Зорька

Я уже писал о некоторых наших домашних животных. Все они были нам очень дороги и было бы несправедливо не упомнить ещё об одном интересном существе: нашей кормилице, по имени Зорька.
Дело было во времена той самой проклятой войны, каждая весна в те годы оборачивалась к нам большими испытаниями голодом и холодом. На семейном совете, (а это был действительно совет, мы собирались всем семейством: мама и четверо детей и строили планы на будущее), было решено купить пусть самую дешёвую, но свою коровку, способную давать молочко, для нужд нашего семейства.
Итак, собрав небольшую сумму, что то из отложенного, что то из занятого у добрых людей до определённого срока, мама отправилась в "далёкое" путешествие, в большой посёлок Маймак, где купила маленькую тёлку. Тёлка была маленькая ростом, но была уже стельной. Статью, тёлочка похвастаться не могла: она была низенькой, кривоногой, с маленькими рожками и большим, похожим на метёлку хвостом. Волосы хвоста достигали земли и она могла отгонять назойливых насекомых, даже с морды. Масть у тёлки была чёрная, только подбрюшье и белое пятно на лбу были белыми, за это пятно мы и назвали её Зорькой.
Зорьку мы поселили в сенях. Оставлять её в сарае было опасно. В тех краях кража скота на мясо, была очень не редким явлением. Но и сени тоже оказались местом не безопасным. Мы с мамой, когда наступала темнота, одевались потеплее и  дежурили в течение полутора-двух часов, расположившись рядом с тёлкой. Несколько дежурств прошли спокойно. Отдежурив мы шли спать. Но однажды, когда мы уже собирались идти в комнату. У запертой наружной двери в сени, послышался осторожный звук шагов, а вскоре, привыкшие к темноте мои глаза, увидели, как в узкую щель между полотном двери и коробкой, просунулось лезвие ножа. Человек искал крючок, на который была заперта дверь, но лезвие прошло выше крючка. Я не стал ждать, когда процедура повторится, взял лежащие рядом со мной вилы и что есть мочи просунул зубья в щель между дверью и землёй, в то место, де по моим расчётам должны были находиться ноги вора. Я попал, куда надо! Раздался стон и звук, быстро удаляющихся шагов.
А  на следующий день Лёнька Репин не появлялся на людях, то же на второй и третий, а потом тётя Рая (мать Лёньки) сказала, что он уже неделю гостит у родственников в Кировке (наш райцентр, в нескольких десятках километров от Кок-Сая. Ну это она беззастенчиво врала, потому что Лёньку я видел накануне попытки грабежа с какими то подростками в Кок-Сае.

Потерять, с таким трудом приобретённую Зорьку, мы естесственно не хотели и поселили её в комнате рядом с собой. Отвели ей место в углу возле двери, настелили побольше соломы и стала она, шестым членом нашей семьи. Днём мы отводили её в сарай, задавали сена, а всё, что она ночью наделала, тщательно убирали и мыли пол, но, тем не менее, аромат свежего коровьего навоза, всегда присутсвовал в наших аппартаментах.

За время совместного с нами проживания, Зорька стала настолько ручной, что позволяла делать с собой всё, что угодно. Она ласково мычала при встрече с любым из членов нашей семьи.
И вот наступил, наконец, момент родов. При отёле, мы дети не присутствовали, нас попросту выгнали из дома на время отёла. А когда разрешили войти, то радости нашей не было предела. На плу лежало маленькое пёстрое существо, совершенно мокрое, с симпатичной телячьей мордашкой и длинными тонкими ножками. Зорька, усталая и измученная. пыталась встать, но женщины её удерживали и она только лёжа. временами облизывала своё дитя.
-Какая красуля! -крикнул кто то из нас в восторге.
-Может нам так и назвать её? - спросила мама.
-Да, да, будем её звать Красулей.
Так у нас появился седьмой член семьи.
Всё бы хорошо, но Зорька не раздаивалась. Вымя её огрубело от подпирающего молока, но мама не могла выдоить не капли. Промучившись два дня она рассказала подругам о своей беде и те посоветовали ей пригласить старушку знахарку. Старушка сказала. что вечером придёт и мы стали ждать её с нетерпением. Наконец, когда уже было совсем темно и мы решили, что она не придёт, старуха появилась на пороге. Не поздоровавшись, она подошла к Зорьке, которая лежала в углу и произнесла:
-Ну, давай вставай, хватит вылёживаться.
Она похлопала старческой ладонью по крестцу коровы и Зорка встала на ноги. Присев на скамеечку, она потрогала вымя, что то пробормотала, а потом сказала маме:
-Затопи печь, нагрей ведро воды.

Мама быстро растопила печку, поставила на плиту ведро с водой, а бабка принялась прохаживаться ладонями и пальцами по позвоночнику копровы. Я с интересом наблюдал за лействиями старухи. Неровнй свет керосиновой лампы, причудливо играл тенями на стене. где время от времени появлялась тень бабки или коровы или отдельных частей тела обеих. потому что бабка иногда держала лампу в одной руке. а другой манипулировала на коровьем позвоночнике.
Потом опустила руку в ведро с водой, пополоскалсь ею в ведра и сказала маме:
-Снимай, самый раз да и полночь уже наступила.
-Ставь сюда.-указала она место на полу.
-А теперь никто не должен произнести ни слова, пока я не разрешу.- С этими словами. она начала набирать кружкой тёплую воду из ведра и что то скороговоркой бормотать. Слов было не разобрать, поэтому я подумал, что это не земной язык, и бабка общается с потусторонними силами, про которые я был наслышан. От её бормотания становилось жутковато. но я всё равно не спускал с неё глаз. Бабка бормоча, тонкой струйкой лила воду на крестец, похлопывала по нему рукой. Вылив несколько кружек на крестец, бабка уселась перед выменем и всё так же бормоча, стала плескать воду из кружки на вымя, а потом мяла вымя руками, снова поливала, снова мяла и так много раз, при этом не прерывая бормотания. Когда вся вода кончилась, старуха подставила пустое ведро под вымя и принялась за соски и вдруг раздался звук:
-Дзинь... А через секунду второй:
-Дзинь!
Старуха уже не бормотала, а выдавив несколько струй, сказала:
-Ну вот, можете говорить. А ты садись подои.-сказала она маме.
Мама села на скамеечку и начала тянуть за соски, но "дзиня" не было слышно.
-Э, да ты и доить как следует не умеешь.
И бабка стала учить маму этому сложному процессу.
В результате надоили целую кружку (грамм триста) молозива и напоили голодную Красульку.
Уходя бабка сказала:
-Два дня будешь доить через каждые два часа, потом день через три, потом день через четыре, а потом перейдёшь на три раза в день.
Наша Зорька, давала совсем немного молока: шесть литров в сутки, но оно было жирное, как у кита. С этого молока получалось красивое, жёлтое, почти оранжевое масло и вообще оно было очень вкусным. Когда я, с пацанами пас Зорьку в ущельях Кок-Сая, то часто прибегал к доению прямо в рот, чтобы утолить голод. Зорька стояла во время этой процедуры спокойно. пока я не решал, что хватит и не отпускал её пастись.