Ход

— Ровняйсь! Смирно! Равнение на средину! — Скомандовал отец Джон и почти до пояса подбрасывая оттянутые носки начищенных до блеска макасин пошёл к сидящему на осле владыке Йездундоктию.

— Великий господин и отец наш, личный состав арульской епархии для проведения Крестного хода построен. Ответственный дежурный по Епархии, благочинный клирик Джон Уоккер.

Сделав доклад отец Джон шагнул в сторону и Владыко, сидя на ослике, громко поздоровался.
— Здравия желаю, возлюбленные браться и сестры! Поздравляю вас с началом Крестного хода!

Братья и сестры в ответ сделали глубокий вдох и по улицам Драссена будто весенний поток поплыл дружный выдох "Благослови Владыко-о-о-о!"

Йездундоктий приветствуя паломников, привстал на стременах, отчего у ослика чуть не подкосились ноги и скомандовал:
— В походную колонну. По приходно. На одного алтарного дистанция.
Управление епархии прямо, остальные на прауо! Шагом, арш!

Колонна паломников повернулась и двинулась вперёд.

— Песню запе - уай!

Запевала - алтарник медунского храма - запел ещё не сломленным возмужанием голосом:

"По асфальтовым дорогам
Сквозь зелёные леса.
Мы шагаем с верой в Бога
взять молитвой Небеса"

Диаконисса Камбрийского сестричества оглушительно свистнула и несколько тысяч паломников подхватили песню.

Матушка Ли шла рядом со мной, из пол полы её длинной юбки выстреливали точёные ножки в полукедах и белых носочках, а из рукава показывался хвостик её шерстяных чёток.

Паломники где то через 25 км ходьбы, (некоторые раньше) начинают видеть. Видеть людей такими, какие они есть. Так дети видят всегда. Что бы взрослые люди, начали видеть требуются некоторые усилия.

Любовь - это не французская утончённость, не испанская пылкость, не норвежская нежность. Любить - это видеть.

Людей - таких какие они есть - не любить не возможно.
Все люди до такой степени невыразимо прекрасны, что так бы и смотрел на них не отрывая глаз.

Я не знаю других способов в полной мере понять слова "Господь промеж нас"

Первые годы жители деревень встречающихся на пути Хода, встречали колонну паломников и выкрикивали свои имена с просьбой помянуть их в своих молитвах.
Но когда паломники заминировали все прилегающие к дороге заросли, поостыли и даже стали роптать - ходят тут всякие... 


Было маленькое чудо. На привале.
Матушка Ли так стёрла ноги, что даже стоять не могла, не то что идти.
Сильно щипали лопнувшие пузыри мозолей.

Уже собравшись сдаться и сесть в автобус, она услышала голос отца Джона:
— Кто несёт крест?
— Я — бодро ответила Ли и бросилась к отцу Джону, опередив мужчину который должен был нести крест.
— Почему я тебя должен искать? — Он дал ей крест и объявил конец привала.
Произошло чудо - оставшийся участок пути матушка Ли не чувствовала ног, почти летела.

Самое трудное в конце.
Когда приехавший на мерседесев владыко Йездундокий затянет проповедь на пол часа, когда стоять на ногах уже нет никаких сил.
Когда очень хочется просто упасть.

А ещё надо дождаться очереди, что бы приложиться к иконе.
А это не меньше часа.

С теми кто вытерпит испытание до конца - что то происходит.
Что - знает только тот с кем это происходит, поэтому описывать эти ощущения не имеет смысла, да и матушка Ли просила никому про это не говорить.