Косыгин Алексей Николаевич

    Город Надым. Городом ещё не назвали. Одну пятиэтажку лепили.  Стеновые, панели обтягивали рамой из угольников. Панели в накопителе стояли умно и грамотно. Сварены такие сабаны. Панели при выгрузке из барж устанавливались,  опираясь на эти подставки. Навезли много панелей, плит, лестничных маршей. Навигация, это аврал, это штурм и это шторм. Надо всё успеть выгрузить, а подумать некогда. Большинство голов, которые руководили этим штормом, знали, что осенью бывает новый паводок. Шуга, это то, что со дна реки, которая течёт по вечной мерзлоте, при понижении температуры, поднимается на поверхность и плотной шубой плывёт по реке. Плывёт до места, где шуга эта уже в русле не помещается и происходит затор. Река поднимается и топит всё на берегу. Ночью мороз и панели стоят на метр во льду. Кран цепляет, тянет к верху, панель лопается. Вот так река Надым не хотела, сопротивлялась тому, что мы там строили.

    Головы знали, но подумать, проследить было просто некогда.
    Однажды зимой мороз за пятьдесят градусов. Я работал на Урагане. Вечером поставил машину, сдал путевой лист и нацелился шагнуть за дверь, идти домой, дочку из садика забрать надо.  Голос начальника по эксплуатации:- «Михалыч, задержись. Заведи КрАЗ, лаптёжник и подежурь ночь у дежурного по городу. Что делать, а делать надо. Завёл, поехал, дочку домой отвёз. А дом это вагончик. Вагончик стоит в вагонгородке. Отдежурил ночь, приехал в гараж. Мороз уже за пятьдесят шесть градусов. Начальник колонны говорит мне: - «Сливай воду» КрАЗ закрыт тёплым капотом, двигатель укутан ещё ватным одеялом. Поднимает двигатель температуру только, до сорок градусов тепла.     Открыл кран. Струя воды горячей, ударила в снег. Горячая вода  не протаяла дырку  в снегу, а стала расти такой сосулей. Вода, пока долетала до снега,  успевала остыть.

    Слил воду, Нас всех собрали и повели в Аэропорт, встречать Косыгина. Это был в то время Председатель нашего правительства. Прилетал он на пуск в Сургуте электростанции и летит теперь на Север в Надым к нам.

    У вагончика в Аэропорту собралось нас человек, наверное, сто. Стояли плотной толпой. Мороз, казалось, так меньше доставал. Тут же стояли четыре новых Уазика с заведёнными двигателями. Дым, вылетая из выхлопной трубы, не растворялся в воздухе, а образовал такой шар из белого дыма. А в сильный мороз всегда бывает ветерок. Хиуз называется. Это не ветер, а просто воздух медленно движется в одну сторону. Идти навстречу хиузу, лицо надо прятать в воротник или прикрывать рукавицей. За хиузом идти легче. А рот и нос надо закрывать шарфом, иначе мороз прихватит лёгкие.
    Из Салехарда прислали на этот случай к нам четыре милиционера. Своих милиционеров у нас в Надыме, ещё не было.
    Кто то - из толпы, ожидающих людей,  крикнул: - Самолёт садится. Небо было окрашено, в какой то - неприятный фиолетовый цвет. Ан – 24 шёл на высоте метров тридцать и не садился. Набирал высоту, и  разворачиваться стал на второй круг. Пока мы наблюдали за самолётом, оказалось, что, другой,  Ан – 24, уже катится по полосе.

    Самолёт вырулил на стоянку, подали трап. Начальство наше двинулось к трапу. Из самолёта вышел Косыгин. В шапке, с завязанными к  верху ушами. За ним два мужчины, тоже с поднятыми вверх ушами. Косыгин, по трапу спускаясь, слегка поклонился нашим начальникам и, минуя их, двинулся к нам. Шедшие за Косыгиным мужики, показали нам, мол, вы бы похлопали в ладоши что ли. Мы захлопали, зашевелились, и Косыгин вошёл в толпу.  « Ну как Вы тут живёте» - Спросил  у нас Косыгин. Женщина нервно крикнула. Масла в магазине второй день нету. Мужик, видимо бульдозерист, в полушубке и меховых  штанах, сказал: - «Меховое не дают. Косыгин спросил, А ты, мол, в чём.  Так это рабочее. Косыгин спросил: - «А ты торговать ещё хотел.
    Поговорил о жизни, о газетах, пообещал телевизионную станцию Орбита привезти к нам в Надым.
 
    Алексей Николаевич Косыгин, был, на мой взгляд, человеком настоящим. Не суетился, не лебезил, говорил правду. В Надыме прошло совещание с ним. Начальники пришли после совещания, молчаливые и не радостные. Спросил Алексей Николаевич за всё, многие потеряли должности свои. Уехал Косыгин в Пангоды. Сто пятьдесят километров на новом Уазике, 469. Шофёр, мощный, атлет, в красивом свитере с оленями, прибалт, в дороге спросил: - «Алексей Николаевич, разрешите мне купить Уазик. Косыгин спросил у него:- «А ты чем лучше, чем они?» Указал на ребят, тащивших по зимнику Абсорберы из Лабытнангов. За пятьсот километров. Абсорбер весит 700 тонн. Десяток  тракторов С-100 тащат, мучаются, рвут тросы, но тащат. Косыгин сказал, что эти ребята тоже придут и у меня дверь закрываться не будет.

    Дорогой читатель, я рассказал Вам то, что видел и слышал. Я был механик водитель. Не начальник. Они знали больше. Но рассказывать не хотели. Это случай из истории нескольких дней на огромной стройке рядом с полярным тропиком. Сотни людей строили город Надым, дороги, вели газопроводы, обустраивали месторождения. Строили завод по подготовке газа к транспортировке.

     Судьбе было угодно, чтобы я увидел, постоял рядом и услышал великого человека нашей страны. Пишут, что Косыгин Алексей Николаевич, сын царя Николая. Я не знаю, правда это или нет, но мне хочется, чтобы это была правда.