Забытые акварели

На Старом Арбате уже собралось много продавцов картин и различных сувениров. Здесь выставлены  пейзажи и натюрморты и даже - фантастические картины. Чего только здесь не увидишь и не услышишь?
 
Гирин, или просто – Петрович, продаёт чужие картины, а также фоторепродукции в красивых белых и более дорогих рамках. Он, как всегда, прилично одет. Кожанка, правда старенькая, а на голове – черная фуражка, тоже старого образца.
 
Внешне  он подтянут. Говорил, что его отец когда-то работал главным врачом в Туле, а сам он окончил арктическое училище. Вот недавно  придумал себе развлечение, или бизнес - продавать фоторепродукции, сделанные на цветном ксероксе и   покрытые сверху несколькими слоями лака.

Рядом с ним торгует аналогичными картинками мужик лет семидесяти.  Очки у него  в золотистой оправе. Фамилия не запоминающаяся, но его называют Анти-Гирин. Это потому, что он копирует все репродукции у старого Гирина, мешая его торговле.

К сожалению, в последнее время продаже картин  здесь мешает и полиция, требуя специальное разрешение. Но по субботам бывает спокойно.
 
Анти-Гирин ласково называет Гирина своим учителем. Может быть потому, что находятся недалеко от собора, исповедуя Христианский призыв к терпению.

Каждый из них - опытный продавец, рассказывает о своих картинах целые истории. Этим они оба, уже  талантливо, научились привлекать покупателя.
 
Стоило остановиться возле репродукции с волками, как они начали рассказывать о том, как однажды в Подмосковье охотники нашли на опушке леса волчью нору. Там было четверо волчат. Но волчица успела в зубах вынести одного и убежала в лес.

Остальных троих «сердобольные» охотники  забрали себе домой, забыв,  что есть люди «которые приходят в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные».
Старые охотники, узнав об этом,  говорили им - хлопцы, бросьте баловаться,  нельзя так шутить! Всё равно волк придет и их заберёт.

Так один послушался, вернул волчонка к норе.  Другой же не послушался и разместил волчонка во дворе в специальной будочке, рядом со своим псом. Ночью, ровно через три дня, его пес был беззвучно задавлен, а волчонок исчез.

Третий охотник держал волчонка в летней кухне на цепи, но когда тот подрос до восьми месяцев, то перегрыз, или перервал цепь, убежал в лес, на свободу. Волк не может смириться с неволей!

Возле другой картинки тоже остановились прохожие. На ней - куница, похожая на соболя, изображена на ветке дерева. У нее стройное тело. Окраска  - комбинация белого, чёрного, жёлтого и бурого цветов.
 
Гирин стал рассказывать, что еще в детстве у них в старом частном доме на окраине Тулы тоже жила куница.  На чердаке, точнее  на крыше веранды,  она привела четверо маленьких куниц.
 
Как-то пришел сосед, сидел за столом на веранде и увидел хвост куницы, выглядывающий через старый потолок, сделанный из дерева.  Он ухватил её за хвост, но куница вырвалась.  Тогда он полез на чердак, забрал маленьких детенышей куницы и  утопил их  в ведре с водой. Говорил, - чтобы утят не ела.

А вечером сосед ушел к себе домой.  Но уже утром увидел в своем курятнике сорок своих мертвых кур вместе с петухом. Наверное, это куница так сделала, подумал он. Выходит, отомстила за своих детенышей!

Вышел к себе во двор. Почесал затылок и как-то непроизвольно посмотрел в небо.  Увидел на крыше своего дома куницу. Она передними лапками терла свои глаза.  Левой, потом -  правой. Снова левой, затем - правой.  Только тогда соседу дошло, он понял, что она плачет о своих детях.
 
Под эти рассказы у каждого из продавцов купили по одной репродукции, недорого.
Вскоре подошёл какой-то старенький дедушка, видно художник,  чем-то похожий на всем известного Будулая. На голове – черная бейсболка с надписью. Одет в модный, бордового цвета, пиджак. Видать в секонд-хенде купил. Но, кто вам признается?  Главное -  издали красиво.
 
Продавцы его знают, сразу к нему обратились, поздоровавшись уважительно.
 
- Яковлевич, а вы несёте на продажу что-нибудь? - Вы, что опять начали рисовать?!  Или сами станете?
- Да вот ноги свои несу, ответил художник, шаркая ногами о тротуарную плитку. - Я сам уже давно не рисую, подзабыл даже запах красок.
- А, что такой хмурый, будто состояние потерял?
- Да потерял. – Я, может быть, больше, чем состояние потерял. Но найду!
- Что же вы потеряли?

- Так это длинная история, - ответил Яковлевич и начал рассказывать, тяжело вздохнув. Мне нужно уже было на следующий день ехать в Москву, в академическое художественное училище.  Я ведь в то лето  экзамены сдал. Меня приняли, - не без гордости произнес старый художник.

- Вы, наверное, знаете, что там  трудились известные члены Академии художеств  Бакшеев и  Герасимов, член корреспондент Академии художеств  Крымов и другие.

- Тогда я решил последний раз пойти искупаться в нашей речке Упа,- продолжил длинный монолог старый художник.  - Захватил с собой этюдник, чтобы нарисовать что-нибудь на память. Переплыл на левый берег реки. Она не очень широкая и воду летом сбросили. Впадает в Оку около нашего села Кулешово.
 
- Устроился под кустиком, и начал рисовать. Природа тогда была красивая в этом чистом  уголке земли.  Кое-где  можно было увидеть выходящие на поверхность доледниковые отложения.
 
А со всех сторон окружают леса, богатые ягодами и грибами. В речке часто ловил  крупных лещей, щук и даже налима.

- Но вскоре сельские девчата, которые на лугу пасли своих коров, переплыли на эту сторону. Начали смотреть мои этюдики.  Говорили: красиво, красиво! Я привык к зрителям, не обращал на них внимания и уже не стеснялся.

Потом они купались, смеялись. Среди них была и молоденькая светленькая девушка. Видно приезжая, кажись из Славянска. Она все улыбалась, выглядывала из-за плеча и её глаза блестели. Ей тогда казалось, что я очень хорошо рисую.
 
- И я хочу рисовать. - А можно я попробую рисовать? – попросила она.
- Пожалуйста, давай. Взял ее руку в свою  и стал рисовать, вроде бы ее рукой.
 
Вместе начали рисовать. Подождали немного, чтобы краска подсохла и стали рисовать сверху веточки. Очень красиво получилось. Девушка даже удивилась.

- Так это я нарисовала, да?
- Ты, ты!
- И я хочу научиться рисовать!
– Будешь рисовать! Поступай учиться!
- Так у меня красок нет!
- Нет? - На тебе  акварельные краски! 
- Так у меня бумаги нет и кисточки.
- На тебе мой альбом и кисточку!

Девушка была очень счастлива и на мгновение у них взгляды пересеклись. И тут все произошло само собою!..

Девчата, ее подруги, уже  переплыли на другую сторону, погнали домой коров. Они кричали с правого берега.

- Мы вот твоей бабушке расскажем, мы всё видели!
 
Но куда там. Смущенный от этого прыгнул с берега головой вниз и начал плыть на ту сторону реки. Но девушка окликнула.

-А я плавать не умею!
 
Вернулся и, толкая ее одной рукой, помог переплыть. В другой руке держал краски и этюдник с альбомом. Течение  уносит – уносит!  Быстро вода шла на середине реки. Немножко снесло их в сторону от села. А девушка продолжала плыть, хотя там уже была по колено глубины. Переплыли вместе на свой берег.

Только вышли на берег, увидели, что    бабушки идут. Видать это  девчата уже успели рассказать им. Они были в темных одеждах, вышитых золотом, а в руках держали Библию и Псалтирь.

- А так ты из Кулешово, Яшка сын? – спросили в один голос.
- Пошли к тебе домой! – Рая, иди  с нами, - приказали они девушке.

Поговорили с отцом. А потом начали расспрашивать.

- Рая, это он?
- Да, он.
- Ты его любишь?
- Люблю!
- А ты, горе художник, её знаешь?
- Да, знаю.
- Ты ее любишь?
- Нет, нет.

Рая, что-то там ещё  им говорила, но они выставили её за ворота и калитку закрыли. Так, что она стояла возле ворот, но все слышала.

Бабушки, в черных одеждах, начали читать. По очереди читали, то Псалтирь,  то Библию на различных страницах. Специальные заповеди от Иоана, Матвея… Когда они окончили это читать позвали свою Раю. Бабушка дала им обоим по конфетке и  начала спрашивать  Раю.

- Это он, ты его знаешь?
- Нет!
- Ты его любишь?
- Нет!
- Вот видите, - говорили  бабушки, - уже одной помогло.

- А ты её любишь? – переспросила бабушка.
- Нет.
- А ты её знаешь?
- Да, знаю.
 
- Ну, а этот забудет её  надолго, на пятьдесят лет! - проговорила бабушка и ушла вместе с Раей.

Через шесть лет, после службы в армии и, окончания учебы в художественном училище, приехал из Москвы погостить в своё родное село Кулешово. Вышел из автобуса и решил пройти пешком к себе домой по лугу, но сначала зашёл к своим родственникам.

Не доходя до своего дома, увидел двух бабушек и шустрого мальчика, играющего за двором, возле скамеечки. Поздоровались. В селе так положено.
 
Рядом паслись гуси и трое гусят. Пошёл дальше. Услышал сзади себя голос бабушки, которая обращаясь к мальчику, сказала.

- Это твой папа.
- Так почему же он не заходит? - переспросила другая бабушка.
- Так он до сих пор не знает, что у него есть сын.
- Пойди догони его! - сказали они мальчику.

Слышал этот разговор, но тогда не придавал ему никакого значения, продолжал идти под горку.
 
Босоногий мальчик бежал по маленькой узенькой дорожке параллельно улице, догнал. Ушки его розовые торчали в разные стороны на круглой стриженной голове. Одет в шортики и белую рубашечку. Шортики держались на одной подтяжке наискосок.
Забежал наперёд, спросил.

- Эй ты,  куда идёшь?
- Та иду домой, но сначала зайду к Серёге.
- А у тебя сын есть? - спросил мальчик.
- Та есть сын там, у бабушки  своей гостит, - ответил  мальчику спокойно.
- ТАК Я ТВОЙ СЫН! – смело сказал мальчик и сделал шаг вперёд.

Тогда, достав из сумки конфеты, подошел к мальчику и дал ему пригоршню, а потом еще много конфет, так, что они не помещались у мальчика в руках.Мальчик вытянул рубашечку  и высыпал в полу. Пожалуй, он  никогда не видел так много конфет. Обрадовался, повернулся на одной ноге и побежал. Мелькали в воздухе пятки. Мальчик  бежал и слышно было его звонкий голос.

- Ба-бу-шкааа! Дал!  Бабушка, дал!! – кричал счастливый мальчик.
 
Так закончил свой рассказ, или исповедь,  старый художник. Вокруг собралось много слушателей.

Неожиданно для всех, Гирин - племянник этого старого художника по отцовской линии, показал  несколько акварелей, которые нарисовала Раиса и передала ему еще пятьдесят лет назад.  Своеобразная технология у нее была. С обводом фигурок на акварелях тоненькой черной линией.

Вот он пришёл с этими пятью акварелями на Старый Арбат, но краски в них уже давно, наверное, перестали пахнуть.

Старый художник взволнованно и бережно развернул акварели на скамеечке. Потом медленно стал перед ними на колени! Долго присматривался к надписи в уголке. Шепотом прочитал: «Рая, 1969, село Кулешово». Да, все вспомнил через пятьдесят лет!

Опустил глаза старый художник перед этими, давно забытыми акварелями. Наклонился так, чтобы  запоздалая слеза раскаяния, заметная только Богу, не  испортила их.

Сгорбленный и беспомощный что-либо изменить,  он молчал.