Лёгкая прогулка

(Из сборника «Хроники космической психопатки»)

Маркус Даркевиц, © 2019

Издав рычание, исходящее откуда-то из самых глубин её души и тела, Карина изо всех сил шарахнула дверью, словно намереваясь с треском её захлопнуть. Но преследователь уже стремительно пересекал линию порога. Сильнейший удар тяжёлой деревянной плитой, обшитой стальными лентами, остановил вооружённого кинжалом мужчину, слегка ошеломив его. Карина отлично понимала, что этот верзила значительно сильнее и тяжелее её (вес его она ощущала на себе сегодня ночью, когда с наслаждением оглаживала рельефные мышцы), и что он сейчас её схватит, а возможно, и ударит длинным ножом в бок. Издав тот же звук, Травиц ещё раз обрушила сильнейший удар на шефа охранки, по счастью, угодив как раз по лицу. Увесистая дверь расквасила мужчине нос и врезала по лбу так, что преследователь даже закатил глаза и начал заваливаться назад. Его берет свалился с лысой головы. Карина молниеносным движением ухватила стражника за шиворот форменной рубашки и швырнула наземь. Всё-таки ловкостью она значительно превосходила этого носорога, – с яростным удовлетворением подумала женщина. Преследователь рухнул, угодив своей бычьей шеей точно на порог, так, что его блестящая голова и правая рука с зажатым кинжалом оказались снаружи помещения, а всё остальное – внутри. Ждать было некогда. Снова взревев пантерой, Карина в третий раз приложила дверь к охраннику. Чуть слышный треск дал ей понять, что череп этого парня не настолько уж твёрд, как это могло показаться, а пальцы – не прочнее стручков здешнего вкусного гороха. На губах женщины появилась улыбка – та самая, которую вряд ли кто из живущих в мире Взаимодействия мог видеть и остаться после этого в живых. Возможно, охранник был уже на том свете... а возможно – нет, поэтому Травиц не стала рисковать и уж тем более – отказывать себе в удовольствии снова ударить лежащего человека дверью. И ещё раз. И ещё два – пока кожаная голова с пукающим звуком не лопнула окончательно, и полужидкий розовый мозг не забрызгал струганую древесину двери. Карина перевела дух, ощущая приятную тянущую пульсацию в промежности. Затем резко нагнулась, выдернула кинжал из размозжённых той же дверью пальцев и спрятала его под складками свободно спадающей одежды. Быстро осмотрелась – в переулке не было ни души. Опустив на лицо плотную сетчатую материю, она подняла ногу и осторожно втолкнула труп внутрь помещения, упёршись ему расшитой серебром туфлей в плечо. После чего захлопнула дверь снаружи и заторопилась прочь. Через пару минут она оказалась на улице, смешавшись с толпой безликих женщин, облачённых в такие же чудовищные одежды, какая сейчас была на ней. Попыталась соединиться по туннельной, а потом и по обычной связи с Электрой, но тщетно. Фламенко пропала, и, похоже, с ней случилась беда. И опять по вине её, Карины. Травиц горько вздохнула. Нет, не надо было тащить Электру сюда, в эту опасную авантюру. Что ей не сиделось в Светлограде, чёрт возьми?!

•  •  •

– Представь себе, кого я сегодня встретила? – загадочным тоном произнесла Электра, когда Карина вошла в комнату и сделала стены чуть темнее.

Подруга Карины имела интересную особенность то и дело находить прежних общих знакомых, причём далеко не всегда именно тех, с кем бы Травиц хотела встречаться. Поэтому женщина слегка насторожилась:

– Кого же именно?

– Рийну Тоорм. Не забыла эту главную «русалку»?

Карина отлично помнила Рийну. Помнила и обстоятельства, которые стали поводом для встречи, и весь тот гротеск, который послужил обрамлением их знакомства. Жертвы чудовищного генетического эксперимента, чудом оставшиеся в живых и не меньшим чудом вернувшие себе человеческий облик, то и дело общались между собой и даже пару-тройку раз устраивали слёты, по мере возможности. Карину с Электрой они тоже приглашали, и подруги однажды присоединились к компании. Встреча, впрочем, получилась несколько натянутой, несмотря на крепкие напитки и забавные (как сейчас многим девушкам казалось) воспоминания о том, как они ловили по берегам озера лягушек и глотали их живьём. Электре, несмотря на то, что она прожила несколько дней среди «русалок», посчастливилось избежать генетической трансформации, а Карина провела там всего пару часов и покинула озеро с тем, чтобы бороться и побеждать. Так что обе немного выпадали из основного круга, и потому от двух последующих приглашений решили отказаться под благовидным предлогом. Так уж совпало, что Рийна, единственная из бывших «русалок», вернулась к себе на Эсмеральду – планету, где находился комиссариат полиции Взаимодействия, в которой прежде служила Карина, и где располагалась штаб-квартира инженерной разведки, на которую Карина работала в настоящее время. Работы сейчас у Травиц было не слишком много, а какая подворачивалась, то оказывалась значительно спокойнее и безопаснее, нежели служба в полиции. В общем, чем дальше, тем сильнее Карина скучала о тяжёлых и жестоких буднях, которые впрыскивали ей адреналин и поддерживали в необходимом сексуальном тонусе. Крови и кишок любимой подруги ей было мало...

– Наверное, приглашала нас на очередной слёт? – спросила Карина равнодушно.

– Нет. Она хочет поговорить с тобой, – ответила Фламенко.

– Вот как? – искренне удивилась Травиц. – О чём?

– Не знаю. Она не сказала. Но просила передать, что очень надеется на встречу с тобой.

– Уже интересно... – Карина немедля очертила рукой в воздухе дисплей телефона и приготовилась вызвать Рийну.

– Да погоди ты, – едва ли не жалобно произнесла девушка, обнимая подругу. – Я же тебя со вчерашнего дня не видела.

– А кто виноват, что ты ложишься спать, пока я ещё на работе, а встаёшь, когда я уже там? – парировала Травиц.

– Ты меня сильно укатала накануне, – смущённо улыбнулась девушка. – Я, может быть, ещё не восстановилась.

Карине стало слегка неловко. Она обняла подругу и нежно поцеловала её. Та сладко вздохнула и прижалась к Карине всем телом. Поэтому разговор с Рийной состоялся только часа через полтора, когда на Светлоград опустились сумерки.

– …Ты ведь помнишь Натали? – спросила Рийна, когда женщины поболтали о пустяках десяток минут, прежде чем пришло время говорить о деле, ради которого Тоорм и пригласила к себе Карину.

– Помню, конечно, – произнесла Травиц, с некоторым удивлением смотря на расплывшуюся фигуру Рийны. Женщина себя запустила. Во времена пост-Экспансии, да на планетах, принадлежащих центру Системы, не так уж сложно поддерживать приличную внешность... Впрочем, каждому своё.

– Она тоже вернулась домой, как и все мы. Но не приезжала ни на первый слёт, ни на второй. Кое-как до неё дозвонились, она сказала, что сильно занята. Я, правда, ей не поверила, да и девочки тоже. Мы все знаем, что Натали родом с планеты Морней. Это очень плохое место.

– Да, и я это знаю, – подтвердила Карина. – Жаркая, засушливая. Политически разделена на несколько десятков стран, или штатов, как они там называются.

– Верно. Натали Фархас живёт в едва ли не самом мрачном государстве планеты. Халифат Аль-Шафих. Там узаконена работорговля, если я правильно понимаю. Дискриминация женщин и произвол властей на фоне жуткого безводья. Натали рассказывала, что её родители были вынуждены отдать местному халифу за водяную ренту младшую дочь.

– Оттуда поневоле сбежишь куда угодно, – покачала головой Травиц.

– У неё было неладно с психикой, – сказала Рийна. – В их стране за какие-то особо серьёзные провинности публично казнят. В том числе вспарывают животы. Натали несколько раз видела подобные зрелища, будучи девочкой, испытала возбуждение, ещё и поэтому, наверное, соблазнилась на сказки вербовщиков. Но дело не в этом. Она говорила, что их семью лишили этой ренты. Как я поняла, из-за того, что девочка то ли плохо ублажала халифа, то ли по какой-то похожей причине. При этом младшую дочь в семью не вернули. Кстати, выходить на межпланетную связь обычным гражданам любого государства Морнея запрещено, можно только отвечать на вызовы извне. Да и то со сложностями. Туннельная связь недоступна. Покидать пределы планеты запрещено тоже. Даже границы внутренних государств без веского повода.

– Никак не могу привыкнуть, что колонии вырождаются в такие жуткие ямы, – зло сверкнула глазами Карина. – Хотя уже насмотрелась на подобные.

– Морней – плохая планета, – повторила Рийна. – Для сектора Сакс совсем нехарактерная, как я понимаю.

– Видимо, да, – произнесла Карина. – Ты поговорила с Натали, а потом подумала обо мне?

– С Натали разговаривала Алина. А о тебе – да, вспомнила я. Ведь ты же работала в межпланетной полиции. В межсекторной, чего уж там. Я знаю, что такие безобразия комиссариат не терпит. А он вот, здесь, через три улицы от моего дома.

– Я там уже не работаю, – сказала Карина. – Но обещаю, что завтра же встречусь с комиссаром и поинтересуюсь, почему до сих пор эта планета не попала в его поле зрения.

...Вечер неразлучные подруги решили провести в знакомом ресторане, ранее принадлежавшем Стиву Меликову, долгое время бывшему любовником Карины. Впрочем, когда Меликов появлялся в Светлограде, он неизменно оказывался в постели Травиц. Электра третьей к ним не допускалась, но Карина требовала, чтобы девушка незаметно наблюдала за ними из соседней комнаты по видеограмме с внушаемыми ощущениями. Игра эта была немного жестокой по отношению к Фламенко, но сильно щекотала ей нервы, проникая в самую глубину её мазохистских фантазий, создавая причудливое возбуждение, замешанное на горечи... Сейчас Меликов был далеко, да и подруги пришли сюда не для развлечения, а на деловую встречу. В изолированный кабинет вошёл крупный коренастый мужчина – комиссар полиции Радован Дарич. Без лицемерной теплоты поприветствовав обеих женщин, он сразу же начал выяснять, чего, собственно, желают славные леди.

– Наверное, вы думаете, не пришло ли время подать рапорт об устройстве на службу? – спросил Дарич. – Думаю, решение будет положительным, принимая во внимание ваши прежние заслуги. Тебя, Карина, можно восстановить в должности инспектора. Тебя же, Электра, могу оформить штатным агентом. Без права ношения оружия.

– Пока у нас нет таких целей, Радован, – сказала Травиц. – Скажи мне, пожалуйста: когда вам поступает сигнал о том, что на такой-то планете происходит геноцид, попрание норм и основ, а также местные царьки проводят собственную опасную политику, как полиция начинает действовать?

– Вопрос риторический. Ты всё это отлично знаешь, и ты сама принимала участие во многих операциях по выравниванию ситуаций. А что за планета и что за нарушения, о которых ты говоришь?

– Морней. Диктатура. Работорговля. Дискриминация. Про денежную эмиссию не скажу, но эксплуатационный бартер цветёт дико, это точно.

– Морней, говоришь... – Радован сделал задумчивое лицо. – Помню. Сектор Сакс. С этим объектом давно надо что-то делать, но он пока не по зубам полиции.

– Даже так? Почему?

– На планете много людей. А территорий, пригодных для проживания, мало, поэтому плотность населения в оазисах чрезвычайно высока. Почти миллиард жителей и куча государств, главы которых относятся друг к другу как пауки в банке. Это не планетная колония в тысячу человек, где какой-нибудь сумасшедший выродок объявляет себя вождём и устраивает публичные казни для своего удовольствия. Таких мы выковыриваем за считаные дни. Морней – случай другой. Он начал заселяться ещё во времена ранней Экспансии, когда на климатические условия не обращали особого внимания. А сейчас там сложилась собственная уникальная цивилизация. Хорошая, плохая ли, но её нам не переделать даже за год. Физическое устранение местных эмиров продумывал аналитический отдел ещё в то время, когда там работал Мартинелли, и решение было вынесено однозначное: ничего не трогать и не вмешиваться. Только наблюдать.

– А вы знаете, пан Дарич, – сказала Электра, – что на той планете люди вынуждены отдавать своих дочерей тамошним царям? И для каких развлечений – вы можете себе представить.

– В любом секторе, – произнёс Радован, – найдутся десятки, если не сотни миров, где происходят не менее гнусные преступления. И ты сама об этом знаешь. И почти все эти планеты уже давно обрели статус собственных цивилизаций, многие вообще проводят политику самоизоляции. Наши агенты рассказывают о совершенно ужасных вещах... А некоторые попросту не возвращаются оттуда. Чтобы справиться с такими отклонениями, потребовалось бы глобальное вмешательство. Что-нибудь вроде планировавшейся не так давно принудительной контр-Экспансии. Знаете эту историю?.. Ну конечно же. Продумана затея была отвратительно, но рациональное зерно в ней имелось... Так вот, леди, это всё, что я вам могу сказать про несправедливости вообще и про планету Морней в частности.

Карина решила, что поняла из речи комиссара достаточно. Но всё же рискнула уточнить:

– А если бы такая планета вдруг оказалась у нас в секторе?

– Глава нашего Дома, конечно, не такой тюфяк и отморозок, как Сакс, – открытым текстом произнёс Дарич. – И это традиционно. Скорее всего, ещё его предки постарались бы не допустить подобного. Но, как говорили на Праматери-Земле, история не терпит сослагательного наклонения.

– Простите... Я не совсем поняла, что это значит, – проговорила Электра.

– Я потом тебе объясню, – сказала Карина с улыбкой, ласково накрывая руку подруги своей ладонью.

•  •  •

Вылет на Морней был согласован уже назавтра. Карина появилась на работе и доложила, что есть планета, испытывающая определённые технические проблемы. Её шеф, Чезаре Мартинелли, очень кстати припомнил, что водяные реакторы завозились ещё сотни лет назад на все засушливые планеты, известные к тому времени. Морней тоже был в их числе. Сейчас подобные действия казались излишними – при всё увеличивающемся количестве открытых миров с гораздо более приятными условиями переселенцев уже не интересовали раскалённые пустыни. Водяные реакторы могли выдавать в день по нескольку тысяч кубометров воды, пригодной для питья и биосферы вообще, срок их службы был практически неограничен, техническое обслуживание не предполагалось, и десяток-другой подобных устройств довольно быстро мог обеспечить потребности населения. Если этого не произошло, значит... Значит, реакторы на Морнее всё-таки нуждались в замене. Карина получила задание проверить все шестнадцать устройств, завезённых на планету, по мере возможности восстановить их работу или хотя бы определить причины выхода из строя. Реакторы были довольно велики, для их размещения требовались площади в несколько сотен квадратных футов, да и по высоте они превышали небольшой трёхэтажный дом. Чему там было ломаться, представить не мог даже Мартинелли. Отправляясь рейсовым зведолётом в сектор Сакс, Карина, естественно, предполагала встретиться с Натали, выслушать её жалобы и по возможности решить хотя бы одну проблему в этом явно неприятном месте. Оценку реакторов, что вполне понятно, Карина задумала взять на себя, а утешение Натали возложила на Электру, и девушка с радостью восприняла приглашение в эту экспедицию, которая представлялась ей пусть не очень простой, но лёгкой и неопасной прогулкой.

Электра ошиблась.

•  •  •

Прибытие экспедиции инженерной разведки не слишком обрадовало правительство государства Аль-Шафих, которое по понятным причинам Карина предложила посетить в первую очередь. Когда от планетолёта на орбите отделился катер, внизу уже всё было подготовлено к встрече на высоком уровне, и притом помпезной. Импровизированную посадочную площадку под открытым небом украсили по периметру цветными лентами, а по её центру расстелили ковровую дорожку, один конец которой подтащили к трапу спускаемого аппарата, другой – к столу, ломившемуся от угощений. Более того, халиф Айзан Басадур распорядился привести на встречу свой личный оркестр. И, когда люк в спускаемом аппарате открылся, и на поверхность планеты ступили гости, грянула музыка, извлекаемая из пяти длинных труб, трёх струнных инструментов и одной ударной установки. Мелодия местного марша была диковатой, но даже в ней Фламенко услышала несколько фальшивых нот, прозвучавших в тот момент, когда музыканты смогли рассмотреть гостей. А фальшивые улыбки, надетые на лица халифа и его приближённых, в секунду сменились неприкрытым недоумением.

– А где, собственно, представители вашей разведки? – спросил один из присутствующих, обладатель роскошной бороды и ещё более роскошной одежды, расшитой золотыми нитями, притом явно вручную.

– Это я, старший инспектор Карина Травиц, – чётко отрекомендовалась женщина. К счастью, язык этой планеты почти не отличался от основных наречий сектора Сакс. Её неприятно поразило, что первая фраза встречавших прозвучала именно так, удивлённо-равнодушно, без каких-либо дежурных приветствий, пусть даже произнесённых сквозь зубы.

Буквально через несколько минут выяснилось страшное недоразумение. На территории халифата не было ни единой женщины, которая могла оказаться должностным лицом или даже представлять собой хоть что-то кроме домохозяйки. Да и на территории планеты вообще, если не считать три государства-изгоя, где железной рукой правили женщины. Халифу и его помощникам пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы воспринять Карину и Электру как полноправных членов общества, да ещё имеющих наглость задавать вопросы мужчинам.

Но политики – люди гибкие. Поэтому даже какие-то угрюмые мужчины в чёрном смогли заставить себя сесть за один стол с прибывшими, а халиф всеми силами лично попытался создать непринуждённую атмосферу. В какой-то мере ему это удалось. Карина пришла к выводу, что сам по себе ни этот человек, ни представители его ближайшего окружения не являются патологическими злодеями или – хуже того – биологическими дегенератами, следовательно, работа должна была двинуться в нужном направлении.

...Спустя часа два после завершения неформальной части встречи Карина аккуратно подвела светскую беседу к принципам водяной ренты и лишения таковой за чьи-то проступки.

Халиф подозвал атлетически сложенного человека в зеленоватой рубашке с погонами и чёрном берете, не иначе шефа местной службы безопасности, решила Карина. Так и оказалось. Халиф представил женщинам начальника стражи Антала Раджасинга и переадресовал ему вопрос. Сам предпочёл на время удалиться. Раджасинг с удивительной для жителя Морнея галантностью предложил Карине и Электре взять его за оба локтя и неспешно повёл женщин вдоль дворцовых аллей, поросших пальмами и орхидеями. Коротко и доступно он изложил суть системы преференций, а что касается семьи Фархас, то он был в курсе событий.

– Случай нередкий, – сказал Раджасинг. – Девушка перешла в собственность халифата с согласия её отца, а подобный договор подразумевает полную покорность предмета сделки. К сожалению, спустя какое-то время она не просто пренебрегла своими обязанностями, но и попробовала бежать. Была поймана и наказана, притом не слишком жестоко, даже для первого раза. Потом недвусмысленно отказала халифу. Когда её пришли наказывать, избила в кровь двоих придворных найденным где-то металлическим штырём. После чего пыталась лишить себя жизни. Так что товар оказался порченым, а Фархас был оповещён о прекращении бесплатного водоснабжения и в скором времени должен будет переехать в менее престижный район. Всё по закону.

– Престижность района определяется доступом к воде, если я правильно понимаю? Он, очевидно, располагается поблизости от дворца?

– Не совсем, – ответил начальник стражи. – Это жилой массив неподалёку от деловых кварталов.

– А что с девушкой? – поинтересовалась Электра.

– Если его величеству будет угодно, он устроит сегодня в вашу честь небольшое развлечение, возможно, вы даже увидите её... А может, и нет. Не исключено, что её уже изгнали из города.

– Вы можете уточнить? – спросила Карина.

– Зачем это вам? – удивился начальник стражи.

Карина решила отмолчаться. Не нравилось ей всё это. «Законы» халифата действительно оказались произволом, притом в крайней степени его проявления. Она мигнула Электре, та сразу же всё поняла и немедленно пожаловалась на плохое самочувствие. После чего удалилась в сторону посадочной площадки, где под охраной двух солдат находился спускаемый аппарат, называемый в просторечии катером.

...Появившийся в аллеях Айзан Басадур обратил внимание, что Карина Травиц осталась с Раджасингом наедине.

– А где же ваша помощница? – спросил он.

– К сожалению, она плохо перенесла перелёт, и я отправила её в катер, в лазарет. Там она проведёт остаток дня и ночь, получит необходимую помощь от медицинского робота, а утром присоединится ко мне. Вы же сказали, что покажете реакторы завтра?

– Да, конечно, – с готовностью ответил халиф. Карина заметила, как быстро переглянулся правитель с начальником службы безопасности. Интересно, поверили ли они, подумала Карина. Во время трапезы она окончательно поняла, что здешние традиции куда более косные и странные, нежели она предполагала ранее, и потому, оставшись наедине, подруги решили не отчитываться никому о дополнительной миссии. Частный визит одной женщины к другой в Аль-Шафихе считался нонсенсом. Понятия же «свободная женщина» здесь не существовало вовсе.

•  •  •

На деле Электра и не думала отлёживаться в катере. Переодевшись в изготовленную роботом копию местной женской одежды, она прошла в заднюю часть катера и выбралась через дюзу атмосферного двигателя, никем не замеченная. И вскоре Электра уже шла по широкой столичной улице, изнемогая от жары и духоты под палящим солнцем. Ей пришлось облачиться в странный тяжёлый балахон, полы которого били по ногам ниже колен, а лицо закрывала нитяная сетка. Фламенко пыталась заставить себя поверить, что местные женщины таким образом защищали кожу от палящего солнца и укусов насекомых, которых тут действительно хватало. Прохожие-мужчины, чьи лица были открытыми, то и дело яростно хлопали себя по щекам, шеям и лбам, когда какой-нибудь особенно наглый громадный кровосос впивался в кожу. Некоторые при виде Электры сбавляли шаг и с любопытством поглядывали на девушку, однако ничего не говорили. Здесь считалось верхом неприличия прилюдно обращаться к женщине на улице, неважно по какому вопросу. Фламенко быстро поняла, в чём причина. Даже в бесформенной одежде она отличалась от жительниц Аль-Шафиха. Местные женщины передвигались семенящей походкой, чуть сгорбившись и нагнув голову. Электра же по привычке шагала широко, гордо развернув плечи и дерзко устремив груди вперёд. Видимо, в местные приличия такая походка не вписывалась. Девушка, уже побывавшая на многих планетах и привыкшая не удивляться, попыталась перенять здешнюю манеру ходьбы, и на неё сразу же перестали обращать внимание.

Дом родителей Натали выглядел более роскошным и богатым, нежели многие другие сооружения в жилом районе города. Правда, само здание находилось, как и большинство подобных домов, за высоким каменным забором, но оно имело три этажа и сверкало широкими тонированными окнами. Да и забор отличался от остальных ровностью линий и мозаичной плиткой по верху.

Дин Фархас, отец Натали, кажется, испытал некоторый шок, когда увидел, кто именно нажимает кнопку звонка в двери, вмонтированной в ворота забора. По-видимому, он просто не верил своим глазам.

– Уходите, пожалуйста, женщина! – произнёс он.

Электра задрала капюшон и этим жестом шокировала мужчину окончательно. Но сразу же отрекомендовалась жительницей иной планеты и подругой Натали, с которой познакомилась в тяжёлых обстоятельствах.

– У нас не любят инопланетян, – покачал головой Фархас. – Как правило, все они – поганые вербовщики. Вы знаете, женщина, как мы поступаем с вербовщиками?.. Отрубаем им руки и ноги. Но не даём умереть так просто. Когда их раны заживают, мы выбрасываем их на городской окраине, там, где обитают презренные алкоголики и наркоманы. Бывает, что вербовщики протягивают там неделю, а то и месяц...

– Пан Фархас, – перебила мужчину Электра, от чего тот снова пришёл в недоумение, – я никакого отношения к вербовщикам не имею. Более того, я точно так же пострадала от них, как и ваша дочь Натали. И не буду хвастаться, но отчасти благодаря мне Натали смогла вернуться домой.

Дин начал что-то соображать.

– Конечно, вся эта история очень странно звучит... Но я склонен верить моей дочери...

– Отец! – послышался знакомый голос. – Почему ты держишь эту женщину за порогом? Она приехала к нам по моей просьбе, она знает о наших бедах!

Электра увидела, как стройная красивая девушка сбежала с широкого крыльца и устремилась к двери в заборе. Дин посторонился, понимая, что иногда установленный порядок вещей может слегка меняться. Если сказанное прибывшей инопланетянкой – правда, то она имеет право находиться в гостях у Фархаса.

Натали и Электра обнялись. Фламенко не преминула поцеловать девушку в алые губы, чем изрядно удивила Дина. Правда, когда Натали излишне чувственно ответила на этот поцелуй, Фархас решил ее одёрнуть:

– Не забывайся, Натали... Проходите в дом.

И сам первым направился к крыльцу. Электра обратила внимание на красиво остеклённый фасад с витражными окнами, на стоящий во дворе электромобиль приличных размеров. Вероятно, семья не испытывала особой нужды – основным видом «транспорта» на улицах были грязные, дурно пахнущие животные, а за подобными электромобилями то и дело бежали стайки детишек – таких же грязных и тоже пахнущих весьма неприятно.

Внутри дома было очень чисто, работающие кондиционеры разносили прохладу, а невидимые источники испускали незнакомые, но при этом восхитительные ароматы. Электра не преминула восхититься домом и отношением к нему. Дин принял похвалу и предложил чем-нибудь угоститься с дороги. Натали радостно подхватила предложение, и все трое прошли в небольшую комнату, явно предназначенную для приёма гостей и тоже красиво и со вкусом обставленную. Попутно выяснилось, что мать Натали в настоящее время плохо себя чувствует, и её несколько дней тому назад поместили в клинику. Электра села за стол вместе с хозяевами, осмотрелась. Да, всё тут выглядело достаточно изящно и гармонично: меблировка, расположение окон, странного вида музыкальный инструмент. К нему была прислонена грубая узловатая трость, находившаяся в полнейшем диссонансе с обстановкой.

– Итак, дочь моя, ты решила пойти на такой риск, чтобы помочь своей семье, – покачал головой Дин. – Ты же знаешь, что вызовы по межпланетной связи разрешены далеко не всем.

– Я сама никого не вызвала, отец, – кротко произнесла Натали. – Со мной иногда связываются мои подруги, с кем я познакомилась в моём неудачном путешествии...

– В твоей авантюре, заключавшейся в том, чтобы сбежать с родной планеты и бросить здесь своих родных и близких, – с горечью в голосе произнёс отец. – Мы и так уже потеряли Мониту. Я узнал, что её посадили в каземат за плохое поведение. Теперь, видимо, отправят на бессрочную каторгу. А нас ещё и лишили серьёзных преференций.

– Да, и мама даже слегла от всего этого, – у Натали задрожали губы.

В этот момент дверь в гостиную открылась, и в неё робко заглянула девушка, несущая поднос с тремя дымящимися чашками и каким-то десертом. Дин только кивнул. Девушка, странно согнувшись, подошла к столу и принялась расставлять приборы. Было видно, что в этом деле у неё не так много опыта, одна из чашек вдруг скользнула по подносу и упала на край стола, разлив содержимое. Горячие брызги попали Натали на руку. Та коротко ойкнула, не столько от боли, сколько от неожиданности. Фархас молча вышел из-за стола, взял ту самую узловатую палку и вдруг обрушил на плечо девушки резкий удар. Та вскрикнула, метнулась в сторону, попыталась закрыть голову руками. Дин избивал служанку тяжёлой тростью, специально никуда не метясь, но несколько ударов нанёс по спине, а пять или шесть – особенно сильных и хлёстких – по ягодицам. Девушка взвыла и, бормоча невнятные извинения, выскочила из комнаты. Дин спокойно поставил палку на место и возвратился за стол.

– Но мы тебя не виним, Натали, – сказал он как ни в чём не бывало. – Главное, что ты вернулась и даже попыталась помочь...

Электра плохо понимала, что тут произошло.

– Простите, пан Фархас... – начала она. – Эта девушка – андроид?

– Кто? – не понял Дин. Электра в двух словах объяснила. Фархас даже усмехнулся. – Нет, какой ещё искусственный человек? Просто рабыня, я её купил на прошлой неделе. Оказалась совсем бестолковая и неуклюжая. Не знаю, что с ней делать.

– Ну так выстави снова на торги, – пожала плечами Натали.

– Кто-то разве купит раба, которым пользовались всего неделю? – удивился Дин. – Сразу будет ясно, что товар гнилой.

– Отдай её Лему... Это мой племянник, – пояснила Натали безмерно удивлённой Фламенко.

– Он ужасный развратник, – поморщился Фархас. – Семья твоей тёти будет недовольна, её муж скажет, что я поощряю дурные наклонности Лема.

Натали произнесла непонятное слово, подняв лицо к потолку, затем сказала:

– Ну так убей её и сдай медикам. Нам сейчас каждый афес лишним не будет, а медики сразу рассчитываются.

– Тебе не кажется, дочь, что ты даёшь мне слишком много советов? – нахмурил брови Дин.

– Прости, отец, – наклонила голову Натали.

– То-то же. Впрочем, ты, скорее всего, права. Так и сделаю.

У Электры голова шла кругом. Она ничего не понимала.

– Вы что? Шутите? Как можно даже в шутку говорить об убийстве человека? Тем более ни в чём не повинного? К тому же девушки?

– Какие тут шутки? – удивилась Натали. – Да и не человек она, а вещь.

– У вас что – рабов нет? – поинтересовался Фархас.

– Нет, – ответила Электра растерянно. И рассказала об андроидах и киборгах, которые занимаются обслугой, а заодно об универсальной репликации вещей и других способах облегчить свою жизнь. Она видела, что Дин Фархас верит ей с большим трудом. Однако Натали её поддерживала и постоянно поддакивала. Она всё-таки долго общалась с людьми с других планет, из иных секторов, да и своими глазами видела технические чудеса: андроиды и репликаторы активно использовались на «второй станции», куда Натали завербовалась по собственной глупости.

– Я смотрю, на других планетах совершенно необычный жизненный уклад, – проворчал Дин. – И мне он абсолютно не по душе, если честно. Праздность и равноправие – это распад духовности и разврат общества...

– Отец, я же тебе говорила...

– Помолчи... Послушайте... Электра. А вот такой деликатный вопрос. Вообще мужчина не должен задавать его посторонней женщине. Но и женщина не обязана на него отвечать.

– Спрашивайте.

– А как вынужден у вас поступать мужчина, если, к примеру, у него заболела, покалечилась или – хуже того – умерла жена? Или, например, человек, который не имеет возможности организовать семейную жизнь, но располагает достаточным количеством средств, чтобы взять специально обученную девушку-рабыню? Рабыню, которых у вас нет.

– У нас нет необходимости за что-то платить, пан Фархас. Потому что нет собственности. Тем более, нет собственности на людей. Да, многие не женятся, многие не выходят замуж. Каждый мужчина и каждая женщина живёт как хочет. И с кем хочет.

– То есть, любая девушка может просто так, без... (Фархас произнёс несколько слов, смысла которых Электра не поняла) жить с любым мужчиной?

– Да, – ответила Фламенко, не обращая внимания на страшные гримасы, которые строила ей Натали. – Если мужчина и женщина друг другу нравятся, то – конечно.

– А как тогда... – начал Дин, но вдруг осёкся. – Послушайте, а вы сами замужем, Электра?

– Нет, пан Фархас, – ответила девушка. – Я свободная.

В халифате Аль-Шафих слово «свободная» по отношению к женщине употребляться не могло, а потому принимало совершенно убийственный смысл. Дин вытаращил глаза на гостью.

– То есть, вы бывали с мужчиной, не будучи замужем за ним, – утвердительно произнёс он.

– Конечно, – произнесла Электра.

Натали за столом в отчаянии обхватила голову руками. В глазах Фархаса что-то мелькнуло.

– А может быть, и не с одним? – спросил он. – Сколько мужчин у вас было?

– Ммм... – замялась Электра и даже пошевелила тонкими пальчиками с красиво окрашенными ногтями, словно пытаясь таким образом сосчитать свои любовные приключения. Конечно, пальцев на руках у неё бы не хватило для этого, а чтобы назвать более-менее истинную цифру, требовалось некоторое время. Но хозяину дома этой заминки оказалось достаточно. Он уже был вне себя.

– Вон, – негромко произнёс Дин.

– Что? – не поняла Электра.

– Вон из моего дома, и впредь не смей приближаться к моей двери!

– Отец... – попыталась вмешаться Натали.

– Что «отец»?! Что? – в отчаянии воскликнул Фархас. – С кем ты общаешься? У кого просишь помощи? Ты понимаешь, что с нами будет, если до совета муфкатиев дойдёт, кого я привёл в свой дом и с кем разговаривал, да ещё за одним столом с моей же дочерью... Быстро проводи эту... Закрой за ней дверь, потом возвращайся. Будем молить о том, чтобы эта история не покинула пределы моего дома!

Плохо соображающую Электру Натали довела до двери в заборе и по дороге заговорила с досадой:

– Надо было тебе хоть немного заранее узнать о наших традициях! Да и я тоже хороша... Должна была перехватить тебя до разговора с отцом. Наверное, зря я всё это затеяла.

– Карина сейчас во дворце у халифа Басадура, – проговорила Электра. – Думаю, она что-то сможет сделать.

– Боюсь, у неё вряд ли что-то выйдет. Только если она понимает чуть больше тебя... Это ладно, что ты не успела ничего рассказать об истинных моих приключениях. Меня ведь не только мучили на второй станции, но и насиловали. Хорошо, что я догадалась попросить на Чандрасекаре восстановить девственность, а то меня бы здесь...

И замолчала, окаменев лицом.

– Что? – насторожённо спросила Электра, предполагая, что услышит нечто ужасное.

– У нас есть так называемый «обычай крови», – сказала Натали. – Если девушка в первую брачную ночь не покажет кровь, ей муж имеет полное право прилюдно вспороть живот. Более того, он обязан так сделать, если не хочет стать изгоем. Или поручить это человеку со специальной подготовкой. Я таких вещей в детстве прилично насмотрелась... В лучшем случае девушку могут отправить в изгнание за городскую черту. Выжить там очень трудно, и если кто протягивает хотя бы месяц, спивается или становится наркоманом. Девушек, естественно, пускают по кругу, потом рано или поздно зверски убивают. А я, кстати, собиралась замуж через месяц... Правда, теперь у отца репутация пошатнулась, и потому церемония под большим вопросом.

– Из-за чего?

– Из-за кого, если точнее. Из-за Мониты. Родители переживают, что у них отобрали водяную ренту. А такие вещи на пустом месте не делаются, теперь все вокруг понимают, что мы где-то проштрафились. Теперь я даже не знаю, сумеет ли твоя подруга уговорить вернуть нам преференции.

– Подожди. Мы летели сюда с целью, в числе прочего, вызволить твою сестру из застенков этого мерзавца халифа. При чём тут какие-то преференции?

– Ой, Электра, ты не понимаешь, что ли? Мониту нам никто не вернёт, мы на это и не рассчитывали. Но даже если и вернут, кому она будет нужна после гарема? Отец её на порог не пустит. Я пожаловалась Алине на то, что из-за идиотского поведения глупенькой девочки у моего отца отобрали ренту, и теперь у нашей семьи будут большие проблемы. Не знаю, почему вы восприняли мои слова как-то иначе...

– Натали!!! – послышался негодующий вопль Фархаса, вышедшего на балкон второго этажа. – Ты ещё долго будешь торчать там и разговаривать не пойми с кем?

– Беги, – сочувственно сказала Натали. – А то отец жандармов кликнет. И прости меня, дуру. Нам не дано, видимо, понять друг друга.

•  •  •

Водяной реактор халифата, а если точнее – его неожиданное применение, Айзан Басадур продемонстрировал Карине тем же вечером.

– Дорогим иноземным гостям, – важно излагал генеральный визирь Рантар Десмонд, – мы предлагаем небольшое развлечение.

– От него не отказывалась даже Юдит Олоферн, президент так называемого государства Ратабланка, – произнёс халиф.

– Да она только за этим к нам и приезжает, – усмехнулся начальник стражи.

Карина постепенно впитывала знания об устройстве государств Морнея и с досадой понимала, что информация, которую они с Электрой получили перед вылетом, была не только поверхностной, но зачастую и не соответствующей действительности. Основная ошибка аналитиков заключалась в том, что водяные реакторы вовсе не вышли из строя, а были по-тихому монополизированы правящими кланами. Трубопроводы, ведущие к населённым пунктам необходимую для жизни жидкость, давным-давно разрушили, за исключением скрытых под толщей земли. Гидранты, от которых вода распределялась по счастливым рантье или поступала в продажу, охранялись вооружёнными до зубов солдатами. Инженеры установили производительность реакторов на минимум, а излишки воды сливались в дворцовые бассейны, в которых придворные высокого ранга и прочие счастливчики радостно купались и устраивали оргии.

Искусственный дефицит был тем фундаментом, на котором прочно стояла прогнившая и опасная власть. Карина видела, что экспедиция столкнулась с совсем иными задачами, нежели предполагалось сначала, и задачи эти оказались невыполнимыми. Досадно. Комиссар полиции был прав – тут всё слишком запущено, чтобы пытаться вылечить общество государств Морнея. Так что оставалось только решить частную проблему, и можно возвращаться восвояси. Результаты тем не менее будут полезными для руководства – может быть, разведка что-нибудь придумает со временем...

...Глубокий бассейн, наполненный прозрачной водой, по периметру окружала слегка поднятая балюстрада. Уровень воды был ниже бортиков метра на полтора, к тому же Карина заметила полное отсутствие лестниц или трапов.

– И как купающиеся будут оттуда вылезать? – спросила Травиц. Сановники весело и чуть издевательски рассмеялись, словно услышали лёгкую глупость.

– Мы им поможем, – с усмешкой произнёс Десмонд. – Выбирайте спиннинг.

Карина с сомнением поглядела на длинные удилища с катушками, вертикально составленные вдоль стены.

– Рекомендую вот этот, – халиф взял одно из них, чуть покороче и немного странной конструкции. – Он легче обычного, и для новичков не представляет сложности. Тут не нужно придерживать катушку пальцем, и леска никогда не запутается. К тому же здесь есть двигатель с регулятором скорости, чтобы вам не пришлось вращать ручку самостоятельно.

С конца удилища свешивалась толстая леска, а к ней была привязана прихотливой формы тяжёлая металлическая пластинка со свободно свисающим с неё тройным якорьком – весьма острым при этом. Карина видела в колониях подобные устройства для ловли рыб, но крючки на таких удилищах всегда делали зазубренными. Здесь же острия были гладкими.

– Рыба же сорвётся, – сказала Травиц.

Мужчины снова засмеялись. Сейчас смех был другой, как будто одобрительный, в ответ на хорошую шутку.

– Иногда рыба действительно срывается, – произнёс генеральный визирь. – Но если бы она с первого раза цеплялась, то игра бы закончилась через пять минут, а так, бывает, и на целый час веселья хватает.

– Правила какие-то есть? – поинтересовалась Карина.

– Они очень просты, – сказал халиф. – Пойманную добычу удачливый рыболов забирает с собой.

– До утра, – добавил начальник стражи.

– По желанию после игры можно обратиться к медикам, мало ли что, – заметил один из мужчин в чёрном, примеряющий длинный спиннинг с огромного размера простой катушкой.

– Это так опасно? – спросила Травиц, уже что-то начавшая подозревать.

Мужчины опять по-доброму рассмеялись.

– Леди Олоферн, по-моему, никогда медика не приглашала, – сказал человек в чёрном.

– Да, она любит кровь, – произнёс начальник стражи. – И женщин. Уверяет, что это вполне нормально... Кстати, как насчёт вас, леди Травиц? А то мы, может быть, зря затеяли в вашу честь эту игру?

Карина не нашла ничего лучшего, как неопределённо пожать плечами и сделать каменное лицо.

Между тем где-то поблизости грохнул гонг, и внизу послышался шум. До Карины донеслись визгливые, жалобные женские вопли и грубая мужская ругань. Под балюстрадой появилась небольшая толпа девушек, одетых в разноцветные купальные трусики. Несколько мужчин, держащих в руках длинные палки, теснили девушек к бассейну. Теперь Карина окончательно утвердилась в своих подозрениях, поняв, что за «рыбалку» предстоит ей сейчас увидеть... а то и поучаствовать в ней. Поучаствовать?.. Видя отчаяние девушек и их явное нежелание включаться в эту весёлую игру, Карина сразу же поняла, что вряд ли получит от «рыбалки» удовольствие. Впрочем...

– Пан Раджасинг, – медовым, томным голосом обратилась Травиц к начальнику стражи. – А что, если меня интересуют не только девушки?

– Хм, у нас как-то не принято кидать в бассейн мужчин, – немного даже растерялся Антал.

– Я бы поймала одного из них, – произнесла Карина и сделала недвусмысленный замах спиннингом в сторону Раджасинга. Тот моментально принял эту игру и понимающе усмехнулся:

– Мужчины предпочитают сами ловить.

– А я бы не отказалась быть пойманной, – нежно улыбнулась Карина. – И даже соглашусь ради этого поиграть в вашу дурацкую игру.

– Кажется, мы договорились? – обнадёженно спросил Раджасинг.

Этот мужчина Карине определённо начинал нравиться. Даже в здешнем перекошенном мире, видимо, остались какие-то нормальные отношения между полами. Сравнительно нормальные, конечно.

– Ещё не совсем, – хитро шепнула Карина, подойдя к Анталу вплотную. – Если девушка Фархасов действительно там, я хочу поймать её сама.

– И если вы поймаете её...

– То потом я не откажусь и сама быть пойманной... Только не на эту удочку, с вашего позволения, пан Раджасинг! Тонковата она будет.

Начальник стражи был, по всей видимости, доволен. Карина про себя посмеивалась над ним – насколько всё-таки легко управлять мужчинами, независимо от того, на какой планете и в какой культуре они родились и сформировались! Но и себе самой наверняка будет занятно – уж очень породистый экземпляр этот безопасник...

Снизу донеслись шумные всплески – дворцовая челядь столкнула в бассейн девушек. Почти все они сразу же метнулись поближе к стенкам, с понятной опаской поглядывая на улюлюкающих вверху вельмож. К Карине подошёл какой-то тощий субъект в чёрном балахоне и прошептал:

– У вашей девушки на трусиках белые и голубые полоски, её номер девятый. Постарайтесь попасть в неё как можно скорее. Она малоинтересная, и её, скорее всего, попробуют скинуть с крючков, если случайно подцепят. Мы вам окажем помощь. Но нельзя исключать непредвиденных обстоятельств.

В бассейне, держась за стенки, вяло перебирали ножками десять девушек. Карина сразу же высмотрела «свою» – то была строптивая Монита Фархас. Действительно, на фоне других развитых фигур, плавающих в воде, её тело казалось не особенно выигрышным. Но вдруг кому-то из присутствующих нравятся как раз такие – худенькие, низенькие, с почти плоской грудью? Да уж, подумала Карина, совсем не так она представляла себе попытку освободить девчонку и вернуть её в лоно семьи...

Снова громыхнул гонг. «Рыболовы» рассредоточились по балюстраде, взяли спиннинги наизготовку, проверили ход катушек, проследили, чтобы крючки свободно свисали с концов удилищ. После третьего удара все стоящие наверху почти одновременно взмахнули орудиями лова. С пронзительным свистом десять крючков на лесках полетели в бассейн, где девушки уже слегка заметались в предчувствии боли и ран.

Первый заброс никому не принёс желанной добычи. «Удильщики», беззлобно бранясь, сматывали леску на катушки – ручные либо оснащённые приводами. Карина поняла, что предпочитающие ручные катушки относятся с лёгкой снисходительностью к тем, у кого леска наматывалась автоматически.

Второй заброс принёс удачу одному из «удильщиков». Крючок впился в левое плечо девушки под номером «2», чьи трусики были ярко-зелёного цвета. Крик боли разнёсся над бассейном. «Удильщик» некоторое время изо всех сил тянул спиннинг, затем вдруг резко ослабил леску, и добыча сорвалась с крючка. К чему торопиться? – так, очевидно, решил он. Игра ведь только началась... Раненая девушка, оставляя на поверхности воды чуть заметное красноватое облачко, быстро плыла в противоположный угол бассейна, очевидно, в надежде, что следующий заброс её точно минует. Не тут-то было! Видимо, некоторые игроки, раззадорившись, постарались тоже подсечь эту же девушку. Сразу четыре спиннинга замахнулись в её сторону, и три крючка одновременно впились в её тело: за ягодицу, правую грудь и за раненое плечо. Три удильщика начали изо всех сил тянуть свои спиннинги, натягивая леску. Девушка громко кричала, захлёбываясь водой. Её тело одновременно тащили в разные стороны – крючки уже наверняка глубоко проникли в плоть. Другие «рыболовы» подбадривали всех троих соревнующихся весёлыми возгласами.

Карина поглядывала на эту «игру» и недобро сверкала глазами. О, как бы ей хотелось сейчас выпустить кишки всем этим «игрокам», придумавшим столь мерзкое развлечение! Ясно, что девушки в бассейн прыгали не по своему желанию. Будь иначе, то Карина, естественно, тоже получила бы удовольствие от происходящего. Но сейчас – нет. Нет хуже преступления, чем насилие против воли.

Пока трое боролись за одну добычу, генеральный визирь ловко подцепил за бедро девушку под шестым номером. Он спокойно и ровно сматывал леску, явно не стремясь упускать добычу. Что характерно – несмотря на явную боль, девушка послушно двигалась к бортику, только слегка сопротивляясь. Не иначе, специально, чтобы крючок не выскочил из её тела. Возможно, тут уже заранее что-то спланировали, или же девушка просто не впервые была в роли «рыбы» и потому знала, как поскорее прекратить своё участие в этой «игре». К бортику подбежал какой-то дюжий прислужник. Опустив в бассейн широкую петлю, он обхватил тело пойманной девушки и потащил её из воды. Первый улов был ознаменован одобрительными возгласами с разных сторон.

Девушку с номером «2» «игроки» уже старались стряхнуть с крючков с помощью скользящих грузиков, очевидно, для того, чтобы продолжить её мучения. Два спиннинга отпустили плечо и ягодицу, лишь один тройник никак не мог выскочить из груди, вцепившись под сосок глубоко и плотно. «Рыболов» бранился, то дёргал удилище, то резко бросал его. Девушка кричала и плакала от боли; вокруг неё расплывалась уже довольно заметная кровавая клякса.

Карина не теряла времени даром. Дважды она промахнулась. Первый раз крючок вообще упал на бортик бассейна – к спиннингу нужно было привыкнуть. На третий раз ей почти повезло, но леска Карины перехлестнулась с леской одного из других участников. Пока они были вынуждены распутывать свои спиннинги, прочие удильщики выловили ещё двух девушек, которым явно не старались причинить излишние страдания. Зато у номера «2» сегодня был точно несчастливый день. В её тело снова и снова впивались тройники, и «игроки» с радостным гиканьем подтягивали девушку то к одной стороне бассейна, то к другой. Кто-то едва не попал крючком в Мониту. Травиц затаила дыхание, покрепче взяла удилище и метнула крючок прямо в девушку номер девять. Есть! Тройник впился Моните в бок, чуть ниже талии. Карина подсекла, понимая, что причиняет девушке ненужную боль, но сейчас это было необходимо. Монита громко вскрикнула, пригляделась к балюстраде, чтобы определить, кто именно сумел её зацепить. Увидев Карину, девушка метнулась в её сторону, на плаву пытаясь вытащить крючок из тела. Возможно, перспектива интимной встречи с женщиной ей была совсем не по душе. Травиц включила максимальную скорость сматывания лески, и все усилия Мониты оказались тщетными. Она так и не сумела выдернуть засевший в ней двумя остриями крючок, а служитель ловко набросил на девушку петлю. Карина переглянулась с Анталом – тот улыбнулся ей. Но только губами. Как бы там ни было, этот человек отвечал за безопасность халифа и наверняка имел обыкновение задавать лишние вопросы всем. В том числе и себе.

А ловля между тем продолжалась. Драгоценная вода, галлон которой стоил дневного заработка подсобного рабочего, постепенно насыщалась малиновым оттенком. Кожа девушки номер два была истерзана в клочья. «Рыба» уже не интересовала никого, потому что потеряла сознание. Служители вытащили кровоточащее тело и поволокли куда-то прочь от бассейна. Смотреть на окончание игры Карине совсем не хотелось. Она потребовала немедленно доставить её добычу прямо к катеру, и, согласно правилам игры, желание Травиц было исполнено.

•  •  •

Накрыв голову капюшоном с сеткой, слегка сгорбившись, Электра быстрым шагом направилась обратно ко дворцу халифа. Сказать, что она была растеряна – это означало не сказать ничего. Всё увиденное и услышанное просто не укладывалось в её очаровательной головке, хотя девушка повидала на своём коротком веку всякое. Её беспокоило, что она не может вызвать по туннельной связи Карину, не говоря уже о том, чтобы соединиться с управлением разведки на Эсмеральде. Вероятностные диапазоны кем-то глушились, и притом очень плотно и технически грамотно, что казалось весьма удивительным для этой регрессивной планеты. Карина должна была это тоже заметить и принять какие-либо меры. Так, надо попробовать включить простой канальный телефон. Как им пользоваться, вот только бы ещё понять...

Дорогу девушке перегородила странная процессия. Пара весьма уродливых и невообразимо грязных животных тянула из переулка к площади грубо сколоченную из досок платформу на колёсах. Посреди неё вертикально вверх торчал столб с небольшой перекладиной. У этого столба стояла молодая женщина, полностью обнажённая. Её руки были раскинуты в стороны и привязаны к перекладине. За платформой неспешно брели несколько человек в чёрных балахонах. Одни из них держали в руках уменьшенные копии столбов с перекладинами, другие – пики с клинками, напоминающими двурогий полукруг. Следом тянулись обычные граждане, некоторые из них с мрачным выражением на лицах, у других же на физиономиях было написано нездоровое возбуждение. В толпе находились несколько женщин, выражения их лиц по понятной причине определить было невозможно. Электра посмотрела в сторону площади, которая быстро заполнялась народом. Будь на месте Фламенко Травиц, она бы вмиг поняла, что здесь готовится публичная экзекуция, какие были весьма популярны на некоторых регрессивных планетах. Движимая любопытством, Электра проследовала вместе с толпой на площадь, где процессия остановилась. Животных выпрягли из платформы, и двое мужчин, оборванных и почти таких же грязных, как и «тягачи», погнали живую силу прочь.

На платформу взобрался толстый бородатый человек в странной грибообразной шляпе и халате, расшитом золотыми нитями. Он разразился речью, многих слов в которой Электра просто не поняла, но суть уловила: девушку собрались на глазах у толпы наказать согласно «обычаю крови». Толпа, выслушав бородача, удовлетворённо загудела. Девушка у столба – красивая, с тонкой талией и высокой грудью – тихо плакала в отчаянии. Бородатого толстяка сменил низенький и какой-то сморщенный человечек в чёрно-красной накидке и высоких сапогах с длинными носами. Из своей сумки он извлёк небольших размеров нож с закруглённым клинком и тонким концом. Толпа стихла, над площадью повисла мёртвая тишина, нарушаемая только всхлипами девушки. Продемонстрировав собравшимся орудие, кат подошёл к девушке с правой стороны и, немного согнувшись, протянул руку и неглубоко вонзил лезвие ножа в голый живот, чуть левее и ниже пупка. Отчаянный крик пронзил тишину. Кат медленно протащил клинок поперёк живота под пупком и выдернул нож. Рана была недлинной и неглубокой – очевидно, так задумали специально, чтобы продлить мучения. Кровь неспешным потоком потекла по лобку и бёдрам девушки, чьё тело содрогалось от боли. Края раны разошлись, и наружу медленно стала выбираться сизоватая кишка. Жертва стонала и вскрикивала. Кат убрал нож в сумку, отошёл на пару шагов за столб, чтобы не мешать толпе внимательно наблюдать за всеми нюансами мучений девушки. Непроизвольная дрожь и судорожные движения тела вытолкнули часть кишечника наружу, и его петли неторопливо поползли из живота вниз, скользя по бёдрам. Минут пять девушка кричала почти беспрерывно, потом начала тихо стонать. Кишки, свесившись чуть ниже колен, приостановили своё скольжение. Под жарким солнцем они сразу начали подсыхать, а на кровь и запах прилетели тучи насекомых; некоторые из них были размером с человеческий палец. Кат взял в руку странного вида палку с раструбом на конце. Ловко подхватив им болтающиеся петли, облепленные кровопийцами, он приподнял их и начал заталкивать кишки обратно в живот девушки. Крик, полный запредельной муки, разнёсся над площадью. Электра заметила, что у девушки начали закатываться глаза, но кат был начеку. Продолжая делать правой рукой толкающие движения, он подсунул ей под нос склянку, заполненную чем-то. Конечно, то вряд ли был полноценный антишоковый препарат, но он остановил соскальзывание девушки в забытьё. Кат ловко запихнул кишащие насекомыми внутренности в живот, бросил палку на помост и, вынув длинную иглу, споро сделал десяток стежков, стянув края разреза. Кровь почти остановилась, да жертва и потеряла её не так уж много – специалист знал своё дело. Стоны девушки заглушили одобрительные возгласы из толпы – ката подбадривали даже женщины, чьи лица прятались за нитяными масками. Собрав свой чудовищный арсенал, он неспешно удалился, а ему на смену пришёл долговязый юноша, также в одежде чёрного и красного цветов.

Толпа начала понемногу расходиться. До Электры донёсся чей-то шёпот – позади уже давно тихо переговаривались две женщины, но Фламенко до этого момента почти ничего не слышала.

– А этот парень что будет делать? – спросила одна.

– Это ученик палача, – ответила другая. – Его задача давать жертве нюхать раствор соли, чтобы она оставалась в сознании. И поливать водой голову, чтобы теплового удара не было. Ну и давать влажную губку сосать. Пить ей нельзя, умрёт быстро. Вроде полагается продержать её в сознании до вечера.

– Представляю, как она мучается... А внутри ведь ядовитые кусачие гады. Какой ужас... Может, это излишне? А? К тому же никто ничего не доказал... А муж у неё дряхлый старик совсем, шестой раз женится, вдруг у него и не стоит даже...

– Тихо ты, – шикнула более осторожная подруга. – Услышит ещё тебя кто...

Тем временем над столбом ученик развернул широкий зонт. Стонущая и вскрикивающая девушка полностью оказалась в тени, в отличие от странных людей с жезлами, которые бормотали нараспев непонятные слова, стоя у платформы. Народ почти весь разошёлся. Электра ещё раз посмотрела на несчастную девушку – ей показалось, что кожа испачканного живота у неё шевелится от копошащихся в кишках насекомых. Фламенко сглотнула горькую слюну, попыталась вытереть непроизвольно потёкшие слезы и покинула площадь. Дорогу ей перегородили двое дюжих стражников в зелёных рубашках и чёрных беретах.

•  •  •

Антал Раджасинг оправдал все надежды Карины. Этот мужчина оказался весьма хорош собой не только со стороны, но и при более чем тесной близости. Травиц немного опасалась, что начальник стражи будет излишне эгоистичным, каковыми на поверку частенько оказывались мужчины на планетах с патриархальным укладом, но Раджасинг сумел порадовать женщину своей предупредительностью. Более того, он знал толк в предварительных ласках; целуя и гладя тело Карины, Антал довёл её до первого оргазма ещё до того, как начался собственно секс... С наслаждением оглаживая рельефные бицепсы и нежно проводя пальцами по мощной шее, Травиц отдавалась жадным поцелуям мужчины, охотно отвечая на них. Да и целоваться он умел поистине мастерски. Только когда Карина потекла по-настоящему, Раджасинг ввёл в неё член – восхитительно крупный и твёрдый. Такому органу тело женщины с удовольствием подалось навстречу, быстро приняло нужный ритм и через три-четыре минуты наградило свою хозяйку вторым оргазмом – глубоким, ярким, заставляющим хрипло кричать от запредельного наслаждения.

– Ты не кончил? – переведя дух, расслабленно спросила Карина, в то время как Антал поглаживал кончиками пальцев её по груди и животу, заставляя тело слегка подрагивать приятными «афтершоками».

– Разве нам нужно торопиться? – спросил Раджасинг, покрывая поцелуями лицо Карины. – Мы ведь только начали. Не знаю, как у вас, но у нас считается, что плох тот мужчина, от которого женщина сладко стонет только один раз за ночь.

– Хм, я думала, у вас несколько иные порядки... Я ведь много путешествовала и бывала в таких местах, где женский оргазм считался чем-то очень плохим и порочным.

– Какая глупость, – засмеялся Антал. – Разве наслаждаться – это плохо? Что касается порочности, то ей всегда есть место в супружеских спальнях. И чем больше, тем лучше. Но нельзя давать ей возможность разгуливать по улицам. И только.

– Ты в чём-то прав... Но мы же с тобой никакие не супруги, верно? Завтра я улечу к себе домой, ты останешься тут со своей семьёй... У тебя же есть семья?

Раджасинг почему-то решил уйти от ответа. Его ласковые сильные руки вдруг стали грубыми. Движения мужчины теперь были иными – более настойчивыми и требовательными. Карина иногда ждала подобного от мужчин; будучи сильной и умеющей убивать голыми руками, она любила иной раз примерять на себя роль слабой девушки, которую надо брать силой. Сейчас, видимо, как раз был такой случай. Антал одним движением перевернул тело Карины, положив её на живот, а потом приподнял ей бёдра и вошёл сзади, погрузив член в истекающее соком влагалище. Травиц с готовностью подалась телом навстречу мужчине, но тот что-то медлил. Недолго подвигав пенисом внутри, он вдруг вынул его и через долю секунды принялся вводить орган чуть выше. Карина от неожиданности вскрикнула, чуть повела ягодицами и даже обернулась. Однако же такое проникновение было ей далеко не впервой, правда, показалось, что мужчина намеренно решил причинить боль. Но в сексуальные игры с болевыми ощущениями Карина давно уже научилась правильно играть. Приняв нужную позу, она впустила в анус толстый мужской орган, и уже через секунду боль почти пропала. Антал начал ускорять движения, поэтому боль не исчезала полностью, но смешалась с возбуждением – глубоким и поистине животным. Сильная мужская рука схватила Травиц за волосы и потянула вверх и назад. Если бы не нарастающее вожделение, постепенно заполнявшее тело и выключающее рассудок, Карина, возможно, дала бы выход негодованию, вспышка которого возникла в этот же миг. Но тот, кто брал её сзади, не дал ей такой возможности. Вместо этого женщина издала не то что бы крик, а дикий вой восторга. Её сотряс жёсткий оргазм, долгий, рвущий тело и вызывающий темноту в глазах, поскольку был смешан с болью. Карина чувствовала (а может быть, это ей всего лишь казалось), как в её нутро бьют тугие струи спермы. Антал отпустил ей волосы, медленно вышел из неё. Травиц распласталась на постели в полном блаженстве от удовлетворения. Какая-то часть её сознания ехидно посмеивалась, говоря: «Вот, снова не ты трахнула, а тебя поимели», но Карина заглушила этот голос контраргументом: «Такое не каждый год случается – иногда можно».

Антал после своего оргазма был уже не таким нежным и ласковым. Он быстро превратился в того, кем являлся постоянно – недоверчивым и подозрительным служакой.

С наслаждением потянувшись, он опять коснулся кожи Карины своими пальцами, но сейчас это были другие прикосновения: тонкая сенсорная чувствительность Травиц тотчас ощутила разницу.

– Ты знаешь, а мне нравятся женщины, которые не гнушаются развлекаться со своим полом, – сказал он. – Они меня возбуждают сильнее прочих. И я их чувствую.

Карина промолчала, решив прикинуться, что ловит кайф от расслабления после жёсткого секса.

– Ты тоже такая, это я сразу понял. И девушка, с которой ты прилетела, не столько твоя подруга, сколько жена. Так ведь?

– Зачем ты это спрашиваешь? – томным голосом произнесла Карина, переворачиваясь на спину, надеясь, что Раджасинг не уловит, как она напряглась.

– Ничего особенного, я же говорю, что мне это нравится... Халифская челядь и богачи, которые могут позволить гарем, как правило, берут себе в качестве... (смысл этого слова Травиц не поняла) именно таких женщин. Мужчинам нравится знать и смотреть, как вы ласкаетесь друг с другом, и притом делаете это для удовольствия, не по требованию.

– Я знаю это, – произнесла Карина. – И да, мы с моей подругой любим друг друга.

– Тогда зачем тебе понадобилась отбракованная девчонка, эта Монита Фархас?

– Я обязана отвечать?

– В общем-то нет... Я слышал, что две женщины иной раз берут себе для развлечения третью, но сейчас это явно не тот случай...

Карина промолчала, не понимая, куда гнёт Раджасинг и чего ему надо. Она кстати вспомнила, что так и не поняла, почему на этой планете не работает туннельная связь и где до сих пор бродит Электра. Из-за невозможности связаться продвинутым образом девушка уже давно должна была вызвать Карину альтернативным способом, но спрятанное в ухе переговорное устройство тоже молчало.

– И кстати, ты ведь даже не попыталась вечером заняться сексом ни с подругой, ни с этой девчонкой. Я такие вещи очень хорошо понимаю. Мне было бы интересно и – признаюсь – чертовски приятно заключить тебя в объятия сразу после того, как ты понежилась с девушкой... Не хочешь сказать, зачем ты всё-таки выудила Мониту и утащила её к себе?

...Младшая дочь Фархаса оказалась воистину строптивой. Попав в каюту, она злобно оскалилась и принялась озираться в поисках тяжёлого предмета, которым можно было бы отбиться от этой странной женщины. Долго пришлось Карине уверять Мониту в том, что её намерения не содержат никакого коварства. Понадобилось даже привести веские доказательства. Если бы работала межпространственная связь, было бы проще, но ряд аргументов всё-таки произвёл на девушку впечатление. Однако реакция была неожиданной: Монита всхлипнула и горько расплакалась.

– Ну как мне быть, подскажи, Карина? – глотая слёзы, спросила девушка. – Отец меня продал, и назад в семью уже не примут. Даже если бы очень захотели, им пришлось бы меня прятать, а это чревато. Если найдут, отца обвинят в краже имущества халифа, а за такие дела отрубают руки... Или головы. Смотря как обвинитель-муфкатий вину расценит. Идти мне некуда. Так что верни меня обратно во дворец. Конечно, там я долго не протяну, да и измываются над нами, отбракованными, все, кому не лень. Но хотя бы кормят при этом. И забыть могут на неделю-другую, не пристают...

– Я уже понимаю, что самостоятельной жизнью тебе жить тут не дадут.

– Конечно, я же не мужчина. Я не могу взять кредит в банке, не имею права снять жильё. Мне нельзя работать по найму. Точнее, это всё как бы можно, если разрешит мужчина, которому я принадлежу. Отец или законный муж, если бы имелся таковой...

– А кандидата на роль мужа у тебя не было?

– Если бы и был, кому я теперь после гарема нужна? Даже если вдруг найдётся идиот, который возьмёт меня замуж и поймёт, что я не девочка... Он будет обязан меня убить или отдать палачам. А если этого не сделает, лишится многих гражданских прав... Плохо всё.

Карина кусала губы. Здешние порядки нравились ей всё меньше и меньше. Не ожидая от планеты Морней ничего хорошего, такого уровня деградации общества она не предполагала увидеть.

– Ладно. Есть одна мысль, – сказала Травиц. – Моя подруга как раз пошла навестить твою семью, но пока что задерживается. Подождём её, посмотрим, что она скажет. А пока ты побудешь здесь.

– Я могу оставаться только до утра, до шестой стражи, – заговорила Монита. – Иначе у тебя будут проблемы из-за меня. А я этого не хочу.

– Не переживай, – Карина улыбнулась девушке и нежно поцеловала её в щёку. – Мы решим все проблемы.

•  •  •

– Ты кто такая и откуда? – в третий раз задал Электре вопрос странный косноязычный человек с обвислыми седеющими усами, одетый в форменную рубашку.

– Я уже говорила, кто я такая. Изложила цель нашей экспедиции. Спускаемый аппарат находится на дворцовой площади, и меня, кстати, ждёт моя начальница.

От усача пахло потом и дымом длинных чёрных сигарет, которые он постоянно курил. Глаза его были усталыми, как у человека, вынужденного мало спать.

– Судя по твоему акценту, – сказал он, – ты не из нашего халифата. Я сделал запрос в главное управление безопасности, но оттуда пришёл ответ, что да, действительно, прибыла экспедиция в составе двух женщин... что само по себе вопиющая нелепость... Но одна из них находится во дворце и ведёт неофициальные переговоры, а другая сказалась нездоровой и принимает помощь медицинского автомата внутри вашего спускаемого аппарата. Это, конечно, звучит немного фантастично, но я склонен верить моим коллегам из дворцовой охраны. А не тебе.

– Хорошо, – сказала Электра. – Вынуждена сознаться. Я не осталась в катере. У меня в городе была частная миссия, о которой мне бы не хотелось говорить никому, поэтому пришлось сделать вид, будто бы у меня проблемы с самочувствием после перелёта.

– У тебя определённо будут проблемы с самочувствием, – произнёс стражник. Сказал он это без угрозы или злости, просто преподнёс банальную информацию. – Ты нарушила как минимум один закон и два постановления. Впрочем, ничего тяжкого, не переживай. Сейчас из дворца привезут твою начальницу и ещё какого-нибудь человека, который там тебя видел. Они подтвердят твою личность. Потом я передам протокол показаний в следственное управление. Где-то через месяц дело уйдёт в суд, а там тебя, может быть, оправдают. Ну, в худшем случае приговорят к десятку ударов лёгкой плетью.

– Кошмар какой-то... – жалобно произнесла Фламенко. – А что я буду делать целый месяц?

– В тюрьме посидишь, – равнодушно проговорил стражник.

– Мне нельзя в тюрьму, – растерянно сказала Электра. – Мы должны через неделю возвращаться обратно... Потом, у нас не закончена миссия в других странах. Да я вообще живу на другой планете, в секторе Морган!

– И что с того? – пожал плечами стражник. – Ты нарушила наш закон, а значит, будешь отвечать по нашим правилам.

Сердце у Фламенко упало. Конечно, она надеялась, что сейчас в полицейский участок влетит разъярённая Карина, и всё в момент разрешится. Этот неприветливый и равнодушный тип извинится и отпустит её на все четыре стороны...

– Конвой, – негромко сказал стражник в трубку с торчащим из неё проводом. – Уведите задержанную в камеру временного заключения. Её должны будут опознать заинтересованные лица.

•  •  •

После ухода Антала Карина ещё некоторое время лежала в тревожных раздумьях. Было ясно, что этот тип заподозрил неладное. С другой стороны, Травиц пока и не думала устраивать ничего «неладного». Ей нужно было лишь дождаться Электру, утром проинспектировать водяной реактор и покинуть пределы Аль-Шафиха. После чего посетить ещё хотя бы три-четыре страны с похожими укладами, убедиться, что и там местные цари создали искусственный дефицит воды (теперь Карина в этом не сомневалась), после чего отправиться с докладом домой. Прихватив с собой Мониту Фархас – ведь девушке нельзя было оставаться здесь, поскольку ей при любом развитии дел грозила бы скверная участь.

Где же Электра? После второй стражи Карина поняла, что пассивное ожидание бессмысленно. Она покинула покои, прошла в катер и запустила дрон-скаута над городом. Аппарат должен был пройти по биоактивному следу, оставленному Электрой. Над столицей уже давно сгустились сумерки, свет уличных фонарей был не особенно ярким, но аппаратура позволяла разглядывать улицы как днём и передавать картинки с высоким разрешением. Дрон добрался до дома Фархаса, завис перед дверью в заборе, затем поднялся выше и попытался проникнуть внутрь. Найти открытое окно оказалось проблематично, но сквозь одно из стёкол Карина увидела Натали, о чём-то беседующую с незнакомым мужчиной – очевидно, отцом. Оба были на взводе, видимо, спорили. Но Электра давно ушла отсюда, и дрон послушно метнулся назад, на улицу. Там он начал обратный полёт, но задержался и повернул влево, к опустевшей площади. Там находился деревянный помост, на котором стояла обнажённая девушка, бессильно обмякшая у столба с перекладиной. Её тело было облеплено большими ночными бабочками, чьи крылья слегка фосфоресцировали при движении. Возможно, она была мертва, но Карине показалось, что пальцы рук у жертвы ещё подёргиваются. Дрон полетел дальше. Ненадолго завис в воздухе... А после этого устремился к боковой улице. Минут через пять остановился у здания, вход в которое охранял сидящий в будке человек в униформе. Дрон доложил, что девушку он не чувствует, а след её теряется внутри здания. По всей видимости, Электра находилась на подземных уровнях. Это означало, что её задержали местные стражи порядка. И это был, естественно, непорядок.

«Достучаться» до управления инженерной разведки по-прежнему было невозможно. Источник помех продолжал забивать вероятностные диапазоны. А источник был, притом несомненно, где-то рядом, и наверняка его установили не аборигены... Но кто? Бывшие коллеги Карины? Нынешние? Какие-нибудь интриганы из ближайшего окружения элиты? Инвейдеры из соседнего сектора? Карина задумалась. Дрон-скаут теоретически мог найти этот источник, и сейчас самое время запустить его на свободный круговой поиск...

Карина вернулась во дворец (стражники по-прежнему спокойно пропускали её в обе стороны) и попыталась найти кого-нибудь из сотрудников службы безопасности.

Сам Раджасинг давно куда-то исчез (возможно, решил отдохнуть), и вряд ли был какой-то смысл его искать. Но Карина уже знала, где во дворце находится караульный отдел, и что там на телефонах сидит дежурный офицер. Этот молодой человек поначалу пытался врать, что ничего знать не знает о задержанной сотруднице инопланетной организации, однако несколько изображений, выведенных в воздух, его впечатлили – а о подобных технологиях на Морнее можно было лишь мечтать. Тюремщики заявили, что давно уже сообщили во дворец о задержанной по имени Электра Фламенко и сильно удивляются, почему к ней до сих пор никто не приехал. Карина убедила выделить для неё служебный электромобиль с водителем, потребовала в сопровождающие рядового безопасника, присутствовавшего на прибытии катера, и после четвёртой стражи оказалась в тюрьме. Ей пришлось переодеться в местную одежду, комплект которой нашли во дворце – в присутственное учреждение женщина могла явиться только в таком виде.

Электре не дали выйти из-за решётки. Карина попыталась закатить по этому поводу скандал, но дежурный кликнул тройку дюжих стражников, и Травиц решила не обострять ситуацию. Она лишь заявила, что подобный произвол по отношению к сотруднице инженерной разведки расценивается как агрессия. Дежурному на всё это было наплевать. Он снял показания с Карины и молодого стражника, которыми те подтвердили личность задержанной, и велел им отправляться вон. Травиц как могла утешила плачущую подругу и пообещала завтра уладить все вопросы. Возвращаясь во дворец уже после шестой стражи, под восходящим на горизонте местным солнцем, она решила немедленно встретиться с Анталом и задать ему ряд неудобных вопросов.

Но Раджасинг уже ждал её во дворце, прямо в помещении караульного отдела, куда Карина вернулась вместе с сопровождающим.

– Ты женщина, называющая себя Кариной Травиц? – как-то уж очень по-деловому спросил он.

– Конечно, – сердито ответила та.

– Ты арестована, – торжественно объявил Раджасинг.

– Что за бред? В чём дело?

– Ты нарушила закон. А именно – присвоила имущество халифа.

– Ты о чём, Антал?

– О девушке по имени Монита Фархас. Ты была обязана вернуть её до шестой стражи, но не сделала этого. А тебя ведь предупреждали.

– Ты сильно ошибаешься, пытаясь мне угрожать, – ощетинилась Карина. – Должна в свою очередь предупредить, что прямо над нами сейчас находится межпланетный корабль с лучевым и ядерным оружием на борту. Ваша служба уже совершила одну глупость, задержав мою спутницу, теперь ты только усугубляешь конфликт.

Раджасинг, кажется, внял.

– Разумеется, в тюрьму тебя никто сейчас не посадит, – чуть другим тоном заговорил он. – Но не думай, что тебе сойдёт это с рук... Нам придётся предварительно проехать в специальное управление безопасности, там разберутся, насколько резонны твои угрозы и можно ли разрешить назревающий конфликт, не прибегая к жертвам... А девушку всё же придётся вернуть.

– Съездим в ваше управление, потом поговорим об этом, – отрезала Карина.

...В служебный электромобиль её усадили между самим шефом безопасности и незнакомым дюжим стражником. За руль сел давешний водитель. Машина вырулила из дворцовых ворот и двинулась в неизвестном направлении.

Карина старалась казаться спокойной, хотя ей, конечно, было не по себе. Да, бывали случаи, когда с регрессивных планет не возвращались агенты той или иной службы. Наверное, местное правительство подумало, что за визитом двух безобидных на вид женщин может скрываться начало вмешательства в привычный уклад жизни в безудержной роскоши, а это, конечно, вряд ли могло ему понравиться...

Сигнал дрона Травиц услышала в тот момент, когда машина свернула с широкой улицы в узкий проезд.

– Куда мы едем? – недовольно спросила она. – Неужели ваше управление находится в таких трущобах?

Никто ей не ответил. Женщина увидела едва заметный блеск летательного аппарата впереди и послала ему команду, особым образом нажав языком на своё нёбо. И тут же резко нагнулась, попытавшись сползти как можно ниже, и закрыла голову руками, скованными цепочкой наручников. Адский грохот сотряс машину. Осколки лобового стекла влетели внутрь, салон электромобиля окрасился безобразными красными кляксами. Голова водителя разлетелась вдребезги, а сидящий слева стражник слабо стонал – у него сорвало часть кожи и мышц лица; сквозь дыру на щеке гротескно выглядывали зубы. Антал был без сознания. Через секунду подлетевший дрон расстрелял замок двери. Карина вытолкнула начальника стражи наружу, выбралась из машины и протянула руки по направлению к дрону. Аппарат немедленно вынул манипулятор и лучом лазера рассёк цепочку наручников. Теперь осталось только как можно скорее покинуть это место и следовать за дроном по указанному им адресу... Но не тут-то было. Из-за спины Карины оглушительно грохнуло – то был выстрел из примитивного пистолета, стреляющего металлическими пулями. Заряд угодил в боковую часть дрона. Аппарат закрутился волчком, но сумел стабилизировать хаотическое вращение и нанести ответный удар по источнику опасности. Пистолет в руке Раджасинга словно сам собой взметнулся, отлетев в сторону куском бесполезного металла. Но и дрон получил серьёзное повреждение. Тщетно попытавшись удержать себя в воздухе, скаут с грохотом упал на булыжники улицы, жужжа и дёргаясь. Раджасинг вынул кинжал и кинулся к Карине.

•  •  •

Утром загремел засов в двери, и угрюмый стражник нудным голосом скомандовал:

– Выходи.

Электра, лишь под утро забывшаяся тяжёлым сном, попыталась выяснить, куда, зачем и почему, но стражник перебил её:

– Сама пойдёшь или тебя вынести?

Фламенко замолчала, с опаской подходя к человеку в форме. Тот чуть посторонился и велел двигаться вдоль по коридору. Но вместо того, чтобы открыть решётчатую дверь у лестницы, ведущую наверх, в контору участка, повёл Электру куда-то в боковое ответвление. Девушка не успела испугаться, когда стражник, загремев ключами, отомкнул другую дверь из стальных прутьев. Затем открыл ещё одну, деревянную. Едва заметно потянуло свежим тёплым воздухом – за третьей наверняка была свобода. Вот и эта дверь тоже открылась. Но свободы там не было. К проёму вплотную примыкало странное неуютное пространство без окон с зарешеченным фонарём в потолке.

– Идём, – сказал стражник.

Девушка прошла внутрь, ощущая, как пол слегка покачивается. И поняла, что её куда-то сейчас повезут.

– В тюрьму? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Да, – ответил стражник. – Сиди тихо.

Фургон отъехал от стены, и стражник захлопнул тяжёлую дверь. Транспортное средство, раскачиваясь и подпрыгивая, куда-то направлялось. Что творилось в душе Электры – словами не перескажешь. Путешествие оказалось недолгим – через полчаса фургон остановился. Стражник выбрался наружу и велел девушке выходить. Та повиновалась, ожидая встретить и увидеть кого угодно и что угодно.

Она оказалась в огромном помещении, похожем на ангар для малых ракет или летающих катеров. Внутри стояло несколько электромобилей, разбитых и полуразобранных. Сквозь грязные окна, расположенные под потолком, извне проникал тусклый солнечный свет. На высоте примерно десяти метров возле одной из стен находился словно бы домик прямоугольной формы – из ребристого металла, с освещённым окошком изнутри. Его поддерживали высокие опоры, а к двери вела лестница в два пролёта, грубо сваренная из железных прутьев.

На тюрьму это было непохоже. Пока Электра озиралась, стражник скрылся в кабине, и неуклюжий фургон выехал через ворота, которые следом моментально захлопнулись. Но зато в «домике» отворилась дверь, и оттуда показался высокий мужчина, одетый явно не в форму стражи, да и вообще не по-местному.

– Поднимайтесь ко мне, – спокойно сказал он. – Сейчас я попробую вытащить вас отсюда, пока вы не испортили всё что только возможно.

•  •  •

Карина возвращалась к дворцу халифа. Она почти бежала, путаясь в складках одежды. Всё было плохо. Экспедиция оказалась подготовленной бестолково, причём по всем направлениям, Электру, скорее всего, вызволить не удастся (во всяком случае, быстро), а теперь ещё убиты два сотрудника местной службы безопасности. Оставалась только надежда на то, что удастся попасть в катер, поднять его в воздух и... да, добраться до источника помех – дрон успел найти это место на окраине города до того, как был разрушен выстрелом Раджасинга.

Катер уже находился под охраной, но это не было проблемой – Травиц дистанционно запустила атмосферный двигатель, и летательный аппарат под ошалелыми взглядами стражников беззвучно взмыл в воздух и скрылся в ближайшем переулке, распугав редких прохожих.

Сидевшая внутри Монита находилась в настоящей панике, будучи уверенной в том, что Карина арестована и брошена за решётку. Травиц как могла успокоила девушку, после чего повела катер к обозначенному месту. Она пока не представляла, как поступит с устройством глушения туннельных сигналов, но была готова его уничтожить... И вдруг в голове прорезались голоса. Два из них принадлежали роботам-маякам, но третий – несомненно, Электре!

– Ты где, моя девочка? – вскрикнула Карина во весь голос, слегка даже напугав Мониту.

Оказалось, что Фламенко находится непосредственно у источника помех, прямо сейчас кем-то выключенного. Убедившись, что с Электрой всё в порядке, Карина немедленно вызвала Мартинелли и доложила ему обстановку. Обычно спокойный Чезаре пришёл в бешенство. Карина даже усмехнулась – ей было не впервой доводить начальство до такого состояния. Быстро получив соответствующие полномочия, Карина передала подтверждение. Катер между тем приземлился возле большого и неуклюжего сооружения, похожего на ангар для малых ракет.

– Я здесь, внутри, – произнесла Электра. – Тут человек, который в курсе всех дел, он нас должен выручить.

– Жди, – обратилась Травиц к Моните. – Я скоро вернусь.

– Конечно, – ответила девушка. – У меня нет вариантов.

Ощущая липкую досаду и злость на самоё себя, Карина выбралась из катера и приблизилась к ангару. Ворота поднялись вверх, пропустили женщину внутрь и тотчас закрылись, когда Травиц вошла.

– Мы здесь! – услышала она зов подруги, живой и невредимой. Чувство счастья и облегчения почему-то не вытеснило досаду окончательно. Карина поднялась по металлической лестнице к установленному на высоте сооружению.

– Светлое солнце, леди Травиц, – произнёс рослый худощавый мужчина с чёрными волосами и желтоватым цветом кожи. Его акцент выдавал жителя одной из планет системного центра. А подобное приветствие означало, что этот человек повидал немало миров в своей жизни.

– Здравствуйте, – ответила Карина, без приглашения усаживаясь на край мягкого дивана, куда устроилась и Электра. Хозяин помещения сидел на удобном кресле возле стола, на котором громоздился матовый куб светло-нефритового цвета – то был, очевидно, сложный и многофункциональный аппарат. Над кубом в воздухе мерцало несколько экранов.

– Я – Джеффри Ричардсон, координатор проекта «Граунд». Название вам вряд ли что-то скажет, но его курирует организация, не имеющая отношения ни к одному из секторов. Вашей сотруднице я уже подробно всё рассказал.

Электра с готовностью кивнула.

– Таких организаций немного, – произнесла Карина. – Я знаю полицию Взаимодействия и инженерную разведку. В какой из них вы служите?

– Ни в одной из этих двух. Вы же не думаете, что специальных служб, следящих за безопасностью в мире, всего две?.. Вот в том и дело. Изложу коротко. На Морнее сейчас достаточно стабильная ситуация. Более стабильная, чем на большинстве развитых планет. Здесь нет подрыва основ, преступность находится на крайне низком уровне, распределение и потребление поддерживаются в исключительно сбалансированном состоянии. И, что тоже важно, нет даже намёка на незаконные бартерные сделки и чудовищные по своей сути примеры эксплуатации человека человеком.

Карина в голос рассмеялась.

– Пан Ричардсон, я сейчас доведу до вашего сведения, что вы глубочайшим образом заблуждаетесь. Здесь есть подрыв основ. Универсальным эквивалентом выступает вода, дефицит которой поддерживается искусственным путём. Преступность здесь тоже есть. Но её вытеснили за пределы городских стен, где асоциальные личности предоставлены самим себе. Туда не наведывается стража, и там не проводятся задержания. Зато в городах арестовывают девушек, которые имеют неосторожность ходить в гости без сопровождения мужчин, а тех, кто лишается девственности до замужества – прилюдно казнят ужасным образом. Насчёт распределения и потребления тоже сомневаюсь – даже возле столичного дворца полно нищих и больных, которые умирают в придорожных канавах. Что касается незаконных бартерных сделок – у меня в катере сейчас находится объект такой сделки. Несчастная девушка по имени Монита Фархас, которую лишили всего. Даже той мелочи, которая положена женщине в этом чудовищном обществе.

– Я надеюсь, что вы всё же примете к сведению сказанное, – сердито произнёс Ричардсон. – Садитесь в свой катер, поднимайтесь на корабль и возвращайтесь домой. Туннельную связь я снова заблокировал, но вам это не помешает взлететь. Можете забрать с собой вашу девушку, если уж она так вам нужна. Мне ещё предстоит разбираться с проблемой, которая возникла из-за убийства руководителя службы безопасности халифата. Вы очень неосторожны, леди Травиц! Он же вас вёз ко мне, сюда! Мы сотрудничаем со спецслужбами всех здешних государств и даже курируем их деятельность.

– Откуда я могла это знать? – криво улыбнулась Карина. – Он мог пристрелить меня и выбросить в канаву. Если он был связан с вами, то вполне мог понять, что я блефовала, припугнув его несуществующим орбитальным оружием. К тому же он кинулся на меня с кинжалом, а такие вещи я могу расценивать только как нападение. И реагирую соответственно.

– Да, он мог быть и поумнее, – покачал головой Джеффри. – Местных жителей трудно переделать, они действительно излишне агрессивно ведут себя.

– Он мог меня убить. И он хотел этого, я понимаю такие вещи.

Ричардсон промолчал.

– А ведь я слышала о проекте «Граунд», – сказала Карина. – Это комплекс социологических и социальных исследований дефицита на отсталых планетах. Суть в том, чтобы изучить, как работают его механизмы, с тем, чтобы перенести принципы дефицита на другие планеты с учётом всех местных факторов.

– Для чего это? – спросила Электра.

– Ну как для чего? – ответила Карина. – Чтобы людям не было скучно. Чтобы они поменьше думали о глупостях вроде живописи и поэзии. А также о сексуальных удовольствиях. Будет дефицит – людям придётся заниматься не тем, чем они хотят, а тем, что прикажет начальство. Всё очень просто. По сути, та же контр-Экспансия, создание искусственных ограничений, только масштабы мельче, локальнее... Если честно, я думала, что от этого проекта давно уже отказались как от нежизнеспособного и направленного на регресс.

– Вы ошибались, – сказал Джеффри. – Проект возобновлён и действует. Пока всё отрабатывается на планетах системного центра.

– Ну ладно, – произнесла Карина. – Я успела доложить своему руководству о ситуации на Морнее. Конечно, было бы глупо ожидать, что мне разрешат повесить местных халифов и президентов, но у меня есть полномочия на немедленное устранение помех для туннельной связи и восстановление работоспособности водяных реакторов. Причём подобные инструкции я получила ещё до вылета на Морней. Сейчас они подтверждены официально.

Теперь рассмеялся Ричардсон.

– Боюсь, что вам не удастся это сделать.

– Почему?

– Потому что я этого вам не позволю. Производительность реакторов регулирую я. Если вы вздумаете летать по планете и портить оборудование, мне придётся сбить вас.

– Надеюсь, я смогу убедить вас не делать этого?

– Попробуйте, – улыбнулся Ричардсон, покосившись на аппарат.

•  •  •

– Всё-таки странно, что ты сумела убедить этого типа открыть шлюзы, – чуть покачал головой Мартинелли.

Карина потянулась и закинула ногу на бедро Чезаре, с наслаждением ощущая кожей тепло мужского тела.

– Я умею убеждать, – произнесла она. – Естественно, пришлось пустить в ход всё красноречие. Он чуть не плакал, когда увидел, как разом хлынули все шестнадцать потоков. Конечно, мы все понимали, что на некоторое время планета погрузится в хаос...

– Но, насколько я знаю, хаос быстро закончился.

– Справедливости ради, пока не везде. Некоторые руководители, вроде Юдит Олоферн, решили сопротивляться до конца. Но успокоить их – лишь вопрос времени. И не очень долгого.

– Странно, что Ричардсона так и не нашли. У меня был не очень приятный разговор с представителями его службы. Наверное, этот парень сгинул во время беспорядков в Аль-Шафихе.

– Он сам виноват, – произнесла Карина, тесно обхватывая ножками бедро Чезаре. – Не надо было ему включать источник помех. Так бы он сумел вызвать помощь по туннельной.

– Да, странно, что он так поступил.

– Очень странно, – шепнула Карина, тесно прижимаясь влажной вагиной к бедру своего шефа.

•  •  •

Ричардсон не поддавался на убеждения. Более того, он демонстративно зафиксировал источник помех туннельной связи в положении «включено». И так же демонстративно показал на большом экране все шестнадцать реакторов, запущенных на минимальную производительность. Но и при таком режиме сотни кубометров драгоценной жидкости сливались в подземные реки, питающие безжизненные горько-солёные озёра в пустынях.

– Даже если кто-то во дворцах вмешается в работу реактора, я быстро верну его в прежнее состояние. Это главный пульт, «мастер». И им могу управлять только я.

– А если вам сейчас прикажут из вашего управления изменить режим? Я ведь успела доложить своему начальству, как вы помните.

– Не прикажут, – сказал упрямец. – Во-первых, что такое ваша вонючая инженерная разведка по сравнению с нашим могущественным координационным центром? Во-вторых, туннельную связь я вывел из строя намеренно, чтобы вам не удалось подложить мне свинью даже с орбиты. Давайте, дамочки, убирайтесь вон с нашей планеты. Не вашего ума тут дело. Это серьёзная работа. Мужская.

– Что ж, придётся так и сделать, – развела руками Карина, вставая с дивана.

Джеффри если и успел заметить блеснувший молнией клинок в правой руке женщины, то сообразил, что это значит, лишь после того, как острая сталь познакомила его с горящей и одновременно холодной болью в глубине живота. Ещё толком не понимая, что произошло, Ричардсон положил руку на рубашку, чувствуя, как она набухает липкой и тёплой кровью.

– Ты что наделала, стерва? – выдал он странную фразу, выражающую безмерное удивление.

– Пытаюсь убедить тебя сделать правильный выбор, – мягко произнесла Карина.

Она, конечно, очень сильно рисковала сейчас. Будучи сотрудницей значительно более мирной службы, нежели полиция, она прибыла на Морней без имплантированного оружия, каковым ранее обладала почти во всех своих полицейских операциях. И если Ричардсон вооружён чем-то серьёзнее простого пистолета, ей придётся весьма туго.

Но у Ричардсона не было даже такого оружия. Видимо, в его ведомстве никем и никогда не рассматривалась ситуация под названием «Карина Травиц».

Женщина была опытной убийцей. Ей ничего не стоило отправить Джеффри на тот свет одним ударом. Но, во-первых, этого ей было не нужно. Во-вторых, она крайне редко убивала быстро. Потому что ей это не нравилось. Зато она любила и умела наносить такие удары, как сейчас – кровопотеря минимальна, повреждения внутренностей – несущественны, болевые ощущения – ужасные, но не ведущие к соскальзыванию в забытьё. А если и ведущие, то даже в примитивном арсенале местных катов имелись нужные средства, оставляющие жертву в сознании.

Карина же была экипирована намного лучше. Она с наслаждением смотрела, как лицо Джеффри искажают гримасы боли. Ричардсон обеими руками держался за живот, внутри которого сейчас точно черти ударяли трезубцами. И с каждой минутой всё сильнее.

– Для правильного выбора у тебя ещё полно времени, – сказала Карина. – Минут пятнадцать твои мучения будут довольно терпимыми. Потом примерно час ты будешь визжать и плакать. А потом согласишься на всё, что угодно. Даже на кастрацию, если я дам тебе анестетик... Смотри, вот он.

– Что... ты... хочешь? – с трудом спросил Ричардсон.

– Открывай реакторы на полную.

– Ни за что, – хрипло, но при этом пытаясь сохранить достоинство, отрезал Джеффри.

– Как знаешь, – спокойно сказала Карина, хотя её уже стало заполнять знакомое состояние сладкого вожделения.

Как и следовало ожидать, через десять минут Ричардсона скрутил жесточайший приступ боли, он с рычанием согнулся в кресле и сделал попытку свалиться на пол. Карина пресекла это движение, толкнув Ричардсона обратно. Координатор хрипло и монотонно стонал, лицо его было покрыто крупными каплями пота.

– Включай экран, – скомандовала Карина.

Ричардсон не реагировал.

– Девочка моя, что делать? – спросила Травиц у Электры.

– Надо облегчить его страдания, – ответила та.

– Умница. Возьми анестетик, поднеси к затылку... Вот так.

Фламенко с готовностью выполнила поручение. Будучи помешанной на собственных мучениях, она недолюбливала, когда мучаются другие.

Ричардсон тут же перестал стонать. Взгляд его стал осмысленным и злобным.

– Ты понимаешь, что творишь? – прорычал он.

– Понимаю, Джеффри, – ответила Карина. – Я пытаюсь прекратить издевательские мужские развлечения под названием «рыбалка» и изуверские казни под названием «обычай крови». Других целей у меня, в общем-то, нет. Если для этого нужно будет включить реакторы, я включу их. Если наоборот – разрушить, я бы их сломала. Поскольку второй вариант смысла не имеет, мы сейчас займёмся первым... Электра, солнышко, убирай анестетик.

После краткого облегчения возобновлённая пытка должна была показаться Ричардсону запредельной. Так и случилось. Карина минуты три с наслаждением слушала вой, полный боли. Она уже давно текла, но дело было важнее.

– Да!.. Да!.. – завопил Джеффри срывающимся голосом. – Я согласен, только прекратите это издевательство! Я не могу больше...

Глаза его стали закатываться, но Карина была начеку, приложив к руке мужчины антишоковую ампулу.

– Ну что, поехали? – спросила она, когда Электра вновь поднесла к затылку Джеффри анестетик.

Ругаясь и проклиная всё на свете, мужчина включил экран и вздрагивающей, окровавленной рукой начал поочерёдно менять режимы работы реакторов. Женщинам было хорошо видно, как мощные водные потоки прорываются сквозь стены дворцов местных халифов, эмиров, царей и президентов, как они размывают ближайшие дороги, заполняя собой давно высохшие каналы, кое-где уже превратившиеся в городские улицы.

– Довольны? – прохрипел Джеффри, переключив последний, шестнадцатый реактор, находящийся в стране под названием Ратабланка. – Я не представляю, сколько крови прольётся в ближайшие дни на этой планете.

– Как говорили на Праматери-Земле, «fight fire with fire», – произнесла Карина.

– Что это значит? – спросила Электра.

– Я это тебе потом объясню, – сказала Карина. – Детка моя, сходи в катер, принеси медицинского робота.

– Да, но...

– Принеси.

Электра повиновалась. Она вышла из странного железного помещения и начала осторожно спускаться по лестнице. Сверху донёсся странный шум, очевидно, Ричардсон всё-таки свалился с кресла на пол. Затем раздался крик, ужасный крик боли. На какое-то время он прервался, потом вновь ударил по ушам. Фламенко догадывалась, что там сейчас происходит. Джеффри, скорее всего, валялся на полу навзничь, а Карина медленно погружала клинок кинжала в его рану на животе и постепенно её расширяла. А где в это время находились пальчики её другой руки и что делали, Электре и гадать было не нужно. Фламенко прикусила губу и ускорила шаг. Как мы помним, она была доброй девушкой и очень жалела тех, кого мучает её любимая. Кроме себя самой, естественно.