Релятивисткий эффект

Герка немного огорчился, когда друзья студенты сказали, что физику у них будет принимать другой преподаватель. В общем, не тот, который читал курс. Тот-то мужик был нормальный. Студенты его уже хорошо изучили и даже немного полюбили. Надо было знать хорошо предмет, но это ещё не всё. Можно было выучить предмет на «отлично». Но, не зная преподавателя, формулы его души, эту пятёрку ты в жизни не получишь. И наоборот, чтобы получить заветную «удочку», то есть удовлетворительную оценку, которая находилась совсем близко с «неудом», порой достаточно было студенту сказать:
- Я вот помню, вы нам на занятии говорили, и я это записал в конспект.
И начинал излагать материал любимыми слова учёного наставника, в его душе начинали происходить совсем другие волновые процессы. Спектр его чувств начинал смещаться в положительную сторону. А каждая клеточка студенческого организма в это время являлась чувствительным приёмником. И порой этот организм, уловив положительное излучение души преподавателя, начинал работать и что-то вспоминать на самом деле. Звуковой спектр студента к его собственному удивлению начинал расширяться. И в этом случае начинало происходить наложение волн, и оно материализовалось в  зачётке в «уд», а если повезёт и в «хор». И, если точнее сказать, студент о преподавателе должен был знать всё, ну или почти всё. И если кто-то перед экзаменом испортил экзаменатору настроение, с этим товарищем могли сделать, бог знает что.
 Немного поразмыслив, Герка изрёк друзьям:
- А может это и к лучшему. Ему же до лампочки. Не он же курс читал.
Герка перед экзаменом запасся арсеналом шпор. Так, на всякий случай. Из опыта он знал, что в борьбе за оценку все средства хороши, и победителей не судят.
Он пришёл на экзамен и занял очередь. Первые шесть человек, как ему сказали, уже парились. Вскоре из-за двери долетели  отдельные слова:
- Да я. Да нет у меня ничего… Честное слово…
Потом резко открылась дверь, чуть не сбив с ног слушавших, что происходит в аудитории. Выскочивший оттуда Колька только махнул рукой и, выхватив из кармана пачку дешёвых сигарет, как все поняли, полетел в туалет. За ним следом поплёлся невозмутимый Анатолий. Вскоре он вернулся и молчал. К нему подскочили сразу несколько человек и негромко наперебой затрещали:
- Ну, чо там? Как там? Сколько Кольке поставили?
- Зайдёте и узнаете, как там, – ухмыльнулся Анатолий. – Сливай воду там. Кольку выгнал. Чуть пошевелился. Неуд влепил.
- Следующий, – послышалось из аудитории.
Но очередь замерла не только у дверей, но и в коридоре. И уже никто не рвался сдавать экзамен. Наконец кто-то зашёл. А Анатолий продолжил:
- Знаете, что этот козёл старый сделал? Поставил три стола буквой «П» ящиками внутрь и сам туда сел. Заходишь, берёшь билет, его чистый листок для записей. Садишься, он тебе на листке время пишет.
- Какое ещё время? – не понял кто-то.
- Какое, какое. Такое. Во сколько взял билет и во сколько должен отвечать. Не подготовился, не уложился на вылет, – пояснил Анатолий.
- Да, кажется, приплыли, – подвёл итог Герка.
Из первой шестёрки сдал только один человек. И то это был отличник, а сдал он на тройку.
- Мужики, зверь, – сказал он, выходя из класса. – Буду пересдавать. Лучше, наверно комиссии сдавать, чем этому крокодилу.
 Когда Герка вошёл сдавать, всё оказалось правдой. Он увидел немолодого, можно сказать старого, преподавателя, сидящего в окружении столов со студентами. На Герку мельком взглянули какие-то немного мутноватые глаза, расположенные на лице с грубыми чертами. Ещё выделялся большой нос, который в народе называют шнобелем или рашпилем, и на голове лысина. На вид ему было где-то к семидесяти годкам. Он молча показал на отдельно стоящий в стороне стол, на котором лежали билеты и чистые листки бумаги. Герка взял билет, бумагу и сел за стол на свободное место, напротив экзаменатора. Ему показалось, что он сел на горячую сковородку. Так сильно нагрел её предыдущий экзаменуемый, пытаясь видимо высечь из себя искру знаний. Справа и слева на него тоже пахнуло жаром тел однокурсников, которые не замечали его и блуждали по аудитории отрешёнными взглядами. Только человек, который сидел напротив Герки, излучал волны и холодный свет звезды   большой величины. Эта звезда написала время на чистом Геркином листке. И Герка понял, что для него пространства не существует. Теперь для него только одно измерение-время, и он находится под действием гравитационного поля часов на его левой руке. Знания в его голове вдруг стали искривляться. Он пытался придать им стройный прямолинейный ход, но это удавалось плохо. И вдруг он услышал:
- Так, отвечаем, молодой человек.
Когда он вышел из класса, его обступили однокурсники и начали расспрашивать. Он молча посмотрел на всех и также молча изобразил фигуру из трёх пальцев и поднёс её себе к носу.
Из группы сдало всего-то ничего. Все, кто не сдал, кинулись углублять  знания по физике, а также объекта, кому вновь придётся пересдавать. И оказалось, как назвал его Анатолий, козёл женат на очень молодой студентке, третьекурснице и, что у них очень маленький ребёнок и, что ездит он на стареньком «Запорожце» и, что он и родом с тех мест. Но самую ценную информацию опять раздобыл Анатолий.
- В следующий раз пересдавать я пойду в первой группе. И, не дай бог, кто в классе или в коридоре зашумит – убью! – сделав зверское лицо, сказал Анатолий и продолжил. – Мне из другой группы говорили, кто у него сдавал, надо с утра зайти, взять билеты, сесть и замереть.
- Ну что от этого? – спросил кто-то.
- А вот то. Надо дать ему заснуть, – сказал Анатолий.
- С какого испуга он заснёт? – спросил Николай.
- Не с испуга, с того, что ночью, говорят, его молодая жена нянчится, заставляет. Вот он приходит на занятия и шнобелем клевать начинает. А мы лопухи этого не знали. Он, говорят, заснёт и потихоньку списывай. Потом его тихо легонько, незаметно надо разбудить. Ну чем-то зашуршать. И отвечать негромко, слова немного растягивать. Он потом опять может уснуть ненадолго. Но сдавать, говорят так, раза три к нему кому-то ходить придётся. Вот такой волновой эффект получается, – сделал вывод Анатолий. – И, не дай бог, кто подведёт – убью!
- А как же он такую молодую жену подцепил? – спросил Николай.
- Как – очень просто. Он тут, говорят, закон магнетизма применил, – изрёк Анатолий.
- Чем он молодую девчонку мог примагнитить? – спросил кто-то. – Шнобелем что-ли?
- А ты видел, как уж лягушку примагничивает? Та орёт, а сама к ужу всё ближе и ближе прыгает. Вот и он так же говорят. Студентка-то раз ему не сдала, два, три. А потом сама и припрыгала, – грустно усмехнувшись, сказал Анатолий.
- Так за это морду ему надо было набить! – возмутился Николай.
- А за что ты ему набьёшь? – возразил Анатолий. – Тут всё шито-крыто и комар носу не подточит. Любовь у них, видишь ли.  Ей бы, конечно задницу надрать надо было, чтобы голова лучше работала. Да, видимо, некому было. Ладно, это их дело. Нам этого крокодила проскочить надо.
Только с третьего раза Герка сдал физику. Не с одним предметом он, наверное, так не мучился. Нет, конечно, всякое было. Но чтобы с третьего раза. Ему по ночам стали сниться волны, даже невидимые.