Та заводская проходная...

     В последних классах школы увлеклась биологией. Мечта стать микробиологом так и осталась несбывшейся. К счастью, эта мечта не была единственной.
     - Нет смысла даже пытаться поступать на биофак. Там заранее распределены места. Ты же любишь черчение, вот и поступай в политехнический, - сказали знающие люди. Благодарна им до сих пор.

     На дневное отделение не добрала полбалла и попала на вечернее. О чем опять таки благодарю судьбу. За свою студенческую жизнь. Мы всем курсом готовились к весенней сессии в походах на Вилию. Там впервые влюбилась до одури. А со всеми однокурсниками мы дружим до сих пор и собираемся вместе в каждый мой приезд на родину.

     Отец, работавший мастером на заводе, устроил меня в свой цех - за наивным дитем нужен присмотр.
     Профессия называлась “зачистчица”, что говорило само за себя - зачищать напильником заусенцы прессованных из пластмассы деталей. Норму в день - вынь да положь. К счастью, руки были ловкими, коллектив прекрасный и за вредность давали молоко. Одна бутылка в день. Тогда они ещё были - стеклянные бутылки. Комсорг Валя копила на машину и потому в столовую не ходила. Дешевая булочка и бутылка дармового молока - все питание в день.
     Зато эта диета придавала ей резвости в работе. И мысли появлялись всякие хитрые.
     - А не хочешь ли ты  посмотреть Чехословакию? Это редкая возможность, сама понимаешь. На завод выделили всего десять туристических путевок.
     - И что я  должна сделать? Норму перевыполнить втрое? Подписать петицию против кого-то?
     - Не говори глупостей. Всего лишь вступить в партию.
     - Так у меня ж ещё комсомольский возраст в разгаре.
     - Это не важно. Важно то, что для приема в партию одного инженера мы должны сначала принять … не забивай голову  сколько… главное - рабочих. А у нас очень нужно одному … не важно кому... в партию вступить. Одного рабочего не хватает. Ты же рабочий? Ну, вот! Путевку хочешь?

     Так я оказалась и в партии и в  Чехословакии.
***

     После смены - в 15:30 - нужно смыть черную пластмассовую пыль с волос, из ноздрей и ушей. От завода до дома пешком минут 10.  Тренировка начиналась в 17:00. К счастью, моя фехтовальная секция находилась прямо рядом с ВУЗом, а до него от дома 3 остановки трамваем. Бросать спорт  после  4 лет тренировок  не хотелось. Тем более уже “дослужилась” до кмс.
     Занятия в институте начинались в 18:00 Хватало 40 минут тренировки и потому почти никогда не опаздывала на первую лекцию.
     Окончание лекций не было поводом для расставания. Мы то отмечали в институтском скверике чей то день рождения, то просто обсуждали … что угодно обсуждали, больше резвились по молодости.
     Словом, попасть домой раньше 23:00 никак не удавалось. Почти остывший ужин (как я обожала мамину свекольную икру!) и сон, а  пересечь проходную  нужно до 7:00, иначе - прогул и соответствующие последствия. 

     Спустя год папа решил, что надорвусь я при таком режиме и меня перевели в учетчицы. С тренировками пришлось распрощаться по причине ухода любимого тренера.
     А тут ещё комсорг Валя, купив машину,  начала нормально питаться и подобрела. От этого  стала веселее и придумала продвинуть меня в освобожденные комсомольские работники.
     Кабинет в заводоуправлении был рассчитан на двоих - секретаря комитета комсомола и меня, как его заместителя.
     Вошла я в этот кабинет испуганной девчонкой, стесняющейся говорить даже по телефону - опасалась насмешек, оскорблений и упреков. А покидала жизнерадостной девицей способной вести любые беседы, ловко ускользая от упреков, насмешек и оскорблений.
     Ничего ни великого ни позорного за то время я натворить не успела, так как вышла замуж за шлифовщика и ушла в декрет.
     Диплом писала до роддома, а защищала с новорожденным на руках. На завод уже не вернулась.
***

     Когда  оформляла пенсию, пришла за справкой о заводском стаже.
     Очень хотелось пробежаться по цехам. Вдохнуть запах горячей пластмассы. Услышать равномерный гул станков и грохот прессов.
     Заглянуть в столовую, где даже на праздничных вечеринках все равно пахло щами и компотом из сухофруктов.
     А потом пройти через гараж, где в кабине грузовика  мой парень (с ним мы только целовались) просил спеть “... лишь только подснежник распустится в срок...и так же как в детстве... березовым соком”, ведь он единственный, кому понравилось мое пение (или единственный, кто был настолько терпелив) 
     Встретить директора, умевшего смотреть сверху вниз  даже на тех, кто был выше него по росту, но ниже по положению.

     Ничего этого я не увидела. Отдел кадров находился до проходной, а именно за ней прошла моя юность. Значит, судьба решила, что пусть она за той проходной и остаётся.