Военная разведка. Том 2. Афган. Чечня. 11

Чечня — басаевские наемники

Басаевские головорезы-наемники, они могли только исподтишка напасть из-за угла на колонну грузовиков, в открытый бой редко вступая, издевательски отрезав головы раненым, нашим военным водителям, пацанам. И они, эти звери, считали, что они арабы — освободители Ичкерии.
Со слов разведчика К. Ю. Басаевские банды делали засады на колонны, мы же, как в Афганистане, на них. У чеченских боевиков тоже был опыт ночных засад, ведь тогда в Советском Союзе мы с братьями-чеченцами вместе сражались против наемников бок о бок, мы делились последним глотком воды, последним куском хлеба, последним патроном, накрывались одной плащ-палаткой, и многие даже такие чеченцы были обмануты, и мы теперь сражались друг против друга, поэтому мы в Чечне меняли свою тактику, ловили их на живца.
Так и в этот раз, ночью, в ущелье под Грозным мы сделали на басаевских наемников засаду, отступая на уже заранее заминированное поле. Я с пулеметчиком — последние, прикрывали наших бойцов, зная проход, наши по одному, след в след
прошли через минное поле и  стали теперь нас прикрывать.
Наемники, видя, что разведчиков мало, орали, не скрывая свои позиции, «Аллах Акбар», решили нас нагнать  — ведь здесь рядом не было наших войск, и  они хорошо это знали, и мы на это рассчитывали. Вызвать артиллерию было опасно, очень близкий бой, они это понимали и мы, поэтому они пытались сблизиться как можно ближе. Ночь выпала темной, то, что нам и нужно, духи пытаются зайти с трех сторон, я говорю контрабасу-пулеметчику с позывным «Сержант»: «Уходим, пока наши прикрывают!» Спускаемся вниз, а тропы не видно, где наши переходили, темень, не видно нихрена, а душары внаглую прут. Внизу кустики, надеваю прибор ночного видения и правей с трудом вижу следы. «Давай сюда!» — а сам, мокрый от пота, знаю, что противопехотные наши саперы ставили, днем-то понимал, где это, а ночью, когда еще тебя окружают… «Ой, бля!» — крикнул «Сержант», — зацепило плечо. «Времени нет, попробуй зажать, засунуть в  рану палец, это больно, ну что делать, держись! Я  иду первый по тропе, перевяжем тебя там, у  своих!» Только перешли минное поле, легли, ждем, и вот они, бегут, как стадо. «А вот теперь, — я говорю радисту, — давай огонь нашей матушке-полей артиллерии, квадраты они уже заранее знают». Артиллерия стала накрывать гору, где были духи, и они побежали на минное поле. Тех, кому везло, и он пробежал мины, наш снайпер с ночным прицелом ложил. Наемники надолго, да и сам Басаев, запомнят этот бой, многие наемники с оторванными ногами остались здесь лежать. Басаев обещал каждому боевику за эту ловушку награду, сто тысяч долларов за голову каждого чистильщика-разведчика.
Отработали по Басаеву артиллерия и мы, наемники ушли в лес, поняв, что попали в засаду, рассыпались влево и вправо по ущелью. «Будете помнить нас!» — сказал я. Мы с прибывшим подкреплением утром обыскали наемников и ушли к себе на базу.
Потом мы узнали, что Басаев на минном поле потерял самых отъявленных головорезов-наемников. И каждый раз мы меняли тактику и засады, меняли время засад, ходили и днем на засады, в обед, на ужин, чтобы боевики не думали, что мы только ночью их мочим, а мочили мы их и днем, и вечером, ночью и утром. За всю чеченскую кампанию басаевские наемники не смогли принести наши головы… А мы ходили рядом с ними, слыша их речь и заманивая их в засаду. Слава разведке, слава спецназу! Мы сражались, как учили. А учителя у нас были хорошие!!!

***
Ночь, не видно в небе звезд!
Я знаю, мины там лежат,
А нам по ним пройти,
Не подорваться надо.
Чтоб видели наемники,
Не подозревая ничего,
Рискуя жизнью, мы должны,
Заманить их в логово.
«Аллах Акбар!», — кричат они,
На минах подрываясь.
Басаев 100 тысяч долларов
За наши головы
Всем предлагает.
Вот такая у нас
Дорогая работа!

Слава военной разведке, полковой разведке
ОДОН! Честь! Слава! Родина!
Для нас превыше всего. И сражались мы,
и умирали не за звонкую монету.

Игорь Черных

Чечня, граница с Дагестаном

Первая чеченская война… Полковая разведка ОДОН, спецназ «Витязь» выбивают басаевскую банду из деревни, есть потери, как в разведке, так и среди спецназа, деревню боевики превратили в укрепрайон, местные жители многие остались там, надо было провести операцию ювелирно.
Разведка пошла в обход деревни и тут же нарвалась на духовчеченцев и наемников, завязался бой, полковая военная разведка, грамотно передвигаясь, стала теснить врага. Боевики грамотно заняли позиции, спецназ «Витязь», продвигаясь вперед и поддерживая связь с полковой разведкой, занял и выбил врага с первых домов, к вечеру следующего дня деревню освободили от боевиков, несколько боевиков смогли пробиться, прикрываясь мирным населением, и ушли в горы.
3-я рота разведки ОДОНа пошла догонять духов, один разведчик подорвался, оторвало правую ступню на противопехотной мине, боевики знали эти мины и прошли сквозь нее, видимо, хорошо знали местность, да и как правило, в их рядах были и дагестанцы с этих мест… Саньку сразу стали оказывать помощь, он не ныл, а просто терпел, вкололи ему два обезболивающих, стало легче, несколько человек остались
с  ним, а  другие пошли догонять чеченцев… Уже наверху татарин-старшина и прапор заметили гряду камней и очень хорошую местность для засады, стали обходить справа, смотря под ноги и всматриваясь в каждый камень… Когда боевики открыли огонь, заметив разведку, прапор и татарин зашли к духам сверху и убили троих… Там у них был схрон, подойдя ближе, кинули по Ф-1 в землянку… Потом саперы осмотрели
местность…
В разведке надо думать, а не идти напролом, правильными и умелыми действиями 3-я рота военной разведки выполняла свою задачу… Это сейчас прапор все рассказывал спокойно, и мы делимся — я своей войной в Афганистане, а он — в Чечне и Дагестане… Надеюсь, наш опыт не пропал, и наши друзья и братья воюют в Сирии, используя наш опыт побеждать врага и мочить его даже в сортире…

***
Посвящаю 3-й роте 1-го взвода ОДОНа и всем моим
бойцам-разведчикам, с честью выполнившим свой
долг в горячих точках. Посвящаю подполковнику
Тюменеву В. Е., подполковнику Латышеву П. С.,
капитану (краповику) Можайских В. Ю.

Третья рота — 1-й взвод…
Я в ОДОНе,
Я в разведке,
Я живой!
Не грусти ты, мама,
Пролетит и этот год,
Я приду домой.
Третья рота — 1-й взвод,
Буду я скучать, ребята!
Вы теперь моя семья,
Мы навеки братья!

Игорь Черных

Аргунское ущелье в Чечне

За всю войну в  Чечне ни один краповый берет из спецназа «Витязь» и  разведчик с  ОДОНа не попался к  боевикам живым в  плен. Это о  чем говорит: подготовка и подготовка, а главное — в голове, как и у нас в Афганистане, Сирии: боевики кожу сдерут, издеваться будут, лучше умереть в бою, но не предать своих товарищей, не испытывать адскую боль, а мертвому хоть голову отрезай, хоть трижды убивай…
А лучше с собой несколько боевиков унести и разжать гранату Ф-1. Да, страшно! Но нас для этого и готовили — сражаться до конца, до последнего патрона, до последней капли крови. Даже мертвому не сдаваться.
Аргунское ущелье все в зеленке, здесь рай для духов, разведка идет тихо, 3-я рота ОДОНа идет по взводам, ищет логово боевиков. Эти чехи-засранцы научились прятаться и делать блиндажи и ходы — нырнул здесь и вылез через километр  в другом месте, поэтому разведка грамотно окружила лагерь боевиков, как и в этот раз, одним словом, как учили.
Военная полковая 3-я рота разведки, впереди шел 1-й взвод, дозор-четверка, Татарин и прапор первые. Здесь, в Аргунском ущелье, сам черт спрячется — не найдешь. Я иду медленно, рассказывая Татарину, смотрю под ноги  — во-первых, чтобы на растяжку не напороться да свежеприкопанную мину… Заодно смотрю прямо и влево, прапор прямо и вправо.
Но когда мы ходили тройкой в  Афганистане в  дозоре, я сам, смотрел прямо, влево и вправо, даже сзади… Естественно, все не усмотришь, а здесь все по секторам. Я иду, присматриваюсь в  каждый куст, заодно отмечаю, не проходил ли здесь боевик, не притоптана ли трава, не сломана ли ветка или куст, нет ли посторонних запахов, особенно когда готовят пищу. Продвигаемся осторожно, я  посмотрел на прапора, он показал знак рукой — «внимание»! Значит, что-то учуял разведчик. Впереди были густые кусты и как бы начиналась просека, я только сделал шаг, и мне показалось, что я увидел хорошо оборудованное укрепление, я,  так как был опытным
в этих делах, присел и ушел в сторону, пули просвистели над головой и сбили с моего дерева кору. Я на автомате и прапор одновременно выстрелили в кусты. Я перекатом поменял позицию и увидел, как упала граната РГД. Я еще дальше перекатом прижался к пеньку, взрыв, запахло тротилом, прапор уже бросает Ф-1, в укреплении боевиков взрыв! Толян с мухи бьет в кусты, после взрыва разлетелись бревна, 3-я рота эту зону берет в кольцо, и мы зачищаем, но очень осторожно — боевики всегда минировали свои подходы, делали ловушки. Укрепление с месяцами заросло, даже вблизи было тяжело обнаружить стоянку боевиков, я и прапор еще раз кинули в землянку по Ф-1, отошли в сторону — взрыв. Вокруг окопы, сверху накатом лежат бревна, только бойницы говорят, что это дело рук человека, а сверху растут кусты и трава. Завалили троих боевиков — двоих чеченцев, одного дагестанеца, сфотографировали их, нашли склад оружия, много продуктов, цинки с патронами и мины. Оружие и цинки решили тащить вниз, когда техника подойдет и увезет на базу, а мины решили взорвать вместе с их укреплением.
Около одного трупа боевика сделали сюрприз… Уже когда уходили вниз, спускались к своим, там, наверху, услышали взрыв, но возвращаться уже не стали — а вдруг это их приманка и теперь они ждут?
«Вот так, браток, да», — подумал я, Татарин и прапор понюхали пороха, смерти смотрели в глаза, эти разведчики научат наших пацанов воевать и выживать…

***
Полковая военная разведка
В Аргунском ущелье,
Уходим воевать…
Там спрятались бандиты,
Как крысы в норах сидят
В зеленке непролазной…
Вокруг глаза глядят,
И где трава — примета,
От нас бандиты не уйдут.
И краповая тельняшка
Промокла от жары…
Такая у нас работа,
Дозор наш впереди.
Военная разведка,
Как волки бродим мы,
Мы чувствуем добычу,
Врага мы победим.
Военная разведка,
Такие, брат, дела…
Отбор у нас и тесты,
Но, если ты захочешь,
В ОДОН в разведку
Приходи служить.

Слава полковой разведке ОДОН и спецназу
«Витязь», «Русь», «Пересвет», «Альфа»,
«Вымпел»… Никто не забыт, ничто не
забыто…

Игорь Черных



Чечня. Гудермес

Полковая разведка разделилась на взводы, несколько групп ушли к боевикам, к духам в ущелье, где духи, по нашим данным, хотели сделать засаду на колонну, идущую в Грозный.
Разведчики разделились на группы по шесть человек, попрыгали, чтобы ничего не звенело, поправили свои ножи (ножи разведчика), без броников, обнялись с другой группой и ушли в темноту, исчезли, как черные мыши в ночи.
Один из молодых разведчиков у  меня спросил: «А  кто эти ребята и почему их мало, три группы, ушли в разных направлениях?» Я  сказал: «Валер, это серьезные контрабасы, прошедшие Афганистан, их называют у  нас чистильщики».
«А что это?» — не унимался молодой. «Они зачищают всех, кто остался в  живых, как правило, никого не оставляют, их боевики и арабы боятся больше смерти, за их головы назначены такие суммы… У них спутниковые телефоны, они наводят по боевикам наши ВКС и артиллерию, устраивают засады, чистят, одним словом, территорию…» Об одной группе разведчиков: «Я в дозоре, да для нас это обычная работа, что говорить, — рассказывал майор. — Да, иногда приходилось сидеть трое суток, а иногда и две недели сидели, а потом из окружения из-под носа Басаева ушли и сюрприз им оставили…»
Мы на них охотились, давили им на глотку, наступали им на пятки, они, боевики, у себя дома, но чувствовали везде и рядом с ними наше присутствие, а страх — это тоже оружие, мы уничтожали их везде.
— В дозоре я иду первый, за мной группа, — рассказывал А. В., — да, в принципе мы все в дозоре, у нас у всех спутниковая связь, карты, компасы, мы можем действовать и по одному, парами, тройками — как ситуация будет на это время и все
сложится. За мной идет В. Л., за ним Г. Е. и  т. д. Я  включаю уже в зеленке бинокль ночного видения. Надо быть осторожным — чеченцы у наших штабных покупали информацию, но разведка подчинялась только начальнику разведки. А наш начальник, как говорят, это лихой командир, лихой разведчик.
Наши действия были всегда засекречены, бывали случаи, что наши же нас обстреливали, поэтому наша задача — оставаться невидимыми как для наших, так и для противника.
Накручиваю ПБС для бесшумной стрельбы, меняю магазин на магазин с ПБС-патронами. Все сверили на своих часах время и вперед, выполнять поставленную задачу.
Ночью в зеленке где-то светится светлячок, а порой и гнилой пенек, но для нас это не последняя операция, наша задача — отыскать в этом ущелье боевиков и любой ценой их уничтожить.


Разведка в бою

Заняли господствующую высоту, разбились на три двойки: одна двойка, я и В.Л., остались на этой высоте, две другие ушли рядом с нами на две точки. Наша задача — не сидеть в засаде, а скрытно передвигаться в сторону дороги. Мы, получается, в тылу чеченских боевиков, нам на глаза нельзя попадаться ни мирному населению, ни детям — они сразу по «местному радио» растрезвонят, что русские здесь. Идем скрытно и  осмотрительно, впереди увидели стадо баранов и  двух чабанов, но это чабаны? А может, боевики или их разведчики?
Наблюдаем, в бинокль осматриваем всю местность — я с одной, В.Л. с  другой стороны. «Внимание!  — говорит напарник В.Л. — Вижу троих, идут к чабанам! По виду — боевики с  оружием. Стоят, разговаривают, машут руками. Один боевик стреляет барана, чабан-чеченец в бурке и папахе вытаскивает кинжал и замертво падает на землю…» «Ну, суки, — подумал я,  — из-за барана убивать человека… Значит, не местные, или даги, или наемники, свои чеченцы чтут традиции и боятся кровной мести, хотя и у них америкосы мозги переплавили на доллары, многие стали нарушать свои традиции и нарушать писание Корана…»
Второго чабана поставили на колени. «Бля, убьют»,  — сказал В. Л. Только он сказал, и боевик выстрелил другому чабану в голову. «Вот гандоны, потом спишут на нас, русских, надо их уничтожить», — сказал я, но больше про себя, вполголоса. Идем быстро, тащим снаряжение все с собой — у нас так принято, это не легкая прогулка, не знаешь, что нас может ждать, да и все нельзя просчитать.
Заходим им в  тыл, я  говорю В.Л.: «Я работаю, ты прикрываешь меня и смотри в оба, чтобы нас не обошли, а то облажаться не хотелось бы среди своих и просрать задание…»
Но этот беспредел надо было остановить — как можно было убить миролюбивых чабанов, ну, можно было купить или договориться, взять в долг — старые чеченцы, они добрые, выросли в  Союзе, понимали, что Сталин  — грузин, а  не русский царь… Да и другое понимали, что с караваем старейшины пришли встречать гитлеровскую армию. Но много было чеченцев-героев, которые доблестно, не щадя живота своего,
сражались за Россию. А тогда это был Советский Союз. Поэтому, зная местное население, они не хотели войны, это америкосы попробовали разжечь межнациональную рознь, уничтожая своих братьев, ведь многие чеченцы, менты, разведчики и ФСБ ушли после Первой чеченской войны в Россию.
Они остались преданы присяге. Это они отстояли свою Родину — Чеченскую Республику, они вместе с нами изгнали арабов и  негров-наемников, американских прихвостней со своей земли.
Говорю напарнику: «Второй, одного берем языка, справа, молодого, слева и посредине убираем! Беру первого слева, ты второго!»
Молодой парень, лобастый и по виду дагестанец, стал разделывать барана. «Вот и отлично, — подумал я, — язык готов…» Щелк! Щелк! И упал второй, даг даже не понял, как я  к  его макушке уже приставил ПБС и  резко, но чтобы не
убить, ударил правой рукой, поджав большой палец  — это мой любимый удар, противник не ожидает такого удара, ребром кисти по шее боевика. Теперь надо зачистить… Если боевики кинутся и увидят трупы, поймут, что здесь что-то нечисто. Надо их спрятать, и барана, и чабанов. Такая неприятная работа. А потом зачистить местность, уходим в зеленку!
Лобастый очухался, смотрит на нас испуганными глазами.
Снимаю скотч со рта: «Салам! — я ему говорю, — говоришь правду, или связанного тебя оставлю здесь, после нашего дела, сдам тебя живого, и пусть решают: чист — будешь жить, повязан кровью на руках — извини, сам расстреляю…» Лобастый замотал головой: «Не я, я никогда не убивал, я боевикам готовлю пищу. Пришли в чабанам, но один старый чеченец сказал, что не продаст своего барана, ну вот из-за этого все и началось…» По документам один убитый был тоже дагестанец, другой европейской внешности. Лобастый сказал, что он из Прибалтики…
«Где ваши боевики?» — спросил я. «Точно не убьете?»
«А  хочется жить?»  — спросил я. «Хочу!  — ответил он».
«Тогда посмотри мне в  глаза! Они не соврут. Говоришь, где ваши, потом приходим за тобой». «А если вас убьют?» «Тогда никто за тобой не придет. Молись за нас! Тебя как зовут?»
«Иса!» «Вот и молись, Иса…» Привязали к дереву, замаскировали и ушли искать боевиков… Иса не обманул, сказал правду… Да мы и без него бы нашли, но нам он облегчил, намного сократил путь.
Мы заняли позицию подальше от боевиков, дали координаты, нашли ВКС. И тут понеслось… Наши СУшки и МИГи сравняли это место, превратили в  кашу, нам просто оставалось лишь добивать уцелевших.
Прошли сутки, как мы вернулись к  Исе, он облажался в штаны, ну ничего, бывает, правда, по дороге попахивало, мы сдали его в штаб. Одна наша группа приняла бой, одному оторвало ногу, другого ранило, они трое суток выходили из тыла боевиков, перевязывая раны и  делая капельницы. Разведка, брат, это непростая работа…
Ничего, кроме победы!!!

***
Посвящаю командиру 1-го взвода и краповику
Кильдешову С. Д.
Посвящаю заместителю по специальной
подготовке Подосинникову А. В., Филипьеву А.,
Долбушу А. А. (спецназовцам).
Контрабасу Матросову Алексею…

Чистильщики!
Так нас враги прозвали.
В тылу у них мы позади.
Летят на головы им
Ракеты, бомбы…
Мы ищем их,
И даже в траншеях
Их глубоких.
Наводим ВКС,
И бомбы разрушают норы,
А если надо,
Преградим им путь!
Работайте, ребята!
Враг, ты не забудь,
Работает военная
Разведка!
И в плен боевиков,
Хоть даже на коленях,
Мы не берем!

Игорь Черных



Чечня. Грозный

Окраина Грозного, техника, пехота попала в  засаду, наш взвод разведки был рядом в  зеленке, мы слышали выстрелы и взрывы, уже подходя к технике, мы слышали, как работает пулемет с горящей БМП. Машина горела, но там сидел пацан и стрелял по боевикам. Потом мы узнаем, что пушка от взрыва была повреждена и пацан, сержант, год отслуживший, в горящей машине, окруженный боевиками, палил из своей пушки и заживо сгорел. Вот такие у нас ребята, о них вы должны знать, а не о тех, кто ездит на «Мерседесах» и «Бентли» по Кутузовскому проспекту! И  его «Бентли» нарушает правила, он не служили в армии, да он даже не знает, как разобрать
автомат, а я рассказываю о патриотах нашей великой Родины, о  наших молодых ребятах, которые рискуют своей жизнью и умирают за свою страну. Сержант в БМП так и сгорел, отстреливаясь до последнего патрона. Царство ему небесное, Герою водителю сержанту-разведчику… Ты вечно в наших сердцах! Честь Имею!
Чеченцы от бетонного забора по бурьяну пошли к нам навстречу, мы решили сделать засаду, чеченцы, они у себя дома, шли и рассказывали, как наших водителей, молодых бойцов, добивали, да горло резали…
Все было быстро: я взял троих, сразу уложил, четвертому пуля попала в автомат, я сходу выстрелил ему в колено, потом в другое, он взвыл от боли — это тебе не пацанов резать, и резко полоснул по горлу, при этом он даже не увидел нож, он схватился за горло и упал. Мы обыскали боевиков, взяли оружие, их документы, и нам рассказали оставшиеся в живых бойцы,
как наш герой сражался до конца, вечная память ему, и спасибо родителям, что воспитали такого героя!


***
Подбили БМП…
От взрыва все погибли…
А я, хоть раненый, живой.
Боевики кричат:
«Вылазь — мы пощадим тебя!»
А я пощаду видел их,
Как, горло перерезав,
Раненым моим друзьям.
Идите к черту,
Воины ислама.
Я гордый парень
Из пехоты и не сдамся вам!
Дослав еще я ленту
В свой патронник,
Стреляю я по своим
Врагам.
Броня дымит —
Я задыхаюсь…
О, мама! Как люблю
Тебя…
Но лучше умереть героем,
Чем в ноги кланяться
Боевикам…

Вечная слава героям, отдавшим свои жизни
за освобождение Чечни и Дагестана.

Игорь Черных

Продолжение...
http://proza.ru/2020/06/05/1813