Штрихи её характера и быта

  Предрасположенная к полноте мышления она принадлежала к девушкам, которые презирают фригидных гидов по совместному безоблачному существованию, не пропускающих ни одного зеркала и по маленькой.
  В свободное от мыслей о любви время писала диетические стихи для диабетиков.
  Её патологически тянуло ко всему клубничному, включая фисташковое мороженое для бульдожки Ксеропонта, уплетающего его при выключенном свете.
  Ничем не оправданная нарочитая замкнутость верно служила охраной её замочной скважины, от которой исходило изящное принудителиное излучение, смешанное с ароматом невинности, соблюдающей строгий лежим.
  Её неподмоченная репутация оставалась неподорванной, а одухотворённая пропускная способность могла убить почитателей наповал, при том что небесная фурия обожала пустые беседы, наполненные неуловимым смыслом прозрачной ключевой воды.
  Одним дыханием она обладала удивительной способностью улаживать зональные конфликты и непроизвольно поддержать тёплую атмосферу в помещении вкладов.
  А её изысканность по углам и блестяще отполированные менеры восхищали самые требовательные отсутствующие взгляды чистильщиков сапог.
  Проштампованное вечернее платье в легкомысленных эстампах, отороченное опушкой берёзовой рощи, было её любимым.
  Тонкую талию украшал грубоватый приводной ремень из соседнего полицейского участка.
  Сами понимаете, на что мог рассчитывать с ней такой неотёсанный мужлан как я, на которого не распространялась презумпция обескураженности, в то время как проколы в носу, ушах и губах становились всё более популярными.