Франция

Глава 4
«Франция»

Гадес


Даже немного стыдно было обманывать Ванду насчет Франции. И в общем некрасиво врать ей о том, какой я. Хотя, я лукавил лишь относительно своего преступления, а в остальном  всегда был предельно честен. Чем-то она к себе притягивает. Есть в этом азарт. Видеть ее безоговорочное доверие во всем очень приятно, а осознавать несоответствие ее критериям и все равно интересовать такую особу – еще лучше. Ведь характер у нее – далеко не сахар. Неимоверно льстит, что при общении со мной ее пылкий нрав смягчается, и я в свой адрес получаю лишь теплые слова.
И вообще, хорошо иметь кого-то, кому приятно твое общество. Однако, такими выходками я могу лишиться того, кто становится дорог. Но уже ничего не попишешь – в этой роли я зашел слишком далеко. Даже учитывая, что мне крайне хочется с ней повидаться, ближайшее время  сложно на это решиться. Пока она рада слышать мой голос, пока она выделяет меня среди всех и жаждет общения, я не нуждаюсь в чем-то еще. Я не готов всем этим рисковать. Похожую вряд ли можно встретить когда-либо еще.
Конечно, можно выбрать другую, но все они не те. К примеру, та, что сейчас передо мной. Она заботлива, мила, не упрекает моим недугом и в принципе является хорошим человеком. Но она неинтересна.
Хоть она и работает на меня, я вижу, что она вкладывает всю себя в уход за мной. Она наготовила отличные блюда на праздничный стол – все, что я люблю. Она украшает мой дом, чтобы привнести в него праздничного настроения. Она сама наполнила все пространство новогодним настроением, но я не просил ее об этом. Несомненно, все это делается для меня, ведь она сама сказала об этом. И я встречу  Новый Год с ней. Разумеется, это не то, чего мне хочется.



Людмила

За час до наступления Нового Года мы сели за стол. Я накормила Гадеса блюдами, приготовленными для него, и подвинула на подставке стакан с первоклассным ликером, вставив в него трубочку, чтобы мой подопечный мог дотянуться до него.  Ликер отменный – через три четверти часа бутылка опустела наполовину. Такой хороший алкоголь оставляет разум чистым, но на общение подбивает только так. Мне очень нравятся разговоры со столь интересным собеседником, как Гадес. Он словно чем-то притягивает к себе. В нем есть шарм, обаяние. Он рассказывает об интересных вещах, но почти ничего о себе. Наверное, стоит подвести к этой теме самостоятельно.
- Когда я приехала, я сразу обратила внимание на фотографии, те, что вы сказали убрать, помните?
- Людмила, солнце, мы ведь живем под одной крышей уже столь долгое время. Не стоит обращаться ко мне так официально, - сказал он, и его губы растянулись в игривой полуулыбке.
Я почувствовала, что щеки налились жаром.
- Все верно, извинит… извини.
- Ничего страшного, - он потянул ликер через соломинку – так о чем ты говорила?
Я опомнилась:
- Насчет фотографий, я видела на них очень красивую рыжеволосую женщину, расскажешь о ней?
Он неоднозначно улыбнулся и посмотрел в пол.
- Ах да, не хотел я заводить о ней разговор, но пришло время раскрыть карты. Рыжеволосая фигуристая красавица с пылким нравом. Никогда не любила подчиняться, не поддавалась манипуляциям и на все на свете имела свой взгляд. Любила поспорить, устроить скандал, на нервах играла, как на струнах. Поначалу этот отступнический пыл меня притягивал магнитом, а потом приелся и стал докучать. Сперва она истратила все мои нервы, а потом еще и руки забрала.
Он сделал паузу и посмотрел в окно. Небо осветили салюты, а из телевизора донесся бой курантов.
- Это Лилит, моя бывшая жена. Именно ее я убил.
Эти слова обрушились, словно гром. У меня были догадки, но такое прямое заявление огорошило меня.
Но он покаялся за содеянное, и то обстоятельство, разумеется, не изменит моего отношения к нему. В этот момент, в свете салютов и во хмеле он казался еще притягательнее, чем обычно. Я встала и обошла его стул. Обняв его сзади, я прошептала на ухо:
- Ты все равно прекрасный человек, Гадес.
Он отпрянул и встал.
- Не позволяй себе лишнего. Ты знаешь о моей симпатии к Ванде. Я утомился, прибери тут, а я, пожалуй, пойду спать.
Оставшись в смущенном одиночестве, я поняла, что переборщила. Но это было то, что я давно хотела сказать.