Веривьюньчик

   
    Сколько себя помню,дома меня звали Веркой. Когда мы с братом Валерой подросли (он младше меня на три года), я навсегда  стала ВергАсь. Уж не знаю, откуда  ему пришло в голову  такое имя?  Позже мама узнала от соседки,что по -мордовски вергась-это волк. А папа ,хотя и уверял,что я ужимками больше похожа на обезьяну,  но  всё же называл, как и прежде, Вергась.   
    В школе и для учителей и для одноклассников я была Полянская. Кто-то из девчонок пытался переиначить мою фамилию на Кобылянскую,но прозвище не прижилось.
    Конечно же, я слышала  ласковые  имена,которые звучали  из уст родителей моих подружек-одноклассниц, но как-то к себе самой такое  не прикладывалось.У нас в семье не приняты были телячьи нежности,а вместо объятий   и целований мы с братом получали подзатыльники.  
    Как-то соседка тётя Катя-белоруска  назвала меня при маме на свой лад Вераня. Мама усмехнулась,а я  удивилась и только.
 А оценили меня в юности.Первый ухажёр Коля  увидел во мне Кисаньку. Для мужа Сани Азарченко я стала рыбулькой-красотулькой,а для его бугурусланской родни и после развода осталась навсегда Верочкой.  Жена моего брата Люся  до сих пор меня зовёт Верунькой,племянница Лена -Вергасиком. Я свыклась с этим,но  не задумывалась,чем же ещё  меня жизнь наградит.
   А дождалась «новинок» в Душанбе. Однажды  сын Сергей в детсаде нарисовал к празднику 8-е Марта мне открытку в подарок. И преподнёс её вместе с маленькой пластмассовой шкатулочкой. На крышке её была роспись под «палех» и стоила шкатулка три рубля,которые сынуля накопил с гривенников на мороженое.
 Я была тронута,чего и говорить.Стала складывать в шкатулочку свои серебряные кольца (до сих пор это делаю). Друзья заметили  моё пристрастие, стали дарить шкатулки самые разные и вскоре у меня появилась деревянная, плетёная, берестяная,железная. Даже красивые картонные коробки из под шоколадных конфет я не в силах была выкинуть. Хранила в них письма, сухие лепестки роз и всякую мелочь. Муж Глеб и сын Сергей дразнили меня мадам Коробочка. Изредка сынуля проводил ревизию,  и пока я была в командировках на театральных фестивалях, безжалостно  выносил часть моих коробок на улицу в мусорный бак. Я обижалась, а он посмеивался,мол ,чего взять с мадам Коробочки? Опять со страшной силой копить будет.
    В информационном агентстве ТаджикТА мне довелось узнать прозвища  большинства сотрудников. Тут были и Коза, и Михаил, и бойкий Митрич, и Лукин сын,и Шизелла, и Телёнок,и Красный-всех не упомню.
 А меня называли по фамилии  первого мужа-Азарченко . Мы с Сашей Ходжаевым были тогда  корреспондентами отдела культуры под начальством Юрия Васильевича Хромова. Вместе с нами в кабинете сидел ещё Симон Розенблат из отдела идеологии. 
 Как-то в конце рабочего дня Хромов разгадывает кроссворд,обращаясь за помощью к Симону. Ходжаев, по прозвищу Ханжаев,  с кем-то договаривается по телефону о завтрашней встрече,а я клею вырезки из газет в свою картотеку.В справочный отдел мне ходить незачем: у меня на карточках все материалы по театрам,творческим союзам, киностудии,филармонии и т.д.
  Я и не слышу, о чём там в кроссворде речь идёт. Вдруг Симон резко вопрошает:
 -Так,Азарченко, быстро скажи,как звали Травиату?
Я отрываюсь от своих вырезок и машинально отвечаю:
 -Виолетта.
Хромов прищёлкивает пальцами,вписывает в клеточки  названное имя, и  обращает на меня свой взор:
 -Веривью-юньчик! Ты молодец! А я что-то и не сообразил…
 -Юрий Васильевич,-возражаю я.-Если бы  спросили « Как звали героиню оперы Верди «Травиата»,я бы до утра вспоминала. А  тут на испуг меня взяли,вот я и выдала Виолетту.
 Ходжаев,наконец-то оторвался от телефона  и насмешливо протянул:
 -Веривью-ю-юньчик! Ай да Юрий Васильич!  Такое прикольное имя сконструировал: И Веруньчик и вьюнок-два в одном. Ну теперь держись,пристанет к тебе,как пить дать.
 Я отмахнулась,мол, пошутили и ладно. Но прозвище и вправду прилипло ко мне. Стоило выйти из кабинета в коридор,где обязательно кто-то курил, так в след неслось «Веривью-ю-ньчик!»
 Даже остряк Глеб Дейниченко-заведущий промышленно-экономическим отделом, с ходу придумывающий  коллегам смешные прозвища, и тот меня подкалывал. Потом,когда мы с ним поженились,он всем   сообщал  о Веривьюньчике. И ещё дразнил меня культуртрегером.

   Мой муж Глеб Николаевич был по образованию филологом.Любил работать над словом и любил переиначивать слова. Меня по настроению он называл то Верой Самокатовной, то Верой Дормидонтовной,то Верой Мануиловной,то Верой Сомерсетовной.
 Похвала мне звучала как Вере Бенелюксовне, если я восхищалась зарубежными актёрами ,то как Вера Нортдамовна или Вера Луи-Филипповна.
Раскраснеюсь-раскудрявлюсь-вот я и Вера Кудеяровна,танцую под восточную мелодию — Вера Зулькарнаевна.
За увлечение Японией муж называл меня Верой Судзуковной.
Когда я его лечила,то была Верой Эскулаповной или Верой Сигизмудновной -Кац.Жаль,не все прозвища я записала...

  А самое трагикомичное произошло  со мной в городе Косове Ивано-Франковской области.Туда мы поехали в отпуск в гости к друзьям Ивану и Вале Поляницам. Они жили в собственном доме рядом с участком сестры Ивана Марии и её мужа Петра.
 Петро ,как его все называли, был начальником-мастером цеха объединения народных промыслов «Гуцульщина»,где ткали ковры и наши Поляницы. Петро и по жизни слыл начальником: командовал в застольях, помогал решать хозяйственные и семейные вопросы,короче ,без него -никуда.
  Так вот  в честь нашего приезда вечером накрыли стол в огороде у Поляницев и Петро  после первого же тоста сказал,что завтра ждёт всех к себе в огород. Мужчины  и женщины пили горилку-самогонку, а я, договорившись с хозяйкой Валей, прихлёбывала водичку из стакана. Но Петро всё же углядел эту махинацию и стал допытываться, почему я не уважаю присутствующих. Валя пыталась убедить свояка,что я вообще не пью,но тот настаивал « хотя бы прыгУбить». Глеб мой  решил разрядить ситуацию и выдал:
  -А Веривьюньчик у нас крепкие напитки не потребляет.Она только шампанское любит.
 Петро хотел  послать за вином  племянника,но время позднее и все магазины были уже закрыты. Вопрос с шампаньским он решил перенести на завтра. Вечером собрались у него в огороде и на столе я увидела целую  батарею бутылок с серебряными горлышками. Петро пояснил, что с каждым я должна чокнутьться ,чтоб уважить. А к столу он пригласил ещё и своих родственников.
 И началось! Ко мне со всех сторон тянулись руки со стаканами, а Петро только приговаривал,мешая русские и украинские слова:
 -Веривьючык! Выпьем! Шампаньскага у мени целый ящик у подвали,шоб холодна було!
 Надо ли говорить,что я осилила лишь пару стаканов и потом  три дня мучилась от головной боли.Упрекала Глеба за его язык, а он эти ящиком шампанскага меня дразнил до конца отпуска.
 В 90-е годы мы переселились из-за войны в Таджикистане в деревню Ханино Тульской области.  Стали жить в пустующем  родительском доме моей невестки Люси. Всё научились делать: я с весны до осени возилась в огороде и цветниках,Глеб  пилил и колол дрова,косил траву, одно время даже держал бычка и свинку на откорм. Обычно Глеб заканчивал свою работу и шёл звать меня пить чай.А я полола грядки, сидя на корточках и, зачастую меня не видно было за зеленью и цветами. 
 -Веруля,ты где?- кричал Глеб.
Я выпрямлялась и махала ему рукой:
-Здесь я! Работаю огородным пугалом. А чай готов?
 Самовар жаровой уже стоял на столе  во дворе под окнами. Глеб растапливал его сосновыми шишками и щепками со стружками древесными. Заваривали чай зелёный  и  пили мы его с клубникой ,со смородиной  либо с сухофруктами по- таджикски.  Обычно что-то рассказывали друг другу, смеялись,шутили.

 Частенько приходили мои ученики-юнкоры фотографироваться среди деревянных скульптур,которых из чурбаков изготавливал Глеб. И меня ,конечно, снимали,какие же фото без Веры Владимировны-Веривьюньчика?  А однажды Глеб,разглядывая снимки,сказал:
 -Не морщь лоб и не гримасничай,как маймунча.  А то выйдешь на всех фото чисто мартышка приусадебная.
 Я захохотала.Вот и новое прозвище,ни у кого такого нет и не будет! Маймунча в переводе с таджикского -обезьянка. Папа
в детстве тоже меня мартышкой дразнил. А  Глебушка соединил мартышку с приусадебным участком- мне очень понравилось!
 Я хвасталась  этим прозвищем соседям и друзьям,а они только улыбались. Знали, что  шутит  так  Глеб Николаевич,а  в его  стихах  Вера-самая красивая,любимая и желанная. Ждали каждый номер местной газеты и я вместе  с ними.

На фото я в таджикском  платье. А деревянную "скульптуру"  мы назвали  красотка Дуся.


Гатчина,июнь 2020 года