Козленок. Кружевные сказки для детей и взрослых

           - Федор! Ну есть у тебя совесть или нет? Сходи, говорю, в сарай, посмотри – что там. Знаешь же, что не могу, а то сам бы пошёл!
          Домовой в сердцах опрокинул чашку на стол, паучок Гоша еле успел отскочить. Хорошо, что пустую. Обычно в ней баба Маня оставляет горячий чай «на потом». Кот упрямо повернулся задом и сел вылизывать ногу. А у самого уши назад развернуты, чтобы вовремя отскочить, если что.
              Домовой, когда злился, всегда ходил в веник – шуршать. Вот и сейчас он маханул со стола и веник заплясал на месте, даже прутья стали вылетать. Гоша сел перед Котом и сделал самый укоризненный вид, какой только смог.
Немного успокоившись и взяв себя в руки, Домовой опять подступил к Коту.
-Феденька, ты же сам болел, голубчик – мы же тебя всем домом лечили, паразита эдакого! Молоком теплым отпаивали, пузо чесали, я всю ночь не спал – тебя качал! Сходи в сарай, говорю тебе!
Федор не выдержал:
- Да? А она меня опять рогами в бок, эта коза Зинка! Молока ей глоточек жалко стало!
- Да ты же прямо в ведро лез, поросенок, всей мордой, лапами! Как пришел с ночи – так весь в грязи и полез в ведро!
- И что – рогами меня за это можно, да? Рогами?
Кот начал истерично всхлипывать. Он умел себя так убедить, что сам начинал верить в свои рассказы и действительно испытывать боль. Домовой жалел его, как ребенка или слабоумного родственника, и всегда потакал.
- Ну, Феденька, ты же быстрый и сильный, как лев! Никакая Зинка тебя не достанет. А ей сейчас совсем не до тебя. А потом только ты можешь узнать все новости и нам рассказать. Ну не Гошу же посылать.
До Кота только сейчас дошло, что он – важный посланник и первый узнает новости. И что можно устроить целый спектакль из этих новостей. А то вернется баба Маня – и Федино участие будет не нужно. Или, чего доброго, решат послать в сарай Гошу.
- Ладно. Сделаю такое одолжение. Мне-то всё равно. Просто жалко вас, без меня-то и сходить некому.
Домовой умильно кивая, тихонько стал подталкивать Кота к выходу. Потом подсадил Гошу на форточку и сел рядом – ждать.
        Кот вернулся минут через двадцать, с безумными глазами и грязным от глины боком. Даже забыл придать себе выражение важного посланника. Шлепнулся на пороге, ошалело поводя головой. Минут через пять Домовой не выдержал:
- Ну??
Кот жестом потребовал воды и долго пил, роняя капли на пол и давясь. Гоша от нетерпения пританцовывал, как маленькая, грациозная лошадка всеми ногами. Домовой ждал, начиная злиться и становясь похожим на темную грозовую тучку. Кот побоялся переигрывать:
- Ой, натерпелся я страху. Там тепло, как в бане, печка стоит железная, на ней ведро с водой кипит. Помнишь, внучка бабы-Манина книжку за печкой потеряла, про ад? Мы ее вслух читали? Вот, всё как в этой книжке – на ад похоже. Баба Маня на полу сидит, Зинкину голову держит и причитает. А ветеринар наш (страшный человек, от него одни неприятности) – ручищи здоровенные, в фартуке, железки какие-то. Не видал я, что он делает – спинищей всё закрыл. Я его обошел, а он козленка держит – мааахонького, грязного – и как начал его трясти и по спине хлопать! Думаю, всё – убил его. А он положил козленка на пол да водой его из таза – шур! С размаху. Тот глаза открыл и ртом захлопал, задышал. А ветеринар ко мне повернулся, а фартук у него весь в крови и из кармана шприц торчит. Тут я чего-то споткнулся, упал. А потом на свежий воздух подался, жарко там у них как-то. Откуда они там козленка-то этого взяли?
Домовой всплеснул руками:
- Да это же Зинка наша козленочка родила! С утра маялась, баба Маня весь день с ней сидела, боялась, что не выживет. Ну, слава тебе, Хоспади!
Домовой бабы-Маниным жестом прижал к груди руки накрест и всхлипнул. Пошел за печку – успокоиться кусочком сахара и приготовить козленку в подарок ложку. У него за печкой был целый склад чайных ложек, он их все перетаскал у бабы Мани и дарил домочадцам на праздники и в другие хорошие дни. Ложки были оттерты золой до блеска и в них можно было смотреться, как в зеркало. Баба Маня каждый раз удивлялась, что ложки находились в самых неожиданных местах и выглядели, как новые.
          
             Баба Маня зашла в избу, неся на руках свою старую куртку. Осторожно положила ее на пол перед печкой и развернула. Крохотный козленок в шоколадных пятнах даже не шевельнулся, только моргнул и опять прикрыл глаза.       
- Слабенький совсем, сынок. Будешь тут пока, пусть мамаша твоя отдохнет и сил наберется. Нам с тобой до утра дожить надо – тогда всё хорошо будет.
Пошла в другую комнату – переодеться, увидела Кота:
- Федя! Что ты, голубчик, в обморок упал? Прямо в грязь. Какой ты нежный, вроде деревенский парень – думала, что ты покрепче.
Федор так расстроился, что стал меньше вполовину. Ждал, что сейчас над ним будут смеяться. Но Домовой и Гоша даже не услышали – они разглядывали козленка. Домовой знал, что ночь ему предстоит трудная. Жизнь малыша в его руках.

          Утром баба Маня переделала обычные дела, проведала козу и опять легла спать. Ночь она спала плохо, часто вставала к козленку и пару раз выходила в сарай. Козленок был слабенький, но живой. Почти всё время спал.
Домовой растирал занемевшие руки мятной зубной пастой из старого выжатого тюбика, забытого городской внучкой. Он за ночь глаз не сомкнул, держал козленка на руках, качал и помогал тому дышать. Знал, что теперь всё зависит только от него, Домового, отвечающего за жизнь в этом доме. Решил, что козленка назовут Сынок. Домовой умел внушать другим свои мысли так, как будто это думали они сами.
   В доме было тихо, даже Федя в эту ночь не уходил гулять. Спал у печки. Наверху в углу шуршал Гоша, заготавливая себе большую сизую муху. Домовой задремал и вдруг проснулся, как толкнули. Возле спящего Феди стоял козленок. Сам, на крошечных тонких ножках с игрушечными копытцами. С огромными любопытными глазами в длиннющих ресницах. Он толкнул Федю носом и чуть отступил назад. Кот не проснулся. Козленок еще немного попятился, разбежался и толкнул сильнее. Федор подскочил и ошалело уставился на козленка.
- Батюшки! Ожил. Ну-ну, смотри с кем дело имеешь. Что за натура у вас такая поганая – в бок пихаться. Хорошо, хоть рогов пока нету…
Козленок подошел поближе и вдруг прижался всем телом к Коту. Федя никак не ожидал:
- Ну ты это, знаешь чего, я тебе не родственник, я тут главный. Ко мне надо осторожно, с почтением. Я – ух! когда разозлюсь… 
Козленок подогнул тонкие ножки- как палочки надломил - и лег рядом с Котом, прижавшись еще теснее. Федор еще пытался делать строгий вид, но уже не получалось – он расчувствовался.
- Как бы в обморок не упал от нежности – вполголоса сказал Домовой Гоше и тот тихонько захихикал, чтобы Кот не услышал – обидится навсегда.

               …Баба Маня проснулась от шума в кухне. Крошечный козленок в шоколадных пятнах цокал по полу, забавно наскакивая на Кота, наклонял лобастую голову и боком отпрыгивал. Огромный пушистый кот подставлял меховой бок, чтобы козленок не промахнулся и не ушибся. Делал вид, что боится и пружинил на лапах. Потом оба легли на старую куртку возле печки и кот старательно вылизал тонкие, прозрачные как капустный лист ушки малыша, восковую кнопку носа и широкий, упрямый лоб.
- Пойдем, Сынок, мать тебя уж заждалась там, поди. И Федю возьмем с собой – вон он как переживает. Ишь ты, усыновил. Чудеса! Мать его Федю обижала, а он ее малыша пригрел. У людей бы так было – видишь ребенка – обогрей, помоги. Он вырастет – другому поможет. Так потихоньку мир бы и изменили в лучшую сторону.
……У порога лежала начищенная до блеска, давно потерянная чайная ложка.