Моя жизнь при разных правителях

Я смотрю по телевизору документальный фильм о Советском времени, и о разных правителях того времени, и задумалась о своей жизни. 
 "Боже, сколько я живу, скольких я правителей  пережила?"
И я стала вспоминать о себе.
 Кто был первым правителем моей осознанной жизни? Родилась я ещё при Сталине, но этого я не помню, и не могла помнить, ведь, когда Сталин умер, тогда мне было два годика, и я ещё не осознавала жизнь.
 Сталин умер в 1953 году.  На смену Сталину пришёл Маленков. Правление Маленкова я  тоже не помню, хотя он правил с 1953г по 55 год, а мне тогда было четыре годика . Но, понятно, политикой тогда я не интересовалась.
 Потом, на смену Маленкову пришёл Хрущёв. Вот его  правление я помню хорошо, потому что он правил 1955 года по 1964 год. Мне было 4-13 лет. С его правлением окончилось моё детство и наступила юность.  С детства  я помню те кукурузные лепёшки, которые не лезли в горло. Я помню, как забирали скот со дворов,  для колхоза.  Я помню, как мы прятали в кустах нашу единственную кормилицу-корову, чтобы не забрали в государство. Вспомнилось, как мы растили овец, барашек и свиней для колхоза. Помню, как забирали у нас яйца и молоко в колхоз, а мы дети в то время были полуголодные. В то время нас, детей у матери и отца было восемь малышей, и нам хотелось всё время есть. Ещё хорошо помню, как колхозный бригадир ходил по домам, и стучал в окно, зовя колхозников на ту или иную работу. В колхозе в то время была непосильная работа, и она почти не оплачивалась, но наша мать чем-то кормила нас. Помню, что мы, ребятишки с ранней весны , как только пригреет солнышко землю, босиком, "паслись" на лугу и ели всякую съедобную траву. Позже поспевала ягода-земляника в лесу, и мы утром ходили в лес и собирали земляник, и, потом мама делала нам молоко с земляникой, и эта была вкуснейшая еда. Позже  поспевали огурцы и морковка в огороде. У нас было натуральное хозяйство: корова, свинья, куры и овцы.
 Тогда, при Никите Хрущёве, давали папе за тяжёлую работу в колхозе немножко кукурузной муки, или платили пять копеек за трудодень.  Но чаще ставили просто палочки, а осенью давали немного зерна, за эти палочки, чтобы колхозники и их дети не умирали с голоду. Видимо, лишь для того, чтобы было кому работать и дальше в колхозе.  Но мы ребятишки этого ещё не осознавали.  Мы хотели есть, и мама нас кормила, чем-то.  Конечно не вдоволь, но никто из нас не умер с голоду. Летом мы часто играли за домами, на широком лугу в лапту, почти целый день, и только, когда мама звала нас домой поесть, мы, наскоро, выпивали кружку молока, пихали в рот краюху хлеба,  и снова бежали на луг играть, и бегать за мячиком. Никакого присмотра за нами не было. Никто не боялся никого, кроме змей, которых было много в лесу и они часто забирались и в деревню. А другого криминала у нас не было. Зимой же, мы часто смотрели в окно и завидовали детям, как с весельем они катались с горки. А мы сразу все не могли выйти зимой на улицу, потому у нас валенки были одни на всех семерых. Мы, дети выходили по очереди и кто-то один надевал, и бежал кататься. Зато, когда очередь  валенок доходила до меня, я каталась вдоволь, пока кто-нибудь из нашего дома, из братьев и сестёр не выбегал на заснеженное крыльцо босиком, и не звал, крича, что моё время кататься кончилось и надо уступить другому единственные валенки. Конечно, после у нас, у всех были валенки, и мы катались с большой горки на ледянках, которые делали сами из тёплого навоза коров,  которые на утро замерзали, и мы их обливали водой, а потом шлифовали.
 Да, мы жили очень бедно, как и все семьи нашего селенья.  Но наша мама сама шила и вязала. Стирала тоже на заледенелой речке, и одевала нас красиво, и  мы всегда были чистенькие, и дома у нас была чистота.  Ещё помню чугун пахучих щей из печки и, как мы, мал-мала меньше, ели эти щи из большой миски. Да, у нас было своё натуральное хозяйство, как я уже говорила, и мама задабривала, эти щи мясом барашка, свиньи или кур, зарезанных осенью. Но это было не всегда. Картошки у нас было много. У всех огороды под картошку были по сорок соток. Мы с пяти лет работали на этом поле-огороде; пололи, мотыжили, а потом убирали картошку в погреб на зиму. А в праздники, или иногда, на чей-то день рождения, мама резала и варила курицу, и запах свежих щей был так приятен, и этот запах мне запомнился на всю жизнь. Щи из печки в чугуне, что лучше! Теперь уже не попробую подобные щи никогда, а жаль.
 Ещё помню, как отец часто вынужден был уходить на подработку в другие селения или города. Иногда он уходил в Нижний Новгород на рынок,  продавать овечью шерсть или шкурки.  Ещё помню, как мы в овраге за селом  гнали тайком самогон. Может отец продавал не только шерсть...
 Видимо он продавал и лес, но нас это не интересовало, потому что меня, позже в Гузынцах в школе один мальчик назвал "лесокрадом". Но я забежала вперёд. А тогда, когда мы были маленькие нас не интересовало то, откуда берутся деньги, чтобы прокормить нас, такую ораву, а интересовало то, что мы ждали отца с подарками, и он из этих поездок привозил нам какие-нибудь незатейливые подарки. Отец в то время был  трезвым и добрым. Он часто играл с нами, мы были маленькие и катались по нему. Но так было до четырёх-пяти лет. А после он начал пить, и пьяный дебоширил, и избивал маму. У него появилась любовница-краля Дова Олёна, которая спаивала его, чтобы он был хорошим мужиком в постели. Тогда мне было уже семь -десять лет. Тогда его выбрали завхозом на зерносклад, который устроен был в церкви. Он часто не приходил домой пьяным, он устраивал скандалы и драки. Но нас, детей, отец никогда не бил и не бросал нас. А в школу, мы с Верой ( сестра-близняшка)пошли в шесть лет, и учились в Дегилёвке. Школьные годы в Дегилёвке, я помню смутно. Помню, как мы с Верой и подружками ходили к отцу и катались с гор зерна, а фрески святых глядели на нас со стен церкви. Ещё помню помню молотилку и сеялку и, как вяли зерно сельские женщины, бросая зерно в веялку деревянной лопатой, зимой мы, школьники, собирали по-домам золу, для колхозных полей.  Помню, как мы, всем классом шли убирать колхозную картошку, как собирали металлолом и макулатуру. Наверное поэтому у меня и теперь, и всю мою жизнь ничего, никогда не пропадало, и всё шло в хозяйство. И я благодарю, что школа и бедность приучили меня этому!
 А тогда, в Хрущёвское время, надо было поднимать послевоенное хозяйство, а он был жёстким и неплохим хозяином. Так надо было "потуже завязать пояс". В то время был лозунг "догоним и перегоним Америку". Позже, я не раз смотрела по телевизору, как он в Америке стучал ботинком по трибуне и кричал: "мы вам покажем Кузькину мать!" Тогда многие  в нашем селе говорили про него тайком, на кухне "наш дурачок", или называли его свинопасом. Невооружённым глазом было видно, что он не был образованным. Да, действительно, у него было два класса приходской школы. Он так же, как и я, был из большой, бедной семьи, и когда он научился читать, считать и писать, его отец сказал "хватит" и послал его пасти свиней и коров.
 Хрущёв уж потом самообразовался. Он учился в какой-то военной школе, где выступал партийный руководитель Кагонович и, вскоре, Хрущёв понял откуда ветер дует. Он пошёл по дорожке коммунистической партии. Потом его выбрали в обком партии. И благодаря Кагоновичу, он оказался в президюме. Его унижали, давали всякие прозвища и он был, будто комик среди правительства. Он терпел до поры до времени. Он был хитрый, но талантливый. После он отомстил многим своим обидчикам,  бросая их в тюрьмы, лишив звания, а, часто, приводил и к расстрелу. Это всё я узнала позже из интернета и телевизора. Потом стало мне известно, опять же из передач телевиденья, что он расстрелял в Новочеркасске митинг голодающих. Это  очень подорвало его популярность.
 Теперь я думаю, легко его судить, а тогда все боялись и молчали.  Я не раз задавала себе вопрос, почему выбрали именно его, ведь, были же политики умные и образованные. И я отвечала себе: "значит так надо было, каждый народ заслуживает своё правительство, и "рыба гниёт с головы".
 Да, мы заслужил такого лидера, как Хрущёв. В то время в церквях устраивали склады и разные непотребные организации. Духовный голод, всякие издевательства и насмешки над Богом. А Бог поругаем не бывает,"что посеешь, то и пожнёшь".
 И, как я уже говорила, что Хрущёв был хитрый и осторожный человек-политик, он перестрелял всех конкурентов, и с осторожностью и хитростью стал у руля Советского союза.  Но при любом правителе, России или Советского союза были  люди недовольные, политикой правительства, и всем правителям давали обидные прозвища и клички.
Но мои детские воспоминания всплывали вновь и вновь.  Помнится, при Хрущёве как мы-дети по очереди мололи зерно в жернове. Как мы крутили каменные круглые жернова. Видимо, это было осенью или зимой, так как зерно за трудодни давали только осенью. Я помню, как позже, мы из молока взбивали масло в большой длинной кадушке, как крутили ручку сепаратора, чтобы получить из молока сливки или сметану. Как я уже говорила, у нас было натуральное хозяйство, но мы не ели вдоволь. Большинство отдавали колхозу. Нас, в большинстве, кормил лес, ягоды, орехи (лещина) грибы. Мы с удовольствием ели калённые орехи-лещину, которые мы таскали из леса. Помню, осенью, эти орехи ещё в кожуре (или в своём гнезде) мы чистили и калили на печке. У нас были сто-ведёрные полные кадушки ореха в сенях.
 Ещё я помню, большие поля подсолнечника, гороха, конопли. Потом все эти поля были засеяны кукурузой. Кукуруза была не только как корм для скота(силос), она была и нашей едой. Мама пекла из кукурузной муки хлеб, жарила кукурузные лепёшки и делали из кукурузной муки пельмени...
 Ещё я помню, как родилась Надя.  Тогда мы, ребятишки лежали на печке, нам строго приказывали не смотреть,  на кровать, где рожала и стонала мама. Повитухой была Оськань баба, которая принимала роды, но, как говорится, запретный плод сладок, и мы тихонько выглядывали из-за занавески на рожавшую маму, которая охала на единственной кровати, напротив печки. Помню, когда родилась девочка, мы все закричали "ура!", а наш отец был недоволен. Он пришёл от крали, от  Дова Олёна пьяный, и всё говорил больной маме: "давай я её брошу, (или  ударю) об угол. Он был очень недоволен, что мама родила шестую дочку. Бедная мама, как она выдержала это,  и не сам ли отец виноват, что не жалел её. Она, почти, всё время ходила беременная? А как он в то время избивал её. Мы орали и висли у него на руках, чтобы он не зарезал маму ножом, мы вырывали нож и кричали-плакали. Но наши братья и сёстры, которые родились позже или были ещё маленькие, этого не помнят. Они боготворят отца. Как же?! Он-воин-герой, в войну был младшим лейтенантом. Его же, чуть сами наши не расстреляли, зато, что он отступил и увёл свою роту или взвод.
Да, это так, и война была очень жестокая, и жёсткая, нельзя было ни в коем случае отступать, если даже поубивали большинство твоих солдат из взвода или роты, если даже не было патронов, надо было взять назначенную высотку. Тогда отца оправдали, заступился один майор, и он доказал таким орудием или скорей, почти отсутствием оружия, нельзя было взять ту высотку. Мои дед и два брата отца и сам отец вернулись с войны, но у них, у всех было по три-четыре ранения. Пусть так , но они живые, а многие-многие не вернулись с той Отечественной войны, и, только Россия потеряла 28-40 миллионов человек.
   Я немного отвлеклась, но так или иначе, благодаря жизни отца и я живу.
 Пусть его соблазнила любовница, и  пусть она его опаивала самогоном, но это было временно. Он не бросил мать с семью малыми ребятишками. И мать его не бросила, а поступила мудро, уговорив его переехать в совхоз Николаевку под Саранском. Где отец (утихомирился и нашёл себя). Он был на хорошим счету и был хорошим работником в том совхозе в Николаевке. Там он вскоре стал бригадиром строительной бригады.  Паралельно он строил и наш дом, в конце Николаевки. Ему помогал пятнадцатилетний Вовка, и мы, уже подросшие, помогали чем могли. Так или иначе вскоре, по прибытие в совхоз, у нас был свой дом. И мы пятеро ребятишек из нашей семьи пошли учиться в Николаевскую школу. Мы ходили с конца Николаевки, а школа была в центре Николаевки. Мы ходили за 1,5-2 километра. В восьмом классе мы, вначале, учились из нашей семьи втроём; я, Вера и Вовка. Мы с Верой ещё как-то изъяснялись по-русски, а Вовка даже не всё понимал, а разговаривать, тем паче, не умел, да и оценки у него в Дегилёвке были плохие и, видимо, характеристику Дегилёвская школа дала ему отрицательную. Над нами в школе часто смеялись, что мы плохо разговаривали тогда по-русски. Мы чувствовали себя второсортными детьми. Нас другие дети унижали, за то что мы бедные, плохо одевались, и плохо говорили по - русски. Как же мы-мордва и посмели приехать в русскую школу почти не зная русского языка. Да мы осмелились учиться в русской школе, после обучения в мордовской школе, где и русский язык нам объясняли по-мордовски. Так часто бывает
 и сейчас. Другие дети нас дразнили и обзывали. Как я уже говорила, мы в восьмом классе учились втроём из нашей семьи; я, Вера и Вовка. Потом в середине учёбы в в восьмом классе, Вовка не стерпев унижений, пошёл в вечернюю школу рабочей молодёжи. Окончив восьмой класс, он пошёл на завод Медоборудование, учиться на сварщика. После, на первую получку, он купил телевизор "Рубин-102". И мы тогда уже перестали ходить в чужие дома, смотреть телевизор. А потом и наш отец стал приносить в семью деньги; то он рубил срубы для дома, то строил бани, копал колодцы,и умело складывал печки, для жителей Николаевского совхоза. Он был на все руки мастер. Там, в Николаевке нам стало жить легче. Наша семья вылезла из бедности. Но, увы! отец, вскоре, снова стал пить. Где он строил дома, бани, колодцы и складывал печки, там его всегда угощали вином, водкой или самогоном. И так он часто пил и снова втянулся. Я бы не сказала, что он был пьяницей или алкоголиком, но он любил выпить. И тогда трезвого, я его видела мало. Тогда мне было уже 14-17 лет. И мне тогда, в то время, всё дома надоело, я захотела новой жизни.  Простите, я опять отвлеклась, и в своих воспоминаниях зашла дальше. А когда, я была маленькая, тогда мне было всё равно, кто нами правил. Политика была далека от меня и я её не понимала.
  А после войны, когда умер Сталин,  в 1953 году, правил Маленков.
То время мне запомнилось, как мой отец лечил послевоенные раны, и, почему-то заячьей шкурой. Запомнилось, как мы бегали босиком и не только по травке, но и по пыли и болоте. У нас были на ногах "цыпки", которые мама лечила сметаной.
 Ещё вспоминаю и хорошее, которое было при Хрущёве. Тогда были  большие колхозы, большие стада, и засеянные большие поля.  Я думаю, что Россия или, правильней сказать, Советский союз, тогда не зависел от санкций, потому что был "железный занавес". Ещё помню,  как при правление Хрущёва была девольвация и меняли деньги. и,помнится, как долго люди, мои односельчане путались в новых деньгах. А потом, ещё хорошее воспоминание, как при Хрущёве; полетел в космос первый спутник с собаками с Белкой и Стрелкой,  и как мы радовались и кричали "ура!". Потом полетел в космос и первый человек - Гагарин. Это мы, с Верой(близнецы) уже учились в  третьем классе . То время, я хорошо помню. Это было 12 апреля, было уже тепло и светило солнышко, мы босиком месили белую глину у дома.  Нас было тогда ещё семь ребят в семье мамы и папы (а всего нас было десять).  Нина родилась в мае, когда нас приняли в пионеры. Мы ещё тогда шли в лес, около фельдшерского пункта, где наша мама лежала с малышкой Ниной (Нина родилась 12 мая, а нас принимали в пионеры 19 мая). Тогда ещё мы с Верой с гордостью рассказывали подружкам, что здесь лежит мама с новорождённой малышкой, что она у нас девятая. А братишка Алёша родился  уже в Николаевке, под городом Саранском (он был у нас десятый).   
Ну вот, начала рассказывать, как при правление Хрущёва в космос полетел Гагарин, а закончила новорождёнными детьми нашей семьи. А тогда, когда полетел в космос Гагарин, мы - дети месили белую глину на кирпичи, около дома, и мы были вымазаны в глине. Тогда из дома вышел наш брат Вовка, где он услышал по-радио, что полетел в космос Гагарин. Но Вовка не запомнил его фамилию и сказал нам: "какой-то татарин". Тогда мы все ребятишки кричали "ура!", и радовались. И эта наша радость была не поддельная, не притворная, но искренняя. Мы были детьми и радовались, и всё воспринимали, как все тогдашние дети.
 Ещё хорошо помню, как при Хрущёве провели радио. Я помню, как мы, дети, бегали к дедушке с бабушкой(а они жили не далеко), смотреть и слушать радио,  и это для нас, детей было что-то чудесное и непонятное. Мы восхищались этим чудом. Тогда  чудо-радио было, как чёрная сковородка. В селе так и называли его "пачалга", что значит сковородка. А потом и у нас появилась радио. При Хрущёве нам провели электричество, появились первые лампочки-свет,  и уже не надо было заправлять керосином семилинейную лампу, подвешенную под потолком, а нажал на выключатель, и вот тебе свет. Да, я многое и другое помню, из того времени, как был главой Советского союза и правил нами Хрущёв, но здесь всё не высказать, не описать. Я помню, то как он позже, на 20 съезде, провозгласил культ личности Сталина, и как много об этом говорили по телевизору и по радио. А люди тогда говорили:  "нельзя ничего включать; не радио, не телевизор, пожалуй, только по утюгу про это не говорят".  А теперь думаю, разве у Хрущёва не было культа? А разве его не превозносили. Но это было позже. А когда его только выбрали, тогда говорили: "ну вот наконец настала оттепель". А что такое оттепель, я тогда не понимала. Я была простой деревенской девчонкой и нам было не до правителей и политики. Мы были свободные, бегали, где вздумается, ходили, куда хотели и делали, что хотели. Присмотра за нами не было и мы, часто летом купались в речке Пиксаур, и пождолгу сколько хотели. Мы прыгали в речку с крутого берега и учились плавать. Но а порой, нас будила мама на рассвете, когда гнала корову и овец в стадо, она говорила нам, что надо пойти в лес, и мы, гурьбой ходили за земляникой. В лесу мы не боялись никого, кроме змей. Мы шли в обуви осторожно по обширной поляне, что было красно от землянки. Наполняли быстро лукошки и бежали домой, где мать кормила нас земляникой в молоке, а потом мы быстро бежали купаться на речку Пиксаур.  Понятно, я тогда не интересовалась политикой и мне было всё равно, кто был главой страны, но мне тогда была важнее еда, а её было недостаточно. При Хрущёве все поля были засеяны кукурузой. Мы ели ненавистный кукурузный хлеб и лепёшки, и я помню галушки из кукурузы. Кукурузу с тех пор я ненавижу.
 Господи! как нас вырастила наша бедная мама. Царство ей небесное! Правда, у нас была корова, и молока всем мама давала по большой кружке, были куры, но яйца мы ели редко, потому что, тогда всё забирали в колхоз. У нас были, свиньи и овцы, но и мясо мы ели редко, тогда был обязательный подоходный налог и, почти всё забирали в колхоз.  Тогда был ещё лозунг "перевыполним план по сдаче мяса и молока".  Ладно, мы все выжили,  благодаря Богу, благодаря трудолюбие отца и матери, которое привили и нам, детям это трудолюбие. Ну, а с весны  мы-ребятня "паслись" на лугу, и ели первую траву, которая только появлялась из под снега; щавель, козлик, сныть, дикий лук и другие съедобные травы, которые, я сейчас уже не помню. Но, к счастью, ни разу, никто из нас не отравился. Я думаю, все эти знания нам передались с молоком матери. С молоком матери передались и многие другие знания,(я, например, знаю все съедобные грибы, умею делать всё по хозяйству и так далее). Да, мы не пропадём при любой трагичной ситуации, а как городские-неприспособленные!?
  Ещё я хорошо помню лесные  поляны, моменты, как летом, когда нам было пять -двенадцать лет,  мы все с раннего утра отправлялись в лес за ягодами, за орехами, а потом за грибами. Как мы искренне радовались белым грибам, которых тогда в нашем лесу было много. Эта была деревенская жизнь, а как же в городе? Там, ведь нет погребов, нет и обширных лугов и лесов,  И случись, какая нибудь стихия, война(не дай Бог!) или голодное время многие не приспособлённые вымрут. Ведь в городе нет погребов, нет запасов, нет лесов, которые бы кормили городских людей.  Но я опять отвлеклась . А тогда при правление Хрущёва были лозунги "пятилетку за четыре года". У нас это не очень чувствовалось, но в городе развивалась металлургия, хорошо работали заводы и фабрики, поощерялись передовики производства.  Из отсталой послевоенной страны, Хрущёв мог бы наверное, сделать передовую страну. Мы бы такими темпами перегнали Америку. При нём сняли "железный занавес" Был всесоюзный молодёжный фестиваль. Люди других стран своими глазами увидели русскую Советскую жизнь,  узнали русское гостеприимство, познавали  нашу русскую душу, и поняли,что русские не опасны и так же не хотят войны.
Что теперь вспоминать то, как правил страной Никита Хрущёв, и виноват ли он,  что у него была неправильная политика.  Правильная или неправильная, нор многие благодарны ему за оттепель, за возвращённых из тюрем отцов, мужей и братьев, которых он реабилитировал. Он исправлял, что было неправильно сделано жестоким Сталиным. Видимо, тогда так было надо. Ведь, это было тяжелое послевоенное время. Надо было восстанавливать хозяйство Советского союза.  "Лес рубят - щепки летят". Да, население России при Хрущёве очень сократилось. Многие умирали с голоду.
 Да, у Хрущёва было много минусов, но было так же и много плюсов. И, может зря его удалили "на заслуженный отдых", и на своей даче он не нашёл себя, и, вскоре умер. Умер он в 1971 году, а на смену ему пришёл Брежнев. Мне теперь жаль, Хрущёва. Да, то было голодное время, но оно прошло, мы живы, и нас всех Господь сохранил. Я вспоминаю его, и молюсь за него "царство ему небесное!"
 Я снова отвлеклась и говорю про политику, которую я почти никогда не интересовалась, но а  теперь век интернета, и я могу всё узнать из него. Я хорошо говорю по-русски и даже пишу, но я не писатель. Я пишу то, что положит мне на душу Бог, и я Его за всё благодарю!
А тогда, когда я была маленькая, я не интересовалась политикой, да, и какая была мне разница, как было тогда при Хрущёве? Главное мы все живы.
Да, при Хрущёве тяжело было всем.  Было голодно,  и нас, детей у мамы с папой было много(девять) ребятишек, и и нам всё время хотелось есть. И все мои детские воспоминания; голод и бедность, но мы были свободны, бегали где хотели и играли как хотели. И ещё мяы тогда ели всё натуральное. А теперь дети едят химию.    
 При Хрущёве мы и правда голодали. Вот тогда меня и взяла бабушка в Гузынцы, в село, которое было за три километра от Дегилёвки, моего родного села. Мне там было хорошо. Конечно я, иногда скучала по дому, по братьям и сёстрам, по матери и отцу. И я тогда видела разницу во всём; в любви, свободе и самостоятельности.
 Бабушка любила меня, а, когда я скучала, то, смеясь говорила мне "суха кромка, да своя домка". Да, она любила меня, а матери некогда было нас любить. Она почти всё время была беременна, и её окружали ребятишки (мал мала меньше), которые просили есть, озоровали, дрались и обзывали друг друга. А потом и отец жестоко её предал. А у бабушки мне было хорошо, я была одна, у меня было много подружек. Мы часто с ними ходили на речку Пиксаур, стирать и поливать огороды. у нас, у девчонок были "свои огороды", недалеко от речки. Мы поливали каждый вечер овощи, и соревновались у кого больше и раньше они вырастают. Иногда ходили в лес. Если в Дегилёвке, я знала хорошо лесные тропы, и никогда не могла бы заблудиться, то в Гузынце я лес знала плохо. Я боялась отстать от подруг, или от бабушки, с кем мы ходили в лес.
 Но в Гузынце я училась всего один год. Там я была почти отличницей. Меня любили учителя, особенно Надежда Михайловна Никитина. Теперь жалею, что уехала оттуда. Люди там хорошие и природа райская. Я привыкла там, в Гузынце к  той жизни, и почти не вспоминала Дегилёвку. Но, а когда в Гузынцы к бабушке  приходила наша мама, она всегда плакала и говорила бабушке: "зачем я своё дитя отдала тебе, и, как я могла! Не такая уж она и озорница, и "если один палец укусишь, то больно всему телу". А раньше мама говорила, про меня бабушке, что я хуже всех, и больше всех озорую. И, ещё, если бы меня не было, то и жизнь была бы у неё лучше.  И это напоминала ей моя бабушка, и не хотела меня отдавать. И всё-таки, мама взяла меня, когда стали переезжать в Николаевку. И я и теперь жалею, что тогда не могла ей сказать ничего против. Ведь мы тогда были послушные и никогда не шли на перекор матери и отцу.
 Потом в 1964 году мы переехали в Николаевку под Саранском. Первое время было очень-очень тяжело. Мы были полуголодные и одежды у нас почти не было. Помню, как мы по - очереди носили пиджак с накладными грудями, которого нам дала тётя Катя (жена брата отца, дяди Лёши). Тогда в Николаевке мы жили в колхозном доме, рядом с железнодорожной линией и, часто бегали на улицу Южную в конец Николаевки,  где отец и Вовка, (наш старший брат (ему всего-то было 14-15 лет)  строили наш дом.  Мы пошли в школу со своего недостроенного дома. Помню, что мама купила нам сандалии для школы. У всех девочек были "танкетки" то есть босоножки, а у нас сандалии, и мы стеснялись. Где было взять денег нам на "танкетки"! И эти деньги для школы, отец попросил у своего брата дяди Лёши, потом отдавали частями. Первое время в Николаевке во всём был недостаток. А потом, когда уже работали Таня, Вова, мама и папа, они получали деньги и мы зажили более или менее нормально. 
  А в девятом классе, наша учительница - Вера Петровна, объявила нам-школьникам с улыбкой, что "наш дорогой Никита Сергеевич ушёл на заслуженный отдых". Это было 1964 году а с задней парты раздался мальчишеский голос, - "ага, его  поганой метлой вымели".

В 1964 году Хрущёва сместил Брежнев , наверное, ему казалось, что он лучше Хрущёва будет править страной. Но потом из интернета я узнала, что его заставило правительство, верховный совет сделать это, чтобы всех их не удалили от кормушки.
 После Хрущёва секретарём КПСС  стал Брежнев. Тогда я уже училась девятом и десятом классе. Брежнев правил Советским союзом (Россией) с 1964 по 1982 год. При нём я окончила школу, уехала в 1970 году в Ленинград(теперь Петербург), вышла замуж и уже родила двоих детей; первенькую Таню и  второго Андрюшу. Брежнев умер в ноябре, а потом правители менялись, как перчатки. Андропов правил всего два года и тоже умер. После него секретарём КПСС был Черненко, он правил всего один год и тоже умер. .
 После Брежнева, Андропова и Черненко, главой стал Михаил Горбачёв. При нём распался Советский союз и почти все республики стали жить самостоятельно...
 Я пережила и Ельцина, но он не очень проявил себя. Помнится его пьяное выступление в Америке, как он отплясывал и неумело пел. Он запомнился своими выходками, как позор нашей страны. Впрочем, меня тогда политика не занимала просто  тогда многие говорили, что Ельцин пьяница. В то время мне было всё равно,  что делается в мире. Тогда у меня была сложнейшая операция и мне в виденье пришёл Сам Бог. Потом я пришла к Богу, и всем сердцем поверила в Него. Мои мысли и чувства были заняты другим - духовным. Я познала счастье в Боге и у меня была интереснейшая церковная жизнь. Я училась в духовной семинарии  в Колтушах. Почти каждый день ходила в церковь молиться. Потом работала на церковном радио, в церкви святой Марии. В церкви были у нас экскурсии в разные места и разные музеи. У меня в корне изменилась жизнь. Муж не понимал меня и не поддерживал, а "ставил палки в колёса" и часто оскорблял меня например такими словами: "пригрел на груди змею" или "мордва щи лаптем едят". Он унижал меня при детях, потом и дочка выросла и вышла замуж. Она прописала в своей квартире моего сына Андрея. Андрею внушили, что я завербую и его, заставлю прийти к Богу. Они жили на Демьяна Бедного, в Петербурге недалеко от метро Гражданский проспект. А, я в маленькой комнатушке в коммуналке около Адмиралтейства и Эрмитажа, то есть в центре Петербурга. Там в центре в то время, были большие коммуналки, в квартире, где я жила жили ещё три семьи. Тогда я была свободная от семьи и детей. Только часто плакала и молилась за Андрея, да и за дочку я молилась. Там я стала писать стихи.  А потом, в то время, у меня родился внук Игорь. А после я поменяла свою комнату на трёхкомнатную квартиру в Мельниково, в посёлок Приозерского района. За мою комнатушку в коммунальной квартире дали трёхкомнатную квартиру в Мельниково, в посёлке Приозерского района. Я радовалась и не верила своему счастью. Я жила свободно, наедине с Богом, благодарила Его и каждый день, за земной рай, молилась и читала духовную литературу. Мне за мою комнатушку дали не только трёхкомнатную квартиру, но ещё остались деньги на ремонт, и мебель. Слава Богу! 
 Да, ещё в церкви и в семинарии, я изучала финский язык и ко мне по летам приезжали финны. Привозили "гумманитарку" то есть разные вещи и эти вещи многим раздавала. Теперь живу хорошо и пишу. Господь дал мне дар  писать.  Я пишу прозу и стихи . Да, я пережила многих правителей. Умерли Хрущёв, Брежнев, Черненко, Андропов и Ельцин. Горбачёв пока живёт в Америке. Но жить при Путине стало хорошо и дай Бог ему здоровье... 
  Я всё равно живу в России и, не хотела бы жить в другой стране, хотя, там может быть и лучше.  Нам кажется всегда лучше, где нас нет... 
 Но, иногда вспоминается моя прошлая жизнь и я вздыхаю и говорю дочке: "ты не жила при правление Горбачёва, а потом и Ельцина, не помнишь большие очереди, пустые полки магазинов. Тогда на всё были талоны. И только очень мало можно было получить по талонам".
Да, для нас простых людей тогда ничего не было, но для номенклатуры, для партийных работников были столы заказов, где было всё и без талонов. Был магазин "берёзка", где продавали любой товар, или любые продукты на валюту. Как у нас любят показуху! Да, был магазин "берёзка", но этот магазин был только для иностранцев или богатых людей Советского союза.
 Горбачёв довёл Советский союз до нищеты. Помню ваучеры, Россию грабили и отнимали и последнее. В то время многие умерли с голоду. Закрывались заводы и фабрики, а так же, институты, многие учёные и кандидаты наук уезжали в Америку так сказать"утечка мозгов", а многие, чтобы не умереть с голоду и растить детей, сдавали даже свою кровь, так сказать, выкачивание крови".
Слава Богу! что теперь у нас в России правитель Владимир Путин и он поднял Россию с колен. Теперь в магазинах всё есть и никаких очередей ни за чем. Многие россияне его благодарят за ум, и правильную политическую деятельность, но есть и такие, которые его всячески очерняют и недовольны. Недовольны большинство молодые,  которые не жили в 80-90 г.г.  и не терпели голод и нищету.  Надо Путина благодарить, хотя бы за то, что в Росси не было войны при его правление. Не было голода, нищеты и мы, средний класс, ни в чём не нуждаемся.  Но я помню, как при многих других правителях были недостатки во всем....