Святая вода

Посвящается тем печальным выборам, которые мы совершаем


 




Глава 1


Над землёй, усыпанной остатками домов, неспешно поднималась буря. Кучевые облака собирались в стаю, чтобы отправиться на охоту за невинной кровью. Под небом, казалось, не осталось ни одного невиновного; не было больше подсудимых и обвинителей.

Перед Лексом открылся вид на выжженную голодом и смертью землю, когда-то покрытую зелёной, сочащуюся утренней росой, травой. Сначала перестали идти дожди, затем реки и моря зашлись отбросами и грязью, а вскоре у человечества не осталось чистой воды и вовсе. Войны за живительную влагу продолжались недолго – сторона с наибольшими ресурсами и запасами провианта побеждала, огораживала свою территорию стенами – проигравшие оставались за их пределами.

Лекс не предполагал, что скоро земля внутри него самого будет сожжена и выброшена на погибель теми же людьми, которых он собирался спасти. Будучи учёным, он смирился с тем, что его жизнь ему не принадлежит.  Её половину он провёл в муках совести и чувстве вины за то, что пил чистую воду из тех источников, к которым у других не было доступа. Учёный вместе с коллегами разрабатывал машину, способную воссоздать воду по её формуле, и должен был оставаться в состоянии проводить исследования.

Однако, он забыл, что чужая жизнь ему не принадлежат, за что вскоре и поплатился.
На отёсанном камнем балконе на самой верхушке башни стояли двое – те, в чьих руках находились исследования, способные повлиять на будущее развитие цивилизации. Перед ними открывался вид на бесчисленные ветхие домики и изголодавшихся бродяг, сбившихся в группы.

По выжженной земле ползали в ободранных ошмётках того, что раньше можно было назвать одеждой, люди. Свернувшись в клубочек, маленькая девочка потихоньку умирала, схватившись пальчиками за грязную пластиковую бутылку. К ней осторожно подступали двое мужчин, на губах которых висели кусочки мяса.

– Люди могут быть не готовы, Вита, – стальной голос полоснул воздух, – чем ещё мы должны пожертвовать, чтобы дать им то, к чему они не готовы? – спросил Лекс. Когда он не дождался ответа, то заговорил вновь, словно тишина была наэлектризована и отдавалась дрожью внутри.
 
– На улицах небезопасно, мы не должны были отправлять его, – спокойно, с едва слышимой ноткой беспокойства в голосе, сказал Лекс. На нём был белый халат из грубой ткани, тёмный свитер и берцы.

– Дать людям шанс на жизнь, Лекс – наша задача. Она подразумевает риск, и мы знали, на что идём. Или ты забыл? – сказала женщина. На ней был такой же белый халат. Спину она держала ровно руки заведены за спину, подбородок слегка поднят – её черты было впору высекать в мраморе, подумал мужчина.
Повисла тишина.

– По нашим данным, люди сейчас обессилены, опасность минимальная. Мы дали ему оружие, время от лаборатории Б до башни – восемь минут, всё провели чисто – о транспортировке никто не должен был узнать. Он справится, – заговорила женщина, – не стоит бояться потерять то, что тебе не принадлежит, Лекс. Другие люди нам не принадлежат; даже твоя жизнь тебе не принадлежит.

– Да? И кому же она тогда принадлежит, Вита?

– Мне. И миллионам оставшихся в живых людей, – отрезала та.

Лицо мужчины было спокойно, как будто его совсем не заботило, что говорила женщина. Вновь зазвенела тишина.

– Когда нам было по 6 лет, и мир ещё был прежним, однажды вечером мы с Кларком убежали от родителей. Ненадолго. За день до этого мы увидели бездомную собаку в паре кварталов от нас. Я не хотел возвращаться домой без неё – так она мне понравилась. Тогда Кларк подманил её и увёл с нами. В тайне от родителей он взял её в дом. Сказал мне, что я смогу приходить к нему в гости, чтобы видеться с ней – он спрячет её в комнате. Когда его родители узнали, то сильно избили. Но когда Кларк рассказал, зачем взял животное, то разрешили оставить. Вечером у него был синяк под глазом и порезы на лице и плечах. С тех пор родители твердили мне – «Ты принял чью-то жертву, теперь ты должен за неё отплатить». Это то, что мы и делаем сейчас – платим за те жертвы, которые другие принесли ради нас. 

Женщина оставалась невозмутимой. Казалось, история её совсем не впечатлила.

– Если Кларк опоздает, смысла в наших трудах уже не будет. На электростанции, обеспечивающей башню, несколько часов назад начался потоп. Наши коллеги пытаются устранить утечки, но не думаю, что у них это получится. Уровень воды достигнет критической точки через полчаса. Учитывая, сколько времени у нас осталось, мы успеем провести операцию, если всё пройдёт без осложнений. Машину можно будет запустить только сегодня и только в определённое время. Если Кларк опоздает, восстановить станцию можно будет только через несколько месяцев – этого времени у нас нет.

Красный свет орошал выбеленные полы лаборатории. Крупный чёрный экран с кроваво-бордовыми цифрами вёл обратный отсчёт. 00:10:18 – увидел Лекс, обернувшись. Кларк должен успеть, в тишине надеялся мужчина.

– Мы можем отправить вооруженный отряд ему навстречу, – в тон ответил ей Лекс.

– Уже отправила. Они стоят у входа в башню. Если он прибудет хоть на минуту позже, смысла в капсуле с водой уже не будет – они застрелят его на месте. Если будет вовремя, расчистят дорогу к башне.

– Но...

– Вы играете по моим правилам, – бросила женщина и, не взглянув на подчинённого, направилась к выходу из лаборатории.

Мужчина резко схватил её за запястье – не сильно, но намерение было ясно. Он вглядывался в её строгие черты лица, обрамлённые тёмными, выбивающимися из аккуратно уложенного хвоста, прядками, и решительный взгляд. Подумав, что импульсивные поступки не произведут нужного эффекта, учёный отпустил женщину.
 
– Пожалуйста, – сказал он. Во взгляде Виты не было ни капли сомнений. Она спокойно развернулась и вышла из лаборатории, не проронив ни слова.







Глава 2


– Лекс, я бегу! – пропыхтел мужчина в наушник, спотыкаясь об ошмётки мусора, разбросанного по переулку.

Чистых улиц в городе не осталось. Под затянутым чёрной плёнкой небом, город покрылся коркой мусора из того, что раньше аккуратно заворачивалось в домах. Теперь на улицах оказалась старая мебель, техника, приправленная огрызками полиэтиленовых пакетов, остатки еды и всякой утвари.

– Кларк, жду, – раздалось в наушнике, – пистолет и нож, которые я тебе дал, при тебе?

– Да, здесь.

– Хорошо.

На этом разговор закончился. Только Кларк остановился перевести дух, как вдруг из-за угла вышли двое. Оба в тёмной одежде, в руках по ножу.

Кларк оторопел. Он остервенело выхватил из кобуры пистолет и направил на злосчастную парочку. Его руки начали едва заметно дрожать.
 
– Да ты что, пацан! Брось! Ты даже с предохранителя его не снял, – бросил тот, что стоял ближе к Кларк.

Дальше всё закрутилось слишком быстро.

Один из мужчин бросился на Кларка, замахиваясь ножом. Раздался выстрел. Затем второй. Мужчина упал на землю и обмяк. Кларк застыл на месте.

Его взгляд был полностью сконцентрирован на другом нападавшем…

… который смотрел на своего бывшего соратника и улыбался.

– Даже не подходи, тварь, – сказал Кларк, направив дуло пистолета на новую жертву. Учёный понемногу пятился назад.

– Ты мне больше не нужен, – сказал тот, не отрывая голодного взгляда от мёртвого товарища. Он плавно опустился на колени у самой головы мертвеца. Осторожно – даже нежно – он провёл ножом по его горлу, оставляя тонкий бордовый след на коже мужчины.

Что-то заставляло Кларка наблюдать за происходящим с ужасом и любопытством. Мужчине приходилось видеть смерть, чувствовать вонь мёртвых тел. Но он никогда раньше не видел одного человека поедающего другого. Пока тот медленно вырезал кусок плоти своего товарища, Кларк не мог оторвать глаз. Его пригвоздило к земле.

– Чо пялишься? – хрюкнул тот. Кларк дёрнулся от неожиданности, но мужчина не заметил – он был полностью поглощён процессом.

– Ты.. Ты будешь есть его? – прохрипел Кларк.

– Да, – ответил тот как-то пискляво, – а ты не хочешь?

– Не хочу что?

– Жить, – тот отрезал кусок кожи бывшего товарища и положил себе в руку.
Кларка пробила дрожь – каждая клеточка его тела тряслась как будто под ногами заходила земля; словно литосферные плиты в тёмной глубине столкнулись со зверской мощью. Кларк отвернулся и быстрым шагом пошёл прочь из проклятого переулка. Его спина покалывала и дрожала, как будто мужчина боялся, что животное вцепится в него сзади. Когда позади раздались чавканье и причмокивание учёный едва сдержал рвотный позыв.   

Мужчина завернул за угол. Он рухнул на землю, тяжело дыша. Ему очень хотелось помыться и смыть с себя увиденное, как будто эта картина въелась в его кожу, проникла в вены и кровь.

Дрожащими руками мужчина нажал на гарнитуру в ухе и начал ждать знакомый голос.

– Кларк, где ты? Ты в порядке? – прогромыхал Лекс, – Боже, не молчи, скажи что-нибудь.

– Я.. Я убил его. Убил че-человека. Лекс, я… – запинаясь, начал тот.

– Кларк, ты цел? – уже спокойнее отозвался друг.

– О-он ел его, понимаешь? Чёрт, ел! Я.. Я иду, Лекс, иду, – Кларк медленно начал подниматься на ноги, но тут же упал снова. Голова словно налилась свинцом, как будто её содержимое стало нагреваться и тяжелеть.

В наушнике раздались вздох и едва различимый шелест. Друзья молчали.

– Кларк, ты не виноват в том, что он сделал неправильный выбор. Решив, что ты – его следующая закуска, он сам выбрал нападение. Каждый имеет право защищать себя. А ты, Кларк, защищаешь не только себя, но и всё человечество. В твоём рюкзаке лежит капсула с формулой чистой воды – наш единственный шанс воссоздать пригодную для питья воду для всех. Тебе страшно и это нормально. Это ужас, который не каждый видел. И если мы всё сделаем вовремя, никто никогда не увидит, Кларк, – тут он резко оборвался, а затем чуть тише произнёс, – люди рассчитывают на нас. Мы должны успеть. Сейчас тебе нужно поторопиться – машину можно будет запустить только один раз...

Голос Лекса утонул в колючем шипении, раздавшемся в наушнике. Связь прервалась.

Сердцебиение Кларка начало приходить в норму, но тело всё ещё выбивало чечётку. Он вздохнул. По какой-то причине машина запуститься только один раз. Кларк посмотрел на часы – успевает. Мужчине нужно как можно быстрее добраться до башни с лабораторией – его время ему не принадлежит.








;
Глава 3


Учёный мчался по тем же тёмным, грязным переулкам, в которых то с одной стороны, то с другой, раздавались стоны, слышались ругань и плач. Откуда, удивлялся он, у людей остались силы на крик.

Впереди Кларк увидел, как руки двух мужчин сливались в белое пятно выше груди лежащего бродяги. Учёный коснулся кобуры, немного задержал руку на гладкой искусственной коже, и ускорил шаг. Когда он подошёл ближе, перед ним развернулась полная картина происходящего – мужчины пытались задушить бродягу подушкой. Кларк выхватил пистолет и уже знакомым движением навёл на них оружие.

– Валите отсюда, ублюдки, – выплюнул он. Мужчины посмотрели друг на друга, желваки их задрожали.

– Ты думаешь, что помогаешь ему? – начал один из них, – ты ошибаешься, – прошипел он, – ты только убиваешь его, убиваешь нас, убиваешь себя. Хорошо, мы уйдём, жратва ещё есть, но ты ещё вспомнишь мои слова.

Мужчина сплюнул на землю, махнул приятелю, и оба ушли восвояси.

Кларк подскочил к бродяге и снял подушку.

– Как вы?

– Я..я, – тот оказался стариком, годным ему в отцы. На круглом мягком лице играли выцветшие селениты глаз, – спасибо, ч-что п-помог мне, – сказал он, жадно глотая воздух.

– Пойдёмте, нечего здесь прохлаждаться, – надрывно сказал Кларк.

– П-подожди, сынок. Я з-знаю, ты.. хочешь.. спасти меня, – старику с трудом давались слова, –  но что значит – «спасти»?

Кларк задумался над его словами. Минутное опоздание приведёт к невозможности запуска машины. Впрочем, причина единичной возможности запуска оставалась ему неизвестна – когда Лекс собирался рассказать ему, связь прервалась. Если машина не будет запущена и не воспроизведёт воду по заданной формуле, образец которой он прямо сейчас хранил спрятанной в карманах рюкзака, тогда буквально через неделю оставленные без живой воды и еды люди вымрут, поедая друг друга. Вода же даст возможность запустить выращивание растений, овощей и другой пищи в подземных лабораториях – это даст людям шанс. Но если он оставит старика здесь, умирать, то в чём смысл спасения человечества, сколькими ещё необходимо будет пожертвовать, чтобы спасти всех, – рассуждал он.

– Нам нужно идти, – Кларк обхватил руками мужчину, чтобы поднять себе на плечо, но тот резко остановил его. Старик замер и прикрыл глаза. Через некоторое время снова заговорил.

– Я не смогу идти своими ногами – тебе придётся меня нести. Если ты поднимешь меня, то не сможешь убежать в случае нападения, – старик увидел в глазах спасителя намерение перебить его и сразу продолжил, – что, если со мной ты не успеешь туда, куда так торопишься? – затем старик остановил свой словесный поток, отдышался, и вдруг заговорил снова, – жизнь – это цепочка печальных выборов, тяжесть которых ты будешь нести до конца своих дней. Есть ошибки, которые невозможно исправить. Совершив такую, ты будешь помнить о ней каждый прожитый день. Пока ты жив, они будут частью тебя и тех, кого они коснулись. Пожалуйста, будь осторожен.

– Если я оставлю вас здесь, то зачем всё это…, – пробормотал самому себе мужчина, и поднял старика на руки. Суховатый, худой старик весил немного, и мужчина перешёл на лёгкий бег, неся их обоих к башне.

Минут через десять в наушнике раздался сигнал входящего звонка.

– Кларк, где тебя носит?! – взревел Лекс в ухе.

– Я бегу, – запыхаясь, сказал тот.

– Быстрее! Кларк, быстрее! – Кларк оторопел от надрывного, грубого голоса друга. Лекс совсем слетел с катушек, и это могло означать только то, что Кларк сильно задержался.

Едва уловимое сомнение укололо его изнутри. Невесомое, оно с невероятной скоростью распространилось по телу, словно вирус, и проникло в каждую клеточку его тела. Кларк сильнее обхватил мужчину в своих руках и быстрее побежал вперёд, втаптывая свои чувства в грязный асфальт.

Запах спирта, прогнивших объедков и пота бил в нос.

– Времени нет! – кричит в наушник Лекс, а затем спокойнее, – слушай меня внимательно. Вита отправила отряд ко входу в башню. Если ты опоздаешь, они пристрелят тебя, и ты накормишь голодных, – Кларк споткнулся и застыл на месте.

Внезапно связь снова прервалась. Внутри у Кларка затихли все споры и сомнения, а ноги как будто налились свинцом. Кларк не мог заставить себя шагнуть вперёд. Он только стоял и смотрел на старика, а тот – на него. Должно быть, он всё слышал – слишком близко находился к наушнику.

– Возможно, ты совершаешь ошибку, – сказал старик, глядя куда-то за плечо мужчины.

– Пока не известен результат, нельзя говорить об ошибке.

– В этот раз результат твоих действий может быть фатальным. Для всех, – отрезал старик, всё так же смотря куда-то вдаль. Его дыхание было едва различимым, руки безвольно лежали друг на друге.

Собравшись с силами, Кларк покрепче обхватил руками мужчину и, что есть силы, побежал к башне.








;
Глава 4


Когда старик на его руках совсем притих, мужчина решил растормошить его.

– Как вы себя чувствуете?

Старик поднял взгляд на учёного.

– Жизнь так печальна, не находишь?

Слова старика отозвались в мужчине небом осеннего вечера и лёгким холодком на коже.

– Когда-то у нас с товарищем была собака – Мэдди, – заговорил Кларк, – мы нашли её, когда она ещё была щенком. Лекс так полюбил её, что не хотел оставлять на улице, и я уговорил родителей оставить собаку у нас – он мог заходить к нам и навещать её. С тех пор Лекс приходил почти каждый день – играл с ней целыми днями. Учуяв его, она начинала носиться по дому ещё до того, как он переступит порог. Даже меня она так не любила. Когда началось истощение запасов содержание животных запретили. Тогда мы тайно взяли её с собой в башню – воспользовались своим положением и подкармливали её чем могли. Пока не стало слишком тяжело. Когда наши запасы стали заканчиваться, мы должны были принять решение – ведь вода для наших коллег и бойцов шла и Мэдди.

Старик смотрел на мужчину; в его взгляде играли низкие октавы.

– Это сделал Лекс. Одним из вечеров он вывел Мэдди на балкон лаборатории и там, пока наши коллеги спали, усыпил.

Кларк сделал паузу.

– Месяц он не мог спать. Смерть Мэдди дала нам больше времени на исследования, – завершил свой рассказ учёный.

Старик сложил руки, обнял себя, и посмотрел на мужчину ещё раз; на лице старика показалась слабая улыбка.

– Видишь, старик, мы уже рядом, – сказал учёный.

Впереди показались очертания башни, спрятавшейся за скучившимися чёрными домами. Через несколько минут Кларк со стариком на руках вышел на большое плато, на котором то тут то там расположились люди. Кто-то собирался в группы, кто-то сидел по одиночке, но у каждого в руке была пустая пластиковая бутылка. Видимо, люди знают о вечернем запуске машины, думал Кларк. По плану, в течение нескольких минут после запуска должен был произойти анализ, воссоздание по формуле чистой воды и её подача в каналы у подножья башни. Там люди смогут набрать воды.

Мужчина, что есть сил, побежал вперёд, предчувствуя скорую операцию. Он совсем не замечал, как тело на его руках отяжелело.

Как только двое приблизились к башне, мужчина увидел отряд бойцов в чёрных костюмах, державших на прицеле окружающих.

Наконец, Кларк обратил внимание на старика, которого всё это время нёс на руках.

Тот не дышал.

– Эй, эй, – звал его Кларк.

Когда учёный не обнаружил пульс, он бережно положил мужчину на землю и закрыл ему глаза. Внутри Кларка кипела злость, досада, обида – те чувства, которые он не привык испытывать. Учёный давно усвоил, что какая бы то ни было эмоциональная нагрузка мешает рабочему процессу, и посвятил несколько лет работе с эмоциями. Но сегодня всё, что живёт и разрастается внутри него – это сплошные эмоции.

Мужчина крепко сжал кулаки, его желваки задрожали.

Кларк сидел на коленях – отчаянный и беспомощный. На его руках струилась невидимая кровь, смешанная с весьма реальной, густой, бордовой жидкостью на кончиках пальцев. Тех самых, которые убили голодного бедолагу, открывшего на него охоту с товарищем; тех самых, которыми он закрыл глаза старику с неподвижным сердцем.

Мальчик, который похоронил любимую собаку, мужчина, который пил здоровую воду, пока миллионы питались отравленной, не мог пошевелиться.

Силы его были на исходе, но мысль о тех, кто принёс жертву, чтобы он продолжал идти вперёд, бросила его на ноги – их жертвы не должны быть напрасны.

Он почувствовал руку на своём плече. Учёный обернулся и увидел военного. Мужчине показалось, что его рука дрожала, что странно для тренированного бойца. Возможно, дрожь в теле Кларка сыграла с ним злую шутку.

– У нас нет времени, – сказал военный.

Кларк кивнул и направился к башне в сопровождении бойца. Пока он шёл навстречу остальному отряду, люди то и дело оглядывались и перешёптывались, но никто не пытался напасть несмотря на сочащуюся во взглядах ненависть. Люди спокойно реагировали на отряд – то ли не было сил бояться, то ли чувство безнадёжности слишком сильно пустило корни в обезвоженных душах.

Кларк подошёл к воротам в башню, кивнул бойцам и дёрнул за рычаг. Солдаты не ответили на его приветствие. Вместо него, в узких лазейках масок учёный увидел ту же самую ненависть. Мужчина удивился – солдаты получали те же воду и еду, что и учёные, располагались в тех же жилищных условиях. Возможно, думал он, учёных считали паразитами, что, по мнению Кларка, было бы оправданно в данном случае.

Ворота в башню распахнулись. Не успел мужчина пройти внутрь, как солдаты окружили его и буквально протолкнули вперёд, закрывая ворота. Мужчину толкнули к чёрной стене; тот ударился затылком о неотёсанный камень. Кларк почувствовал холод металлического острия, прижатого к горлу.

– Ну что, ботаник, пошли качать воду.

Кларк всматривался во взгляд напротив – злой и надменный. Он знал о нескольких группировках в округе, которые торговали остатками разбавленной «чистой воды», но не думал, что кто-то из них не то что решиться на вторжение, но и узнает о транспортировке капсулы. Видимо, бандиты оглушили бойцов и забрали их костюмы. Именно поэтому люди спокойно реагировали на «бойцов», даже не заглядываясь на них и не ожидая недоброго, в то время как на учёного косились всё время.

Кларка толкнули к входной двери. Налётчики знали не только о капсуле с водой, но и о машине. Учёный начал прокручивать в голове варианты развития событий.










Глава 5


Кларка вели на самую вершину башни, где находилась лаборатория с пусковым механизмом. Значит, думал он, у бандитов есть свой человек в башне – расположение лаборатории было известно только внутреннему персоналу. Охрана за пультом ничего не подозревает, ведь всё идёт согласно плану – группа военных сопровождает учёного до места назначения. Только под масками были вовсе не те люди.

Подойдя ко входу в лабораторию, самый крупный из нападавших выбил ногой дверь и направил автомат на единственного человека, находящегося внутри – Лекса. Лидер группы с несколькими сообщниками пошёл дальше по коридору, где находились кабинет Виты и пост охраны.

Лекса как будто не волновало присутствие посторонних в секретном помещении. Сомкнув руки за спиной, он не торопясь оглянул вошедших. Один из налётчиков схватил Кларка за воротник куртки, вытянул перед собой и приставил дуло пистолета к виску пленника.

– Теперь этот дойный завод наш!

Взгляд Лекса потяжелел, но мужчина не издал ни звука. Он только неотрывно смотрел на друга, оглядывая того на предмет ушибов и ранений.

– Поподробнее, – потребовал Лекс словно перед ним стоял один из ассистентов.

– Вроде учёный, а так тормозишь, – сказал бандит, – берёшь воду, машину эту вашу, качаешь воду и продаёшь. Сращиваешь, мудила?

Повисла пауза. Ни Лекс ни Кларк не торопились что-либо предпринимать.

Когда пауза слишком затянулась, в комнату вошла Вита, а за ней лидер группировки с сообщниками.

Вита спокойно прошла мимо членов группировки, не оглядываясь. Никто из бандитов не помешал ей и не попытался остановить. Лекс следил за движениями женщины, а затем спросил:

– Вита, что это значит? Ты им помогаешь теперь?

– Наша задача – дать людям шанс на жизнь. И эта задача подразумевает под собой жертвы, – напоминает она ему. Женщина посмотрела на Лекса, затем перевела взгляд на Кларка; в её глазах затаилась печаль.
 
– Но они… – не успел он договорить, как женщина его перебила.

– Они тоже люди. В чём разница между вами? – отрезала та.

– Они хотят получить формулу воды, чтобы продавать её тем, кто сможет купить. А других бросить умирать.

– Способ выживания не имеет значения для биологического вида.

– Способ выживания имеет значение для человека, – с отвращением в голосе сказал Лекс.

– Харе болтать, ботаники, – заорал один из нападавших, – давай сюда воду!

Всё это время среди бандитов стоял мужчина, которого слегка трясло. Он резко вырвался вперёд и нацелил автомат на Виту.

– Мою дочь сегодня сожрали, потому что ничего больше не осталось, – прошептал он, пока слёзы выступали у него не глазах, – ты дашь нам эту чертову воду или я буду убивать тебя медленно так, как убивали её.

Учёная вспомнила девочку, лежащую без сил на земле.

Пока всё внимание было направлено на конфликт Виты и нападавшего, Кларк потихоньку достал капсулу с водой. На одном её конце находились отверстия для соединения с трубками машины, на другом – входное отверстие для иглы. Изначально эти колбы были разработаны для переливая и транспортировки крови, поэтому их содержимое можно было ввести в вену.

Какое-то время Кларк смотрел на капсулу, разглядывая её маленькие отверстия для тоненькой иглы – узенькой, еле заметной и всё же, жизнеобразующей. Одна инъекция могла спасти жизнь человеку. Сейчас – миллионам.

Кларк глубоко вздохнул и ввёл содержимое капсулы в вену. Раздалось лёгкое шипение стали; в комнате воцарилась тишина. Кларк не мог допустить, чтобы бандиты захватили формулу воды в придачу с машиной.

– Что это? – спросил один из бандитов.

Лекс не обернулся на звук. Он лишь прикрыл лицо рукой; его дыхание выдавало неуклюжие пируэты, грозя сорваться на галоп.

Вита оставалась на месте. Казалось, она даже не поняла, что произошло.

– Он ввёл воду и, следовательно, её формулу себе в кровь, – спокойно отозвалась женщина, – чтобы вывести формулу заново, придётся выводить её из его крови.

Оттуда, где стоял мужчина погибшей девочки, раздался отчаянный вопль. Осознав, что воды им не достать, бандиты подняли автоматы в яростном желании разнести предметы и людей вокруг них в клочья. Чёрный метал местами отливал красным свечением, падающим от цифр на стене. Кровавые цифры вели обратный отсчёт до – единственного – запуска машины для анализа и воспроизведения формулы чистой воды.

00:03:25 – показывал датчик когда все автоматы в комнате были подняты в боевой готовности, а учёные задержали своё, возможно, последнее дыхание.

Лекс выпрямил спину и стоял подобно оловянному солдатику – спокойный и невозмутимый.

Вита просматривала авансцену словно наблюдала за результатами очередного эксперимента.

И, казалось, только в животе Кларка играли нехорошие нотки подбирающегося страха.

В лабораторию ворвалась охрана. Одного за другим, несчастных схватили, обездвижили и вывели из помещения, оставив учёных для дальнейшей работы. Но чувство опасности не покинуло Кларка; наоборот, в звенящей тишине, которую оставило после себя нападение, он слышал бой колокола. И боялся, что вызвал его сам.

Вита и Лекс переглянулись и тяжело вздохнули.

– Идите сюда, мальчики, – сказала Вита и подняла руки, ожидая, пока мужчины обнимут её.

Троица обняла друг друга за плечи, опершись лбами друг о друга. Послышались медленные и неторопливые вздохи, словно их создатели бережно выпускали воздух в страхе, что он может быть последним.

– Ты была готова пожертвовать нами, – сказал Лекс, не упрекаяи не злясь; словно просто констатировал факт.

– Вода должна попасть к людям, – сказала женщина в тон Лексу. Все трое это понимали.

Лекс разомкнул объятия и отошёл в сторону, прикрыв лицо руками. Вита взяла в свои ладони лицо Кларк, в котором читалось непонимание происходящего.

– Прости меня, мальчик мой, прости, – линия её губ дрожала, взгляд метался по лицу учёного в поисках чего-то, чего Кларк никак не мог понять.

Мужчина стоял неподвижно, когда та отступила, кивнула ему, и вышла из лаборатории.

Кларк повернулся к другу…

…плечи которого тряслись в немом отчаянии. Как только Кларк обратился к Лексу, тот развернулся; его взгляд – стальной и холодный – воткнул острие в без того взволнованное нутро мужчины. Лекс вскинул руку и ударил со всего размаха Кларка. Не успел он нанести второй удар, как гнев внутри Кларка закипел от агрессии друга, и он ударил того в лицо. Лекс оказался проворнее и увернулся от кулака, нацеленного ему в челюсть.

Мужчина ударил в ответ, и учёный отлетел к столу, стоящему вплотную к платформе машины. Сверху платформы опускалась тонкая игла, предназначенная для взятия образца воды. Лекс был немного крупнее Кларка. Он схватил правую руку друга, прижал её к платформе; левую заблокировал своей.

Цифры на стене показали 00:01:02. Через минуту начнётся запуск машины – тонкая игла опустится вниз на уровень верхней стенки капсулы и соединится со штекером. Далее, через тонкое отверстие иглы в машину поступит вода из капсулы.   

Лицо Кларка исказилось гневом. Он тяжело дышал, почти задыхался собственной злобой, которую так и хотелось вбить в Лекса. Кларк посмотрел вверх – спрятавшуюся в ожидании иглу – а затем перевёл взгляд на друга. Кларк всё понял. Его тело расслабилось, а от гнева не осталось и следа.

Голова Лекса налилась теплом, слёзы текли по щекам. Его руки ослабели, а внутри коптилось чувство, что всё происходящее нереально. Внутри всё рвалось от отсутствия сопротивления тела под ним, сердце щемило от понимания и готовности в глазах Кларка. Лекс ожидал удара, защиты, чего угодно со стороны друга, но тот только посмотрел в глаза Лексу и – вдруг – сделал короткий одобрительный кивок.

Лекс замер. Тело словно опустело – ни крови, ни костей, ни плоти не осталось от выжженной сердечной земли.

– Ты не виноват в том, что так получилось, Лекс.

Лекс плакал.

– Я должен, я должен, я должен, – как заведённый шёпотом повторял он.

– Я знаю, – сказал Кларк, – Жизнь – это череда печальных выборов. Ты должен сделать свой.

Лекс едва заметно дрожал, затем собрался и повернул рычаг. В лаборатории раздался животный крик – крик Кларка. Его лицо исказилось от боли. Лекс наблюдал, как лицо друга белело, глаза теряли фокус, рот в беспомощности нервно подрагивал – учёный запоминал каждую деталь, чтобы никогда не забывать о том, что сделал.

Бордовая жидкость побежала по десяткам труб паутиной сплетённых на потолке, затем пошла дальше, где её формула будет вскоре выведена и воспроизведена.

Не прошло и пары минут, как новая «чистая вода» заструилась по тысяче труб, проведённых по всей башне. Трубы вели к небольшим отверстиям у подножья башни, где каждый желающий мог набрать себе нужное количество жидкости.

Услышав жужжание внутри стен, люди столпились у отверстий, через которые пойдёт вода. Люди толкались, били друг друга, выхватывали бутылки, чащи и другие сосуды – совсем скоро они смогут ощутить вкус новой жизни, нового мира; смогут орошать землю, выращивать овощи, и перестать сражаться за каждую живительную каплю.

Шум становился всё сильнее; люди теснились всё ближе. Вдруг из каждого отверстия заструилась столь желанная «чистая вода». Густая бордовая жидкость засочилась в каждую пластиковую тару.




;
***



– Бросишься вниз? – спросила Вита, появившаяся в дверном проёме. Женщина прошла вглубь лаборатории и остановилась у обмякшего текла Кларка. Вита опустила взгляд на обескровленное тело мужчины и с отяжелевшим взглядом громко выдохнула.

Лекс стоял, прижавшись к самому краю балкона и опершись руками за каменное ограждение.

– Нет. Я буду жить. Я принял жертву и теперь должен за неё отплатить.