Ни помысла, ни дела

Виктор Матюк

Ни помысла, ни дела

Душе грешно жить отдельно от тела, ни помысла, ни дела,
Как пишущей братии нельзя жить ни дня без строчки в газете,
А бабе в кровать ложиться без ночной сорочки или в корсете! 
Нет ни замысла, ни мощной строчки, есть многоточие, стоящее в конце короткой строки!
Ни фразы, ни слова, ни хорошей строки, ни радости, ни тоски, ни  утехи, одни огрехи
Да упрёки, щелкающие, как грецкие орехи! Похоть гуляет в теле твоём, там бурлит водоём,
Ему бы возвратиться вспять, но страсти кипят и не хотят возвращаться назад,
Там же сущий ад, впереди – долгожданный рай, мы от будущего лучшей доли ожидаем,
Попробовать ещё раз желает, что и как? Быть может, небо нам в том поможет?
Здесь мы видели бренный мир через тюремную решётку, хлестали вёдрами палёную водку,
И слышали мат себе вдогонку! Отгуляв на танцплощадке, попытались разгадать загадке
О сраме, блуде и новизне, перед тем, как по домам разойтись, поговорили про будничную жизнь,
Как не крутись, как вертись, она теряет всякий смысл, когда твоя душа на льдинку похожа,
Едва дрожа, напоминает израненного молодого и вертлявого стрижа! О да!
Мои года – моё богатство, в словах кроется коварство и некое злорадство,
Лукавство приходит опосля, когда из стиха ускользает очень важная строка!
Слово, как волк – одиночка, прыгает с кочки на кочку, пролетает мимо чужого виска,
Опускается чуть ниже седьмого шейного позвонка, чтобы стремглав взлететь на небеса!
У души жизнь совсем другая, она своё место в грешной жизни знает, но поступает не так,
Как надо, а как заблагорассудится, авось, отступит мрак и задуманное сбудется!
Пусть я грешен в этом миру, безмерно ем, пью и жду, и часто скушаю свою судьбу,
Но я правду говорю наяву, и если даже самую малость совру, то пусть всесильное божество
Предаст огню имя и отчество моё! На груди шрам на шраме, лысина прикрыта кожаной панамой,
Слежу за жизнь ушами и широко открытыми глазами, но даже в православном храме
Вижу и слышу наяву, что истина не нужна никому! Только Христу одному!
Я же за ним следом иду, иногда едва бреду, вот-вот наземь упаду,
Но в жизнь воплощу свою сокровенную мечту! Ау! я жду долю и судьбу
В дальнем углу городского сада, это совсем рядом с домом моим,
Там я жил под именем чужим, будто странствующий по миру пилигрим!
Он привык жить мигом одним, будущее за ним, он не хлыщет водку,
И свою речь не превращает в трещотку, действует просто и чётко,
Не боится ходить по бандитскому околотку один, он – гражданин этой страны
И ему такие же права, как всем даны по конституции, он увлекается учением Конфуция,
Но законы мирского бытия таковы, что от судьбы никуда не уйти, хотя беды и остались позади,
А безвестность маячит впереди! Ему по душе открытость и честь,
Но душе осточертело грешное тело, оно пытается пятиться вспять 
И готово продать себя за пятак! Им враждовать нельзя никак!
Душу и плоть создал господь, их тягу друг к другу не побороть  никому,
Судя по всему, грешникам всё это ни к чему, у них общая площадка жизнедеятельности,
Она прибавляет им уверенности в принятии решений, принимаемых без промедления!
Откуда им плясать – не нам решать? Господь способен дать грешной плоти благодать,
И может её сразу забрать! Чего же нам желать? Сказанное душу сильно задело,
Спесь ушла неторопливо, сразу на душе стало тоскливо,
Пришлось лечиться пивом местного разлива – не полегчало,
Душа в этих краях совсем одичала, она взирает горделиво на морские приливы,
Улыбается фальшиво, и смотрит боязливо в сторону горящего костра, 
До которого не докатилась приливная волна! Звучат искренние слова,
Что честь мертва, а плоть сковала вечная мерзлота, в её глазах видна мольба,
Никто не захочет грешницу спасти и с ней тот тяжкий и тернистый путь пройти до конца!
На ней нет лица, людская молва в силу лицемерия в себя вобрала, но не поставила точку,
На краткий миг раскрылась её оболочка, плоть у старика совсем испепелена,
Лицо белее полотна, на нём каждая морщинка видна даже из открытого настежь окна!
Затужил старик, его одна и та же жизнь сопровождает всю сознательную жизнь.
Она и летом и зимой ходит проторённой стезёй, умывается холодной чистой росой,
Поговорит с зелёной листвой о сутолоке мирской, оставит свои домыслы за кормой,
Посмотрит впопыхах на собственный бренный прах и выразит горечь души в двух иль трёх словах!
Она истину ищет во всех углах, разум совсем зачах, земля шумит в ушах, 
Глухо отдаётся каждый шаг! Человек и мал и наг, он же не маг и потому тяжело ему
Быть на свету, его тянет судьба в темноту! Не сетуй! Лишнее себе не советуй!
Живи в согласии с высшим светом и до полуночи жди ответа с небес,
Неси возложенный на тело огромный деревянный крест,
Смотрит на каждое чудо  вполоборота, ты же не робот,
Есть семья, есть работа, жену слушай в четверть уха,
Тебе не хватает духа, дабы мысль воплотить во многие строчки по воле рока и судьбы!
Порвать с душою прочные узы плоти сложно, но и так жить невозможно!
Как бренную жизнь продолжать, когда ты должен перед  высокой идей на коленях стоять,
И некуда уезжать? Хотя есть родня во Владивостоке, и нет родичей на Ближнем Востоке,
Отсюда все распри и склоки, а так же прочие пороки совместного жития!
Сердце разбитое едва колотится в груди, спереди и сзади непреодолимые гати,
Через них без депутатского мандата не пройти, боже, что еси на небеси,
Своих отроков прости за мягкотелость, им уж очень не хотелось влипнуть в нелепость,
Но получилось, как всегда, начала кровоточить десна, за облаками скрылась Луна,
А душа открылась нараспашку, её убедила толпа через нательную рубашку,
 У неё шашки наголо, но никто не готов погибнуть заживо за чужое,
Их двое – душа и плоть, и каждый пытается один другого перебороть,
Чтоб не дай бог, не произошёл потоп, а правда не пронзила насквозь лоб,
Ведь скромный гардероб так и не смог закрыть в груди огромную дыру,
Через неё душа уходит в пустоту, чтобы пересилив сердечную боль и хандру,
Малость развеяться на промозглом ветру, я же не верю никому, даже своему двойнику!
Душе нельзя никак без тела, она его тепла хотела, нет ни помысла, ни дела,
Ни замысла, ни строчки, только запятые, прочерки и недописанные строчки,
А в правом нижнем уголочке вроде бы размашистая подпись моя, а в кармане – ни рубля!
Отчего плясать? Зачем слова воздух зазря сотрясать? Почто кричать один на одного?
В чём повинно естество? У них же общее родство, одно лицо, одна плоть и душа,
Почему им так нелегко сообща проявить совместное мастерство и вровень с талантом встать,
И не стенать на всю округу, что они - не воры и не хапуги, а преданные друг другу господние слуги!
Каждый раз они в одиночку прыгают с кочки на кочку, берут долги в рассрочку,
Не дописав мощную строчку до конца, боятся взглянуть друг другу в глаза!
О времена! О нравы! Упавший духом, гибнет раньше срока,
Встав на путь губительного порока, людская молва жестока,
Но защита пророка сильна, она узкими рамками бытия сжата,
Сильнее чем натянутая гитарная струна, от перенапряжения рвётся даже она!
Мало толку за общее счастье страдать и слёзы всю ночь почти до утра тихо глотать!
Тот, кто стучит, тому открывают входную дверь, её не снимешь с петель без потерь,
Должна быть общая цель, дабы под лучами солнца засияло золото высшей пробы!
Не будет у плоти души другой, пусть грешная плоть отправилась в запой на день один-другой,
Небось, она повздорила с толпой, извела слезами рифмы, это всё из-за чрезмерной гульбы!
У души есть третий глаз, она его не выпячивает напоказ, этот глаз, как алмаз,
Способен преломить любые лучи днём и в ночи, отсеять несуразные слухи,
И избавить плоть и душу от чрезмерной тоски и скуки!
Нас учит бедность наяву жизненному опыту,
А ума научат отец и мать, им душу ребёнка понять, но как?
Колокола звонят на всю округу, разгоняя ересь и недугу
По эзотерическому кругу, шум в ушах, не слышен каждый шаг,
Только старый патриарх тихо говорит, что трудно жить без бога в душе,
Можно быстро затеряться в многоголосой толпе, споткнувшись на крутом вираже!
Попросту скажу, что промахи, свойственные возрасту, с возрастом пройдут,
Но не изменится суть происходящего, от греха неисчислимого не останется ничего,
Только душа и естество, им для полного счастья не хватает одного: триединой веры
 В духовной сфере, а без неё может рухнуть всё, что тяжким трудом приобретено!
Кто меньше хочет, в меньшем нуждается, у него в груди страсть грохочет,
Он верит в силу пророчеств, ему ноздри ветер свободы сильнее щекочет!
Задуманное не всегда в строку стиха воплощается, мысль и дело разобщаются легко,
Видно время подошло завершать незаурядное письмо, но предчувствиям назло
Мысль улетает далеко, за ней не может уследить никто, на чужой роток – не накинешь платок!
Сделан воздуха глоток, мозг, совершив просчёт, тотчас извлёк для себя нужный урок.
Закрыл рот на амбарный замок, чтоб не дай бог кипят из горячих фраз и слов рот не обжог!
Душа всю ночь скитается по белому свету, она перед богом за все грехи тела когда-то ответит,
Что ей светит – знает только Бог, он – не жесток, но строг, меняется ритм и слог,
Мысль возвращается вспять, чтобы недуг естества как-то унять, но как?
Суставы трещат, мышцы болят, но руки продолжают всю ночь что-то писать
И свои мысли на белоснежном листке бумаги мелким почерком воплощать! 
Тьма входит через роговицу, как в шерстяную ткань  деревянная спица,
Мысль запрыгивает на огненную колесницу, и несётся бог весть куда,
Не успев остатки пищи даже убрать со скоблёного с утра дубового стола!
Её поступь тверда, как у кремлёвского ходока, она смотрит на грешную плоть свысока,
Их доля нелегка, едва они оба вытащили душу и голову из-под увесистого топора,
Теперь в памяти – дыра, то есть временный провал, страдалец запаниковал,
И на смех судьбу и рок поднял, но внезапно замолчал, слегка на носки привстал,
И сразу заскучал! Что ему за жизнь без бумаги, пера и чернил?
С ними он дружил и безбедно жил, сейчас в этот прискорбный час
Разум потерял над плотью власть и в бозе едва не почил,
Незатейливый рок непредсказуемый случай на полдороги остановил,
Слезу из себя едва выдавил, но не согрешил, потому что не был лжив!
Был мотив загладить как-то конфликт, и душу к себе приручить,
Но у души характер драчлив, а разум – нигилист, он - для плоти щит,
Но душа горит, он о прошлых временах скорбит, будущее счастья не сулит!
Пока тебя ласкает жизнь, есть смысл свои соблазны победить,
Но как за ними уследить? Скромный быт тяжело от местной публики скрыть,
Стол, как у нищего накрыт, во дворе не слышно стука копыт, даже Пегас и тот,
Забрал из рук автора увесистый блокнот и бросился в круговорот иных событий,
Он, небось, действовал по наитию, приготовившись к отплытию в земли чужие,
Его на полпути остановили люди святые! Он не впервые решался на этот дерзкий шаг,
Впадая в транс, терял баланс помысла и дела, дугой извивалось дело,
А душа выворачивалась наизнанку, теряя красочную огранку бриллианта,
Отвернувшись от непризнанного властями таланта – мысли гиганта!
Обиду легче стерпит слух, чем зрение, ему тяжело даётся грехопадение,
Когда вокруг уже давно Фаворский свет потух и душу обуял испуг!
Человек бедный натянул на голову вместо царского венца обруч медный,
В наших венах бурлит кровь предков, мысли уцепившись за зелёные ветки,
Резко остановились, глянули ввысь, потом взгляд перевили вниз, там скользкий карниз,
Крепче за железные поручни держись, отпустишь руки, испытаешь муки,
Покатившись по наклонной плоскости стремительно вниз!
Неужто и ты аферист? Это ты издал разбойничий свист?
Если не ты, то кто? Тот хрен, что был одет в модное демисезонное пальто!
Дорого стоит оно, нам оно не по карману, он же ест одну сметану,
Как кот в масле купается, но ничем не занимается! Без дела по околотку слоняется!
Жить, как-то ухищряется! Пьёт водку и ещё ни разу не угодил за решётку!
Свои произведения заворачивает в золотую обёртку, выпьет сотку или две
И туман гуляет по голове, он сразу же меняет и почерк, и авторский стиль, и походку,
Не бьёт лишь чечётку, трудится в одиночку, и никогда не теряет годами выработанную сноровку!
Нет хуже наказания, чем раскаянье, кто духом твёрд, как герцог или английский лорд,
Не знает раскаянья! Жизнь коротка, как авторская строка из детского стиха,
Трудишься от свистка до свистка, и вместе с тобой покоя не знает душа,
Она летает в пределах старинного городка – то туда, то сюда,
Обозревает лесные дали иногда, подбирает для разума нужные слова,
Но сама требует от него душевного тепла!
Душа томится в груди, будто в тюрьме своей,
Рядом с ней в сердце полыхает море страстей,
Если разум души мудрей, тогда душе поёт соловей!
Душа горит, перебегая от робости к надежде, так ей жить намного легче,
 Чем в окружении сплетен и семейных дрязг,
В тот миг даже промозглый ветер ей незаметен!
Разум сам погряз в сутолоке бытия, повсюду тина и грязь,
Он такую не видел отродясь, крик и лязг остался в ногах,
 А дух разума в душе давно уже зачах, теряется прочная связь
Между душой и телом, они между делом  скрылись за столетним древом,
И спорят оголтело о первичности мысли и слова, у них нет выбора иного,
Как вновь попасть впросак, нужно просто ускорить шаг, не поворачиваясь вспять!
Каждый кузнец собственного счастья, к нему надо грудью сильно прижаться,
Чтобы в дураках не остаться, мгновенья мчатся быстрее ветра,
Тебя же вихрь земного бытия выхватывает из старого кресла
И отправляет туда, где ты и твоя душа будете без суда и следствия отвечать за действия те,
Что совершались в темноте и в летаргическом сне!
Вы вместе этот мир прошли и вдоль и поперёк,
Судьба и рок втискивались между коротких строк,
Что-то пошло им впрок, а что-то – нет,
Но в памяти оно оставило свой след!
Ему альтернативе нет! Заметь, разуму не выжить без знания примет!
Меняются реки, страны и города, но на наши уста наброшена узда,
В этом повинна душа и судьба, они меж собой сговорились,
А потом в толпе стремглав растворились, то есть смылись,
И не запылились! Пришла и наша чреда идти в никуда,
От себя нам никуда деться, как вновь окунуться в счастливое детство!
Жизнь – ни мало, ни много, всё, что дано, всё от бога, как мгновенье одно!
Гроздь сирени на столе, недоумение вовне, странный блеск в окне,
Душа исчезает во мгле, ей надоело жить в тепле, понравилось чужое колье!
При единении, бог дарит прощение и телу, и душе,
И не оставляет своё жирное клише на челе, жизнь проходит, как во сне.
Но пишешь ты наяву, слушаешь зелёную листву и засыпаешь ближе к утру,
Подложив одну руку под впавшую щеку! Она напоминает зигзагообразную строку,
Закусив губу, даю свободу языку, а взгляд прикован к потолку, глаза испустили слезу,
Куда иду, зачем живу, чего же я от рока и судьбы так долго жду? Мне невмоготу!
Победа, купленная кровью, приблизилась к седому изголовью,
И поставила условия сердцу и душе, чтобы не мешали толпе
Слухи распускать о самих себе! Душа боится тишины,
Для неё другие стороны жизни важны! Ей бы выбраться из чухны,
Увы, такие замыслы трудны, душе никак нельзя без тела,
Как тела без нательного белья, душу в свои закрома закуют холода,
Жизнь становится пуста, вокруг тлен и суета, но деться некуда,
Бегут дни, мчатся года, стёжки-дорожки заметает лютая пурга!
Мне же, господа, туда совсем не надо,
Мне бы хлеба, водки и немного шоколада,
Но внезапно из тени выступает весомая преграда
 В виде миражей ночных, только ветер затих,
Как один из них гигантских размеров достиг,
Он стал на былинного Геракла похож, огромные уши и красный нос,
Он душу стращал кромешным адом, заходил к ней и спереди, и сзади!
Говорил на ухо в четверть слуха, у души хватило духа дерзко ответить посланцу беса,
Что для неё – не главное в жизни утеха, звон раздался в бесовских ушах,
Он едва ли не зачах, его облик менялся на глазах, тише становился каждый шаг,
И он исчез с очес, когда все мы во цвете лет, нам равных в силе духа нет!
Едва скрипит в ночи перо, в глазах автора темно, он едва не споткнулся через бревно,
Брошенное весьма некстати перед исписанной общей тетрадью, он немало сил истратил,
Пока не рассеялись иллюзии, и состояние протрузии разум совсем не затмило,
Плоть уже покидали последние силы, как вдруг он краем уха услышал странный звук!
Потух фонарь, стало темно как встарь, раскрыт старинный словарь,
В голове разнобой, что же делать тело с собой, чтобы избавиться от душевных видений?
Радуга от их светотеней вводит мысль в заблуждение, что за представление на сцене жития?
 Каждому из нас определена роль своя ещё со дня рождения, это очевидно и понятно,
Сплетение линий и пятен отправляет мысль на перепутье, разум остужен и оконфужен,
Его жизненный опыт в этом мире никому не нужен! Новая туга в душу стремглав ворвалась,
Свет в душе тотчас погас, душа в былые времена жила всласть, кровь плоти наземь не пролилась!
Всему – своё время! Всему – свой час! Запылился лишь старинный иконостас,
И связь времён оборвалась на этот раз, взыграла в теле страсть,
Открылась дивная книга о телесном иге, до интриг дело не дошли,
Канул в лету тот зловещий миг, когда в Лету канули все думы, фразы и слова!
Трудно сопоставлять слова с делами, ещё труднее свои мысли выражать словами,
Вооружившись невыполнимыми мечтами, когда твой талант скован удилами
 Не только дома, но и в стенах православного храма! Плоть пошла своими стезями,
Бог весть куда, её пыталась остановить на четверти пути нетленная душа,
Вдруг налетел цунами, и вихри враждебные закружились над нами,
Туга сковало горло, приступ спазма продлился недолго,
Его горн был от сажи чёрен, но умело погашен,
Вокруг него разросся дерн, стезя пролилась дождями, пришли идти иными путями!
Пространство замкнутого шара жаждало всеобщего пиара, но на шару снятся лишь кошмары!
На пьедестале не осталось никого, едва живо естество
Почти что до ручки без словесной колесницы дошло,
Исчезло с дороги добро, но следом тащится неприметное зло!
Должно бы наших судеб выгиб совсем не тот, он сделал крутой поворот,
Мысли понесли вразброд, а судьба сделала последний и звонкий аккорд!
Былые провинности не в счёт! Присев на подоконник, плоть взяла в руки сонник,
Очки надев, стала по книге читать нараспев, что и как? Осознать не получается никак,
Полный мрак вокруг, обездвижен слух, но силён ещё молодецкий дух,
Он принял все меры, чтобы сила православной Веры стала сильнее и мощнее,
А химеры исчезли с поля зрения, вот-вот закончится светопреставление!
Наступило отрезвление, в душе осталось смятение, при единении и малое растёт,
А большое тотчас на излом идёт! В печали несчастье длинным кажется краткое мгновенье,
Божье создание теряет терпение, исписанный лист падает со стола,
Следом за ним тянется худощавая и слабая рука, ей ни к лицу нагота,
А душу уже сковало отсутствие тепла, вокруг темнота беспросветная,
Плоть бездетная смотрит дерзновенно на огромную и непостижимую вселенную,
Всё тленно в мире этом, здесь холодно летом, и жарко зимой, а вот осенью и весной
Всё идёт вразнобой! В чём наш совместный грех? Мы же верили в окончательный успех,
У нас мысль одна на всех, то есть на двоих, небосвод уже настежь открыт,
Туда бежит общая тропа, приходится оставлять навсегда горы, реки, леса, поля и моря!
Увидимся ли и когда с бедствующими гегемонами благодатной и благословенной земли?
Мечты в мир иной легко отошли, после них остались только разнокалиберные мыльные пузыри!
Лиса меняет шкуру, но нрав, в чём же я был здесь неправ?
К своим рукам чужую душу и сердце прибрав,
Небо лишило разум сокровенных прав!
Не убило наповал, вселило в душу страх,
Что в стеснённых стенах худощавой груди,
Когда-то должны закончиться её жизни ночи и дни!
Кто везде, тот нигде, после жизни на земле,
Душа и плоть оказались вновь в пустоте,
Еда на столе, горесть и разбитость в душе!
Неизбежное принимаем достойно, грустно и больно в безвестность уходить,
И под иным парусом на чужом ковчеге плыть в никуда, вокруг одна вода вместо слов,
Уже чувствуется запах адовых костров, нет шума степных ручейков,
Нет шелеста персидских шелков! Мы уже у чужих берегов,
Чтобы всё начать с нуля, но для чего и для?
Чтобы услышать шум трав и шелест дождя!
Своего конца избежать нельзя, неужто плоть моя почти мертва?
Беда на помине легка, нет дыма без огня! К делу не пришить слова!
Вот и закончилась тропа, ликует завистливая толпа,
Судьба и впрямь глупа, она осталась сидеть у степного ручья допоздна!
Сидит одна и ждёт погоды с моря, былые мысли с ветром спорят,
Но спор тот недолго длился, восток ярким заревом озарился,
Господний дух наземь спустился, кажись, на этот раз он поторопился,
Он вновь в грешную плоть вселился, и она ожила, у любого конца есть своя стезя!
Её разукрашивать господние вензеля, щадя и разя, перстом грозя, грехи дробя,
Пытаются твою жизнь на корню изменить, но ты продолжаешь на утлом челне
По бурной реке плыть, чтобы на высокой волне в пучину морскую нырнуть,
Не вникнув даже в суть мирского бытия;
Тотчас долу капнет крупная и чистая, как роса,  слеза!
Прощай земля, мы дети твои! О тебе мы будем помнить  даже на краю вселенной,
Наш дух нетленный будет подвергнут забвенью, и по стечению обстоятельств
Его вновь обвинят без доказательств, что его кильватер  и фарватер был недостаточно глубок,
Божий отрок закроет рот на амбарный замок, чтоб правда не сразила пулей в лоб!
Был щелчок, потом – молчок, всё исполнилось в срок! Печален итог, был разброд,
Прекратился рост, его сменил заброшенный сельский погост! Это вправду и всерьёз!

г. Ржищев
4 июня 2020г.
10:27