Двухфазный

Алексей Кононович Андриенко. начальник шестой шахты. пущенной в эксплуатацию в начале пятидесятых и потому считавшейся новой. был человек со странностями. Интересны и жизненные этапы его продвижения к этой должности. Вчерашний рабочий, имеющий за плечами опыт работы в качестве горного мастера, а потом и начальника участка, за неимением специалистов со специальным образованием, был по рекомендации партии направлен на высшие инженерные курсы в Москву, вместе с другими руководителями того же уровня и образования. Вернувшись, через два года из Москвы. они возглавили свои предприятия и даже управляющим рудоуправлением "Кызыл-Кияуголь" стал один из участников этой группы. Но недаром, есть в нашем народе поговорка, что "чёрного кобеля не отмоешь добела".
Эти ребята, за основу руководства приняли вызовы подчинённых на ковёр, как у нас шутили получать арбузы, и вытягивать из них жилы при помощи отборного, вульгарного мата. Начальник, не применяющий междометий из матерного лексикона. вообще был не начальник. а маменькин сынок. Поневоле. чтобы не попасть в разряд маменькиных сынков, все начинали вести себя соответствующим образом. Пришедшие, впоследствии, выпускники вузов и техникумов на смену этому контингенту руководителей, переняли их стиль руководства и манеру выражаться.
Кстати, про арбузы. Выражение получать арбузы было заимствовано из анекдота. суть которого такова: русский, еврей и армянин. забрались на чужой огород и украли: русский. огурцов, еврей морковки. а армянин арбузов. Все были пойманы с поличным и приговорены к запихиванию в задний проход каждому, то что он украл. Первому приводили приговор в исполнение русскому, бедняга стонал от боли но выдержал. Вторым. по очереди, был еврей. Когда над ним стали проводить экзекуцию, он начал хохотать. Судьи и палачи удивились:
-Ты почему смеёшся, даже русский и то стонал?
-Да мне смешно стало, когда я представил армянина, которому предстоит вытерпеть арбузы!
Как ни странно. но у Андриенко отборного мата не получалось. за время планёрки из его уст выскакивала пара матюжков, да и то каких то хилых, малоприметных. Да и не отличался наш начальник многословием.
-Ну, что у тебя? -бращался он к очередному начальнику участка.
Начальник подробно. по полочкам раскладывал положение дел на вверенном ему участке, а Андриенко, молча, без единого замечания выслушивал доклад. Выражение лица при этом у Алексея Кононовича совершенно не менялось. По нему не было заметно одобряет он сказанное или порицает. После доклада, наступала минута. другая молчания, словно он переваривал только что сказанное. Затем следовало покашливание:
-Кхе..кхе.. - и, через несколько секунд длинное и продолжительное мычание:
-Ммммммммммммммм, перед очередным: -Что там у тебя Рожков?
за это мычание он получил прозвище "Двухфазный", это от звучания трёхфазного электродвигателя, потерявшего одну фазу, очень было похоже. Была у него и ещё одна кличка "Конь", её дали за редкое отчество: Кононович. Я вообще до него и после него такого отчества никогда не слыхал.

Странное дело, наш начальник. не обладал ни какими организаторскими способностями. не умел говорить с подчинёнными, ужасно боялся высшего начальства, не обладал инициативой и, тем не менее несколько лет возглавлял одну из лучших шахт Кыргызстана.
Вот обычный. ежедневный обряд:
Идёт планёрка перед очередной сменой, проводит её Андриенко. Само собой первый вопрос ко всем собравшимся:
-Ну что, мать перемать, будем, б..дь план выполнять? Вот ты Мельников, расскажи, как ты думаешь организовать работу по выполнению плана? -Это самая длинная фраза сказанная им за всё время планёрки. Всё идёт, как обычно, по накатанному сценарию, как вдруг раздаётся звонок по городскому телефону. Лицо начальника недовольно морщится, он достаёт из лежащей на столе пачки "Памира" сигарету, зачем то переламывает её пополам, половинку берёт в рот и прикуривает, а вторую, аккуратно кладёт в пепельницу и берёт трубку. Дальше. после "Алё!" идёт только покашливание и мычание. Присутствующие понимают, что сейчас их начальник в той роли, в которой они только что были, разница только в том, что их начальник, не способен к вытягиванию жил, как тот, кто сейчас издевается над Кононовичем. А там, в большом кабинете, под портретами членов Политбюро, не всего, конечно, а как минимум четырёх, в мягком кресле, (у Андриенко мягкий стул), восседает управляющий рудоуправления, вчерашний выпускник Московского Горного Института Матвей Иосифович Аданин, сменивший однокашника нашего начальника по инженерным курсам. Матвей презирает выпускников, попортивших ему немало крови. в начальном пути, после окончания вуза. Они инстинктивно чувствовали, что век их в роли начальников не будет продолжительным и всячески препятствовали молодым спецам с настоящими дипломами, занимать начальственные должности. Но партия вмешалась в этот процесс и, вскоре, только наш двухфазный остался на должности начальника шахты, на других шахтах в этой должности сидели молодые инженеры.
Вот Матвей Иосифович и отводил душу. мстя за прошлые обиды. Бедный Андриенко. лицо его покрывалось потом, он мычал или кхекал, сигарета догорела и обжигала губы, он взял из пепельницы вторую половинку, зажал плечом трубку у уха, зажёг спичку и прикурил, глубоко затянувшись он выпустил облако вонючего дыма. Вероятно, Андриенко был единственным курильщиком "Памира", эти вонючие сигареты, давно не пользовались спросом в среде горняков, все давно перешли к более дорогим. но арматным сигаретам с фильтром из Болгарии. Через несколько лет, я был у него в гостях в Шурабе, когда мы закурили, Алексей Кононович, к моему удивлению, достал из кармана "Памир" и так же глубоко затянулся, как он это делал в момент выволочки.
Матвей издевался долго и приходилось разламывать вторую сигарету, а иногда и третью, всё зависело от настроения высокого начальства. на том конце провода.

Была у Алексея Кононовича ещё одна странность: в минуты раздумий. он принимался яростно почёсывать свой бычий затылок, а если стоял на ногах то та же участь постигала и выпуклости ниже спины. Однажды я зашёл в книжный магазин, на предмет проверки. не поступило ли в продажу. чего нибудь новенького и наткнулся там на Андриенко. Он стоял у прилавка, разглядывал витрину с книгами и яростно почёсывался то на затылке то на заду. Я чуть не расхохотался. Надо сказать. что он был большой любитель чтения. После планёрки второй смены, когда все расходились по местам, кто работать, а кто то домой, он оставался в кабинете, закрывался на ключ и принимался за чтение "Большой Советской Энциклопедии". которая хранилась в двух книжных шкафах у противоположной стены. За этим занятием он проводил долгие часы. время от времени поднимая телефонную трубку. чтобы поинтересоваться у диспетчера. как идут дела на вверенном ему предприятии. Выслушав доклад, он молча клал трубку на место и продолжал, читать. Это в случае если всё было хорошо, если же добыча шла с отставанием от графика, то задавал несколько вопросов в смысле почему и, выслушав ответ. снова углублялся в чтение БСЭ.
Однажды, на конвейерном штреке одного из добычных участков, произошла авария с транспортёром, рештаки сложились в гармошку и добыча остановилась. В этот день я сидел за пультом сменного диспетчера. До этой, серьёзной аварии было ещё несколько незначительных на других участках, я информировал начальника, читающего БСЭ в своём кабинете, в ответ в трубке раздавалось привычное "кхе..кхе и мммммм...". поэтому, когда случилась последняя авария, я сообщил начальнику участка, послал за ним дежурную машину. переговорил с горным мастером и занялся другими делами, организацией доставки грузов и порожняка, да и как-то забыл, что в своём кабинете сидит начальство.
Прошло пару часов, раздался звонок, начальство интересовалось положением дел. Я начал докладывать, когда дощло до аварии на конвейерном штреке в трубке раздался начальственный рык:
-Ты почему мне не доложил сразу?
Я был ещё очень молод, не понимал. что с начальством надо быть осторожней. прямолинейность вредит доверительным отношениям и ляпнул в трубку:
-А что бы от этого изменилось?
Трубка рявкнула в ответ, львиным рыком из африканской саванны:
-А ну поднимись ко мне в кабинет!!!
Кабинет был на втором этаже. Я поднялся по лестнице и вошёл. Из-за стола, медленно и угрожающе начала подниматься мощная, богатырская фигура начальника, я впервые увидел на его лице признаки обуревающих его чувств, ничего хорошего для себя я там не увидел.

-Так. что бы от этого изменилось? -загремело начальство и, встав из-за стола направилось ко мне. Я решил, что не стоит продолжать "диалог", молча развернулся и вышел, плотно прикрыв за собою дверь.

Я больше десяти лет проработал на шахте и имел возможность наблюдать. как ведут себя большие начальники при спуске в шахту. Как правило, начальство, собираясь спуститься оповещает об этом тех. кого считает нужным осчастливить присутствием в свите. Свита. спешно переодевается, присоединяется к начальству и все дружно отправляются к шахтной клети. травя анекдоты или другими способами развлекая начальство. Андриенко никогда не спускался в шахту со свитой, разве только с вышестоящими начальниками, которые включали его в свою свиту при спуске в шахту. Он всегда спускался один. молча обходил свои владения, кое где останавливаясь для наблюдений или перекинуться парой другой фраз с мастерами или рабочими, ну и подстрелить у кого нибудь щепотку насвая, который он употреблял. при спуске в шахту, в неимоверных количествах. Своего насвая он никогда не имел. Меня всегда удивляла его невероятная молчаливость, он мог прийти в лаву и пол часа, молча наблюдать, как навалоотбойщики грузят на конвейер уголёк лопатами, крепильщики возводят крепь, бурильщики бурят шпуры в забое. а взрывники забивают в них заряды аммонита, затем он вставал и. молча удалялся.
Однажды, когда я работал дежурным электрослесарем на добычном участке, произошла мелкая авария: порвалась цепь на скребковом конвейре, как раз на наклонной выработке и сползла вниз по рештакам. цепь сама по себе штука тяжёлая, а тут ещё. рештаки полны угля и подтянуть конец цепи к месту разрыва, задача не из лёгких, для одного человека. Двумя руками я подтягивал нижний конец цепи к месту разрыва, но вставить палец в отверстие между щёчками и серьгой. никак не удавалось. потому что приходилось удерживать цепь одной рукой. а второй пытаться просунуть чёртов палец. Для одной руки цепь была слишком тяжела и удержать её в нужном положении никак не удавалось. В это время внизу выработки вспыхнул яркий свет и я увидел приближающегося ко мне человека. этим человеком оказался начальник шахты Алексей Кононович Андриенко. Он сел напротив меня и. молча. стал с любопытством следить за моими действиями, я тоже молча. продолжал свой сизифов труд, но напрасно, силы оставляли меня, я уже двумя руками не мог подтянуть цепь к месту разрыва, руки дрожали от усталости. а солёный пот с углём заливал глаза и тогда я крикнул:
- Ну чего сидишь, не видишь что ли. что не могу я дотянуть эту проклятую цепь? Помоги!
-Так сразу и сказал бы, а то молча.......- дальше следовал мат. С этими словами он поднялся, одной рукой легко и непринуждённо, как говорится в романах. подтянул цепь, я так же легко и непринуждённо вставил палец. дал сигнал люковым включать цепочку транспортёров и уголёк пошёл по рештакам вниз, к люку. а через люк в вагонетки. Затем электровоз тащил состав из вагонеток наполненных чёрным золотом к стволу и по нему уголёк выдавался на гора.
Кононович поинтересовался наличием у меня насвая, я достал пузырёк, мы закинули по щепотке зелья. я за губу Конь под язык и начальство удалилось в сторону лавы.

Вспоминаю ещё один эпизод с участием этого неординарного человека. Была у нас на шахте ещё одна личность, пусть не в такой мере колоритная как Андриенко, но всё же... Юрзиков, имени и отчества не помню, а вот фамилия из редких, потому и запомнилась. Работал он механиком на первом участке. Лава с этого участка выдавала половину всей добычи угля и, по этой причине, первый участок был под особым контролем и вниманием начальства. И вот в один, не совсем прекрасный день, была моя смена в диспетчерской, случается "гармошка" на конвейерном штреке и добыча угля из самой производительной лавы останавливается. Мало того "гармошка" настолько серьёзная, что сразу становится ясно. что парой. тройкой часов, для ликвидации, не обойдётся. Устранение аварии похоже растянется на смену а то и на вторую достанется.
Докладываю Двухфазному: так мол и так, дело серьёзное и надолго, вызываю начальника участка и механика, которые соберут бригаду слесарей-такелажников и спустятся к месту аварии. Тем временем рабочие участка разберут "гармошку" и подготовят условия к монтажу конвейера. Начальство пару раз кхекнуло в трубку, что то промычало и всё, видимо приступило к прочтению очередной главы из БСЭ.
Вскоре приехал Юрзиков с бригадой слесарей, они быстро переоделись и спустились в шахту.
Юрзиков, закончил наш техникум, на год раньше меня. по специальности горная электромеханика, был он из тех ребят, которые отслужили в Советской Армии по пять-семь лет и поступали в техникум на льготных условиях. Были они гораздо старше нас, вчерашних школьников, учёба им давалась с трудом, но мы всегда готовы были помочь. По характеру Юрзиков был очень близок к Алексею Кононовичу, такой же молчаливый, с трудом подбирающий слова для связной речи.
Каждый час, мне докладывали, как идут дела по ликвидации аварии, я докладывал начальству. начальство, выслушав доклад, молча клало трубку.
Закончилась смена, а окончания работ по устранению аварии ещё не было видно. Все нервничали, мастера матерились за то, что я каждый час отрываю их от работы, я им объяснял, что это не моя прихоть, этого требует Конь.
Но всему приходит конец, только к концу второй смены, авария была устранена и уголь пошёл на гора. Через некоторое время Кононович позвонил и дал распоряжение:
-Найди Юрзикова и пусть он. не переодеваясь зайдёт ко мне в кабинет. -потом. подумав, добавил: -Ты тоже.
Я быстро связался с ламповой и попросил девчат, направить ко мне Юрзикова, как только он появится в их поле зрения. И вот Юрзиков в диспетчерской, я объясняю ему, что к чему и мы вместе поднимаемся в кабинет начальника.

Я сажусь на самый дальний от начальства стул, чтобы не мешать беседе, а по моим расчётам она должна быть долгой, с обильным урожаем арбузов, может и для меня припасло, заботливое начальство. Юрзиков, чёрный от толстого слоя угольной пыли на широкоскулом лице, в спецовке пропыленной за две смены, до самого тела, уставший, голодный. Плюхнулся на стул, напротив начальства, стул чуть не рассыпался под тяжестью его богатырского тела, но устоял и беседа началась.
- Ну, что Юрзиков? -спросило начальствующее лицо. Само собой ответ на этот сложный вопрос должен быть тщательно взвешенным и Юрзиков задумался на пару минут, не меньше. Пока он думал. начальство молча сидело в ожидании. Наконец ответ прозвучал:
-Да вот, Алексей Кононович. -отвечающий широко всплеснул руками и снова бросил их на собственные колени.
Начальство глубоко задумалось, но видимо ответ не совсем удовлетворил его любопытство и он, после некоторого раздумья спросил, чуть повышая голос:
-Ну, так что Юрзиков!?
Юрзиков, тяжело вздохнул, устало взглянул на начальника, и впал в тяжёлые раздумья. Наконец ответ был найден:
-Да вот, Алексей Кононович!- и Юрзиков широко развёл руки, а потом грязные, в угле и пятнах масел положил их на красное сукно стола.
Кононович. подумал немного и, видимо удовлетворённый ответом, сказал:
-Ну иди Юрзиков. потом глянул в мою сторону и произнёс:
-И ты тоже.
И мы пошли, каждый своей дорогой: я в диспетчерскую, а Юрзиков в баню.