Глава 3 Особый оперуполномоченный

Нас привели в просторную, но насквозь прокуренную землянку, освещённую мерцающим светом самодельной коптилки.

Особист сидел в тёмном углу блиндажа и нервно смоктал папиросу, пуская вонючий дым чуть ли не нам в лицо. Физиономии его почти не было видно, но скрипучий, на редкость гнусный его голос мне вдруг кого то шибко напомнил, копаюсь в памяти…нет, не вспомню. Слишком много их промелькнуло за последнее время.

 Хотя, нет, таки вспомнил. Вспомнил наконец это скрипучее существо. А ещё говорят, что в конце жизни склероз бывает. Врут наверное.

А дело было так. Я тогда только пришёл в ополчение, а немчура уже под Бахчисараем был. И вот послали меня на КП с донесением. Так и так, представился. Такой то, сякой то, принёс то-то, и то-то. Отдал, и собрался уже было уходить, но тут дверь КП со свистом раскрывается и влетает седой командир, весь окровавленный. В его руке наган, и сразу к соседнему столу, там где этот хорь возлегал, вульгарно развалившись в кресле.

Рядом с ним, на лавочке, (почти такой же похожий, но тощий сильно, больше на кузнечика похож, или на еврея, хотя нет, евреем был Яшка, а этот точно был жид, неопределённой национальности), чистил пилочкой ногти его денщик. И этот седой сотрясая наганом кидается на хоря с криком: «Разлеглась мразь???!!! А там всех моих курсантов на гусеницы фашистских танков намотало, да в клочья порвало. Они к тебе каждую ночь будут приходить и по куску твоей гнилой печёнки отгрызать, пока не издохнешь. Ты гад их в штыки на танки кинул. Видел бы ты как они умирали. Все остались лежать под горящими танками, но ни один не побежал с поля боя».

Выкрикивая это, он весьма энергично, и совсем не двусмысленно, махал наганом прямо перед носом у хоря, а тот панически вжался в кресло, и из под письменного стола что то стало растекаться по полу.

«Уссался гад» - мелькнуло в моей голове. Тут прямо у меня над ухом неожиданно грохнул выстрел, и кровью забрызгало мне всё лицо. От резкого запаха смерти у меня помутнело в мозгах.

Я в гражданскую множество смертей насмотрелся, но тут, видимо от неожиданности происшедшего, рассудок мой просто плавно отключился.

 Очнулся уже лёжа на полу, рядом с телом седого командира. Санитары дали что то едкое дыхнуть, сознание понемногу вернулось.

Денщик, с дымящимся пистолетом ТТ, суетился возле хоря.

 «Его рук дело» - пронеслось в голове. Встал я, и кое-как, шатаясь и спотыкаясь побрёл в часть.

 Кузнечик, догнав меня в пару прыжков, прошипел на ухо: «Ты живой, пока немой. Понял? И запомни», с присвистом прошипел членистоногий – «Товарищ капитан второго ранга сам покончил с собой»

 - Да пошёл ты…, кааазёл! - это только я и смог выдавить в ответ, но зато от всего сердца, и побрёл дальше, всеми фибрами души ощущая смотрящий мне в спину пистолет.

«Если бы не прибежавший на звук выстрела караул, этот гад пристрелил бы меня не задумываясь» - мелькнуло в голове. Такая вот была наша первая встреча.

«Документы, фамилии, звания, войсковые части»-скрипит голос из тёмного угла. – Мы представились.

- Почему без приказа покинули расположение своей воинской части, и оставили свои позиции!!!???

 - Нет, нет, и ещё раз нет,всё что угодно, только не это. Стоило ли столько раз умирать и воскресать, что бы потом эта скрипучая гнида, счастливо пыхкая папироской, и презрительно ухмыляясь, разрядила в тебя свой пистолет? Вернигора, как то весь съёжившись, и явно не готовый к такому повороту событий, сбивчиво, скороговоркой начал бормотать: «Був приказ, посыльный принёс у вечери», коверкая русские слова с украинскими, промямлил он, и после паузы продолжил, - «Аккурат перед тем як ротного нашего миною накрыло, вин так и казав: «Усё, отвоевались, приказано выходить из окружения».

 - Казав, мазав!!! - истерично заскрипело из угла, «Хто казав, что мазав» - передразнил он сам себя.

 - Ротный наш сказал, что пришёл приказ, отходить к инкерманским штольням. Когда мы до них дошли, их у нас на глазах и взорвали — прохрипел главстаршина.

— Врёёёшь мразь!!! - взвизгнуло существо из темноты. Не было такого приказа, вы сами позорно бежали, трусы вы и дезертиры, и понесёте заслуженное наказание по всей строгости законов военного времени!!! - продолжала визжать эта тварь из преисподней. «Кроме вас никто больше сюда не вышел, значит все до сих пор бьют фашистскую гадину на своих позициях, а вы позорно бежали, трусы поганые».

 - Нет там больше ни наших, ни позиций наших нету, всё фриц разворотил бомбами и снарядами - не удержался я. Дикий поросячий визг: «Молчааать!» - был мне ответом.



 - Тааак! И бабу с собой смотрю приволокли, трУсы и дезертиры! Поразвлечься надумали. Я вам устрою веселье свооолочи! - продолжала визг эта человекообразная насекомая, увидев нашу Маруську.

 У той из глаз брызнули слёзки, беспомощно открылся ротик, пытаясь что то ответить, она только беззвучно шевелила трясущимися губами и судорожно хватала воздух. Внезапно глаза её загорелись звериным блеском, и столько было в них ненависти, что хватило бы растопить половину льдов в Антарктиде, ну ежели не половину, то третью часть - гарантированно.

Она строго сжала свои губки, молча вытянула откуда то из потаённых складок безразмерного бушлата свой трофейный браунинг, и протянула его этому ничтожеству со словами: «Сразу стреляй гад, я завсегда помереть готова».



Существо из темноты, неожиданно громко икнуло, и сделало небольшую паузу. Видимо ему срочно понадобилось освободить мочевой пузырь, или прямую кишку, или всё это сделать одновременно.

 Но сразу после дефекации оно разразилось самым мерзким из набора своих визгов: «Караульный!!! Почему не изъяли у дезертиров оружиееее!!!??? Сдать немедленно. В карцер всех, а с утра всех в расход перед строем!»