Сценка в магазине, или не все яйца в одну корзину

    СЦЕНКА В МАГАЗИНЕ, ИЛИ КАК НЕ СЛЕДУЕТ СКЛАДЫВАТЬ ВСЕ ЯЙЦА В ОДНОЙ КОРЗИНЕ.

           Это было давненько, но не так чтобы очень, в этом тысячелетии точно. Произошло это незначительное событие в обычном магазинчике, почти забегаловке при железнодорожной станции «Лось». В те незапамятные времена я там жил. Магазин этот, одноэтажное здание выкрашенное в синий цвет, внутри удивляющий белоснежностью стен. Если едешь на электричке из центра Москвы и выходишь на станции из вагона, он находится прямо по выходе на улицу Абакумова из перехода направо. Вспоминая этот магазинчик, хочется даже немного поностальгировать, потому что их сейчас практически выдавили гиганты мысли… ретейла (так говорят, мне это слово не нравится). Так вот эти сетевые магазины (их конечно же больше, беру пока три, которые уж точно навязли на зубах, на каждом шагу затычка, как паутина на каждом пятаке и районе) Тащикси, Колит и Икоточка.
           Они, любимый наш ретейл, везде, теперь без них никуда; пошаговая доступность, сообщают нам кукловоды. В них нынче и забегаловка, и магаз покрупнее и рынок, и ещё и аптека присобачена. Есть конечно скидки, но купить подешевле не всегда получается, ножками избегаешься. Понятно им мало денег, всегда больше хочется, на милый роток не накинешь платок. Аппетиты растут! Но вот яблок по весне меньше, чем за сто рубликов таки у них не купишь. А яблочки стратегический продукт для пользы сохранения здоровья. На батонах и сушках долго не протянешь. Конечно восточные люди дюже любят батоны и покупают их от всей души полными корзинами и тележками, но я грешным делом их не люблю. Всегда настораживает, когда вдруг что-то одно захватывает власть на районе. А магазины этих трёх видов везде на каждом шагу и в городе и в области. И вот и думаешь, что денежки у них текут-то в одни ворота; они страшно богатеют, становятся корпорациями. А эти добряки могут устроить всё что угодно, похлеще кармановируса придумают, по домам засадят, что и не вздохнёшь и парком не прогульнёшь, потому как парк для лёгких вреден.
           А мне милее вот  такие магазинчики небольшие, где всего навалено, где как говорится каждой твари по паре. В них и общения больше, и между покупателями, и с продавцами поспорить и покочевряжиться можно. И выбрать товар повкуснее. И селёдка у них всегда из бочонка свежая и сочная. В тех трёх сетевых такой в жисть не купишь, там она уже какая-то отбитая. А здесь, м-м-м, да и сыр на развес какой угодно кусочек и ничего, что перед этим продавщица даже не скрываясь точила ноготочки и полировала; пыль хлопьями с них во все стороны летела приятными облачками. Она тутже вскакивает, отбрасывает в сторону пилку, и отвешивает только тебе нужный товар. Ты говоришь нет-нет, мне этот не нужен кусочек, на глаз не ложится, дайте тот. А какой кусочек или кусок ещё и сам не определился, но ничего не страшно, всё решается по ходу.
           А в тех трёх дорого, и бери то, что есть, или не бери, жди скидок обормот. А не нравится не бери вовсе, выйди вон! А деваться некуда, будешь брать! Нишкни, мы тута одни монополисты! А богатства-то несметные накопим и тебе покупателишка ещё и по мордам-с дадим, и в бараний рог скрутим-с; и ещё и лечить тебя будем от всяких неизведанных и на первый взгляд даже смешных болезней. И не пикнешь ротик-то прикрой, слишком умный. А не понравится, намордник на тебя накинем за твой счёт, всё оплатишь, и перчатки с грибком. А по случайке прихватишь пачку печенья – под бдительной охраной не очухаешься, сами изметелим, и ещё и сдадим куда-надоть, как дикого злоумышленника, вора и потаскуна чужого имущества. Снисхождения у нас нет, только кара и наказание. От ума проучить у нас уже всё продумано. Будешь в гаджет пялиться и окончательно свихнёшься и ум свой потеряешь. И мыслить разучишься у нас у сетевиков над этим целые ин-ституты трудятся. Нам прибыль нужна, звонкая монета, а совесть и стыд нам ни к месту приложить.
           Сейчас у нас многое живёт под девизом: «Всё должно быть доступно и удобно». Нам говорят это главный критерий жизни. Глупые не думайте ни о чём! Наука и пластилиновые долины предлагают вам максимальные удобства пользования средой и жизнью. Облегчают, так сказать, все общественные связи. «Не сопротивляйтесь несмышлёныши», - орут фейковые и порою наглые воинственные информновики. Ну, вот я признаться консервативен! В штыки принимаю всё новое, не верю в то, что это всё для людей; каверзу ищу в этом, так сказать, какую-то подоплёку, изъян, второе дно! Короче ни радость, ни любовь, и дикую чужую мне подложили кровь.
           Можно я ещё отвлекусь от станции»Лось», я знаю вы ждёте, там будет интересно; но хочется к теме пару штрихов черкнуть, чтобы чертей отогнать. Мне вот как-то звонит знакомый серьёзный приятель по поводу работы и говорит: - А чой-то тебя в «Вяцяпе» нет? (Прости добродушный читатель, буду называть так на свой лад, чтобы не было претензий со стороны монополистов на нашу частную жизнь и чистую тайну переписки) Я говорю: - Да вот как-то пока ещё не установил. Он говорит: - Ой, да это легко, пять секунд, даже не думай, сделай прямо сейчас сразу. А то я не могу тебе письмо отправить. А в «Вяцяпе» это очень удобно и видео быстро отправляется и открывается. Глупость давай присоединяйся. Я говорю: - Слава, ты знаешь, не могу я сейчас его подключить. Слава: - Как это? Почему? Это очень легко, давай я тебе приглашение вышлю, активируй и пользуйся. Я говорю: - Нет, у меня интернет в телефоне не подключен. Слава: - Ты чо это? Я, немного смущаясь, не хочется быть битым кем-то, даже мысленно: - Ну, такая у меня позиция, не хочу интернет в телефоне, бесконечную эту вседоступность. Пойми имею… право на это.
           Слава (конечно же подумал, что я полный дурак и идиот первостатейный, для приличия пригасил эмоции, подъосёкся немного, коней присадил): - Твоё дело конечно. Но это удобно. Я говорю: - Слава, ты знаешь, мне кажется не всем нужно пользоваться тем, что нам кажется или нам говорят удобно. И когда нас просят слить все свои данные на одну платформу, и электронные адреса, и мобильные телефоны, соцсети и любые личные данные, и опять всё для нашего «удобства» -  я стараюсь не верить этому, и бегу от этого «удобства» подальше; но чтобы ни как на ладони быть. Сегодня всем нам «удобно», а завтра, когда нас всех благодаря самими же добровольно слитыми данными соберут в один интернет-вагон и шарахнут по нам, только уже со своим удобством, а твоего «удобства» уже не будет. Не надо складывать все яйца в одну корзину, говорит старая народная мудрость. Ну, что тебе потратив лишних пару минут, отправить твоё драгоценное письмо мне на почту, а не по «Вяцяпу», и я его вскорости в ноуте прочту, дорогой мой друг. Пусть будет выбор, а не пресловутое «удобство». Чертыхнувшись, наверное про себя, мой приятель сказал: - Хорошо! – и выслал мне письмо по работе на электронку.
           Ой, что-то я заболтался, а у меня же для драгоценного читателя история интересная припасена. Ну ладно еще на чуток отвлекусь отскочу так сказать от темы. Тут как-то по пандемишке, ну которая сейчас в телеке, ну и у некоторых людей, я аккуратно вышел по парку тайком прошвырнуться. Они, ну те которые нам картины и ужасы мира расписывают, говорят, чтобы лучше дышалось и здоровье прибавлялось, лучше дома сидеть и парки закрыли. А я тут взял и втихаря им не поверил. Я там не один прошвыривался, как лось, и другие тоже были. Даже не буду называть парк в котором я был, а то набегут радетели о нашем здоровье с тепловизорами и огревателями, а ну их в болото. Сейчас на первое место выходит гибкость и бдительность. Они говорят: - Дома хорошо! Хорошо когда у тебя дворец и миллиончик на первый случай, а не по пакету перловки и риса.
           Так вот иду по парку, оглядываюсь, боюсь, не выпрыгнет ли кто из-за куста. Я боязливый от природы, да и не стыжусь этого. Бережёного бог бережёт. Меня даже в детстве звали боязливка, или ещё того хуже боязливенец. Спрячусь от ливня и боязливирую; ой целый короб наговорил, а всё равно страшно. Вдруг вижу стоит красотка. И темень непроглядная и зябко, а она стоит в наушниках, и в темноте пальцем в гаджет наяривает, так что издалека мордочка освещённая маячит. Я иду от малейшего шороха от куста отпрыгиваю, от незначительного звука вздрагиваю, от летучих мышей шарахаюсь. А она стоит одна, герой героем в темноте в наушниках, в медицинской маске и этих самых, ой-ё-ёй, нитриловых перчатках. Девица в парке. Я диву даюсь, какие же они смелые новое поколение! Тут всю жизнь ждёшь подвоха и гадости, ненависти и беспринципности, холодного цинизма и удара из-за угла, а они вот так с открытым забралом, правда в маске медицинской и перчатках как хирург в хирургуёвской палате на оперэйшин. И всегда рыльцем в гаджете, хоть в ад кромешный. Это любовь взаимная. Они ничего не боятся когда с ними этот агрегат счастья и доступности, что темень, что злые звери. А что у нас по парку лисичка рыщет; а вдруг бешеная? Полное доверие. Может их там так обрабатывают уже точечно как-то в гаджетах. Им поют в уши «удобно и легко». Они там уже и отпечатки пальцев туда скинули, и биометрию и сетчатку, бери голыми руками. А мы за своё личное свободное пространство ещё воююем пока, как зайцы. А они уже готовы. Как говорила моя бабушка про новое поколение: - Живите ка хотите!
           Интересно я ещё заметил новая поросль вся в масках ходит и в перчатках. Особенно 20-летние, чему их там в школе десять лет учили, похоже мы что-то новенькое пропустили? Вера у них безоговорочная, мыслительный процесс отключен, критический анализ даже на удалёнке изъят. Один парень в метро нёсся по лестнице натягивая на потные ладошки, потому что не натягивались, жёлтые перчатки, которые продаются для уборки помещений. И с таким рвением и защитой собственного организма он натягивал свои жёлтые перчатки, как-будто бежал унитаз чистить свой золотой. Они для этого и предназначены эти перчатки, ни для чего другого, ни для метро ни для такого красивого выхода в люди. Когда он сел напротив в метро, у меня, взявшего пропуск на передвижение в транспорте в моём родном городе накануне гордого отмечания победы, шары лезли на лоб. Я всю дорогу видел перед собой домашнее сантехническое оборудование: унитаз, ванну, раковины, краны и мои познания о их чистоте и доступности значительно и бесповоротно увеличивались. А также в средствах защиты ходят все старые люди, тоже как-то безоговорочно,  даже в темноте в одиночестве собак выгуливают без намордников, а сами, как бы помягче ляпнуть, в них родимых. А вот среднее поколение пока ещё мыслит… Но что будет через десять лет, если молодые нас уже в этом процессе мыслей и сопоставлений уже не поддерживают. «Живите ка хотите».
           Ладно вернусь к магазину, ведь обещал. Глупо это думать размышлять. Сейчас вон говорят машины будут за нас думать. Запишут всё о нашем здоровье, о состоянии счетов, недвижимости, родственников, друзей и будут думать о нас. Опять отвлеклон в другой клон-сторон. Нет-нет, идём к нашей цели. Ибо эта история до сих пор меня будоражит и даёт пищу для новых размышлений, что же это было, каковы обстоятельства способствующие этой истории могли для меня выдвинуть её на первый план. Проходит неумолимое время а я снова мозговыми извилинами возвращаюсь туда в этот магазинчик забегаловочный на железнодорожной станции «Лось». Тогда кстати станция «Лось» не была оборудована турникетами на вход и выход, заграждениями, решётками и можно было пару станций прокатиться с ветерком бесплатно, а не как сейчас ломая ноги, перелезая через арматуру и железные заборы. Ой, чур меня, а то благовоспитанный читатель меня не так заинтертрепирует и заявит на меня без срока давности и презумпции невинности.  Заявляю точно: я всегда проезд оплачиваю! Ну может был какой разок впопыхах прискакал на станцию, как всегда мы же опаздываем, а там уже электричка стоит Москва – Фрязино, ну я и ломанулся в неё, не буду же следующую целый часельник выжидовываться, ну в смысле ожидоткиваться, тьфу ты… ожидать. Каша во рту. 
           Это было в 2002 году, помню точно. Только вот день не помню, то ли 7 марта, то ли 9 марта. Что-то в один из этих чудных дней. Я зашёл, как обычно в магазин, на скорячок что-то купить из продуктов. Магазин как я уже сказал одноэтажный, высокий потолок, метров 50-60 квадратных. Когда в него заходишь сразу по правую руку располагается рыбный отдел: натотения, путассушка, горбушка и тд. Далее дверь в подсобочку. С левой стороны от главной входной двери овощной отдел, всё свалено чуть не в одну кучу и картошка в мешках, и морковь, и лучок, ну и далее по списку. Милый до сих пор сердцу грязный непричёсанный уголок сельхозпродуксьён. За ним конфеты, шоколад, наборы всякие на маленьком пятачке, и конечно же кондитерка с печеньками, безешками… Прямо по центру от входной двери, вдоль самой длинной стены располагается самый, можно сказать, протяжённый прилавок с весами электронными (ох уж эта электронка цифровая и концлагерная). А также с двух сторон от весов, кассы и продавщицы центрового места два холодильника с большим стеклянным верхом; в одном из них сыры, масло, в другом колбасная продукция, сало, паштеты… На полках по стене стоят млея соки, воды, пиво, алкоголь всех видов и мастей.
           Я заскочил в своё намоленное продуктовое заведение как-то быстро, даже не решив перед этим, что мне конкретно нужно, так как обегал район по разным надобностям; аптекам (побаловать себя новинками фармацевтики), банкам (оплатить счета за хатёнку-конурёнку), на небольшой рынок за овощёнкой (там можно подешевле сторговаться, а переплачивать я ни-ни, ну не люблю это дело). Аптек сетевых тогда не было, слава богу. Рынки работали не передавленные сетевым ретейлом, счета за коммуналку были ещё какими-то копеечными относительно. Как же там было мило и уютно в том мире, вспоминаю теперь.
           Так вот бегло взглянул я на рыбу, почти не взглянул на мясо, картошка с моркошкой протопала боком, кондитерка прошла мимо. Я как-то сразу ломанулся к длинному прилавку и стал рассматривать сыры и их ценники, ища выгоду. Весы у меня с правой стороны и продавщица тоже. Очередь так же с правой стороны к прилавку, или если смотреть продавулькиными глазками очередь движется к ней слева направо. Я увлёкшись холодильником и его содержимым вдруг слышу: - Ты чо делаешь? Я глазками зырк, кто это? Это произнёс мужчина лет этак 55-57-ми такого рабочего вида. Морщинистый, немного с зорким взглядом, выпивающий наверное, но не так чтобы много, но возможно не любящий, когда кто-то более чем он пьян, либо успел сделать это раньше чем он, то есть не нравится ему возможно, точно не утверждаю, когда могут ненароком опередить ушлые товарищи. Несмотря на то, что он рабочего вида, сантехником трудится, либо сторожем, может шиномонтажка. Но в нём при желании есть какая-то городская культурность, может в театре один раз был, наложило это отпечаток на всю дальнейшую жизнь. А может окультуривает его то, что вода горячая из крана течёт, подогревать не надо, окультуривает это. Он высокого роста и как всегда  у этого сословия из одежды в чём-то серобуро-малиновом, ну нет не в малиновом конечно, это было бы совсем смешно, в чём-то чёрном. 
           Продавшица совсем милашка. Это такая типичная женщина за прилавком. Это типаж любимый тургеневско-кустодиевский. Она пышна телесами. Улыбка её не лишена призывности и счастья. Но вместе с тем есть определённая скромность и нежность. Она в униформе, в платье тёмно-синего цвета искуственной ткани с обшивкой по краям голубого оттенка и в белом, немного замызганном, фартучке. Волосы, дань той ещё моде у служителей прилавка и общепита, взбиты и залачены, а также собраны белой тканевой коронкой в виде косынки без верха, завязаны сзади.
           - Ты чо делаешь? – если возвратиться назад от чего мы отвлеклись, нехотя рявкнул морщинистый мужчина. В этот момент я стал полностью контролировать и «фотографировать» происходящее. Перед этим мужчина попросил десяток яиц, как я полагаю. Продавщица взяла десяток яиц и осторожно плюхнула их на электронные весы. Яйца были именно в целлофановом пакете. Так делали иногда в таких магазинах, фасовка такая имела место быть. Когда продавщица их плюхнула, мужчина на неё недоверчиво посмотрел, потому как она сказала: - Пожалуйста! Приготовив было отдать извлечённые то ли из штанов, то ли из трусов деньги, зажатые в кулачке в тот момент он не совсем всё стал понимать, как надо. Поскольку управляющая прилавком стала на этих самых весах, того этого самого… набивать какие-то цифры, ну какой-то цифровой концлагерь яиц прямо стал происходить; а что и так, наверное, бывает. Так вот мужчина, прищурившись, ей как-то ещё разок уже иронически мягко сказал, думая зарапортовалась там, или чего хуже, заработалась: - Ты чо делаешь? На что заведующая снедью, продолжая набивать цифры сказала ничтоже не сумняшеся: - Что надо-то и делаю! Не мешайте работать. Кто покупатель? Вы покупатель! Я же продавец!
           Морщинистый мужчина: - Продавец, конечно! Чо там мусолите, давайте уже, сколько за десяток?
           - Какой десяток? У нас в граммах! - бубня себе под нос, сообщила торговка. Не сбивайте! Что вот сбивают, манера что ли такая, и так покупателей наплыв, еле справляемся с вами. И она продавщица продолжила пристально и как-то недоверчиво, может даже критическим оком с прищуром, вглядываться то в весы, то  в яйца в прозрачном пакете. Видать она соображала насколько яйца соотносятся с весами, весы с яйцами и по какой цене их обозначить на весах, чтобы получить требуемую искомую сумму, не задерживая беснующуюся, нескончаемую, незатухающую очередь оглоедов, которым всем разом что-то всегда надо. Мне тоже показалось, что это пустяк, ну поставила на весы, сейчас передохнёт и дальше пойдёт. Но милая женщина не переставала. Она шевелила губами и можно было прочитать, ход её мыслей, выдаваемый громким шёпотом: - Если одно яйцо у нас стоит… ё-ху-ху, да-а-а… то килограмм яиц будет… нет не то.
           Я стал пристально вглядываться в прекрасную фею прилавка. Я стал заглядывать ей в глаза, ибо и потому как, был сам в непонятках. Это сценка мне снится, или действительно яйца уже стали продавать на развес, да мало ли как бывает, планета вон с катушек съехала, я был поражён. В этот момент мужчина, теряя терпение,  и слегка свирепея, самую малость, сказал: - Нет, ты чо делаешь?
           - Что надо то и делаю! Не видишь что ли яйца для вас взвешиваю. Какие же люди, для них работаешь, они же и лезут, подождать не могут. Что вы в самом деле?.. Цена за кило вот из головы ж вылетела. Зачем так делать? Боже!
           - Какое кило? Это же яйца, их не взвешивают! – ещё больше возмутился мужчина.
           - Вот мужики пошли. У вас мужчина может и не взвешивают, а у нас… это дело, ой как ещё и взвешивают! Мужчина как-то даже опешил, он проглотил на время язык и стоял выпучив глаза. Женщина в очереди, стоявшая за мужчиной, которая была занята своими мыслями, вдруг отвлеклась от них и заинтересованно спросила: - Мужчина, а что яйца на развес нынче у них? Морщинистый мужчина повернулся к ней с недоумением и осуждением, качая головой в сторону продавщицы, ну типа совсем веретено размоталось. Женщина: - Странно, яйца на развес? Хм, первый раз слышу! Продавщица, совсем запутавшись и в весах и в яйцах, парировала женщине: - А вы то что, вы-то зачем лезете, не вы покупаете. Будете отвлекать, сделаю перерыв, имею право, меня там уже девочки ждут, выпью хоть… чаю глотну, целый день на ногах.
           Гражданин, покупаюший яйца и по всему видно, торопящийся домой, как-то это дело отметить, ну праздник этот 8 марта. То ли начать отмечать, потому как я не помню это было 7 марта, то ли заканчивать отмечать - 9 марта. У мужчины этого, которого жена, наверное, послала некстати купить эти яйца, перед глазами маячила законная рюмка водки за домашним столом; и он явно переставал понимать что за канделябры отбрасывает эта пышногрудая молодка. Что ей надо, что она задумала?
           Продавщица явно не хотела сдавать свои позиции и упорно продолжала вглядываться то в кнопки весов, то сканировать яйца: - А по скольку же мы их вчера продавали? Что такое?! Спокойно не торопитесь… я щас… всё решу! Вдруг она встрепенулась и приняла правильное решение, посмотрев в сторону подсобки зычно крикнула: - Люда! Люд… Из подсобки вышла женщина пошире продавщицы, с чуть кривыми ногами, как  у наездницы из далёкой Лашкирии и слегка съехавшим набок «кокошником». – Чего те, чо орёшь, звала? – спросила женщина из подсобки, держа в руках скрученный пучок зелёного лука. Продавщица: - Ну, да. Почём у нас десяток яиц?
           – 18.30.
           – Да я тебя не время спрашиваю!
           – Я тебе и говорю: 18.30. Уж это я точно помню.      
           - Поняла. И хозяйка прилавка, очень приятная на лицо женщина, возможно разбившая не одно яйцо… сердце грузчика, стала нажимать на кнопки произнося вслух: - Один, восемь, три, ноль… Так, а сколько же грамм? И куда умножить… а если поделить… ой, да задрали. «Задрали» непонятно к кому относилось: к яйцам, весам или покупателям. Мужчина понимая, что без яиц он всё равно не уйдёт, а дело принимает какой-то гнилой оборот немного подуспокоившись сказал: - 18.30 – это десяток яиц, а не килограмм. Продавщица: - Ну что вы меня морочите?! А килограмм сколько будет тогда? Мне это надо знать, вы понимаете хоть!.. Морщинистый мужчина припух явно, у него видать язык отвалился, он уставился на продавщицу, как кролик на гадюку.
           Фея прилавка была собрана, сосредоточена и как змея нацелена на поиск правды в назревшем вопросе; стала почёсываться, она посерьёзнела, пристально вглядевшись в яйца сказала: - Нет не то, - взяла пакет с яйцами поменяла его на другой и по новой стала ловко нажимать на кнопки меняя цифры. Мужчина всё это время внимательно следил за продавщицей и особенно разглядывал её лицо. Лицо тридцати с копейками женщины, корпулентной, но привлекательной. И вдруг на него, как озарение нашло, и медленно растягивая слова, он сказал: - Ты чо пья-на-я что ли? У продавщицы слегка раззъехались глаза, она шмыгнула носом и сделала вид, что не услышала вопроса, гоня всё ненужное, как назойливую муху, мучительно произнесла: - Ну, килограмм не может столько стоить, объём-то большой. Я стал приглядываться к ней и вдруг понял, ну да она подшефная, ну то есть под шафе, и возможно неплохо, как это нехорошо. Потом я вспомнил, но предпраздник же, сегодня же 7 марта, а было скорее всего в тот день 7 марта и перед праздником можно выпить, ну а после-то уже нет. В преддверии праздника ещё простят, сам бог велел, а потом-то нельзя, после драки, как говорится, кулаками не машут!
           В этот момент выглянула женщина-богатырь из подсобки, со съехавшим «кокошником» и пробасила: - Маш, ты может быть заглянешь… ну ты понимаешь… на дзю-дзють… ой, вопрос есть к тебе по работе? Маша, фея прилавка, всплеснула грациозно полными руками: - Да подожди ты, я с яйцами для мужчины не могу тут разобраться. Так килограмм у нас на что пойдёт?.. Мужчина вконец озверев заорал: - Вы чо тут все пьяные что ли?   
           Женщина Люда быстро слиняла, хрустнув пучком лука. Маша, продавщица, будучи прилично принявшей на грудь, сделала всяческий трезвый вид, поджав губы, резко собрав в одну точку глаза. Но слегка испугавшись неправильной фокусировки, и покачнувшись, вследствие этого, максимально посерьёзнев, отрывисто произнесла: - Всё сейчас будет готово. Мы на подходе. По её лицу было видно что она пытается держать марку, но не знает как.
           – Это яйца… они продаются стоимостью за десяток, а не килограммами, - ещё раз заорал морщинистый мужчина. Все продавщицы и отделы вытянули шеи.
           Я не мог оторваться от происходящего. Мария, вздёрнув головой, видно было что до неё дошло, как рассчитывать этот диковинный товар. Пытаясь не терять размера этой самой фокусировки между накрашенных глаз, скромно, но с достоинством произнесла: - Это понятно как дважды два. И что мы тут вообще решаем? Я вас спрашиваю? С вас 18 рублей 30 копеек. Что-то брать ещё будете? Мужчина отдал деньги, забрал яйца и пулей ошалело выскочил. 
           А я подумал: - Да, история! А почему бы и нет, наши славные женщины так много работают и в горящую избу входят, что уж перед Женским днём можно быть на высоте и во всей красе! И пусть хоть кто-то что-то скажет и плюнет в огород! Кто сам не без греха?!
           Через несколько лет, когда я уже не жил на «Лосе», проходя мимо этого магазина зашёл в него. И как же, дорогой читатель, я был разочарован. Эту милую забегаловку превратили в маркет, в минимаркет. Что может быть хуже и уж простите похабней. На маленьком пятаке в 50 квадратных метров узкие ряды забитые красивыми упаковками, чипсами и другой подобной пустой снедью. На кассе вышколенные, безликие кассирши и охранник, зорко смотрящий, чтобы ты чего-нибудь не спёр. Мне стало противно, я ничего там не купил. А сейчас мы только и слышим Тащикси, Колит и Икоточка, все товары там, как хорошо! Что хорошего? Выбора-то нет!

                МОСКВА. 15.05.20 – 6.06.20