Цыгане

   Когда мне не было еще и четырех лет я жил у бабушки. Моя баба Зина в те годы еще работала в колхозе на ферме. Ей приходилось уходить на работу  и оставлять меня одного в избе.         
       По утрам она уходила очень рано, обычно я в это время еще спал. А если ей надо было уйти днем, то она говорила мне, чтобы я сидел  в избе тихо, в окна не выглядывал, а она  на дверь повесит замок, а то вдруг «цыгане придут и тебя украдут». Цыгане?! Что это? Кто это? Я не знал, но было страшно. Боялся я этих неведомых «цыганей».
     Однажды бабушка опять собралась днем куда-то идти. Мне как всегда дала наказ тихо сидеть, в окна не глядеть, а то, цыгане увидят и украдут – но она «на замок закроет, чтобы оне не вошли, ты не бойся», и ушла. 
   Я смотрю с дивана в окно как баба Зина вышла из крыльца, повернула вертушку, лязгнула накладка и бабушка повесила квадратный замок, а ключик с тесемочкой сунула под крышку железного почтового ящика у двери. И пошла глобочкой из заулка.
  Я сижу на диване про цыган думаю: «какие они, эти цыгане? Интересно, посмотрю в окошко, может, увижу?».
  За окном хмурая погода, столб, провода, напротив нашего дома стоит старая тёмная изба, с темными без занавесок окнами – скучно и ни кого не видно.
    Но вдруг, в темных окнах этой избы, я что-то увидел, из-за волнистых стекол на улицу, будто бы смотрит  кто-то…  Похоже было на перевернутые вверх подошвой  старые валенки. Они будто бы даже шевелятся, ворочают своими валеночными головами! Высматривают что-то!
«Да это ж, наверное, цыгане! Вот они какие!» Я испугался и спрятался за спинку дивана, и  уже из-за нее выглядывал, смотрел на «цыган». Они всё так же шевелились на окошке нежилой избы.
    Придумал я цыган удивить, лег на диван, а ноги в окно задрал – выставил и стал ими вертеть перед окошком, «а что? цыгане-то на валенки, на ноги похожи».
    Лежу и думаю – «вот цыгане-то удивятся, увидят мои ноги и подумают, что и в нашем доме цыгане живут, и забоятся ко мне идти».
    Уж не знаю, удивились ли мои «цыгане», но вот проходивший мимо народ наверно посмеялся, увидев мои пятки в окошке.
    Теперь я знал, какие, такие эти «цыгане», и с опаской поглядывал на соседний дом, и он мне совсем перестал нравиться, он меня пугал своею темнотой, в которой таились они.
      Года через три меня стали собирать в школу. Мама купила мне и брату одинаковые книжки-раскраски. А я рисовать да красить очень любил. Взял я новую раскраску, раскрыл, и замер… на развороте, да чуть ли не на каждом листке те самые «цыгане» которых я увидел в окнах старой избы! Эти «цыгане» в книжке-раскраске и на лошадках сидят, и под ручку парами стоят… Не понравилась мне эта раскраска, не стал я раскрашивать рисунки.
    Все дома понять не могут,  почему не нравятся обычно любимые мной раскраски. А у меня какое-то внутреннее отторжение к ним, - это ж  «цы-га-не»!.
     А на самом деле на рисунках для раскрашивания были изображены русские народные глиняные игрушки, «барышни», «кавалеры» да «коники».  И эти «кавалеры» на конях и с гармонями  были вылеплены как бы в картузах с козырьками,  эти картузы очень смахивали на валенок надетый на голову, чем мне и напомнили  моих «цыган».
    А потом я все же  увидел и настоящих цыган,  они ходили по деревне и торговали тряпьем, зашли и к нам, я смотрел на них, выглядывая из-за косяка, и не верил, что это -  цыгане. Ведь я-то видел настоящих «цыган», тогда  в темных окнах старой избы.