Новелла ТЕЩА

               
      
    Отрочество и юность бабы Фроси прошли  в годы, когда из-за нашествия гитлеровской Германии в стране бушевала война, царствовал голод и холод. Естественно, о хорошем образовании, и специальности даже мечтать не могла. Обучилась грамоте по четвертый класс, и на этом школьная пора закончилась. Родители ушли рано, и ей, чтобы выжить, пришлось мыть полы, подметать дворы и тротуары, быть сиделкой, убирать во дворе у пана. И все за кусок хлеба. А повзрослев, уже после войны, три десятка лет проработала сторожем на ферме, а потом посудомойкой в колхозной столовой. 

  Она испытала первую любовь. Тот юноша, избранник её, трудился подмастерьем у столяра. Хороший был парень. Не знал усталости, с древесиной творил чудеса. Он ей смастерил легкую, прочную табуретку и шкатулку. Говорил: «вот, поженимся, и ты будешь класть сюда свои драгоценности».  Но, война-дракон слизнула его в свою ненасытную пасть. Провожая Николая, она сказала:

  - Я дождусь тебя. Дождусь, что бы то ни стало.
  - А куда ты денешься. Парней, кроме кривых да хромых, слепых да глухих, никого не осталось! Ефросинья тогда сильно обиделась. Но не подала вида.
  - Ну да, ответила она, ты единственный в деревне ладный парень, и я обручена ждать тебя до тризны.

  Она дождалась любимого из войны.  Воин вернулся с фронта в чине младшего лейтенанта, и тут же, приступил к работе в колхозе. Приняли его начальником деревообрабатывающего цеха. Радости у молодых не было предела. Долго не растягивая канитель, Николай предложил ей:
 
- Милая Ефросинья, согласна ли ты, соединить наше хозяйство?
  - Конечно, милый, иначе, зачем я копила приданое – иголки, нитки, две чашки и три ложки, подушку и соломенный матрас, совок и веник березовый, и вышитые для тебя и две пары шерстяных носков.

  - О, не ожидал. Это же целое состояние! Воскликнул, младший лейтенант, улыбаясь. А где мы столько разместим?
  В страну после изнурительной, полной лишениями и горя войны, напала страсть созидания. Люди работали без отдыха и передышки. Строили дома, фермы, а при каждом доме - сараи для  дров и домашней скотины.  Уже через пять лет после войны колхоз начал выделять стандартные трехкомнатные квартиры-дома для передовых колхозников. На общем собрании колхозников, торжественно вручая ключи, председатель-фронтовик шутливо сказал:

  - Теперь дорогие мои, дело за вами. Плодитесь, и вырастите  батальон ударников труда! Через два года у молодых родилась красавица дочь, которую нарекли Марией. Супруги, чтобы лучшим образом обустроить семейное хозяйство, трудились, забывая обо всем. В колхозе  о них говорили: «работают, как угорелые».
Вскоре, мужа Фроси перевели бригадиром строительной бригады. Авторитет его повышался изо дня в день. Без него в колхозе не обсуждался ни один проект благоустройства. Но, как говорится в народе, яркие звезды гаснут быстрее. И Николаю оставалось работать не долго.  Давали о себе знать ранения, полученные на фронтах войны. И ему пришлось проститься с верной женушкой, смышленой дочуркой, дружным коллективом навсегда.

  За семь лет послевоенной совместной жизни они успели обустроить небольшой свинарник, поставить печку с водяным обогревом и дровяным отоплением. Посадить на участке яблони, груши, вишни, малину, крыжовник и смородину. Осиротевшей Ефросинье приходилось теперь одной управляться с животными и огородом, окучивать картошку, полоть клубнику, корнеплоды. Ежедневно она носила объедки из столовой для своих хрюшек.  Поросята у неё росли не по дням, а часам. В декабре каждого года забивали, продавали,  тушили по 200 килограмм мяса, сала, а ливер, ноги и голову оставляли себе.


  Зять бабы Фроси ходил в море. Через каждые  шесть-семь месяцев привозил из моря кучу денег и в алкогольном угаре, расшвырял по комнате. Бабка каждый раз ворчала: нашел тут бесплатную уборщицу! Заставляют старую бабушку работать. Я уже на пенсии, чтобы ты знал. Пора и на диване полежать. А внутри её раздирал радостный смех. Один раз зять привёз деньги зелёными купюрами. Тогда баба Фрося огорчилась не на шутку. Ведь, она с этими бумажками ничего не смогла сделать. В те времена, чтобы доллары перевести в рубли, нужна была справка, а для получения справки, ещё справка.

У славной колхозницы, уже бывшей,  дочь  Маша, с детства начиталась сказок западных, и представлялась всем,  как Магдалена.  Нужда постепенно отступала, и баба Фрося получила шанс обучать свою дочь к профессии. Магдалена  поехала в город, и поступила на курсы поваров и кондитеров.  Повариху (так называли её колхозники)  назначили директором-шеф-поваром колхозной столовой.

  Она уходила из дома в шесть часов утра, каждый день, кроме субботы, воскресенья и праздников. Вместе с помощницей Валей чистили картошку,  морковь, шинковали капусту, - готовили завтрак и обед для животноводов и технических работников. После завтрака, немедля приступали к приготовлению обеда.

  Обеденная возня длилась дольше. После завершения всех дел, управившись с мытьем посуды, столов-стульев и пола, девочки стирали фартуки и развешивали сушиться.  Валя жила одна. И у нее после работы никаких забот, если не считать субботних танцев в колхозном клубе, куда собиралась одни и те же ребята. Они собирались маленькими группами, и в большинстве – уже навеселе. Все, собирающиеся в клуб, испытывали возраст любви.
 
В посёлке все знали привычки, способности и умения друг друга. Парней было маловато. И они, держались петушками. В жесткой конкуренции за парня, выигрывала та девочка, которая была весела и легче доступна для общения. Та, которая без ханжества обсуждала любые вопросы, старалась уловить настроение избравшего ей «кавалера», была всегда "на коне".  Но, постоянные посетители клуба знали, что, иные парни, после нескольких встреч, опять ходили сюда в гордом одиночестве. А девочка его, перестала посещать не только дом культуры, но и места скопления холостых, избегая насмешек парней.  Валя была в поселке новенькая. И потому, шансов подружиться с серьёзным парнем для создания семьи было больше.
 
А у Магдалены, как только она устроилась в столовую, жизнь поменялась на корню. Мать с давних пор одна выращивала на 6 сотках картошку, морковь, капусту, свеклу, кабачки, садовые ягоды.  Теперь, когда дочь выросла, она стала активно привлекать её в дела хозяйства. Они вместе вкалывали на участке и в сарае. А осенью аккуратно складировали собранные урожаи в кладовку, и оттуда затем, по необходимости, переносили на кухню для готовки блюд. Так и жила эта маленькая семья из двух одиноких душ.  Поросят она держала каждый год, и очень давно, - сколько себя помнит. Мо мере своего старения, бабушка все больше посвящала дочь в тайны ведения хозяйства, которые в совершенстве знают почти все жительницы села.

  Коровы не было, и естественно, не было и молочных продуктов. Они  были у соседей. Причём, молоко у них водилось круглый год. Благодаря натуральному обмену соседи горя не знали. Мясо, сало, тушенку и овощи взамен на молоко, сливочное масло и домашний сыр. Прекрасное сотрудничество!  В летнее время баба Фрося с овощами часто ездила на рынок. Имела небольшие выручки, на которые покупала стиральные порошки, тяпки, обои и прочую хозяйственную утварь, мази от мозолей и радикулита, сердечные капли, бинты, перчатки,  без которых никак нельзя.

  Все это тетя Фрося делала для единственной дочери, чтобы она «варилась в этом соку», знала, и умела вести хозяйство. На старости рассчитывать ей больше было не на кого. Сын семь лет назад  уехал в Армию, и, женившись, устроил свою жизнь где-то там, за Уралом.
 
Все заботы и хлопоты жизни, теперь, естественно, перекладывалась на Магдалену, которая в душе своей была «принцессой» западного образца. Что ни говори, книги, особенно, прочитанные с раннего возраста, сильно влияют на формирование характера человека. Но она жила в деревне, и, не обладая никакими выдающимися дарами, тем более, не находясь в соответствующей среде,  претендовать на другую жизнь, конечно, не могла.
  Хочешь - не хочешь, ей пришлось втянуться в хозяйственные дела. Из столовой ведрами носила объедки,  кормила свиней, убирала навоз, косила сена, тяпала и полола в огороде, стирала и готовила еду для мамы. Так чередовались дни и ночи. Ходить на танцы, веселиться, влюбляться времени совсем не оставалось. Да и ребят местных знала с детства, как вылупленных, и ни в одном из них не находила возможной опоры или отца будущих потомков.

  Порой испытывала тоску и одиночество. Бывало, и довольно часто, не могла спать ночами. В голову лезли разные мысли, связанные с тем, а кого уготовила судьба для семейной жизни, с кем можно было бы сойтись, на кого бы можно было положиться в трудные времена? Двадцать лет все же, пора раздумий о будущем, о житие – бытие. Первая любовь оборвалась после окончания школы, когда паренек записался на ударную комсомольскую стройку, и больше не вернулся.

  День сегодняшний прошёл так же буднично, как и все предыдущие. Никто, даже в розовом сне не смог предвидеть, что совсем скоро случится чудо.
  Закончив все работы, Магдалена разделась, зашла в душевую, и стала мыться. Хорошенько намылившись, она кликнула Валю, и просила потереть спину.  Глаза Магдалены были закрыты  мыльной пеной. Она  протянула мочалку назад. Но Вальки уже след простыл. В столовой оказался молодой человек, зашедший  перекусить. Это был моряк, рыболов Валентин, приехавший к своему товарищу по судну. Не застав дома товарища, он решил подкрепиться здесь, прежде чем возвратиться в город.
 
А в столовой, всегда оставалось хоть что-то, чем можно было бы «заморить червячка». Но, события, как говорится,  развернулись «другим боком». Молодой моряк, увидев через приоткрытую дверь душа, пышное, небесной красоты и белизны тело Магдалены, которая с протянутой мочалкой ожидала помощи, разумеется, не устоял. Он взял у неё мочалку, повернул спиной к себе, и начал работать. Поглаживая мочалкой по спинке поварихи, моряк  как бы ненароком, опускал руку к порозовевшим ягодам, но Магдалена сказала: «Дальше я сама».
  - Больно же, не три так сильно, нежнее можешь? – недовольно воскликнула она. Ладно, хватит, спасибо, можешь идти. Красавица открыла воду, чтобы смыть с себя пена, а Валентин, осторожно, задним ходом вышел из душа, и  прошёл в обеденный зал, стал ждать. Моряк был в небесах. От волнения тряслись коленки. «Ах, какая девушка, в образе ангела  ». Что же ей сказать? С чего начать разговор? До сих пор Валентин считал себя знатоком дамских характеров. Но, знание одно, а практика совсем другое. Ему ещё ни разу не удавалось познакомиться с такой девушкой, которая бы ждала его с рейса.
 
Но сегодня все изменилось. Он от волнения, никак не мог придумать привлекательные слова, чтобы обратиться к Магдалене. 
  Через некоторое время, запевая песенку Александра Малинина себе под нос, в зал зашла Матильда:

  "А на том берегу незабудки цветут.
  А на том берегу звёзд весенний салют.
  А на том берегу мой костёр не погас,
  А на том берегу, было все в первый раз."
  Увидев стройного молодого человека за столом, девушка стеснительно улыбнулась.
 
- Здравствуйте, а у вас пожевать ничего не осталось?
        - Не осталось. Но я сейчас я Вам приготовлю свежее. И минут через пять принесла полную тарелку гречки с тремя жареными яичками и куском сала.

  - Так вкусно, да у вас золотые руки!
  - Что вы! – это не блюдо, а наспех приготовленная попутная еда.
  - Но оно меня восхитило. А как зовут автора этой поэмы?
  - Зовут меня Мария. Но люди Магдаленой зовут.
  - Это из-за вашей красоты. Готовите невероятно быстро и вкусно. Не всем дана такая сноровка. Кому-то в этой жизни повезло, я вижу. А я мотаюсь по морям, занимаюсь рыбной ловлей. Годы идут, а я все в негордом одиночестве коротаю дни и ночи.

  - Никто ещё не обратился ко мне за счастьем. Одна я. Рады мне только мама и пара поросят, что растут в сарае. А вам повезло в жизни, сказала Маша. Сколько стран посетили, сколько городов увидели, портов, культур разных.
  - Знаете, все это удовольствие временное, пока молод, пока холост. Годами все труднее переносится море с его ревущими волнами и качками. И я все чаще подумываю о постоянном причале. Думаю, вот, накоплю на хату, создам семью, и буду жить на берегу. Но,  как только увидел Вас, я подумал, хоть бы незамужней оказались, хоть бы не отказали мне в близком знакомстве. А теперь думаю «Она, только она» никого кроме неё не надо мне в этой жизни».
 
Они сидели и разговаривали долго, забыв обо всем на свете. Мария подумала, «Вот, как бывает. Пришел именно тот человек, который мне нужен. И пришёл без опоздания. Это-судьба. Как бы угодить, чем бы угощать его ещё?»
  - Давайте, я вам приготовлю что-нибудь коронное, - сказала  она, но гость отказался. Предложил прогуляться по деревне, сходить в магазин.

  После магазина, где парень купил бутылку сухого вина,   конфет шоколадных, и печенье, вышли на совместную прогулку по улице. Увлеченные разговором, они и не заметили, как прошли мимо последнего дома.  Дальше начинались поля, кустарники, где паслись колхозные животные. Но девушка отказалась от позднего отдыха на лоно природы, пол лунным небом, хотя, молодой человек вызывал полное доверие. Время  приближалась к полуночи. Автобусы в это время в город не ходят.
 
- А ты, не хотел бы познакомиться с моей матерью? Спросила Мария.
  - Конечно, хочу, и с радостью, ответил Валентин.
  - Ладно, пошли тогда к нам. Не ночевать же такому хорошему человеку на улице!

  - И они пришли к ней домой.
  - Оказалось, бабушка Ефросинья сидела на скамейке перед домом, и с нетерпением ждала дочь.
  - Я уже весь посёлок обошла, у всех подруг побывала, от волнения не знала, что и подумать, - сказала она. Её трясло, и слышно было, как всхлипывает при каждом слове.

  - Мама, познакомься, молодой человек к нам в гости. Он опоздал на городской автобус, и пришлось пригласить к нам. Долго допрашивала баба Фрося ночного гостя. Утром, расставаясь, Валентин сказал, что сегодня сделает Маше предложение. И выполнил слово. Вечером он положил пакеты на стол, и достал из кармана коробочку с обручальным кольцом.  Кольцо пришлось впору. Раздал подарки, Деньги на свадьбу - целую пачку двадцатипятирублевых купюр положил на стол.

  Вскоре состоялась женитьба молодых. «Свадьба получилась на славу», - вспоминали гости и родственники. Друзья Валентина сделали молодоженам незабываемый подарок – организовали свадебное путешествие. Они со свидетелями и друзьями побывали на всех исторических, памятных местах Калининграда, на море-Балтике. Сфотографировались на живописных уголках природы, и на фоне шедевров архитектуры города.  Даже поплавали на яхте.
 
Быстро пролетел медовый месяц, улеглись впечатления, эмоции, и начались обычные будни. Баба Фрося и Мария, как и прежде, занимались своими делами. А Валентин, ходил на экскурсию в свинарник, помогал кормить поросят и кур. Иногда, по выходным, они вдвоем ездили в город, -  ходили в кино, делали нужные покупки. На поверке оказалось, что Валентин, - городской парень, и вовсе не смыслит ни в животных, ни в огородничестве. Марине приходилось объяснять, для чего нужен тот,  или иной инструмент в хозяйстве и как они применяются.
 
Хозяин одобрял все решения своей жены на счет хозяйственных закупок. Вскоре дома полностью обновилась утварь, и внутреннее убранство, начиная от кастрюлек, штор на окна, кончая вилами для копки и двух функциональной тяпкой для огорода. Валентин часто повторял жене, что моряки, от длительной  качки на море изрядно изматываются. Что, побывав 6-7 месяцев на плавании, очень скучают по земле, друзьям, по растениям, животным. Маша, очень понимала любимого, что скоро опять начнутся качки, бессонный труд, а порой и морская болезнь. Потому, из самых добрых побуждений каждый раз она покупала в городе  хорошую водку.

  Поначалу они пили втроем, как бы для аппетита, а когда Мария была на работе, теща доставала из загашника фирменный самогон собственного приготовления. «Я зятя очень люблю», говорила она всем. Такой умный, прилежный. Таких парней в наше время днем с огнём не найдешь. 

  С той поры, как в семье появился зять, преобразилась и сама теща. Прежние чуни и сапожки «Прощай, молодость», истоптанные галоши, - все выбросила в мусор и плюнула вслед.  Засаленная рабочая юбка из тонкого сукна пятилетней давности,  из-за обилия заплат, стала многослойной, как у цыганок. Все это сгорело в сером пламени, вместе с многолетним бытовым хламом.
 
Жизнь быстро менялась, и менялась к лучшему. В свободное от хозяйства время она сидела на лавочке перед верандой и углублялась в свои воспоминания. Жизнь прошла в трудах. В селе, особенно, если располагаешь огородом и живностью, то не видать тебе ни отдыха, ни передышки. Оказывается, есть профессии, где, не занимаясь никаким хозяйством, можно зарабатывать приличные деньги.

  Валентин, что ни пытался делать в огороде, все выходило боком. Вместо сорняков, тяпал, уничтожал морковь, петрушку. А раствор с удобрением лил не под корень, прямо на цветы клубники. Увидела теща, и сочла, что здесь побывала рота диверсантов. После этого, она совсем запретила зятю работать на огороде. Пусть занимается тем, что знает. Огород обойдется без морячка.
 
А Валентину не оставалось ничего, как слоняться и выпивать, почитать газетки. Вскоре у него появились друзья-собутыльники, с которыми с утра уходил на рыбалку. Первое время ничего ему не ловилось. А позже возвращался маленькими карасиками или воблами. Но всегда был навеселе. «Нет, не по мне это, в навозе ковыряться за червями, и таскать мальков разных. Вот, поеду на море, и тогда узнаете, какая должна быть настоящая рыба».

  Баба Фрося, видя, что зять постепенно спивается, поняла, что это добром не кончится. Она перестала угощать его самогоном, да и сама перестала «баловаться», а остатки огненной воды спрятала в надежном месте, где и агент сыска не найдет. К тому же, подружки по поселку рассказывали ей, что зять Валентин стал грубым, оскорблением отвечает на замечания в свой адрес. Стал грубить и тёще, которую прежде называл «Мама».

  Однажды они крепко сцепились на почве пьянства. Не пей больше, твердо наказала она. Это тебе не дом отдыха, а рабочая семья. Ещё детей не нажил, с чего разогнался так усердно пить?
  - Тёща! - Сказал Валентин, еле держась на ногах, ты мне почем зря бочку не кати. Пью я за свои деньги. И вас обеспечиваю, вот, так!  Начала было баба Фрося про огородную историю ему припоминать, но зять пришел в полную ярость. Он крикнул ей:
 
- Молчать! На хрен сдался мне этот огород, эти свиньи ваши. Моей зарплаты на все и на всех хватает. Вот, так-то! Радуйтесь жизни, что живете как у Христа за пазухой! Тут к бабушке  Фросе пришла в голову мысль: проверить все свои загашники, где она хранила самогон ещё с той поры, когда гнала для свадьбы сына.
 
Уличив момент, когда зять спит, пошла за сарай, и проверила закопанный в навозе молочную флягу с 50 литрами самогона. Открыла крышку, и чуть не упала в обморок. Фляга была пуста. Она, обессилев, присела. Поняла, что лишилась той «валюты», благодаря которой смогла нанимать местных бездельников для копки огорода, чистки дымохода, починки крыш, ремонта прогнивающего забора и других бесчисленных аварийных случаев. Дома никаких следов самопала не было. Неужели один выдул столько? И как он мог незаметно таскать все это, когда я каждый день вилами проверяла, на месте ли «клад».
 
Перед верандой бабы Фроси, а иногда и у других подруг, собирались девочки военных лет, и обсуждали новости  каждого дня. Услышав от подружки пренеприятную новость, они начали советовать, как быть дальше. Баба Надя сказала, что надо парня закодировать, пока не поздно. А тетя Зина  рассказала, как знакомая из другого села «лечила» зятя крысиным ядом.

  - Оказывается, крысиный яд своим запахом и вкусом отвращает от выпивки. Долго говорили о разных способах оздоровления человека, но бабе Фросе почему-то запомнился именно рассказ бабы Зины.

  Взяла в долг у своей подруги пол литра крепкого самогона, растворила в нем пять таблеток крысиного яду, и позвала зятя поужинать. Плотно поужинали, а от выпивки тёща отказалась, сославшись на повышенное давление. Навыки открывать бутылку, наливать в рюмочку у Валентина были настолько отшлифованы, хоть на конкурс выдвигайся. Когда он наливал огненную воду в стакан, то звучал приятнейший из звуков – «буль-буль-буль-буль». Никакую музыку, созданную человеком, и песню, спетую на эстраде, невозможно было сравнить с этим звучанием.

  - Тёща, сказал Валентин за ужином, - я знаю, что ты меня не любишь. Но ты должна понять, что в море ходить, не на блины к тебе ходить. Испытавшие постоянные качки, девяти бальные шторма  люди становятся бледными как труп. Аппетит пропадает, человек  ослабевает,  и жизнь превращается в ад. А рыболовный траулер не туристический корабль. Там нет никакого комфорта. В трюмах стоит постоянный  запах рыбы. Выловленную рыбу надо сутками сортировать и обрабатывать вручную, до товарного вида. Спины немеют, руки, пальцы перестают чувствовать от холода. А если в южных широтах, то пот льется градом, происходит постоянное обезвоживание организма. Часто испытываешь, как голова перестает соображать.
 
А побывка по  возвращению, всего три-четыре месяца. За это время едва успеваешь учиться прямо ходить по земле. Не успеваешь ни отоспаться, ни отдохнуть. А тут тебя запрягают то в огород, то в свинарник. Вы свой труд цените. А мой труд в десять раз тяжелее и физически, и морально, ясно? Я человек. Значит, должен заниматься над своим интеллектуальным развитием, много читать, видеть, созерцать животный и растительный мир вокруг. А получается, как рабочий вол: один хозяин распряг, отправил на выгул, а тёща тут же запрягла для новых дел. Так я быстро потеряю смысл жизни.

  - Ты всё о своём. Будто не видишь, что деревянная веранда прогнила и снизу начала сыпаться, открывая путь к крысам. Люди стремятся жить все лучше и лучше. Ремонтируют, восстанавливают, строят. Ты хвастаешься своей зарплатой. А сам живешь по принципу: заработал за полгода, истрать до следующего рейса. Кто живет таким принципом - живет одним днем, завтра хоть трен трава не расти. Потому прошу помочь, а не валяться целыми днями, глотая самогон.
 
- То, что сгнивает веранда, ты мне раньше не говорила. Со следующей зарплаты сделаю. Деньги вам больше не дам, а сам найму строителей, и построю новую веранду.
  - Ты меня деньгами своими не попрекай. Ты, как и все алкаши, сегодня даешь деньги, а через пять минут начинаешь вымогать обратно, пока не кончатся. Это очень хитрая методика алкогольных мошенников. В таких семьях никогда не бывает тепла. Присмотрись к жилью своих собутыльников, - сырость и грибки на всех углах. У них одно на устах - «Ох, как мы плохо живём, какая плохая власть, а немцы живут хорошо» и подобная чушь. Будто за них кто-то другой должен наводить порядок  в их доме, и платить не заработанные деньги.

  - Тёща, знай:  хорошего человека тёщей не назовут. Ты злая, как все другие. Я тебе человеческим языком сказал, вот, приеду, и построю что надо. А то, что я тебе давал до сих пор, пусть останется. Только не загружай меня, дай прожить свою программу. Тогда у нас все будет все на мази!
  Тут бабушка вспомнила про опустошенную пятидесятилитровую флягу самогона, и спросила зятька:
  - Своровать и выпить полцентнера самогона – это культурный отдых, созерцание природы, или чтение книг?

  - Полцентнера самогона? Ты бы ещё сказала полтонны! И где ты столько хранила, и зачем? Я к твоим уголовным делам не имею никакого отношения. Я в состоянии покупать фирменные напитки. А после твоего сивушного зелья  дочка скоро останется  вдовушкой. Я до этого еще не докатился, и никогда не докачусь, ясно?
  - Ай, бесполезно с тобой говорить, делай, что хочешь, сказала бабушка, и пошла к себе спать.

  Валентин налил остаток  водки себе в стакан, залпом выпил, и через некоторое время упал на диван, схватившись за живот. «О-о, как мне плохо. Я, кажется, умираю», пробормотал он, и отключился.

  Давно пришла с работы Мария, и, не войдя в дом, управилась хозяйством, накормила и напоила свиней, постирала замоченную с утра одежду. Затем прошлась в зал. Увидела, что муж спит, прислушалась к матери. Полная тишина, идиллия.  Она тихо прошла в спальню, и тоже легла спать.

Бабушка Ефросинья была вся в нервах.  Лежала, сердито глядя на потолок, не знала, что и думать. Прислушивалась каждому шороху из зала, где лежал зять.  В тишине ночи было слышно даже движение паука под потолком. Но от Валентина никакого звука. Неужели и вправду, помер? Она пыталась отгонять от себя дурные мысли, но это ей не удавалось.

  Эти подруги, такие завистливые, никому не пожелают добра. Особенно Зинка эта. Как я прежде не подумала. Если ты такая умная, чего же не травишь своего мужа крысиным ядом? Руки бабушки тряслись как у карманника. От волнения и страха начали дёргаться и веки. Что мне теперь делать? Остается два пути: или, с утра пойти в милицию, и честно рассказать все как было, как на духу. И про советчиков – кикимор этих-тоже. Особенно о Зинином предложении.

  А вдруг зятёк ещё не помер? Может, удастся откачать каким-то образом? Баба Фрося приоткрыла дверь в зал, и тихо, чтобы не проснулась дочь, шепнула:
  - Валентин! Валентин, сыночек! Полная тишина. Она поднялась с кровати, и трясущими коленями, подошла к дивану. Поставила ладонь на лоб зятя.  Лоб холодный, как железо. Её бросило в жаркий пот. Поднесла указательный палец к носу, чтобы ощутить дыхание. Теплый воздух из ноздрей не выходил. По всему было похоже, что моряк на всех парах летит по пути к раю.
 
- Боже, спаси и прости. Что люди скажут? А что я скажу дочери теперь? Не находя себе места в доме, оделась, и вышла на улицу. Она расхаживалась по деревне, пока на горизонте не началось рассветать. Единственная мысль, пришедшая  в голову:  надо срочно ехать к двоюродной сестре, которая живет в соседнем посёлке. Она все же гораздо мудрее и семья благополучная. Дети все образованные, обязательно выручат. И первым же автобусом поехала к сестре. Сестра отругала её, сказав:

  - Как ты могла додуматься до такого – отравить зятя?  Ты  когда-нибудь слышала про тещ доброе слово?  А своей выходкой  полностью подтвердила, кто такая теща на деле.  Ругала – ругала её  чёрным матом, а затем, взяла за руки и вдвоем направились к бабушке Ефросинье домой. А своему сыну тетя Полина наказала найти хорошего адвоката. 

  Дома у бабушки Ефросиньи никого не застали. «Значит, увезли в морг» подумала тёща о Валентине. Обессилев совсем, и потеряв рассудок, она упала на диван. Сестра её, тётя Поля, целый день проследила за ней, чтобы не вытворяла собой чего ещё. Давала сердечные таблетки  и средства от понижения давления. Как ни странно, за день никто к ним так и не явился. Сестёр особенно радовало, что из милиции никого не было. А может, не знали адреса, или  не нашли дом? Ага, сейчас, -  не найдут, а как же!
 
Вечером пришла Мария. Он была усталой, и выглядела очень грустной.
  - Все, проводила! Сказала она, и присела на диван рядом с тетей Полиной.
  - Провожала так быстро, из колхоза никого не было? А милиционер? 
  - Из колхоза не было. Его же здесь никто близко не знает. Был какой-то майор милиции с женой и детьми. Тот проводил своего, то ли сына, то ли племянника. Играл очень хороший оркестр. Звучал марш Варшавянки. А так, все было обыденно, как всегда. Ой, чуть не забыла. Вам от зятя послание. Из кармана достала письмо, и стала читать:
 
«Мамка! Спасибо вам за вчерашнее угощение. Водочка, не приятная на вкус, но оказалась хорошим лекарством. Спал «без задних ног» и проснулся, как огурчик. Вы уж, простите меня за грубость. С утра пришел Виталий, товарищ по кораблю. Сегодня уходим в рейс. Провожать пойдет Маша. Я очень уважаю и люблю вас обеих. Пока!» Далее шли слова из песни Карибских моряков:
 
"Море бьется в наш баркас зеленой пеной,
  Что ж ты молчишь, на прощанье Магдалена;
  Мы уходим в путь далекий,
        В путь опасный, путь нелегкий,
  И быть может, не вернемся уже назад".
Но вы дождитесь, дорогие.  Держим курс на Мадагаскар!