Кожевенник

События конца 60-х. Дядя моего товарища был внешне очень, скажем дипломатично, не респектабельной внешности. Маленький, худой, плюгавенький и, как говорили в Одессе, “та не на шо глянуть”. Имени его я не запомнил. Был он сапожником. Непрезентабельная внешность - ну, ладно это от Бога, а его профессия была просто ширмой, работать ему было не нужно, да он и не работал, хотя по профессии являлся очень даже хорошим сапожником. Был он сказочно богат только благодаря своему ярко выраженному криминальному таланту и невероятным свойствам и способностям ума. Он много лет подпольно, разумеется, руководил логистикой больших объемов кожевенной продукции в СССР. В стране все было в дефиците, а кожа тем более, т.к. была незаменимым сырьем для многих производств. Он знал все кожевенные предприятия в стране, их дислокации, объемы производства кожи по сортам и видам, кто директор, кто заведует отделом снабжения и сбыта и вообще все, что имело отношение к производству и реализации всем нужного материала. Он не вёл бухучета, ибо не знал даже этого слова, но в уме держал огромные массивы разной информации по этой, кожевенной теме и хорошо жонглировал ими. Он посылал фуры в те или иные регионы обширного СССР и перенаправлял грузовые потоки по только ему известным направлениям. Одного его звонка с парой кодовых фраз было достаточно чтобы грузовик выехал, например, из Владивостока, загрузился товаром, например, в Челябинске и разгрузился, например, в Нахичевани. Многие шоферы-дальнобойщики, проработав много лет даже не догадывались о существовании тонко продуманной схемы по “деланию денег”. Они исправно получали очень приличную зарплату, хорошие премиальные и были счастливы. Все сопровождающие груз бумаги, а их было немало, всегда являли собою классику образцового бухгалтерского учета с точки зрения дат, подписей, печатей, резолюций и штампов. Подкопаться было невоможно, да и кому это было нужно, ведь “в доле” были все по цепочке, вплоть до руководства республик. Кто, что, когда, куда, где, в каких количествах, сколько, и на каких условиях  - только в его гениальной голове. Никаких бумаг, записей, пометок вообще. И всей этой большой, мощной империей управлял жалкий, убогий, одесский “яврейчик” - дядя моего товарища. Сколько у него было денег и как он планировал распорядиться богатством, никто не знал, даже его сестра, мать моего товарища. После окончания школы пути наши разошлись. Как сложилась его судьба и судьба его дяди - я не знаю. Несколько раз встречал общих друзей, но о моем бывшем товарище никто ничего не знал. И, уже живя в Лос Анджелесе, в случайном разговоре в одной компании я узнал, что вся его семья получила разрешение на выезд в Израиль еще в начале 70-х.