Давно утраченный секрет

- Ты кто такой? Грек, что ли? - маленький бритый мальчик с удивлением разглядывал Кощея. Ну, допустим, Кощей, стоявший посреди ровной асфальтовой площадки под жарким африканским солнцем в богатой лисьей шубе, сафьяновых сапогах и малиновой шапке, отороченной баргузинским соболем, являл собой странное зрелище.
Но не менее странное зрелище являл и сам мальчик, одетый только в набедренную повязку и странный грубо сделанный амулет, висевший на его шее (я хотела добавить - на оленьей жиле, но, правду говоря, я не очень-то представляю, как она выглядит, эта оленья жила).
- Можешь называть меня Константином свет Максимовичем, - любезно представился властелин тридесятого, не любивший выдавать свое истинное имя первому встречному.
- А ты можешь называть меня Анум, - кивнул мальчик, и не очень вежливо спросил: - А ты что здесь делаешь, - тут он на минуту задумался, - Ичем?
- Это надо спросить у тебя. - маг кивнул на причудливую фигуру, начерченную мелом на асфальте. - Ведь это, как я понимаю, ты начертал?
Мальчик кивнул.
- Сам догадался или подсказал кто?
- Сам, конечно.
- Сметливый отрок.
- Да я уже правила деления выучил, - загордился Анум.
Кощей поднял левую бровь.
- Ну, почти выучил, - смутился мальчик.
- Какой же это год и век какой? - подумал между тем бессмертный старик, вызванный в самый Древний Египет силой начертанного тайного символа, который, как он думал, был давным-давно утерян. Потом аккуратно приблизился к нарисованному удивительно ровно яйцу и кончиком сапога стер иглистую линию, рассекавшую его пополам.
Потом облегченно вздохнул и спросил почти ласково:
- Ну, проси, чего хочешь.
- Прям чего хочу?
- Угу.
- Полный горшок шумерского меда с пшеничными зернами! - выпалил Анум. А потом, сознавая, что поторопился, добавил: - И чтоб отца выбрали главным храмовым зодчим.
- Эк хватил! А если я скажу, что сразу две такие сложные вещи я предоставить тебе не могу? - засмеялся Кощей. - Впрочем, вру, могу, конечно.
И тут же перед Анумом появился огромный благоухающий свежим медом сосуд.
И отца Анума в тот же вечер назначили главным храмовым зодчим (предыдущего как-то скоропостижно хватил удар, а фараон был необыкновенно тороплив и даже нарушил несколько предписаний, про которые почему-то никто не вспомнил).
Ну, а Кощей уж позаботился, чтобы тайный символ был навсегда утерян. Поэтому и секрет асфальта был разгадан в современном нам мире, и дети мелом по-прежнему чертят странные фигуры, но ту самую уже не начертают никогда.