Здравствуй

Ветер шуршит за окном ленивую песню раннего осеннего утра.

Щепотка корицы.

Солнце выползает из своего сонного царства, разбрасывается лучами по стенам и крышам, металлическим трубам домов напротив. Подоконник к удовольствию ветру пока остаётся в тени.

Пара зёрен кардамона. Имбирь и соль на кончике ножа, пославшего вскользь по потолку пару игривых бликов.

Тряхнув турку, ритуально вожу ею из стороны в сторону, не слишком старательно разгоняю скопившихся по углам ночных призраков. Невольно дрогнув, они растворяются в первых отражениях рассвета по зеркалам.

Ритуал, на самом деле, — это рисование Cоулу. Маленький привет из Скандинавии, где, вероятно, изобрели эти на редкость полезные и приятные закорючки...

Пол-ложки тростникового сахара — завершение сбора чудного зелья.
Щелчок регулятора конфорки вплетается в утреннее кружево домашних звуков.

Подождать, пока раскалится плита, поставить на неё джезву. Наблюдать до тех пор, пока сахар не карамелизируется, распространяя почти сбивающий с ног сладкий аромат.

Засыпать кофе. Три чайных ложки на одну турку. Встряхнув, подождать ещё несколько секунд, чтобы дать запахам возможность подружиться. Добавить обязательную утреннюю улыбку и залить водой.

Кошусь в сторону окна.

Там, на подоконнике, свесив босые ноги, сидит усмехающийся новый День. Если он и торопится, то виду не подаёт, заинтересованно вглядываясь в гладкую поверхность кофейного варева.

Напевать едва слышно, вытряхивая из волос последние клочки недавних сновидений. Рассеянно глядеть, как они, толкаясь, разбегаются, испугавшись света, меня и запаха кофе, незаметно заполнившего комнату.

Вот аромат будто ловит за крыло незадачливого серебряного дракона, посетившего в самый тёмный час. Миг — и только едва заметная светлая пыль.

Бедняга. С ним было даже весело. Где-то когда-то... Всего не упомнишь.

А вот загоняется в щель между шкафчиками тень бледного мальчугана, что ночью пытался завести в заброшенный дом... Наблюдаю, как кофейный, цапнув забившегося в пустоту детёныша за лодыжку, удовлетворенно извивается. Забирается на мои плечи, словно послушный зверек.

День наблюдает за нами с интересом. Неловко пожимаю плечами, как бы извиняясь перед всеми и за всех разом. Ужасно стыдно, когда твои любимцы вдруг выходят из-под контроля.

Впрочем... Не так уж и стыдно. Лукавлю.

Джезва начинает плавно обрастать ароматной пенкой. Спешу спасти всех видимых, невидимых, материальных и бесплотных от маленького, пахнущего гарью апокалипсиса. Снимаю турку с горячей плиты.

День одобрительно кивает и покорно ждёт.

Ложка чайная чистой холодной воды, чтобы поскорее осела гуща.

Спустя пару минут медитации в никуда аккуратно сцеживаю в чашку бальзам бодрящий и варварски заливаю его молоком. Аромат возмущенно сопит где-то над ухом, но послушно растворяется — мы с ним давно нашли общий язык.

Делаю глоток и довольно мычу, наконец поворачиваясь к окну.

— Ну... Давай дружить что ли?

Счастливо взвизгнув шинами стартанувшего от светофора автомобиля, День кубарем влетает в комнату, за мгновенье заполняя собой квартиру. Почти исчезают образы и призраки. С улицы долетают запахи бензина, мокрого асфальта и пыли. Руны сонно забиваются в бархатный мешочек, когда я делаю очередной глоток.

Молоко и кофе, вымысел и реальность. Прячутся в улыбке, в глазах и их прищуре. В полночных разговорах, в упавших на бумагу словах и много где ещё, куда всегда можно сунуть любопытный нос.

Ночь растворяется, увлекая за собой тайны и околосбывшееся. Ожившие фантазии и тишину.

Что ж... Здравствуй?

Здравствуй, почти обычная жизнь.