы.

 А цифры в Программе кричали: сокращайте сроки доставки, сокращайте! Иначе налицо, позорная, очевидная теперь для всех, профанация снабженческой работы…
Штольц не стал обострять ситуацию. Не всё сразу. Созреет Мережко, созреет Генерал. Придёт время…
И был ещё один вывод. Программа контролировала использование ремонтного бюджета, и это означало, что стоимость расходных материалов стала открытой для эксплуатационного персонала. Интересные всплывали цифры.
Цена одного метра, совершенно одинаковых кабелей, различалась в десятки раз. Разве это нормально?

На деле использованы были железобетонные приставки, демонтированные с ранее разворованных, в годы развала страны и шоковой терапии, воздушных линий. Деревянную часть опоры грабителям снять удавалось, а вот выдернуть из земли железобетонную часть сил не хватало, да и надобности им в этом не было. Так вот, эти приставки, позже, уже после выдёргивания их из земли связистами, были оприходованы на склады по цене – как новые, только что изготовленные и закупленные у производителей.
И интересный при этом аргумент высказывался, мол, не может бухгалтерия принять на баланс материалы без цены. Ну, так установите эту цену комиссионно! Нет. Приставки обязательно надо было у кого-то купить! А вырученные «из воздуха» продавцом живые деньги, якобы за их изготовление, реально заплаченные Казахтелекомом, интересно, кому шли в карман?
 
Навевала Программа вроде бы и не существенные, но всё равно, неудобные вопросы. Штольц чувствовал, что не всем из руководства это может нравиться, но пока кроме него подобные «изъяны» в Программы никто не замечал. Правда, однажды Генерал обратил внимание на слишком уж большой разброс закупочных цен на кабель, на что, со смешком в голосе, что-то успокаивающе промямлил невнятно Управляющий делами Кубенов, по сути, превратив ответ в шутку, – этим всё и закончилось.
– Эх, Программа, Программа… а всем ли в верхах нужна твоя эксплуатационная правда? – вопрос этот для Штольца был пока риторическим. И не его это дело решать – полезна прозрачность её, или нет? Он, руководствуясь чисто технологическими соображениями, вбивал в Программу процессы в истинном их течении, вытаскивал на обозрение всё, что имеет значение при оценке качества работ, а там… как власть решит!

И ещё. По ходу обсуждения новшеств, внесённых в Программу, возникали у него с Мережко дискуссии. Сомневался технический директор:
– Виктор Васильевич, но весь объём линейно-кабельного хозяйства нельзя разом охватить текущим ремонтом! Это же, какие средства на это надо вбухивать! А в сельскую связь экономисты вообще вкладывать ничего не желают, не считают её доходной...
– Ну, насчёт убыточности сельской связи они точно не правы! А с остальным Штольц частично соглашался:
– Хорошо, давайте охватим ремонтом половину его в один год, а следующую половину – во второй...
И опять ничего нового Штольц не выдумывал. Такой подход практиковался в советские времена. Развивал свои доводы:

– И вообще, что мы понимаем под текущим ремонтом?.. Скажите: – профилактический осмотр линии с фиксацией и последующим устранением мелких неисправностей – это текущий ремонт?
Мережко смотрел на Штольца так, как будто он с луны свалился. Такие вещи не понимать?! Возражал горячо:
– Нет! Какой же это ремонт! Это… так… – и не подбирал слов.
– Ну да, мелочь, конечно. Особых затрат нет… – Штольц вроде бы и соглашался, но продолжал гнуть свою линию:

– Максим Андреевич, не важно, как называть кошку, лишь бы она ловила мышей. Так вот, пусть работа называется как угодно, но то, что она проводится, должно быть обязательно зафиксировано Программой, и все остальные мелкие планово-профилактические работы – тоже. Вот тогда и приблизится охват обслуживанием всего хозяйства к ста процентам. Не будет на сети тёмных пятен. И эта, просматриваемая насквозь, поддающаяся объективному анализу комплексная работа и приведёт на практике к упреждению повреждений. И тогда не надо будет знать потребителю – как позвонить на Бюро ремонта, и есть ли такое бюро вообще.

Не об этом ли мечтает Рыков, наглядевшись, как работает связь за рубежом – в западных странах? А заодно – и Штольц, руководствуясь собственным опытом…
У Мережко такого опыта нет. Поэтому, то, о чём говорит Штольц, называет он демагогией. Убеждённый пессимист-прагматик рубит, властно вколачивает слова идеалисту Штольцу:
– Не будет у нас такого Виктор Васильевич никогда! 
– Э-э, Максим Андреевич… это смотря какую цель перед собой ставить… – Штольц уже сталкивался с такой, не убиваемой точкой зрения. Тогда ему – молодому начальнику Телеграфно-телефонной станции, задыхавшейся от неприлично большого количества не-работающих телефонов, Главный инженер областного производственно-технического управления связи Искандеров установил параметры качества работы городской телефонной сети:

– Виктор Васильевич, если у вас будет не более двухсот-трёхсот повреждений телефонов в день (а было их на практике почти в три раза больше), это нас вполне устроит.
В погоне за установками новых телефонов, за приростом абонентов он потребовал, чтобы кабель (очень дефицитный в то время) предназначенный для проведения ремонтных работ на существующих линиях, был перераспределён на цели развития. Штольц категорически не согласился и вступил с ним – вышестоящим начальником, в жёсткую конфронтацию. Делал то, что считал нужным. За год повреждения существенно снизил и ещё через полгода на конец каждого рабочего дня свёл их практически до нуля. Предприятие вошло в режим работы, когда все, вновь возникающие  свежие повреждения, устранялись монтёрами и кабельщиками максимум – в течение суток.

Нужно было наращивать успех, продолжать работу теперь уже на упреждение повреждений, но… жизнь изменилась, провалилась позорно горбачёвская Перестройка. И пришлось, просто – выживать…
Появились новые технологии сращивания кабелей, а особо ничто не меняется. Вот и сейчас, двести-триста повреждений на городской телефонной сети областного центра – это, как бы – норма. Правда, в большинстве устраняются они в течение дня. Числом работающих линейщиков устраняются, а не умением. И вновь, за день столько же новых появляется. На всех планёрках требует Ерланов:
– Добавьте мне в штатное расписание монтёров, добавьте! – А что же ещё ожидать от него, если всего лишь ЧЕТЫРЕ! процента линий за год будут отремонтированы в городе в плановом порядке. И лишь недавно эти позорные цифры высветила Программа…