Мой девичий дневник. Тетрадь третья

ТЕТРАДЬ третья.

28 января 1975 года.

«Подумала» месяц и решила завести ещё одну тетрадь. Видно, последнюю. Мне уже эта затея совсем не нравится.
Огонёк был. Но был не в воскресенье, а в пятницу. Я в первый раз в жизни танцевала с мальчиком. Я звала, звала Алексея. Но он так и не пошёл. Сказал, что у него зарок. Дурацкий зарок какой-то. А Галина Львовна подумала, что они все совсем не умеют танцевать. Умеют, да только стесняются. Странные. А между прочим, после огонька В.С. стал обращать на меня внимание. Плевать.
А Ершова перевели к нам обратно в класс. Сокровище. Я теперь не скрываю, что он мне нравился. Он это знает и, почему-то … стесняется меня. Странно, но факт. Но теперь-то он мне точно не нравится. Я в этом полностью убедилась. Думала, что если он вернётся обратно, то всё начнётся сначала. Не тут-то было. Не даром говорят, что старую любовь не вернёшь. Да. там любовь такая была, посмешище!
Вот теперь, действительно, хорошее дело начинается. Но о нём я пока ничего не буду говорить. И так, у меня только и разговоров, что об этом.
Мы со Светой стали такими друзьями, что и водой не разольёшь. Я сейчас просто счастлива. Я только с ней и отдыхаю. И ещё с кое-чем. Но об этом потом. Всё.

4 февраля 1975 года.

Сегодня у Валюхи день рождения. 16 лет. Много. А у меня было в субботу. Вот, мне уже 14 лет, кажется уже жизнь прожила (( ;)))))) )), а радости никакой. Одни горести и разочарования. Об этом деле я никогда в дневнике писать не буду. Мне оно порядком надоело. Потому. Что чересчур уж много я внимания обращаю на него. И вообще, нужно с ним кончать и остановить то новое чувство, которое (слава богу) ещё только зарождается.
Завтра должен Ш. А. принести фотокарточки в класс. Интересно, как мы там получились? Надо будет у него попросить все карточки, чтобы показать Светику. Она ведь заболела. Мне вот не нравится то, что и у него тоже будут наши карточки. И моя тоже. Вот это плохо. И вообще, этот Ш. А. большой обманщик.  Я никак не могу понять. Зачем он меня обманул? Я к нему с открытым сердцем позвонила, чтобы узнать, что с ним, чем он болен, иожет, нужна помощь? А он ещё в это же время врёт. Ну, ладно же. Я ему тоже устроила и устрою. Вот возьму, попрошу посмотреть фотографии и не отдам. Пускай позлится. Я на него сейчас тоже злая.
У нас был карантин 3 дня. До карантина в классе не было 8 человек, а после карантина в два раза больше, 16 человек. Это эпидемия гриппа. И так каждый год. Известно, что уже много человек умерло от этого проклятого гриппа.
Я ещё пока креплюсь. (Тьфу! Тьфу! Тьфу!) Но если и я свалюсь, то просто не знаю, кто меня будет навещать? Девчонки могу прийти только раз. Два, ну, от силы, три раза. А потом и всё. А «друг» не догадается. Да, «друг» такой, смешно сказать. Тьфу! Глаза б мои его не видели, а то ещё, чего доброго, побью.

10 февраля 1975 года.

 И глаза его видели («друга»), и руки чуть не поднялись, да сдержалась. Он притащил мне 6 моих карточек. У меня осталась только одна, да и то, захудалая какая-то. И у светы есть одна. Но она там плохо вышла. Я все свои карточки пораздавала. Вот родна. Которую мне вернул Шатров. Он и Свете тоже вернул её карточку. Вообще, мои карточки получились лучше всех. Постарался. Я просила его ещё принести, но он не принёс. И вообще, пошёл он к чёрту. Я на него сильно злая и обиделась. Он за что-то на меня злится и всё время грубо разговаривает. Раньше этого никогда не было. Но я ему отплачиваю тем же. Я с ним совсем не разговариваю. И вообще, теперь не буду обращать внимание. Строго, но совершенно справедливо. Как он, так и я.
Ш. А. с Г.Е. уже наверно помирились. Об этом намекнул Ша (К. Ю.)
Скорей бы притащили ещё одну парту, и я тогда сяду с Наташей Никандровой за Зуевым и Шаминым. Слава богу, хоть избавлюсь от Суркова, с которым приходится сейчас сидеть.
Представляю, как Ш. А. шкуметал мои карточки и при этом что-нибудь приговаривал или жалел, что много потратил на меня бумаги. На Смолонскую он больше всего потратил бумаги. Ирка там в разных вариантах.: и с Пчёлкой, и одна, и даже со Светиком, и с Наташкой, и с Танькой Андросик. Это всё мальчишки просили его сделать много. Они все (почти) помешались на Ирке. За то, почему-то, мои карточки он никому не даёт. Чудак. Зачем ему так много? Ну, теперь он много не нафотографирует, потому что Сурков заметил это, и теперь будет отбирать фотоаппарат. А мы ещё хотели сфотографироваться всем классом. Было бы очень здорово. Можно было бы каждому иметь такую карточку. Они пообещали сделать меня вместе с Ершовым. Пускай сзошлоиделают, я буду её хранить подальше от глаз, чтобы не порвать. А рвать зачем, глупо.

13 февраля 1975 года.

Сегодня одно происшествие, для меня приятное произошло. Хотя, я уверена, что завтра же разочаруюсь в этом. Ну, да ладно. Расскажу всё попорядку.
Сегодня на пении мы с Олькой сели вместе. А Олька такая баламутная. Она взяла и написала Геличу ради смеха: «Я тебя люблю!» Ну, мне понравилось, и я попросила её написать тоже самое ради смеха и Ершову. Ну, мы написали и отправили. Он, такой, прочитал и покраснел сильно-сильно. А Берлинков как закричит, что это Вайтовка писала. Меня такой смех разобрал, что я как засмеюсь. Ну, и они сразу поняли, чьих это рук дело? Но и ьез записки Ершов знал, что он мне нравится. А потом мне Света на перемене передала такой диалог.
- А ты знаешь, Лёнька, что Череп тебя любит? – спросил Берлинков у Ершова.
- Знаю, ответил Ершов Берлинкову и покраснел. А потом на перемене он стоит и старательно вытирает доску. А я, такая, прохожу мимо него и говорю Свете:
- Ты только посмотри, как старается?
А он мне тряпкой грязной прямо в лицо. Эх, я разозлилась и за ним. И давай его лупасить. А он как закричит и руки к груди прижал:
- Леночка, Леночка, Леночка!
Я прям таки оторопела. Я просто не ожидала от него такой ласки. А он мне своим пальцем по носу, как любящая мать по носику своего ребёнка. Это меня ещё больше задело за сердце.
Но, я говорю:
- Не подлизывайся, я тебя лису знаю.
А он что-то пробурчал там грубо, но и одновременно, доброжелательно. Мне этот эпизод очень понравился, и я его подробно запечатлела. Он знает, что я люблю его, но не злопользуется этим, а наоборот, старается поддержать меня, чтобы я не унывала в том, что он меня не любит. Но я-то это уже давным-давно знаю.


17 февраля 1975 года.

Сегодня поссорилась с другом. Он сам виноват. А второй – чурбак какой-то безчувственный. И всё-таки, мне сильно кажется, что поссорились они из-за нас, но если даже не из-за нас, то всё-таки мы немного приплетены. И ещё кажется, что они томятся друг без друга я бы очень хотела, чтобы они помирились друг с другом и … с нами.

19 февраля 1975 года.

А он, оказывается, трус и слишком много времени уделяет девочкам. Со всеми девочками заигрывает. Он слишком вольно себя ведёт со мной. Но я всё равно его осекаю. А Свету он боится. Нужно перестать на него обращать внимание.
Сегодня «инсценировали» песню и заняли последнее место. Так нам и надо. Ну, всё. Я в последний раз что-то делала. ХВАТИТ.

26 февраля 1975 года.

Вообще-то, мы с «другом» поссорились окончательно и бесповоротно. Вернее, не мы, а я. Я как-то привыкла говорить «мы», и даже иногда забываюсь и говорю «мы», когда это относится только к кому-нибудь из нас одному. А вот с Г.Е. наоборот. Но ещё пока ничего нет и преждевременные выводы никогда не приводят к успеху. Но, я думаю, что зря решила, что Г.Е. ко мне  плохо относится. Если вот подумать, то с чего бы ему вдруг ненавидеть меня? Я ему ещё ничего не сделала, ничего не сказала такого обидного. И с этим Света со мной согласилась. Ну, и правильно. А если «друг» стал хуже относиться, то в этом и его, и моя вина. Но что за вина, понять не могу. А он объяснить не может (или не хочет). У него, какая-то В.С., имеется. Ему до меня до лампочки. Вот.

4 марта 1975 года.

Скоро праздник. Потом каникулы, потом и году конец. Самая здоровая четверть кончается. И у меня пока всё хорошо (тьфу, тьфу, тьфу). Я имею в виду учёбу. А сегодня вообще так плохо получилось. Меня и председателя  вызвали на совет дружины для отчёта. А у нас как раз быда химия и контрольная. И я (мы) пропустила её. Потом мы заходим в класс уже после звонка, а она спросила, где это мы были? Мы ей сказали. А она всё равно сказала, что поставит двойки. Тогда пошли разбираться к пионервожатой. Та тоже подтвердила, что мы были заняты по делу. Но Е. Т. не уговорить. Ну, ничего, если она поставит двойку, то я пойду к Луизе Фёдоровне. Пусть она разбирается.
Вот я писала, что «мы», но ведь я уже не «мы», а «я». Она мне сегодня такого наговорила, что я больше не могу терпеть и ушла от неё. И не жалею теперь об этом. Я хочу немного одна пожить, успокоиться. А то у меня сейчас нервы взбудоражены. Ещё бы, три душевных удара перенести. Один уже старый (даже очень), но всё-таки след остался; второй сейчас продолжается, а третий был только минут 15 назад нанесён. Но это не велика потеря, как-нибудь перебьюсь и обойдусь.
А «друг» уже полностью и всецело обнаглел и довёл меня до того, что я его сейчас больше, чем ненавижу.

8 апреля 1975 года.

У нас  сегодня произошло ЧП. Во-первых, сегодня вызвали Ш.А. к доске, и когда он шёл, то у него прямо у учительского стола выпало что-то на пол. Галина Львовна подняла это и показала всему классу. Это была … сигарета. А Г. Л. Положила её себе в сумочку и сказала, что покажет на собрании. Ох, и будет же ему, ох, и будет. Я не представляю себе. И во-вторых, весь класс прогулял урок физкультуры. Весь класс.

20 июня 1975 года.

 Ну вот, уже и пришли каникулы. Всё-таки. Как быстро время летит, прямо удивительно. Да удивляться тут нечему. Ведь нет времени, когда и проследить за ним. И, кажется вроде, ничего не делаешь, а всё равно не чувствуешь скуку.  Скоро уеду из Минска. Куда? Ясное дело, у меня дорожка только в Жлобин, не дальше. А мне как раз очень хочется, соскучилась. Ведь там необычайно красивые места есть. Вообще-то, если какой-нибудь новый человек приедет туда, то ничего необычно красивого не увидит, а я полюбила и привязалась всей душой к этому уголку. Сама даже удивляюсь. Я вообще не могу долго что-нибудь не любить или ненавидеть. Новое мне всегда почему-то быстро надоедает. Вот сейчас очень хочется в Жлобин, а уеду туда, и через месяц потянет назад, и Жлобин покажется надоевшим. Но, что поделаешь, имею такую поэтическую натуру. Романтика. Вот моя слабость. Люблю путешествовать, но ещё нигде не была и нирузу не путешествовала. Собирались после школы пойти всем классом в поход, так и это тоже сорвали нам. Это всё классная. Вообще-то, по идее, мы должны винить себя, но что касается нас  всё, что от нас зависело, мы сделали. И еду рассчитали, и куда идти договорились, и что брать с собой, и насколько идём? А от классной требовалось только добиться разрешение пойти раньше срока, когда ещё была отличная погода. Но она раскачалась только в последний день. И начёрта нам нужно было целую уйму родителей, если бы вполне хватило бы её и Светиного папы. Но она, видите ли, не желает идти … Да что там говорить? Короче, никуда мы не смогли пойти. А ведь шестой какой-то класс ходил досрочно, и его пустили, а нас нет. Вообще, если бы классная хотела, она бы добилась. А в последний день разыграла комедию, что, мол, она нам сочувствует и постарается сделать всё, что может, когда это её старание никому не нужно и уже поздно. Вот так. Наша «богиня» нам «помогла». Она знала, что всё равно уже поздно, и мы так, или иначе, никуда не пойдём. Только зря «побеспокоилась». Я так была возмущена тогда, что сейчас пишу, и гнев наполняет мне душу. Обидно.  От кого угодно можно было это ждать, но не от неё. Ай, ладно, мне просто противно вспоминать…
Кончила год я плохо. Хотя и с благодарностью. Но очень плохо. Хуже всех хорошистов.
Но в 8 классе я возьмусь, это уже решено.
Всё-таки странно устроен мой характер? Если откровенно, то он и не плохой, и не хороший. Ни рыба, ни мясо. Когда с Лёней была рядом, то относилась к нему безразлично, а как рассталась с ним, то сразу же поняла, что люблю его. Да, люблю. ((Которого? Насколько я помню, их в классе было два ;))) )) Хотя, он не достоин любви. Но почему? Как раз таки он хороший человек, но с ошибками. Да у кого их не бывает, это уже ясное дело. А так, кем мы с ним расстались, понять не могу. И вроде друзьями, и вроде нет. Ну, точно ни за что не скажешь. И всё-таки  мне сильно кажется, что он тоже любит меня, хотя это очень сомнительно. Но надо надеяться.
«… Кто весел, тот смеётся,
Кто хочет, тот добьётся,
Кто ищет, тот всегда найдёт!» -
Таков наш со Светой девиз. Он просто прекрасен. Но наше желание и мечту я писать не буду. Не скрыта от чужих глаз эта мазня и в любое время кто-либо погрузится в мои тайны, но эта тайна для всех должна остаться тайной. Это клятва. Надо дерзать, чтобы добиться того, чего хотелось бы. ((Мы мечтали съездить в город Гурьев.))

24 июня 1975 года.

Умно написала предыдущую запись. Прямо, самой нравится. И самое главное, что от чистой души, без фальши. Да, я думаю, что мои родители не дошли до того, чтобы читать чужие записи. Ну, а если даже прочитают, то пусть знают, как и чем я живу. И вообще, по моим записям можно судить, что я взрослею. Уже меньше безобразных предложений. Зато ошибок ещё очень много. ((Сие осталось на всю жизнь, просто теперь я к своей безграмотности я отношусь легко. Ни в этом суть … )) Ну, что же, надо будет это лето много читать. Я хочу прочитать этим летом «Войну и мир». В следующем году легче будет. И Грибоедова «Горе от ума» тоже предстоит одолеть. Ничего, прочтём. Но что самое интересное, что «Война и мир» ещё старинного русского издания. Там слова с фигурными «Б», «Е», с твёрдыми знаками на конце. Интересно. Может быть, в воскресенье и поеду. Мама вроде говорила, что отец Берлинкова хочет отправить Лёньку вместе со мной. То есть, чтобы мы поехали вместе. Удивительно. Ну, ещё даже и лучше, веселее будет.
Вот интересно так? В прошлом году мне прямо не верилось, что я уже в 7 классе. Я считала, что это ужас, как много. А теперь я в 8, и мне  как-то это кажется обычным, ни каким-нибудь сверхъестественным. Чем старше становлюсь, тем спокойнее преодолеваю лестницу жизни.
Но вот в своём характере даже я сама не могу разобраться. Уж очень я груба и ветрена. Надо что-то делать. Просто нужно усилием воли заставить себя стать лучше, заставить. И это обязательно у меня получится. Я уже добилась не ругаться (матом я никогда не ругалась и презираю таких людей). ((Ой, ой, ой )))) .)) Теперь учусь сдерживать себя, не давать волю голосу. А там, глядишь, и научусь вести себя прилично и по пустякам не смеяться. А самое главное, выбросить из головы всех мальчишек.