День шахтёра

Вот и наступил очередной День Шахтёра-мой профессиональный праздник. В этот день вспоминаются эпизоды из трудовой и бытовой житухи нашего брата. комические и трагические случаи, друзья-товарищи тех далёких лет и, естественно, молодость.
Свою трудовую деятельность я начинал на шахте №6-6бис рудоуправления "Кызылкияуголь". До поступления на работу в шахту, после окончания техникума, я успел жениться, обзавестись ребёнком и поработать на целинных землях Казахстана в качестве диспетчера автобазы, в забытом богом и людьми. степном посёлке Анар. Замечу, что степь у Анара. была гладкой, как стол, без каких либо возвышений и неровностей. Наши шофера, иногда гонялись за лисами по этой степи с бешеной скоростью, как по асфальту. В те времена были ещё огромные куски не распаханной дикой степи, населённой сурками, лисами. волками.
Всё это уже позади. я вернулся в город. который стал мне родным, здесь я провёл четыре самых счастливых, студенческих года, здесь я встретил ту, с которой до сих пор делю все радости и невзгоды, а того и другого на нашу жизнь хватало полной мерой.

В городе безработица, устроиться на шахту в качестве рабочего и то проблема. В городской газете печатается объявление, что ""на шахту №6-6бис требуются рабочие, в связи с вводом в строй новой лавы", далее перечень рабочих профессий. Иду на шахту, заявления к приёму на работу принимает сам начальник шахты. Точно не могу сказать были ли в тот момент на шахтах отделы кадров, не помню, да и не так уж это важно.
В часы приёма, вхожу в кабинет ещё с несколькими соискателями места. За огромным столом. буквой Т, накрытым красной суконной скатертью. во главе стола сидит огромный. мрачного вида детина, косая сажень в плечах и исподлобья рассматривает. нашу группу. жаждущих работы мужиков. Он не произносит ни слова, а просто молча разглядывает нас. Мы в растерянности тоже смотрим на него в ожидании. Так проходит не меньше минуты, взаимного разглядывания. пока один из нас не догадался протянуть "заявление. на имя начальника шахты о приёме на работу в качестве..." Начальник молча взял протянутый листок, долго и внимательно его читал. потом взял авторучку, расписался и буркнул "Иди оформляйся." Так он поступил и с другими. подавшими заявления. Дошла очередь и до меня, я тоже молча. подал заявление, трудовую книжку и диплом, с полной уверенностью. что со мной он поступит так же, но.... Начальник прочитав моё заявление, зачем то долго вертел в огромных ручищах мой диплом, затем так же долго изучал мою трудовую. хотя там было всего две записи и наконец изрёк: "Нам. нужны рабочие, а не автодиспетчера". Сказать, что я в тот момент испытал шок. это значит ничего не сказать, я был буквально потрясён. Меня, молодого специалиста, четыре года изучавшего горное дело, изучившего на трёх практиках не только рабочие профессии, но и поработавшего горным мастером. в одном из самых крупных угольных бассейнов СССР. вот так можно просто вышвырнуть, только потому, что начальнику не понравилось моё прежнее место работы.
Как это ни странно, его лицо при этом, было абсолютно равнодушным. без признаков. каких либо эмоций.
Жизнь и раньше наносила мне удары, но не до такой же степени. Удар был подлый и незаслуженный. я не требовал чего либо особого, я просил о приёме на работу в качестве навалоотбойщика в новую лаву. моя семья нуждалась в средствах к существованию и вот по самодурству, человека. занимающего высокий пост я не могу осуществить своё право, право на труд. гарантированного Конституцией СССР.
Может впервые я почувствовал, как далеки "гарантированные" государством права от их реального воплощения, в дальнейшем, жизнь только укрепляла меня в этом.

Два дня, я ходил по разным предприятиям города. в надежде найти. хоть на время, какую нибудь работу. жаловаться на начальника. не принявшего меня на работу не имело смысла, это я хорошо понимал, хотя по первости. такая мысль меня посещала. Не знаю. как бы сложилась в дальнейшем моя судьба, если бы не встреча с бывшим руководителем нашей группы, в техникуме, преподавателем горного дела Юрием Григорьевичем Шейнманом. К тому времени, Юрий Григорьевич покинул преподавательскую деятельность и занял пост управляющего рудоуправлением, я этого не знал. Мы поздоровались, Ю.Г. поинтересовался, как мои дела и я поведал ему о своих невзгодах. Слушая мой рассказ, Юрий Григорьевич. вдруг начал сопеть и шмыгать носом, ещё по техникуму я знал. что это крайняя степень раздражения. Когда я закончил свой рассказ, он достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и что-то быстро стал писать, потом оторвал листок и протянул его мне со словами: -Завтра же, подавай заявление вместе с этой запиской, будешь принят. потом, подумав добавил:- Если заартачится сообщи мне. Увидев, мой недоуменный взгляд. Юрий Григорьевич улыбнулся и сказал: -Я уже не преподаю в техникуме, я управляю рудоуправлением.

Алексей Кононович Андриенко, прочитав записку Шейнмана, так же молча, не говоря ни слова. подписал моё заявление и я на долгие одиннадцать лет влился в шахтёрский коллектив шахты №6-6бис.

А это. мои поздравления всем. кому дорог  этот праздник.

Под землёй у ребят.
Никакой тишины.
В лаве стойки трещат
Словно эхо войны

Транспортёрный скребок
От натуги звенит,
А воздушный поток,
Мелким штыбом пылит.

Пот солёный с углём
Льёт по телу струёй,
А нам чёрт нипочём,
Боги мы под землёй.

Уголёк на гора
День и ночь выдаём,
А приходит пора,
Так же славно гульнём.

С Днём Шахтёра друзья!
Счастья. радости вам,
Подниму с вами я
"Коньячку" сорок грамм!