Не хлебом единым

Если всю первую половину жизни ты думаешь о сексе, а вторую - о хлебе насущном, значит это кому-то и зачем-то нужно. Но чтобы начать это понимать, надо умудриться наесться всеми этими благами ещё гораздо до старческой деменции.

Медленно вползаем в тему общественно вредных табу. Хотя... это, скорее, квинтэссенция.

Поскольку читатели потребовали разворот, извольте. О чём же пойдёт речь? Как ни странно, о публичных домах, точнее, с них мы начнём. Итак.

Что такое были публичные дома в дореволюционной России и были ли они? Разумеется, были, не поручусь, что на легальных основаниях, но некоторые временные источники сообщают нам, что заведения это были довольно приличные, куда отец почтенного семейства мог отвести сына, достигшего определённого возраста, и познакомить оного юнца со всеми прелестями хитросплетений большого секса. Что подобный вход во взрослую жизнь гарантировал? Предельно простые, но необходимые homo sapiens вещи: избежание женитьбы по залёту на какой-нибудь совсем неподходящей по сословному или прочим социально-видовым признакам особи и весьма романтичного, но полного случайностей первого сексуального опыта в ближайшей подворотне. Снобизм? Вовсе нет. Мудрейшая профилактика разводов, ибо человек, регулярно обедающий, не только знает свою норму потребления, но и неплохо разбирается в кухне, не позволяя себе поглощать всяческую отраву под токсичным соусом. То же самое происходит и при выборе спутницы жизни - не сексом единым. Ведь мы с вами, люди взрослые, отлично понимаем, насколько хлипки и переменчивы бывают отношения, построенные на удовлетворении физиологической жажды, по мере развития нам подавай ещё и нечто интеллектуально-духовненькое. Следует добавить также, что подобные заведения пользовались спросом, в основе своей, у добропорядочных патрициев, для плебса работали иные скрепы.

Что такое публичные дома в наши дни и как это работает? Подпольные вертепы, служащие кормовой базой для нечистых на руку блюстителей закона или откровенного криминала, куда отец почтенного семейства отпрыска уже не приведёт, здесь гораздо чаще можно встретить какого-нибудь оголодавшего извращенца или несчастного в браке болвана, или того, кто за любой акт самовыражения, кроме голодовки. Заведения эти по-прежнему претендуют на некую элитарность, но, по сути, обслуживают плебс побогаче, выступая в роли запретного продукта потребления для публики класса люкс - ведь плох тот плебей, который не мнит себя патрицием, заработав лишнюю копеечку и не потратив её на что-нибудь этакое «как у них, но не как у всех».

Вам есть к чему стремиться, возвращаясь к корням, господа блюстители традиций — легализовать нужно теремки утех житейских, дабы жилось нам не просто «как раньше», а много лучше прежнего.
Теперь отрывисто и сумбурно, а иначе, к сожалению, не получается, мы переходим к вопросу козьей мотивации обзавестись баяном: кому и зачем требуется накладывать табу на так необходимые человеку, безобидные вещи? Тут трудно избежать роли перста указующего… Но теперь наш разговор пойдёт уже о жизни в целом, частью коей и является секс.

Ретроградные режимы обожают запрещать необходимые вещи, дабы всегда иметь в руках право карать и миловать на своё высочайшее усмотрение. Но и не только это. На протяжении многих столетий человеческая сексуальность глубоко скована религиозными запретами, моральными рамками и прочими постулатами благочестивого общества, в то время как насилие транслируется в массы постоянно. Под этим двойным прессом мы научились стесняться своих естественных потребностей, считая их чем-то постыдным, и назначили чем-то доблестным уничтожение себе подобных во славу какой-нибудь красивой побасенки, и даже если не доблестным, то вполне обыденным.

Если уже нечего делать в публичном доме, но ещё рано отправляться в богадельню, то появляется некоторое время для того, чтобы задать, в первую очередь, себе, а потом уже и остальным один неудобный, но необходимый для продвижения по лестнице развития вопрос: зачем нам всё это?

Я бы не был столь самонадеян, чтобы провозгласить, что у меня есть ответ, но ряд предположений есть и они, думается мне, очень просты и даже, скорее всего, не новы, ибо я и ранее касался близких к этому по смыслу предметов, таки все дороги ведут в Рим.

Когда мы купаемся в любви, мы счастливы, довольны, добры, но расслаблены и ленивы — мы хотим только есть, пить, спать и размножаться. Работать и чего-либо достигать такое существо не заставишь, а тем более, лить кровь и бить друг другу морды. Вывод напрашивается сам собой — значит нужно забрать у нас что-то совершенно необходимое, чтобы появилась мотивация достигать, крутить колесо и прыгать через огненные кольца.

Легче всего это изымается выведением за рамки закона. Законы же при ярко выраженных вертикалях работают так: если человек хитёр, либо остро необходим верхушке, и забрался довольно высоко по иерархической пирамиде, то на него общие правила уже не распространяются, он может развлекаться как угодно, при условии, что не станет привлекать к себе повышенного внимания алчущих удовольствий низов, ему всё простят и на всё закроют глаза, главное — соблюдать правила игры и не требовать от вышестоящих того, что и так принадлежит ему по праву рождения, бишь блюсти лояльность и сохранять принятый уровень подобострастия, аккуратно и прилежно относясь к возложенным на него обязанностям, выполняя функции «важного кирпичика» в нерушимой стене чужих амбиций.

Таким образом данная природой сексуальность превращается в средство поощрения и притеснения, и у человека даже не возникает желания задуматься о том, что фактически узурпировано его право не только на свободу, но и на жизнь, потому что «так было всегда».

Разумеется, не только на сексе зиждется этот мир, но одним из базовых китов он является, несомненно. Далее каждый для себя сможет решить — смотреть ли в борозду или подарить взгляд горизонту.

За сим с большим удовольствием умолкаю.

19 июня 2019 года.