За плинтусом-1. Глава о Гонконге

Глава 4. Воспоминания о Гонконге

   Такое изобилие масок навеяло нестерпимую тоску и неминуемую обреченность, сродни захлопнутой дверцы мышеловки. Захотелось еще выпить.

   Приятное тепло разлилось по телу и сознание, пытаясь увлечь Илью из этого ужасного театра абсурдов, стало будить воображение, чтобы вырвать его, наконец-то из суровой действительности.
 
   И вот уже он молодым Павлом бредёт кривыми многолюдными улицами Гонконга, любуется архитектурным великолепием Дворцов, припадает коленями в храме Большого Будды.
 
   В местных кафе, под чарующие звуки музыки, улыбчивые тайки в яркой национальной одежде и на миниатюрных подносах подают ароматный зеленый чай в пиалах, которым нестерпимо хотелось запить только что отведавшие яйца черных уток под маринадом и соусом. Бр-рр. Редкостная гадость.

   Зато суп-пюре из креветок и кукурузной крупы надолго стал излюбленным блюдом Павла. Так же, радовали пельмени с креветками и фрукты в конфитюре. Вторые всё больше напоминали о доме, Московских двориках и почему-то осенних дождях…

   Как знать, может быть, этот навязанный стереотип насчет принадлежности яблока и его далекой Родины и есть тем связующим звеном меж ними.

   На стенах, поражая воображение иностранцев, раскинувшимися огромными крыльями диковинных птиц, разместились невероятных размеров декоративные вееры.

   А в музее Искусств, который расположен уже на новом месте, в районе Чинсачёй, представилась прекрасная возможность воочию лицезреть старинные рисунки и национальную китайскую живопись. Она уже давно интриговала его и, как историка и, как эстета.

   Он неоднократно посещал Гонконгский Парк с экспонатами чайной посуды. И он восторгался великолепием тончайшего изящества в виде фарфора.

   На плавучих рынках он упивался, по-своему забавной и торопливой речью продавцов известных всему миру пряностей.

   Жарким ноябрём он вдыхал воздух Лантау, тонул ногами в зыбком песке многочисленных пляжей и окунался в морские воды.

   Ему нравилось общаться с жителями рыбацких поселков. Видеть простую, нерафинированную красоту миниатюрных женщин. И Павел отчетливо понимал, что сроднился с этими простодушными, на первый взгляд людьми.

   Цепочка воспоминаний в сотый раз привела его к мыслям о его благодетеле, так рьяно принявшему участие в его горькой судьбе и то жалкое убежище, в котором он отсиживался все 4 года, вовсе не под видом русского парня, а латышского фермера -сыродела, заводящего связи в странах Юго-Восточной Азии для расширения и сбыта своей продукции.

  -Коньяк великолепен! -в сотый раз отметил про себя Илья. -дразнит воображение, как хорошая женщина, а эта маслянистая нота дуба приятным послевкусием обволакивает гортань. Что ж, надо отдать должное - Г.Г. умеет делать сюрпризы!

   В последний раз на их встречу он пришел со своей супругой Виолеттой. Первое время Илья не переставал удивляться, насколько красивое звучное имя может не гармонировать с внешностью неприметной серой мыши. Его, как писателя, это чуть смущало. Оно и понятно, ведь слыша такое имя, ожидаешь увидеть что-то по-королевски чопорное, великосветское. А тут обычная худосочная женщина с блеклыми  чертами.

   Не смотря на давность их последней встречи, еще до трагических событий в Гонконге, она почти не изменилась. Та же гуляющая по лицу полуулыбка, вот только серый взгляд из-под нитки бровей стал чуть резче и в короткой прическе явно проглядывали седые, никак не завуалированные пряди.

   Одета, как обычно в неприметно -серую кофточку, темные брюки, в руках заурядная сумка. Даже блеклые туфли и те были без элементарных женских штучек.
 
   Тут ему вдруг пришло в голову, что он никогда так и не слышал её голоса, если не считать редкого и почти беззвучного смеха. Женщина-загадка.

   Затем, в противовес Виолетты, в воображении Ильи вдруг предстала его киска Люси. Нагая под прозрачным пеньюаром, с жуткими бантиками-цветочками в мочках розовых ушек и с немыслимым парфюмом нескончаемого шлейфа из ноток мускуса и сандала.

   Далее его воображение шагнуло еще дальше, и он с нежностью вспомнил её по -детски наивные глаза и полуоткрытый рот. Илье с трудом удавалось контролировать свою причастность к судьбе этой женщины. Его душа, намаявшись, жаждала утешения и успокоения в лице преданного женского плеча. И он улыбнулся своим мыслям о Люси.

   Размягченный дорогими ему воспоминаниями о молодости и будоражащими мыслями о Люси, насладившись вкусом марочного напитка от своего благодетеля Г.Г, Илья провалился в сон, не успев дождаться положенных двух часов, чтобы узнать свой вердикт, который ему подкинет судьба на этот раз.   

Продолжение следует-http://proza.ru/2020/06/04/1729