598. Хуторская чертовщина. Тёртый старикашка

                Владимир Кузьмич и Александр Иванович, выйдя из главных усадебных ворот, шагали  прямёхонько  по центральной дороге вдоль усадебной ограды.
                Барин шагал широко и уверенно, слегка размахивая своим саквояжем в правой руке, а хуторской староста едва поспевал за ним, семеня  своими старческими ногами, которые ещё толком не отошли от нервного перенапряжения в кабинете помещицы Анны Владимировны.
              Следом за ними, чумазыми прилипалами, так в шагах тридцати – сорока, двигались гурьбою хуторские мужички, перекидываясь отдельными фразами.
                Григоренко не оглядываясь назад, делал попытки взмахами рукой, наподобие того, как отгребают мусор на воде, заставить мужиков остановиться.
                Этими своими неуклюжими движениями рукой, он подавал знаки мужикам и хотел этим самым заставить их, если не отстать совсем, то хотя бы  перестать идти следом за ними. 
               Но  хуторское крестьянство упорствовало и ни как на это не реагировало, продолжало брести следом, ещё плотнее сбиваясь в гурт.
           Любому терпению приходит конец, тем более, когда сам находишься на нервном взводе, и тогда малейшее колебание выводит из шаткого равновесия, в результате чего происходит нервный срыв.
           Александр Иванович остановился и резко развернулся, пройдя пару шагов, остановился и Владимир Кузьмич, узнать, чем собственно дело, в чём причина резкой остановки хуторского старосты, не собирается ли он случаем ретироваться, в такой ответственный момент.
             Но нет, не для этого он остановился, а для того чтобы образумить туповатых хуторян, для которых подобное похождение было вроде местного развлечения.
               В тот самый момент, когда Григоренко остановился и резко повернулся, дружная гурьба мужиков встала, словно вкопанная и глазела своим глазёнками на хуторского старосту, до которых видимо его грубые слова не совсем доходчиво доходили.
              Стоило тому вновь двинуться в путь, как толпа хуторских зевак брела следом.
             Удивительное зрелище только видимо начиналось, стоило хуторскому старосте и барину остановиться и оглянуться назад, как гурьба мужичков останавливалась.
            Александр Иванович злился и выходил из себя, он даже попытался отыскать на дороге что – то вроде камня или палки, чтобы швырнуть ими в эту отупевшую паскудную толпу.
              Но ничего подобного под ногами не нашлось, пришлось идти дальше, всё больше распаляя свою нервную систему.

                Уж по какой причине Александр Иванович повёл Владимира Кузьмича по дороге, понятно было только ему одному,  хотя имелась возможность срезать путь, пройдя наискосок через выгон к его задней части подворья, сократив почти в половину расстояние.
             Дойдя до перекрёстка дорог, Александр Иванович и Владимир Кузьмич свернули в северном направлении, пройдя пару сотен метров под малый уклон, по левую сторону от них виднелась контора, возле которой суетился местный народишко.
             Для поддержания разговора или же оправдываясь перед барином, Григоренко, как бы невзначай, начал говорить:
             -Вот там, у калитки, когда я подошёл вот с этим, вашим, саквояжем, мне и сказали.
               -Говорят мне,  люди значит так, что поутру барин утерял свой саквояж.
              -Что да как объяснять не стали, только вот с завистью стали говорить, что тому, кто его найдёт, барин, то есть вы, выдаст золотой червонец и опоит водкой.
           - Но мне этого особо - то и не нужно было, мне больше доставит удовольствия вернуть утерянную вещь.
           - Дело благородное и почётное, вот я и поспешил в усадьбу, чтобы вернуть вещь и обрадовать хозяина находкой.
                Владимир Кузьмич откашлявшись, задал наводящий вопрос: 
                -Так говоришь, от червонца бы отказался?
                -От водки понятное дело не грех и отказаться, но от такого щедрого вознаграждения за чем же?
            -Деньги всегда нужны и никогда их много не бывает.
                -Чудной ты старик, как я погляжу.
         Александр Иванович слегка задумался, что – то провернул в своей голове, а затем, дав слегка задний ход, сказал:
            - Я говорю, мне бы и благодарностей от вас достаточно было бы, но если б вы мне ещё бы и золотой предложили, то я бы его принял с большим удовольствием.
           -Посчитал бы за честь принять из ваших рук такую благодарность.
            -Во как закрутил, так закрутил, что с какого конца не глянешь, а везде свою выгоду имеешь.
            -Не такой ты и простачок - старичок, как с виду кажешься, хитрец, ох и хитрец.
          -Владимир Кузьмич позвольте идти за мной,
                предложил Григоренко барину.
          -Здесь едва различимая дорожка, по ней вот хожу из дома в контору, а  из конторы домой,
                невольно бросив свой взгляд в сторону конторы, Александр Иванович заметил, как от конторы потянулся хуторской народ, что вызвало в нём недовольство.
           Да как тут быть довольным, дело - то щекотливое, личное,  а тут поди, скоро весь хутор соберётся, чтоб лясы поточить, языки почесать, да своими  глазами бесстыжими вылупиться на барина с ним.
                А всё из – за тех бездельников, которые решились навязаться в сопровождение в усадьбу, чтоб им мозоли натереть на пятках.
           Григоренко даже подумывал, на счёт того, чтобы у конторы меньше народу собиралось, ведь в нужный момент кликни  их и ни одного этого бездельника не дозовёшься.
            Вот разберётся он с этим щекотливым, двусмысленным обстоятельством и обязательно поговорить  с Николашкой Поповым.
               Распустился при нём народец, в своё время держал Александр Иванович хуторской народ в кулаке, так держал, что те лишний раз не то чтобы его не послушались, а даже и не пискнули против него. 
               А  всему виной эти крестьянские реформы, будь они не ладны, урезонили права сельской общины, вот вам и результат, гуляет люд, куда ему захотелось, а раньше не так было, раньше всё было аккуратно и строго.
             Но вскоре Александр Иванович переключился с грустных мыслей в действительную реальность, указывая пальцем на несколько кустов красной полыни, стал говорить барину:
                -Вон, вон там. Прям под кустиком и стоял ваш саквояж.
                - А я когда перелез через канаву и пошёл в - вот этой самой тропкой, то и наткнулся на него.
          Александр Иванович и Владимир Кузьмич подошли к растущему у тропинки кусту полыни, встали возле него и внимательно смотрели на то самое место, куда указывал хуторской староста.

                В это же время подошедший любопытствующий хуторской народ, стал полумесяцем охватывать место предстоящих событий, чтоб выбрать наилучшее место для личностных наблюдений, имелся у нашего крестьянства нюх на такие дела и всё благодаря многолетнему опыту скандальных происшествий.
                Владимир Кузьмич внимательно до доскональности изучил место, где как утверждал хуторской староста он и обнаружил саквояж, а затем бросил свой умный взор чуть по отдаль, в надежде  найти что – то такое, что укажет на сам факт разграбления его саквояжа.
              И он не ошибся в своём предположении. 
          Лёгкий восточный ветерок подхватил одну из газетных полосок, брошенных Злотазаном в задний двор Григоренковых, и та случайно зацепившись за одну из сломанных будылок, торчащих на межевой насыпи, трепетно маячила всем своим видом, привлекая к себе внимание Владимира Кузьмича.
               Разве не ему было понять, что вот эта самая газетная полоска, вырезанная им и сложенная в определённой последовательности уложенных туда червонцев, почему – то оказалась именно в этом самом месте, в паре десятков шагов, от места обнаружения его саквояжа.
             Барин смотрел и удивлялся, не веря своим глазам, его челюсть слегка опустилась, отчего непроизвольно приоткрылся рот, а из руки  выпал саквояж.
              Что думал в тот момент Владимир Кузьмич, о чём размышлял, думается, что  даже ему самому было не понятно в невероятности происходивших событий.
            
                Не надо думать, что всё происходящее результат случайных событий, ничего случайного не бывает и это давно прописано в неписаных книгах судеб, мы, если не конкретно являемся участниками всевозможных манипуляций чьих ни будь затей, то в свою очередь хотя бы косвенно к этому имеем отношение.
              Тот же собравшееся хуторское крестьянство разве явилось сюда по собственной воле?
              Да куда там, кого – то уговорили, кто – то поддался всеобщей идеи, даже тот, кто явился сюда ради любопытства и некого развлечения, есть ни что оное, как продукт чьё того мелкого подзуживания.
              Даже подувший восточный ветерок хоть и природное явление, этого отрицать не будем, но имеет некую направленную цель именно того, кто закрутил всю эту злую канитель.
             Барин словно очнувшись, быстрым шагом направился по пустырю к межевой канаве.
               Не отводя своих глаз от газетной полоски, было примерился перепрыгнуть препятствие, в какой - то момент затоптался на месте, видимо подбирая или вспоминая, какая у него нога является толчковой.
              Находясь в неком неудобном замешательстве, вскоре решился и совершил прыжок, больше походивший на неуклюжий нырок в речку с берега, чем и вызвал весёлый смешок среди собравшийся толпы народа.
             Упираясь руками в земную насыпь, сделал попытку выбраться наверх, но у него не сразу это получилось.
                Дрыгая поочерёдно скользящими ногами вниз с насыпи, движениями больше походившими  на то, как лягушки выбираются на крутой берег, вызывая у хуторского крестьянства подленькое подхихикиванье, всё ж таки сумел найти упор и подняться на насыпь.
                Каково было его удивление, когда за насыпью оказалось ещё несколько газетных полосок, вспотев и раскрасневшись, Владимир Кузьмич стал с невероятной быстротой подбирать факты неотвратимого доказательства, что именно здесь и состоялся акт вандализма по изъятию денежных средств из его саквояжа.
              Он негодовал и в тоже время торжествовал, потрясая в руках газетными полосками, которые являлись прямым доказательством явного грабежа.
              На шум у своей западной стороны подворья вышли домочадцы Александра Ивановича в полном неведении, что же происходить у них под боком.
             А в это время Владимир Кузьмич, поднявшись на земляную насыпь, потрясал газетными полосками над своей головой, призывая хуторской народ быть свидетелями, только что разоблачённого жуткого и подлого обмана. 
           Крестьянство, ещё с утра прослышавшее об утерянных важных государственных бумагах их барина, недоумённо смотрела на эти обычные газетные обрывки и не как не могло понять, в чём же такая важность этих обычных бумажек, которые и годились лишь для того, чтобы из них крутить цигарки.
                По толпе покатился говорок, что этих бар не возможно понять, на придумывают себе всяких небылиц, а потом и сами в это верят, так мало им того, сходили бы сами по себе с ума, так нет же, ещё и других пытаются в это дело втянуть.
                Дурное, не чистое это занятие оболванивать народ, призывая его в свидетели, не посвятив каждого в дела насущные.
             Вон понаехали из городов, одуревшие от спёртого  воздуха, начитавшись всяких бесовских книжек,  вот и тронулись умом, теперь им мерещиться всякая ахинея про лучшую жизнь.
             Самодурство одним словом, вот и изгаляются, теша своё самолюбие, а народу что нужно, размеренная, тихая да сытная жизнь.
           Владимир Кузьмич с высоты своей значимости, невольно глянул вниз, в ту самую межевую канаву и ещё больше дался диву, увидев прикопанные полоски газет.
                Он, в одно мгновение скатился вниз и на какое – то время пропал из вида, у собравшегося на пустыре народа.
             Цирк да и только, хуторское крестьянство недоумевало, что вообще происходит, отчего такой переполох, удивлённо переглядывались, пожимали плечами, кривили на лицах удивлённые улыбки.
              Комедия для здешнего народа, такого взъерошенного и шумного барина им ещё не доводилось видеть в лице Владимира Кузьмича, вот уж потеха, бесплатный балаган.
               А что же Владимир Кузьмич?
            Так он, стоя на коленях в канаве, откапывал, точнее сказать  отгребал руками землю, вынимая  прикопанные газетные полоски.
               В нём просыпалось осознание, что именно здесь и выпотрошили его саквояж, а улики в виде газетных полосок, так неаккуратно были спрятаны наглым воришкой.
             У него даже промелькнула догадка, что золотые червонцы могли припрятать именно здесь же, только стоило поглубже врыться в землю, но к большому сожалению и его разочарованию, кроме набившейся грязи под ногти, ничего полезного найдено не было.
             Тогда, собрав все газетные полоски вместе и зажав их в кулаке, Владимир Кузьмич приподнялся из канавы на обозрение хуторскому крестьянству, количество которого заметно прибавилось, окинув всех мутным взглядом и потрясая газетными полосками, громогласно объявил:
                -Вот тут!
                -Вот на этом самом месте!
             -Именно здесь и произошло подлое опустошение моего саквояжа.
                -Спрашиваю, чьё это подворье?
          Эх барин, вам и не знать, что это подворье Григоренковых, видно здорово вас долболызнуло, когда перевернулись в тачанке.
               Но Владимиру Кузьмичу требовалось всеобщее подтверждение, что это подворье хуторского старосты Александра Ивановича, который  с ангельским видом стоял при карауле у оставленного барином саквояжа.

               31 май – 03 июнь  2020 г.