История Тамани часть 39

Сегодня можно уверенно сказать, что Польша была растерзана не вследствие внутреннего хаоса (это лишь косвенная причина) - прямой же причиной стал международный кризис 2-ой половины XVIII в. В трагедии, постигшей Польское государство в равной степени виноваты все три империи. Их новые границы точно отразили расстановку сил, сложившуюся между основными европейскими державами в конце 18 в. Во время подавления «возмущения» в Польше в 1794 г. бригадир Чепега, с двумя конными полками черноморцев ещё раз отличился под знамёнами полководца А. Суворова-Рымникского, в штурме пригорода Праги. После отбытия 14 июня 1794 г. З. Чепеги, с 973 казаками в далёкий конный переход в Польшу, где шли боевые действия, А. Головатый остался полноправным управителем ЧКВ. Переехав, в Екатеринодар, он занялся устройством ЧКВ и столицы по своему усмотрению. В письме войскового судьи кошевому атаману Чепеге содержатся сведения о первых попытках разведения в Карасуне рыбы и раков. Письмо датируется 31 декабря 1796 г. «Слова ваши, говоренные при назначении города Екатеринодара... я не забув, а исполню прошлого года: рыбы напустив с Кубани, раков – привезённых с Темрюка... три воза; но дабы оные могли... расплодиться, да ещё оных и по речкам, где ставы есть, развесть, прикажите чрез городничего всем ловящим в ставу рыбу попадающихся раков возвращать в воду и... два года не истреблять» (КОВ. – 1895. – 21 апреля). Большое хозяйство А.А. Головатого в Тамани находилось под присмотром сестёр и полкового старшины В. Григорьевского.

24 июня того же 1794 г. последний писал ему, что накануне, 23 числа Тамань удостоил посещением ген. М.В. Каховский с ген.-поручиком Шицом. Сановные гости осмотрели подворье Григорьевского, зашли в дом Головатого, где, любуясь сыном Андреем, Каховский отметил схожесть того с отцом. Затем генералы потребовали принести вина и, выпив по стакану за здоровье войскового судьи, верхом отправились в Фанагорийскую крепость. Там осматривали постройки, выслушали жалобу Костенецкого, прикомандированного для изготовления лафетов к полевым орудиям. Вернувшись в дом Григорьевского, потребовали на закуску к водке, помимо балыков с редькой и сыром, сварить борщ с белугой, который получился «гораздо добрый». Перед отъездом М.В. Каховский выразил сожаление, что не застал судью А. Головатого в Тамани. В начале июля Антон Андреевич отправился проведать семью, но пробыл в Тамани недолго. 15 июля 1794 г. Т. Котляревский, письменно сообщал, что из-за недостатка хлеба казаки на кордонах терпят нужду и смена на них и во флотилии затягивается, «что и к Спасовому посту может не завершиться». Войсковой писарь также просил судью А. Головатого скорее вернуться в казачью столицу. В начале августа Агафья Прокопьевна спрашивала у Антона Андреевича, что ей делать с поспевшими в саду яблоками. Докладывал и Владимир Григорьевский о возведении церковного фундамента и грубы в новом доме. Войсковой судья был занят в стольном граде строительными работами. Всё же, благодаря его неусыпной заботе и вниманию, практически за полгода церковь в Тамани была построена.

Титарь Покровской церкви Иван Сиромаха получил от В. Григорьевского 2 декабря 317 листов белой жести, олово и нашатырь, «необходимые для покрытия церкви». Жесть, Григорьевский вёз издалека, ехал через Екатеринодар, где по дороге у одной из подвод «вывернулось» колесо. Старшине пришлось искать мастеров для починки и задержаться на несколько дней. Поздравляя с Рождеством епископа Иова А. Головатый сообщал ему, что «новая во имя Покрова Пресвятой Богородицы на Тамани церковь совсем уже работою окончена, остаётся только одна щекатурка... старая мечеть, в коей богослужение происходило, пришла в ветхость, что я, видя опасность к служению, принужденным себя нашёл до позволения вашего преосвященства повелеть со оной походный антиминс и все святительские утвари и приборы перенесть в новую и открыть праздничное служение». Тем не менее, в середине декабря, как писал Иван Сиромаха, церковь была «не докрыта»; мастера - Махина и Кулаковский болели, а затем потребовали оплатить работу; не хватало также и гвоздей, которых ожидали от таманского кузнеца. По настоянию ктитора в виду наступивших холодов и ненастья столяры поставили рамы со стеклами и просили заплатить по 1 руб. 50 коп. за раму, а за 12 рам - 18 руб. Лишь 9 января 1795 г. Иов прислал Головатому из Феодосийской духовной консистории разрешение на постройку церкви. Войсковому протопопу Роману Порохне дозволялось освятить её, о чём ему было сделано предписание свыше. 2 мая 1795 г. священник П. Демешко сообщал А. Головатому, что «церква щекотурною работою и побелом совсем окончена».

Одной из главных забот того времени для судьи А. Головатого стало изготовление иконостаса. Его для нового храма, взялись сделать харьковские мастера. 20 августа 1795 г. Фёдор Квитка послал войсковому судье художника Николая Планкевича, сообщая, что тот числится вахмистром Чугуевского регулярного полка и при определённых обстоятельствах мог бы продолжить службу в ЧКВ. Антон Головатый благодарил Ф.И. Квитку за присылку живописца, прибавляя, что тот ему понравился и они заключили договор «сделать и доставить из Харькова на Тамань в новопостроенную Покровскую церковь иконостас за 2 тыс. руб., не далее августа месяца будущего года». Иконостас должен был быть «ширины 10 аршин, 6 вершков, вышины 6 аршин 2 вершка». Художнику выдали задаток в 700 руб. Поручителями за Николая Федотова, сына Планкевича в контракте подписались: Харьковского народного училища математического класса учитель Семён Туранский, харьковские жители: прапорщик, часовой мастер Иоган Реинка и Карл Меингерц. В церковных воротах войсковой судья предполагал сделать навес, под которым был бы положен камень-плита с надписью о деяниях князя Глеба, попавший к морскому офицеру Пустошкину по прибытии казаков на Тамань. Инженер-подпоручик Фанагорийской крепости Ферезин в записке с прилагаемым чертежом, писал судье в отношении камня. «Естли его положить в ворота как на наброске у сего приложения видно, через что не только каждый идущий для приношения жертв в храм Господень, проходя чрез оные, припамятствует тот час... но и в дали может своим размышлением сделать замечание коего украшение».

В храме Покрова уже находились два колокола, доставленные во второй половине июня из Херсона. Его снабдили также дорогими богослужебными сосудами и книгами. Особенно красивым получился иконостас с деревянной резьбой и позолотой, с хорошей живописью. Святой антиминс и всю церковную утварь получили из походной церкви, доставленной Головатым с Днестра, находившейся во время турецкой кампании на подчинённой ему флотилии. После этого новая церковь была освящена войсковым протоиереем Романом Порохня, и в ней началось богослужение. В конце 1795 г. в Екатеринодар, с черноморскими полками вернулся генерал, атаман З.А. Чепега. Казаки справились с возложенными на них задачами. В составе корпуса ген.-поручика Дерфельдена, а затем барона де Ласси они участвовали в целом ряде небольших сражений: при Брестовицах, Соколках, Поповке и др. В сражении при местечке Остроленке 18 октября 1794 г. особенно отличился казак Трофим Левицкий. Он отбил вражескую пушку и открыл из неё огонь по неприятелю. «Усердствуя палил с оной до 15 раз», - рапортовал полковой есаул Захарий Мазан кошевому атаману. За сражение при Брестовицах 19 сентября черноморские и донские казаки удостоились благодарности ген.-аншефа Н.В. Репнина. Оценивая действия своих казаков, атаман Чепега в письме некоему Петру Михайловичу писал: «Поход в Польшу был, слава Вседержителю нашему Богу, благополучный. Корпус наш под начальством ген. Дерфельдена шёл до Слонима и мы, бывши с польскими мятежниками на восьми небольших сражениях, гнали их як зайцов аж до самой Праги, что насупротив столичного города Варшавы...».

В диспозиции на штурм Праги в составе 7-й колонны ген.-майора Денисова указаны 200 черноморских казаков. 24 октября около пяти часов утра все семь штурмовых колонн по сигнальной ракете в полной тишине устремились к крепости. Стрелки, подойдя к волчьим ямам, рассыпались вдоль них и открыли огонь по стоящим на валу защитникам крепости. В это время добровольцы накрывали плетнями волчьи ямы и ставили в ров и к валу штурмовые лестницы. Русские орудия «разировали противные им батареи». Колонны, взойдя на вал первого ретраншемента, не останавливаясь, на штыках прорвались до второго. Седьмая колонна очистила занятый лес, перешла вброд через залив, отрезала неприятельскую тамо конницу и загнала её на речную косу между Вислой и её болотистым притоком. Артиллерия завершила разгром. В ходе боя черноморцы перекрыли мост через Вислу, отрезав тем самым пути отхода противника. Всего в штурме Праги (по не вполне подтверждённым сведениям) участвовало 957 черноморцев. В ходе польской кампании атаману З.А. Чепеге довелось командовать 1-й бригадой. 31 декабря 1794 г. указом Военной коллегии ему был присвоен чин генерал-майора. За участие в приступе Праги он получил орден Св. Владимира 2-й ст. и золотой Польский крест. Боевые соратники З. Чепеги получили разной значимости награды, а 51 офицер был досрочно произведён А. Суворовым в следующие чины. Генералиссимус, любимец солдатских масс, выказал черноморцам и ещё немало знаков внимания (42). Антон Головатый мог теперь уехать к семье, а также продолжить исправлять должность начальника Таманского округа.

Продолжение следует в части  40                http://proza.ru/2021/06/05/1300