Бэла

Самая что ни на есть середина девяностых. Разгул демократии во всех её самых позорных проявлениях. Оказалось что демократия такая же химера, как коммунизм и такая же бесчеловечная как большевизм. Разграбление страны продолжается, а граждане с разными успехами пытаются приспособиться к новым реалиям своего существования.Каждый выживает как может, кто то обучается в процессе, а кто то выпадает из процесса, а кто то и из жизни.
У меня большой опыт выживания в экстремальных условиях, поэтому я особенно не замечал каких либо изменений в качестве жизни в эти годы. Небольшой участок земли при доме я превратил в источник пусть небольшого но постоянного дохода, разместив на нём клетки с нутриями, мясо которых моя семья употребляла в пищу, а излишки продавали соседям в округе. Кроме того была дача в живописном месте на берегу Курджипса и два огорода по четыре сотки за городом в сторону станицы Ханской. Крутиться приходилось от темна и до темна, а ещё и подрабатывать сторожем на стройке. Само собой такое напряжение сил не могло не сказаться на здоровье и старые болячки начинали напоминать о себе. Вот и мне начал досаждать уже почти забытый, хронический гастрит.
Существовал в те времена то ли еженедельник, то ли ежемесячник под аббревиатурой ЗОЖ, что означало Здоровый Образ Жизни. В этом издании я прочитал как то статью о пользе козьего молока при гастрите и загорелся идеей приобрести это ценное животное. Сказано-сделано! перечитал кучу литературы о содержании этих животных и построил сарай с деревянным полом и топчаном в углу, всё в соответствии с рекомендациями. За пределами сарая пристроил небольшой вольерчик: ограждение из сетки рабицы, где животное могло прогуливаться.
Всё готово, можно приступать к покупке. Хозяйка, у которой я намерен купить козочку зааненской породы, живёт в полутора километрах от моего дома. Я легко преодолеваю это расстояние пешком и надеюсь, что и обратный путь не будет усеян шипами. Но я жестоко ошибаюсь. Впрочем, всё по порядку.
Козу звали Бэлой, не в честь лермонтовской героини, а просто потому что была белой, даже не сосем белой, а цвета слоновой кости. По словам хозяйки она давала три литра молока в сутки, что вполне могло удовлетворить потребности нашей семьи. И хотя хозяйка уверяла, что коза зааненской породы, наличие рогов говорило о том, что она не сосем чистая зааненка. Я накинул на Бэлины рога верёвку и вывел животное за калитку родного дома. Первые два квартала мы с Бэлой преодолели более или менее спокойно, а вот дальше начались трудности. Видимо пока по пути преобладали запахи знакомые нашей козочке она была спокойна и под небольшим нажимом шла за незнакомым ей человеком, а когда родные запахи исчезли она поняла, что здесь что то не так и стала сопротивляться. Сопротивлялась она всеми четырьмя ногами выставив их вперёд и буквально скользила копытами по асфальту тротуара. Я в те времена не был слабаком, но полтора километра, пройденные с Бэлой часа за четыре, превратились для меня в сущий ад.

Особенно если учесть, что день был летний и температура воздуха в тени была за тридцать.
Наконец сопротивленка была затащена в сарай, гостившие у меня внуки прибежали посмотреть на будущую поилицу, а я без сил опустился на козочкин топчан. Бэла встретила наш народ недружелюбно, она делала попытки всех боднуть, но делала это как то вяло и не воинственно. Она тоже выбилась из сил, ей требовался отдых, но прежде чем завалиться на топчан, она должна была познакомиться с новым домом и Бэла принялась рассматривать и обнюхивать всё, что её окружало. Вечером Бэла не хотела отдавать молоко и мне пришлось её крепко держать пока жена доила сопротивляющееся животное.
Из всех домашних животных, козы пожалуй самые умные. По крайней мере из тех. кого мне приходилось держать, не считая собак. Собак я вообще не считаю домашними животными, это члены моей семьи. Уже на второй день пребывания на новом месте, Бэла поняла, что это её новый дом, а мы её новые хозяева и приняла меня, как главного, которому стоит безоговорочно подчиняться. Жене она отвела вторую роль, а всем остальным, в том числе и внукам подчинённое положение, с этой целью она временами наставляла на них рога. Каждый день, один-два раза, я или жена выводили Бэлу попастись на травке городских палисадников. Местные собаки с интересом разглядывали неизвестное им животное и пытались завязать с ним знакомство, но Бэла отвергала эти поползновения потрясая рогами, вид которых подсказывал собачкам, что лучше оставить это странное существо в покое. Надобность в поводке отпала очень быстро, буквально через неделю или дней десять, Бэла ходила с нами, как привязанная. Я иду не спеша по тротуару или стою на месте, а она пощипывает травку, время от времени поднимая голову, чтобы убедиться не оставил ли я её в одиночестве. Убедившись, что расстояние между нами, отвечает её представлениям о комфортности она продолжает щипать травку. Если же она сочтёт, что я слишком далеко отошёл или отстал, то она немедленно сокращает расстояние между нами.
Однажды мне в голову пришла интересная мысль: а что Бэла будет делать если потеряет меня? Выбрав удобный момент, когда она была поглощена процессом поедания травы, я спрятался за толстый ствол дерева. Туловище моё скрывал ствол, а голову ветки растущие из ствола на её уровне, что позволяло мне наблюдать за Бэлой, оставаясь для неё невидимым. Пощипав ещё некоторое время травку, Бэла подняла голову и, не увидев меня, тревожно заблеяла. Я не откликался. Бэла забеспокоилась, начала вертеть головой по сторонам и блеять. Хозяин не появлялся и она бегом побежала к крайнему дому на перекрёсток, заглянула за угол дома, но и там меня не обнаружила. Вернувшись снова на тротуар, коза запаниковала, она уже не просто блеяла, а надрывно кричала.

Я не выдержал и вышел на тротуар. Бэла сменила своё тревожное блеяние на радостное, со всех ног устремилась ко мне и ткнулась мордочкой мне в живот. В кармане у меня всегда была припасена горсть сушёных яблок для Бэлы, я достал несколько штук и протянул козочке, в качестве награды. за пережитый стресс.
Первое время я при дойке крепко удерживал Бэлу за рога, когда жена приступала к доению, потом мне просто достаточно было сидеть рядом во время дойки, но моё присутствие было обязательным. Козы довольно требовательны к пище и если трава приготовленная для кормления имеет посторонние запахи, то они есть не станут, поэтому траву, для скармливания дома через ясли, приходилось заготавливать за городом. Траву скошенную в городской черте, Бэла кушать не желала, хотя в городских палисадниках находила возможность поедать местную траву. Как она её выбирала, большая загадка. Ещё она очень любила сочные корма и особенной популярностью у неё пользовался чайот. Кстати он пользовался популярностью не только у Бэлы, нутрии поедали сочные плоды чайота с не меньшим аппетитом, да и люди тоже потребляли этот овощ зимой в салатах. Чайот обладал исключительной особенностью, лежал совершенно не изменяясь в прохладном подвале до апреля и почти не имел отхода. Была у него ещё одна особенность: чайот не требовал для выращивания свободной земли. Куст чайота высаживался под кроной фруктовых деревьев расположенных внутри участка, когда плети достигали длины способной дотянуться до кроны, плети подвязывались к нижним ветвям и дальше жили самостоятельной жизнью, расползаясь по ветвям дерева, перелезали на соседние деревья и, даже, перелезали по ветвям черешни через забор, где и устраивались на грецком орехе, росшем на улице. Буйный рост кустов начинался как раз после сбора урожая плодов и нисколько не мешал растениям. Это обычно было в августе, а уже в октябре на всех деревьях висели плоды чайота массой от ста до восьмисот граммов.
Я подозреваю, что Бэла плохо поедала скошенную городскую траву, из-за запаха оставленного собаками. Когда же она свободно паслась, то находила траву без запаха и с удовольствием поедала. Обычно, когда я подходил к вольеру и открывал запор, Бэла стремглав бросалась в образовавшуюся щель и в мгновение ока оказывалась у дворовой калитки, где и поджидала меня. Я открывал калитку, Бэла с места в карьер пускалась по тротуару, временами совершая высокие прыжки, как бы приглашая меня поиграть. Иногда она, обежав на два три метра, поворачивалась ко мне и став на задние ноги, комично приближалась ко мне. На задних ногах она ростом была, примерно, одинакова со мной. Приблизившись вплотную ко мне она нагибала голову, упиралась мне в грудь рогами и пыталась меня опрокинуть, я конечно сопротивлялся и после некоторого времени мы оба довольные отступали.

Время шло, наступила осень и пришло время позаботиться о козлином потомстве. Для Бэлы выбрали жениха у одной заводчицы, чистой зааненской породы, посадили невесту на заднее сиденье моего "Москвича" и поехали. Жених был действительно чистопородный, безрогий со всеми признаками дворянского происхождения, но ужасно вонюч. До того мне приходилось встречаться с кабанами и я считал, что более вонючего существа, чем кабан, не существует. После этой поездки я круто изменил своё мнение, целый месяц в салоне моего "Москвича" ощущался запах этого дворянина, а выражение "Козёл вонючий!" наполнилось содержанием. Весной, когда зазеленела травка, а солнечные лучи всё дольше прогревали землю, наша Бэла разродилась прелестной самочкой. Ночи были ещё прохладные и мы, сразу после родов отнесли козочку в дом, вытерли её насухо и как только козочка высохла отнесли её к мамаше. Бэла принялась неистово облизывать дитя и за дальнейшую судьбу козочки можно было не беспокоиться.
Новорождённую было решено назвать Лялей. Пожалуй никакое другое имя ей бы не подошло. Шёрстка на ней была белоснежной, тоненькие длинные ножки, казались хрупкими и ненадёжными, но это только казалось. Через неделю Лялечка выдавала такие пируэты, что цирковые акробаты и спортивные гимнасты могли только позавидовать головоломным трюкам этой малышки. При всём при этом у неё была исключительно весёлая мордашка с умными живыми глазёнками. Лялечка была постоянно заряжена на игру и пыталась вовлечь в это дело всех окружающих: мамашу, меня, нашу собаку. Бобик считал ниже своего достоинства вступать в какие бы то ни было отношения с козой, ну а остальные охотно поддерживали неугомонную Лялечку в её притязаниях.
Мой дом находится на перекрёстке, поэтому перед домом довольно много свободной площади для игр, чем пользовались раньше пацаны, играя в футбол и разбивая оконные стёкла. Потребовалось немало времени, чтобы отучить их от этой привычки. Наискосок от моего дома, собирались строить дом, на месте разрушенной избушки Мишки алкаша, почившего в бозе, от разрушения организма тройным одеколоном, спиртом и ещё чёрте чем дешёвым, но весьма крепким. Котлован был уже выкопан и перед котлованом, частично выступая на проезжую часть, высилась гора бетонных фундаментных блоков. Блоки были не уложены, а выгружены бесформенной высокой кучей и казалось в любую минуту вся эта куча рассыплется. Но это только казалось, мои козочки с великим удовольствием осваивали эту гору, совершая головокружительные прыжки по рёбрам бетонных блоков. На их игру любовались прохожие и нередко, проезжающие мимо машины останавливались, чтобы полюбоваться на гонки мамы и дочки, их опасным трюкам в месте, где можно сломать ноги.

У нас с Лялей была ещё одна излюбленная игра: я садился на травку у самого перекрёстка, а Ляля разогнавшись от дома, прыгала мне на плечи всеми четырьмя ногами, передние на левом, задние на правом. Я обычно был в футболке и острые копытца больно давили сквозь тонкую ткань на плечи, но я терпел несколько десятков секунд, пока Ляля балансировала на моих ключицах. Этому номеру не раз аплодировали случайные зрители, и мы, как заправские артисты раскланивались.
Но, увы всему бывает начало и конец. Обстоятельства жизни складывались так, что нам потребовалась площадь под новые нутрииные клетки, а земли было сосем мало и подсчитав все за и против решили всё таки расстаться со своими любимцами. Отдали мы их в хорошие руки, но вспоминаем их до сих пор, как одну из радостных вех в своей жизни.