Дорога в Небо. История 4. Межполётье

Глава 1. Принцесса в замке

14.05.2036
замок Бальёр, департамент Сона и Лаура, Франция


Как хорошо быть вторым ребенком в семье, где трое детей!
Ноэль – старшая сестра – вечно на виду. Вокруг нее вьются кавалеры, и она вся такая утонченная и возвышенная. Просто: «Ах!»
А Жак чуть ли не с рождения знает, что является наследником семьи Бонне. И именно к нему, когда он вырастет, перейдут и заводы по производству электроники, и обширные виноградники, раскинувшиеся вокруг их замка. И сам этот старинный французский замок, со всеми его винными погребами, осыпающимися от древности каменными стенами и высокими стрельчатыми башнями с узкими амбразурами.
И с пиршественной залой, где, по семейной традиции, они всегда ужинают.
– Папа, что вы ответите на мою просьбу? – еле дождавшись первой перемены блюд, после которой начиналось время светских бесед, выпалила Элен – немного нескладная, но ловкая четырнадцатилетняя девочка-подросток.
– Зачем тебе это? – степенно осведомился Кантен Бонне – преуспевающий бизнесмен, тринадцать лет назад эмигрировавший во Францию из Бельгии.
– Ну, как ты не понимаешь?! – воскликнула Элен. – Это же, как настоящая марсианская база! И вокруг будет настоящий марсианский мороз!
– А рядом с ней будут бродить настоящие марсианские белые медведи… – продолжил ее мысль отец.
Жак невежливо прыснул смехом, а Элен вспыхнула, как это умеют только такие вот светло-рыжие девушки с рассыпанными по носу веснушками. Уткнулась в тарелку, с остервененьем кромсая ножом отбивную.
– Я согласен.
Элен замерла, даже с каким-то страхом взглянула на отца.
Мама тоже отложила столовые приборы и теперь смотрела на мужа.
– Тебе действительно будет полезно пожить в суровых сибирских условиях. Научиться дисциплине и стойкости. Если, конечно, ты еще не передумала.
– Ура! – Элен выпорхнула из-за стола, нарушая все нормы этикета, подбежала к отцу и чмокнула его в щеку.
– Тихо, тихо! – отодвинул дочку Кантен, но голос его явно потеплел. Тем не менее, он проговорил строгим тоном: – Только уговор! Я внесу нужную сумму, но все документы ты будешь готовить сама. Кроме того, тебе предстоит побороться за это место на экзаменах. Думаю, с точными науками и твоей любимой биологией проблем не будет. Хотя я найму еще нескольких хороших специалистов. Здоровье у тебя отменное, и физическая подготовка тоже неплохая. Русский язык очень приличный, но я все-таки советую поговорить с профессором Симаковым и попросить у него дополнительные занятия. Их я тоже оплачу. Так что все в твоих руках: сможешь добиться своего и провести осень в «Куполе-П» – замечательно. Не сумеешь… Значит, тебе придется распрощаться с детскими мечтами о Марсе и заняться чем-то более серьезным.
Элен стоически выдержала всю эту тираду. Сделала церемонный книксен и неторопливо уселась на свой стул, с гораздо большим аппетитом принявшись за еду.



Глава 2. Восстановление

12.06.2036
Королёв, Московская область


Лучшее лекарство от дурных мыслей – работа. Причем, прекраснее всего помогает интересный творческий умственный труд. Например, написание диссертации. Чем я и занялась.
У меня скопилось огромное количество материала. И с тех времен, когда я работала в конструкторском бюро над своей ненаглядной «трубой». И с тех, когда я наблюдала, как эта самая «труба» выбрасывает за корму нашего корабля разогнанный до сорока восьми километров в секунду ионизированный ксенон.
Теперь всё это море цифр, фактов, закономерностей надо было собрать воедино, проанализировать, превратить в связный текст, уложить в строгие рамки концепций и сделать стройные и красивые выводы.
В принципе, можно было бы это делать и дома, лишь изредка разговаривая или переписываясь со старыми коллегами, но я решила по-другому. Напросилась в гости к бывшему начальнику, и милейший Абрам Иосифович позволил мне устроиться в его отделе. Мне поставили небольшой столик, взгромоздили на него огромный мощный компьютер-моноблок и разрешили «хоть сутками здесь сидеть».
Ребята и девчата из отдела, и те, с кем я когда-то работала и новенькие, ужасно мне обрадовались, и первый трудовой день на старом новом месте превратился в праздник. Тем более, что я пришла не с пустыми руками. Нет, я и раньше сюда тортики носила и посиделки устраивала. Два раза. Когда меня приняли в отряд космонавтов и когда назначили на экспедицию. Но и третий раз пирушка получилась на славу!
Так что я на какое-то время совершенно забыла о беспокойстве и тяжелых мыслях, которые маячили мутным фоном все последние месяцы.
С того дня, когда Фобос убил Владимира.
Нет, мы не горевали, не впадали в апатию и не закатывали истерик. Наоборот, внешне вели себя вполне нормально. На взгляд Игоря, даже слишком нормально.
Я замечала, что капитан невольно кривится, когда Хана пританцовывает возле своих приборов под неслышную нам музыку. Один раз увидев, как губы Игоря сжимаются в ниточку, я подлетела к нему, и, плотно ухватившись за рукав майки, потащила его в жилую зону.
– Говори, – строго приказала капитану.
– Настя, мне иногда кажется, что Хана вообще ничего не чувствует! – негромко, но с болью начал Игорь. – Я понимаю, что у них с Владимиром были конфликты, но так ведь нельзя!
Я, вскинув перед собой ладонь, жестом остановила его и очень жестким голосом сказала:
– Игорь, ты забыл, что именно она была с Владимиром в его последние минуты. Не убежала, не спряталась на станции, пока он умирал. Дождалась последнего вздоха. А потом, сжавшись в комок, уплыла прочь от «Землеройки». Помнишь, мы тогда решили, что она тоже погибла?
– Да, но…
– А потом тащила тело к станции, рисковала из-за этого жизнью.
– И обеспечивала себя кислородом из его бака.
У меня появилось сильнейшее желание отвесить ему пощечину. Но я подумала: «Интересно, нас тогда закрутит в противоположные стороны?»
Наверное, эта глупая мысль и остановила мою руку, но голосом я командира припечатала:
– Ты думаешь это приятно – лететь в обнимку с трупом товарища, и пользоваться воздухом, которым он не смог дышать?
– Нет. Прости, – Игорь опустил глаза.
– Хана просто не такая, как мы. Она держит все глубоко в сердце. А еще, у нее чисто японское восприятия жизни и смерти.
– Кое-кто тоже тихушница, – чуть улыбнулся Игорь и опять посмотрел на меня.
Я чуть замялась, но кивнула:
– Наверное, годы, что я провела в додзё, постигая кэндо, не прошли даром. Я тоже усвоила Бусидо. Но поверхностно, а у Ханы «путь воина» в крови. Оттого и нарочитая беззаботность, и кажущееся пренебрежение тем, что на внешней стороне обшивки закреплен скафандр с мертвым телом.
– Может, ты и права.
– Права, конечно, я ведь свою подругу знаю и чувствую, как никто другой. А что до проявлений эмоций – я считаю, что наш долг перед доктором Черкашиным состоит в том, чтобы нормально долететь до Земли. Довезти его и самих себя, и выполнить не только свою работу, но и ту, что была запланирована на него.
– Знаешь, Настя, все-таки именно тебя надо было назначать начальником экспедиции, – улыбнулся Игорь. – Я не справляюсь…
– Не правда! Очень даже справляешься! Другого командира я себе не хочу! Если бы нас… если нас оставят в космонавтах, я бы мечтала всегда летать под твоим командованием!


«Если бы нас оставили в космонавтах». Та фраза, что вырвалась у меня тогда, была еще одной больной темой, что постоянно тревожила нас в то время и не отпускает до сих пор. Что будет с нами?
Государственная комиссия все еще не закончила расследование. Нет, я понимаю, что судьба четырех космонавтов не самый главный аспект ее работы. Но, в таком случае, могли бы решить это отдельно, не мучая нас ожиданием.
Хотя Киран считает это еще одним психологический тестом. Он тихонько, по секрету, сказал мне об этом и попросил вести себя как можно естественнее. Уж не знаю, откуда он это узнал. Впрочем, с его умением заводить дружеские отношения со всеми вокруг, и тем, что он часто общается с психологами, я не удивлена его информированности.
Вот я и веду себя естественно.
Сначала меня отправили на послеполетную реабилитацию в санаторий рядом с родной Ялтой. Первые две недели я еле ползала, прижатая к земле чудовищной гравитацией. А ко мне шел нескончаемый поток визитеров.
В первый же день мама привезла дедушку с бабушкой. Они у меня совсем-совсем старенькие: бабушке Оле – 82, а дедушке Сергею – 84. Но передвигались они шустрее, чем я сейчас. Над чем дедушка не преминул пошутить.
Потом ко мне приезжала Наташа с мужем Славиком. Затем, еще раз, но с нашими одноклассниками. Я жутко стеснялась своего отнюдь не бравого вида, и даже немного обиделась на подругу – могла бы и попозже ребят и девчат привести, когда я поправлюсь.
А еще у меня в гостях побывал мой чудеснейший учитель Андрей Игоревич. Тоже дважды. Сначала сам, а потом привез с собой ребят из физического кружка. Мы очень мило побеседовали на открытой веранде под теплым весенним солнышком. Повспоминали времена, когда я проводила чуть ли не все свое свободное время в школьном научном кружке.
Уезжая, Андрей Игоревич взял с меня клятвенное обещание, что я, когда смогу нормально передвигаться, приду в гимназию пообщаться с его учениками.
– А то смотри, вот уйду я в следующем году на пенсию, к кому ты будешь в школу забегать?
– А вы уйдете? – с интересом спросила я.
– Только, если выгонят! – отозвался мой Учитель.
В школу я действительно пошла, когда немного оклемалась.
Такую волну всеобщего обожания и преклонения выдержать было нелегко!
А еще я заглянула в додзё.
И повадилась туда ездить чуть ли не каждый день.
Мой лечащий врач сначала воспринял это в штыки и даже напросился поехать вместе со мной. Но к концу легонькой тренировки, которую устроил мне мой старый наставник, переменил свое мнение.
– Пожалуй, это будет неплохим подспорьем в реабилитации. Только без фанатизма, Анастасия Сергеевна! А то, знаю я вас! И вы, Борис Александрович, позаботьтесь о моей пациентке. В ваших руках будущее отечественной космонавтики!
Мы дружно рассмеялись.
И приступила я к тренировкам. Сначала бамбуковый меч казался мне, чуть ли не отлитым из свинца, но постепенно я привыкла. Конечно, даже к выписке из санатория я и близко не приблизилась к своей прежней форме, но для себя решила, что найду в Москве секцию кэндо, и, пока меня не возьмут в оборот подготовки к следующей экспедиции, буду исправно туда ходить.
Если возьмут в оборот.
А нет, так продолжу заниматься любимым видом спорта до глубокой старости!


То ли благодаря усилиям врачей-рекреаторов, то ли из-за махания мечом, но в Москву я вернулась уже почти восстановившейся. Но все равно меня на работе принялись опекать. Особенно Роман Переверзнев. Я удивилась, что этот красивый, умный и весьма перспективный мужчина до сих пор не женился. Все-таки тридцать семь лет, пора бы и семьей обзавестись.
И сегодня, когда он подвозил меня в очередной раз до дома, я набралась наглости и прямо его об этом спросила.
– Видишь ли, Настя, – серьезно ответил он, – я так до сих пор и не встретил ни одной женщины, которая хоть как-то могла бы соперничать с тобой.
– Да ну тебя, – неожиданно сильно смутилась я. Даже покраснела.
– Я не шучу, и не пытаюсь сделать тебе комплимент. Это действительно так.
У меня внезапно началась паника:
«Мамочки! Что же мне делать? Надо ведь как-то на это ответить! А я совсем к этому не готова! Нужно разобраться в себе сначала! Но, что же мне сказать?»
Спас меня телефонный звонок.
Я вынула из сумочки цилиндрик коммуникатора. Привычно, с проворотом, надавила на торец. Выскользнул тоненький пластиковый лист экранчика. А на нем лицо Игоря. Капитан заговорил быстро, не скрывая рвущихся эмоций:
– Настя! Комиссия огласила решение!
– Да?! – у меня замерло сердце и перехватило дыхание.
– Все претензии к нам сняли! Действия во время катастрофы, и то, как мы вели себя на обратной дороге, признали правильными и даже похвалили за сплоченность экипажа.
– Уф, – сердце зашлось быстрым ритмом.
– Но нас выводят из марсианской программы.
– Что?! А как же?.. – я недоуменно уставилась на широкую улыбку Игоря.
– Анастасия Сергеевна Белякова, – подпустив в голос официальные нотки, провозгласил мой командир, – вас, меня и Хану Хаякаву переводят в группу по изучению астероидов! Мы зачислены в состав экспедиции к Лютеции, которая стартует весной 2039 года!
– Ох! – только и смогла выдавить я, но нашла силы спросить: – А Киран?
– Увы, – с легкой грустью ответил Игорь. – Его сманили к себе «лунтики». Дали должность руководителя международного кибернетического отдела. Будет наш гениальный программист создавать целую семью искинов для российских, индийских и японских лунных станций.
– Надо его поздравить! Хотя и жалко до ужаса, что с нами не полетит! А еще кого в экипаж назначили?
– Пока решают, но наша тройка летит наверняка. Думаю, с тобой скоро свяжутся. Наверное, к зиме начнем плотные тренировки. Так что не затягивай с кандидатской, потом не до того будет! Ладно, пока, мне еще по делам бежать!
– Пока!
Я вжала кнопку отбоя, и экранчик втянулся в цилиндр. Посмотрела на Романа. Он застыл, слушая наш разговор. На его лице какая-то непонятная смесь чувств. Но сейчас мне не до того!
Я всхлипнула и уткнулась в плечо мужчины. Напряжение, которое не отпускало меня вот уже полгода, внезапно исчезло, и слезы полились ручьем.
Мягкая рука принялась тихонько гладить меня по голове, успокаивая. Почему-то от этого стало так уютно.



Глава 3. Старые новички

15.06.2036
Звездный, Московская область


Игорь с двумя новичками вошел к кафе. После яркого июньского дня помещение показалось совсем темным. Поискав глазами, космонавт обнаружил сидящих за дальним столиком Настю и Хану.
Настя увидела вошедших и призывно замахала рукой.
А вот Хана лишь коротко кивнула коллегам. Вид у японки был еще более хмурый и неприветливый, чем обычно.
«Ну вот, – огорчился Игорь. – Опять она в своем репертуаре. А если снова будет конфликт в экипаже? И Киран с нами не летит, все проблемы мне одному придется расхлебывать. Интересно, почему Хана такая сумрачная? Может из-за перелета не выспалась?»
Все это пронеслось в его голове, пока он шагал к столику.
Хана проходила реабилитации на родине в Японии и на каких-то тихоокеанских островах и прилетела лишь вчера вечером, специально, чтобы познакомиться с новичками, которым предстоит отправиться вместе с ней к далекому астероиду. Но причина ее хмурости была не в этом. На самом деле девушку терзало чувство несправедливой вины перед Рёкой Камэнаси. Ведь именно ему следовало лететь в этой экспедиции. Получалось, что Хана второй раз отбирает у своего приятеля место в экспедиции. И как теперь смотреть ему в глаза?! Честное слово, хоть отказывайся от полета. Но она не могла этого сделать. Терять такую возможность нельзя! А еще, не разлучаться же с единственной своей подругой?!
Космонавты подошли к столику, поздоровались и расселись.
– Ну, знакомить вас нет смысла, – чуть натянуто улыбнулся Игорь.
– Почему? – флегматично спросила Хана. – Я вот Федора почти не знаю. Так, видела несколько раз, и все.
– Федор Всеволодович Мисалов, – представился с улыбкой мужчина приблизительно одного возраста с Игорем. – Геолог, планетолог. Два раза летал на Луну в четвертой и одиннадцатой экспедициях. Кандидат геолого-минералогических наук. Диссертацию писал не по реголиту, а по методикам поиска месторождений металлов на крупных астероидах. Так что я в теме и в жутком нетерпении применить свои знания на практике. Где-то так.
Настя слушала его с интересом и явной симпатией. Ей всегда нравились мужчины, увлеченные научным поиском.
– А со мной вы и так знакомы, – подала голос Екатерина Новкина.
– Конечно, – по-приятельски улыбнулась ей Настя. И вслух перечислила: – Вместе поступили в отряд космонавтов, много лет учились в одной группе, к тому же ты была в дублирующем экипаже к нашей второй марсианской.
– И внезапно ушла в декретный, – проворчала Хана. – Прямо посреди подготовки. И как только тебя обратно взяли после рождения ребенка?
Катя потупилась, но через секунду вскинула глаза и ответила честно:
– Дядя помог.
– А он кто? – спросил заинтересовавшийся Игорь.
– Он в руководстве одной из нефтяных компаний. А раньше был министром, еще до Серпухова. То есть он не родной мой дядя, а двоюродный, но все равно помог. Он мной гордится…
– Вечно у вас в России все по блату… – Хана даже скривилась.
– Не совсем… – Катя прямо взглянула на японку. – Он действительно в хороших отношениях с кое-кем из Росскосмоса. Но попросил лишь, чтобы ко мне отнеслись без предвзятости. А я уж сама постаралась. Семь шкур с себя спустила, пока готовилась к повторным экзаменам по физподготовке.
– Если так сложно было, нафига решила рожать? – осведомилась Хана.
– Мне, видишь ли, уже тридцать восемь. Дальше тянуть нельзя. А оставаться без своего ребеночка… Какая это семья?
– А если с тобой что случится? – тихо спросил Игорь.
– Тогда у Вити будет от меня память и смысл, чтобы жить, растить сына, – просто ответила Катя.
– Нет, зря женщин в космонавты берут, – вздохнул Игорь.
– Чё сказал? – исподлобья уставилась на него Хана. – Наська, он, наверное, неподумавши, да? Вот мы втроем за тебя в полете возьмемся!
Все засмеялись. И чище всех Катя, которая сразу поняла, что Хана таким вот образом приняла ее участие в экспедиции.



Глава 4. Без вины виноватая

18.06.2036
Токио, Япония


Хана улетела обратно в Японию на следующий день. Тем самым она пыталась избежать встречи с Рёкой. Но, не получилось.
Она столкнулась с соотечественником в офисе Центра подготовки космонавтов, где получала официальные бумаги о зачислении в экспедицию и узнавала, когда надо будет приступать к тренировкам.
Хмурый Камэнаси вышел из кабинета начальника центра, комкая в руках какой-то листок.
Зло взглянул на Хану, сжал губы.
– Даже не поздороваешься, Камэнаси-сэмпай? – чуть прищурив и без того узкие глаза, спросила Хана. Она всеми силами старалась сохранить спокойствие.
– Коннитива, Хана-кохай, – с сарказмом в голосе отозвался Рёка.
– Что за писульку комкаешь?
– Хотел уволиться *****, – по-русски ответил парень.
– Даже так?
– А какой смысл продолжать готовиться?! – прорвало мужчину. – Почти семь лет уже потратил! А теперь еще лет пять в лучшем случае ждать до второй экспедиции на астероиды, и то, если меня какая-нибудь… не задвинет опять в дублеры!
– Ой, бедненький, – притворно пожалела его Хана. – «Какая-нибудь»... женщина легкого поведения сейчас расплачется от жалости! А ты в курсе, что великий советский космонавт Леонид Кизим четырнадцать лет ждал до первого полета? А потом трижды побывал на орбите, и рекорды по времени ставил? А Александр Скворцов? Тоже двенадцать лет ждал, а потом пять раз в космос летал!
– Заранее подготовилась к беседе? – холодно осведомился Рёка. – Я тоже. Знаешь, у русских были и другие космонавты. Например, Степанов. Двадцать семь лет в отряде космонавтов пробыл, а в космос так и не слетал. И еще целая куча народа, что всю жизнь потратили на подготовку, а от Земли не оторвались!
– Это была их жизнь, их решение и их судьба, – спокойно ответила Хана. – Рёка, только тебе решать, стоит ли стремиться в космос или бросить все и заняться чем-нибудь другим. Но я в тебя верю.
Мужчина с удивлением посмотрел на Хану. И то, что она обратилась к нему по имени, безо всяких именных суффиксов, как к очень близкому другу, и то, как она это сказала, совершенно не в своем стиле, а, скорее, в манере выражаться Насти Беляковой, сбили с него весь запал злости.
– И во что ты веришь?
– В то, что ты стиснешь зубы и будешь впахивать так, что тебя больше никто никогда не обойдет! – почти прокричала Хана, сжав до белизны кулачки. – Распустил нюни! Мой друг Камэнаси Рёка пройдет через все испытания! А я… Я обещаю, что если даже мне предложат лететь ко второму астероиду, я откажусь!
– А от первого? – с легкой улыбкой спросил Рёка.
 – А вот *** тебе!
– Эй, товарищи, можно не материться? – показалась из дверей седая голова Андрея Николаевича. – Хана, ты правильно вправляешь мозги этому тунеядцу, но делай это в другом месте.
– Не могу, – вздохнула японка, – у меня самолет через два часа.


Все-таки хорошо, что она поговорила с Рёкой. Как груз с души сняла.
Теперь можно спокойно отдыхать в ожидании начала подготовки. Вот только куда деть целых полгода относительно свободного времени? Хорошо Наське, она диссертацию пишет. Игорь весь в делах. Киран так вообще с головой ушел в свою работу. А ей что делать?
И Хана напросилась в исследовательский центр Джаксы по робототехнике. Устроилась к доктору Танаяки… лаборанткой!
Да, да, к тому самому Танаяки Кичиро, что возглавлял их школьный кружок. Молодой мужчина за то время, что они не виделись, приобрел еще больший лоск и просто сиял высокомерием. Со своей подчиненной обращался свысока, если вообще удостаивал ее вниманием. Но Хана достаточно хорошо разбиралась в своем сэмпае, чтобы замечать, как он доволен и горд, заполучить такую знаменитость в сотрудницы.
А через три дня Кичиро вызвал ее в свой кабинет.
– Хаякава-сан, у меня для вас работа.
– Правда, Танаяки-сама? А я думала, что и дальше буду украшением вашей лаборатории.
– Будешь, – усмехался Кичиро. – Признаться, я долго размышлял, куда бы пристроить такую неумеху и бездарь, как ты. Если бы у меня по штату была секретарша… Но ее нет.
– А жаль. У дверей твоего кабинета вечно бы скапливались трупы посетителей.
– Не сомневаюсь. Так вот, насчет работы. К умственному труду ты органически не пригодна, но есть дело для твоих рефлексов убийцы.
– Кого надо убрать? – Хана кровожадно осклабилась.
– К сожалению, пока кандидатов нет. Я скажу, когда потребуется. А пока назначу я тебя в группу «Аватар». Кстати, под мое непосредственное руководство.
– Аватар… Кажется был такой древний мультик, я в детстве смотрела.
– Почти, – поморщился Кичиро. – Вообще-то это из древнеиндийской философии термин.
– Я в курсе, – кивнула Хана и чуть обиженно сообщила: – У меня, между прочим, диплом с отличием.
– Бакалавра, – как будто сплюнул это слово Кичиро. – Ты, кстати, так и не собираешься хотя бы магистра вшивого получить?
– Зачем? Меня в Росскосмосе и Джаксе и такую любят, – пожала плечиками Хана и, чуть подпрыгнув, уселась на край стола начальника лаборатории.
– Хотя бы для самоуважения, – проворчал, делая вид, что не заметил этой нахальной выходки, Танаяки. – Ладно, давай я тебя вкратце введу в суть дела. Тебе известно, в чем главная трудность в дистанционном управлении?
– Даже и не представляю, – подняла очи горе космолетчица. – Откуда мне, глупой неумехе, об этом знать?
– А могла бы и сообразить. Механизмы, которыми ты управляешь, обычно не имеют ничего общего с твоим телом.
– Мне это как-то никогда не мешало, – пожала плечами Хана.
– А другим мешает. Так вот, цель проекта «Аватар» – сделать дистанционно управляемых роботов как можно более похожими на людей. Так, чтобы оператор просто двигал руками, а робот повторял его движения.
– Э-э… так этим уже чуть ли не полвека занимаются, а то и дольше, – немного озадаченно и разочаровано сказала Хана.
– Да, но только недавно мы научились снимать управляющие импульсы непосредственно с мозга.
– Но руки и ноги при этом все равно будут двигаться.
– Да, именно это было основной проблемой, – подтвердил Кичиро. – Не обрезать же нервы оператору. Но нейрофизики открыли возможность воздействовать на мозг даже более избирательно, чем это происходит во время сна, когда двигательные функции практически отключаются.
– Жуть какая! – делано поежилась Хана. На самом деле ей было ужасно интересно.
– Вот я и предлагаю тебе испробовать это на себе, – будто захлопывая мышеловку, победно осклабился Танаяки.
– А ты будешь пялиться на мою беззащитную тушку? – сделала вид, что возмущается, Хана.
– Было бы на что.
– Правда? – Хана захлопала ресницами, как научилась у Насти, когда та включала «кавайную няшку».
И с удовольствием увидела, что у Кичиро чуть не отпала челюсть.
– Что с тобой сделали эти злые русские?! – воскликнул мужчина. – Верните мне мою злобную Хану! Ладно, шутки шутками… Ты согласна участвовать?
– Конечно! – с воодушевлением откликнулась космолетчица. – Приложить свои силы к зарождению виртуальной реальности?! Круто! А скоро можно будет ждать игр с интерфейсом полного погружения? Хочу-хочу!
– Не так все просто, – вздохнул Кичиро. – Пока что есть проблемы с обратной связью. Ученые могут моделировать и посылать в мозг только тактильную информацию. То есть ощущать свои движения и грубо осязать ты сможешь. А вот видеть и слышать, увы.
– Мрак. Полный. То есть я буду как слепоглухая?
– Нет, конечно. Но звук и изображение придется получать обычным путем, через стандартный компьютерный шлем.
– Не люблю их, – поморщилась Хана.
– Странно это слышать от заядлого геймера.
– Бывшего, – вздохнула девушка. – Я уже забыла, когда последний раз нормально отрывалась в играх.
– Вот и попрактикуешься, – кивнул Кичиро. – Значит, договорились? Я назначаю тебя испытателем в группу «Аватар».
– Назначай, – улыбнулась Хана. – Только сначала ответь мне на один вопрос.
– Какой?
Хана резко наклонилась к школьному товарищу, протянула к нему руки с хищно растопыренными пальцами и зловещим шепотом вопросила:
– Куда ты спрятал тело настоящего Кичиро Танаяки?
И, когда тот резко отпрянул, чуть не опрокинув кресло, уже нормальным, но полным недоверия голосом пояснила:
– Я не могу поверить, чтобы Танаяки-сэмпай предал свои убеждения в том, что искусственный интеллект превыше всяких там дистанционных манипуляторишек.
– На самом деле, – Танаяки опустил глаза и облизнул тонкие губы, – я спланировал и осуществляю хитрый ход. Только я тебе об этом не говорил, учти. А будущее все равно за искинами, попомни мои слова!
И он хищно улыбнулся.



Глава 5. Дзержиновец

05.07.2036
Николаев, Николаевская Республика,
Новороссийская Конфедерация


Многое произошло в Новороссии за двадцать лет ее существования.
Первые годы были невероятно тяжелыми. Две маленькие республики еле выживали, расстреливаемые украинской армией, зажатые блокадой, живущие за счет гуманитарных караванов из России.
Потом пришла большая война. Республик стало семь. Но многие города были разрушены, на северной границе продолжались кровопролитные бои. Молодой конфедерации пришлось напрягаться в сверхусилии, чтобы победить и сохранить независимость, спешно реанимировать и заново построить промышленность. В той или иной мере все республики вынуждены были ввести у себя нормы военного коммунизма. Повальную мобилизацию, кого в армию, кого на стройки. Карточную систему. Жесточайшие законы со смертной казнью за все тяжкие преступления.
Слава Богу, ни Славик, ни его отец этого не застали. Славик, из-за того, что еще не родился, а его отец потому, что в это время жил на севере – в Винницкой области Украины.
У него была другая забота – прятаться от гребенки призывов в таящую под бомбежками и перемалываемую в пограничных боях украинскую армию. Он несколько раз переезжал с места на место, заметая следы и нанимаясь на временные работы, пока не осел в небольшом городке Тыврове, где повстречался со своей будущей женой.
Сражения на юге постепенно затихали. Зато разгоралась гражданская война в самой Украине. Националистический режим окончательно «слетел с катушек». Массовые расстрелы, этнические чистки, а под конец своего правления – изничтожение армейских командиров, которых обвиняли в провалах военной компании.
В феврале 2024 года, после холодной и голодной зимы, терпение «полковников» лопнуло. Они совершили молниеносный государственный переворот. Последний пятый, в череде путчей на Украине. Но эйфория от легкого захвата власти быстро прошла. По всей стране загремели бои. Оуновцы, правосеки, добробаты и нацисты дрались с армейцами. Все кипело от хаотичных стычек. Захватывались и разграблялись города и целые области.
Во время налета нацбатальона «Умань» на Тывров погибла мать Славика. Хватило одного вырвавшегося у нее русского слова, чтобы ее зверски замучили гогочущие «солдаты свободы». Отца тогда не оказалось рядом. Он опять скрывался в лесу в выкопанной им крошечной землянке. Славиковы бабушка и дедушка никогда его за это не простят. Они ни за что не хотели отдавать внука «этому трусу», и Семену пришлось выкрадывать сына перед самой эмиграцией в Новороссию.
Это произошло два года спустя, в 2026, когда Славику исполнилось шесть. Тогда мальчик до ужаса испугался незнакомого дядьки, который схватил его на детской площадке садика, зажал рот рукой и поволок куда-то от любимой воспитательницы, друзей, бабушки и дедушки.
Семеном, кстати, двигала не столько любовь к сыну, сколько корыстный расчет. Дело в том, что со времени образования народных республик поток мигрантов из Новороссии на Украину никем не сдерживался. Власти республик здраво рассудили, что держать у себя людей, органически не переваривающих «русский мир» и желающих жить в «незалежной», не стоит. Пусть себе едут, оставшимся будет спокойнее. Так что около миллиона человек населения Новороссия потеряла.
А вот с обратным процессом было тяжко. Нацисты никого не выпускали, а тех, кто пытался сбежать на юг, жестоко карали. И лишь когда установилась военная хунта и было достигнуто перемирие с Россией и Новороссией, шлюзы открылись.
Но теперь уже молодые республики очень осторожно пускали к себе беженцев, проверяли и перепроверяли их. Это и понятно: столько было терактов и диверсий за годы противостояния, что и не сосчитать. С гораздо большей охотой принимали семьи, особенно с детьми. Вот Семен и решил таким вот образом упростить себе переезд.
И у него получилось. Перебрались они с сыном в Николаев. Получили комнатку в общежитии. Отец Славика радовался возможности бесплатно жить, кормиться и даже одеваться. Талоны уже отменили, но в Николаевской республике всем, у кого месячный доход был меньше 600 рублей на члена семьи (а это добрых три тысячи долларов по тогдашнему курсу!) выдавались карточки гражданина, по которым можно было получить норму продуктов, взять одежду – пусть ношенную или просто не модную – в социальных службах, бесплатно ездить на городском транспорте.
Правда, радость его поубавилась, когда пришлось устраиваться на работу. Закон о тунеядстве соблюдался жестко. Кроме того, граждане должны были отрабатывать еще и по двадцать часов в месяц бескорыстно на нужды общества. Но, тут уж ничего не поделаешь – приехал к коммунистам – будь добр – живи по их правилам.
Устроился Семен на государственных верфях.
Впрочем, приставка «государственные» была лишней. Частных предприятий в Николаевской республике не было в принципе. Частникам разрешалось заниматься лишь малым бизнесом. Вернее, микроскопическим, потому что нанимать работников было запрещено. Эксплуатация человека человеком – тяжелейшее преступление, за него конфисковывали имущество, лишали гражданства и высылали за границу. Если предприниматели вовремя не сбегали в соседнюю Одесскую республику, где был чуть ли не капитализм.
Самое странное, что из Одессы шел встречный поток тех, кому больше нравилось жить под защитой государства и строить новый мир.
Семен поразмыслил, и решил остаться в Николаеве. Работы он не боялся, а иметь помимо зарплаты еще и полное обеспечение халявной едой, жильем и одеждой было приятно.
Так они и жили вдвоем, пока в тридцатом Семен не женился второй раз. Мачеху Славик сразу же невзлюбил. Он и к отцу относился не очень хорошо, а тут еще в их квартирке появилась чужая женщина. А когда у нее стал округляться животик, родители заговорили о том, как замечательно в интернатах.
Мальчик поставил условие. Он согласился уйти в интернат, но только в военный. Семен похлопотал и на удивление легко пристроил сына в училище имени Дзержинского.
Одиннадцатилетний Славик быстро освоился на новом месте. Ему понравилась четкая дисциплина. Он перенес стоически даже то, что старшие воспитанники первый год гоняли мелкоту и несколько раз его били. Впрочем, воспитатели следили внимательно, и Станиславу приходилось с честнейшим выражением лица рассказывать сказки о падении с лестниц и неосторожном обращении со шваброй. Не стучать же на товарищей!
Тем более что он ощущал к себе не столько неприязнь, сколько зависть. Большинство детей было сиротами, а у него есть какой-никакой, а отец, который очень редко, но приходил навещать сына.
Бывшие беспризорники быстро приняли паренька в ребячий коллектив. Его умение до конца стоять в самых безнадежных драках, серьезный характер и безотказность в помощи сделали свое дело, и скоро Славик стал своим.
А помогал он другим ребятам изрядно. Учеба давалась мальчику поразительно легко. Он как губка впитывал знания и с удовольствием разъяснял уроки сверстникам.
Так постепенно курсант Бойченко выбился в лучшие ученики, спортсмены и отличники политической подготовки. Его избрали комсоргом группы, пригласили в совет учащихся. Перед пареньком стала вырисовываться неплохая карьера военного.
Но он… увлекся космосом.
Вот уже два курса он вечно пропадал в кабинете физики, читал все, что мог найти по космонавтике. И больше всего на свете мечтал полететь на Марс. Красная планета просто манила его к себе и завораживала. А тут первые экспедиции. Та, которая чуть ли не погибла на обратном пути к Земле. И та, которая вернулась без одного из членов экипажа. Вернее, с его телом, бережно доставленным на Землю и похороненным на родной планете.
Славик знал наизусть биографии всех участников экспедиции и даже заочно влюбился в Анастасию Белякову – серьезную и красивую молодую космонавтку, немного напоминающую его маму на единственной уцелевшей фотографии. Эта фотография висела над кроватью Славика в казарме старшекурсников. Теперь рядом с ней появились и еще одна – с двумя улыбающимися девушками в синей форме – русской и японкой.
Поэтому не удивительно, что, когда в их училище принесли путевку в подростковый экстремальный лагерь «Купол-П», ни у кого не возникло вопроса, кому ее вручить. Конечно, ведь провести три месяца на почти настоящей марсианской станции на Таймыре – это то, ради чего курсант Станислав Бойченко готов отдать половину жизни!



Глава 6. Звезды падают на Землю

10.08.2036
окрестности Переславля-Залесского, Ярославская область


Яркие августовские звезды в чистом, не замутненном отсветами больших городов, небе. Тихое потрескивание костра. Аромат недавно приготовленных шашлыков.
Ромин подарок удался на славу!
Он позавчера преподнес мне лишь букет цветов, загадочно пообещав, что главный презент сделает немного позже. И, как всегда, сдержал свое слово!
Ловля падающих звезд. В лесной глуши в полутора сотнях километров от Москвы. Разве может быть что-то романтичнее и волшебней?!
Но обстоятельный мужчина решил на этом не останавливаться. Он собственноручно замариновал и приготовил на костре вкуснейший шашлык. Зная мою ненависть к спиртному, привез пару бутылок обалденного морса производства маминого производства. И установил на небольшой полянке свой телескоп. Приличный стопятидесятимиллиметровый рефлектор «Антарес» томского оптического завода.
Так что я даже някать от восторга и удовольствия не в состоянии!
Это стоит полутора часов езды на машине!
Кстати, у Ромы «Морошка» – полноприводный электромобиль повышенной дальности. Редкость в наши дни основательная. Государство уже лет двадцать борется с автолюбителями, задирая на невозможную высоту акцизы, транспортные налоги и всевозможные сборы. Так что иметь автомобиль позволяют себе только богатеи, снобы, фанаты или те, кто без него просто не может обойтись. Когда я вижу в новостях или в фильмах потоки машин, заполоняющие автострады иностранных городов, то даже удивляюсь этому. Неужели и у нас такое было еще во времена моего детства и юности? И поражаюсь глупости людей, готовых стоять в многочасовых пробках, вместо того, чтобы за считанные минуты доехать на общественном транспорте. Впрочем, это у нас в России он почти бесплатный и густой сетью покрывает все города и села. А в иностранщине это не так.
А еще я подумала, что не такое уж это и мещанство – владеть личной машиной. Можно, конечно, и на такси поехать в лес на звезды смотреть, но это как-то стрёмно. А тут полная свобода, захотел – и отправился!
Но, что-то я отвлеклась на какую-то ерунду. Кстати, Роман не такой уж и богач – всего лишь ведущий сотрудник одного из отделов института космических исследований да доктор наук. Особым фанатиком автоспорта он не является. Значит, все-таки сноб? Ну, есть у него такое, немного.
Вон даже на пикник оделся как с иголочки. Не в смокинг с галстуком, разумеется, но спортивный костюм новенький, как только что купленный. И умудрился же нигде его не запачкать, пока с костром и едой возился!
Ну что за мужчина?!
Роман как будто услышал, что я о нем думаю. Повернул ко мне лицо.
Мы с ним, сытые и довольные, лежали рядышком на надувных матрацах и смотрели в небо, где время от времени быстрыми прочерками проносились метеоры «Персеид». Я насчитала уже четыре падающие звезды! И теперь мучилась, что бы еще такое загадать? Может быть…
Я встретилась взглядом с Романом. Трудно уловить выражение его глаз в темноте, но у меня почему-то быстро-быстро забилось сердце.
А он приблизился и тихонько меня поцеловал.
Я на мгновение замерла. А потом, неожиданно для самой себя, неуклюже ответила. Первый раз в своей тридцатидвухлетней жизни вот так всерьез целуя мужчину.



Глава 7. Принцесса на горошине

27.09.2036
Норильск, Россия


Элен устала от дороги. Она сонно смотрела в окошко такси, везущего ее и Сезана из аэропорта Норильска в сам этот город. Кругом распростерлась неприветливая голая земля, припорошенная снегом, невысокие серые сопки, тускло освещенные только что поднявшимся из-за горизонта оранжевым солнцем.
Девушка добиралась сюда больше полсуток. Сначала на машине с личным шофером семьи Бонне до Парижа, затем на авиалайнере до Москвы.
У этих русских все не как у людей! Ну зачем нужно было делать сразу несколько аэродромов возле одного города? Да еще и располагать их с противоположных его сторон. Часа два они ехали из Шереметьева в Домодедово, объезжая по широкой дуге кольцевой дороги Москву. Элен просила, чтобы их провезли через центр города, но сопровождающий ее месье Сезан заупрямился. До вылета самолета в Норильск оставалось всего четыре часа, а с чрезмерно жесткими правилами регистрации, принятыми в России, лучше постараться не опаздывать.
Так что знакомство со столицей РСФСР пришлось отложить до лучших времен.
«Но на обратном пути я здесь задержусь! На неделю!» – пообещала себе дочь олигарха.
А потом были четыре часа полета от Москвы до северного города. Вылетели они в десять вечера, а прилетели в семь утра! Вообще, все путешествие Элен проделала навстречу солнцу. Она еле заставила себя поспать в самолете. Ну да, у них в Бальёре был еще ранний вечер, а тут уже утро! Дремать в кресле, хоть и в бизнес-классе, было неудобно. Элен даже на минутку пожалела, что не согласилась с отцом, когда тот предложил доставить ее в Норильск на самолете компании. Но тогда девушка уперлась.
– А на Марс меня тоже не корабле компании со всеми удобствами отправят?!
– Все-таки ты еще такой ребенок, Элен, – вздохнул отец.
Впрочем, на самом деле он очень серьезно относился к увлечениям дочери, никогда не мешал мечтать и даже помогал в ее проектах, считая, что в любом случае это пригодится во взрослой жизни.
Например, господин Кантен Бонне разрешил Элен устроить в одном из подвалов замка… оранжерею!
Да, именно в подвале.
Дочка тогда только начала увлекаться космобиологией и хотела научиться выращивать растения в таких вот неуютных условиях.
Переоборудование винного погреба в оранжерею встало в копеечку, но бизнесмен, не раздумывая, подписал все счета. Нет лучшего вложения средств, чем в своих детей.
А двенадцатилетняя Элен так увлеклась строительством «своей базы»! Бедные рабочие, у которых она все время вертелась под ногами и которых донимала бесконечными вопросами!
А потом она взялась за растениеводство. Это оказалось на удивление полезным занятием. Во-первых, спустя два года она получила гран-при на детской научной конференции в департаменте Сона и Лаура, выступив там с очень неплохим докладом по биологии. Во-вторых, она стала с удовольствием есть салаты, в которые их кухарка крошила выращенные молодой госпожой съедобные травки. А, в-третьих, даже среди зимы девочка щеголяла красивым светло-бронзовым с латунным отливом загаром, что получала от ультрафиолета кварцевых ламп, которые она потребовала установить, чтобы «Солнце было как на Марсе!»
Может быть, и три месяца жизни в макете марсианской станции на студеном русском севере принесет пользу?
Такси въехало в город. Потянулись унылые пяти- и шестиэтажные дома. В утреннем свете, что отбрасывало лишь чуть-чуть приподнявшееся над горизонтом тусклое солнце, город выглядел неуютным. На улицах было очень мало машин, но много людей, которые стекались к автобусным остановкам и, набившись в городской транспорт, уезжали в сторону дымящих труб огромного комбината.
Что-то безысходное привиделось Элен в этой монотонной ежедневной миграции. Зачем вообще эти люди нужны? Неужели не проще было полностью автоматизировать производство, а людей переправить в более уютные края? Элен вспомнились яркие сочные краски родной Бургундии, веселых приветливых жителей поселка Бальёр, расположившегося у подножия их замка.
Девушка зябко передернула плечами. И не только от увиденного, но и от ужасного холода. Когда самолет заходил на посадку, объявили температуру воздуха, и Элен с ужасом услышала, что на улице минус три градуса. Это в конце сентября! Вот уж действительно – северный край.
А городской пейзаж за окном незаметно изменился. Дома стали гораздо ухоженнее, красивых гармоничных теплых расцветок. Элен неожиданно заметила, что спешащие на работу люди часто улыбаются, здороваются и заводят разговоры, ожидая общественный транспорт.
Русские странный народ. Она вспомнила, как учитель Луазье, приезжающий к ним в замок и занимающийся с ней гуманитарными науками, рассказывал, что русские специально сдерживают использование роботов, оставляя право работать живым людям. Они считают, что без труда человек не может сохранить социальные навыки, а безделье развращает и превращает индивидуум в жвачное животное, способное лишь потреблять производимые массовой культурой несложные суррогаты.
Девочка тогда не совсем поняла профессора. Она привыкла, что вся ее жизнь занята интересными занятиями, учебой, творчеством. Ей всегда было трудно выкроить время для каких-то не очень важных дел, вроде болтовни с подружками в сети. Впрочем, те девочки, с кем она знакомилась во время ежегодных летних поездок в их особняк в Сен-Тропе, были в основном глупенькими пустышками. Гораздо больше она ценила возможность поговорить с немногими друзьями и подругами, живущими в разных городах и даже странах, которых нашла в группах, посвященных космосу и науке. Но они, как и Элен, были вечно заняты, и подолгу разговаривать не выходило.
«Интересно, а получится ли у меня подружиться с кем-нибудь из экипажа станции?» – подумала девушка.
Машина подъехала к красивому девятиэтажному дому, где располагался отель «Севастопольский».
Девушка выбралась на пронзительно холодный воздух и поспешила укрыться в холле, предоставив Сезану расплачиваться и забирать багаж.
Люкс, в котором поселилась Элен, был симпатичненький, но ужасно бедный и крошечный. Француженка приняла душ, переоделась в мягкий, пахнущий домом халат и, завалившись на широкую двуспальную кровать, уснула. Все-таки по ее ощущениям была ночь, а дорога неожиданно сильно вымотала «будущую космонавтку».
Элен проснулась уже после полудня. И все равно чувствовала себя какой-то не свежей и толком не отдохнувшей. Еще бы! В ее родной Франции сейчас раннее утро. А здесь острые лучи низко висящего солнца ярко освещают гостиничный номер.
Девушка быстро оделась и вышла в коридор. Постучалась в соседнюю дверь. Та почти сразу же распахнулась, и на пороге появился как всегда безукоризненно выглядевший Сезан.
Мужчина был не молодым, приблизительно одного возраста с отцом Элен. Подтянутый и сухощавый, с резкими чертами лица. Сезан Макароф работал в отделе маркетинга корпорации «Альпийский кремень», принадлежавший семье Бонне. Он был далеким потомком русских эмигрантов первой послереволюционной волны. Очень хорошо, хоть и с явным акцентом, говорил на языке предков, и благодаря этому и своей абсолютной преданности отцу Элен, часто сопровождал его и руководителей компании в поездках в Российскую Федерацию.
– Как отдохнули, мадмуазель? – вежливо осведомился Сезан.
– Так себе, – вздохнула девушка. – Но это ерунда! Пойдемте, погуляем! Завтра утром мне отправляться в Росскосмос. Так что я желаю сегодня как следует осмотреть первый русский город, в котором побывала!
– Норильск, не лучший из них, – чуть поджал губы сопровождающий. – Но и тут есть, что посмотреть. Идемте!
Город Норильск действительно оказался невероятно скучным. Всего парочка музеев и одна картинная галерея. И ни одного старинного замка! Вместо них несколько бараков «музея ГУЛАГа», навевающих тоску и вызывающих брезгливость.
Сезан рассказывал ей обо всем, как заправский экскурсовод. Он подошел к своей задаче по выгуливанию дочери владельца корпорации с всегдашней тщательностью, заранее изучив все, что может быть ей интересно. Впрочем, на всякие культурные достопримечательности Элен настолько насмотрелась дома, что оставила старания сопровождающего без особого внимания.
Ей было гораздо любопытней просто разглядывать самый северный и один из самых промышленных городов мира. Он был утилитарным до невозможности! Дома от пяти до пятнадцати этажей располагались в строго геометрическом порядке. Старые были обшарпанные, хотя и чистенькие. Новые – разноцветные, приятной архитектуры.
По городу они ездили на нанятом такси. Элен в очередной раз поразилась, насколько пусты улицы. Она, еще когда они объезжали Москву по кольцевой дороге, удивилась, что одна из основных магистралей гигантского мегаполиса загружена совсем слабо. Никакого тебе плотного потока машин и долгих пробок. Сейчас девушка наконец-то поинтересовалась у сопровождающего:
– Не могу поверить, что русские такие бедные, что не могут позволить себе покупать авто!
– Тем не менее, это так, – серьезно ответил ей Сезан. – Их правительство давно уже делает все возможное, чтобы уменьшить число автовладельцев.
– Но это глупо! Машина — это так удобно.
– Особенно, когда стоишь в пробках, – усмехнулся Макароф.
– Но она дарит человеку свободу! – не унималась девушка.
– Вот именно. В этом главное отличие русских от европейцев. Для жителей РСФСР свобода не является фетишем, как для нас. Вернее, для них – европейцев, потому что Франция уже не совсем Европа. Так вот, если личная свобода вступает в конфликт с нуждами общества, ее ограничивают. Более того, все больше русских прежде думают об интересах своей страны, города, семьи, и только потом о собственных. А автомобили переполняют улицы, тормозят общественный транспорт, загрязняют воздух вредными газами.
– Но сейчас-то большинство ездит на электромобилях!
– А где они берут электричество для зарядки? Его, мадмуазель Элен, вырабатывают на электростанциях, которые в свою очередь загрязняют окружающую среду, – терпеливо, хот и с легкой иронией продолжал разъяснять мужчина.
– Ну, может быть, – задумчиво проговорила Элен. – Но я не верю, что русские такие уж альтруисты.
– Конечно, нет. Но компания против автотранспорта идет давно. Он доступен лишь богатым людям, а, главное, в общественном сознании машины стали превращаться из мерила престижа и высокого статуса в проявление мещанства и антисоциальности.
– Понятно.
Элен уже надоел этот разговор. Конечно, любопытно поразбираться в обычаях другого народа, но девушка чувствовала усталость. Ей захотелось поскорее оказаться в номере и хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем, на который назначен сбор участников экспедиции.
«Участница экспедиции» – это так чудесно звучит!
Они вернулись в гостиницу, вошли в фойе и удивленно уставились на работников.
Все сидели или стояли, уткнувшись в коммуникаторы, внимательно что-то слушая. В воздухе царила атмосфера напряженного беспокойства.
Элен и Сезан, не сговариваясь, достали свои коммуникаторы, развернули тонкие экраны.
В левом верхнем углу Элен увидела мигающую красным иконку экстренных новостей. Щелкнула по ней кончиком ногтя.
Силуэт дикторши на фоне изображения какого-то города. Над ним вспухает гриб ядерного взрыва.



Глава 8. Тревога

27.09.2036
Зеленоград, Москва


– «Как сообщает Индийское информационное агентство, крупнокалиберный артиллерийский снаряд с ядерным зарядом мощностью около двух килотонн взорвался в центре района Беригейт города Амрисар. Число погибших и раненых исчисляется десятками тысяч. Еще два ядерных заряда взорвались в местах дислокации индийских вооруженных сил. Система противоракетной и противовоздушной обороны Индии сбила все семь запущенных Пакистаном ракеты средней дальности, а авиация полностью контролирует небесное пространство сопредельной страны».
Киран невольно сжал кулаки, глядя, как на экране телевизора с разных ракурсов показывают грибовидное облако над индийским городом.
А диктор продолжал:
– «Российская федерация, государства ЕвразЭС, Китайская Народная Республика и многие другие державы выразили одобрение проводимой Индией операции по ядерному разоружению Пакистана. Президент Новиков в своем заявлении отметил, что это очень тяжелый и опасный, но неизбежный шаг со стороны нашего стратегического союзника. Особую поддержку действия Индии вызвали в Израиле. Как известно, ядерное устройство, которое было обезврежено в Хайфе три года назад, имеет пакистанское происхождение, а Израильским спецподразделениям удалось в ходе рейда на территорию бывшей Саудовской Аравии, занимаемой салафитским «Союзом пустынных волков», захватить еще две ядерные боеголовки, переданные террористам джихадистским правительством Исламабада».
Все так, но Кирану было от этого не легче. Там, на его родине, гибнут ни в чем не повинные люди, а радиоактивные облака накрывает густонаселенную территорию.
Да, Индия первая начала эту войну, молниеносным ударом «Искандеров» и «Бхаянаков» уничтожив все выявленные ядерные объекты, склады спецбоеприпасов, аэродромы, надводные корабли и единственную подводную лодку, на которой могли быть установлены крылатые ракеты с ядерными боеголовками.
Но три снаряда и несколько ракет противник выпустить успел.
«Ну, зачем это?! – в который раз спрашивал себя Киран. – Почему нельзя жить в мире и согласии?! А ведь это только начало!»
Он прекрасно представлял себе, как спешно выдвигаются к индийской границе войска Пакистана. Те, что уцелели после последовавшего за ракетным ударом мощнейшего авианалета. Индийцы демонстративно не применяли ядерное оружие, но и обычных вооружений у них вполне хватало, чтобы вбомбить соседа в средневековье. И теперь они это делают, методично и планомерно уничтожая армии исламского государства. Но Пакистан огромная двухсотпятидесятимиллионная страна, имеющая на вооружении тысячи танков, бронемашин, артиллерийских установок. Все их с воздуха не уничтожить. Значит, и индийским солдатам еще предстоит гибнуть в этой мясорубке.
А он, Киран, здесь, в Подмосковье, придумывает дружелюбные и заботливые компьютеры для космических баз. От диссонанса с тем, чем он сейчас занимается, и того, что творится на родной земле, хотелось то ли выть, то ли все вокруг ломать.
Молодому человеку еле-еле удавалось себя контролировать.
«Надо пойти в гости к Игорю!» – решил парень.
Ему просто физически необходимо было оказаться рядом с кем-то надежным и понимающим. А бывший командир лучше всех для этого подходит.



Глава 9. Инструктаж

28.09.2036
Норильск, Россия


Славик вышел из здания аэропорта. Пронзительный холодный ветер заставил его поежиться, поднять воротник бушлата и даже развязать тесемки ушанки, опустить клапаны и завязать их под подбородком. Жесткий синевато-серый мех неведомого синтетического зверя неприятно колол щеки, зато сразу же сделалось тепло и уютно.
Старшина роты выдал пареньку полный комплект зимней одежды, включая ватные стеганые штаны и теплую поддевку. Но Славик не стал их надевать, чтобы не запариться в самолетах и Москве во время пересадки. Теперь эти легкие, но громоздкие вещи занимали большую часть перекинутой через плечо сумки.
Славик огляделся в поисках остановки. Ага, вот она где. К приземистому длинному павильону как раз подруливает большой красный автобус.
Парень вместе с другими пассажирами направился к транспорту. Попутчиками в основном были мужчины в мохнатых шубах и дубленках. Женщин и детей гораздо меньше. А подростков вроде него – всего пара человек. Кстати, парень, которого Станислав приметил еще в Домодедово, тоже был здесь. Он, также, как и дзержиновец, был без сопровождающих. Высокий, года на два старше Славика, с серьезным лицом.
Курсант Бойченко ускорил шаг и в автобус зашел сразу вслед за попутчиком. Уселся на сиденье рядом с ним.
Тот внимательно осмотрел дзержиновца, отметив военного покроя одежду, и внезапно задал вопрос, который так и вертелся на языке Славика:
– Ты в «Купол»?
– Да! – выпалил Станислав и заулыбался. – А ты тоже?
– Ясное дело, – солидно, чуть ломающимся баском, подтвердил попутчик. – В «Купол-П».
– И я!
– Тогда ты – Станислав Бойченко, – утвердительно кивнул парень.
– А откуда ты знаешь? – удивился Славик.
– Ты явно из Новороссии, – улыбнулся попутчик. – А я все ваши личные дела читал. Как-никак я твой командир на ближайшие три месяца. Виктор Кордов.
И протянул раскрытую ладонь.
Славик обменялся с ним крепким рукопожатием.


Ехали они больше часа, так что успели хорошенько поговорить.
Виктор был инструктором и начальником экспедиции. Он уже две смены провел в «Куполе», вернее, в «Куполе-Д» – большом лагере, размещенном в зданиях, собранных по одному из проектов полного развития марсианской базы. В этом лагере смены всего по месяцу и аж по двадцать пять человек. И он не зря называется детским. Не столько по возрасту «отдыхающих», сколько из-за того внимания и опеки, которыми их окружают. Одних только инструкторов семь человек, не считая взрослых.
Но, тем ребятам, которые особенно хорошо показал себя во время смены, предлагали в следующий раз пойти туда инструкторами. А уже из них отбирали командиров в «Купол-П» – небольшую, но почти настоящую базу по проекту той, что будет развернута на Марсе лет через десять.
– Она рассчитана на пять человек, и смены там по три месяца, – сообщил Виктор.
– Я, вообще-то, знаю, – чуть ворчливо ответил Славик. – Читал про нее все, что прислали, и сам информацию находил. Например, о том, что это вообще первый макет, который был построен на Таймыре четыре года назад. Раньше в нем тренировались настоящие космонавты, но прошлой зимой, после того, как построили вторую и третью такие же станции, Росскосмос передал эту детскому лагерю.
– Подростковому! – строго поправил его Виктор.
– Так точно, – кивнул Славик и спросил: – Так, значит, ты будешь нашим инструктором? Я думал, взрослого прикрепят.
– Нет. Это было бы неправильно. На взрослого вы все свои дела сгрузите и на шею ему сядете. А со мной такой фокус не пройдет. Вместе будем выживать!
– Это хорошо, – улыбнулся Славик. – Только я не думал, что у вас в России тоже нормально к детям… подросткам относятся. Это у нас считается, что нельзя ограждать молодежь от опасностей и выращивать из нее тепличные цветочки.
– У нас тоже так считают, – солидно кивнул Виктор. – Хотя за каждым нашим чихом будут следить, и, если что, спасатели тут же примчатся.
– Но мы же не дадим им повода?
– Разумеется!


До офиса Росскосмоса, которому принадлежали подростковый и детский лагеря, они дошли пешком.
«Всего пару кварталов» на холодном ветру, при тусклом свете скользящего за восточными холмами, лишь чуть-чуть поднявшегося над горизонтом солнца, оказалось весьма неприятной прогулкой, и, попав в теплое здание, ребята почувствовали себя как в раю.
– На третий этаж, – скомандовал Виктор, повел новоиспеченного подчиненного к нужному кабинету.
Постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл ее.
В обширном помещении находились трое взрослых работников и столько же подростков.
Славик, натренированный в учебных штурмах домов, цепким взглядом «сфотографировал» картинку и быстро в ней разобрался.
Очень симпатичная девушка. Рыженькая, с ярко выделяющимися веснушками на загорелом до латунного оттенка лице. Очень, даже слишком, изящно одетая.
Парень на пару лет старше Славика. Крепкий, высокий и… очкастый!
«Как же его допустили?!» – подумал Славик.
И еще одна девушка. Смуглая, черноволосая, с темно-карими глазами. Сидит в сторонке и, не отрываясь, смотрит что-то по коммуникатору.
– Доброе утро! – поздоровался Виктор. – Здравствуйте, Денис Павлович!
– Здравие желаю! – немного скованно проговорил Славик.
– А, вот и последние участники, – поднялся из кресла пожилой мужчина в строгом костюме.
«Крайние, – мысленно поморщившись, поправил про себя Станислав. – Эти гражданские простейших вещей не понимают!»
– Станислав Бойченко, Николаевская республика, Новороссия, пилот и водитель – представил его мужчина. – Виктор Кордов, москвич, ваш инструктор и начальник экспедиции.
Затем, широким жестом обвел, с любопытством глядящих на вновь прибывших, девушек и парня. Да, темноволосая тоже оторвалась от экранчика.
– Элен Бонне, Франция, врач экспедиции и биолог. Тимур Бадамшин, Екатеринбург, компьютерщик. Кэйлаш Банерджи, Индия, инженер систем жизнеобеспечения.
«Интересно, – подумал про себя Славик, – они такие же «опытные специалисты», как и я?»
За три месяца он попытался вбить себе в голову как можно больше знаний из присланной документации, но стать за такой короткий срок заправским инженером невозможно! Только заучить основные блоки и что должны показывать приборы, если все нормально. Хорошо хоть первая его специальность – пилот – была чисто номинальной, не дадут же ему рулить космическим кораблем при посадке! А с вождением тележки и универсального транспорта он управится – не зря считался лучшим мехводом на курсе!
А вот попадать в руки к этой конопатой «врачихе» было боязно. Да и не напортачит ли индианка?
«Кстати, понятно, почему она все время на экран глядит», – подумал Славик и посмотрел на девушку с явным сочувствием. Когда дома настоящая война, это очень паршиво.
Словно услышав его мысли, Денис Павлович обратился к Кэйлаш:
– Ты точно уверена, что остаешься? Смотри, еще сегодня мы можем переиграть и заменить тебя. Уже завтра это будет невозможно, и, что бы ни произошло, ты три месяца будешь заперта на станции.
– Да, я решила, – тихо проговорила девушка и прямо посмотрела на мужчину. – Я не откажусь! Индия и без меня победит в войне, я там ничем не помогу.
Славик взглянул на девушку с уважением.
«Она сильная!» – подумал парень.
– Тогда приступим! За оставшиеся два дня мы постараемся максимально полно подготовить вас к экспедиции. Понимаю, что это нереально. Взрослые космонавты тратят по десять лет на учебу, включая университеты и училища. Но вам жить не на Марсе, а в макете станции. Предельно автоматизированном, находящемся в часе езды от базового лагеря. Так что основное обучение вы пройдете уже на месте. Сейчас мы лишь закрепим то, что вы читали дома, пока готовились к экзамену на право участвовать в экспедиции.



Глава 10. Ревность

30.09.2036
Королёв, Московская область


Хана позвонила Игорю два дня назад.
– Как там Киран? – сразу же спросила девушка.
– Не очень, – хмуро ответил Мыскин. – Приходил ко мне вчера. Переживает ужасно. Рвется на Родину, а его не пускают.
– И правильно делают!
– Я тоже ему это сказал. Но, сама понимаешь, когда твоя страна воюет, хочется быть поближе к родным.
– Ну, мне этого испытывать не приходилось, – пожала плечами Хана.
– А вот я сам в такой войне участвовал, – сумрачно сообщил Игорь. – Страшно это, и очень тревожно на душе. Так что я как мог постарался парня успокоить. Наверное, часа три мы с ним разговаривали. Бутылку вина оприходовали.
– А Нася как? Надо ей позвонить, чтобы тоже поддержала Кирана.
– Ну, да, наверное.
Хана уловила неуверенность в голосе командира.
– Что-то не так с Наськой? – тут же «сделала стойку» японка.
– Да нет, все нормально, – поторопился успокоить ее Игорь. – Даже слишком нормально, я бы сказал.
– Колись!
– А сама она тебе ничего не говорила? – сумрачно спросил командир. Он ужасно не любил сплетен и сплетничать.
– Нет! – Хана всерьез встревожилась.
– Э… Наверное, это не мое дело. В общем, у нее роман случился. Причем, именно Роман – так ее мужчину зовут.
– Не может быть! – глаза японки стали больше, чем у анимэшных персонажей. – И как давно?
– Они уже много лет знакомы, а с месяц назад стали встречаться, – все так же неохотно поведал Игорь.
– Ну, Наська, ну тихушница! А лучшей подруге сказать не бывает?! – Хана просто кипела от возмущения.
– Это ты сама ей скажи.
– Мне почему-то кажется, что ты не совсем доволен происходящим, - девушка вперила свой взгляд с экранчика прямо в глаза Игорю.
– Есть такое дело, – вздохнул тот и начал объясняться, постепенно преодолевая скованность прорывающимся раздражением: – Настя как с цепи сорвалась. Это и понятно, в тридцать два года впервые влюбиться по уши. Но мне не очень нравится ее кавалер. Он какой-то слишком правильный и себе на уме. А Настя из-за него все забросила. Над диссертацией своей почти не работает. Тренировки в центре не пропускает, но занимается без особого рвения, лишь бы отвязались. Сама понимаешь, мне, как командиру, от этого тревожно. У нее, похоже, все серьезно и идет к свадьбе. А там она, глядишь, и детей решит завести. Вот уйдет из отряда космонавтов, что тогда делать? Так что я разрываюсь между беспокойством за нее и радостью, что она наконец-то нашла себе парня.
– Ясно, – коротко кивнула Хана. Ее глаза прицельно сощурились. – Знаешь, Игорь, прилечу-ка я к вам. Надо на месте разобраться. Если что, накручу ей хвост!


Хана тут же залезла в сеть и купила билет на самолет.
Настя удивилась ее внезапному прилету, но быстро поняла, в чем его причина. По выражению лица и голосу подруги Хана почувствовала, что та не очень хочет знакомить ее с Романом. Но, не отказывать же в этом! Так что вечером они втроем договорились посидеть в кафешке.
Назвать беседу милой было сложно. Хана была мрачной и немногословной. На Романа зыркала с явной неприязнью, а на Настю с обидой. Роман, похоже, тоже не испытывал симпатии к японке. Он был собранный и непривычно жесткий. Настя изо всех сил старалась смягчить обстановку, чувствуя себя хозяйкой кошки и собаки, которые готовы сцепиться в клубок, и только ее присутствие удерживает их от этого.
Разумеется, в такой атмосфере долго и с удовольствием сидеть было невозможно. Где-то через полчаса Хана, сославшись на срочные дела, которые ей необходимо сделать до возвращения в Японию, откланялась.
Настя, шепнув Роману: «Я сейчас!», выскочила за ней в сентябрьские сумерки.
Хана стояла невдалеке от входа, поджидая подругу.
– Так и знала, что ты появишься, – усмехнулась она.
– Хана, ну почему вы все лезете в мою жизнь?! – со звоном в голосе вопросила Настя. – Мы же друзья! Неужели так трудно понять и просто порадоваться за меня?!
– Было бы с чего радоваться, – язвительно заявила Хана. – Я твоя подруга, оттого и хочу, чтобы рядом с тобой был такой расчудесный принц, от которого все только ахали и падали штабелями.
– А Роман не годится? Ты же его не знаешь!
– Да что тут знать? Обычный яйцеголовый. Амбициозный и самолюбивый. Небось, всем хвастается, что крутит шуры-муры с самой Анастасией Беляковой.
– Ничего он не хвастается! И влюбился меня задолго до того, как я стала космонавткой! Еще когда я студенткой была, кстати!
– Какое похвальное постоянство, – криво ухмыльнулась японка.
– Знаешь, Хана, это нечестно так себя со мной вести, – всерьез обиделась Настя.
– Не честно бросать все ради какого-то… – тихо, но жестко ответила Хана. – Космос, свои мечты. И меня.
Настя даже рот приоткрыла. А затем рассмеялась, разом сбросив напряжение.
– Нет, ну ты что удумала?! С чего бы это я бросила космос? А тебя… Мы, кажется, с торбой не встречаемся, у меня, вообще-то, нормальная ориентация.
Хана густо покраснела, буркнула:
– У меня тоже. Но так неприятно смотреть, как ты ластишься к какому-то чужому мужику.
– Так что, мне теперь всю жизнь старой девой прокуковать? Перестань, Хана. Ничего не изменится ни в нашей с тобой дружбе, не в моих мечтах. Просто у меня на Земле появится дом, в который я буду с радостью возвращаться.
– А он уже сделал тебе предложение? – чуть смущенно спросила Хана.
– Нет еще, – вздохнула Настя. – Роман очень основательный и все продумывает и планирует наперед. Не удивлюсь, если у него дома висит календарь, где каждый день отмечен и подписан. Думаю, где-то через пару недель или даже месяц, когда мы пройдем все стадии ухаживания, он и попросит меня принять его руку, сердце, и остальные органы по описи…
– Хорошо, что у тебя сохранилось чувство юмора, – заметили Хана, и спросила, чуть удивленно: – А тебя такое устраивает?
– Как ни странно, да. Это захватывающая и романтичная игра! Так что я не собираюсь его торопить. А основательность в семейной жизни вещь полезная.
– Ладно… Может я на его счет и не права, – неохотно согласилась Хана. – Приеду после Нового Года готовиться к экспедиции, тогда и пообщаемся серьезнее.
– Если я тебя раньше на свадьбу не вытащу, – улыбнулась Настя. – Тебе стоит заранее изучить, что на русских свадьбах делает подружка невесты.
– Уж я изучу! – зловеще пообещала Хана. – Ну все, беги к своему принцу.



Глава 11. Суровые будни принцессы

01.10.2036
полуостров Таймыр, РСФСР


Два дня финальных тренировок отложились в памяти Элен как нескончаемая череда занятий, море цифр и фактов, которые надо было повторить и накрепко запомнить и десятки приборов, наполняющих офис Росскосмоса. За три месяца, что девушка готовилась дома, она хорошо с ними разобралась. Ну, настолько хорошо, насколько это могла сделать четырнадцатилетняя девушка по присланным ей обучающим фильмам и кипе документации.
Конечно, сама бы она вряд ли смогла их освоить, так что отец нанял еще троих преподавателей, которые натаскивали ее дни напролет. Один из них – профессор, разработчик настоящих космических систем жизнеобеспечения – ради занятий с Элен взял отпуск в космическом агентстве и поселился у них в замке.
Как он объяснил за ужином:
– Особенно важных проектов я пока что не веду, а поучаствовать в судьбе будущей звездочки французской космонавтики почту за честь!
Другой, специалист по гидропонике, несколько раз в неделю приезжал к ним в Бальёр. Он, кстати, был очень удивлен серьезным уровнем подвальной оранжереи и занимался с Элен с явным удовольствием, приговаривая время от времени:
 – Мне бы таких студентов, как вы! Определенно, буду ждать вас в моем университете! Не вздумайте поступить в какой-нибудь другой!
Это жутко льстило самолюбию девушки.
А вот к третьему преподавателю приходилось ездить самой. Доктор Этьен руководил отделением реанимации в клинике Шалоннез и преподавал в университете Дижона. Он наотрез отказался выезжать на обучение «пусть хоть самой богатой девушки Франции!». Вообще, он взялся с ней заниматься, исключительно польстившись на очень большой гонорар. Но и тот не заставил профессора медицины отнестись к Элен с пиететом.
Наоборот, он решил сразу же проверить ее на прочность. На первом же занятии привел в лабораторию учебного центра и показал манекен.
Весьма реалистично выполненный мужчина был изготовлен из сложного, полностью идентичного человеческому скелета, обтянутого мягким пластиком, в котором проходило множество сосудов, наполненных жидкостью на вид совершенно не отличающейся от крови.
Доктор Этьен вложил в руку покрасневшей от смущения при виде анатомических подробностей девушки скальпель и приказал:
– Режь вот здесь, по запястью!
Элен, усилием воли заставив себя не зажмуриться, полоснула по предплечью.
«Кровь» забила фонтанчиком из разрезанной артерии, заливая руки и грудь девушки. Она в страхе отшатнулась, но громкий окрик доктора привел ее в чувство:
– Быстро! Он истечет кровью и умрет!  Хватай жгут и перетягивай выше локтя! Нет, вот здесь! Закручивай! Сильнее! Видишь, напор уменьшился! Еще сильней!
Потом, вся перемазанная красной жидкостью, девочка принялась, под хлесткие замечания врача, накладывать первую в своей жизни повязку на рану.
И понеслось! Ранения, переломы, ушибы, потеря сознания… Искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, делать который легкой и недостаточно сильной Элен было ужасно тяжело. Перевязки, наложение шин, действия при отравлении и ударе током…
Это был сущий кошмар. Первые ночи Элен с трудом засыпала и несколько раз просыпалась от кошмаров. Но на следующий день она стискивала зубы и вновь принималась за излечение этого проклятого, никак не умирающего манекена.
Вернее, манекенов. Потому что после серьезных травм их приходилось восстанавливать. Менять сосуды, обрабатывать специальными приспособлениями пластик тела, чтобы он сросся и загладился. К счастью, сам скелет ремонтировать не было нужды. «Переломы» им лишь имитировались.
Кстати, о манекенах. Доктор Этьен обмолвился, что по условию контракта с месье Бонне тот приобрел для клиники еще двух, последней модификации, так что теперь-то профессор своих интернов возьмет в оборот!
Иногда маститый реаниматолог приглашал кого-нибудь из студентов подсобить Элен, чтобы она научилась работать в паре и отдавать правильные распоряжения.
Постепенно отношение доктора к девушке изменилось. Видя, как эта «богатенькая фифа» изо всех сил старается, как преодолевает страх перед кровью и увечьями, как впитывает знания и становится все более ловкой и умелой, он смягчил тон. Продолжал на нее покрикивать, но уже без злости.
А Элен к концу занятий стала ощущать странное удовольствие от осознания того, что теперь в случае чего действительно сможет помочь людям. Спасти кого-то. За три месяца она превратилась в неплохо подготовленную медицинскую сестру, и на экзамен поехала с уверенностью в своих силах.
Кроме нее за место в «Куполе» боролись еще четыре девушки. Русские предоставили Франции одну путевку на девушку-врача от четырнадцати до шестнадцати лет. Второй специальностью была биология, для проведения экспериментов в крошечной оранжерее. Третьей – аппаратура жизнеобеспечения базы.
Участниц могло быть и больше, но сумма в двести тысяч франков за путевку была огромной. Одна из соперниц Элен была тоже из богатой семьи, а за остальных троих заплатили муниципалитеты и государственные фонды. Кстати, все они учились в медицинских колледжах. Так что битва предстояла серьезная.
Так думала Элен.
А на деле она с большим отрывом победила всех, уступив своим конкуренткам лишь по теоретической медицине, а прочие предметы и тесты сдав совершенно блестяще.


И вот опять учеба! Хорошо хоть манекена резать не надо!
Два дня пролетели молниеносно. Специалисты Росскосмоса скептически хмыкали, но согласились, что кое-как эти детишки на станции может и выживут.
Виктор, командир экспедиции, по секрету шепнул Элен:
– Не обращай внимания, они нас пугают. На базе все автоматизировано, и нам только пыль поначалу надо будет смахивать, да показания приборов проверять. А если что, примчатся спасатели. Так что, не бойся.
– Я не боюсь! – с некоторым вызовом ответила Элен.
Ей не совсем нравилось чрезмерное внимание со стороны этого юноши. Вот уж чего, а романов во время экспедиции она заводить совершенно не собиралась! Тем более, что это наверняка поставит крест на ее будущем, как космонавтки.
К счастью, другие два парня явно на нее не запали. Очкастый Тимур ко всем относился спокойно и доброжелательно. Впрочем, «четырехглазым» он перестал быть – перед отправкой на станцию заменил очки на линзы, а на вопрос Виктора: «Что, и в космос в линзах полетишь?», с легкой улыбкой ответил: «Нет, я лет в двадцать сделаю операцию. Специально узнавал – вероятность, что после этого допустят к экзаменам на космонавта – больше девяноста процентов». Такой вот уверенный в себе, сильный и в то же время приятный парень.
А вот новороссец Станислав был типичным солдафоном и явно испытывал неприязнь к «богатенькой француженке, купившей путевку за папкины деньги». Ну, да и Бог с ним!
Жалко, что с индианкой пока не получилось пообщаться. Но на совместных занятиях по приборам жизнеобеспечения, которыми та будет заведовать на базе, они вполне себе ладили. Хотя девушка казалась Элен то ли слишком стеснительной, то ли отстраненной. А может на нее так сильно давило то, что творилось сейчас на ее Родине?
Пакистанцы выстрелили еще двумя ядерными снарядами, уничтожив скопление войск и небольшой, по индийским меркам, город Сригангангар вблизи границы. В двух местах под ураганным огнем и бомбежками смогли переправиться через Инд и вклинились бронетанковыми армиями в оборону индусов. И теперь, теряя каждый день десятки тысяч солдат и сотни танков, пытались сокрушить противника. Разумеется, эта попытка была обречена на провал. Но без потерь в индийской армии тоже не обходилось. Даже разменивая одного к десяти или ста, их воины гибли.
Страшно это.
Элен, хоть и умозрительно, но понимала состояние своей компаньонки, и старалась быть с ней помягче, придерживать свой темперамент.


И вот рано утром тридцатого сентября их отвезли на аэродром и погрузили в транспортный самолет. Два часа машина летела на северо-восток. Только теперь Элен осознала, что полуостров Таймыр по размерам с большую часть Европы, включающую в себя страны от Франции до Польши!
Они приземлились на военной базе, расположившейся у кромки Ледовитого океана на мысу Челюскина. Прошли по похрустывающему снегу к пузатому и какому-то «мускулистому» роторному вертолету, загрузились в него и почти час летели в обратную сторону.


Их высадили не возле центральной базы, а рядышком со станцией «Купол-П», на расстоянии в километр от последней. Вообще-то марсианский корабль должен садиться гораздо дальше от построек, но этим решили пренебречь. И так достоверность была приличной.
Хватило того, что, как только вертолет «примарсианился», путешественники начали облачаться в настоящие космические скафандры!
Громоздкие и неуклюжие.
Если кто-то думает, что марсианские скафандры должны быть изящнее лунных, то он ошибается. Атмосфера в сто раз меньшая по плотности, чем на Земле – все равно, что ее отсутствие. Ну, на один процент меньше перепад давления, чем в космосе, всего лишь. Так что переодевание заняло уйму времени. Как раз столько, сколько потребовалось водителю из состава предыдущей экспедиции, чтобы доехать на тележке до вертолета.
Выходили через тамбур по два человека. Тележка была рассчитана только на троих, так что предстояло сделать три рейса. Сначала уехали Кэйлаш и Тимур. Потом настала очередь Элен и Станислава. А командир – Виктор – отправится последним.
Элен и Славик сгрудились в тесном шлюзе. Дождались, когда загорится зеленый индикатор, показывая, что давление внутри шлюза сравнялось с марсианским. Глупость, конечно, но Элен почувствовала настоящее волнение, как будто действительно сейчас шагнет на чужую планету, на которой без скафандра не прожить и нескольких секунд.
Люк открылся, и они выбрались на красноватую равнину.
«Ух! Даже об этом позаботились!» – удивилась и обрадовалась девушка.
Да, светофильтры в скафандрах, как и иллюминаторы на базе, были с красновато-коричневым напылением и создавали почти полную иллюзию пребывания на красной планете!
Тележка была какой-то несерьезной. Рама с огромными колесами, торчащие наружу трубки и агрегаты, да три маленьких сиденьица – два спереди и одно сзади.
Элен неуклюже взгромоздилась на переднее, рядом с водителем в таком же громоздком скафандре.
На самом деле, конечно, скафандры были муляжами. Единственным сходством с настоящими была система терморегуляции. А так, ни баков с кислородом, ни сложной аппаратуры очистки воздуха. И вес не почти сотня килограммов, а «только» пятнадцать. Для хрупкой девушки и этого оказалось много.
Когда все разместились, транспорт тронулся в путь, неспешно направляясь в сторону серого кургана.
Станцию, так же, как будет на Марсе, засыпали толстым слоем грунта для защиты от солнечной радиации и лучшей термоизоляции. Из рукотворного холма высовывались лишь два шлюзовых отсека. У одного стояла, пристыковавшись к нему, универсальная грузовая платформа – помесь грузовичка, экскаватора, подъемного крана и Бог знает, чего еще.
А ко второму шлюзу подъехала их тележка.
Славик и Элен слезли с нее и направились к гермодвери.
Еще десять минут, и юные космонавты наконец-таки выбрались из скафандров и очутились внутри своего нового дома.
В тесноте и сутолоке.
База предназначена для проживания пяти человек. И сейчас, во время пересменки, когда ее экипаж удвоился, было тесно. Но «старички» быстро разобрали сменщиков и повели показывать свои владения.
Элен взяла за руку миниатюрная черноволосая японка и потащила хвастаться «Ворошебаним тцарусутовом тарав и овосей!», добраться до которого было совсем не просто. Два перехода из гофрированных овальных труб с постеленными на пол жесткими пластиковыми мостками. Двери с обеих сторон были массивными, тяжелыми. Элен и Хаясэ наваливались на них всем весом, открывая и закрывая.
А потом был «вуторой научений отосек», половину которого занимала оранжерея: множество ярусов лотков со всевозможными растениями, куча трубок с водой, осветительных ламп и сложных приборов.
– Вот! – обвела японка рукой свою вотчину. – Давай буду показивать геде что.
– Давай! – радостно отозвалась француженка. – Я дома читала, да! И у меня такая в подвале оранжерея! Даже больше! Но тут все так… замечательно, да!
К сожалению «старички» улетели уже через три дня. На Марсе передача дел заняла бы недели полторы, но тут эту процедуру решили подсократить. Элен и Кэйлаш галантные ребята из прошлой экспедиции разместили в «каютах»: двухъярусных лежанках, закрывающихся раздвижными дверцами. Еще две каюты продолжали занимать «девушки-старушки». А парень из пятого бокса в знак солидарности с остальными ребятами тоже устроился в спальнике на полу жилого модуля.
Элен было так непривычно и весело от такого большого количества народа. Ей редко приходилось бывать в компаниях сверстников. Ну, кроме как летом в Сен-Тропе, где у них была вилла. Но там состав был совсем не тот:  в основном такие же, как она детишки преуспевающих родителей.
Так что девушка даже расстроилась, когда трое ребят и две девушки, облачившись в скафандры, покинули станцию. А еще пообещала Хаясэ и Юле, что обязательно будет общаться с ними в социалках.



Глава 12. Романтика под вспыхнувшей звездой

15.10.2036
Королёв, Московская область


Ну почему все мои друзья невзлюбили Рому?!
Ладно, Хана – она просто и без затей меня ревнует.
Мне вот интересно, а будь она парнем, какие бы у нас сложились с ней отношения? Боюсь, что как у кошки с собакой. Так что хорошо, что обе мы девушки, и без каких-либо ЛГБТ поползновений.
Впрочем, к «разноцветным» я отношусь совершенно спокойно. Как к немного больным, в чем-то несчастным, но безобидным людям. Иногда мне их даже жалко. Нелегко им в России приходится. Конечно, не так, как в некоторых республиках Новороссии, где могут запросто посадить или лишить гражданства, но совсем не так вольготно, как в «странах свободного мира».
Ну, да квазары с ними, розовыми-голубыми.
А вот то, что капитан обеспокоился моей частной жизнью, неприятно. Игоря понять можно, он переживает, не выкину ли я фортель и не уйду ли из отряда космонавтов детей рожать. Не дождется! Я так ему и сказала. Он немного поуспокоился, но все равно поглядывает косо. И это тоже я могу понять. Все-таки у него достаточно паршивый личный опыт был, и с тех пор он чурается матримониальных связей, как электрон отрицательного иона.
Больше всего меня удивил Киран.
Он очень мило с нами поужинал, но на следующий день в центре подошел и тихо предупредил:
– Настя, будь осторожна с Романом.
– А тебе-то что в нем не понравилось?! – я даже голос подняла от такой засады.
– Он очень сильный и самолюбивый человек, – серьезно начал объяснять индиец. – Пока ты движешься в русле его интересов, все будет чудесно, но, если выйдешь из него, начнутся проблемы. Возможно, начнутся проблемы. Он все-таки тебя любит. Но, мне кажется, что свою любовь к тебе он любит сильнее.
– И что мне делать? – даже растерялась я.
– Жить, – широко улыбнулся парень. – И не обращать внимание на советы других.
– Тогда зачем ты мне все это сказал?
– Чтобы ты была предупреждена, и не наделала каких-нибудь глупостей, о которых потом будешь жалеть.
– И ты туда же! Да не уйду я из космоса!!!
– Я не совсем об этом, но рад такое слышать, – еще раз по-доброму улыбнулся Киран.


Поэтому сегодня, когда Рома позвал меня поужинать в ресторан, я забеспокоилась. Он наверняка сделает мне предложение, а я со всеми этими переживаниями теперь не уверена, будет ли правильно сразу же соглашаться. Наверное, лучше попрошу его дать мне подумать.
А вечер прошел хорошо. Удивительно романтично и уютно. С чудесной едой, негромкой музыкой, под которую мы даже немного потанцевали. С вкусными коктейлями – безалкогольными у меня, и легкими у Романа.
Я почти все время смотрела на своего мужчину. Он все-таки очень красивый. Настоящей мужественной красотой. Ну, где и как я еще найду себе такого? Нет, надо соглашаться и не раздумывать!
Я чувствовала, что момент предложения «руки и сердца» приближается, и наслаждалась этим, когда внезапно пропел сигнал моего коммуникатора.
Я со вздохом достала его из сумочки, привычно распахнула тонкий лист экранчика и озадаченно уставилась на него.
Под иконкой со знакомой фотографией было написано «Ваня», а сбоку помигивал красный огонек защищенной кодированной линии.
Я подтвердила режим шифрования и нажала на прием.
На экране появилось лицо старого друга. Иван заметно пополнел и поднабрался солидности. Сейчас он смотрел на меня с каким-то непонятным беспокойством и даже тревогой.
– Здравствуй, Настя. Можешь говорить?
– Конечно! – улыбнулась я.
– Только, пожалуйста, отойди от других людей, чтобы никто не слышал. И гарнитурой не пользуйся. Ее легко перехватить.
– Ладно… – я удивилась таким шпионским ухищрениям. – Рома, я на минутку выйду.
Мужчина кивнул с легким неудовольствием.
Я быстро поднялась и вышла на улицу.
Было прохладно, и я поежилась. Буркнула Ивану, поднеся комми к самому лицу и уменьшив громкость:
– Я слушаю.
– Настя, у меня для тебя закрытая информация. Наверное, ты об этом через какое-то время и так узнаешь, но лучше я сам тебе скажу прямо сейчас.
– Да, Ваня? – в животе заворочался холодный комок непонятного страха.
– Я два года как перебрался в Крымскую астрофизическую, – начал он издалека. – Ты знаешь, она большая. И Солнце смотрим, и за планетами приглядываем, и я со своими нестабильными звездами при деле. Сейчас Марс на обратной стороне Солнца. Он выше него почти на четыре градуса, так что наблюдать очень трудно, но можно.
– Что там? – встревожилась я не на шутку. – Что-то со Светланой?
– Не знаю, мы с ней связь не держим. Но соседи из центра космической связи несколько дней назад жаловались, что радиосвязь через фотосферу Солнца проходит отвратительно. Но я не о том. Беда с Фобосом.
Я закусила губу. Ваня кивнул:
– Я не знаю, что на самом деле у вас там произошло. Но явно не то, о чем говорится в официальных отчетах. Просто так автоматические станции не теряются, а космонавты не гибнут. И спутники не раскаляются.
– То есть? – озадаченно переспросила я.
– Резкое повышение температуры поверхности, прорывы раскаленных газов через трещины. Такое ощущение, что внутри спутника все расплавилось, а теперь он весь прогревается.
– Ох, ты! Он взорвется?!
– Не похоже. Раз не бабахнул с самого начала, то теперь, вероятно, останется целым. По тем моделям, что мы успели обсчитать, видимо, что все ограничится прогревом градусов до восьмиста, максимум тысячи. Произойдет это не быстро, месяца за три. Реголит плавится более чем при полутора тысячах Кельвинов, так что не растечется. Но, вообще, то что происходит, противоречит всем законам физики. Вернее, современная физика даже приблизительно не в состоянии объяснить, как это было проделано. Энергия, которая там задействована, равноценна нескольким тысячам водородных бомб. Но, если бы внутри что-нибудь взорвалось, Фобос бы разнесло на осколки. И тогда прощай Светлана и до свиданья марсианские экспедиции в обозримом будущем. А так, как будто изнутри подогрели его хорошенько. Так, чтобы все оплавилось, но спутник не разрушился. Даже и не представляю, как это возможно, и какие технологии за этим стоят.
– Я тоже, – тихо проговорила я.
– Вот, я тебя предупредил. Думаю, тебя возьмут в оборот в самом скором времени, так что будь готова.
– Спасибо, Ваня!
– И, – он немного замялся, – я тебе вечер не испортил? Мне показалось…
– Ага. Его зовут Роман, – улыбнулась я. – Ладно, пока. Передавай привет Эльмаре и чмокни от меня Всеволода!
– Обязательно! Пока, и береги себя!
Я отбила связь и пошла обратно.
Рома настороженно посмотрел на меня. Я покачала головой, уселась на стул. Романтика улетучилась, и теперь я не ощущала ничего, кроме беспокойства.
Роман сжал губы в линию, тяжело вздохнул.
– Прости, – виновато сказала я. – Наверное, нам стоит еще раз повторить такой вот вечер.
И в этот момент опять зазвонил коммуникатор.
Незнакомый номер, сигнал принудительного включения криптования канала. Никакого изображения, только официальный голос:
– Анастасия Сергеевна, вы только что разговаривали с Иваном Михайловичем Скворцовым?
– Да, – сухо подтвердила я, не видя смысла препираться.
– Так что вы, вероятно, в курсе произошедшего на орбите Марса. Вы сейчас в ресторане «Звездный путь»?
– Вы за каждым моим шагом следите?
– Разумеется, нет. Но мы умеем быстро находить таких важных для страны людей, когда в этом возникает необходимость.
– Может быть, вы все-таки представитесь?
– Охотно. Глеб. Мое звание не существенно. Мы выслали за вами машину. Серую «Ассоль». Сопровождающий предоставит вам документы. И пусть при вас позвонит мне.
– Понятно.
– До свидания.
Я нажала кнопку. Экранчик втянулся внутрь цилиндрика коммуникатора. Посмотрела на Романа, вздохнула:
– Извини, что испортила такое чудесное свидание. Но с этими товарищами не спорят.
– Что-то очень серьезное? – очень обеспокоенно спросил мой кавалер.
– Да, но большего я сказать наверняка не имею права. Не беспокойся, со мной это связано лишь косвенно. И… ты очень скоро и так все узнаешь.
– Да, я уже догадался. Это ведь из-за твоей экспедиции к Марсу и гибели Владимира?
Я только кивнула. И в этот момент с улицы раздался приглушенный автомобильный гудок.



Глава 13. Вдали от Земли

16.10.2036
база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия


– «Бриз», Земле, как меня слышно? Готов передавать данные по энергетике станции.
Славик поудобнее угнездился на легоньком стульчике в закутке связистов, достал трубку нотика, растянул экран на полную высоту и принялся за чтение «ужасно интересной» документации по электрооборудованию второго научного модуля.
Вообще-то Станислав проштудировал ее еще в училище, пока готовился к экспедиции, но тогда это был абстрактный набор схем и описаний, а сейчас все можно и нужно пощупать руками и осмотреть глазами. И сделать это надо как можно скорее. А то Элен наезжает, что ей, видите ли, надо сильнее подогревать грядки с помидорками, а стоящий рядом лоток с салатом она, наоборот, хочет подвергнуть издевательствам, уменьшив отопление.
Славик, вспомнив о француженке и о том, что после сеанса связи ему идти к ней в рабство, загрустил. Эта неугомонная особа основательно напрягала юношу. Как-то не ладились у них отношения. Юный дзержиновец до сих пор не отошел от осознания того, что эта девчонка получила место на станции за денежки своего отца олигарха. У парня, воспитывавшегося в духе идей Ленина-Сталина, это вызывало приступы классовой ненависти. 
Ладно, двигать в оранжерею, где он обучался третьей корабельной специальности – космобиологии, еще через час. А пока надо подумать, как бы исполнить прихоти этой капиталистки.
Он опять углубился в мануал. Но заметил, что тупо не воспринимает того, что читает. Станислав с шелестом загнал экран в тонкий цилиндр нотика, где тот свернулся в трубку. Откинулся на хлипкую спинку стула, уставился в низкий потолок технического модуля.
«Жалко, что личное время у нас только вечером, – вздохнул про себя юноша. – Ну не идет сейчас учеба. Запустил бы «Контр-террор» и побегал пару боев. Но нет, надо ждать завершения трудового дня».
Впрочем, это он так, из общей вредности подумал. На самом деле дисциплина на станции была не строже, чем в училище, а свободного времени участникам экспедиции выделялось даже больше, чем курсантам.
По вечерам «космонавты» рассаживались в жилом модуле и, нацепив на головы легонькие шлемы, углублялись в свои виртуальные миры.
К сожалению, интересы у них не совпадали.
Славик предпочитал бегать в шутерах, отстреливая врагов коммунистического Отечества, злобных террористов или жутких пришельцев. Ему очень не хватало командной игры, как в училище, но приходилось сражаться плечо к плечу с ботами.
Тимур вечно просиживал за своими стратегиями. Виктору нравились симуляторы самолетов и космических кораблей.
– Как Хане Хаякаве, – чуть смущенно сказал он однажды Славику.
Тот понимающе кивнул. Что-что, а влюбленность в одну из участниц второй марсианской он очень даже понимал.
Тихая и скромная Кэйлаш всегда играла в фэнтезийные ролевушки. А Элен так вообще не любила игры. Она предпочитала смотреть фильмы, особенно с элементом взаимодействия. Прикольно было, сняв шлем, слышать, как она бойко о чем-то разговаривает по-французски, активно жестикулируя. В ее голосе были такие живые эмоции, что даже как-то немного не по себе делалось. И становилось почему-то обидно, что она проявляет чувства к каким-то нарисованным персонажам, а не к нему.
«Хм, интересно, а как выгляжу я, когда бегаю по развалинам с автоматом в руках?»
Вообще, проблема движений и выкриков во время игры в виртуалке была той еще. Не очень приятное зрелище: дергающийся в кресле человек с нахлобученным на голову шлемом. Славик старался ограничивать свою реакцию на происходящее в игре, но порой забывался.
По ассоциации он вспомнил, что недавно в новостях промелькнула информация, которая, дескать, просочилась от японцев. У них идут исследования настоящей виртуальной реальности! Похоже, что этим пока занимаются военные и космическое агентство. Понятное дело – применение этой технологии даст такие возможности! Но, наверняка, падкие до наживы японские капиталисты используют ее и в игровом бизнесе.
«Скорей бы! Хотя… Может быть, они поделятся разработками с Российскими военными, а те, как всегда, с нашими? Ведь это так классно – обучаться в виртуалке реальному бою!»
– Земля, «Бризу». Слышим вас удовлетворительно, – внезапно раздалось из динамика пульта связи. – Готовы принимать отчет о состоянии энергетики станции.
Славик вздохнул, опять растянул экран нотика и принялся диктовать данные. Глупая и ненужная работа – они ведь и так непрерывно передаются на «далекую Землю». Но положено.
Разумеется, юноша не ждал немедленного ответа или уточняющих вопросов. «Купол» притворялся, что на самом деле находится на Марсе. А сейчас красная планета на другой стороне от Солнца и задержка связи составляет целых двадцать две минуты в один конец!
В таких условиях разговаривать с Центром – одно мучение. Тем более, что «вспышки на Солнце» то и дело прерывают радиообмен.
Так что вахты у аппаратуры связи – одно из самых нудных и нелюбимых занятий у «Бризов». Вот и теперь Славик, закончив доклад, опять уткнулся в пособие для инженеров-электриков.
Приятно, конечно, звучит, но юноша прекрасно осознавал, что до настоящего инженера ему как до Марса пешком. Никто всерьез и не собирался предоставлять пятерым подросткам право управлять сложнейшими приборами базы. Да и невозможно за считанные месяцы по-настоящему разобраться в хозяйстве четырех модулей.
«Купол», вообще-то, куполом не был. База состояла из четырех толстеньких цилиндров по четыре метра в диаметре и одиннадцати в длину, лежащих на боку в форме вытянутого прямоугольника. Каждый модуль соединялся с двумя соседними. Двери были в торцах и в одной из боковых стенок. Переходы между модулями представляли собой толстые овальные гофрированные трубы, метра по полтора длиной.
Конструкция переходов казалась бы не очень надежной, если бы вся станция не была засыпана курганом грунта, так, что наружу торчали только два шлюзовых отсека: из жилого модуля и из технического.
Славик с интересом посмотрел фильм о том, как эту базу строили. Модули первоначально раскидали в нескольких километрах один от другого. Так же, как это будет на Марсе. Ведь там они будут спускаться на огромных парашютах, а последние сотни метров тормозиться посадочными двигателями. Так что впритык посадить их трудно, да и опасно.
Потом, когда цилиндры модулей приземлились, из нижней части их выдвинулись толстые штанги и на их концах надулись большущие колеса. Затем, универсальный транспортер – помесь колесного трактора, грузовика, экскаватора и подъемного крана – подцеплял их и стягивал на подготовленную площадку. И, наконец, «космонавты» в громоздких скафандрах, соединяли их, подключали к общим коммуникациям.
Две экспедиции полгода трудились над этим, осваивая приемы работы и ища, что бы еще усовершенствовать. Потом это повторили еще трижды, разбирая и вновь собирая конструкцию. Построили еще две такие же базы, причем, если на одной из них тренировали настоящих космонавтов управляться с оборудованием, то вторую раз за разом разбирали и собирали снова.
Ну, а эту, самую первую, отдали детишкам.
«И теперь мы тут мучаемся!» – улыбнулся про себя Славик.
Жалко только, что по-настоящему ему не придется заниматься строительством базы на Марсе.
По планам Росскосмоса первый жилой модуль доставят на Марс в сороковом. Через два года примарсианят модуль жизнеобеспечения. Еще через два года – два научных модуля. В сорок шестом их окончательно соединят. А уже с сорок восьмого начнутся постоянные экспедиции. Тогда Станиславу Бойченко будет двадцать восемь лет, и он, может быть, уже станет кандидатом в космонавты, но на новоселье космического дома явно не успеет. Придется прилетать в уже обжитую квартиру.
Но для этого необходимо как можно лучше показать себя сейчас.
И не только, как хорошего специалиста: пилота, водителя, инженера по электрохозяйству, но и как уживчивого члена экипажа. Да еще и обучиться парочке дополнительных специальностей.
Парень вспомнил об одной из них – космоботанике, и тяжело вздохнул. Пора идти к этой рыжей империалистке, учиться ухаживать за ее ненаглядными растениями.



Глава 14. Беспокойный сосед

16.10.2036
Звездный, Московская область


Двадцать две минуты в одну сторону.
Только, в отличие от ребят, живущих в «Куполе», эту задержку никто специально не делает. Радиоволны пролетают огромное расстояние в четыреста миллионов километров. А оттого, что совсем рядом с линией, которая соединяет сейчас Землю и Марс, находится Солнце, связь очень неустойчивая. Ее удалось установить буквально несколько минут назад.
Киран, последние сутки не выходивший из ЦУПа дальше столовой и туалета, устало сидел в кресле возле терминала, когда динамик громкой связи ожил и раздался, прерываемый помехами, женский голос:
– Слышу плохо. Отдельные слова. По цифровому каналу… обрывки… интерпретирую… сама пересылаю длинные пакеты… надеюсь… орбита стабильная… Фобос нагревается… струи испарившегося камня… большое содержание металлов… не трещины. Как клапаны для сброса давления… начинает ослабевать… Киран, я не боюсь… не беспокойся… наблюдать… жду…
Помехи наплыли, окончательно заглушили слова Светланы.
– Телеметрия прошла? – голос Сергея Германовича напряжен до предела.
– Фрагменты! – отозвался один из диспетчеров. – Компьютер пытается вычленить как можно больше информации.
– Хорошо, работайте, – и, обратившись к сидящим рядом с ним представительным товарищам: – Сами видите, данных мизер.
– Что говорят астрономы? – осведомился пожилой генерал-полковник. – Какие прогнозы?
– Дают максимальный разогрев поверхности через полтора месяца. От девятиста до тысячи двухсот градусов по Кельвину, – ответил на вопрос директор института планетологии.
– То есть, новых уточненных данных нет? – спросил неприметный штатский, на самом деле являющийся начальником научно-технического отдела КГБ и заместителем директора сего ведомства.
– Нет, Павел Евстахович, – подтвердил ученый. – Слишком маленький срок наблюдений. По времени остывания прогнозы те же. До пятиста Кельвинов, когда можно будет пробовать высадиться людям в жаропрочных скафандрах, лет шесть.
– А что с автоматами? – продолжил выспрашивать КГБшник.
– Особых проблем нет, – сообщил присутствующий на этом импровизированном совещании генеральный конструктор автоматических систем. – На Венеру, с ее семистамипятидесятью градусами и агрессивной сверхплотной атмосферой, садились с давних времен. Я уже дал задание на проектирование зондов.  Одну станцию запустим сами, и пару зондов поставим японцам. Это все очень непросто: меньше года на все работы –немыслимые темпы.
– Но успеть надо, – вздохнул Павел Евстахович. – Противостояние не только с Фобосом будет, но и с нашими соперниками.
– Несомненно, – кивнул генеральный конструктор. – Кстати, друзья тоже работают. У меня полный контакт, как вы и советовали, с японцами и индусами. По Американскому Союзу, Франции и Китаю, благодаря вашему ведомству, информация тоже приходит.
Он покосился на Кирана, вздохнул:
– Индия запустить зонды не успеет, но будет участвовать в международной программе. А вот Джакса обещает целый комплекс выслать. Того же типа, что была «Джаконэзуми», но с другой системой управления. Киран гарантирует, что создаст сеть со Светланой и нашей автоматической станцией.
– Да, я через две недели лечу в Токио, – подал голос парень.
КГБшник остро на него взглянул, кивнул и негромко сказал:
– Господин Чаудхари, думаю, вам не надо напоминать, что вас постоянно будут сопровождать наши люди. А в Японии и специалисты их спецслужб. Я знаю, что вам это не нравится, но вы и все, кто связан с происходящим на Фобосе, стали слишком важными фигурами.
– Я все понимаю, – доброжелательно ответил Киран.
– Вот и хорошо.



Глава 15. Цветы для принцессы

20.10.2036
база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия


Элен очень нравилось работать в оранжерее. Вот уже три года для нее – это важнейшая часть жизни. Это занятие дарило француженке совершенно особенное ощущение покоя и тихой радости. Ей никогда не надоедало наблюдать, как из семян проклевываются первые росточки, как они тянутся к свету, как растения крепнут и набирают силу.
И как потом, став зрелыми, рождают новую жизнь, чтобы тихо умереть, помогая тем самым молодой поросли подняться и окрепнуть.
Или, не дожидаясь этого, быть срезанными и пойти в пищу людям. Собирать урожай было немного грустно, но в то же время это дарило девушке чувство причастности к круговороту жизни, поднимало ее на уровень Творца, распоряжающегося судьбой Божьих творений.
От этого делалось даже немного не по себе. Элен была католичкой, и стыдилась таких мыслей.
А еще ей очень нравилось изучать растения. В ее домашней оранжерее и раньше было достаточно много приборов. Но, когда по почте пришли файлы с описанием оборудования базы «Купол», девушка поняла, что толком ничего не знает о своих любимцах. Отец договорился в институте растениеводства, и Элен несколько дней ездила туда, общаясь с учеными, а после заказала себе в подвальную теплицу еще кучу приборов, похожих на те, что описывались в инструкциях.
Поэтому, оказавшись в отсеке второго научного модуля, она растерялась лишь на пару минут, пока не обошла его с Хаясэ. Приятно было видеть те же устройства, что и у себя дома. Так что передача дел свелась не к объяснениям, как что работает, а к долгим рассказам японки о том, что она делала, как наблюдала, какие эксперименты успела провести, а какие Элен предстоит продолжить.
И француженка с головой ушла в работу. Ей приходилось чуть ли не насильно заставлять себя придерживаться распорядка дня. Была бы ее воля, девушка так и устроилась здесь жить. Но станционные дела требовали ее внимания. Особенно медицинский отсек. Он был маленький, но напичкан таким количеством сложной аппаратуры, что Элен просто за голову хваталась. И всю ее надо было изучить. Хорошо, что у Элен была фотографическая память. Да и занятия у доктора Этьена сказались. Но все равно приходилось отрывать время от возни с любимыми травками и овощами.
А еще время приходилось тратить на ученика.
К Элен прикрепили этого новоросского солдафона – Станислава.
Парень ей сразу не понравился. Девушка чувствовала его ершистость и предвзятое к себе отношение. А еще отсутствие любви к живой природе. Однажды она вспылила:
– Ну почему ты такой?! Надо нежнее с растениями быть!
– Зачем? – невозмутимо пожал плечами Славик.
– Потому что живые они! Ты этого не понимаешь! Ну почему ко мне тебя дали?!
– Не знаю, – хмуро ответил юноша. – Наверное, потому, что я имел дело с овощами всякими.
– Это как? – удивилась Элен. – Ты же военный!
– У нас училище на окраине города, – принялся объяснять парень. – А рядом нам выделили землю под полосу препятствий и стрельбище.
– Вы под пулями траву растите? – поразилась француженка.
– Нет, конечно! Удумала же такое! Но, почти. Соседние участки тоже нам передали. Никто не захочет огород пахать рядом со стрельбищем. Выковыривай потом пули из дачных домиков! А нам для рациона питания продукты нужны. Так что стали мы огородничать.
– Интересно! А что сажаете?
– Да обычно овощи разные. Картоху, моркву, капусту, свеклу. Есть грядки с травой, редиской. Даже с клубникой! И малинник. Но там урожай собирают под присмотром чуть ли не старшин рот! Иначе все в рот пойдет, а не в корзинки!
– Да, это опасность! – широко улыбнулась девушка.
– Еще какая! – лицо Славика тоже озарила улыбка. От этого парень стал внезапно очень симпатичным.
– А еще у нас есть свиноферма, – продолжил он и нахмурился. – Вот туда наряд получить хуже всего.
– Почему? Свинки такие хорошие!
– Это издалека, когда их в окно своего лимузина разглядываешь, – набычился Славик.
– У нас не лимузины! У нас только «Рено»! Мы патриоты.
– Один хрен! – и видя, как француженка округлила глаза на это слово, пояснил, чуть смущенно: – Это корнеплод такой.
– Я знаю! – чуть сморщила конопатый носик Элен. – А еще ругательство нехорошее.
Славик слегка покраснел и быстро продолжил:
– А свиньи – они такие свиньи! Вонючие, грязные, тупые. И даже страшные. Когда такая громадина в полтонны весом к тебе бежит и сипло хрюкает, хочется схватить автомат и длинными очередями!..
– Бедные русские солдаты, – притворно вздохнула Элен.
– Новоросские! – поправил ее Славик. – И посмелее ваших будут.
– Со свиньями да, наверно.
Парень нехорошо сузил глаза.
– И с теми, кто любит сало тоже. И лягушек.
– А что лягушки? – не поняла Элен. – Наш повар знаешь, как вкусно готовит?! Пальчики проглотишь!
– Нет уж, я лучше эту твою траву поем.
– Траву еще вырастить надо! Хватит разговаривать. Давай работать.


Вообще, такие вот перепалки немного сближали ее с этим парнем. Но стенку в отношениях девушка все-таки ощущала. Впрочем, это было не с ним одним. Француженка не очень хорошо сошлась и с остальными товарищами. Она вообще редко бывала в компании других подростков. Дома у нее не было друзей, так парочка приятельниц из деревушки Бальёр, что расположилась вокруг замка. Но они на «принцессу» посматривали как-то не так. Ощущалась разница в положении.
Правда, когда они ездили на лето в Сен-Тропе, где был особняк семьи Бонне, она общалась там с такими же детишками аристократов и промышленников. Но они в основном были какими-то пустыми. Разговоры о моде, виртуальных играх, хвастовство родителями. Да еще парни, которые вечно пытались к ней клеиться. И всем приходилось объяснять, что она верующая и не собирается заводить никаких романов. На нее смотрели, чуть ли не как на сумасшедшую. Нравы у молодежи Французской республики были очень легкие.
Но Элен ждала принца.
Да, она сама понимала, что это глупо, но все равно порой любила помечтать о высоком и красивом парне на белом… самолете. Почему-то у нее больше всего замирало сердце именно от такой картинки. Как Он спускается по лесенке из своего истребителя, снимает гермошлем, и длинные белокурые локоны падают на плечи. Как идет к ней и улыбается.
Ах!
Кстати, у Станислава главная специальность в экспедиции – пилот. И это ужасно сильно обижало девушку. Парень разбивал на осколки столь любимый ею образ.
Невысокий, чернявый, неулыбчивый. Да и какой он пилот?! Можно подумать, это он управлял космическим кораблем, что привез их на Марс! Нет, так же, как и остальные сидел в отсеке вертолета.
С остальными.
С ними тоже было не просто. Командир – Виктор был слишком самоуверенным и напоминал тех парней, которые подбивали к ней клинья дома. Да и сам он явно на нее заглядывался. Хорошо хоть юноша понимал, что двух девушек в экспедицию взяли не просто так. И вездесущие камеры наблюдения внимательно следят, чтобы внутри экипажа не возникло каких-то романтических связей.
Виктор сам строго предупредил всех еще «на Земле». За такое сразу баллы спишут, и потом будет трудно, когда они вырастут, в отряд космонавтов поступить.
Это Элен радовало. Вот уж чего, а отвлекаться на всякую романтику она не собиралась! Хотя если бы не это, то сама может быть попробовала сблизиться с Тимуром. Спокойный и неконфликтный русский компьютерщик ей понравился. Надежностью и добротой. Жаль, только, что он больше внимания уделяет Кэйлаш.
То есть понятно, что девушку надо поддерживать. Она хоть и скрывает это, но очень беспокоится о том, что происходит на Родине. Война между Индией и Пакистаном идет жестокая. Моджахеды прут напролом, не считаясь с многотысячными потерями. Индийская армия стоит в глухой обороне, перемалывая дивизию за дивизией, непрерывно бомбя территорию противника, забрасывая врагов ракетами, но, несмотря на это, теряя людей.
К счастью, тактическое ядерное оружие у пакистанцев закончилось вслед за стратегическим. Еще только два снаряда с плутониевыми зарядами взорвались над позициями индийских войск. Сами индийцы ядерным оружием не отвечали, хотя и имели полное моральное право это сделать. Но увеличивать и так основательное радиоактивное заражение приграничных районов не стали.
В общем, Кэйлаш не сладко. Элен это понимала и тоже старалась быть с индианкой помягче. Хотя та иногда и вызывала в ней легкую неприязнь своей отстраненностью и чрезмерной тихостью. Элен уже разобралась, что это следствие характера девушки, немного робкого и замкнутого, но все же темперамент француженки протестовал.
Элен очень жалела, что оказалась в разных сменах с Хаясэ. С ней она как-то молниеносно нашла общий язык. И француженка твердо решила продолжить знакомство, как только вернется из экспедиции.
«А вот возьму и сразу же поеду в Японию! – подумала девушка. – Встречу там Новый Год! Вот здорово будет!



Глава 16. Под колпаком

25.10.2036
остров Танэгасима, префектура Кагосима, Япония


Жить под наблюдением – это сущий кошмар! Хана, когда ей сообщили, что придется принять меры по ее охране, чуть не взвыла. Сквозь зубы тихо обматерила начальство, службу безопасности и проклятый Фобос. Первые дни она пыталась в упор не видеть черную «мицубиси» с тонированными стеклами, околачивающуюся возле ее дома и неотступно сопровождающую ее мотоцикл по дороге в Джаксу и обратно.
А вскоре убедилась, что все эти меры – полная чепуха.


В тот вечер она вышла после занятий из здания агентства. Погода стояла ясная, но прохладная и ветреная. Деревья пламенели желтыми и красными пятнами.
Хана с удовольствием потянулась. И поймала на себе заинтересованные взгляды компании парней в синих комбинезонах космолетчиков.
Лица были незнакомыми. Почти семейная атмосфера времен ее учебы ушла в прошлое. Тогда она знала поименно всех. Двадцать шесть действующих космолетчиков и их группу из четырнадцати человек.
А теперь… Теперь коридоры и аудитории агентства переполнены молодыми людьми. Тридцать три монтажника и двенадцать лунников, или «лунтиков», как говорит друг Игоря, Ашот. А сейчас полным ходом идет набор в операторы роботов. Еще целых тридцать девять человек!
Просто ужас! Так что в год змеи Япония войдет второй страной по численности отряда космолетчиков, обогнав и Китай, и Американский Союз, уступая только России.
И все из-за «Колеса». Амбициознейшего проекта по строительству кольцеобразной станции с искусственным тяготением.
Никто не ожидал, что именно Япония решится первой осуществить мечту основоположника космонавтики – Циолковского: создание кольцеобразных орбитальных поселений.
Это ее-то страна, которая взяла курс на исследование космоса автоматами! Но население Страны Восходящего Солнца не желало «валяться в колыбели и жать на кнопочки пультика», как образно выразился Андрей Николаевич. В последний набор космолетчиков было подано девяносто три тысячи заявок! Специалисты Джаксы хватались за головы. Пришлось привлечь к испытаниям нанятые кадровые агентства.
Освоение космоса превратилось в национальную идею. Детишки в школах мечтали стать не менеджерами и работниками престижных корпораций, а исследователями Вселенной. И, как бы идя навстречу народным чаяниям, была объявлена программа строительства кольцеобразной станции. Хотя на самом деле решение было принято задолго до этого и основывалось на все той же концепции освоения космоса дистанционно управляемыми аппаратами. Потому что была запущена программа «Аватар».
Тридцатиметровое колесо будут строить для отправки на орбиту Луны, где в комфортных условиях искусственной гравитации десять космолетчиков будут сидеть обвешанные аппаратурой и управлять работающими на Луне роботами-андроидами.
Тем ребятам, которых только что встретила Хана, как раз и предстоит монтировать из восьми сегментов, четырех соединительных труб и центрального модуля новую станцию.
Работа предстояла гигантская. Из-за своих габаритов и формы колесо придется отправлять на орбиту по частям, а там уже собирать его, стыковать многочисленные коммуникации, отлаживать оборудование и готовить станцию к эксплуатации. Завершить строительство планировали к 2042 году.
Хана криво улыбнулась будущим монтажникам, лихо вскочила в седло электроцикла, нажатием клавиши отключила подзарядку аккумуляторов и выкатила своего тяжелого сверкающего монстра из стойла. Надавила на «газ» и понеслась по тихой улочке, краем глаза заметив, что черная «мицубиси» пристроилась метрах в пятидесяти за ней.
А на следующем перекрестке, как только Хана миновала его, на красный свет резко выскочил небольшой грузовичок, с грохотом протаранив машину сопровождения. Одновременно неприметная «тойота» догнала Ханин электроцикл и попыталась притереть ее к обочине.
Японка выругалась по-русски, газанула, с огромным трудом выскользнув из ловушки. Метнулась в ближайший переулок и в зеркале заднего обзора заметила два мотоцикла, скользнувшие следом.
Хана принялась петлять по узким улицам, пытаясь сбросить преследователей. Но те шли хорошо, то почти нагоняя ее, то немного отставая.
Незаметный проулок, всего в пару метров шириной.
Хана почти положила на бок мотоцикл, вписываясь в крутой поворот, понеслась по каньону между домами. Впритирку проскользнула мимо мусорных баков, сшибла обтекателем какие-то картонные коробки. Вылетела на перпендикулярную улицу с односторонним движением. Каким-то чудом увернулась от легковушки.
И услышала протяжный визг и громкий удар – это один из ее преследователей врезался в ту самую машину, встречу с которой ей удалось избежать.
Хана бросила электроцикл против движения, лавируя между отчаянно сигналящими ей автомобилями. И буквально через минуту увидела в зеркальце, как последний мотоциклист не вписался в узкий зазор между джипом и грузовиком и, отскочив от кузова, завертелся по асфальту между пытающихся объехать его машин.
Хана опять свернула в переулки и кружным путем стремительно покатила в Джаксу.


А на следующий день ее под усиленной охраной посадили на самолет агентства и отвезли сюда, в Танэгасиму.
Пожилой агент контрразведки сказал, что проще всего ее охранять на космодроме, где и без того серьезные меры безопасности.
А вскоре приехал и Кичиро Танаяки. С ним привезли оборудование программы «Аватар».
– Как говорят мусульмане, – изрек молодой ученый, – если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
– Мне приятно осознавать себя горой, – проворчала Хана. – А ты, небось, радуешься возможности почувствовать себя пророком?
– Разумеется, – холодно ответил Кичиро. – А ты, гора, не расслабляйся. Из-за одной особы, которой вздумалось поиграть в шпионов, пришлось сдвигать весь график работы.
– Так поменял бы испытуемого.
– А где я найду другую такую дурочку?
– Которая согласится рискнуть полетом к Лютеции ради твоих сомнительных экспериментов, – продолжила его мысль Хана.
– Где-то так, – невозмутимо подтвердил Кичиро.
– Хм. Честно. Ладно, разворачивай аппаратуру поскорее. Это в твоих интересах. А то мне скучно, и я буду капать тебе и твоим сотрудникам на мозги, чтобы шустрее впахивали.


Хану вынужденное безделье действительно угнетало, поэтому она ужасно обрадовалась, когда внезапно ей позвонил Киран и сообщил, что по делам прилетел в Танэгасиму и хочет с ней повидаться.
– Приходи, конечно! Я во втором корпусе, лаборатория двадцать шесть. Найдешь?
– Компи подскажет.
– А ему разрешили к местной сети подключиться?
– Конечно! Иначе бы я не согласился приехать, – серьезно ответил Киран.
Хана взглянула на Кичиро. Тот ковырялся в каком-то приборе. Девушка подумала, стоит ли предупредить начальника о госте? Но решила этого не делать. Ей было интересно посмотреть, как отреагирует Танаяки-сэмпай на Кирана.
И Хана не просчиталась!
Было очень забавно наблюдать череду эмоций на лице всегда холодно-невозмутимого Кичиро. Раздражение, узнавание, искренняя радость, беспокойство, маска невозмутимости, маска радушия. Маска руководителя, встречающего в своей вотчине высокого гостя.
С удовольствием на это насмотревшись, Хана грациозно встала из-за стола. Шагнула к Кирану и, поднявшись на цыпочки, обняла друга за шею, прижалась и смачно чмокнула его в щеку.
Киран радостно вякнул, тоже крепко ее обнял и вернул поцелуй.
Хана отстранилась, с победой взглянула на удивленного и явно взревновавшего Кичиро, и быстро показала ему язык.
Японец тут же напялил на лицо невозмутимое выражение, протянул руку Кирану:
– Рад приветствовать! – проговорил он на очень хорошем английском.


Киран пробыл у них в лаборатории часа два. Но Хане пообщаться с другом почти не удалось. Все это время индийского программиста обрабатывал Танаяки-сан. И Хана наконец-то поняла, что за хитрый маневр придумал ее вечный сэмпай.
Аватары для него лишь повод внедрить человекообразных роботов в исследование космоса. А дальше:
– Сами видите, Чаудхари-сама, как великолепно можно состыковать наши с вами наработки, – разливался соловьем Кичиро. – Ваши творения, я имею в виду прежде всего вас, уважаемый Компи, получат настоящие тела, а мои андроиды будут управляться безошибочным искусственным интеллектом!
Киран взглянул на Хану. Та едва заметно кивнула: «соглашайся, не прогадаешь!»
– Я думаю, нас ждет тесное сотрудничество, – радостно улыбнулся Киран.
– И я тоже буду очень рад! – поддакнул, примостившийся на лацкане пиджака друга, Компи.


Когда Киран, сославшись на срочные дела, покинул лабораторию, Хана выскользнула вслед за ним.
– Прости, Хана, – покаянно вздохнул индиец. – Хотел ведь с тобой поболтать, а получилось, что только с Кичиро разговаривал.
– Ничего. Я же знаю, как важно для Компи получить тело.
– Ага! Я весь в нетерпении! – отозвался компьютер через крошечный динамик, совмещенный с вебкамерой. – А ты уже ходила в «аватаре»?
– Нет еще. Как раз собиралась, когда меня сюда упрятали. Кстати, тебе случайно не удалось разведать, кто на меня нападал?
– Не-а. Там такие грифы секретности стоят! Знаю только, что какие-то серьезные трения с китайцами возникли. Может совпадение, а может, и нет.
– Ясно. Ладно, Киран, не буду тебя задерживать. Наверняка ты не просто так приехал к нам.
– Да, Хана. Ты прости, что не могу тебе рассказать. Но ты наверняка и сама догадываешься, для чего я здесь.
– Разумеется, – осклабилась маленькая японка. – Тайная шпионская миссия!


К сожалению, больше встретиться с Кираном в этом году у Ханы не получилось.
А спустя три дня наконец-то начались испытания системы «Аватар».
Хана устроилась на ложементе, напоминающем кресло космолетчика, но окруженном огромным количеством аппаратуры. Закрыла глаза. Было тревожно, и в то же время девушка испытывала возбуждение.
Приборы шуршали, тихо гудели, попискивали сигналами. На голову японки надели шлем, похожий на компьютерный, все тело обклеили датчиками. Немного неуютно было лежать почти голой в обществе нескольких мужчин-ученых, особенно Кичиро.
«Ладно, пусть полюбуется на мое прекрасное тренированное тело. Вдруг это его сподвигнет-таки на что-нибудь большее, чем пикировка», – ехидно подумала Хана.
Через какое-то время ощущения изменилась. С некоторой паникой молодая космолетчица ощутила, что перестает чувствовать свой организм. Это было очень неприятно!
Но, вскоре, чувства вернулись, но были какими-то совершенно незнакомыми.
– Хана, как меня слышишь? – раздался напряженный голос Танаяки.
– Нормально, – попыталась ответить Хана, но не услышала своего голоса, хотя и чувствовала, что открывает рот.
– Ага! Не говорится? – чуть насмешливо заметил Кичиро. – Значит, двигательные функции тела уже отключились. – Высунь язык. Будем считать это ответом да, а… скажем, клацанье зубов обозначим как «нет».
Чувствуя себя ужасно глупо и ругая нехорошими русскими словами «этого гада», Хана высунула язык.
– Прекрасно, голову удалось локализовать и не отключать от двигательных центров! Это уже великая победа! – напыщенно заявил Танаяки. Итак, тело аватара чувствуешь?
Опять высунутый язык.
– Хорошо, сейчас подадим на шлем зрительную информацию. Готово. Открой глаза.
Хана повиновалась. Привычный обзор внутри шлема виртуальной реальности. На самой периферии зрения можно разглядеть окантовку стереоэкрана.
Но, если этого не делать…
То она лежит на полу какого-то ангара. Высоко вверху сводчатый потолок.
– Первый тест, – продолжил командовать Кичиро. – Пошевели пальцами правой руки.
Такое ощущение, что кисть в громоздкой и неудобной перчатке. Но двигается.
– Есть реакция! – голос другого ученого из их группы.
– Превосходно! – Кичиро явно доволен.
– Попробуй поднять руку и рассмотреть ее.
В поле зрения появилась металлическая клешня, вся из каких-то трубок, сервоприводов, жгутов проводов.
«Жуть какая! И это моя рука?! – подумала девушка. – Могли бы пластиком сверху залить, чтобы не так страшно было!»
– Подвигай ею.
Рука повиновалась паршиво. Движения были какими-то несоразмерными. Но опытная оператор дистанционного управления приноровилась и вскоре уже сумела проделать простейшие движения. Распрямила металлические пальцы и сжала их в кулак, опять разжала и, с трудом, но сложила двусмысленный «кукиш».
– Вижу, что освоилась, – хмыкнул Кичиро. – А теперь попробуй сесть.
Хана оперлась руками в пол. Почувствовала под ладонями шероховатую поверхность. Напрягла мускулы. Тело было чужим. Усилия плохо соотносились с ее истинными силами и весом. Поэтому Хана села излишне резко. Чуть закружилась голова. Хана попробовала повернуть ее в сторону и не смогла.
– Не пытайся. Мы еще не реализовали поворот шеи. Видишь все четко?
Высунула язык. Да, внутренность ангара, прямо перед ней, видна прекрасно. Как в очень хорошей игре.
– Теперь встань.
А вот это оказалось непростой задачей.
Подобрав под себя ноги, Хана попыталась ее осуществить, но завалилась на бок. Инстинктивно выставила руку, чтобы не упасть. И с удивлением ощутила, что это ей удалось.
– Еще разок.
Стиснув зубы, девушка повторила попытку.
Выпрямилась. Было ощущение, что стоишь на ходулях. Хану повело в сторону.
Она наклонилась в противоположную, кое-как сохранила равновесие.
– Аватар стоит удовлетворительно, – послышался доклад. – Похоже, чувство равновесия получилось передать.
– Превосходно! – обрадовался Кичиро. – Ну что, испытуемая, сделаешь первый шаг на пути к прогрессу?
«Еще как!» – подумала Хана и попробовала двинуть вперед ногу.
Ангар закружился. Пол внезапно вырос перед глазами, неприятно стукнул по груди и рукам.
– Да, с этим еще предстоит разобраться, – вздохнул Кичиро. – Не сильно ушиблась?
Хана дважды клацнула зубами.
– Ладно. На этом сегодня закончим. Хаякава-сан, закрывайте глаза. Будем отключаться.
Хана покорно исполнила распоряжение.
Ощущение хоть и чужеродного, но тела, исчезло. Опять она как будто парила в невесомости и неосязаемости.
Это длилось минут пять, пока не начали возвращаться обычные ощущения своих родных рук, ног, лежащей на мягком ложе спины.
– Все! – снимайте с нее шлем.
Голову приподняли, стащили с нее сферу шлема. Придержав под затылок, бережно опустили на ложемент.
– Открывай глаза.
Склонившиеся над ней взволнованные лица и потеплевший голос Кичиро:
– С возвращением!
Хана с удовольствием еще раз показала язык и услышала наконец-то свой голос:
– Ну и козел ты, Танаяки-сэмпай!



Глава 17. Рейд

29.10.2036
база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия


Идущий впереди невысоклик предостерегающе поднял короткую, покрытую темно-коричневой шерстью руку. Пригнулся, отчего стал вообще раза в три ниже худого и длинного эльфа. Бесшумно шагая мохнатыми босыми ногами по траве, медленно двинулся по поляне, на которую они вышли.
Эльф остановился, наложил тонкую стрелу на лук.
Остальные последовали его примеру и тоже стали на месте. Гном спрятался за массивным щитом, чуть ли не больше его роста, поудобнее перехватил боевой топор. Белокурая женщина-монашка приподняла вверх левую руку с зажатым в ней талисманом исцеления.
А еще одна эльфийка, огненно-рыжая, с яркими веснушками на кукольно красивом личике… продолжила, как ни в чем не бывало, вышагивать вслед за маленьким вором.
– Элоиза! – шепотом окликнул ее лучник Светозар. – Стой!
И тут с трех сторон на поляну выскочили твари! Какая-то дикая помесь гиен, крыс и людей. С ятаганами в когтистых лапах, и капающей с клыков пеной.
Жутко завывая, десятка два этих монстров разом кинулись на команду приключенцев. И закипела битва!


Покрытый узорами упругий лук пересекал поле зрения сверху вниз.
Прицелиться – выстрелить! Стрела, коротко свистнув, пронзает буро-серую тварь. Та вздрагивает, но продолжает бег.
Правая рука за спину, вытягивает из колчана следующую стрелу, накладывает на тетиву, натягивает и посылает во врага.
Точно в глаз!
Монстр опрокидывается навзничь, замирает.
«Ха! Из калаша было бы сподручнее, но тоже неплохо!»
А передние твари уже близко. Гном Брантозавр с оглушительным ревом стальным снарядом летит им навстречу. Удар щитом, ломающий кости, добивающий – топором. Край щита в землю. Уперся, отразил натиск сразу двух противников. Достал одного из них широким лезвием по башке, развалив ее надвое.
А невысоклика Сумкина еле разглядишь. Для противников он невидим, а для компаньонов – полупрозрачен. Скользит между врагов, нанося резкие точные удары кинжалом.
Твари оглядываются, пытаясь понять, откуда приходит смерть, машут наугад когтями и ятаганами. Один из них задевает хоббита. Сумкин вываливается из инвиза, сразу становясь легкой мишенью.
– Астария, хиль его! – ревет гном.
Жрица направляет в сторону отчаянно отбивающегося от злобных тварей невысоклика талисман, выкрикивает слова заклинания излечения. Голубоватое поле охватывает шерстолапого бойца, не давая ему умереть от полученных ран.
– Ой! Что мне делать?! – вскрикивает Элоиза.
– Да хоть что-нибудь! – рычит сквозь зубы гном. – Файерболами их!
– Поняла! Так, кажется, вот это. – Эльфийка–магичка протягивает вперед скипетр и с него срывается белый луч. Бегущий к ней монстр замирает, покрывшись ледяной корочкой.
– Ой, не то!
Следует ярко-красная вспышка и врага опаляет огнем.
А Светозар продолжает посылать стрелу за стрелой.
Но твари совсем рядом.
Лук в сторону.
Он непонятным образом скрывается из вида, прячется в небольшую котомку. Из нее же достается узкий и тонкий эльфийский клинок, раза в три длиннее, чем кожаный мешок.
– Понеслась! За Новороссию!
Славик бросает своего персонажа навстречу врагу. Отточенными долгими часами боев в «Контр террор» рефлексами уворачивается от вражеских ятаганов, парирует их и бьет сам.
Теперь парню некогда следить за соратниками. Все внимание на тварей, которых с жуткими подробностями рисует компьютер на экране его виртуального шлема.
Точными нажатиями на кнопки джойстика юноша управляет своим персонажем и одного за другим отправляет на перерождение гнусных врагов.
Стук где-то за спиной.
– Ой, простите, пульт уронила!
Рыжая эльфийка замерла с приподнятой в шаге ногой.
«Фейспалм! – подумал Славик. – Ну, нельзя же быть таким нубом!»
Впрочем, думает он это не со злостью, скорее с жалостью и даже какой-то теплотой.
Всегда уверенная и амбициозная француженка в виртуалку явно играть не умеет. Наверняка она дергается от каждого врага, вот и выронила джойстик.
Это его, Славика, тренированное в играх тело даже во время жестоких битв остается почти неподвижным. Это на самом деле трудно, когда играешь в шлеме – не повторять движения персонажа.
«Хочу настоящую виртуалку! Ну, когда эти японцы ее сделают наконец-то! Я ведь так раньше взрослым стану!»
За всеми этими мыслями Станислав и не заметил, как противники кончились.
Эльф Светозар опустил клинок и оглядел товарищей.
Элоиза стоит посередине поляны, продолжая сжимать магический скипетр. Гном деловито бродит меж трупов врагов, собирает лут. Белокурая Астария воскрешает погибшего-таки хоббита.
– Ничего так подрались, – констатирует Славик.
– Мда, – ворчит гном голосом Тимура. И Славик думает: «Как меняется в игре спокойный и тактичный очкарик!» – Рогу положили, прист… ладно, в первом серьезном бою я тоже слакал. А ты неплохо идешь. Считай вдвоем затащили.
– Спасибо, – поблагодарил за похвалу Славик.
– А еще не хотел рейнджера брать! – с прорезавшимся акцентом заметила Астария-Кэйлаш, завершив колдовать над очухавшимся невысокликом.
– Да, хороший класс оказался! – согласился Славик. – Правильно я его отстоял от Элен.
– Да, прости, – ответила магичка.


Когда создавали персонажей для совместной игры, между Элен и Славиком разгорелся спор.
– Ну, раз нет класса автоматчика, то давайте я хоть с луком буду ходить, – вздохнул тогда Станислав.
– Нет, я хочу быть эльфийкой с луком! – заявила Элен.
– Пф! – фыркнул Славик. – А ты стрелять-то умеешь?
– Конечно! У нас во дворе замка была площадка! Мишени. Нас сама Эва Дюпон учила! А она в олимпийской сборной была! Моя старшая сестра брала призы на соревнованиях в департаменте! Я хуже стреляю, но тоже хорошо!
– Это аргумент, – серьезно заметил Виктор.
– Нет, – не согласился с ним рейдлидер Тимур. – Одно дело в реале стрелять, другое в игре. Там надо уметь быстро и точно курсор наводить и на кнопку жать, а не рассчитывать поправку на ветер. Так что, Элен, давай тебя хилом сделаем.
– Не хочу! – вскинулась Элен. – Опять доктором! Я и так врач, еще и в игре! Ну, можно я лучницей буду?
И так жалостно поглядела на друзей, что Славику даже не по себе сделалось. Но он стиснул зубы, не готовый уступать.
– Слава, а может, ты мага возьмешь? – спросил его Виктор. Тоже стрелковый класс.
– Нет! Они совсем дохлые, а рейнджер если что и в рукопашную может пойти.
– Верно, – согласился командир экспедиции и виновато посмотрел на надувшуюся француженку.
– Ребята, – тихонько подала голос Кэйлаш. – Лучше я хилить буду. Мне все равно, каким классом играть. Я все умею. А Элен… Может магом?
– Ты как? – спросил Элен Тимур.
– Ладно, – вздохнула она. – Только я все равно буду эльфийкой!
– Договорились, – улыбнулся Тимур.


Так они и собрали команду приключенцев. И уже второй вечер играли вместе. И хотя ощущалась огромная пропасть между ветеранами – Тимуром с Кэйлаш – и нубами, вроде Виктора и Элен, но продвигались они неплохо, постепенно поднимая уровни и осваиваясь в фентезийном мире.
– Так, лут я потом распределю, – заявил Тимур. – Там ничего нужного нет, лучше я в городе солью его и деньгами отдам.
– Хорошо, – согласился Виктор.
Он иногда забывал, что в игре не он начальник.
Вдруг невысоклик поднял руку в жесте внимания:
– Ребята, давайте выходить. Пришло сообщение с Земли.
– Что-то серьезное? – встрепенулся Славик.
– Нет, синий уровень.
– Хм, – подал голос Тимур. – Наверное, интересное что-то. Сейвимся и выходим!


Славик снял шлем. Проморгался. Как всегда, после долгой игры в виртуалке было немного трудно сфокусировать зрение на окружающем. Глаза привыкают считывать информацию с внутренней поверхности шлема, где размещаются стереоэкраны. Так что рекомендация не играть слишком много и не забывать делать гимнастику для глаз – не пустое место.
Оглядел друзей.
Остальные тоже постягивали с голов похожие на мотоциклетные, шлемы.
У Элен растрепались светло-русые волосы, рассыпались беспорядочно по плечам. От этого француженка стала почему-то гораздо симпатичнее. У Кэйлаш такой проблемы не бело. Она как обычно носила туго заплетенную черную косу.
– Так, что там у нас? – Виктор потянулся за пультом, включил видеостену.
На встроенном большом экране появилось лицо диспетчера:
– «Бризы», пересылаем вам запись программы, которая прошла сегодня по первому каналу. Вам будет очень интересно и полезно посмотреть.
Диспетчер сменился бородатым ведущим новостей, вещающим проникновенным и торжественным голосом:
– Сегодня мы покажем вам удивительный фильм. Большинство из того, что вы вскоре увидите, до последнего времени было засекречено. Руководство РСФСР и лично директор КГБ Иван Стерлигов, приносят свои извинения гражданам страны и мира за то, что вынуждены были скрывать истинную информацию и распространять заведомо ложные сведения о второй марсианской экспедиции. Когда вы посмотрите этот фильм, то поймете причины, по которым это было сделано. Итак, предлагаем вашему вниманию картину «Тайна спутника страха».
Пошли титры, и сразу за ними появилась рубка управления кораблем «Странник». Напряженное лицо Анастасии Беляковой, произносящей жесткие слова:
– Друзей надо вытаскивать, чего бы это ни стоило. Простите за грубые слова, но за то, что я вам наговорила, я сейчас извиниться не могу. И… когда «Джаконэзуми» появится из-за Фобоса, я буду в скафандре. Надеюсь, если они все-таки живы, вы дадите мне разрешение на вылет?..



Глава 18. Защита

10.11.2036
Королёв, Московская область


Защита прошла на удивление легко. И тому было несколько причин.
Во-первых, тема была закрытая, да и вообще наша организация тот еще «ящик». Так что в комиссии были в основном хорошо знакомые мне люди.
Во-вторых, пройдя через «медные трубы» прессы, отбиваясь от журналистов, давая пресс-конференции, множество раз видя свою мордашку на экранах телевизоров и новостных сайтов, я перестала относиться к нашим небожителям с пугливым пиететом. Ну да, конструктора космической техники, известные ученые, даже один академик, ну и что тут такого? Я вот, например, участница второй марсианской экспедиции, которой сам президент Новиков неделю назад вручил звезду «Героя России».
Кстати, я ее стесняюсь, и надеваю только когда это совершенно необходимо. А вот Хана вообще ее не снимает и ходит, как новогодняя елка, вся светясь от счастья.
В-третьих, я, по старой студенческой и курсантской привычке, готовилась так, что текст выступления и ответы на все возможные вопросы просто от зубов отскакивали.
Ну, а последней причиной, а на самом деле первой, было отношение ко мне. Оно и так было вполне доброжелательным, а после показа того фильма и последовавших за ним передач, вообще переросло чуть ли не в всеобщее обожание.
Меня там такой героиней изобразили! Не постеснялись даже выложить полную версию нашего с Игорем спора с ЦУПом, и мои обвинительные тирады растащили на цитаты. Мне было ужасно неудобно перед Сергеем Германовичем, которого я выставила не в лучшем свете. Даже ходила к нему извиняться. И за то, что тогда наговорила, и за то, что сейчас к нему такое негативное отношение вызвала.
– Не переживай так, Настя, – улыбнулся руководитель марсианской программы. – Я ведь специально сам просил, чтобы тот разговор обнародовали. Я человек не публичный, перетерплю, а общему делу это поможет.
– Которому? – спросила я.
– Отвлечению от главного: зачем мы всем лгали. Почему было решено отправить Хану и Владимира на задание, которое могло привести к их гибели. И почему мне рекомендовали на этом остановиться, не рисковать еще и тобой или Игорем.
– Рекомендовали? – я сузила глаза.
– Да, рядом стоял товарищ из одного ведомства.
– Понятно. Я была почти уверена, что без них не обошлось.
– Не обошлось, и с самого начала, с плана экспедиции. Но это не просто закрытая информация, она смертельно опасная.
Я только кивнула.
Теперь в моей голове пазл под названием «Вторая марсианская орбитальная экспедиция» собрался полностью. Фобос был главной ее целью, а не одной из них. И ради тех кристаллов с записями, которые успели записать автоматы «Джаконэзуми», можно и нужно было рисковать нашими жизнями.
Грязно это. То есть, знай я тогда всю подноготную, поступила точно так же, и все мы пошли бы на риск без разговоров. Но осознанно и с пониманием важности того, ради чего готовы отдать свои жизни. А так нас сыграли втемную. И продолжают играть, превращая в героев без страха и упрека, затмевая этим темную сторону произошедшего.
Кстати о героях. Я напрасно боялась, что покажут что-нибудь такое, что развенчает наш образ. Например, наши с Ханой танцы рядом с телом погибшего товарища. Но этих кадров не было ни в одной передаче. И теперь я понимаю почему.
Такие вот дела.
Ну, а возвращаясь к защите кандидатской, все факторы сложились так, что у меня получилось, как иногда бывало на последних курсах ФизТеха. Нет, обычно преподаватели принимали экзамены въедливо и сурово, но были и те, что, полистав мою зачетку, увидев, что, начиная со второго курса в ней нет других оценок кроме «отлично», вздыхали, бормотали «ну и какой смысл тебя спрашивать? Все равно ведь ответишь на пять», и ставили очередную «отл».
Так что и в этот раз, выслушав мое спокойное и развернутое выступление, задав парочку уточняющих вопросов, комиссия поздравила меня с ученой степенью и отпустила   отмечать появление нового кандидата физико-математических наук.
Только выйдя из аудитории и дожидавшись Романа, который был среди зрителей, я почувствовала легкий запоздалый мандраж.
Сразу же поняв мое состояние, мужчина подхватил меня под локоток и утащил на улицу, усадил в машину и увез праздновать.
Все получилось спонтанно, очень мило и приятно. И ужин в загородном ресторанчике, и лесное озеро с отражающимися в нем колкими и холодными ноябрьскими звездами, и предложение, на которое я ответила согласием. И разложенные сиденья в теплой уютной машине. Единственное, что чуть кольнуло, это то, что всегда предусмотрительный на этот счет Роман забыл прихватить противозачаточные средства. Ну, да один раз не страшно, наверное.



Глава 19. Дыхание принцессы

24.11.2036
база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия


Они ехали по пологим холмам. Фары высвечивали впереди по курсу тележки яркие красноватые пятна. На самом деле, если смотреть на них не через специальные светофильтры скафандра, они были бы девственно белыми. Снег покрывал все толстым слоем и только огромные колеса не позволяли легонькому транспорту завязнуть в нем. Правильнее было бы использовать сани, но тогда потерялся бы антураж «марсианской» поверхности. Его, кстати, и без того немного портили полотнища северного сияния, распахнувшиеся на половину неба над головами «космонавтов».
Но Элен ни капельки не расстраивалась от такого вопиющего несоответствия с легендой экспедиции. Она, откинувшись на несерьезном креслице и схватившись обеими руками в неуклюжих перчатках скафандра за поручни, любовалась невероятно красивой картиной.
По часам было позднее утро, но полярная ночь уже неделю как вступила в свои права. Спрятавшееся солнце лишь к полудню чуть подсвечивало горизонт на юге.
Тележка накренилась на пологом склоне очередного холма. Элен с неудовольствием посмотрела на своего личного водителя. Массивный силуэт в громоздком скафандре восседал рядом с ней.
– Осторожнее, месье Бойченко, – нарочито капризным тоном возмутилась девушка.
– Извините, мадмуазель, я постараюсь больше не доставлять вам неудобство своей неумелой ездой, – почти серьезно ответил Славик.
– Уж будьте любезны!
И, не выдержала, тихонько хихикнула.
Настроение у девушки было прекрасное. Это и понятно. Каждый выход на поверхность был праздником, и сейчас, оставшиеся в «Куполе», наверняка им завидуют. И не только тому, что Элен и Славик катаются по диким землям, но и самой ситуации.
Когда срок экспедиции перевалил через половину, руководство решило, что ребята достаточно освоились и изучили оборудование. Начались «аварии».
То и дело злые дядьки из ЦУПа объявляли вводные. То фильтрующая установка забарахлит, то в оранжерее сломается подача воды на грядки, то связь перестанет функционировать.
Но это все были мелочи по сравнению с сегодняшним происшествием.
Начал выходить из режима ядерный реактор!
Само собой, это опаснейшее устройство было не на базе, а в полутора километрах от нее. Там же, где располагался роботизированный горно-производственный комплекс. Элен еще не приходилось туда ездить, все-таки это вотчина Вити и Славика. Но четвертой ее специальностью, которую девушка принялась изучать уже на базе, была инженер-электрик.
И так уж получалось, что в основном занимался с ней Слава. Парень мстил француженке за те часы и дни, что она гоняла его по оранжерее. Заставлял девушку читать нудную документацию, разбираться со схемами. А сегодня, по приказу командира, взял с собой на устранение аварии.
От этого Элен было немного тревожно, но весело.
Она, конечно, понимала, что никакой это не реактор, а лишь его муляж, что мощные токи и огромные напряжения заменены на безопасные, а роботокомплекс не плавит реголит и выделяет из него ценные металлы, а только урчит и погромыхивает. Но если постараться это забыть, то становилось даже страшновато.
Вот, кстати, приземистые строения показались в распадке между холмами. Славик лихо подвел тележку к самому контрольному модулю. Неуклюже поднялся и спрыгнул в красноватый «марсианский» снег.
– Никаких манер, – вздохнула Элен, все еще играя в богатенькую особу. Почти играя. – Могли бы руку подать даме.
Славик обернулся, неохотно протянул к ней клешни.
Но Элен проигнорировала галантный жест этого солдафона и спустилась с транспорта сама. Ноги по колени утонули в рассыпчатом сибирском снегу. То есть марсианской пыли, конечно!
Юные космонавты, переваливаясь и выдергивая ноги из снежного плена, направились к шлюзу. Вот чего сымитировать создатели лагеря не смогли, так это уменьшенной в три раза гравитации. А жаль. Попрыгать бы, как это делают космонавты в репортажах о лунных базах.
Кстати сказать, буквально позавчера показывали российскую станцию. Там участники шестнадцатой экспедиции праздновали окончание строительства. Теперь она стала почти точной копией их «Купола-П», только немного меньшего размера. Даже внутренний интерьер был знакомым!
«А у нас на Луне пока что лишь маленький пост», – чуть позавидовала русским Элен.
Славик открыл дверь шлюза, и они вдвоем втиснулись в крошечную коморку. Задраили за собой люк и принялись менять марсианскую атмосферу на земную.
Минут пять пришлось стоять вот так, прижавшись скафандр к скафандру, с новороссцем. Тоже мне романтика!
Элен даже стало немного обидно. Парень все еще вызывал у девушки приступы неприятия, уж слишком чуждому обществу он принадлежал. Но одновременно он становился все более симпатичным в ее глазах. Странная такая двойственность отношений. И, похоже, это взаимно. Иногда за его хмурыми и даже злыми высказываниями в ее адрес проскальзывала неподдельная теплота, от которой сладко замирало сердце.
Наконец индикатор показал, что шлюзовая камера и помещение контрольного пункта наполнились воздухом. Славик развинтил фиксатор и открыл внутреннюю дверь. Вошел на пост управления. Он был совсем небольшим и по форме напоминал толстый полумесяц. Справа располагались пульты управления реактором и промышленным комплексом, слева – электрические распределительные щиты. Самого реактора здесь, разумеется, не было и в помине. Он был закопан под соседним холмом, вернее, насыпанным поверх него курганом.
– Давай скафандры снимать, – распорядился Славик и пояснил: – в них слишком неудобно работать.
Юные космонавты помогли друг другу выбраться из скафандров, запихали их в шлюзовой отсек и склонились над пультом, пытаясь определить, что произошло с оборудованием.
Минут через пятнадцать удалось установить, что проблема не в самом реакторе, а в системе прокачки теплоносителя. Основной насос вышел из строя, а резервный тоже барахлил. Оставлять электростанцию в таком состоянии было нельзя и Славик с Элен приступили к процедуре остановки реактора. Она подходила к завершению, когда…
Станислав замер, приложив руку к крошечному наушнику, прислушался.
«Вводная с Земли!» – поняла Элен и напряглась. Раз ее передают лишь одному из них, значит, опять какую-то гадость придумали в ЦУПе. Интересно, какую?
Славик, повинуясь распоряжениям, подошел к электрической сборке, откинул переднюю панель и, грубо нарушая правила эксплуатации электроустановок, потянул вниз рычаг расцепителя, не отключив предварительно выходные цепи. Вздрогнул всем телом и картинно завалился на пол. И все это молча.
На мгновение Элен стало по-настоящему жутко.
«А вдруг по правде?!» – пронеслась мысль.
Рассудком она понимала, что опасному напряжению здесь просто неоткуда взяться, но все равно, мало ли что!
Но было не до страхов. Надо что-то делать!
Из головы вылетел порядок действий, казалось бы, намертво заученный ею.
Девушка кинулась к распростершемуся на полу парню, наклонилась над ним, коснулась кончиками пальцев шеи, нащупывая сонную артерию. И успокоилась, почувствовав четкое биение пульса. Но тут же маленький наушник проговорил суровым взрослым голосом:
– Пульса нет, дыхания тоже. Действуй.
«Вот гады! Придется реанимировать!»
Девушка беспомощно оглянулась по сторонам. В помещении ни одной лишней вещи, ни одной салфетки или тряпочки. У нее в карманах, естественно, тоже.
«Значит, придется…»
Ее аж передернуло от осознания того, что предстоит сделать.
Но некогда было переживать.
Элен села на пятки справа от парня. Ей, левше, было неудобно, но правила есть правила. Запрокинула голову лежащего с закрытыми глазами Славика. Придержала ее левой рукой. Большим и средним пальцем правой взялась за нижнюю челюсть и потянула ее вверх, приоткрывая рот. Помогла этому указательным пальцем. А мизинцем и безымянным опять нащупала сонную артерию. Она как ни в чем не бывало продолжала пульсировать.
Элен глубоко вдохнула и, склонившись над товарищем, припала к его губам. С силой резко выдохнула воздух. Ощутила сопротивление, которое тут же исчезло.
Подняла лицо, еще раз вдохнула. Прижалась губами и выдохнула. Пальцы почувствовали, как быстро и сильно забилось сердце паренька. Это почему-то разозлило девушку.
«Он еще и удовольствие получает!» – возмутилась она.
Встала над ним на колени и приставила ладони выпрямленных в локтях рук к середине груди.
– Не сильно, лишь обозначь движения, – предупредил невидимый наблюдатель.
«Они там развлекаются!»
Элен еле сдержала себя. Ей хотелось придавить этого гнусного русского со всей силой, но врачебная этика, которую она успела усвоить, не позволяла причинить ему вред. Но все равно она толкала его значительно сильнее, чем было нужно для имитации.
Славик даже закряхтел. Но глаз не раскрыл, изображая обморок.
Отсчитав двенадцать надавливаний, Элен опять наклонилась над ним и дважды вдохнула воздух в ощутимо покрасневшего паренька.
А вот это ее как-то успокоило. То, что он тоже смущается от происходящего, как-то сблизило француженку с новороссцем. Девушка даже почувствовала теплое чувство к человеку, о котором она, пусть понарошку, но заботилась, которого старалась вернуть к жизни.
Так продолжалось минуты три. Элен основательно вспотела, руки стали уставать, а от частых глубоких вдохов закружилась голова.
– Достаточно. Ты чувствуешь, что появился пульс.
Еще бы его не чувствовать. Сердце Славика бьется как сумасшедшее, а лицо уже не розовое, а красное.
Элен устало села рядом с продолжающим изображать бесчувственное тело Станиславом.
– Ой! Теперь надо позвать помощь! – встрепенулась девушка.
Кинулась к пульту, нажала клавишу аварийного вызова и, дождавшись, когда ей ответил встревоженный голос Виктора, затараторила:
– Славика ударило током. Я реанимировала, но он без сознания. Нужна помощь.
– Понял! – тут же отозвался командир. – Одеваюсь и выхожу к вам. Заботься о Станиславе. И контролируй состояние реактора!
– Да!
Элен с ужасом поняла, что за заботой о товарище могла угробить всю базу. Метнулась к пульту. Индикаторы и цифры плясали перед глазами, не желая складываться в осмысленную картину.
Девушка зажмурилась, сжала до боли кулачки, заставляя себя успокоиться.
И, когда раскрыла глаза и нарочито неторопливо осмотрела показания приборов, заставляя себя вспомнить, как они называются и для чего существуют, поняла, что все не так уж и плохо. Реактор продолжил уходить в спящий режим. Питание всех лишних объектов, вроде завода и станции космической связи, Славик успел отключить. Так что вся мизерная энергия постепенно иссякающим ручейком шла на базу.
Вмешательства Элен в автоматический процесс остановки реактора не требовалось, так что девушка вернулась к врачебным обязанностям.
Она открыла ящичек экстренной аптечки и уставилась на запакованную марлевую повязку.
– Ну и дура же я! – вслух по-французски обругала себя девушка. Облизнула губы. Они чуть побаливали оттого, что только что с силой прижимались…
«Это ведь мой первый поцелуй! – с ужасом подумала девушка. – Ну почему так?! Верните мне его!»
Она мрачно порылась в медикаментах. Достала таблетки «Кардиохрона», выдавила на ладонь две штуки, склонилась к Станиславу, мстительно широко раскрыла ему рот, ухватилась за кончик языка, который дернулся, пытаясь ускользнуть. Сжала между пальцами и сунула две полупрозрачных пилюли под него. Закрыла пасть этому гаду так, что ощутимо щелкнули зубы, и повернула голову на бок.
Опять устроилась рядом на полу и принялась ждать, поглядывая на юношу, все так же лежащего с закрытыми глазами.
Минут через пятнадцать в ее наушнике раздался голос Виктора:
– Подхожу. Освободи и закрой шлюз.
Девушка поднялась, втащила в помещение пустые скафандры, отчего сразу же стало тесно, прикрыла внутренний люк.


Славик так и не пришел в сознание. Противные дядьки из центра управления продолжали издеваться. Теперь им, видите ли, хотелось понаблюдать, как детишки будут транспортировать товарища на базу.
Элен и Виктору пришлось запихивать тело в скафандр. И Славик им в этом совершенно не помогал!
Потом они вдвоем дотащили его до тележки, усадили и закрепили ремнями.
И Элен уселась за руль.
– Отвезешь на базу, сразу же отправляй сюда Кэйлаш, – распоряжался Виктор. – Вы с Тимуром занимайтесь Станиславом, а мы с ней будем устранять неисправность.
– Понятно, – устало ответила Элен. Взялась за рычаги и неторопливо повела транспортер к далекому кургану, под которым расположилась такая родная и уютная станция.



Глава 20. Высокая комиссия

24.11.2036
Пекин, КНР


Заместитель председателя госсовета КНР Фэн Джинхэй оглядел собравшихся тяжелым взглядом. Кивнул вице-президенту академии наук:
– Товарищ Мэй Деминг, прошу вас.
Моложаво выглядящий ученый негромким голосом сообщил:
– Три дня назад я направил вам подробный доклад. С тех пор никаких серьезных изменений не произошло. На сегодняшний полдень средняя температура Фобоса составляет 837 градусов Кельвина. Наблюдается ее рост на 12 градусов в сутки. Начала проявляться тенденция к замедлению возрастания. Согласно последним моделям ожидается, что максимальной температуры поверхность спутника Марса достигнет ко второй декаде января. Мои сотрудники прогнозируют ее в 1000-1100 градусов. Затем начнется медленное остывание. Через год, ко времени следующего противостояния, Фобос остынет до 800-850 градусов по Кельвину, или до 600 по Цельсию.
– Понятно, – кивнул председатель особой комиссии. – Сюй Цзин, ваше мнение осталось прежним?
– Да, – коротко ответил директор ГоЦзяХанТяньЦзюй – Китайского Национального Космического Управления. – Мы успеем создать и запустить автоматическую станцию. Но будет она очень простой и небольшой по габаритам. Температура позволит нам совершить посадку, если не произойдет очередного всплеска магнитного поля. К сожалению, построить аппарат, полностью защищенный от электромагнитных импульсов, так быстро мы не сумеем.
– Придется ограничиться тем, что сможем, – вздохнул Фэн Джинхэй. – Товарищ Цай Мин, доложите, как дела у соперников.
Импозантный пожилой мужчина с глубокими залысинами демонстративно пожал плечами:
– Все так же. Русские запустят собственную небольшую станцию. Они изготовляют аппаратуру для нее на микролампах. Задел в этом у наших северных соседей очень хороший, еще с советских времен. Но главным направлением они видят продолжение сотрудничества с Японией. Джакса успеет собрать и отправить к Марсу большую станцию, практически аналогичную «Джаконэзуми». Опять будут координировать ее работу со «Светланы». Нам стало известно, что Росскосмос срочно заменил одного из членов третьей марсианской экспедиции на Рёку Камэнаси. Он был дублером Ханы Хаякавы, и очень хорошо подготовлен к миссии.
Председатель кивнул, давая понять, что в курсе.
– По американцам, – чуть поморщившись продолжил представитель разведывательного ведомства. – Аппарат НАСА тоже будет большим и достаточно совершенным. К сожалению, мы не можем конкурировать с этими державами.
Он укоризненно посмотрел на Сюй Цзина.
– Вы прекрасно знаете, что по программе изучения космоса, Марс не является нашей целью до середины сороковых годов, – ответил на его реплику директор ГоЦзяХанТяньЦзюй.
– Ладно, что можем, то и сделаем – примирительно поднял ладонь председатель комиссии. – Цай Мин, поясните ваше мнение об операциях «Ше яошанг» и «Йейинг».
– Я считаю, что их надо окончательно свернуть, – ответил разведчик. – Неудача с Ханой Хаякавой позволила спецслужбам Японии раскрыть нашу сеть. Это само по себе огромная потеря. Но продолжение попыток выкрасть одного из участников экспедиции или саботировать работы по космическим станциям станут для нас полной катастрофой. Россия и Япония и так все больше сотрудничают с Южным Треугольником. По нашей информации Япония приступила к строительству серии современных корветов для Филиппин, Россия подписала соглашение по поставке в Индонезию ста двадцати самолетов Су-57, и все более активно сотрудничает с Вьетнамом в космической сфере. Ханой, благодаря этому, перенес пробные пуски средней ракеты на начало 2038 года и ускорил работы по пилотируемому аппарату. В свете углубляющегося противостояния между нашей страной и Треугольником, это выглядит угрожающим. Серьезных результатов подобными действиями мы не добьемся, как я вам докладывал с самого начала, а политические потери будут катастрофическими. Русские космонавты очень хорошо охраняются КГБ, Хана Хаякава тоже под колпаком. А Киран… Его уж точно не стоит трогать. Индийский программист становится очень значимой фигурой международного уровня. Резонанс будет чудовищный.
– Жалко. Хотя да, вы правы, – со вздохом согласился Фэн Джинхэй. – После обнародования русскими и японцами информации с «Джаконэзуми» и создания международной комиссии силовые операции потеряли привлекательность. Давайте на этом закончим наше совещание. Продолжайте работы по намеченным планам. Следующий раз я соберу вас через две недели.



Глава 21. Труженики и тунеядец

24.11.2036
база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия


Славик чувствовал себя отвратительно.
Нет, разумеется, у него ничего не болело. Удар током, потеря сознания, кома и серьезные электротравмы были чистой воды притворством. Парень старательно все это изображал, повинуясь тихим распоряжениям, что нашептывал ему через крошечный наушник далекий наблюдающий.
Правда, не обошлось без нескольких синяков и побаливала грудь от чрезмерно активного массажа сердца, но юноша предпочел бы, чтобы боль была еще сильнее. Это куда лучше, чем видеть через щелочку чуть-чуть приоткрытых глаз злые взгляды, которые время от времени кидала на него Элен.
Впрочем, злость проскальзывала лишь пару раз. Девушке было явно не до этого. Она изо всех сил старалась сделать все по-настоящему. Славик прекрасно видел, как трудно ей давалась реанимация. Как тяжело было ворочать его обмякшее тело, запихивая в скафандр и тащить вдвоем с Виктором к тележке, а потом, вместе с Тимуром, в медицинский отсек базы.
У Славика разок промелькнула гаденькая злорадная мысль: «Так ей и надо, неженке!», но он быстро ее прогнал, и потом долго чувствовал неприятное послевкусие. А еще парень ужасно хотел подыграть своей спасительнице, как-то облегчить ей работу. Но не делал этого. Происходящее было для воспитанника военного училища не впервой. Ему и раньше приходилось изображать раненого во время учений и тренировок санитаров. И он накрепко усвоил, что помогать своим товарищам нельзя. За это наказывали всю команду.
Так что Станислав постарался расслабиться… Далее следовало бы продолжить известное выражение словами: «…и получать удовольствие», но тут все было очень сложно. Когда он первый раз почувствовал прикосновение губ Элен, то чуть не задохнулся. И не от того, что француженка с силой принялась его надувать как воздушный шар. У шестнадцатилетнего парня была маленькая тайна. У него, в отличие от большинства старшекурсников, еще не было ни одной девушки. Увольнения Славик проводил в одиночестве, изредка заходя в гости к отцу и его новой семье, а обычно просто гуляя по городу.
А тут… Пусть это только реанимация, но уж очень похоже на первый поцелуй. Да еще от такой красивой девушки. Которая ему, несмотря ни на что, на самом деле очень и очень нравится. А после того, что он увидел сегодня, после самоотверженной помощи, которую она оказывала пострадавшему, Славик понял, что всерьез влюбился в Элен.
И, именно поэтому лежать сейчас на стерильной койке под капельницей с физраствором и витаминками было просто невыносимо.
Потому что остальные, а особенно Элен, изо всех сил трудились.


Как только Элен привезла раненого товарища на базу, Кэйлаш взгромоздилась в седло тележки и укатила на помощь Виктору. Но пробыла она там не долго, часа полтора, пока командир не погнал ее обратно на станцию.
За это время Элен и Тимур извлекли Славика из недр скафандра, дотащили до крошечного медицинского отсека, раздели почти до гола – отчего Станислав густо покраснел, так же, как и Элен, которая старательно отводила глаза от неожиданно прорисовавшегося в трусах…
Она, не глядя, накинула на бедра юноши простынку и принялась колдовать над приборами. На пару со своим помощником Элен подключила к Славику кучу датчиков, прижала к сгибу локтя и закрепила там эластичными лентами инъектор. Тоненькая игла автоматически отыскала вену и, проткнув ее, начала по капельке вводить в организм курсанта совершенно безвредную жидкость, обогащенную витаминами и прочими полезными веществами.
При этом Элен хмурилась и покусывала нижнюю губу, вглядываясь в дисплеи. Там все было плохо. Операторы «с Земли» постарались, передавая на приборы очень тревожные данные.
Так что Элен надолго погрузилась в работу.
Она закончила ее лишь за пять минут до того, как в динамиках громкой связи раздался обеспокоенный голос Виктора:
– Ребята, у нас большая проблема! Реактор все-таки придется окончательно гасить. Я займусь этим сам, а Кэйлаш отправляю на базу. Ее задача поотключать все оборудование, которое только можно. А вам предстоит тяжелый труд. Надо срочно развернуть солнечные батареи.
«Бред какой-то! – подумал Славик. – На улице полярная ночь!»
Но по легенде станция размещена на пятьдесят восьмой параллели в южном полушарии Марса, и сейчас, когда там тоже зима, Солнце поднимается хоть ненадолго и невысоко, но совсем не пропадает. Так что, пусть несколько часов в день, встав почти вертикально, но солнечные батареи могут подзаряжать аккумуляторы и обеспечивать минимум потребностей базы.
«Купол-П» можно было бы построить и южнее, где-нибудь в Якутии, чтобы добиться большего сходства с условиями освещения, но первоначально марсианскую базу планировали разместить ближе к южному полюсу. Лишь в позапрошлом году ученые обнаружили ледяное подземные озера под равниной Эллады. Они, конечно, во много раз меньше знаменитого замерзшего моря на юго-западе равнины Утопии, но, зато, были открыто российскими исследователями. Американцы сразу же заявили, что свою станцию будут строить в районе «Утопического моря». Конечно, можно было поступить так же, как китайцы на Луне, когда они разместили свою базу невдалеке от американской на южном полюсе. Русская, японская, французская и индийская станции разместились на северном полюсе Луны, и Китай решил, что не хочет «толкаться с ними локтями» и предоставлять американцам безраздельно властвовать на юге. К тому же это было еще одним пинком бывшему «хозяину мира» от победившей его в 2024 году новой мощнейшей мировой сверхдержавы.
Будет совершенно не удивительно, если они и на Марсе обустроятся рядом с американцами.
А вот Россия демонстративно показывала, что «космос большой» и заниматься его дележкой со своим старым противником она не собирается.
Об этом и многом другом думал Станислав Бойченко, валяясь под капельницей, в окружении попискивающих медицинских приборов. Тем самым он пытался отвлечься от мыслей о своем тунеядстве. Было жутко неприятно лежать в боксе в то время как все остальные напряженно борются за живучесть станции.


– Я быстро! Все отключу и к вам на помощь! – заявила Кэйлаш, подъезжая к станции.
– Давай! – согласился Тимур. – Я уже запустил программу частичной консервации. Посмотри по протоколу может еще чего-нибудь придумаешь.
– Обязательно! Спасибо, Тимур! – с прорезавшейся теплотой в обычно негромком и стеснительном голосе отозвалась индианка.
Элен почему-то представила ее в образе белокурой жрицы из их виртуальных игр и невольно улыбнулась. Все-таки скромная и тихая девушка – лишь маска Кэйлаш. На самом деле она не такая. И это замечательно!
Но отвлекаться было некогда.
Француженка схватила зажим стропы и зафиксировала на краю панели солнечной батареи.
– Готова! Вира помалу! – козырнула она выученной русской командой.
– Понял! – отозвался из кабины транспортера Тимур.
Космические профессии – вещь очень строгая. Да, каждый участник экспедиции имеет две-три основные специальности и еще одну осваивает сейчас. Но операторы дистанционного управления – Тимур, Владимир и Станислав. Значит, сидеть в кабине и управлять краном – крепкому парню, а работать стропальщиком и ворочать тяжелые батареи – хрупкой девушке.
Элен схватилась за следующую панель, потянула ее из паза, в котором она хранилась. Панель во что-то уперлась, застопорилась.
Элен повисла на ней всем весом, сдвинула с места.
– Уф! – рука машинально поднялась к вспотевшему лбу и глухо стукнула по стеклу гермошлема.
Девушка, не давая себе передохнуть, потянулась за стропой, покачивающейся над головой. Руки неприятно слабели и дрожали от непривычных нагрузок. Элен уже сейчас ужасно устала. День выдался просто кошмарным, и конца ему не виделось.
Кэйлаш присоединилась к ним только к третьему рейсу.
– Извините, – тихо сказала девушка. – Я задержалась. Не могла придумать, что еще отключить, чтобы хватило от батарей питания.
– Мою оранжерею ты оставила?! – встрепенулась Элен.
– Да, но уменьшила освещение и циркуляцию воды.
– Это опасно! Растения могут умереть! Надо скорей включить батареи. И я побегу смотреть, что ты там наотключала!
– Конечно, – согласилась индианка.
– А медотсек как поживает? – осведомился Тимур. – Пациента ты нам не заморозишь?
– Нет, я там ничего не трогала!
– А надо было! – зло вырвалось у Элен. – Лежит там, пока мы…
– Не надо, Элен, – негромко попросила Кэйлаш. – Стасику и так хуже нас всех.
– Это еще почему?
– А ты поставь себя на его место, – посоветовал Тимур. – Мы трудимся изо всех сил, а ему валяться и изображать больного.
– Ну и что? – все еще не поняла француженка.
– Есть такое понятие – совесть, – пояснил голос Виктора. – А у курсанта Бойченко, она еще и коммунистическая.
– Пф! – фыркнула Элен, но так, для порядка.
Она представила, что вот так лежит себе в кроватке, а остальные надрываются. Бр-р!..
– Так, мы приехали! – подал голос Тимур. – Элен, в кузов – стропуй. Кэйлаш, принимай на грунте.
Девушки выбрались из кабины. Это было несложно – дверь не герметизировали и воздух не накачивали. Элен по коротенькой лесенке взобралась в кузов и принялась опять одну за другой цеплять панели батарей.
Потом все вместе взялись их устанавливать, подключать, тянуть кабель к станции.
На базу космонавты вернулись, когда запас кислорода уменьшился до трети. Элен еле-еле выбралась из скафандра. Руки и ноги казались совершенно чужими, приходилось прилагать усилие даже для простейших движений.
– Надо пойти посмотреть оранжерею, – тихо прошептала француженка.
– Хорошо, – отозвался Виктор.
Командир пришел на станцию буквально за десять минут до их возвращения. Такой же усталый и хмурый. – Тимур, давай проверим, как там пострадавший.


Славик встретил их обиженным взглядом. На щеках явно прорисовались желваки от стиснутых челюстей.
– Очнулся? – осведомился Виктор.
– Да, полчаса назад.
– Не злись, – попросил его Тимур. – На твоем месте мог оказаться любой из нас. А ты хорошо все исполнил. Я бы так, наверное, не смог.
Станислав отвернулся, тихо спросил:
– Как там… девочки?
– Живые. Но устали сильно, – ответил Тимур. – Не беспокойся, Элен только делает вид, что злится на тебя.
– При чем тут она?! – встрепенулся курсант. И чуть слышно: – То есть… Пусть злится, я заслужил.
– Тяжелый случай! – заметил Виктор. – Ладно, Тимур, осмотри пациента, если все нормально, перенесем его в каюту.
– Вот еще! Я и сам могу! – возмутился Славик.
– Это уже мне решать! – зловещим тоном сказал Тимур и потер руки.


Элен заглянула к «больному» через час.
Постучалась в дверцу, и, не ожидая ответа, отодвинула ее в сторону.
Спальня Славика была на верхнем ярусе и девушке не пришлось наклоняться. Она устало ухватилась тонкими, чуть дрожащими от усталости пальцами за край лежанки, посмотрела на Славика.
– Как себя чувствуешь?
– Отвратительно, – хмуро ответил парень.
Элен вопросительно приподняла светло-русую бровь.
– Ощущаю себя подонком, – пояснил Станислав.
– Зря. Ты не виноват. И спасибо, что не мешал тебя спасать. Очень полезный опыт.
– Прости, – тихо попросил Славик.
– Потом, когда-нибудь, – чуть высокомерно ответила девушка.
И внезапно встретилась с ним глазами. Ярко вспыхнула щеками и поспешно отвела взгляд. Заметила две фотографии на стенке.
Молодая женщина с грустными и какими-то тревожными глазами. И еще две женщины: русская и японка, обнявшиеся, веселые, в одинаковых темно-синих комбинезонах с эмблемами Росскосмоса.
– Это Хана и Анастасия? – спросила Элен.
– Ага, – чуть смущенно ответил Славик.
– А тебе кто из них больше нравится? Мне – Хана.
– А мне – Анастасия, – и, совсем тихо: – Ты на нее похожа.
– И потому тоже тебе нравлюсь? – вскинулась девушка.
– Нет, не поэтому, – серьезно сказал Станислав.
Повисло неловкое, какое-то наэлектризованное, молчание.
– Я пойду, – негромко сказала Элен. – Надо еще раз заглянуть в оранжерею, проверить, как дела.
И, как-то нехотя развернувшись, направилась к шлюзу.



Глава 22. Новое назначение

18.12.2036
Звездный, Московская область


Полковник Игорь Мыскин сидел в своем кабинете и думал, как он докатился до жизни такой?
А причиной послужил «тектонический сдвиг» в руководстве. Андрей Николаевич, одиннадцать лет руководивший центром подготовки космонавтов, заявил, что: «Стар я стал с этими оболтусами нянчиться!» и окончательно ушел на пенсию.
Продолжать его дело назначили молодого пенсионера Александра Александровича. Тому по возрасту уже пора было приземлиться, а после первой марсианской экспедиции, которой он руководил, и подавно пришлось остаться на Земле. Все-таки дозу радиации они схлопотали основательную. С другой стороны Александр Александрович был одним из опытнейших космонавтов, первый раз побывал в космосе даже раньше, чем Андрей Николаевич, а последние годы занимал должность командира отряда космонавтов.
Вот эту почетную синекуру и предложили Игорю. И он дал согласие. Хотя прекрасно понимал, что на самом деле не такая уж она и халявная. В современной российской космонавтике быть командиром отряда в сто семь действующих космонавтов и шестьдесят кандидатов, обучающихся в центре, нелегко. А тут еще и новый набор в двадцать четыре человека, который начался месяц назад. Даже просто пообщаться со всеми этими людьми было не просто, а вникать в их проблемы, судьбы…
Нет, это не обязательно, для подобного есть целый штат психологов и руководитель центра, который, по введенной Андреем Николаевичем традиции, является и главным кадровиком, но Игорь был слишком ответственным человеком, чтобы, получив должность, бездельничать и почивать на лаврах.
Так что он вот уже две недели вчитывался в личные дела, общался с космонавтами и думал: «Ну зачем я согласился?!»
Но отказываться от работы Игорь так и не научился. Да и авторитет его среди космонавтов сложился весьма и весьма серьезный.
Сначала его космическая судьба складывалась не особенно успешно. Всего пара полетов к Луне, причем не на поверхность, а на орбиталку. И вдруг – начальник экспедиции к Марсу.
Для Игоря – вдруг. На самом деле его назначение не было случайным. Те, кто работал рядом с ним, давно уже считали полковника Мыскина надежным и ответственного товарищем, умеющим заботиться не только о железе, но и о людях. А обрушившаяся на него слава довершила дело.
Пожалуй, только один старый приятель – Илья Курамшин – хмурился. Амбициозному космонавту то ли не везло, то ли действительно Андрей Николаевич его недолюбливал, но он до сих пор слетал только в те же две лунные экспедиции, что и Игорь. И Мыскин чувствовал, что Курамшин сильно ему завидует. Это отдалило прежних друзей.
А еще беда была с Жорой Молчановым. После той же первой марсианской его перевели в лунную программу, да еще и предупредили, что раньше времени отправят на пенсию. И всегда неунывающий жизнерадостный мужчина сломался. Начал пить. Нет, мало кто из космонавтов был абсолютным трезвенником, как Настя Белякова, но все старались держаться в рамках. А у Жоры не получалось. Он чудом не вылетел из состава двадцатой лунной экспедиции, и Игорь буквально молился, чтобы друг не учудил чего-нибудь за оставшиеся до старта три недели.
Когда, сразу после вступления в должность, Мыскин поймал Жорика и попытался сделать ему «начальственное внушение», старый приятель только отводил глаза и отшучивался. Видать, и ему новое амплуа Игоря не особенно понравилось.
Зато, кто действительно радовался назначению друга, так это Ашот.
– Ну наконец-то, дорогой, ты человеком становишься! – прокомментировал он новость. – А то, все никак. И, раз уж с женщинами у тебя не получается поладить, то хоть космонавтами покомандуешь.
– Спасибо на добром слове! – ответил Игорь.
Но Ашот только начал развивать свою мысль:
– И ладно, летал бы ты со старыми и облезлыми мужиками, вроде меня! Но провести чуть ли не год на одном корабле с такими красавицами и умницами как Настя и Хана, и вернуться на Землю холостяком – это достойно святого подвижника! Или идиота, дорогой мой.
– Насчет умницы Ханы, мне понравилось, – встрял Жора.
– А что Хана? Хорошая девочка. Ну да, злая иногда бывает, и обматерить может как сапожник. Но это же любя! А Настя Белякова так вообще мечта, а не девушка! И как это ты ее какому-то штатскому упустил? А еще полковник называется!
– Сам такое слово! – вернул ему Игорь с улыбкой. – Настя молодец, что нашла-таки себе подходящего мужчину. А я староват для нее буду.
– Какой староват?! Ничего не староват! – возмутился Ашот. – И я не староват был бы, если бы не моя Наира! Кстати, Игорь, тебе сколько?
– Уже сорок три.
– Еще сорок три! Самый возраст для мужчины! Я бы на твоем месте Настю украл и в горы увез! Знаешь, у нас на Кавказе есть такая традиция…
– Знаю-знаю! – со смехом отозвался Игорь.
– Нет, Ашот, ты не прав, – веско заметил Жора. – В горы сейчас не актуально. А вот на Лютецию, в самый раз будет!
– Да ну вас! – в шутку разозлился Игорь.
Хотя в каждой шутке есть доля правды. Нет, начальник экспедиции не был влюблен в свою подчиненную. Но их дружба постепенно становилась настолько сильной, что почти перешла грань дружеских отношений, делая их чуть ли не родственниками.


Поэтому, когда дверь в кабинет командира отряда космонавтов распахнулась и на пороге появилась напряженная как пружина Хана, выпалив: «Где Настя?!», у Игоря сжалось сердце.
– Что с ней?! – сразу же подобрался Мыскин.
– А ты не знаешь?! Вот конспираторша! Я думала, она первым делом к тебе побежит, в жилетку плакать!  – удивилась Хана, и все тем же звонким от негодования голосом объяснила: – Позвонила мне вчера вечером. То есть у меня в Токио уже утро было. Вся заплаканная, глаза красные. Сказала, что забрала заявление из ЗАГСа. Я попытаюсь выспросить: что, да как? Она только ревет и отключила телефон. Я пытаюсь ей отзвониться – молчит! Я бегом в Джаксу. Так мол и так, если меня прямо сейчас не посадите на самолет до Москвы, разнесу ***** все агентство! Начальство испугалось, *********ло меня в гиперджет. Причем, билетов свободных как всегда не было, и мне пришлось лететь в каюте со стюардессами. И вот – я здесь и спрашиваю тебя: «Где?! Моя?! Подруга?!»



Глава 23. Прийти в себя

18.12.2036
Королёв, Московская область


– Такие вот дела, Хана, – закончила я свой невеселый рассказ.
В очередной раз шмыгнула носом и утерла мокрые глаза.
Никогда бы не подумала, что стану такой плаксой! Обычно, чем мне паршивее, тем больше я стараюсь выглядеть веселой. Или, если нет на это сил, то хотя бы отстраненно философствующей. Те, кто меня не очень хорошо знают, считают, что я черствая. Но это не так. Просто – защитная реакция организма, который отключает эмоции. Как предохранитель срабатывает, не давая мне раскисать.
Но на этот раз спастись не удалось.
Слишком резко оборвалась сказка. Пошли под откос все мечты и планы на обустройство уютной личной жизни. А Роман, которого я уже почти полюбила, оказался…
Впрочем, наверняка, он во всем обвиняет меня. И не без оснований. С его точки зрения – это я предала нашу любовь и поступила с ним жестоко и подло.
Когда, три дня назад, я окончательно поняла, что никакая у меня не задержка, то не стала ничего ему говорить и советоваться, а пошла и сделала аборт. И не важно, чего это мне стоило, как тяжело было на душе, как страшно и противно. Я это совершила.
Потому что не могла поступить иначе. Пускай мечта о космосе уже сбылась и превратилась в очень тяжелую и опасную работу. Но она для меня значит слишком много. И расставаться с космосом, променять его на жизнь на поверхности пусть даже самой распрекрасной планеты во Вселенной я не могу. Это была бы уже не Анастасия Белякова, а совершенно другой человек.
А Рома… Он проговорился, что надеялся таким вот образом приземлить меня.
– Зачем тебе это?! Ты уже слетала! – с болью в голосе выкрикивал он во время нашей первой и последней ссоры. – Ты героиня! Хватит. Опять рисковать собой, улетать на целый год?! А обо мне и моих чувствах ты подумала? Или вообще не считаешь их важными?!
А я стояла и молчала. Ощущая, как с каждым восклицанием рвутся ниточки, что успели крепко-накрепко нас связать.
А мужчина, который почти стал моим мужем, продолжал добивать нашу любовь:
– Нет, ты только о себе можешь думать! Так подумай своей гениальной башкой! Тебе Тридцать два! Самый замечательный возраст, чтобы родить ребенка. А возвратишься с Лютеции своей – будет тридцать шесть! И неизвестно, какую дозу радиации ты заработаешь за этот полет! Ты и так уже облучилась. Рискнешь ли ты тогда рожать? Или опять скажешь, что тебе мало, и хочется еще в космос?
Я кивнула. Потому что все это было правдой, и я прекрасно это знала. И потому, что осознавала, что буду летать, пока меня не спишут на Землю.
– Вот видишь! – не унимался Роман. – Ты так и останешься без детей! И тогда зачем наша семья? Чтобы я сидел и ждал: вернешься ли ты из очередной экспедиции? А мне это надо?! Я хочу, чтобы моя жена была рядом. Чтобы у нас все было, как у людей. Дом, дети, совместная работа. Но ты этого совершенно не понимаешь…
Последнюю фразу он произнес усталым и тихим голосом.
– Понимаю, – через силу ответила я. – Но я такая, какая есть. И не изменюсь. Прости, но это правда. И… все что ты сказал, именно так и будет.
– Ну и катись на свою Лютецию! – зло выкрикнул Роман.
Резко развернулся и, не попрощавшись, ушел.
Больше он мне не звонил. И я не пыталась поговорить еще раз.
Подождала два дня и забрала из ЗАГСа заявление.


Как я прожила последующие дни, не могу понять. Меня накрыла пустота, и, чтобы заполнить ее, я плакала. Сидела дома и ревела в три ручья. А, когда стало совсем невмоготу, позвонила Хане.
Я не могла заставить себя сообщить о случившемся никому другому.
Ни командиру, ни Кирану, ни маме. Просто не представляю, как я буду с ней разговаривать. Она так радовалась и ждала свадьбу.
Киран наверняка попытался бы меня утешить, приехал и тихо сидел бы рядом. Что до командира, так он сам бы переживал чуть ли не сильнее меня самой. А Хана…
Я знала, что как только она узнает, тут же примчится и надает мне по шее. Ждала этого и боялась.


– Козел! – коротко произнесла Хана свое любимое русское ругательство. Ну, из тех, что цензурные. – Нася, ты подождешь меня пару часиков? Я найду его и набью морду!
– Не стоит, – вымученно улыбнулась я. – Рома с детства занимается тхэквондо. У него синий пояс.
– Это проблема, – японка, изображая задумчивость, почесала подбородок. – Я в ногомашестве не сильна. А получить по тыкве от этого гада будет не эстетично. Может, подкараулить его и огреть из-за угла какой-нибудь битой?
Я взглянула на маленькую самурайку. Она что – серьезно? А ведь с нее станется.
– Не вздумай!
– Почему? – удивилась Хана. – Зло должно быть наказано!
– Он – не зло, – вздохнула я. – Рома по-своему меня любит, и ему сейчас очень паршиво.
– Но не так, как тебе. Надо уровнять.
– Не надо.
– Тогда… – Хана призадумалась на пару секунд. – Нася, у тебя как с деньгами?
– Хватило бы на самого крутого киллера, но я их тебе для этого не дам! – попыталась пошутить я. – Хорошо с деньгами. То, что заплатили за экспедицию, на несколько лет безбедной жизни хватит.
– Замечательно. То есть, я бы тебе заняла, если что, но так будет проще. Жди меня здесь. И без глупостей! Вон, у тебя подушка еще не насквозь мокрая, поорашай ее еще девичьими слезами.
Она поднялась с диванчика, на котором мы с ней сидели рядком, и стремительно покинула мою квартирку.


Хана вернулась часа через два.
– Поехали! Карета подана! – безапелляционно заявила девушка, как только я открыла дверь.
– Куда? – насторожилась я.
– Тебе этого знать не надо! – отрезала японка.
– Что с собой брать? – обреченно осведомилась я.
– М-м… Коммуникатор! – сообщила мне подруга. – Давай быстро! Самолет ждать не будет!
Я в легкой панике огляделась. Но спорить с Ханой, когда она «закусила удила», бесполезно.
Я сняла с вешалки и напялила уютную шубу из чернобурки, нахлобучила на голову пушистую шапку из этого же зверя и, сунув в карман трубочку коммуникатора, спустилась вслед за Ханой на улицу.
Мороз защипал нос. Под ногами приятно захрустел снежок. У подъезда стоял знакомый разъездной электромобиль центра подготовки.
«Так, значит, начальство в курсе», – подумала я, забираясь в теплую духоту салона.
Уселась рядом с японкой на заднее сиденье.
– А безопасники?! – спохватилась я.
– Не переживай, все схвачено! – деловито заявила Хана и, обратившись к водителю: – В Шереметьево!
«Ага, – поняла я. – Наверное, в Японию меня украсть решила».
Мои подозрения оправдались, когда мы, быстро пройдя регистрацию, разместились в салоне гиперджета линии «Москва-Токио».
Хана молчала как партизанка, и на все мои вопросы отвечала только:
– Все увидишь.
Я прекратила это бесполезное занятие и, достав наушники, уютно устроилась в кресле.
Я даже подремала немного под свежий концерт «Но сендо фу». Приятная у них музыка и поют душевно, без надрыва. То, что надо в моем состоянии. Кошки, привычно скребущие на душе, немного угомонились.
Прилетев в аэропорт «Ханеда», мы, к моему удивлению, никуда из него не уехали.
Нас встретили два подтянутых молодых парня с жесткими взглядами телохранителей службы безопасности. Впрочем, ребята были вежливые и даже поддержали легкую беседу, которую завела Хана, явно, чтобы отвлечь меня от ненужных мыслей.
Японка время от времени поглядывала на табло расписания и, увидев там одной ей ведомую надпись, схватила меня за руку и потянула к терминалу.
Я, путаясь в полах распахнутой шубы и сжимая в свободной руке шапку, последовала за ней. Охранники сопроводили нас и, убедившись, что мы прошли регистрацию на самолет, церемонно раскланялись.
А самолет… направлялся в город Луганвил, расположенный на острове Эспириту Санту, государства Вануату!
Я, когда прочитала на табло место прибытия, испытала шок. Хана, насмешливо разглядывавшая мою обалдевшую мордашку, не удержалась от смеха.
– Да, Нася, меха тебе там не понадобятся!
– Но я же совсем не готова! – в панике воскликнула я.
– Там все нужное прикупим! – легкомысленно заявила подруга и повлекла меня на посадку.
В далекое островное государство летел новенький «Мицубиси коно мэн – 120» – среднего размера пассажирский лайнер дальнего радиуса. Салон бизнес-класса был небольшой и уютный. Кроме нас там разместились еще восемь японцев. Все они вежливо нам поклонились и всю дорогу неназойливо украдкой поглядывали на знаменитостей.
– Так почему Вануату? – задала наконец-то я озадачивающий меня вопрос.
– Мы решили, что будет самое то! – важно ответила Хана.
– Вы, это ты? – усмехнулась я.
– Ну, не только. Киран и Игорь меня поддержали, и Андрей Андреевич дал добро.
– Ты что, им всем рассказала?! – ужаснулась я.
– Андрею Андреевичу нет. Только то, что тебе необходимо развеяться. Но он, похоже, и так в курсе. Ваше КГБ мышей ловит, – проворчала девушка. – А Кирану и Игорю – разумеется. Они же наши друзья.
Я только вздохнула.
Хана, чтобы уйти от неприятной для меня темы, принялась перечислять прелести отдыха на южных островах:
– Там, знаешь, как классно?! Я реабилитацию именно там проходила! Ты, наверное, слышала, что Вануату – стратегический партнёр Японии. Мы им и аэропорт новый построили, и кучу бабок вложили в инфраструктуру. А они нам отдали пару островов в аренду. Мы понастроили исследовательские центры, и даже подводный город собираем, побольше французского. Ну и туристов от нас целая орава туда летает, на солнышке погреться. Сама видела – салон полный. Местные власти даже сделали японский четвертым государственным языком!
– Ладно, поглядим, что там за острова такие, – проворчала я, хотя маленькая девочка внутри меня выплясывала и хлопала в ладоши.
Всегда мечтала побывать на тихоокеанских архипелагах! Вот же Хана, заразка, угадала!


Летели долго, часов шесть. За иллюминаторами разгорелся красивейший рассвет. Я с удовольствием им полюбовалась, а потом уснула, убаюканная однообразной океанской гладью, распростершейся от горизонта до горизонта.
В небольшом, но новом с иголочки аэропорту нас опять встретили двое японцев. На этот раз парни были в цветастых рубашках и шортах, на ремнях которых совершенно неуместно смотрелись кобуры с пистолетами.
Мне было ужасно жарко в теплых джинсах и кофте. В руках приходилось таскать бедную северную лисицу. Знала бы она, что ее шкурка окажется в тропиках, удивилась бы.
Опять машина, на этот раз с кондиционером.
Мы проехали по ярко освещенным улочкам симпатичного южного города, выбрались на неширокую ровную трассу и почти час ехали вдоль обалденно прекрасного океанского побережья, а потом среди невысоких холмов, покрытых рощицами, садами и ухоженными полями, на север, в городок Порт-Орли.
Я все ждала, когда покажутся деревянные хижины местных жителей. Но, увы, городок был современный, с новенькими домами и красивыми отелями.
– Вон тот принадлежит Джаксе! – сообщала Хана, показывая рукой на самый роскошный из них. – Я тут почти три недели прожила! Меня, наверняка, еще помнят.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась я.


Быстро заселившись в просторный двухместный номер, я побросала на широченную кровать все свои вещи – шубу и шапку – и, позволив Хане схватить себя за руку, отправилась в супермаркет, где, не глядя на цены, накупила себе всякой курортной ерунды.
А потом был Океан! Теплый и ласковый, уютный и волшебный!
Хана густо намазала меня кремом против загара, и я стала похожа на зомби: белая как мел.
Окружающие на меня оглядывались. Еще бы! Все или темнокожие, или бронзово-латунные, как Хана. Редкие европейцы сочувственно вздыхали, посматривая на меня.
Ну и ладно! Мне на это наплевать, когда кругом такая красотища!


Ужинать мы устроились на открытой веранде отеля в кафешке со шведским столом. К нам присоединились двое Ханиных приятелей: Терро и Джамес. Оба были из местных, но скорей полукровки, чем коренные жители. Высокие мускулистые парни, улыбчивые и удивительно легкие в общении. Они бойко говорили на японском с незначительным акцентом. Когда я этому удивилась, Джамес пояснил:
– Сейчас в школах везде японский учат. В хороших школах. А потом мы едем в Японию в университеты. Я учился в Осаке, а Терро – в Токийском технологическом, как Хана. И мы оба работаем на Джаксу.
– А кем? – заинтересовалась я.
– Терро у нас умный, он механик. Корабли обслуживает. Но не космические!
Парень широко улыбнулся, показав ослепительно белые зубы.
– А ты?
– Я доктор! За Ханой присматривал, пока она еле ползала! Носил ее на руках!
Я внимательно его оглядела.
– Что? Не веришь?
– Не-а! – ответила я. – Не вижу шрамов от когтей и следов укусов.
Парень громко захохотал.
– О чем это вы тут беседуете? – подозрительно спросила Хана. Она с Терро возвращалась от стойки, неся в каждой руке по бокалу с коктейлем. Протянула один мне. – Вот держи!
Я взяла и машинально отпила. И чуть не поперхнулась, с возмущением воскликнув:
– Хана! Ты же знаешь, что я спиртное не пью!
– Сегодня можно! Даже нужно! – приказным тоном заявила Хана. – Джамес, скажи!
– Да! Очень даже нужно! Это я тебе, как врач говорю. И «Южное солнце» – легкий совсем!
– Ну, если и ты тоже… – замялась я, еще раз попробовав коктейль. Он был очень вкусный, в меру сладкий и кисленький. И алкоголь в нем почти совсем не чувствовался.
– Сразу поясняю! – Хана уперла кулаки в бока. – Ты смотри мне, Нася, будешь охмурять моего парня – пришибу!
Я поставила бокал и замахала руками.
А Хана заговорщически наклонилась ко мне и на самое ухо прошептала:
– Ты лучше с Терри поговори. Спроси его что-нибудь про твое любимое анимэ. Он тот еще отаку.
Я взглянула с интересом на парня, что, лавируя между столиков, нес к нам поднос с какими-то вазочками и бокалами.
И часа на два мы с ним выпали из реальности.
Терро и правда был заядлым анимэшником. Тут же раскрыл экран большого коммуникатора, и мы с ним углубились в обсуждение любимых сериалов.
Я лишь краем глаза заметила, как Хана и Джамес принялись миловаться.
«Ну и правильно! – подумала я, и даже немного позавидовала подруге. – Хорошо быть без комплексов и легко относиться к жизни. Не то, что я».
Терро внимательно на меня посмотрел. Видимо, у меня на лице опять появились следы недавней беды.
А затем парень пододвинулся ко мне и мягко обнял.
Я чуть было инстинктивно не сбросила его руку, но подумала: «Какого черта?!», и не стала отстраняться.


Утром, за завтраком, я была, судя по всему, красная как рак. И вовсе не от южного солнца.
Хана подперла ладонью щеку и любовалась на меня, смущенную.
Еще бы.
Никогда не думала, что я на такое способна!
Оказывается, еще как.
И, что любопытно, я, хоть и смущалась, но совершенно не чувствовала, что поступила плохо. Наоборот, бурная ночь оставила в душе удивительно теплое послевкусие, смыла душевные терзания последних дней.
Следующая неделя промелькнула, как сказочный сон, полный солнца, океана и страсти. И, когда Хана со вздохом сказала: «пора возвращаться», я возмутилась:
– Зачем?! Тренировки начнутся только после Нового Года! Еще куча времени!
– Нася, я тебе не перестаю удивляться, – тихонько улыбнулась подруга и продолжила, немного виновато: – Ты не знаешь меры ни в чем. Если за что-то берешься, то отдаешься этому целиком и полностью. Мне это в тебе очень нравится, но сейчас… Ты слишком сильно привязываешься к Терро. Он очень хороший парень, но подумай: тебе что, надо опять переживаний? Остановись на приятной ноте.
Я кивнула ей, соглашаясь, но все-таки проворчала:
– Могли бы и здесь праздники провести.
– Нет! – возразила Хана. – Наська, неужели ты не хочешь посмотреть на рождественский Токио? А встретить Новый Год в горах Нагано?!
– Конечно хочу! – отозвалась я. – И, ты права, надо же мне выгулять свою чернобурку. Надеюсь, снег у вас будет?



Глава 24. Рождество для принцессы

25.12.2036
база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия


– А чего его отмечать? – удивился Славик.
– Да ты что?! Это главный праздник! – возмутилась Элен. – Нельзя его не праздновать!
– Это у вас, во Франции, – тоже повысил голос Станислав. – А мы считаем это буржуазно-поповскими предрассудками!
– Погодите! – Виктор положил руку на плечо пышущей гневом и готовой взорваться Элен. – Стасик, думай перед тем, как сказать!
Это «Стасик» как будто стегнуло курсанта. Он ужасно не любил, когда его так называют. Почему-то это имя ассоциировалось у него с мелкими рыжими тараканами, что кишели у них в общежитии, несмотря ни на какие меры дезинсекции, и которых тоже прозывали «стасиками».
– Элен, я понимаю, что ты верующая, но остальные-то у нас атеисты, – увещевал француженку командир.
– Не правда! Кэйлаш индуистка!
– Немного, – извиняющимся тоном согласилась индианка.
– Вот! – как будто это означало победу в споре, изрекла Элен. – А вы русские тоже рождество празднуете! Я знаю! Седьмого января!
– Мы – нет! – опять заявил Славик.
– А в Одессе и Харькове – это выходные дни, – напомнил Тимур. – В России тоже в некоторых регионах оставили их праздничными. Например, в Ростове и Краснодаре.
– Вот видите! И разве это так плохо – праздник? – в голосе Элен что-то зазвенело и в уголках глаз появилась предательская влага.
– Нет конечно, – гораздо тише сказал Станислав. – Извини, я погорячился.
Ему вдруг стало почти физически больно оттого, что девушка так расстроилась.
– Но проводить его будешь ты сама! И готовить! – строго заявил Виктор.
– Я помогу, – негромко высказалась Кэйлаш.
– Я тоже, – сообщил Тимур и переглянулся с индианкой. – Командир, ты не подумал, что послезавтра прилетят сменщики? Так что можно совместить Рождество с прощальным ужином.
– Хм. Это мысль.
– Если так, то я тоже согласен, – сумрачно проговорил Славик, и поймал на себе чуть насупленный взгляд Элен. Вздохнул.
Как-то странно развивались их отношения после той аварии месяц назад. Между юношей и девушкой натянулась звонкая нить, которая то звучала нежной нотой, то звенела, готовая порваться и больно хлестнуть обоих.
Они старались вести себя как раньше. Но это было очень трудно. Элен порой до головокружения мечтала сблизиться с парнем, а, спустя пару минут, уже чуть ли не ненавидела его. Девушка устала от этих противоречивых чувств, но понимала, что навсегда запомнит этот месяц, как один из самых ярких и прекрасных периодов своей жизни.
Но сейчас она очень сильно обиделась на курсанта. Для нее, истой католички, как и для любого француза, Рождество действительно было самым главным праздником в году. А тут, на этой русской базе, как его праздновать?!
Елку они изготовили из подручных материалов. Виктор и Славик соорудили какую-то абстрактную конструкцию из трубок и перфоуглоков. Тимур украсил ее всякими электронными запчастями: модулями, релюшками и клеммниками.
Увидев это страшилище, Элен округлила глаза, прошептала: «Какой ужас!» и поспешно ушла в оранжерею, чтобы не ругаться нехорошими словами в святой день.
Там она собрала с грядок небольшой урожай. К сожалению, у нее на плантации не росло ни сельдерея, ни цветной капусты. Но чеснок все-таки был. Правда, для него специально обедняли грунт, выводя из него тяжелые металлы, которыми богат марсианский реголит. Делали это только для чеснока и лука – слишком уж сложная операция. А вот от других корнеплодов пришлось отказаться – они накапливали соли тяжелых металлов в десятки раз сильнее, чем наземные растения, и принимать их в пищу было бы опасно.
Еще в лотках на многоэтажных стеллажах рос шпинат, а в кладовой Кэйлаш нашла сушеный шалфей, консервированные маслины и гусиный паштет. Так что для традиционного минимума, который всегда был у них в замке на праздничном столе, не хватало только жареной рыбы и улиток.
Но тут уж увы.
– Ну, давай приступать – негромко предложила Кэйлаш, указывая на кучку пакетов с сублимированными продуктами и пластиковые консервные банки.
– Давай, – напряженным тоном ответила Элен. – Только, ты говори, что делать. Я не умею. У нас повар еду делает.
– И ты ни разу не готовила? – по-настоящему удивилась индианка.
Элен отрицательно покачала головой, чувствуя, что краснеет.
– Тогда я тебя буду учить, – серьезно сообщила Кэйлаш.
– Думаешь, получится?
– Не сомневаюсь. Ты ведь стала хорошей магичкой.
Элен улыбнулась. Да, в их регулярных вечерних рейдах по фентезийному миру она теперь участвовала почти на равных с остальными. Ей даже нравилось заучивать заклинания и выстраивать из них хитрые комбинации.
– Мы потом еще поиграем? – спросила она.
– Обязательно! – отозвалась индианка и глаза ее заблестели азартом. – Мы с Тимом выберем самую интересную игру и напишем вам.


Ужин получился на удивление обильным и вкусным. И это, несмотря на то, что на станции из противопожарных соображений была лишь микроволновка.
Конечно, Элен понимала, что это никакой не Ревейон. Прежде всего потому, что не было перед ним рождественской мессы. Девушка сама помолилась в уголке оранжереи, где пристроила привезенное из дома распятие.
Но и этого ей хватило, чтобы ощутить в душе спокойное тепло и осознать, насколько она полюбила своих новых друзей. И насколько важным для нее стал Славик.
Француженка как будто источала свет, который почувствовали все остальные. Удивительно теплым выдался последний вечер впятером на станции, которая превратилась для них в родной дом.


А на следующий день прилетел вертолет. Он, как настоящий космический корабль, посверкивая огнями, приземлился на вершине соседнего холма.
Славик, облачившись в скафандр, завел тележку и поехал встречать гостей.
Опять помещения станции стали тесными. Все деловито рассказывали новичкам о жизни в «Куполе-П». Элен показывала оранжерею застенчивому худенькому юноше Юрию. Ребята и девчата оказались хорошими и очень быстро сдружились со старожилами. Жаль, только, что всего на три дня.
И настало утро двадцать девятого декабря. Когда четвертая экспедиция на «марсианскую» базу «Купол-П» покинула станцию.
Перелет в натопленном брюхе грузового вертолета, обжигающе холодный воздух военной базы, по которому подростки чуть ли не бегом перебрались в ожидающий их самолет.
И сверкающий предновогодней иллюминацией Норильск.
Прощальный ужин в одном из ресторанов города. И танец, на который Славик пригласил Элен.
Француженка удивилась, что кавалер неплохо умеет танцевать.
– У нас в Новороссии старшекурсников учат, – смущенно ответил на ее вопрос Станислав. – Считается, что офицер должен знать этикет и всякое такое.
– У тебя по нему двойки, да? – вставила шпильку девушка. Главным образом, чтобы скрыть дрожь, с которой ее пальцы держались за его плечо.
– Нет, я отличник! – возмутился Славик.
Немного слишком громко. Стараясь совладать с невероятно сильным желанием зарыться лицом в золотисто-рыжие волосы девушки.


А через три часа был самолет до Москвы. Аэропорт Домодедово, где Элен и Кэйлаш попрощались со Славиком, Тимуром и Виктором.
Короткий быстрый неумелый поцелуй, которым Элен наградила своего любимого.
И целая жизнь впереди.



КОММЕНТАРИИ

Все описываемые в книге города и поселки, улицы и школы реально существуют. Желающие могут найти информацию о них в сети интернет.
Однако, все совпадения с реально существующими людьми – случайны. Кроме некоторых политических деятелей, которые фигурируют в описываемой реальности, и вовсе не обязательно похожи на свои прототипы в нашей, все персонажи книги придуманы автором.

Часть 1. МЕЖПОЛЁТЬЕ
Глава 1. Принцесса в замке
тринадцать лет назад эмигрировавший во Францию из Бельгии – экономика Объединенной Европы пострадала от двух экономических кризисов. В 2017-2020 годах это было связано с введением нефтяного и газового эмбарго России. Пришлось перестраивать логистику и увеличивать закупку энергоносителей прежде всего в странах Аравийского полуострова и в США. А когда, к 2020 году ситуация начала нормализоваться, грянула первая американо-китайская война. Страны Запада объявили КНР эмбарго, а Китай национализировал имущество всех транснациональных корпораций. Причем, досталось даже Французам, которые в эмбарго не участвовали.
Второй кризис, значительно серьезнее первого, произошел в 2027-2029 годах как раз в связи с полным уничтожением нефтегазовой отрасли стран Аравийских монархий, тотальной нехваткой энергоносителей и многократным увеличением цены на них. Вдобавок, в США началась вторая гражданская война. Все это крайне негативно сказалось на экономике стран, входящих в Евросоюз. На это наложились этнические, гендерные и конфессиональные проблемы. В общем, очень паршиво было в старой Европе.
А вот Франция, выйдя в 2017 году из ЕС и не поддержав эмбарго против России, оба этих кризиса прошла гораздо легче. Кроме того, курс на возрождение национальной экономики, принятый Марин Ле Пен, которая в описываемой реальности находилась у власти в 2017-2027 и в 2032-2037 годах, привел к бурному развитию страны.
Естественно, что в двадцатых годах наблюдался очень серьезный поток эмиграции из стран Евросоюза во Францию. Причем, если эмиграцию трудовой силы Франция очень сильно ограничивала, пропуская только квалифицированных работников, принадлежащих к коренным европейским нациям, то перевод в страну капиталов и производств, приветствовала. Кантен Бонне, был одним из богатейших франко-бельгийских олигархов. Он вовремя сориентировался и перенес весь свой бизнес во Францию и сам с семьей перебрался туда.

Глава 2. Восстановление
над своей ненаглядной «трубой» – напоминаю, российская модель электро-ядерных двигателей представляет собой ядерный реактор, вырабатывающий электрическую энергию, которая поступает на «трубу» электромагнитного ускорителя, в которой разгоняется рабочее тело (ионизированный ксенон) до скоростей более 50 километров в секунду.
я тоже освоила Бусидо – «Путь воина» – кодекс самурая, свод правил, рекомендаций и норм поведения истинного воина в обществе, в бою и наедине с собой.
вот уйду я в следующем году на пенсию – пенсионный возраст в РСФСР остался неизменным. Были большие дебаты на этот счет, но президент Серпухов прекратил их высказавшись, что: «Мы людей отправляем на пенсию, чтобы они остаток жизни активно и счастливо, а не доживали его немощными развалинами, из которых за годы работы выжали все соки и выкинули на обочину жизни. Космонавтов «за вредность» будут отправлять на пенсию обычно в 55 лет (космонавток в 50). И, если в других профессиях можно было продолжить работу и на пенсии, увеличивая ее размер, то в опасных и ответственных специальностях, вроде космонавтики этого не допускали. Максимум – наземная работа в том же ЦУПе, начальниками которого по традиции трудились как раз пенсионеры-космонавты.
вынула из сумочки цилиндрик коммуникатора, привычно, с проворотом, надавила на торец. Выскользнул тоненький пластиковый лист экранчика – коммуникаторы, заменившие сотовые телефоны, в большинстве своем представляют собой небольшие цилиндры, размером с тюбик губной помады, из которых выдвигается тонкий мягкий лист сенсорного экрана из гибких полупроводников. Выдвинувшись, лист изменяет структуру и становится твердым. По такому же принципу изготовляются и переносные компьютеры.
врачей-рекреаторов – специалисты по восстановительной медицине.
его сманили к себе «лунтики» – напоминаю, так обозвал работников «Отдела по исследованию и освоению Луны» и космонавтов лунной программы Ашот Оганесян. Эта кличка напрочь к ним приклеилась.
экспедиции к Лютеции – Лютеция – астероид главной группы, который принадлежит к богатому металлами спектральному классу M. Большая полуось орбиты – 364 миллионов километров. Один из перспективных астероидов для добычи металлов (особенно редкоземельных).

Глава 3. Старые новички
раньше был министром, еще до Серпухова – я, чтобы облегчить придумывание многочисленных имен и фамилий второстепенных героев, пользуюсь генератором. Первые наборы космонавтов, где-то до тридцатых годов, я моделировал подробно, включая даты рождения и имена-фамилии. А потом расставлял космонавтов на миссии, составлял график полетов. И вот, когда дело подошло к поиску кандидатуры дублера врача второй марсианской экспедиции и участника первой астероидной, однозначно подошла только одна космонавтка. Я посмотрел на ее фамилию и выпал в осадок. Позже я чуть изменил ее с Новак, на Новкину. Но раз уж генератор случайно выдал фамилию министра топлива и энергетики, почему бы это не обыграть?

Глава 4. Без вины виноватая
Леонид Кизим четырнадцать лет ждал до первого полета. А потом трижды побывал на орбите, и рекорды по пребыванию на орбите ставил. А Александр Скворцов? Тоже двенадцать лет ждал, а потом пять раз в космос летал!.. Например, Степанов. Двадцать семь лет в отряде космонавтов пробыл, а в космос так и не слетал – факты из биографий советских космонавтов.
в группу «Аватар»… Кажется был такой древний мультик, я в детстве смотрела – имеется в виду мультфильм «Аватар». На самом деле программа «Аватар» получила название от термина «Аватара» из индуизма. Он обозначает нисхождение божества на землю, его воплощения в смертное существо.
включала «кавайную няшку» – термины культуры «моэ»: наивная и милая девушка.

Глава 5. Дзержиновец
в феврале 2024 года, после холодной и голодной зимы, терпение «полковников» лопнуло. Они совершили молниеносный государственный переворот. Последний пятый, в череде путчей на Украине – почему пятый, и что было до него? Давно пора было подробнее рассказать о событиях на Украине.
Итак: 1-й госпереворот – это свержение Януковича. Об этом вы и из нашей истории знаете. А дальше пошла развилка реальностей.
2-й госпереворот произошел в феврале 2018. Тогда к власти пришел Ярош и его союзники из «партии войны». Именно они и начали войну с Россией 14 мая 2017 года. Как вы знаете из первой книги цикла, силы оказались неравными. Российские вооруженные силы в первый же день войны практически уничтожили противовоздушную оборону и авиацию противника. С тех пор небо над Украиной было под полным контролем ВКС России. Наземные же войска ВСУ угодили в несколько котлов. Один из них – Перекопский – просуществовал два месяца. За это время российские войска заняли всю территорию Новороссии. Но крупные города, в которых укрепились украинские гарнизоны, окружались, но не штурмовались. За исключением Харькова и Одессы, которые были захвачены в первые дни войны. С июля 2017 года стремительно растущая в численности и снабжаемая вооружениями армия Новороссии приступила к зачистке городов. Тяжелейшие уличные бои продолжались до зимы 2018 года.
В марте 2018 года на Украине произошел 3-й путч. В Киеве, который все так же оставался столицей северо-западной части страны, был убит исполняющий обязанности президента и главнокомандующий Ярош. А к власти прорвалось самое радикально-националистическое крыло «Правого сектора». Начались жестокие этнические чистки и политические репрессии. Например, расстрел демонстрации в Киеве в июле 2018. Война с Россией постепенно превратилась в войну с Новороссией. Новый президент России продолжил курс своего предшественника на укрепление армии республик. Им передавалась тяжелая техника и авиация. Так что к концу 2018 года российское присутствие на Украине свелось к минимуму. Постепенно война приняла позиционный характер. Боестолкновения происходили вдоль границы Новороссии и Украины.
4-й путч случился в январе 2021. Он ничего не изменил в политике страны. Просто одни хищники съели других. Но именно эта клика и привела страну к полному краху. Летом 2023 года, чтобы отвлечь зароптавший народ от совсем уж паршивой экономической и социальной ситуации, военных погнали в наступление не южных соседей. Для этого мобилизовали всех, кого только можно. Конфисковали запасы продовольствия. Наступление, конечно же, провалилось. К тому времени вооруженные силы Новороссии стали мощнейшими в Европе. После России, конечно. Одни только шесть тысяч танков чего стоили! Причем не только стареньких Т-72 из российских резервов, но и новых Т-14, что усиленно штамповались на заводах РСФСР.
А вдобавок к военному разгрому, зима 2023-2024 годов оказалась особо суровой. Навалилась продовольственная катастрофа. А тут еще слетевшие с катушек нацисты обвинили в провале наступления военных. Принялись расстреливать командный состав. Это и подтолкнуло троих полковников (командиров полка и двух бригад) поднять мятеж, захватить власть в Киеве и установить хунту. Да, настоящую военную хунту. Которая оказалась гораздо мягче в отношении населения страны, чем предыдущие правители.
Но нацыки просто так отдавать власть не собирались. И стихание боевых действий на южной границе с лихвой компенсировалось разгоревшейся гражданской войной. Армейские подразделения сцепились с нацбатальонами. Захватывались и разграблялись крупные города и целые области. Именно в это время 8 сентября 2024 года и погибла мать Станислава Бойченко.
Что было потом?
К концу 2025 года военные в основном победили. Остатки банд правосеков ушли в леса, где на них охотились. С лета 2024 действовало перемирие с Новороссией и Россией. А 16 октября 2026 года был заключен мирный договор. Еще до него, с середины 2026, Украина наконец-то разрешила гражданам эмигрировать в Новороссию. В сентябре 2026 года туда уехали отец и сын Бойченко.
Хунта осталась у власти до середины 2028 года. Когда, по требованию Евросоюза, были проведены выборы в Раду. Но главнокомандующие Остапенко, Викторчук и Парый оставались фактическими правителями еще полгода, пока не убедились в окончательной демократизации страны и не ушли одновременно в почетную отставку. Последний из них, Остапенко, умер в 2061 году, окруженный заботой и почитанием.
Летом 2029 года Украину наконец-то приняли в Евросоюз. Но с таким количеством условий, что страна практически превратилась в колонию этого «клуба друзей Германии».
у кого месячный доход был меньше 600 рублей на члена семьи (а это добрых три тысячи долларов по тогдашнему курсу!) – в описываемое время курс доллара приблизительно в 10 раз ниже, чем в конце 2017 года, то есть речь идет о 15 тысячах современных российских рублей на человека.
пристроил сына в училище имени Дзержинского – аналог суворовских училищ. Назвали в честь Феликса Эдмундовича из-за уважения к «рыцарю революции» и его деятельности по борьбе с беспризорностью. Из-за войны многие дзержиновцы – военные сироты. И, да, я прекрасно понимаю, что правильно было бы говорить «дзержинсковцы», но русский язык пластичен и такое труднопроизносимое слово трансформировалось в более легкое.

Глава 6. Звезды падают на Землю
рефлектор «Антарес» томского оптического завода – сейчас такой марки телескопов не выпускают, но Томский оптический завод славится своими качественными любительскими телескопами.
я даже някать от восторга и удовольствия не в состоянии – «ня» – междометие, часто используемое анимэшниками. Они действительно много някают – что придает речи милый оттенок.
кстати, Роман не такой уж и богач – всего лишь ведущий сотрудник одного из отделов института космических исследований да доктор наук – Ну, тут, смотря с кем сравнивать. Общий доход у Романа значительно выше среднего по стране. Он получает раза в три больше офисного работника, или в пару раз больше квалифицированного рабочего, школьного учителя, или участкового милиционера.  Где-то вровень с хорошим врачом или пилотом. Правда, и ставка подоходного налога у него уже значительная. Не 80% как у оставшихся олигархов и прочих капиталистов-актеров-министров, но все-таки.
метеоры «Персеид» – «Персеиды» – один из самых массированных метеорных потоков, наблюдается в августе месяце.

Глава 7. Принцесса на горошине
со столицей РСФСР – осенью 2022 года президент Серпухов провел референдум по возвращению России (Российской Федерации) еще одного названия: «Российская советская федеративная социалистическая республика». Подавляющее большинство населения выступило за, и 30 декабря 2022 года в день 100-летия создания СССР, у России появилось еще одно название, наряду собственно с «Россией» и «Российской Федерацией».
кварцевых ламп, которые она потребовала установить, чтобы «Солнце было как на Марсе!» – из-за отсутствия магнитного поля и озонового слоя на поверхность Марса падает большой поток ультрафиолетовых лучей.
Сен-Тропе – курортный город на «Лазурном побережье» Франции. Очень хорошо известный по фильмам серии «Жандарм» с Луи де Фюнесом.
потому что Франция уже не совсем Европа – Еще в 2017 году Франция вышла из Евросоюза. С тех пор она дистанцируется от этого образования. Хотя поддерживает очень тесные отношения с средиземноморскими странами, в большинстве своем являющимися ассоциированными членами ЕС. Как раз в описываемое время обсуждается объединение этих государств и Франции в Средиземноморскую Ассоциацию. Окончательное формирование этого объединения состоится в 2038 году. В Ассоциацию войдут Франция, Испания, Португалия, Италия, Греция и Кипр.
Кстати, о раскладе сил супердержав на конец 30-х годов века:
Китай: население – 1,5 миллиарда человек, ВВП – 33 триллиона долларов США образца 2015 года.
Индия: 1,6 миллиардов человек, 33 триллиона долларов.
ЕвразЭС (включая РСФСР): 350 миллионов человек, 15 триллионов долларов.
Евросоюз: 260 миллионов человек, 13 триллионов долларов.
Средиземноморская Ассоциация: 190 миллионов человек, 12 триллионов долларов.
Япония: 140 миллионов человек, 9 триллионов долларов.
Треугольник: 670 миллионов человек, 14 триллионов долларов.
Тихоокеанский Союз: 200 миллионов человек, 12 триллионов долларов.
Американский Союз: 180 миллионов человек, 10 триллионов долларов.
Атлантические Конфедерации: 120 миллионов человек, 5 триллионов долларов.
Красная Америка: 320 миллионов человек, 8 триллионов долларов.
Южноафриканская Империя: 55 миллионов человек, 1,7 триллионов долларов.
Цифры я округлил. Модель у меня гораздо более детальная, но не приводить же тут гигантские полотнища экселя!
Как видите, сложилась ситуация с несколькими приблизительно равными по силе сверхдержавами и двумя гигантами. Зачем я указал такую мелочь, как ЮАИ? Это чтобы вы сравнили с тем, что будет через десять лет, когда эта империя в три с половиной раза увеличит свое население и двукратно экономику. Стоило бы еще добавить в список Эфиопию, но до того времени, когда она «выстрелит» еще остается порядочно времени.

Глава 8. Тревога
крупнокалиберный артиллерийский снаряд с ядерным зарядом мощностью около двух килотонн – стандартный заряд для 155 миллиметровой гаубицы. К описываемому времени Пакистан имел значительный арсенал как стратегического, так и тактического ядерного оружия. Во время операции по ядерному разоружению страны подавляющее большинство ядерных вооружений Пакистана было уничтожено превентивным ракетным ударом Индии, но несколько снарядов исламистскому режиму Пакистана удалось сохранить и нанести ими удар по Индии.
в центре района Беригейт города Амрисар – город Армисар один из крупных (порядка полутора миллионов человек в описываемое время) город на северо-западе Индии. Район Беригейт расположен недалеко от центра города.
ядерное устройство, которое было обезврежено в Хайфе три года назад – в 2033 году на территорию Израиля было доставлено ядерное взрывное устройство. Исламские экстремисты из бурлящей в гражданской войне бывшей Саудовской Аравии попытались совершить теракт. Но спецслужбы Израиля смогли его предотвратить, а в ходе рейда в центр Саудовской пустыни захватили еще 3 боеголовки пакистанского производства.
джихадистским правительством Исламабада – в конце 20-х годов к власти в Пакистане пришли исламские фундаменталисты, объявившие новый всемирный джихад. Наращивание военной мощи, а, особенно, ядерных вооружений и послужило причиной индийского удара по стране.
«Искандеров» и «Бхаянаков» – «Бхаянак» – устрашающий. Индийские гиперзвуковые хаотично маневрирующие ракеты, созданные в развитии российских «Искандеров».

Глава 9. Инструктаж
жесткий синевато-серый мех неведомого синтетического зверя – есть вечные и неизменные ценности. Одна из них – таинственный серо-голубой колючий и жесткий синтетический мех, из которого делают армейские ушанки.
крайние, – мысленно поморщившись, поправил про себя Станислав – военные не любят слово «последний», считая его плохой приметой и предпочитают говорить: «крайний».

Глава 11. Суровые будни принцесс
в клинике Шалоннез и преподавал в университете Дижона – одна из частных клиник, департамента Сона и Лаура. Университет города Дижон – один из старейших и известнейших во Франции.
сумма в двести тысяч франков – более 350 000 евро в наше время.
город Сригангангар – сравнительно крупный город на границе с Пакистаном.

Глава 12. Романтика под вспыхнувшей звездой
поднеся комми к самому лицу – «Комми» – сокращенно от «коммуникатора».
такое ощущение, что внутри спутника все расплавилось, а теперь он весь прогревается – с точки зрения современной науки произошедшее с Фобосом невозможно, но сама модель прогревания и последующего остывания просчитана мной в соответствии с законами термодинамики.
энергия, которая там задействована, равноценна взрыву нескольких тысяч водородных бомб – порядка 2000 бомб мощностью в 1 мегатонну или 100 000 «Хиросим».

Глава 13. Вдали от Земли
достав трубку нотика, растянул экран на полную высоту – то же, что и с коммуникатором – тонкий гибкий полимерный лист выдвигается из цилиндра, в котором он скручен, и становится твердым.
у парня, воспитывающегося в духе идей Ленина-Сталина, это вызывало приступы классовой ненависти – Николаевская Республика – одна из самых ортодоксально-коммунистических в Новороссии. Да, Сталинизм там почитается.
коммунистического Отечества – на полном серьезе! В Николаевской республике объявили о строительстве коммунизма в одной отдельно взятой республике. И весьма в этом преуспели. Помимо обычных в ЕвразЭС бесплатных образовании и медицины, граждане небольшой республики к описываемому времени уже не платили за общественный транспорт, почти не платили за коммунальное обслуживание. Могли взять бесплатный хлеб в магазине и без денег поесть в социальной столовой. Я уж не говорю о получении бесплатного жилья в быстрыми темпами возводимых современных кварталах. Более того, уже заговаривали о том, что квартиры будут выдавать с минимальным набором мебели и бытовых устройств. Правда, все это стало возможным из-за применения второй части принципа: «от каждого по способности». Лишали гражданства и высылали не только за тунеядство, но и за отказ отрабатывать обязательные часы бесплатных общественных работ.
сражаться плечо к плечу с ботами – «боты» – управляемые искусственным интеллектом «игроки» в компьютерных играх.

Глава 14. Беспокойный сосед
до пятиста Кельвинов, когда можно будет пробовать высадиться людям, три-четыре года – в соответствии с термодинамической моделью. 230 градусов Цельсия, конечно, много, но к описываемому времени специальные скафандры будут в состоянии работать в этих условиях.
кстати, друзья тоже работают. У меня полный контакт, как вы и советовали, с японцами и индусами – в описываемое время наиболее тесные и дружеские отношения у Росскосмоса с космическими агентствами этих стран.

Глава 15. Цветы для принцессы
у нас только «Рено»! – французский автомобильный концерн. Один из первых полностью отказавшийся от интеграции с зарубежными поставщиками и ставший «чисто французским».

Глава 16. Под колпаком
кольцеобразной станции с искусственным тяготением – торообразная станция (форма как у велосипедного колеса), на которой искусственная гравитация создается центробежной силой при вращении.
в Танэгасиму – остров, на котором расположен японский космодром.
сложила двусмысленный «кукиш» – в Японии это неприличный жест, намекающий на сексуальный контакт.

Глава 17. Рейд
невысоклик – он же хоббит – фентезийная раса низкорослых человечков с шерстистыми «кроличьими» ступнями. Были придуманы Д.Р. Толкиеном в «Хоббите» и особенно ярко описаны в трилогии «Властелин колец». В современных компьютерных играх одна из часто используемых рас. Чаще всего в память Бильбо Торбинса берется класс вора.
хиль его! – хилить – лечить персонажа. Хил – лекарь. Большой класс игроков в ролевые игры, которые, занимаются лечением и поддержкой других участников группы или рейда.
файерболами их! – огненный шар – одно из базовых заклинаний магов.
«контр террор» – вымышленная компьютерная игра-шутер (стрелялка).
фейспалм! – подумал Славик. – Ну, нельзя же бить таким нубом! – фейспалм – выражение высшей степени стыда за кого-то, кто совершает глупый поступок. Нуб – новичок в компьютерной игре, постоянно тупящий, неумелый и вызывающий у ветеранов фейспалм.
собирает лут – лут – добыча с мертвых врагов и монстров. Иногда бывает очень смешно, когда с убитого волка достается двуручный меч или латные сапоги.
рогу положили, прист… – рога – класс разбойников и воров. Прист – маг. Игровой жаргон.
я тоже слакал – слакал – допускал глупые ошибки.
считай вдвоем затащили – вдвоем сделали большую часть работы рейда.

Глава 18. Защита
тот еще «ящик» – «ящик» – засекреченная организация. В советские годы многие секретные научные институты не имели почтового адреса, а вся корреспонденция шла в номерной ящик в почтовом отделении.

Глава 19. Дыхание принцессы
стала почти точной копией их «Купола-П» – в 2036 году было завершено строительство лунной базы на 5 человек, очень похожей на «Купол-П», но немного меньшего размера (модули не 10 метров длиной, а 8).
грубо нарушая все правила эксплуатации электроустановок, потянул вниз рычаг расцепителя, не отключив предварительно выходные цепи – все действия Славика идут в нарушение техники безопасности при работе с электроустановками. Сам бы он такого не совершил, но оператор «с Земли» потребовал сымитировать несчастный случай.
Элен запрокинула голову лежащему с закрытыми глазами Славику… – далее следует подробное описание оказания первой помощи. Взято из реальных инструкций.
таблетки «Кардиохрона» – вымышленный препарат. Безвредное лекарство, поддерживающее сердечную деятельность.

Глава 20. Высокая комиссия
Заместитель председателя госсовета КНР – одна из высших должностей Китайской Народной Республики.
на сегодняшний полдень средняя температура Фобоса составляет 837 градусов Кельвина – все цифры соответствуют физической модели разогрева и остывания Фобоса.
ГоЦзяХанТяньЦзюй – буквально: Национальная аэрокосмическая администрация — национальное космическое агентство КНР.
аппаратуру для нее на микролампах. Задел в этом у наших северных соседей очень хороший, еще с советских времен – на некоторых космических аппаратах СССР использовались безоболочные миниатюрные электронные лампы.
«Ше яошанг» – «Укус змеи» – кит. 
«Йейинг» – «Соловей» – кит. 
с Южным Треугольником – в конце 20-х годов сложился тройственный союз Филиппин, Вьетнама и Индонезии. Его и назвали Южным Треугольником. Правда, впоследствии, к нему присоединились Мьянма, Лаос, Камбоджа и Бахрейн, но название сохранилось. В середине 30-х годов Население союза перевалило за 650 миллионов человек, а по ВВП он обогнал остатки Евросоюза. У Южного Треугольника очень напряженные отношения с Китаем. Иногда они выливаются в пограничные конфликты. Но, КНР не решается начать полномасштабную войну. Обеспокоенные чрезмерными амбициями «Поднебесной», граничащие с КНР страны (Россия, Япония, Индия, Треугольник) поддерживают друг друга, сохраняя баланс с крупнейшей экономикой и сильнейшей военной державой мира.
по поставке в Индонезию ста двадцати самолетов Су-57 – к тому времени ПАК ФА (они же Т-50, они же Су-57) уже устарели, и Россия производит перевооружение на самолеты 6-го поколения, а Су-57 активно продает союзникам.
Ханой, благодаря этому, перенес пробные пуски средней ракеты на начало 2038 года и ускорил работы по пилотируемому аппарату – Космические амбиции Треугольника представлены прежде всего Вьетнамом. Индонезия предоставляет ему инфраструктуру космодрома на восточном побережье Суматры, Филиппины производят некоторые компоненты и вырабатывают топливо. А Вьетнам при поддержке России и Японии разрабатывает собственные космические корабли. Первый вьетнамский космонавт полетит в космос на вьетнамском корабле в 2042 году, а в 2049, совместными усилиями государств Южного Треугольника, начнется строительство модульной орбитальной станции.

Глава 21. Труженики и тунеядец
размещена на пятьдесят восьмой параллели в южном полушарии Марса ледяное подземные озера под равниной Эллады – равнина Эллады – глубочайшая впадина, относительной глубиной почти в десять километров и размером с половину Европы в южном полушарии Марса. Есть ли под ним остатки ледяного моря или нет, сейчас неизвестно, но предположить их существование вполне логично.
замерзшего моря на юго-западе равнины Утопии – а вот это подземное море реально существует.
будет совершенно не удивительно, если они и на Марсе обустроятся рядом с американцами – так и окажется. В 2054 и 2056 годах две китайские базы начнут работать в восьмистах километрах севернее американских на той же самой равнине Утопии.

Глава 22. Новое назначение
тому по возрасту уже пора было приземлиться – в описываемой реальности в России космонавты в большинстве случаев выходят на пенсию в 55 лет.
почетную синекуру – синекура – в средневековой Европе чисто административная должность в католической церкви, не требующая особого труда и в то же время почетная.
в гиперджет – напомню, пассажирские лайнеры «Сухой-Гиперджет» летают с 2033 года. На самом деле их скорость и близко не доходит до гиперзвука, составляя всего 2,2 Маха, или 2700 километров в час.

Глава 23. Прийти в себя
у него синий пояс – 3-4 кып (уровень) постигающего боевое искусство. Достаточно высокий, если учесть, что начальный уровень (кып) – десятый.
«Но сендо фу» – «Свежесть ветра» – Вымышленная группа.
в аэропорт Ханеда – крупнейший аэропорт Японии.
направлялся в город Луганвил, расположенный на острове Вануату, государства с таким же названием – Вануату – островное государство в Меланезии. 83 острова. На 2036 год население около 400 000 человек.
«Мицубиси коно мэн – 120» – «Дальний самолет» – среднего размера пассажирский лайнер дальнего радиуса. В настоящее время Япония не имеет подобных лайнеров.
Вануату стратегический партнёр Японии – в описываемой реальности Япония и Вануату заключили договор о стратегическом партнерстве. Япония получила плацдарм для освоения Тихого океана и рекреационную базу, а небольшое островное государство техническую помощь, возможность молодежи обучаться в японских вузах и прочие преференции.
даже сделали японский четвертым государственным языком – в Вануату 3 государственных языка: бислама, английский и французский. В описываемой реальности после заключения стратегического партнерства с Японией, японский язык стал четвертым государственным.
на север, в городок Порт Орли – небольшой городок на севере острова Вануату.
встретить Новый Год в горах Нагано – горы в центре Японии. Место проведения олимпиады 1998 года.

Глава 24. Рождество для принцессы
они накапливали соли тяжелых металлов в десятки раз сильнее, чем наземные растения – действительно, факт. Корнеплоды накапливают соли металлов в богатом ими марсианском грунте гораздо сильнее, чем стебли и листья.
не хватало только жареной рыбы и улиток – эти продукты входят в традиционные блюда, выставляемые на праздничный стол на Рождество.
это никакой не Ревейон – праздничный ужин на Рождество.