Средство борьбы с несчастьем или солнечный зайчик

Кончилось… Говорят, ближе к сорока мужчина осознает (мнимо), что он уже «все» видел, «все» вкусил, «все» книги прочитал, «все» фильмы посмотрел: «Я шагнула на корабль, а кораблик оказался из газеты вчерашней». Что тут скажешь? Нет, нет и еще раз нет! Никогда не может закончится интерес к жизни! Никогда не должна прекращаться «ярость благородная», направленная на улучшение мира, преображение его и в первую очередь себя. Возможно это общие слова! Но именно в отсутствии «чувств добрых», доброго взгляда на мир пробуждается в человеке нечто низменное, маргинальное. Кто-то выживает эти пороки из себя гордостью, превозносясь над грехами и над грешными негордыми (по мнению гордых) людьми. «Станьте гордецами, победите в себе низменное, а потом побеждайте ваше же оружие – гордыню и эгоизм», - говорят они, не осознавая, что выполняют трудоемкую, но бессмысленную череду действий. Да, без любви к себе невозможно жить и любить ближних. Такая любовь активизируется через самопожертвование тех, кто, по слову Господа Иисуса Христа, «потеряет душу свою ради Него и Евангелия, тем самым сохранив ее». Но зачем нужна гордыня?! (Не путайте ее со свободным и искренним самовыражением!) Я считаю, можно искоренить пороки рефлексией, а по сути, размышлением над своим прошлым и прошлым окружающих. Нужно впрок запасаться добром, т. е. заряжаться позитивом на будущее, черпая его, в частности, из прошлого. Слова псалмопевца Давида «воспоминаю дни древние, размышляю о всех делах Божиих» указывают на участие Бога в истории. В детстве я считал, что лучше всего рефлексировать помогают Евангелие и Пушкин. В отрочестве добавились Достоевский и Честертон и кое-кто еще. После двадцати понял, что хронологически самое близкое к нам «настоящее искусство» - это советский кинематограф (подлежащий цензуре; видимо, «только в клетках говорят попугаи, а в лесу они язык забывают»).
Я посмотрел фильм о любви («Еще раз про любовь»). Как же он прекрасен! Я получаю эстетическое удовольствие, но это не главное. Самое главное, что он мне помог найти идеал по-Достоевски. В монологах фильма прослеживаются все те же классические поиски «большого смысла», испытания себя способным положительно взглянуть на мир, увидеть в нем эстетику и сохранить ее, преумножить, чтобы вдохновить кого-то еще.
Итак, какие монологи. Вот два. Героиня Татьяны Дорониной ищет, пытаясь осмыслить свое ожидание любви, чего-то (или даже кого-то) идеального: «Хорошо, если б все люди лет на пять замолчали, тогда у всех слов снова бы появился большой смысл». Она не знает, нужна ли ему, но все же верит его настоящему взгляду: «Я хочу уважения. Я его в общем-то не заслужила, но я его хочу, потому что я… очень хорошо отношусь к тебе. Если б я относилась хуже – я бы могла просто так… Почему мы все время говорим друг другу дурак – дурочка? Мы ничего не можем сказать друг другу. Понимаешь. Ничего.» Девушка понимает, что если он не будет относиться к ней по-человечески, то он сам будет несчастным человеком. Она мечтает, она лирик. Он ученый-физик, самоуверенный «сверхчеловек». Она помогает ему стать хоть чуть-чуть менее эгоцентричным, смягчить «окамененное нечувствие» сердца, которое отныне способно любить не так как раньше.