Время роз

– Бог в помощь!

Она подняла голову и отвела в сторону ветку розового куста – она подвязывала розы, которые в этом году расцвели буйным цветом. Тяжелые бутоны клонили книзу упругие ветки, и земля, покрытая осыпавшимися лепестками, казалась залитой кровью.   

Солнце светило ей прямо в глаза, и она не сразу его рассмотрела. Бросился в глаза богатый бархатный камзол, расшитый драгоценными камнями, и шляпа с соколиным пером.

– И вам не хворать! – Она чуть подвинулась в тень и смогла рассмотреть его лучше. Круглое лицо с мутными какими-то глазами показалось ей вдруг знакомым.

– А где бабушка?

– Бабушка? – Она недоуменно подняла брови.
 
– Ну да, бабушка. Бабка. Старуха. Ведьма мне нужна, короче.

– А-а, – она кивнула. – Заходи. И, не дожидаясь, пока он привяжет лошадь, прошла мимо пышных розовых кустов к дому. Кроваво-красные розы чуть покачивали головками, провожая её. Лежавший в тени пёс поднял голову.

– Собаку придержите! – В его голосе послышался страх.

– Не укусит, – бросила она, не оборачиваясь, и вошла в дом, оставив дверь открытой. В доме, несмотря на солнечный день – тёплая была осень, – было прохладно, даже холодно. Внутри сумрачно, остро и горько пахло травами – а чем должно пахнуть в доме у ведьмы? Потрескивали дрова в камине, на неуместной здесь мраморной каминной полке стояли свечи в бронзовых подсвечниках. Резной книжный шкаф розового дерева был полностью заполнен книгами. В углу стояла кровать – не грубая лежанка, которую можно было бы ожидать увидеть в этом старом доме в лесной глуши, а широкая кровать с резными ножками в виде львиных лап. На постели лежала переплетом кверху раскрытая книга. Тяжелые подсвечники, серебряная посуда, картины в позолоченных рамах – всё это, конечно, никак не должно бы соответствовать сумраку этой лесной избушки и горькому запаху сушеных трав, но, вместе с тем, находилось в странной гармонии. Здесь было красиво и как-то удивительно хорошо.

– Ух ты! – Приезжий осматривался. – Хорошо у вас тут. А книжек столько на что?
 
– Читать. – Она села лицом к двери в высокое кресло – тоже из розового дерева. – Умеешь?

Он с грохотом придвинул себе второе кресло – больше сесть в доме было некуда – и тяжело сел, откинувшись на спинку.

– Я тебе садиться не предлагала. Чего надо?

Приезжий глумливо ухмыльнулся.
– А как же… Это… «Ты меня сначала в баньке попарь, спать уложи, а потом спрашивай», – припомнил он с видимым усилием и, довольный, громко гоготнул, показав глазами на широкую кровать. Затем, все ещё широко ухмыляясь, остановил липкий взгляд на её бёдрах.

– А в зад тебя не расцеловать? – Она иногда употребляла такие выражения – работа с людьми вынуждала. – Чего надо, спрашиваю?

– Да к ведьме я приехал. Ведьма мне нужна. Она где?

– Я ведьма. Дальше что?

Он выпучил глаза. Лицо его приняло лягушачье какое-то выражение. Снова он показался ей знакомым.

– Не-е, мне другая ведьма нужна. Старуха.

– Нет тут другой, и никогда не было.

– Да как не было? Меня мать прислала, она к той ведьме ходила, лет тридцать назад.

– Кто только ко мне не ходил. Кто твоя мать?

Он снисходительно ухмыльнулся, снова окинул её взглядом и раздельно, почти по слогам, выговорил:
– Королева, кто.

Теперь она вспомнила. Вспомнила зареванную дуру в пышных одеждах и тоже с лягушачьим каким-то лицом. Та рыдала у неё в доме, умоляя помочь. И она помогла. Люди вольны в своих желаниях и сами несут за них ответственность. Её дело – исполнять. Она предупреждала, что от приворота ничего хорошего не родится – вот она и родила этого увальня с одутловатым лицом и мутными глазами. А ничего хорошего так и не вышло – королева жила в отдельном замке, - правда, роскошном, - на другом краю королевства и с королем не виделась.

Да, она её предупреждала. Но всё же помогла – люди вольны в своих желаниях. Она же не знала тогда… А если бы знала? Королю нужен был наследник – ему и без того неприятностей хватало. Если бы наследник не появился еще несколько лет, он мог и трона лишиться. Однако…  Если б она тогда знала…

– Чудные дела творятся в Датском королевстве. – Она тоже откинулась на спинку кресла. – И зачем же принесло вас к старой ведьме, Ваше Высочество?

– Почему в Датском? – Он поднял глаза. – И я не понял: где ведьма-то?

– Я ведьма, голубчик, я. И мамашу твою помню. Ты весь в неё, от отца ни капли не перенял, вот жалость.

– Как – ты? Вы, то есть? Это ж давно было, мать говорила, а как ты… Вы…  – Он, наконец, замолчал.

– Комплимент принят. Зачем притащился? Говори скорей, дела у меня.

Он молчал. Потом, видимо, найдя объяснение тому, что его так удивило, снова ухмыльнулся и заговорил.

– Ну, ты даешь. Точно, ведьма. Так сколько тебе лет-то?

– Тебе этого знать незачем. – Она поднялась. – Психика, боюсь, не выдержит.
 
Он снова окинул её липким взглядом.

– Слушай, а ты ничего. У нас при дворе таких нет. Может, это… Он метнул взгляд на постель.

– У тебя какая группа крови? – Неожиданно спросила она.

– Пе-первая.

– А резус? Не отрицательный? У меня на отрицательный аллергия. И первая – на вкус не очень. Ну да ладно, сойдет – всё же королевская.

Он вскочил и попятился к двери, не спуская с неё глаз. Ему показалось, что лицо её изменилось – в нем проглянуло что-то волчье. Взгляд её стал тяжел, глаза, ему показалось, сверкнули красным.

– Это… Я пошутил. Пошутил! Извини… те. Извините!

Она звонко рассмеялась.
– Ладно, не трясись. Вегетарианка я.
Увидев, как он облегченно выдохнул, добавила:
– Кровь как удобрение хороша. Для роз полезно.

Он, вздрогнув, невольно глянул в окно. Невероятные эти розы цвели пышным цветом, хотя время для роз было неподходящее. Дунул ветер, с цветков мягко посыпались лепестки – действительно, как капли крови. Снова вздрогнув, он уставился на неё.
 
– Красивые розы? – она вернулась в кресло. Сидела она прямо, и ему показалось, что на голове у неё – королевская корона. Что за чёрт. Разве ведьмы такие? Ей бы во дворец!

– У нас тоже такой куст есть, в саду. Отец никому не позволяет к нему подходить, только брату.

– У тебя есть брат? – Она чуть наклонилась к нему. Взгляд её стал внимательным.

– Да. Я, собственно, за этим и приехал.

– Рассказывай. Только без глупостей, понял? Одно лишнее слово – удобрением станешь, охнуть не успеешь.

Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. Она усмехнулась.

– Вспомнил хорошие манеры? Давно пора. Прошу садиться, Ваше Высочество, –  она указала на второе кресло.

– Короче, – он сел в кресло и заговорил. – Меня мать прислала. Говорит, только ты… вы… только вы можете помочь. Я два дня добирался. В лесу ночевать пришлось – чуть со страху не умер. Тут волки, говорят, водятся.

– Не болтай лишнего. Тут и кто похуже водится. Дальше.

– Ага. Это… Я – старший сын короля. И корона мне полагается. А отец по-другому решил, и корона брату переходит. Уже даже народу объявили. – Он шмыгнул носом, вытерев его рукавом бархатного камзола. 

– И что же народ? – Она спросила это спокойно, но снова чуть подалась вперед.

– Да чё народ? Рад. Народ же глупый. Стадо. Они ж не понимают, что наследник – я, а не брат. А это же… как это… Не по закону выходит, так?

– Закон – слово короля, твоего отца, разве нет? – Она прямо смотрела на него.

– Да он с ума сходит, отец. Он всегда брата больше любил. А брат – он вообще неизвестно кто.

– Неизвестно кто?

– Ну да. Он когда у нас появился, ему семь лет было. Отец привёл. Откуда – никто не знает. И кто он такой – тоже.
 
– То есть, ты думаешь, что он не сын короля?

– Не-е, так никто не думает. Он же вылитый папаша, это сразу видно было. Одно лицо. Только волосы темные. Но он незаконнорожденный, понятно вам? Я – сын королевы, а он – какой-то… Он произнес непечатное слово.

Она резко встала. Лицо её было спокойно, но оно снова вдруг изменилось. Он похолодел. На него бесстрастно смотрела волчья морда. Но наваждение длилось всего секунду, и снова он увидел её красивое и чуть надменное лицо. Она медленно опустилась в кресло.

– Продолжай. 

– Ну, и вот. Он как появился, отец его от себя не отпускал. На охоту вместе, доклады слушать – вместе, в поход – вместе. Или в лес вдвоем уйдут, и несколько дней их нет. Мать надеялась… Ну… В лесу же волки… – Он закашлялся. – Или в библиотеке закроются вдвоем и сидят там часами. Мудрецов из дальних земель вызвал, чтобы они его учили.

– И как? Научили?

– Да он всегда был чокнутый. Умный больно. А королю ведь это ни к чему. А потом он в путешествие запросился. Посмотреть другие королевства. Отец отпускать не хотел. Потом сам пропал – неделю никто не знал, где он. Вернулся и передумал. Отпустил. Брат уехал, три года его не было. Мы с матерью думали, не вернется. А он вернулся, и отец народу его объявил как короля.

– Завещание зачитал, что ли?

– Если бы. – Принц опять шмыгнул носом. – Отец на покой собрался. Так и сказал народу. Передаю, мол, корону и власть моему младшему сыну. Он будет править вами не хуже, а лучше меня, – так он сказал.

Она опять резко встала. Он отпрянул было, но она повернулась к нему спиной и стояла, глядя в окно. Казалось, она его не слушает. А он тем временем продолжал.

– Мы думали, народ возмутится – они отца любят. Но они брату рады. Его с детства все любят. А меня – нет, хотя я старший, и законный сын, а не… – Он запнулся, боязливо поежившись. – И наследник, стало быть, – я. Но им разве объяснишь? Брат с собой еще рыцарей привел – никто не знает, кто такие. Целую ораву. Они за него – горой, заговор тут устраивать и пытаться нечего, – так мать сказала. И меня к тебе… К вам, то есть, отправила.

– А брат к тебе плохо относится? – Она снова села в кресло.

– Да нормально, но не в этом дело. Я – наследник. И корона мне положена. Я – король, а не он.

– А брат-то что? Не отказался?

– Откажется он, ага. Сразу законы какие-то писать начал, в другие королевства гонцов отправил – чокнутый, говорю же.

– А отец? С ним?

– На покой он, говорю же, собрался. Тоже письма пишет. Куда-то собирается. Из ума выжил.

– Ты бы, молокосос, рот закрыл. Мать тебя ко мне послала? А она не сказала, что уговор у нас был? Больше я её желаний не исполняю.

– Дык это… Она помнит про уговор-то. Вот…

Он засуетился, отстегнул от пояса бархатный кошель, раскрыл и высыпал на стол кучу золотых монет. Испытующе посмотрел на неё.

Она не шевелилась и на монеты, казалось, даже не взглянула. Смотрела на него и молчала.

  – А, да. Вот это еще. – Он, стянув перчатку с руки, старался снять с мизинца перстень. Она уже видела его – перстень с огромным кроваво-красным рубином, в котором словно горел огонь. Бриллианты чистейшей воды, окружавшие камень, тоже окрашивались красным, наливаясь этим пламенем. – Такого камня во всем свете не сыскать. 
 
– Она помнит, что случится, если нарушить уговор? 

– Так вот же, – он обвел руками кучу золота, поверх которой переливался огненный рубин. – Мать сказала, этого хватит, чтобы забыть про уговор.

Она вдруг рассмеялась. И начавший темнеть лес неожиданно отозвался многоголосым смехом. Или это был вой? Оглушающий, раскатистый, страшный: чьи-то ужасные вопли, пронзительный крик, зловещий хохот, хихиканье  – этот жуткий концерт раздавался, казалось, отовсюду. Принц вскочил на ноги.

– Что? Что это?

Она не отвечала, продолжая смеяться. И ужасающий хохот леса вторил её смеху.

– Что это? Перестань! А-а-а! – Он закрыл уши руками, потом присел на корточки, пытаясь закрыть голову, а потом вдруг рухнул на пол тяжелой кучей.

Когда он пришел в себя, было тихо. В камине потрескивали дрова, ведьма бесшумно передвигалась по дому, зажигая свечи. Их теплый свет успокаивал.

– Очнулся? Вот и хорошо. Будет с тебя. – Она поставила перед ним чашку, от которой поднимался ароматный пар. – Пей. Да пей же, не бойся.

– Сначала ты… Вы.

Она снова засмеялась. Он испуганно вздрогнул и обернулся к дверям, но лес молчал. Взяв чашку, она с видимым удовольствием сделала большой глоток.

Какое-то время они сидели в тишине. Был слышен только треск дров в камине и громкое прихлёбывание. Принц успокоился и заметно повеселел.

– Всё еще хочешь брата извести?

– Н-нет. Я всё понял. Нельзя про уговор забыть, так?

– Правильно понял. Так матери и передай.

– А хоть что за уговор-то?

– Много будешь знать, помрёшь, не доживя веку. Живи себе, веселись. Ешь досыта, пей допьяна – чего тебе ещё надо? Не забивай голову. Какой из тебя король, сам подумай? Тебе с девками на сеновале кувыркаться…

 – И то правда. – Он довольно заулыбался.
 
– Стало быть, скатертью дорожка. Спасибо за визит. Будете проезжать мимо – проезжайте мимо. – Она встала и показала рукой на дверь.

Он тоже встал, направился было к дверям, как вдруг обернулся.

– Это. Стемнело. А в лесу – волки.

– Не бойся, не тронут. – Она, казалось, еле сдерживала смех. – Пока я не позволю.

– Дык это… – Он снова метнул взгляд на кровать, потом – на неё и похотливо хохотнул, – может, я у тебя заночую? Не пожалеешь!

– Конечно, не пожалею. Сколько в тебе? – Она оценивающе прищурилась. – Не меньше ведра. Хоть и резус отрицательный.

Принц, громко топая, выбежал на улицу. Через минуту она услышала удаляющийся стук копыт.

Она стояла у окна и тихо улыбалась. В лице её не было ничего угрожающего – оно было мечтательным и мягким. Таким никто его не видел, а ведьму знали многие в королевстве, да и далеко за его пределами. Никто, кроме двух людей. Один из них называл её мамой. А сейчас он готовился взойти на престол. Второй собирался сложить с себя корону и вернуться к ней. Сроки вышли. Он возвращается к ней.

Тогда, тридцать лет назад, она дала королеве колдовской напиток. Король, женившись на ней по настоянию отца и для блага королевства, не хотел на неё даже смотреть: она оказалось глупой, чванливой, жестокой. И красавицей, мягко говоря, не была – ведьма поморщилась, вспомнив лягушачье лицо. Ей нужен был ребенок – по закону, если королева не рожала в течение трех лет, король мог отослать её от себя – и для этих целей на другом краю королевства уже возводили роскошный замок. Напиток, который дала ей ведьма, обладал чудотворной силой: если женщина выпивала его, перед ней не мог устоять ни один мужчина. Но действие его было кратким – если женщина не умеет вызвать любовь сама, никакой напиток не поможет. Королеве тогда повезло – напитка хватило как раз на то, чтобы она смогла понести и родить сына. Королю, как все считали, тоже повезло – наследник дал народу уверенность, что все идет как должно, дворцовые заговоры сами собой прекратились, подданные признали нового короля. Как мало и как много нужно королю для того, чтобы получить признание народа, – она вздохнула. Но сейчас,– она знала – всё изменится. 
 
Тогда ведьма еще не знала нового короля – ей было не до государственных дел, а он только-только взошел на престол. Она, правда, знавала его отца, старого короля – она помогла ему победить в войне, за что ей была дарована вечная королевская милость и защита.

А потом в лесу она встретила его – того, чьей жене она помогла. Если бы она тогда знала… А что, если бы знала? Быть королевой, править народом – не для того она появилась на свет. Ей суждено быть ведьмой – пока не выйдут сроки. Она не создана для дворца – она счастлива здесь, в лесу. Да и он был счастлив здесь, в её лесном домике – сначала один, затем – вместе с сыном. Всё случилось так, как должно было случиться. Она прочитала это в одной из своих книг, сверившись затем со звездами. Их сын станет королем – великим королем. А он, её король, вернется к ней.
Вот он и возвращается. Сроки вышли. Пора ей перестать быть ведьмой.

Она стояла у окна и улыбалась.