Чертовщина. Глава 1

 

     "Чертовщина" - книга третья из серии "Сказочные детективы"

 
      Произведение создано в соавторстве Айрин и Вэл Кейдж (Irene & Val Cage)


         Глава 1. Какого чёрта?!


             1.



     "Светает, - подумал Лексей Лексеич, отметив, что полоски проникавшего сквозь ставни света становятся всё светлее и светлее. Всё отчётливее выступали перед его глазами очертания печи, стола, сундуков...  Над головой забелел потолок без малейших признаков чьих-либо чёрных следов. Леший усмехнулся.
     И почему это я в последнее время просыпаюсь так рано задолго до рассвета? И не один день уже так...  Точно,  всё это и началось с того самого последнего детективного пира,  когда меня чуть не разоблачили.  Спасибо Купалычу, выручил таки.  Эх! Выручить-то выручил, а поволноваться, ох как, заставил. С тех-то пор напасть какая:  вечером засыпаю как убитый,  стоит головой подушки коснуться,  а утром не сплю, и в голову всякая глупость лезет."

     Леший  вновь  закрыл  глаза,  постарался  представить себе  как течёт река Кривуха, как по течению несутся листья, застревая в зарослях камыша или крутясь в маленьких водоворотах и бурунчиках у берега. Голова его становилась легче, мысли уплывали вдаль вслед за листьями, и он снова уснул.

     Окончательно проснулся Лексей Лексеич поздно. Но утренний сон всё же добавил ему бодрости, и леший всласть потренировался во время зарядки на любимой поляне у реки. Затем он направился к озеру, где ждал его Купал Купалыч.

     После обычного приветствия, за дудочкиным  завтраком завязался между ними разговор.
     - Эх, Купалыч, Купалыч, что-то не по себе мне как-то в последнее время... - решил поделиться проблемой леший. - Вот и ночами плохо сплю.
     - Что же так, Лексеич? - водяной положил руку на плечо друга и заглянул ему в глаза.
     - Да так вот  получается  как-то... - леший замялся. - Вернее я хотел тебя спросить:  как же это так  получается?!  У тебя,  видишь ли,  такие необычные сапоги... и не просыхаемые, и не протираемые, и следов даже не оставляют... а я об этом узнаю в последнюю очередь - вместе со всеми! - в голосе лешего звучала обида. - Не по-дружески это, Купалыч, нехорошо. Я же тебя и раньше спрашивал, а ты всё смеялся: на рыбьем меху, да на рыбьем меху. Не стыдно тебе?
     - Стыдно,  Лексеич,  ещё  как стыдно, - вид у водяного в самом деле был виноватый и полный раскаяния. - Ну,  если тебя это хоть сколько  утешит,  то я только тебе, тебе одному открою ещё одну их тайну...

     Купал Купалыч вплотную придвинулся к лешему.
     - Да ну?.. - заинтересовался Лексей Лексеич, тут же забыв обиду.
     - Ну да, - понизил голос водяной, - я же не всё успел сказать тогда на пиру. Дело-то мы раскрывали о следах...  Ну вот о следах-то я и сказал,  чтоб поразить всех...
     - Ох и поразил! Да. Особенно меня! - перебил его леший. - Никогда я этого и предположить не мог и в мыслях не держал... Ну так что там ещё? Что ещё за тайна? - леший тоже понизил голос и оглянулся по сторонам, не слушает ли их ещё кто. - Скороходы они у тебя, что ли?
     - Ну... что-то вроде этого, Лексеич, ты уж почти и угадал. Только под водой ходить быстро не получается, а вот плавать - очень даже.  Поэтому не скороходы они, а скорее - скороплавы.

     - Вот так-так. Ох и сапоги! Знатные! - леший хлопнул по знатным голенищам. - Да, Купалыч, а они случаем не летают? Что если бы они ещё и летали, а?
     - Это на манер лиходеевской-то ступы? - усмехнулся водяной. - Нет, Лексеич, боюсь тебя разочаровать: не летают. Да и как бы это я летал?
     - Действительно! - усмехнулся и леший. - Силища-то  какая у сапог должна быть, чтоб этакую гору в небо поднять? - он хлопнул водяного по большому животу.

     Добродушно посмеиваясь над собой, Купал Купалыч перевёл разговор на другое:
     - Всё забываю тебя, Лексеич, спросить: читаешь ли ты книгу-то детективную?
     - Да вот пытаюсь, пробую, - как-то неуверенно ответил леший.
     - Это как же? Я не понял: так читаешь или нет?
     - Понимаешь, Купалыч, пробую, но не получается. Не пойму я никак... - леший поскрёб свой затылок.
     - Чего не поймёшь-то? - в глазах водяного заискрились зелёные огоньки.
     - Да про это самое... про алиби...
     - А что же про алиби там не понятно?
     - Да вот в книге той пишется,  что в расследовании важно достоверно установить алиби каждого подозреваемого. А ты, Купалыч, ничего такого не делал, а преступление всё же раскрыл.
     - Как же не делал?! Очень даже делал!!
     - Да как же ты знать-то можешь всё про всех?
     - У других спрашиваю: где был подозреваемый в то самое время, когда, как нам известно, преступление и совершилось? Если его видели в это время в другом месте - вот тебе и алиби!
     - Ну?! Хм, видели... Так сам же говорил: никому нельзя верить на слово, всех надо проверять.
     - А ты и проверяй!
     - Да как же проверять-то?
     - Да так и проверяй! Один свидетель, тот кто видел, может и перепутать что, а два-три уже подтвердят наверняка. Им можно верить, если они не сговорятся.
     - Хм?! А если сговорятся?
     - Ну, это маловероятно. Возьми историю с дудочкой...  Николашка видел, как Лёшик шёл из дома, сова Савватеевна - как он сидел на крыше избы бабы-яги, а сом Самсоныч - как домовёнок возвращался... А теперь представь, как бы это ёжик, сова и сом сговорились. И не такие уж они друзья закадычные, и в разных местах живут. Нет, маловероятно это.
     - Ладно, я не о свидетелях вообще, я про алиби не пойму... - почесал затылок леший. - Вот, скажи, у кого есть алиби? Вот в деле о следах на потолке у кого есть алиби?
     - Ну, Лексеич, если принять временем совершения преступления то, когда ты якобы спал в сторожке один, то алиби есть у меня.
     - У тебя?
     - Ну да. Я тогда сидел на берегу озера и ждал твоего пирога.
     - А кто его... это алиби твоё подтвердит?
     - Так твои домовята Лёшик с Гошиком.  Они мне пирог принесли и меня там видели.
     - Выходит, и у них тогда есть алиби, раз их тоже в сторожке не было.
     - Конечно есть. Ведь их в это время видел свидетель - я.
     - А вдруг вы сговорились?
     - Это как? - озорно блеснул глазами Купалыч.
     - А так: домовята пирог тебе не носили, а вернулись в сторожку,  следы на потолок поставили, а к тебе и не ходили вовсе. Или бы ты не сидел в это время на берегу, а пришёл бы ко мне следы ставить.
     - А-ха-ха-ха-ха! - развеселился Купалыч. - Чтобы я, не дождавшись твоего пирога, вместо ужина бегал по лесу, чтоб у тебя какие-то следы ставить?!. Это ты уж совсем намудрил! Может тебе, Лексеич, не стоит читать книгу эту, а то совсем уж всё запутаешь в голове своей.
     - Не знаю, Купалыч, не знаю, как-то непонятно всё там, сложно уж очень да мудрёно. Ты вот сам расскажешь - так всё сразу попросту становится.
     - Так давно ж известно, чем проще - тем лучше. Своим-то умом дойти до всего интересней, чем на книгу надеяться.

     - Я вот ещё чего хотел у тебя спросить,  Купалыч, откуда взялось оно,  это летающее привидение? Не привиделось же оно им? Ведь и сова, и ёжик в один голос твердили: летало да летало серое с крыльями да ещё с двумя хвостами. Как же так получилось?
     - Эх, Лексеич, Лексеич. Я вот лежу на берегу и то больше знаю, что у тебя там в лесу делается.
     - Это что же ты такое знаешь, чего я не знаю? - возмутился леший.

     - А ты не серчай,  Лексеич.  Я же после истории с дудочкой решил на всякий случай с Лиходеевны глаз-то не спускать.   Потому как вероломная у неё натура, неугомонная.  Не успокоится, думалось мне,  мстить будет,  пакость какую новую придумает...  Вот и доставляли мне русалки  сведения,  что у лесных жителей невзначай выведовали о том, что поделывала Яга, чем занималась всё это время.
     - Так что же? - переполошился леший. - Это всё же она виновата? Наколдовала-таки летающее привидение?!.

     - Ха-ха-ха! Лексеич, забавно-то как случилось всё! Вздумала Лиходеевна бельё стирать.   Да сама взялась без домовёнка.  Домовёнка-то ведь нет у неё теперь. Каряба ей ещё, видишь ли, помогала...
     - Это жаба-то?!.  Да как же жаба может бельё стирать?! - Лексей  Лексеич поскрёб затылок. - Ума не приложу...
     - А Лиходеевна вот приложила...
     И Купал Купалыч, посмеиваясь, рассказал об удивительной процедуре стирки белья бабой-ягой.  Друзья от души посмеялись и над продолжением этой истории - процедуре развешивания и снимания высохшего белья.

     - Когда я узнал, что не только мои свидетели, но и члены Детективного бюро видели отдельные эпизоды этой истории... ну да, видели как Филиппыч да и сама Лиходеевна в этом белье запутались и летали, то я сразу понял, что их показания очень хорошо впишутся в общую картину о загадочном злодее, оставляющем следы на твоём потолке.  Я пригласил тогда на детективный пир ёжика Николашку и сову Савватеевну рассказать об увиденном и специально с их показаний и начал своё объяснение.
    
     - Да, Купалыч, ловко ты тогда всё провернул, однако поволноваться-то меня заставил...  Всё казалось мне вот-вот-вот, ещё чуть-чуть и догадаются обо мне. Особенно, когда Самсоныч стал говорить о привидении. Ведь он-то видел меня!
     - Повезло тебе, Лексеич, Самсоныч-то далеко был, да и туман тебе помог.
     - Странно только, почему же Самсоныч сказал,  что привидение это, то есть я, махало крыльями, а потом в лес улетело?

     - А что ж тут странного? Самсоныч слышал показания Николашки и Савватеевны, а те утверждали, что привидение летает и имеет серые крылья.
     - Выходит, он им просто поверил?
     - Все же им поверили, ну и сом - тоже.  Крыльев, положим, у тебя Самсоныч и не разглядел, да если его теперь прямо в лоб про крылья спросить, он скажет: были крылья.

     - Почему так, Купалыч? Как же можно убедить кого-то в том, что он видел то, чего на самом-то деле и не было вовсе?
     - А-а-а?!. Лексеич, ты в книге-то про наводящие вопросы читал?
     - Ну читал. Наводящие вопросы... как я понял... это, если кто-то хочет получить определённый ответ, то и задаёт свои вопросы так, чтоб ему этот самый ответ дали... то есть,  чтоб дали именно тот ответ,  который ему и нужен.  Во, мудрёно как!

     - Правильно понял, - усмехнулся Купалыч. - А вот тебе и пример наводящих вопросов: помнишь, как с кротиком Федотиком получилось-то?
     - Ты хочешь сказать...  то есть... - неуверенно  произнёс  леший,  затем, подумав, возмутился: - Это что же, всё ты своими наводящими вопросами заставил его говорить то, что он вовсе и не разглядел?!.

     - Ну конечно! Чем махало привидение: руками или крыльями? А он отвечает: ну, конечно же, крыльями, сами понимаете - я без очков был, - Купал Купалыч, изменяя свой голос,   изобразил всю сцену в лицах. - Так привидение,   махая крыльями, полетело к реке?   Или побежало?  Конечно же, полетело!  Зачем же ему бегать с крыльями-то? Вот тебе, Лексеич, и всё расследование.

     - Ах ты,  Купалыч! - ахнул  леший. - Так ты буквально обманул бедного Федотика, да и нас всех-всех! Какое коварство!
     - А ты, Лексеич, хотел бы, чтоб я им правду рассказал?.. Про тебя?
     - Да нет, что ты... - леший потупился.

     - Ну то-то же.  Пришлось вот ради тебя нажать на свидетелей... - водяной развёл руками.
     - Да... - Лексеич отчаянно заскрёб затылок, - хитрая эта наука детективная.
     Он глубоко вздохнул и с уважением воззрился на Купалыча.

             2.

     - Ой, да что же мне теперь делать-то?- причитала баба-яга, сидя на любимой лавке. - А Гошка-то, поганец, ушёл.  Эх, Гошка, Гошик-нехорошик... Он ушёл - ему теперь хорошо. А мне-то теперь каково? Всё сама, да сама...
     Яга Лиходеевна встала, открыла печную дверцу и, кряхтя, стала доставать из печи ухватом тяжеленный чугунок с похлёбкой.
     - Некому теперь ни воды, ни хвороста притащить, ни печь растопить.  У-у-у! Вон уже весь угол завален немытыми плошками да чашками. А мыть кто же будет? Я?!! А горшки чистить? Всё сама?!  Да где же мне самой-то со всем управиться? Стара я стала, слаба... - баба-яга аж всхлипнула от жалости к самой себе.
     - А-ква-ква-ква-квашмар... - соболезнующе отозвалась вылезшая из-под лавки жаба Каряба.

     - Ах ты, моя лапушка, Карябушка!  Иди ко мне, душечка! - Лиходеевна взяла жабу на руки и стала медленно поглаживать бугристую жабью спину,  приговаривая: - Эх, если б хоть дудочка чудесная была бы у нас. Мы бы, Карябушка, и без домовёнка справились бы. А без дудочки, да без домовёнка... Как нам быть? Пропадём!
     - А-ква-ква-квашмар... - проквакала жаба и закатила от удовольствия свои огромные жёлтые глаза. Очень уж любила она хозяйские ласки в виде поглаживаний да почёсываний.

     - Эх, не прожить нам без домовёнка-то... Никак не справиться, - продолжала вздыхать и плакаться баба-яга. - Уж совсем я замучилась одна.  Делать нечего - придётся в дорогу собираться...
     - А-ква-ква-квашмар... - проворковала вконец расслабленная от поглаживаний Каряба.

     - Да уж, кошмар...  Ох,  и не люблю  я никого  ни о чём  просить,  а уж придётся... Придётся и лететь в Бюро  Сказочных  Услуг, и просить... - баба-яга тяжело вздохнула. - Да,  Карябушка,  придётся  просить их  выделить мне нового домовёнка. И не просто просить нового, а ещё и объяснять куда подевался прежний, отчего ушёл, да почему. И неприятно это, и противно всё, а надо...
     - А-ква-ква-квакой ква-квашмар, - резюмировала хозяйские проблемы жаба Каряба.

     - Ой, пойду я...пойду техосмотр ступе с метлой сделаю, - решительно сказала баба-яга и, опустив Карябу на пол, двинулась в кладовку.- Дорога-то дальняя.
     Она с трудом извлекла оттуда и выставила на середину избы ступу. Ох, и давно не пользовалась  Лиходеевна своим  личным  авиатранспортом.  Разве что бельё развешивала по деревьям да обратно собирала... Так это и не считается - совсем рядом с избой. А тут лететь далеко... не шутка. Баба-яга обошла ступу кругом. Она любовно поглаживала её ладонями по крутым бокам. Порой нащупывала та-а-акие щели, что в них можно было и палец засунуть. Совсем плоха стала ступа - рассохлась.
     "Да, - думала Лиходеевна, - сейчас палец можно просунуть, а полетишь - вдруг ещё хуже станет: можно будет руку просунуть, а потом и ногу... Этак и вывалиться  налету недолго. Да и метла тоже... Ну, совсем поредела. Не та, не та нынче метла-то. Надобно бы отремонтировать и то, и это. Да уж... Метлу, например, хорошо бы разобрать, новых веток добавить, снова связать. Да кто же всё это делать-то будет?  Неужели сама?  Неохота.  Вот был бы домовёнок...  Опять всё в домовёнка упирается. Эх, жизнь!"

     Баба-яга представила, как бы она командовала домовёнком,  а он-то уж перед ней бы шустрил: бегал туда-сюда, сюда-туда и обратно. "Сейчас, бабушка... пожалуйста... я - быстренько... вот уже и готово..." Да-а-а! У-ух, Гошка, Гошка!"

     Баба-яга открыла пошире дверь избушки.
     - Ну прощай,  Карябушка!  Как-то я ещё долечу? - Лиходеевна озабоченно покрутила головой, вздохнула и села в рассохшуюся ступу ( Выдержит - не выдержит? Сама-то ступа еле держится на честном слове). Она взяла в руки метлу ( И как она будет рулить  лысоватая  такая?) и осторожно направляя ступу в дверной  проём, вылетела из избы. А там уже на свободе полетела всё выше и выше.

     Ступа потрескивала,  метла рулила очень плохо.  Трудно было бабе-яге.  И побаивалась немного, и напрягалась сильно:  приходилось постоянно выравнивать путь.  Да ещё такой сквозняк поддувал во все щели в ступе!  А что в итоге?  И вспотела от трудов великих, и просквозило её,  бедняжку. Уж совсем неважно стала чувствовать себя Яга,  подлетая к  Бюро  Сказочных  Услуг.  Еле-еле справилась с управлением и благополучно приземлилась.

             3.

     - Апчхи! Апчха! Апчхо! - первое, что сказала она, войдя во внутрь.
     - Добрый день, уважаемая! - приветствовал её служащий Бюро Сказочных Услуг.
     Баба-яга вгляделась в незнакомое круглое лицо с очками на носу, с удивлением осмотрела колпак со звёздами, венчающий круглую голову.  Служащий улыбался ей во весь рот,  кивал головой, отчего кисточка, свисающая с вершины его колпака вниз, описывала неровные круги подобно маятнику.
     "Ну и работничек", - подумала про себя баба-яга и снова чихнула.  Вслух же она ворчливо произнесла:
     - О чёрт, до чего же всё переменилось...  Давненько я у вас не бывала.  Да, давненько... Апчхи!
     - Будьте здоровы, уважаемая! - откликнулся служащий Бюро Сказочных Услуг. - Я вижу и вас чёртики достали? Чертыхаетесь?
     - С чего это ты взял, короед несчастный? Какие ещё чёртики? Апчхи!
     - Да так послышалось что-то,  наверно, - перестав  улыбаться  проговорил служащий и важно закрыл лежащую перед ним густо-разлинованную плотную тетрадь.
     "Приходно-расходная книга", - прочитала баба-яга и в душе ужаснулась: "Это что же они тут бюрократию развели?"
     - Ты кто же такой будешь,  бумажная твоя душа?   Что-то я тебя не знаю? - Лиходеевна обошла вокруг служащего и его стола, подозрительно оглядывая нововведения.
     - Чёрт!  А ведь верно, я и не представился...  Дежурный по Бюро Сказочных Услуг, добрый волшебник, чёрт побери,  Астрофилиус пятый, - служащий встал из-за стола,  стянул с головы свой звёздный колпак.  При этом голова его оказалась совершенно голой, точно коленка, и череп блеснул на солнце.  Он шаркнул ножкой, снова сел и неожиданно добавил: - Чёрт бы меня побрал! Извините!

     "Что это с ним?"- недобро покосилась Лиходеевна на  Астрофилиуса пятого и даже забыла чихнуть.
     - Какого чёрта... То есть,  извините, с чем пожаловали, уважаемая? - добрый волшебник мячиком подскочил из-за стола,  подкатился к бабе-яге и стряхнул с её плеча невидимую пылинку, приговаривая: - Фу ты чёрт! Извините великодушно.
     "Ненормальный какой-то, - отшатнулась баба-яга, - однако,  делать нечего - придётся общаться с тем, кто есть - без домовёнка мне нельзя домой возвращаться."
     - Ой, нужда заела, голубчик!  Несчастная я,  старая,  без поддержки мучусь. Одинокая...  Живу в Глухомани.  Избёнка моя на отшибе стоит. Вокруг никого... - начала плакаться баба-яга, стараясь, однако, держаться подальше от волшебника с сомнительным поведением.
     - Ах, чёрт возьми, вокруг никого... - мечтательно закатив глаза, повторил её слова Астрофилиус пятый, присаживаясь на место. - Глухомань...  А красивые у вас должно быть места? Привольные, чёрт побери?
     - Ой, миленький! Привольные-то, привольные. Тихие. Одно слово - Глухомань.
     - И лес есть,  наверно,  и луга,  чёрт их дери...  И речка? - продолжал расспрашивать Астрофилиус пятый.
     - Всё-всё есть, милок. И речка...
     - Я  чёрт  знает как люблю  в речке  купаться, - подперев  рукой  голову  и уставившись взглядом куда-то вдаль, проговорил волшебник. Он вздохнул, представил себя загорающим на песочке и некоторые свои мечты облёк в  разрозненные слова: - Речка, водичка... эх, солнышко, песочек...  Да это же чёрт знает что!  Чертовски привлекательно!
     - Ой, голубчик! Измаялся ты, как я погляжу, тут с бумажками своими сидючи... - баба-яга решила посочувствовать волшебнику (Глядишь, и добрее станет). - Тебя бы к нам на Тихий омут...
     - Так у вас что, чёрт побери, и Тихий омут есть? - неожиданно подпрыгнул Астрофилиус пятый.
     - Как не быть, милок, есть. И речка Кривуха есть, и Тихий омут...
     - Чёрт возьми, Тихий омут... - покачал своей головой, а заодно и кисточкой, волшебник. - А у вас в Тихом омуте черти водятся?
     - Да какие черти?   Что это ты всё о чертях?  Ну жил у нас когда-то старый чёрт, да это древняя история...  Сгинул уж давно он.  Нету, нету у нас никаких чертей, милок. Тихо кругом. Говорю же: Глухомань.
     - Ох,  бабулечка!   Да ты,  чёрт побери,  как на курорте живёшь.  Чертовски хорошие места у вас.  Надо же,  Тихий омут...  Ведь самое подходящее место для всякой нечисти.
     - Ты это кого имеешь в виду?!. - возмутилась баба-яга.
     - Ну не вас, конечно, уважаемая. Так... чертей всяких.
     Он сбил невидимую пылинку с плеча.
     - Только их нам и не хватало... - проворчала Лиходеевна.
     - Да,  места ваши любому чёрту,  извините,  человеку подойдут.   А ты ещё плачешься: "Тихо,  одиноко", - передразнил  волшебник  Лиходеевну. - Это же чёрт знает как прекрасно!
     - И-и-и, милок! Хорошо тебе говорить. Ты - молодой, здоровый. Всё бы тебе в речке купаться,  да на  песочке нежиться.   А я - женщина старая,  одинокая... нуждающаяся в государственной поддержке и помощи.
     - Это какая же тебе,  чёрт возьми,  помощь требуется? - заинтересовался волшебник.
     Но, не успела баба-яга в ответ и рта раскрыть, как он подскочил с воплем:
     - О чёрт! Ещё чёрт! Одолели прямо-таки проклятые чертеняки! - и стал бегать вокруг стола, то и дело щёлкая по его поверхности.

     "Опять... да что же это?   Сумасшедший какой-то, ей-ей".   Лиходеевна даже сделала несколько шагов к выходу, но опомнилась: "Домовёнок нужен".
     - Ох, извините.  Чёрт-те что получается.  Ты же,  бабулечка,  всё никак не расскажешь мне, какого чёрта... извините, зачем прилетела к нам?
     - Так, э-э-э, субсидия мне нужна в виде домовёнка.
     - Гм-гм,  в виде домовёнка?  Ах чёрт возьми!   Как вас звать-величать-то, уважаемая? - строго спросил служащий и раскрыл свою огромную приходно-расходную книгу.
     - Меня-то? - баба-яга  заволновалась. - Яга Лиходеевна я.  А ты чего это, бумажная твоя душа, в книгу-то полез? Нам с тобой, голубок, крючкотворства эти ни к чему.
     - Гм-гм, - Астрофилиус  пятый  поправил на носу очки. - Вы это,  бабулечка, чёрт побери,  напрасно волнуетесь, - он стал  перелистывать свою  книгу. - Ага, Глухомань... Глухомань...  Чёрта с два её найдешь тут Глухомань вашу.  Списки-то все чертоломные какие-то, ни черта не понять. Извините великодушно.
     - Зачем же тебе списки,  милок?  Вот я тут.  Яга  Лиходеевна. Это мне,  мне домовёнок нужен.   Мне по льготному распределению полагается,  так как есть я - заслуженный деятель колдовских наук и искусств.
     Баба-яга раскраснелась, разволновалась и, жестикулируя руками, приблизилась к самому столу дежурного волшебника.
     - Ах,  чертовски много их развелось! - воскликнул  Астрофилиус  пятый  и, вкскочив, стал щёлкать воздух вокруг бабы-яги. - Кыш. кыш, проклятые!
     - Да что это с тобой опять? - отпрыгнула от него баба-яга.
     - Скверно,  скверно всё,  чёрт возьми. Ну и работка... чёрт ногу сломит, - прокомментировал своё поведение волшебник. - Извините...  значит,  по льготному распределению, чёрт бы вас... мда! Значит домовёнок нужен?
     - Ой,  нужен,  милок,  нужен!  Без домовёнка как без рук, без ног.  Совсем, голубчик ты мой, умаялась я одна.
     - И  где  тут  у  меня  графа  льготного  распределения?   Чёрт-те куда запропастилась, - дежурный  волшебник  вновь зарылся в свою приходно-расходную книгу. - И что это за чёрт, за распределение такое ещё?
     - Да ты что же,  буквоед несчастный,  не веришь мне? Что это ты в книге-то своей всё копаешься?!. - не выдержала Лиходеевна. - Полно душу-то мне мотать! Ты на что тут восседаешь, очки нацепив?   Ты должен государству служить, потому как служащий ты! А я в твоём государстве пенсионерка на заслуженном отдыхе! Так что, червь  бумажный,  книжонку-то свою поприкрой да обеспечь бабушку  заслуженным домовёнком!
     Уперев руки в бока, Яга Лиходеевна стала наступать на дежурного волшебника Астрофилиуса пятого.  Но маленький  круглый человечек в звёздном колпаке тоже оказался не лыком шит.
     - Спокойно, спокойно, бабулечка, чёрт меня дери!  Вы тут чёрт знает что не устраивайте! Не могло государство вас без домовёнка оставить. Какого чёрта вы тут шумите?  Сейчас всё по ведомостям быстренько установим,  чёрт побери,  когда и какого домовёнка вы по своему чёртову...  простите,  льготному распределению получили.
     - Ой-ой-ой! - завопила баба-яга. Она всплеснула руками и для пущего эффекта закатила  глаза. - Да когда же это было-то?   Ну, обеспечило меня, несчастную горемыку, государство домовёнком!  Х-ха! И домовёнок-то был никудышный... тебе говорю, никудышный!   И убёг,  убёг почитай сразу же,  поганец этакий!  Не стал бабушке старой да одинокой служить.   Где же это видано,  мне - заслуженной колдунье - самого что ни на есть захудалого домовёнка подсунули!!   А я-то, я - глупая, по доброте своей смолчала,  стерпела, не стала жаловаться на ваше Бюро Сказочных Услуг. Без домовёнка маялась. Всё сама, везде сама. А ведь надо было... да-да, надо было за такие... ха-ха!.. сказочные услуги всю вашу контору разогнать подчистую! И тебя, короеда лысого, без работы оставить!
     Столь яркая и эмоциональная речь бабы-яги, однако, не имела большого успеха у дежурного волшебника.  На него опять накатило: он отчаянно что-то стряхивал с себя,  сдувал и сгонял нечто невидимое со стола,  постоянно чертыхаясь.   Его странное поведение завершилось тем, что он, захлопнув приходно-расходную книгу, стал с остервенением бить ею по столу.  "Ну, не Бюро Сказочных Услуг,  а прям сумасшедший дом какой-то", - в который раз удивилась баба-яга.
     Утомившись стучать по столу,  Астрофилиус пятый уселся,  утёр лоб и уже миролюбиво сказал:
     - Ладно,  бабка.  Да на черта мне твои  проблемы?!.  Выпишу  тебе нового домовёнка, чёрт с тобой! Вот тут распишись и владей.
     - Ох-хо-хо! Миленький! Давно бы так, родименький мой! Вот услужил бабушке...
 А не найдётся ли у вас в Бюро ещё  ступы  и  метлы  новых?   Ведь совсем уж в инвалидной какой-то ступе передвигаюсь я. Того и гляди рассыплется. Отслужила моя колдовская авиация...  Ох-хо-хо!  Ведь давно уже весь срок эксплуатации у неё вышел. Уж посодействуй бабушке, а?
     - Какого чёрта? - удивился волшебник. - Ступу тебе ещё подай?!. Дефицит это. Чертовский де-фи-цит.  Х-ха!  Ступу! Вот сапоги-скороходы, пожалуйста, есть. Все размеры. Чёрт, до чего удобные.
     - Милок!  Да куда же мне скороходы? Возраст у меня солидный, чтоб по лесам бегать-то, - баба-яга чуть приподняла свою юбку,  критически оглядывая ноги в деревянных башмаках, и отрицательно замотала головой. - Нет! Не годится это. Ещё засмеют...
     - Ну, тогда могу устроить вам,  бабуся,  ковёр-самолёт.  Тоже, чёрт побери, средство передвижения, и бегать не надо.
     - И-и-и! Ковёр-самолёт, тоже скажешь! Совсем неподходящее это дело. Мне и в ступе-то своей сквозит,  а ковёр и вовсе салона не имеет,  хоть и самолётом прозывается. Да и, неровен час, свалюсь я с него вниз. Мне бы, милок, ступу бы... - хитрые маленькие глазки бабы-яги смотрели заискивающе.
     - Нет, бабка. Чего нет - того нет, - решительно прервал волшебник.
     - Ох, родименький, много прорех в моём сиротском хозяйстве... Вот кабы ещё курьи ножки к домишку моему добыть, вот что хорошо было бы, - снова просительно заикнулась баба-яга.
     - Курьи ножки?!! Чёрт-те что, а не заказ! - изумился волшебник. - Ты, бабка, гляжу, совсем обалдела! Избы на этих самых чёртовых ножках давным-давно уж сняли с производства. Где же теперь тебе запчасти к ним сыскать?!!  Чертовски трудное это дело.
     - Как же мне быть, милок? Совсем изба в землю опустилась. Не вращается, как ни проси: ни к лесу задом, ни ко мне передом - стоит и стоит себе столбом. Курьи-то ножки в землю так и ушли.
     - Мда, - глубокомысленно изрёк волшебник,  постукивая пальцами по столу, - ситуация, чёрт бы её... Заказ я твой запишу и в Сказочный ремонт передам... а там уж как чёрт тебе поможет, то есть я хотел сказать, как счастье выпадет.
     - Запиши,  запиши,  голубок!   Да  посодействуй,  миленький: объясни  им, работникам своим, мол бабушка старая уже, больно в курьих ножках нуждающаяся...
     - Уж я запишу, - кивал головой в ответ дежурный волшебник,  а сам подумал: "Совсем обнаглела старая чертовка".
     Вслух же он вежливо произнёс:
     - Прощайте, уважаемая, чёрт бы... м-м-м.
     - Как так прощайте? А домовёнок?!! - всполошилась Лиходеевна.
     - Ах да, домовёнок... - неразборчиво чертыхнувшись, Астрофилиус пятый вновь раскрыл свою толстую книгу. - Вот тут, тут ставьте свою, чёрт  побери, закорючку, уважаемая, - указывал он графу для подписи. - Берите квитанцию... Ну и ступайте в свою эту... как её, Глухомань. А, чёрт возьми, я б и сам не прочь в ваши места... Да-а-а,  чёрт побери,  у вас ведь один  только Тихий омут чего стоит!  Кстати, уважаемая, не нуждаетесь ли вы в средстве для выведения чертей?  Ох и средство! Радикальнейшее!  Уничтожает всех чертей подчистую, как тараканов. Все-все будут дохлые чертеняки валяться, только лапки вверх протянут.   Вот сижу тут,  жду не дождусь. Ведь с минуты на минуту, чёрт побери, должны его доставить.
     - Не пойму я что-то... Да где же тут у тебя черти? - решилась наконец прямо спросить баба-яга.
     На что Астрофилиус пятый загадочно улыбнулся:
     - Вот как и у вас заведутся, чёрт побери, сами увидите. Всему своё время. А я думаю так: не может ваш Тихий омут без чертей обойтись...
     - Чур меня, чур меня! - замахала на него руками  Лиходеевна. - Зачем же нам такое наказание? У нас и без чертей хорошо.  Средство, говоришь, есть? - затем ехидно усмехнулась она. - Тебе бы самому не вредно того средства принять,  а то чешешься тут, что собака блохастая.  Ха-ха-ха!  Ну ладно, выдавай домовёнка-то, домой мне пора.
     - Чертовски приятно было с вами побеседовать,  уважаемая, - проворковал Астрофилиус пятый, - да только с квитанцией этой надо вам, чёрт побери, посетить ещё и Базу Чудес. Там уже у другого дежурного и получите своего домовёнка.
     - Ах вы бюрократы поганые! Распишитесь да распишитесь,  а никого и не дают. Тьфу! Это что же за дела такие?!! Раньше всё здесь прямо в Бюро Сказочных Услуг и выдавалось...  А теперь?!   Ах буквоеды,  бумагомаратели!  Туда квитанция,  сюда квитанция! Штаты раздуваете?!. Небось на Базе-то Чудес родственник твой сидит-пристроился?!  Семейственность разводите?!  Ах наглецы!!!  Вот пожалуюсь на вас Кащею  Бессмертному - он-то меня непременно послушает,  потому как близким родственником мне приходится!
     - Прощайте,  уважаемая,  чёрт вас дери! - игриво помахал ручкой  бабе-яге дежурный волшебник. - Чёрт-те куда жалуйтесь, хоть Кащею, хоть Бессмертному... Я вижу, что вы и сами, чёрт побери, родственников уважаете.
     - Тьфу!  Тьфу!  И тьфу!!! - поплевала баба-яга на все три стороны вместо прощания и,  прихватив  квитанцию,  вышла из Бюро Сказочных Услуг, оглушительно хлопнув дверью.

     Яга Лиходеевна,  всё ещё ворча и ругаясь,  погрузилась в свою ступу,  чтоб лететь дальше - на Базу Чудес. "Ах мошенник, ах прохвост: ни метлы, ни ступы, ни новых курьих ног не дал.  Хорошо хоть с домовёнком обошлось...  Ладно, бюрократ несчастный, одно дело сделаю - с домовёнком управлюсь - и до тебя доберусь.  Ха! Надо же - Астрофилиус,  да ещё и пятый!   Как же,  очки нацепил,   книгу свою разложил... всё туда же... Астрофилиус лысый", - вот в такую словесную тираду вылились её впечатления.

     Но стоило бабе-яге взлететь, как мысли её приняли другой оборот.  "Странно, странно... Я бы сказала: не верю тому, что вижу..." Да, и в самом деле случилось, казалось бы, невероятное событие - рулить Лиходеевне стало легче. И метла стала управлять прям как новая, и не сквозит уже почти. "Может ветер попутный? Да нет! Что ли щели в ступе заделали? Хоть и грубиян и мошенник этот Астрофилиус пятый, а смотри-ка, не успела я ступу с метлой попросить, он хоть новых и не дал, а старые починил.  Вот что значит сервис!  Эх,  сижу в этой Глухомани, от цивилизации отвыкаю..." - вздохнула баба-яга.

             4.

     Подлетая к месту назначения,  Яга Лиходеевна могла с высоты птичьего полёта видеть огороженный высоченным забором участок, на котором помещались самые разные строения.  Были тут и небольшие деревянные сарайчики,  и огромные металлические павильоны.
     Прикинув траекторию, баба-яга вовремя притормозила и приземлила свою ступу аккурат перед входом.
     Огромные буквы "База Чудес" величественно возвышались над забором и были все сплошь  утыканы  разноцветными  лампочками.  "Ух ты,  ночью,  видать,  они ещё и светятся, - уважительно покивала головой Лиходеевна. - Да, тут по ночам сплошное электричество, а я-то со своей керосинкой в Глухомани пропадаю."
     Она опять вздохнула над своей горькой судьбиной и,  миновав ворота,  пошла к ближайшему павильону с вывеской "кладовщик".


     Внутри этого павильона она увидела великое множество высоких разномастных шкафов,  сундуков и каких-то ящиков,  на которых сверху покоились ещё и большие лари, резные ларцы, а также невероятной формы глиняные и стеклянные ёмкости. Все эти сооружения довольно плотно примыкали друг к другу,   оставляя лишь узкие проходы, что в конечном итоге создавало видимость какого-то порядка.
     "Ох, это в каждом ящичке да коробочке,  видать,  чудеса помещаются".  Глаза бабы-яги,  завороженные подобным богатством,  разбежались по сторонам, и она не сразу заметила хозяина павильона. А заметив, тут же подумала про себя:"И напрасно я  на  Астрофилиуса  пятого  наговаривала,  уж этот-то тип вовсе не похож на его родственника."
     И впрямь,  поднявшийся с казённого сундука тип,  едва протерев сонные глаза, нагло уставился на бабу-ягу.   Был он небрит,  в измятой  не застёгнутой  рубахе, которая при каждом движении типа обнажала его толстое брюхо.
     - О, ещё кого-то черти принесли, - прокомментировал он появление Яги. - Тут ни днём, ни ночью проклятые чертеняки покоя не дают,  а ещё и чёртовы посетители спать мешают.
     Он охлопал себя по ногам, по рукам,  взъерошил свою косматую голову словно зверь, вылезший из воды и стряхивающий с себя капли. Но никаких капель баба-яга не нём не увидела, а услышала лишь:
     - До чёртиков надоела такая жизнь! Кыш, кыш, проклятые!
     - Это ты что ль, любезный, кладовщиком будешь? - подозрительно оглядела типа баба-яга,  а про себя дала ему определение "толстый  хрыч". - А где мне директора найти?
     - Да у тебя,  чёртова  перечница,  какое к директору  дело-то? - равнодушно спросил тип, собираясь улечься на другой бок.
     Баба-яга поджала губы,  видно задело её обращение толстого типа,  и сухо произнесла:
     -А дело у меня такое, милок: надобно мне получить у вас домовёнка... вот по этой самой квитанции.
     Она развернула квитанцию и подсунула типу под нос.
     - Три тысячи чертей! - выругался  тип,  оказавшийся всё  же и кладовщиком и директором в одном лице. - С чего это ты,  старая чертовка,  решила,  что я тебе домовёнка выдам?
     Баба-яга сцепила зубы,  чтобы все слова,  которые ей хотелось  высказать в ответ на поведение этого нахала, остались невысказанными. Она решила любой ценой получить домовёнка и сейчас же. Немного успокоившись, Лиходеевна процедила сквозь зубы:
     - А того это я решила, что ты, голубчик,  мне домовёнка выдашь, что в Бюро Сказочных Услуг я уже в приходно-расходной книге расписалась в его получении,  о чём и квитанцию имею, выписанную лично дежурным волшебником Астрофилиусом пятым.
     - Чёрта тебе лысого, а не домовёнка! - ответил ей грубиян, прочно усаживаясь на  сундуке. - Подумаешь,  чертовски  важное дело - расписа-а-алась.  А того не понимаешь,  чёртова дурёха, что домовят у меня лишних нет.  Дефицит!  Есть правда один домовёнок, да домовёнок-то учёный.  Высшую, чёрт  побери,  школу кулинарных искусств окончил. Во-о-о! - кладовщик поднял вверх палец с длинным жёлтым ногтем. - Всякие соусы да разные майонезы знает. Не домовёнок - сокровище, да не для тебя он, чёртовой деревенщины.
     Баба-яга шумно втянула в себя воздух, закатила глаза. Примятые меры помогли ей стерпеть новую  обиду.  "А попробую-ка я прищучить этого наглеца - надо же во что бы то ни стало добыть домовёнка."
     - А я,  чёртова  деревенщина, - вступила она в словесный  бой, - домовёнка твоего заберу, потому как я, - стукнула она себя в грудь, - кровная родственница самого Кащея Бессмертного! И если ты, этакий грубиян, ещё мне хоть слово поперёк скажешь... я Кащею Бессмертному на тебя пожалуюсь...  а мой близкий  родственник- Кащей  Бессмертный - из тебя окорок сделает и отдаст собакам своим на съедение. Вот!
     Она сдвинула брови, шмыгнула носом и наклонила свою насупленную голову прямо к лицу кладовщика.
     - Ты меня это... чёртова бабка, своими родственниками не пугай! - заговорил кладовщик. - У меня у самого родственников этих - колдунов да  волшебников - до чёрта! Вот если я, к примеру, всех своих чёртовых, тьфу, колдовских родственников соберу, да против твоего Кащея выставлю, это... это... это ещё не известно кто из кого окорок сделает. Чёрт меня подери!  То-то ещё зрелище может получиться... - замечтался кладовщик, и рот его сам собой открылся.
     Затем  последовала  жуткая сцена: кладовщик  закашлялся,  стал бить себя по щекам, по ушам, приговаривая:
     - Ох, чертяки!  Совсем жизни от них нет!  Чуть не удушили до смерти,  черти проклятущие! Хм-хм! Ох!
     Отдышавшись, утерев слёзы с глаз и высморкавшись в извлечённый из кармана огромный грязный платок, кладовщик обиссиленно произнёс:
     - И на черта я с тобой связался, бабка? Да и не в добрый час ты появилась... Эх, на вот инструкцию по обращению с домовятами изучай, чёрт бы тебя...  М-да! Как изучишь - тут распишешься. Вот галочку - чёртову птичку - тебе поставил, там и распишешься, - видя недобрый взгляд Лиходеевны, кладовщик заранее предупредил её возражения: - Это в том распишешься, что с инструкцией ознакомлена.
     - Экие вы тут буквоеды стали, несчастного домовёнка старой бабушке не можете просто так отдать.
     - О  чёрт!  Несчастных  мы не даём, - хмуро  глянул  на  неё  буквоед  и назидательно  произнёс: -  А  даём,  чёрт  возьми,  счастливого.  Вот в этом и распишешься.  А я за домовёнком пойду,  чёрт меня подери.  Да только ты, старая чертовка,  заранее не радуйся:  домовёнок и учёный,  и умный.  Обидишь чем его, другого уже не получишь! Строго у нас теперь с этим делом, чёрт побери.  А ты, я вижу...
     Но что же  видит  кладовщик  никому  не  суждено  было узнать.  Он опять закашлялся, хлопнул себя по лбу, поковырял в ухе и, чертыхаясь, удалился.

             5.

     - Вот, другое дело! - приветствовала его появление с домовёнком на руках баба-яга.
     Кладовщик поставил домовёнка на стол и молча рукой отрекомендовал.
    
     Домовёнок  был  весь  из себя ладный:  румяный,  кареглазый,  тёмные волосы, аккуратно  подстриженные,  были  и  аккуратно  расчёсаны - волосок к волоску.
     - Ох, красавец! - восхитилась Лиходеевна. - Иди ко мне на ручки... - неожиданно для самой себя произнесла она.

     Домовёнок  поднял на бабу-ягу свои  карие  глаза,  спокойно и серьёзно её рассматривая. Он молчал и не шёл "на ручки".
     - Ох, чёрт побери! Такого домовёнка отдаю! - простонал кладовщик. - В другое бы время... да ни в жизнь. Прям аж от сердца отрываю...
    Он что-то ещё бормотал себе под нос,  хорошо различимы были только поминания чёрта в разных видах. Затем кладовщик придирчиво проверил подпись бабы-яги в том, что она ознакомилась с инструкцией по обращению с домовятами.  Потом подскочил к домовёнку и замахал руками вокруг него.
     - Кыш! Да кыш вы, черти рогатые! Увози его, бабка, скорей от греха подальше. Кыш, кыш!
     - А я смотрю, развелось у вас чертей до черта! Ха-ха-ха! - решила поддержать разговор подобревшая баба-яга.
     - Так,  света  белого  от  них,  рогатых,  не  видно.  Совсем  чертеняки распоясались, - пожаловался кладовщик.
     - Вот смотрю я на вас...  сумасшедшие вы какие-то... - поделилась  своими соображениями Лиходеевна. - Вам и впрямь пора средство для выведения  чертей  аж бочками потреблять. Всё чешетесь, махаетесь тут... А я ведь чертей у вас никаких и не вижу...
     - О чёрт, увидишь, бабка, докаркаешься, - мрачно предрёк кладовщик и тут же заинтересованно спросил: -А что за средство-то? Неужели есть в мире, чёрт побери, такое полезнейшее средство?!
     - Как не быть?!. В Бюро Сказочных Услуг дежурный волшебник сказывал: ждёт с минуты на минуту.  Завести, дескать, должны ему.   Говорил всех чертей поморит, изведёт как тараканов.
     - Ох-хох!  Как тараканов! - радостно  воскликнул  кладовщик. - Чертовски необходимое средство! Ну, если в Бюро завезут, то уж к нам-то на Базу обязательно доставят. До чёрта полезное средство! А? И к нам непременно привезут. Все излишки чудес да волшебств к нам,  чёрт побери,  на хранение сдаются, - он потёр руки в предвкушении желанной мести. - Хм! Как тараканов... Чертовски приятно это будет! А ты, значит, бабка, чертей ещё не видала?
     - Так и нет у нас никаких чертей, - пожала плечами  Лиходеевна. - У нас в Глухомани даже Тихий омут есть, а черти в нём не водятся...
     - Ух ты, чёрт побери, как здорово! - позавидовал кладовщик, но вспомнив о средстве, добавил: - Вот и у нас скоро их,  чертей  рогатых,  тоже не будет! Красота! Ох и обрадовала ты меня, бабка, чёрт тебя дери!

     Чувствуя,  что говорить больше не о чём,  баба-яга посмотрела на тихого домовёнка, внимательно изучавшего свою новую хозяйку.
     - Как зовут тебя, голубчик? - спросила она его деланно-ласковым голосом.
     - Здравствуйте, бабушка. Меня зовут Ерошиком, - спокойно ответил домовёнок.
     - Вот и хорошо, вот и хорошо, Ерошик.  Мы с тобой сейчас полетим высоко и далеко.  Будешь у меня в избушке жить.  Пойдём, - она хотела взять домовёнка за руку.
     - Я сам пойду, - сказал Ерошик и, спрыгнув со стола, зашагал к выходу.

     - Ну, прощай, любезный. Как величать-то тебя не знаю.  Домовёнка ты мне всё же выдал. И не знаю кого теперь за домовёнка благодарить, - сказала Лиходеевна, а сама подумала: "Буду знать на кого при случае пожаловаться, грубияна таковского."
     - Астрофилиус девятый я. Троюродный племянник тому Астрофилиусу пятому, что в Бюро сегодня дежурит.
     " О-о-о! - задохнулась от  возмущения  баба-яга. - И впрямь  семейственность развели.  Ах жулики!  Да ещё,  гляди-ка,  работает один,  а зарплату получает за двоих: и директор он, и кладовщик.  Пора, пора жаловаться на всю их родственную компанию." Вслух же она не произнесла ни слова а, угрюмо нахмурив брови и шаркая подошвами деревянных башмаков, поспешила догонять домовёнка.

     Домой в Глухомань Яга Лиходеевна летела и вовсе с комфортом. Метла управляла ещё лучше чем новая. Ступа после Базы Чудес уже и не скрипела, из щелей ничуточки не дуло. Разве, что летела она чуть ниже - потяжелела отчего-то. Наверное, это от домовёнка. "Какой упитанный, однако, - удивлялась баба-яга. - Такого прокормить будет, наверно, тяжело. Э, да ничего, как-нибудь.

     А Ерошик старался подняться на цыпочки,  чтоб дотянуться до верхнего края ступы; и когда ему это удавалось, с удивлением рассматривал деревья, казавшиеся далеко внизу маленькими кустиками,  дороги, тонкими тропинками петляющие между неправдоподобно крошечными домиками.  Домовёнок впервые летел над землёй, и его очень забавлял вид жителей, похожих размерами на муравьёв, и коров, размерами с упитанных жуков;  а всякие там гуси,  куры и утки вообще в виде белых пятен еле различались на фоне земли.  Ерошику ничуть не было страшно,  ему даже очень понравилось летать.