Но чёрт возьми - зачем нам выбор!

Как оставить без ответа
Фразу, брошенную залпом:
"Ты пошла бы на край света,
Если б я тебя позвал бы?!"
Как же объяснить, мой милый,
Чтобы не смотрел нахмурясь?
Я туда уже ходила –
Постояла и вернулась.
Елена Исаева

Светка опять проспала. Чуточку, минут сорок, не больше.
– Что за жизнь,  – подумала она, – работаешь, работаешь – толку ноль. Муж вечно в непонятных командировках, из которых привозит ворох грязного белья и раздражение, вместо любви и нежности, которые мне так необходимы.
Дом – сирота: времени ни на что не хватает, а ведь так хочется, чтобы красиво и чисто, чтобы как у людей, чтобы уют и комфорт, помноженный на возвышенные романтические чувства и взаимную привязанность.
Потребность в сентиментальных переживаниях, трогательной заботе, волнующих прикосновениях, поцелуях, невинных шалостях и забавных приключениях день ото дня лишь нарастает, не говоря уже о том, что секс в их с Андреем жизни стал настолько редким и случайным, что его можно смело отнести к разряду призов или пожертвований.
Сын… Котьку она любит, но у него такой сложный возраст: странные и неудобные вопросы, капризы, фантазии, лень.
В зеркале на Светку смотрела стройная миловидная женщина. Вот только глаза… слегка выцветшие, из серо-голубых превратившиеся в бесцветные. Морщинки, откуда ни возьмись, у рта и на лбу появились, хотя ей нет даже тридцати лет.
– Да… я всё ещё красивая и желанная, ещё о-го-го, можно сказать в тренде. Котька, вставай, шельмец. В школу пора. Некогда нос  тебе утирать, семь лет уже, взрослый. По твоей милости у мамки никакой личной жизни нет.
 – Ну, ма-а-а, я только минуточку… сон досмотрю. Папка опять не приехал?
– Как видишь. То ли есть у нас с тобой папка, то ли нет его… не приставай. Семь минут тебе на сборы.
– Ма-а, можно я в школу не пойду?
– Ишь, чего удумал. Тогда сразу к цыганам иди, им учиться без надобности. Попрошайничать научишься, воровать, обманывать. Красота. Котька, пойми, в человеке всё должно быть прекрасным: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. А для этого нужно что? Нужно учиться, учиться и учиться.
– Я тебе не Котька, у меня имя есть.
– Согласна, Константин Андреевич. Слова не мальчика, но мужа.
– Какого ещё мужа? Я мальчик.
– Нет, не мальчик, ты мужчина. Когда папы нет дома, ты – моя единственная опора и защита. Пора выходить. Хочешь, чтобы меня с работы выгнали?
Строгость Светка на себя лишь напускает. На самом деле она покладистая и добрая, но ведь мальчика нельзя баловать. Приходится играть роль суровой и беспощадной воспитательницы, коли папке этим процессом заниматься недосуг.
Ритуальные хозяйственные и воспитательные действия она совершала на автомате. В голове тем временем вертелись довольно пикантного характера щекотливые волнующие мысли.
Светка думала о недавнем приключении, сосредоточиться на котором мешали обстоятельства непреодолимой силы, а именно семья и особенно Котька, который так любит и папу, и маму.
– Нельзя мальчику без родителя, никак нельзя.
Окунуться в романтическую интрижку с головой не позволяло и воспитание, точнее пример матери, которая только официально побывала в супружестве семь раз, а на неё, Светку, никогда не обращала достаточно внимания, считала, что материнство в полной мере искупается потерянными безвозвратно месяцами беременности.
“Не для того моя мамочка ягодку растила”, – не уставала повторять родительница. И ещё –  “человек рождён для счастья, особенно такая замечательная женщина как я.”
Светкина мама терпеть не могла сидеть дома. Покормив её около недели грудью, испытав боль, которую причиняла малышка, она закрутила интрижку, бросив попечительские заботы на мужа, который имел схожий характер – гулял напропалую.
Мир не без добрых людей. В многодетной семье бабушки Светка научилась скромности потребностей и премудростям женщины-хозяйки, но выросла без любви и ласки. Именно по этой причине она дала зарок жить набело, с единственным мужем и никогда-никогда не оставлять без любви и ласки своих детей.
Мама иногда забирала дочь к себе, но спустя время находила новое романтическое увлечение и опять отправляла в ссылку к бабушке.
Светка с раннего возраста мечтала о настоящей семье. Вот только обучить её сокровенным знаниям и основам интимного общения было некому, поэтому первая  влюблённость стала для неё болезненным разочарованием, чуть не закончившимся катастрофой.
Одноклассник, Лёнька Торопов, бегавший за ней хвостиком целый год и добившийся, наконец  взаимности, о единственном, почти удавшемся сексуальном опыте поспешил хвастливо поведать в красках всему классу.
Обезумевший педагогический коллектив решил провести воспитательную работу на её печальном примере, осрамив девочку прилюдно на общешкольной линейке, после которой Светка решительно вскрыла себе вены.
После этого случая её поставили на учёт в психиатричке как суицидницу, пичкали таблетками, от которых постоянно хотелось спать.
Светка выжила, даже выздоровела, но внутри что-то сломалось или испортилось. Она всё ещё мечтала о любви и настоящем семейном счастье, только стала бояться серьёзных отношений.
Внешняя привлекательность девушки, её живой творческий ум, активная жизненная позиция, призовые бонусы, предоставленные очарованием молодости, и вечный зов естественных законов природы вызывали у мужского населения планеты неподдельный интерес.
Худенькая, миниатюрная, с пышными волосами, осиной талией, малюсенькой упругой грудью, горящим взором и очаровательной улыбкой Светка могла выбирать кавалеров как наряды в магазине.
Со стороны выглядела она наивной простушкой, доверчивой миленькой хохотуньей, любительницей поговорить по душам, доступность которой ни у кого из соискателей не вызывала сомнения. Юноши наперебой предлагали услуги и дружбу.
Естественно, не бескорыстно.
Светка не лезла им в голову и в душу. После того, как вынырнула из депрессии, жизнь приобрела для неё значительную ценность сама по себе. Возможность интереснее и ярче с помощью близоруких мужчин, считающих, что женщины созданы для того, чтобы ими пользоваться, казалась увлекательным приключением.
Она шалила с кавалерами, манипулировала их страстями и желаниями, притворяясь доверчивой простушкой, доводила юношей нежностью и невинными ласками чуть не до обморока, наслаждаясь безмерной властью контроля над своими и их чувствами, ловко обходя пороги и мели многочисленных любовных интрижек.
Мужчинам очень не нравится, когда женщина оказывается сильнее, когда она в состоянии определить их истинные намерения и цели, когда способна отказать в самом с их точки зрения главном.
Был период, когда про Светку ходили обидно порочные слухи, будто она…
Ничего такого не было. Девушка искала. Искала своего единственного, для которого бы  хотела и могла быть мягкой, нежной, податливой, покорной и слабой.
Именно таким показался ей Андрей, Котькин папка, в объятия которого она бросилась безоглядно, словно в бездонный омут, не задумываясь более о последствиях. В нём Светка увидела воплощённую мечту об идеальном мужчине.
С ним было хорошо и спокойно, с ним было интересно и весело, с ним можно было отдохнуть от забот и невзгод, с ним можно было расслабиться. Светка доверилась любимому целиком и полностью. Это был её, её Андрей, единственный и неповторимый.
Теперь она могла без опаски отдаться и обмякнуть, улыбаться и плакать от счастья, позволить ему любые капризы и вольности, потому, что иначе нельзя.
Андрей был волевой, сильный, добрый, внимательный и чуткий.
Именно то, что необходимо.
Четыре года счастья, беременность и рождение Котьки пролетели как один день. А потом…
Собственно, потом ничего не было.
Андрей всё чаще приходил домой раздражённый и усталый, смотрел на Светку равнодушно, словно сквозь неё, недовольно вздрагивал от прикосновений, целовал в лоб или щёку, отказывался от секса под надуманными предлогами.
Потом начались командировки.
Светка недоумевала. Вернулись ощущения и воспоминания, которые испытывала, когда  предал Лёнька Торопов.
Обстановка в семье накалялась. Подозревать Андрея в неверности не было повода, но так жить тоже нельзя. Светка пыталась поговорить, вызвать мужа на откровенность, но он замыкался всё сильнее ничего не желая объяснять.
Истерики, скандалы, крики и слёзы стали обыденностью семейных будней.
Котька всё это видел.
Светка не могла позволить, чтобы сын стал таким же невротиком, как когда-то сама. Она взяла себя в руки и решила, что вытерпит ради сына что угодно. Во всяком случае, пока ребёнок не повзрослеет.
И терпела.
А неделю назад на вечеринке в честь круглой годовщины фирмы позволила себе выпить немного больше обычного хмельной шипучки, танцевала и веселилась как в юности. Такое уж было странно игривое или отчаянное, во всяком случае, экстравагантное, нестандартное настроение.
Само собой получилось, что в коллективе оказался столь же экстремально настроенный  мужчина, от которого не так давно убежала с любовником супруга.
Незаметно парочка вошла в резонанс, настроилась эмоционально, ментально и энергетически на единую, пока не осознаваемую цель: пили, танцевали, всё больше сокращая объём индивидуального интимного пространства, пока, наконец, не вывернули друг другу наизнанку души.
Светке с ним было легко и весело. Она давно не чувствовала себя настолько замечательно и комфортно.
Виктор был привлекателен физически, восхитительно пах. Его прикосновения посылали столь чувственный импульс, что у Светки кружилась голова, не говоря уже о внезапно проснувшемся, поистине непреодолимом желании близости, которой у неё так давно не было в унылой и тусклой семейной жизни.
Она не думала ни о чём. Совсем. Виктор безраздельно завладел её воспалённым сознанием. Светка безвольно отдалась течению событий, позволив неожиданному кавалеру принимать решения и совершать поступки.
Женщину нисколько не раздражали, не смущали его смелые ласки: страстные поцелуи в шею и в губы, чувственное ощупывание сосков, откровенно крепкие объятия, требовательные ладони на ягодицах.
Светка ничего не понимала, не желала задумываться о последствиях. Виктор настойчиво и умело вёл её к неминуемой разрядке, тоже попав в капкан страсти.
Парочка уединилась в полной темноте в свободном кабинете. Такого удовольствия от ласк Светка не помнила с тех самых пор, когда…
Давно это было.
Женщина смотрела на себя в зеркало, а её трясло. Она явственно чувствовала руку Виктора между ног и стремительно подступающее немыслимой силы наслаждение. Предпринятое усилие отогнать наваждение ни к чему не привело.
Светка закрыла глаза и…
Разрядка была такой же бурной, нет, гораздо сильнее, чем тогда, в кабинете.
– Мама, мамочка, я уже собрался.
– Извини, малыш, теперь придётся немного подождать, мне нужно в ванную. Если хочешь, можешь пока выйти на улицу, только не хулигань. Я скоро.
Там, на корпоративе, ничего более, кроме поцелуев и объятий, не было, расстались нечаянные любовники интеллигентно, без эксцессов и обязательств.
Хотя, надежда на продолжение интриги лежала в потайном кармашке её сумочки. Это была визитка с надписью на обороте “звони, приходи, буду ждать с нетерпением”.
“Ждать… дать” – с кривой ухмылкой подумала Светка, – “или не дать”. “А дальше что, а Котька? Разве ему нужен новый папа, пусть даже самый замечательный, но чужой?”
Женщина испытывала настоящие страдания. Одиночество вдвоём с мужем выбивало из колеи, лишало жизненной энергии, но это были устоявшиеся, вполне приемлемые отношения с вполне ожидаемым продолжением.
– От добра – добра не ищут. У нас ведь с Виктором ничего такого не было, мы ничего друг другу не обещали. Поцелуй – ещё не измена. Звонок и новое свидание могут стать Рубиконом, преодолев который возврата к прежней жизни, скорее всего не будет.
Светка не была уверена в том, что романтическое приключение с Виктором – любовь, что подобные отношения могут изменить жизнь к лучшему, что он способен на серьёзные семейные отношения.
– Секс, это здорово, –  подумала вслух она, – но это только секс, не более того. Как скоро нам может стать вместе скучно? Я же о Викторе ничегошеньки не знаю.
– Это гормоны, чувственное безумство, минутная слабость, порожденная проблемами с мужем и длительным  воздержанием, это вожделение, мечта о несбыточном счастье, греховная, пусть и предельно сладостная похоть, из которой любовь и преданность появиться не могут. Или всё же могут?
Виски Светки сдавило спазмом, пульсирующая боль вонзилась в затылок. Она сменила намокшие от греховных мыслей трусики, лихорадочно пытаясь принять единственно верное решение, которого не было.
Полученное только что постыдное удовольствие было аргументом довольно значительным, можно сказать решающим. Безумно хотелось прямо сейчас, немедленно прижаться к желанному телу любовника и целоваться, целоваться…
Справиться с наваждением было выше её сил, разбуженная женственность звала и манила, готовая на всё, кроме…
– Что же делать, что? Я его хочу, хочу! Мне необходимы эти сильные эмоции, дающие возможность вновь почувствовать себя любимой, желанной, нужной. Хочу вновь стать маленькой девочкой, за которую все проблемы решает мужчина. Мужчина, который может сделать счастливой… который, чёрт возьми, просто хочет меня.
Светка раскрыла сумочку, достала из потайного кармашка заветный прямоугольник, страстно поцеловала надпись, разорвала его на мелкие кусочки и бросила в мусорное ведро.
– Котька, меня же ждёт Котька, мой маленький Котька! К чёртям собачьим грязные помыслы, непристойные грёзы и всё, что вызывает такую бурю страстей. Сначала нужно воспитать сына достойным мужчиной, как его отец… нет, только не такого как Андрей. Что, что со мной не так, почему он ведёт себя как обиженный индюк?
Женщина выскочила в подъезд, громко цокая каблучками модельных туфелек, спустилась на два этажа и вдруг обомлела. Её наповал сразило ощущение утраты чего-то большого, важного.
На одно мгновение она задумалась, потом резко повернула обратно. Вбежав в квартиру, Светка перевернула на пол мусор, лихорадочно собрала кусочки визитки, положила их в пластиковый пакетик.
– Потом склею. Чего это я… сначала подумать нужно, решить. Вот вернётся Андрей, с ним и посоветуюсь. Пусть знает, что есть желающие занять его место. В конце концов, я не рабыня Изаура. У меня тоже есть право на счастье.