Деструктор. Глава 20. Возвращение отчаянных землеп

Деструктор. Научно-фантастическая повесть.

Глава 20. Возвращение отчаянных землепроходимцев.

Валерия с нетерпением ждала возвращения путешественников. Весь день с особым удовольствием возилась у плиты, старательно наготавливая всевозможных домашних вкусняшек. И с затаённым женским стыдом ловила себя на мысли, что чаще думает не о самых ей родных и близких людях – сыне и брате, а об Александре. В груди сладко щемило от забытых сердечно-чувственных грёз. Она совершенно не заметила, когда успела привязаться к этому практически не знакомому ей мужчине. Живя столько времени рядом, Валерия совсем ничего не знала о его прошлой жизни. Он не любил ворошить былых воспоминаний. А Валерия боялась задавать личные вопросы. У неё самой было слишком много больных тем, которые могли вызвать душевный дискомфорт.

Лишь однажды заметив, с какой жадной завистью Александр наблюдает со стороны за тёплыми и прочными отношениями Кирилла с Дмитрием, она решилась прямо спросить его о семье. Сначала он тяжело замолчал, умоляюще глядя в её пристыжённые, но жаждущие правды глаза. А потом выдал несколько страшных фактов, поставивших жирную точку на дальнейшем женском любопытстве Валерии. Без лишних подробностей Александр откровенно поделился, что вся его семья – жена и двое детей – погибли в нелепой автомобильной аварии. И он остался совершенно один на белом свете – других родственников не было. Чтобы заглушить невыносимую боль от трагической потери, Саня начал выпивать. Связался с сомнительной компанией. Подсел на тяжёлые наркотики. В итоге ранее подающий большие надежды член академии наук, уважаемый университетский преподаватель остался без жилья и средств к существованию. Осознанно ища смерти, мучительно скитался по трущобам. На чистые наркотики денег уже не было. Чтобы пережить боль от жестоких ломок, кололся дешёвыми средствами от кашля из обычной аптеки. Много его знакомых скоропостижно сгорело за это время. А он всё почему-то жил.

После этой горькой исповеди Валерия первый раз почувствовала, как бесконечно рада тому, что Александр жив. Ведь благодаря ему теперь жива и она. И это связывало их. Ей нравилось ощущение его незримо поддерживающего мужского присутствия в своей жизни. И она не могла заставить себя перестать думать об этом.

А в это время далёкий от любовной лирики Саня,  выжидательно вглядываясь в боковое зеркало заднего вида, пытался на расстоянии разобраться в происходящем. Но даже его рассудительный ум не мог предположить всей одновременной трагичности и комичности сложившейся ситуации. Прерывая навязчиво-тревожные мысли Александра, в кармане у Кирилла зазвонил телефон.

- Кир, немедленно подгони машину к фуре, нам срочно нужна ваша помощь.

Задним ходом Кирилл быстро сдал к грузовику. Выходя из машины, Лёха поражённо присвистнул от увиденного:

- Ни фига себе картина Репнина.

Илья стоял на левом колене перед своей священной коровой, на ощупь проверяя у неё наличие ушибов или переломов. Послушное животное  этому совсем не препятствовало.

Дмитрий спокойно сидел на корточках у широко распластавшегося тела инспектора, загораживая его от любопытных глаз проезжающих. Заботливо нащупав пульс, важно констатировал:

- Жив. Просто сознание потерял. Скорее всего, от испуга. Пока он не пришёл в себя, нужно срочно спрятать эту скотину.
 
Лёха бесцеремонно ухватил Илюху за рукав и потащил в легковушку.

- Да не эту скотину, а эту, - устало указал Дмитрий на Любаву и обратился к племяннику: - Кирилл, у меня в кабине, за задним сиденьем лежат рабочие вещи - комбинезон и куртка. Быстро неси всё сюда.

Без лишних вопросов покладистый Кир сгонял за одеждой.

- Наденьте всё это на Любаву, сажайте её на заднее сиденье своей машины и как можно скорее валите отсюда. А я пока почищу нутро деструкторизатора. С запасами сена, к сожалению, придётся распрощаться.

Падая со смеху, команда быстро облачила Любаву в камуфлирующий костюм и потащила отчаянно сопротивляющуюся животину в легковушку.

Машина отъехала. Дмитрий плотно прикрыл дверцы рефрижератора. Нажал кнопку выдвижения лестницы и быстро поднялся к информационному экрану. Приложил ладонь к сенсорной поверхности монитора, получил разрешение на доступ, привычно выставил на табло нужную комбинацию цифр и нажал на пуск. Установка бесшумно завибрировала. Дмитрий удовлетворённо заглянул в обзорное окно – внутренность фургона на глазах опустела. Алхимик скрыл экран, спустился вниз, рольставней прикрыл задние дверцы прицепа и убрал ступеньки.

- Готово! Пора приводить его в чувство, - скомандовал Художнику.

Илюха деликатно, но довольно-таки чувствительно похлопал лейтенанта по щекам. Тот открыл глаза и начал приходить в себя. Илья аккуратно подхватил инспектора под мышки, твёрдо поставил служителя закона на ноги и, галантно удерживая того за капюшон куртки, заботливо спросил:

- Что с Вами?

- Вы ещё имеете совесть спрашивать?! На меня из вашего грузовика упала корова!

- Корова? – участливо переспросил Алхимик. – Живая?

- Конечно, живая! – продолжал возмущаться негодующий лейтенант.

- Вам нужно чаще отдыхать, - сочувствующе заметил Алхимик. - Теперь я совершенно согласен с тем, что ваша служба и опасна и трудна.

- Немедленно прекратите насмехаться и ещё раз откройте фургон!

- Пожалуйста!

Дверцы распахнулись, показывая идеально пустое нутро рефрижератора.

- Этого не может быть! Здесь только что были сено и корова, - взволнованный лейтенант вопрошающе посмотрел на Дмитрия, но тот, сострадательно переглянувшись с Илюхой, непонимающе развёл руками.

Потрясённый инспектор нервно сглотнул, в растерянности ещё раз заглянул в порожний фургон. Внимательно осмотрелся по сторонам. Тщательно поправил одежду, медленно поднял ладонь к шапке, почтительно попрощался:

- Счастливого пути. Езжайте. Удачи вам. Не нарушайте. – И задумчиво направился назад к патрульной машине.

Дмитрий с Илюхой, еле сдерживая через край переполняющие душу эмоции, степенно вернулись в кабину, немного отъехали и разразились диким хохотом.

Любаву решили до конца пути оставить в легковушке, и она спокойно спала на заднем сиденье, влажной мордой уткнувшись Лёхе в колени.

Сначала отвезли довольных беглецов на новое место дислокации. Обрадованная бабушка Лёхи без вопросов показала Илье лестницу, ведущую на мансарду, быстро накормила гостей блинами с козьим молоком и под шумок улизнула в сарай устраивать Любаву. А путешественники вернулись домой, и занялись привычными делами в ожидании будущих шедевров.

Благополучный переезд подействовал на Илью крайне благотворно. Он моментально освоился на новом месте. В уютном бревенчатом деревенском доме, дышащем настоящей многовековой стариной, на Илью напало небывалое вдохновение. К тому же бурно наступающая весна способствовала творческому подъёму. Окрылённый упоительной свободой и радужными мечтами, художник с любовью натянул новые холсты на добротные подрамники и принялся за работу. На время он даже забыл о своей ненаглядной Любаве, и практически не спускался с верхнего этажа вниз. Бабушку, Евгению Павловну, это ничуть не беспокоило. Она умильно кормила здоровяка с невинной душой младенца сытными домашними разносолами, угодливо стирала и наглаживала его одежду, а по выходным любезно приглашала помочь протопить свойскую баню. Снег растаял и, для охлаждения после парной, Илюха с удовольствием наполнял ледяной колодезной водой огромную самодельную дубовую бочку.

По субботам в деревню обязательно приезжали погостить Лёха с Саней и Валерией. Раз в две недели выбирались навестить деревенских обитателей Митька с Кириллом. Раз в месяц заглядывал вечно занятый Вадим, каждый раз с новой смазливой пассией. Бабушка любила, когда собирались сразу все. Становилось шумно, весело и по-семейному очень уютно.

Во дворе разжигали большой мангал. Бабушка с Валерией сноровисто накрывали во дворе большой стол. А подросшая Любава бодро трусила по вымощенному деревянными досками хозяйственному двору за Евгенией Павловной и смотрела на неё влюблёнными глазами.

Совместные поездки очень сблизили Валерию с Александром. Даже окружающие начали замечать, как они трогательно тянутся друг другу. Но сами они всё ещё никак не решались открыто признаться самим себе, что уже не могут жить друг без друга. В один из солнечных ясных выходных дней они вышли прогуляться до сгоревших владений, когда-то доставшихся Валерии в наследство. На сожжённом участке ничего не уцелело. Деревянный дом сгорел дотла. Более-менее пригодные остатки кирпичных построек разобрали и растащили по дворам равнодушные к чужому горю и жадные до оставленного без присмотра имущества соседи. От ухоженного фруктового сада остались обгорелые пеньки.

- Меня часто тянет сюда, - грустно призналась Валерия Александру и непроизвольно сиротливо прижалась к его руке. Он несмело обнял её за плечо.

- Понимаю. Ведь ты столько лет прожила здесь.

- Странно, но я почему-то часто ощущаю в этом месте присутствие биодеструкторов.

- Скорее всего, под пепелищем сохранилась невредимой капсула с биоматериалом. Надеюсь, скоро мы решимся разобрать эти неприглядные завалы, чтобы расчистить место для постройки нового просторного дома и тогда найдём их.

- Зачем мне одной нужен большой дом? – глухо проронила Лера.

- Он нужен нам. Не будем же мы всё время обременять Вадима.

- Нам? – недоверчиво переспросила Валерия.

- Нам! – утвердительно повторил Александр. – Тебе, мне и Кириллу. Ты ведь не откажешься выйти за меня замуж?

Валерия восторженно пискнула в ответ и смущённо зарылась Сане в грудь, крепко обхватив его руками. Он поднял её пылающее румянцем лицо за подбородок и впервые поцеловал. Сначала нежно, словно пробуя на вкус её податливые припухшие губы, но постепенно всё с более нарастающей страстью. Они долго не могли оторваться друг от друга. Неожиданно резкий порыв холодного ветра остро ударил влюблённым в лица. Валерия с неохотой оторвалась от Александра и зябко поёжилась:

- Пойдём отсюда, мне сегодня как-то не по себе. Словно души обратившихся в пепел сгоревших бездомных до сих пор как встревоженные хищные вороны зловеще кружат над пожарищем.

Обратно они шли, крепко взявшись за руки.

Кирилл давно заметил позитивные изменения в отношениях матери с Александром и откровенно радовался за них. Он ни капли не ревновал мать, наоборот, считал, что ей давно пора прекратить заниматься самоедством. Саню он уважал за спокойную мудрость.

Через месяц первая картина была готова. После традиционного совместного обеда Илья торжественно пригласил всех присутствующих в святая святых – свою импровизированную мастерскую на чердачном этаже дома. Сгорая от нетерпения и любопытства, домочадцы в благоговейном трепете осторожно поднимались по ступеням мансарды. Илья гостеприимно распахнул дверь и радушно пригласил всех присутствующих внутрь.

В центре комнаты стоял мольберт, завешенный белой простынёй. Илья дал знак Дмитрию, доверив ему сдёрнуть завесу со своего творения.

Алхимик порывисто стянул ткань с картины, и Валерия восторженно выдохнула:

- Неужели это написал ты?

- Нет, это сотворил Илья Ефимович Репин, - заскромничал Илюха. - Я просто воплотил его замысел в красках.

На картине молодая босоногая женщина в простой крестьянской одежде на минутку оторвалась от дойки коровы и вполоборота смотрела на затаивших дыхание зрителей. Слегка подобрав длинный подол светлого неяркого сарафана, она удобно сидела в поле на низкой самодельной скамейке. Её живое, раскрасневшееся от работы и летнего солнца, лицо светилось цветущей молодостью и тихим безмятежным счастьем.

- Я давно планировал написать картину от руки Ильи Репина. Но всё как-то не решался. Спасибо Сане с Лёхой - своими колкостями по поводу фамилии они ненавязчиво подтолкнули меня к этому. Много лет до этого я тщательно проанализировал характер письма Репина, рисовал этюды, отрабатывая технику каждого мазка его кисти. В этот раз я писал картину так, словно сам Илья Ефимович водил моей рукой по полотну. Я не копировал мастера, я разрешил ему лично руководить моими телом и душой. Незримо он управлял мной  – я даже физически ощущал, какое усилие нужно прилагать к кисти, кукую форму придать каждой линии.

Алхимик скептически присмотрелся к холсту:

- Как мне помнится, наш известный художник-живописец в левом нижнем углу каждой картины ставил автограф и дату написания картины.

Заметив вопрошающий взгляд Дмитрия, Илья со знанием дела твёрдо ответил:

- Не всегда художники ставят авторскую подпись. Иначе не оставались бы некоторые хозяева раритетных вещиц так долго в неведении по поводу авторства работ, - и филигранно перевёл разговор на своё творение: - Кстати, это тысяча восемьсот девяностый год. На картине Татьяна. Дочь Льва Толстого, которой Илья Ефимович был весьма увлечён. Здесь ей двадцать шесть. Долгое время Репин дружил с Татьяной, лично обучал её живописи.

- Она умела доить корову? – недоверчиво уточнил Вадим.

- И ещё много чего по хозяйству. Дочь писателя с детства была приучена не только полностью обслуживать саму себя, но и заниматься тяжёлым крестьянским трудом. Несмотря на это она всегда оставалась настоящей интеллигенткой - благородной графиней, которая недурно играла на фортепиано, увлекалась рисованием, писала книги и мемуары.

- Кстати, корова очень похожа на нашу Любаву, - лукаво улыбнувшись, заметила Евгения Павловна.

Все плотно обступили картину, шумно обсуждая дивный плод Илюхиного труда. Дмитрий в это время заметил небольшой лоскут ткани, в расправленном виде аккуратно лежащий на столе, и, решив блеснуть эрудицией, пылко обратился к Художнику:

- Ух ты, а это что? Какие яркие пятна, сочные брызги света, какая экспрессия! Прекрасная работа! Кому из великих импрессионистов принадлежит это изумительное творение?

Польщённый художник вежливо заметил:

- Действительно здорово? А ведь это всего лишь кусок тряпки, о которую я вытирал краску со своих кистей. Но раз тебе так понравилось – забирай, дарю!

Дмитрий смущённо покосился на домашних и с облегчение порадовался тому, как вовремя они заняты сосредоточенным созерцанием живописи. Поспешно скрутил размалёванную тряпицу в рулончик и ловко спрятал её во внутренний карман пиджака. Затем вклинился в восторженно галдящую толпу и виртуозно сменил тему разговора:

- Нам осталось найти частного коллекционера, который без ума от творчества Репина.

Вадим, практически не задумываясь, результативно отреагировал:

- У меня есть на примете один солидный клиент нашего банка, который готов платить за подлинные раритетные вещи огромные деньги. У первого попавшегося человека он никогда ничего не купит. Мне же он безгранично доверяет. При встрече ненавязчиво оставлю ему визитку нашего магазина.

- А моя задача – виртуозно раскрутить его на серьёзные бабки, - подытожил Дмитрий.

Алхимик удачно состарил картину в деструктуризаторе и в предвкушении появления придирчивого перспективного покупателя торжественно повесил её на видное место в антикварной лавке.

Визит достопочтенного господина не заставил себя долго ждать. В будний день он заглянул в пустующую с утра лавку, коротко представился гостеприимно подошедшему к нему Алхимику:

- Николай Константинович. Вот, решил к вам заглянуть по рекомендации, поинтересоваться представленным ассортиментов. Уже наслышан, что в деловых кругах ваше заведение пользуется весомым авторитетом.

С интересом важно и неторопливо немолодой седовласый посетитель прошёлся по изобилующему раритетными диковинами помещению и задумчиво остановился напротив картины. Было заметно, что ценный предмет привлёк пристальное внимание мужчины. Грамотно скрывая жгучую заинтересованность, он прохладно уточнил у Дмитрия:

- Откуда у вас это картина?

- Старые знакомые подарили, - любезно ответил Алхимик. - Им в Питере досталась по наследству неприглядная квартирка в старом доме. Но там нашлось много интересных старинных штучек. В одной из комнат висело это полотно, довольно-таки грязное, пыльное на вид. Новые хозяева квартиры – молодые современные люди, они посчитали старомодную картину бесполезной мазнёй и привезли её мне. К тому же им подсознательно не нравилось сомнительное происхождение отжившего своё старья. Их прадедушка, работая в НКВД, занимался конфискацией вещей, и кое-что оставлял себе.

- Да… В старых домах иногда можно обнаружить настоящие шедевры.

- Вряд ли это шедевр! Хотя… – с показным сомнением произнёс шельмоватый Митька, умело разжигая интерес к произведению живописи. И напоказ внимательнее всмотрелся в изображение.

- Очень похоже на работу кисти Ильи Ефимовича Репина, - осторожно предположил проницательный Николай Константинович.

- Маловероятно. На ней даже нет имени художника, – ловко снял с себя юридическую ответственность смекалистый Алхимик.

- На самом деле, далеко не всегда художник оставлял свою авторскую подпись.
«Где-то я уже слышал эту фразу» - на секунду задумался Дмитрий, но коллекционер ненавязчиво оборвал его мысль:

- Мне бы очень хотелось точно узнать, чья это работа. Вы уже показывали её экспертам?

– Ещё не успели. Я даже не доставал её из старой рамы. Чтобы убедиться в авторстве такого великого художника, как Репин, необходимо получить дорогостоящее экспертное заключение. Мы пока не располагаем такими свободными деньгами.

- А что, если я лично оплачу все расходы на официальную экспертизу? – вдруг великодушно предложил Николай Константинович.

- И Вы не боитесь так рисковать своими личными денежными средствами? На картине нет веских опознавательных знаков. Вдруг она окажется искусной подделкой? – мастерски играл неукротимыми заветными желаниями покупателя Алхтимик.

- Просто мне очень хорошо известна женщина, изображённая на холсте. При любом раскладе я куплю у вас эту картину.

- Хорошо, я подумаю над Вашим предложением, - поставил в разговоре многообещающее многоточие сметливый Дмитрий.

- Как только решитесь, сразу же позвоните мне, – лелеющий надежду господин настойчиво протянул Дмитрию свою визитную карточку. - Во избежание любых разногласий Вы можете заказать экспертизу под свой паспорт. – Внимательно посмотрел на часы. - А сейчас позвольте попрощаться, мне нужно срочно уходить. Дела.

- Очень рад знакомству! – почтительно пожал Алхимик крепкую руку влиятельного посетителя.

Тот неторопливо выходил из магазина, не отводя восхищённых глаз от вожделенного произведения живописи. Открывая дверь, в последний раз оглянулся на прелестную женщину с картины и заметно изменился в лице. В эти секунды он был похож на огорчённого ребёнка, которому дали в руки подержать желанную игрушку, а потом хладнокровно отобрали её.

Через неделю, намеренно потомив распалённого клиента, Дмитрий дал своё согласие на то, чтобы сдать картину в Государственный Русский музей на официальную экспертизу. Исследуемая картина поступила на изучение как работа неизвестного художника.