Глава 35. Утро - начало маленькой жизни

Глава 35. "Утро - начало маленькой жизни". Разговорчивая подруга

Утром в воскресенье Бескрайнов проснулся от голоса громко разговаривавшей рядом с окном Анастасии.

— Настя, ты всегда такая тихоня, а тут расходилась… Ну, впрямь, как Верочка. Что стряслось?

— Да, ничего, просто настроение хорошее.

Бескрайнов выглянул. Бабушка и Настя заметили его.

— Вот, разбудили человека,— сказала бабушка.

— Иван, пойдемте завтракать. А потом погуляем, ладно?

— Хорошо.

На завтрак были картофельные драники с молоком. Беск-райнов очень любил драники, мать в детстве часто их дела-ла. Настроение его улучшилось, он внутренне улыбнулся и приветливо посматривал на обеих. «Что это она решила позвать меня погулять с собою? То сторонилась все последнее время, а тут… Может, что-то произошло, о чем я не знаю?»

Было часов десять утра. Еще не наступила календарная осень, и последние летние деньки радовали хорошей пого-дой. Они прошли через огород и по тропинке направились к лесу, к стайке стоящих на опушке берез.

— Какой покой, да? — тихо произнесла Настя.

Бескрайнов молча кивнул, продолжая любоваться изда-лека березовой рощицей.
Вчерашние мысли не тревожили его. Он испытывал во всем теле негу и покой, какие обычно бывают, когда хорошо на душе. Будто все вчерашнее и то, что прежде, хотя и помнилось, но сейчас казалось чем-то далеким-далеким. Вроде бы какая-то иная жизнь началась. «Утро — это начало маленькой жизни, длящейся сутки и завершающейся угасанием — сном. Если помнить, что сутки являются моделью жизни и не забывать этого, то и вся жизнь, наверное, будет иной»,— подумалось ему.

Сквозь кустарник по правую руку виднелся в сиреневой дымке дальний лес, а слева — пологий берег реки, весь за-росший камышом. К реке, видимо завершив какие-то дела на суше, пролетели чайки. В царившей вокруг тишине, кроме пения птиц, был слышен только плеск волн. На берегу за рекой стало видно дальнее село, над которым белой птицей парила церковь. А вверху простиралось чистое, пронзитель-но голубое небо.
И Бескрайнов поймал себя на желании остановиться, разбить палатку и остаться жить навсегда именно здесь, в этом месте.

— Какие березы милые,— проговорила Настя.— Меня почему-то всегда тянет именно к березам, особенно когда навалится грусть и уныние, я стараюсь прикоснуться рукой, прижаться спиной, обнимаю, буквально окунаюсь в них. А если еще и небо голубое-голубое, то больше в такие минуты ничего и не нужно.

— Я тоже люблю березы, просто люблю, не до такой сте-пени, как вы… нет, ты, ведь мы уже на «ты», правда?

— Да… Тут есть еще березка у оврага, а рядом дубок… Но это лучше увидеть, чем услышать.

— Покажешь?

— Конечно, пойдем,— сказала Настя, и они несколько минут прошли в полном молчании.

— Вот!

Они, немного спустившись по тропинке в овраг, обошли два дерева, росших метрах в двадцати от березовой рощи. Им открылась удивительная картина — чуть поодаль от одинокой березы рос дуб. На склоне из земли торчали их корни, и трудно было сказать, где чьи. Было такое чувство, будто они, как руки, переплетаясь между собой и землей, держат этот склон, не дают ему осесть.

— Да, действительно, интересно,— сказал Иван.

— А еще я люблю пораньше утром выйти босиком на траву в росе.— Настя посмотрела на Ивана, будто вспоми-ная свои ощущения при этом.— Это божественно! Под лу-чами солнца, еще только взошедшего над горизонтом, ка-пельки росы кажутся россыпью мелких-мелких бриллиан-тов. Пройдешься босиком, силы наберешься, и на душе та-кой покой, лучше не придумать!

— Ты так рассказываешь, что мне захотелось непремен-но попробовать.

— Так кто тебе мешает?

— Завтра же попробую!

Они вернулись к тропинке, по которой шли ранее и еще некоторое расстояние прошли молча.

— Как хочется петь! — воскликнула Настя.

— Так пой!..

— Не могу одна… Могу только подпевать…

— Жаль, и я тоже.

— Вот мы и спелись! — пошутила она.— Ну, ладно, по-шли, нужно помочь бабушке приготовить обед.

Весь обратный путь каждый думал о своем. Но оба чув-ствовали дружеское расположение друг к другу.

… А у Раисы Никифоровны в это время была гостья, давняя знакомая Нина Николаевна. И пока бабушка с Настей готовили обед, та без умолка тарахтела.

— Ты представляешь, Рая, если бы я с вечера не обзвони-ла всех родителей, чтобы они пришли на полчаса раньше, то мне самой пришлось бы грузить все реквизиты и продукты!

— Представляю,— сказала Раиса Никифоровна и улыб-нулась .— Ты, как всегда,— сама организованность.

— Все пришли, никто не опоздал.

— А далеко ехать нужно было?

— В Е-ск. Час ехали с небольшим… Но дети проголода-лись. Хорошо, что взяли сухой паек.

— А там как?

— Вот слушай! Приехали, а в ДК нас не пускают. Оказы-вается, в связи с программой «Антитеррор», нужно было заранее подать заявку в администрацию города. А об этом никто и не подумал, привыкли, как всегда.

— И что же, где же вы выступали?

— Отец Василий, который нас и пригласил, собственно, повез нас в помещение воскресной школы при храме. Как только приехали, все родители сразу побежали в храм. Вот уж, воистину, взрослые хуже детей! Насилу остановила — а разгружать кто будет?!

— Да, хлопотливая у тебя работа.

— Если бы только это!

— А что еще?

Далее последовал подробнейший рассказ о песенно-танцевальной композиции концерта, об исполнении той пес-ни, где слова «Отчего так в России березы шумят…», в каких костюмах были одеты девочки-исполнительницы. Посе-товала на несинхронное исполнение танцев. Причем, все это говорилось вдохновенно, эмоционально.

— Но концерт понравился зрителям?

— Да! Мы исполняли песни и танцы на тему войны из юбилейной программы ко Дню Победы. Отец Василий лю-бовался детьми и радовался. А в конце расплакался, так как, оказалось, он подростком был на оккупированной террито-рии и сам своими глазами видел и бои, и все «прелести» ок-купации. Он очень благодарил за праздник, который так понравился и детям и взрослым, пришедшим на концерт.

Бескрайнов подумал, что рассказ окончен, и хотел поде-литься с бабушкой впечатлениями от сегодняшней прогулки. Но не тут-то было. Нина Николаевна тут же, без какого-либо перехода, переключилась на свои домашние темы. И полился словесный водопад о внуках, о нерадивых поступ-ках детей, о волнистом попугайчике, который упал в кружку с самогоном и утонул в нем, о сдохшей собаке и покупке ме-сячного, невоспитанного щенка взамен ее...

Иван мысленно махнул рукой и вышел. А Настя продол-жала терпеливо слушать так близко все принимавшую к сердцу гостью.

— Ну, что ты Нина так переживаешь? Пусть делают, как хотят, потом увидят, что не так, и исправят. Будет опыт, в другой раз думать будут, прежде чем сделать! А так, если будешь всем руководить, никогда они ничему не научатся.

— Может ты и права…

— Не может, а точно! — поставила точку Раиса Никифо-ровна. — Пошли обедать.

© Шафран Яков Наумович, 2020