Бес-помощность

       Иду-гуляю, свежим воздухом дышу, по сторонам гляжу. Вдруг что-то по голове «бац!». Пригнулся от испуга. Не понял, что произошло. Посмотрел по сторонам – никого и вокруг ничего. Вроде на голову сверху ничего не упало, осколков вокруг меня на асфальте нет. Что за дела? Двинулся дальше. И вот опять «бац!» по голове. Тут-то я и заметил, что это большая серая ворона меня крылом зацепила. Села поодаль на сук, глядит на меня и вызывающе каркает. Постучит клювом злобно по ветке, показывая мне свою решительность, и каркнет во все горло, мол, смотри мне, сейчас клюну больно, иди прочь! Я быстро в сторонку, подальше и осматриваюсь, что это так ее беспокоит? Гляжу, сидит у стены дома вороненок, маленький еще. Оперился, но летать еще не умеет. Жмется к стенке, боится. Выпал, видимо, из гнезда еще до срока. Жаль малыша.

       Думаю, дай-ка возьму его, да подсажу куда-нибудь на ветку повыше, чтобы какой-нибудь кот не сцапал. Да только попробовал подойти поближе, как набросились на меня оба родителя: каркают изо всех сил и, пролетая, бьют крылом и клюют в голову. Не подпускают к своему чаду. Ну, что тут поделаешь. Ведь не объяснишь им, что не съесть их малыша, а помочь хочу. Ну, раз не допускаете, так и не надо. Пойду-ка я дальше, а они пускай сами разбираются. Может, так у них принято птенцов летать учить, не знаю. Пошел дальше гулять, а за спиной опять карканье и хлоп крыльев: очередной прохожий помочь пытается.

       На следующий день опять получилось там пройти. Любопытства ради специально свернул к стенке, где вчера вороненок сидел. Гляжу, сидит он, бедолага, на том же месте. Подошел поближе, осмотрелся: ворон-родителей не видно. Никто тревожно не каркает, не бьет крылом. Тишина. А вороненок еле держится: полулежит, головку слегка запрокинул. Плохо ему - не кормили, не поили, бросили. Трагедия. Жаль малыша до слез. Может, взять его домой, выкормить? Нет, нет - хлопот не оберешься: клетку купить, место в доме найти, помет и вонь опять же, а уехать надо будет надолго, что тогда. Иду дальше, спешу на работу, а в голову всякие нехорошие мысли лезут, представляются человеческие детки, брошенные на произвол судьбы горе-мамами и папами.
 
       Повернул обратно. Подхожу к месту трагедии. А у вороненка какая-то женщина. Нагнулась к нему, что-то говорит бедняге. Я развернулся и поспешил на работу с ложным облегчением и надеждой, что эта женщина спасет вороненка, возьмет к себе, выкормит. А в душе вперемешку с жалостью и надеждой тоскливо заныло очередное разочарование в себе…