Глава 13

От автора:
Я перепсала 12 главу и перенсла сюда из нее часть эпизодов. Прошу прощения за неудобства



Когда с головы стянули мешок, Феранор обнаружил, что он в пустыне. Ещё раньше, по  натужному сопению, бряцанью оружия и обрывкам фраз он понял, что похитителей как минимум пять. Теперь же, он мог убедиться, что их около десяти. Они окружили его кольцом, чёрные, суровые, с закрытыми тканью лицами. Он никогда их не видел, но сам их вид казался ему до боли знакомым. Он вгляделся внимательнее и заметил железную маску-шлем, висящую на луке седла у одного из всадников. Конечно, это могло ничего не значить, быть простым совпадением, но точно такие носили таинственные похитители Ключа.
Самый низкорослый, но сидящий на самом рослом жеребце, выехал вперёд, остановился, горой нависая, над Феранором.
— Где святыня? — грозно спросил он.— Где Ключ Гиброима, голобородый?!
 Луна светила ярко и Феранор мог видеть, что и сам он несильно-то бородат. Спущенная к подбородку гутра, открывала круглое лицо, с мягкими девичьими чертами и лёгким пушком над верхней губой. Глаза у него были большие, чёрные и блестящие, что ещё больше усиливало сходство с девушкой. Эти глаза смотрели неподвижно, пронизывая до костей. Не исключено, что под их действием эльдар, собиравшийся послать коротышку, всё же решил сказать правду.
— У Гантрама. Белого Вепря. Кто вы такие?
Выражение лица Низкорослого почти не изменилось. Только по переносице пролегла глубокая складка, когда он смотрел в сторону Запада. Где-то там, на полпути к Изумрудному морю, двигалось тавантинское войско.
— Развяжите алялата,— распорядился он, голосом абсолютно бесцветным.
Приказание было исполнено с поразительной быстротой. Феранор потёр натёртые верёвкой запястья, угрюмо присматриваясь к коротышке. Он не был уверен, что всё это не какая-нибудь изощрённая игра, а снятая верёвка не затянется снова. На этот раз вокруг шеи.
— Я — Аср ас’Мар,— представился человек,— и я твой друг...
— Довольно смелое заявление.
— Не веришь? Это разумно. Я бы на твоём месте тоже проявлял осторожность. Но я знаю кто ты. Ты служишь Коэнне, и тебя зовут Феран аз Мистеран...
— Мистериорн,— поправил Феранор,— но ты продолжай.
— Нечего продолжать. Мы на одной стороне. Хочешь воды? Нет? И отлично. Не стоит терять времени. До рассвета надо догнать неверных. Дайте ему коня!
Феранору подвели лошадь из числа заводных. Он не спешил садиться в седло. Стоял, скрестив на груди руки, неотрывно и чуть искоса глядел на Асра ас’Мара.
Наконец уголки его губ дрогнули. Он решился.
— Давай говорить начистоту, Асаразмар (Феранор произнёс его имя на эльдарский манер). В Альмадине, люди, очень похожие на твоих, устроили на меня засаду и пытались убить. Не скажешь, на чьей стороне сражались они?
— Хранители пытались тебя убить? — Аср изумленно задрал брови, его по-девичьи  гладкое лицо вытянулось. Он смерил Феранора испытующим взглядом.— Садись на коня, Феран Мистеран. Нам точно есть, что рассказать друг другу, но сейчас для этого неподходящее время и место.
 
***
Они ехали по отчётливым следам войска на Запад. Массаишь и обрамлявшие равнину холмы остались далеко за их спинами. Впереди ждала подсвеченная серой мглою пустыня.
— Асми Аллуит ас’Раххим йа Раххабан! — пропел Аср, покачиваясь в седле.— Приступим. Для начала я сообщу тебе, Феран, что мы — фидаины из Аламуна. Слышал ли ты когда-то о нас?
— Что-то слышал,— эльдар прищурился, припоминая.— Вас называют еще братья Горы, а Аламун это место, где ваши жрецы воспитывают из сирот наёмных убийц…
— Мы не убийцы! — возмутился один из фидаинов и Феранор опознал его по голосу. Этот тот самый, кто отоварил его по голове на конюшне.— Мы — мстители, карающие врагов веры!
— Это правда,— спокойно подтвердил Аср ас’Мар.— Мы не убийцы, хотя, иногда занимаемся этим за деньги, если старейшины посчитают, что дело послужит на благо двенадцати Пророков. Но как конь без седока, сходит с дороги, чтобы пощипать сочной травы, так мы ушли в сторону от темы. Где-то пару лун назад, меня вызвали старейшины Аламуна…
 
***
Говорят, что когда-то Аламун был грудой руин, оставшихся от древней могущественной империи, занимавшей весь материк. Когда сюда пришел первый старец, стены его представляли собой потрескавшиеся булыжники, на террасах росли кустарники и деревья, в залах жили медведи и горные барсы. Крепость восстановили упорным трудом нескольких поколений. Теперь всё иначе. Сейчас, при святом Старце Аязе Талабане, Аламун в два раза больше своей предшественницы. Там, где раньше бродили только дикие звери, теперь обучались сотни новых братьев горы — так называли себя нынешние жители Аламуна. Старцы рассылали их с заданиями по всему Свету. Они крали чертежи новейших изобретений, похищали художников, учёных и инженеров, расправлялись с самыми яростными противниками Пророков. Скоро, благодаря их усилиям, Аламун и окрестности станут самым прекрасным местом Мира, а братья, положившие ради этого свои жизни, будут почитаться героями среди людей и вкушать блаженство в райских садах Алуита.
Все эти мысли витали в голове Асра ас’Мар, пока он шёл к створчатым вратам в сопровождении одного из братьев Горы. Высокий, стройный и гибкий, словно китовый ус, с лёгкой, пружинистой походкой, туго затянутые ремни подчёркивали его худобу. Аср не знал его имени, но часто встречал в храме во время молитв. Брат, если его и узнал, то ничем этого не проявил, потому, что они уже входили в зал тёмный и пышный, закутанный дымом курильниц.
Старейшины сидели на полу, на тростниковых циновках, полукругом, прислонившись спинами к резным колоннам. Чёрные одежды оттеняли белые лица, казавшиеся вылепленными из снега. Аяз Талабан — Старец Горы — напротив, был в белом и выделялся средь них как… единственное сравнение, которое приходило на ум Асру, было как сажа на белом снегу, только здесь было наоборот. На старца Старец тоже походил мало. Высокий и сухой, с седой полосой в окладистой бороде, высоким лбом мудреца и живым, пронизывающим взглядом. Если широкие пояса старейшин щетинились рукоятями ножей и кинжалов, то Старец Горы обходился без всякого оружия. Оба брата горы опустились перед ним на олени, в знак величайшего почтения, касаясь холодного пола лбами.
— Встань, Каххир! — дребезжа, провозгласил Старец. Старейшины по бокам молчали.
Аср услышал шуршание одежды и тихое позвякивание ножен.
— Мы нарекаем тебя Хранителем и даём отряд братьев. С ним ты отправишься в Альмадин. В главный день праздника Кхорасана, посетишь бетель Руздат-Алут и заберешь хранящуюся там святыню.
— Я должен выкрасть Ключ Гиброима?
— Ничего красть не придется,— возразил Талабан.— Назыман Ваафир Масумит давно и предано служит нашему Братству. Он сам вручит тебе Ключ. Но сохраняй цель своей миссии в тайне! Ни один смертный, никто на целом свете не должен знать зачем ты пришел в Альмадин! Скрывайся, лги, убивай улле и мобедов если придётся, умри сам, но не позволяй никому завладеть Ключом!
— Возьми письмо,— продолжал Старец, потому, что брат Каххир молчал.— С ним ты сможешь беспрепятственно войти в город в любое время и так же в любое время покинуть его. Возьми эту шкатулку. Когда Ключ будет в твоих руках, открой её и громко назови своё имя. В ответ ты услышишь голос, который поведает, что делать с Ключом дальше!
Глубокий, полный почтения, вздох. Аср не видел, но отчётливо представлял, как брат пятится к выходу, не смея повернуться к святому Старцу спиной.
— Встань, Аср!
Фидаин встал с колен и замер, скрестив на груди руки и не поднимая глаз. Чтобы не смотреть себе под ноги, он уставился на край циновки, на которой сидел Талабан.
— Мы нарекаем тебя Щитом и Мечом и даем отряд братьев,— провозгласил святой.— С ним ты отправишься в Стан-дур-Апар. Найдешь в нём дом купца Заххака, где будет гостить алялат по имени Феран ас’Мистеран. Дождись когда он покинет город и тайно проследуй за ним. Оберегай его жизнь, но вмешивайся только в случае крайней необходимости.
Аср коротко поклонился в знак понимания.
— Возьми эту шкатулку,— голос Старца возносился к сводам зала и возвращался вибрирующим эхом,— открой её, ели что-то пойдёт не так, или ты увидишь, что враг слишком силён. Назови своё имя и расскажи, что случилось. Голос даст тебе новые указания.
Аср поднял взгляд и увидел в руках Аяза Талабана продолговатую шкатулку из красного дерева...
 
***
— Я открыл её, когда ты неожиданно покинул Стан-дур-Апар,— продолжал рассказ командир фидаинов.— Кстати, почему ты так сделал?
— Караван, в котором купец обещал мне место, отправлялся только через три дня. Потому я выбрал другой,— сознался Феранор.
«Лишних три дня,— подумал он следом.— Этого времени мне бы хватило чтобы отыскать купцов, которые идут в Шагристан и передать с ними весточку Даемаре!»
Он припомнил ещё кое-что, и в глазах его мелькнула тень понимания.
— Значит, назыман был с вами в сговоре. Теперь всё встаёт на свои места. Я тоже ехал к нему за Ключом, но он отказал, сославшись на праздник. Почему ваши старцы так вдруг озаботились моей жизнью?
— Это было одним из условий заказчика.
— А он не говорил, для чего я нежен ему живым? И кто он, ты, конечно, тоже не знаешь?
— Он отдавал мне приказы только через шкатулку. Но даже будь всё иначе, я бы скорее лишил себя жизни, чем раскрыл бы его!
Аср выпрямился в седле, высоко скидывая подбородок. Ветер рвал концы его гутры, шлейфом картинно разворачивал за плечами.
— Чтобы догнать тебя,— проговорил он,— нам не хватило всего одной ночи. Мы прибыли в Альмадин на следующий день после нападения исайритов. Жители разгребали пепелища, оплакивали и хоронили убитых. Никто из них не слышал ни о каких алялатах. Тебя посчитали погибшим. Что с тобою случилось?
Всадники скользили по песку чёрными размытыми силуэтами. На Севере, в тусклом синеющем небе, медленно угасали ночные звезды, и всё ярче разгоралась одна — Амнистат. Феранор смотрел на неё, ежась от стылой тьмы.
— Это долгий рассказ.
 
***
— О, Алуит,— застонал Аср, хватаясь за голову,— помоги нам! Зачем ты пошёл по тайному ходу, несчастный глупец?!
— А, что мне оставалось делать, почтенный мудрец? — отозвался Феранор, копируя выспреннею речь атраванца.— Алуит — свидетель, девы в раю обслуживают только бохмитов.
— А в словах алялата есть соль,— заметил за спиной кто-то из фидаинов.
Предводитель зло зыркнул на них через плечо. Потом посмотрел на эльдара.
— Ты вошёл в потайной ход. Хранители услышали погоню и устроили засаду, в которую попал ты. Так? Что было потом?
— Потом я выбрался на поверхность, нашел их следы и поехал по ним.
— И всё это время исайриты ехали за тобой,— заключил Аср ас’Мар.— Иными словами, ты не только пролил кровь наших братьев, но и помог погоне напасть на их след. Продолжай, алялат. Ты знаешь, как ключ оказался у Гантрам-бека?
Феранор вздохнул, разглядывая горизонт, где медленно тлеющая заря высвечивала рваные облака — редкое диво в пустыне. Тихо сказал:
— Знаю.
 
***
— Что натворил этот бледноухий шакал! — выли фидаины.— Разреши нам убить его, Аср!
Аср ас’Мар казалось, не слышал их воплей. Он ширил глаза в пустоту и накручивал на палец случайно выбившийся из-под тюрбана длинный завитый локон. Феранор косился на торчащую у седла предводителя рукоятку кривого меча. Раздумывал, успеет ли в случае опасности до него дотянуться и выхватить.
— Если Гантрам-бек объявил тебя своим гостем,— вышел из ступора предводитель,— Почему ты стал пленником? Ты попытался выкрасть реликвию? Говори!
— Вроде того.
— Ты твёрдо уверен, что Ключ остался у тавантинов?
— Нет.
— Почему?
Феранор задумался. Случай с Гантрамом научил, что лгать и ловчить выходит у него из рук вон плохо. Всё становится в разы хуже, потому не стоит даже пытаться.
— Когда Чёрный Ястреб пришла в Массаишь, с ней был орк полукровка, назвавший себя Дариком. Он тоже хотел получить Ключ. Барон ненавидит орков, потому приказал схватить и запереть его. А когда озлился и на меня, то запер с ним в одном месте. Позже нас разделили, но когда освобождали пленников, я его не увидел. Возможно, барон отпустил его раньше.
— Это всё?
Феранор кивнул.
— Стой! — Аср резко вскину руку, кивнул на эльдара, обращаясь к головорезам.— Присмотрите за ним.
Сам спрыгнул с коня. Шурша по песку, низкорослый фидаин отошёл в сторону на полсотни шагов, встал к ним спиной. Феранор успел заметить мелькнувший в его руках темный лакированный корпус шкатулки.
Кони всхрапывали, звенели сбруей и неуверенно притаптывали по песку. Фидаины тихо переговаривались. Феранор присматривался, выискивая пути к бегству. Он не был уверен, что планы в отношении него не смогут перемениться.
Где-то далеко тявкал шакал.
Аср ас’Мар закончил переговоры и теперь торопливо возвращался обратно.
— Спешьтесь и замотайте морды коням,— закричал он ещё издали.— Живее! Тебя это тоже касается, алялат!
Люди недоумевающе переглянулись, но подчинились приказу. Феранор нехотя накинул на голову лошади синий плащ, в полной уверенности, что сейчас что-то случится.
И не ошибся.
Земля ощутимо задрожала. В воздухе завился зыбкий сизый дымок, который постепенно уплотнялся, обретал форму. Возникло уродливое лицо с носом, длинным, широким, свисающим к подбородку как баклажан. Оранжевым пламенем полыхнули глаза. Мазнул по губам, алый, раздвоенный как у змеи, язык.
— Это джинн! — заорал кто-то из фидаинов и ослепшие лошади заволновались от его крика.
— Держите коней! — рявкнул молодой командир ещё громче.— Никому не сходить с места!
— Какого…— Феранор подавился ругательством, вцепившись в гриву коня.
Возникшее из дыма чудовище быстро росло и громоздилось над ними. Нависнув над ними будто скала, джинн вытянул по-обезьяньи длинные руки. Всадников накрыла тень. Несколько человек испуганно закричали, увидев над собой длинные пальцы, заканчивающиеся загнутыми когтями.
— Не страшитесь,— лицо Асра было бледно как мел.— Он нас не тронет!
Земля под ногами дрогнула. Феранор почувствовал, как песок под ним зашевелился, убегая из-под подошв. Вскоре он уже стоял на серой, твердой как камень, ладони и стремительно взлетал вместе с ней вверх.
Лошади храпели, громко притоптывали ногами, вскидывали головы, пытаясь сбросить плащи.
И вдруг всё закончилось.
С абсолютно садистским выражением на страшной физиономии исполин мягко спустил их с ладоней на землю. Они снова были в пустыне. Но в пустыне уже другой — каменистой и ровной, как сковородка.
Стало очень тихо.
Феранор медленно озирался, не до конца веря глазам.
— Алуит Всемилостивый! — рядом начал молиться фидаин.— Это Рай или Бездна?! Аср, скажи, куда мы попали?!
— Мы в Оазисе Миражей,— ответил вместо него Феранор.
Он посмотрел на всё ещё стоявшего над ними гиганта и махнул рукой.
— Салям тебе, Асдашир!
Джинн зло показал ему в ответ средний палец, и растаял в дрожащем мареве серой дымкой.
 
***
По доброй традиции гостей в доме Коэнны ждало угощение. Сам хозяин, правда, не появился. Джинн Асдашир сообщил, что волшебник покинул оазис по срочным делам.
Их провели в глубину густого сада, к водоема, с островками из дикого камня. По краям его окаймляли кувшинки и лилии, в прозрачной воде плавали ленивые зеркальные карпы. Уроженцы пустыни расценили это как знак высокого расположения и быстро оставили страхи перед могущественным чародеем.
Прямо на траве расстелился ковёр. Гости уселись вокруг него. Слева от эльдара оказался Аср ас’Мар. Справа от него занял место хозяин басовитого голоса и воинственно раздвоенной бороды. Напротив сидел смуглый фидаин с злым взглядом и повёрнутым на бок носом.
Напитки и блюда сменялись по волшебству, берясь прямо из воздуха. Фидаины жадно поглощали фрукты и рис, пили холодную родниковую воду. Ели с полным презрением к столовым прибором, загребая руками румяный плов. Этими же руками, с налипшими остатками риса, потрошили красную мякоть арбузов. Не забывали благодарить Алуита, восхвалять  хозяина и восторгаться столом.
— Какой плов! Такого плова не попробуешь даже у шахиншаха!
«У шахиншаха как раз попробуешь»,— мысленно ответил им Феранор. Асдашир воровал блюда с шахской кухни вместе с кастрюлями и казанами.
Он почти ни к чему не притронулся, сидел и угрюмо ковырял ложкой рис. Обдумывал и размышлял над тем, что вызнал от фидаинов. Картина вырисовывалась более-менее внятная. Для полноты не хватало только пары деталей.
Так, например, он не мог знать, что у покойного назымана Ваафира имелась копия Ключа, изготовленная Коэнной и насыщенная магией так, что никто бы не заподозрил подлога. Однако священник не стал вручать его Феранору раньше окончания праздника. Как же так, эмиссар забрал реликвию, а её вдруг выносят из храма и демонстрируют верующим?! Тут что-то не так!
Что же касаемо остального, не числя себя в мудрецах, Феранор всё же имел некоторый жизненный опыт, полученный ещё на границе. Несколько малых битв, в которых он принимал участие, не уступали по ярости и ожесточению, великим сражениям Истории. Командиры всячески изощрялись, стремясь обмануть, запутать противников, совершая отрядами быстрые, скрытые манёвры. Фераноровой сотне неоднократно приходилось куда-то мчаться, то усиливать другой фланг, то совершать обход, заходя противнику с тыла. Чтобы скрыть переброску отряда их знаменосец часто оставался на месте, за спинами первых шеренг. Между воителями это называлось «поднять ложный флаг».
Его поездка в Альмадин была таким ложным флагом. Он отвлекает внимание, в чём ему дополнительно помогает один отряд братьев Горы, в то время как другой тихо увозит подлинный Ключ куда надо. План не дурной, только враг оказался шустрее.
— Э, сидишь, хмурый такой! — обладатель раздвоенной бороды пихнул эльдара в бок.— Будто на похоронах.
Феранор глянул на него оценивающе. Какой-то час назад эта борода грозила его зарезать.
— Жизнь коротка, мимолетна,— добавил со своего места фидаин, с маленькой кисточкой бороды под нижней губой.— Один Алуит знает, что тебя ждёт впереди!
Злой и смуглый, сидевший напротив, поднял кинжал, пальцем проверил его остроту.
— Сегодня Аср не разрешил тебя убивать,— обронил он, как бы промеж прочим, и посмотрел Феранору в глаза.— Но, быть может, завтра Старец Горы направит нас мстить за пролитую тобой кровь братьев. Ешь. Пей. Может этот достархан[1] последнее твоё удовольствие перед встречей с Всевышним!
Тишина. Слышно как в пруду плещется карп. И дружный взрыв смеха.
— Они шутят,— спокойно сказал Аср.— Не бойся.
Феранор воткнул ложку в плов, сложил руки домиком, положил подбородок на сцепленные пальцы. Глянул на веселящихся шутников.
— Я не боюсь. Я думаю.
За последний год он получал угроз смерти больше чем за всю прошлую жизнь. Привык. И единственное, что его сейчас действительно волновало это вывод из всей этой истории с Ключом. Нет, не то, что его использовали для отвлечения и как наживку. Это понятно, хотя и малоприятно. Важнее, что Коэнна скрыл от него истинную цель предприятия. Не доверяет. Для волшебника он преступник, беглец, явившийся к порогу с кандалами на руках…
«А, что если,— по спине эльдара пробежал неприятный холодок,— он догадывается, с какой целью я подослан к нему?!»
Он не успел развить мысль. Рассыпанный вокруг блюда рис вдруг сам по себе собрался в кучку, из которой сложилось слово. Фидаины отпрянули. Борода ахнул. Смуглый подскочил, выронил нож. Аср не шелохнулся, но смотрел так, словно перед ним свернулась клубком ядовитая змея.
«А вот и хозяин вернулся»,— спокойно подумал Феранор. Он поднялся, одёрнул одежду, бросил небрежно.
— Не бойтесь. Это мне.
«Библиотека» — было написано рисом. Коэнна ибн Шари звал его.
 
***
Феранор толкнул дверь библиотеки волшебника. Внутри пахло пылью, старыми чернилами, папирусом и озоном. Почему-то там, где Коэнна, всегда пахнет озоном.
Эльдар открыл дверь сильнее, переступил через порог. Библиотека не поражала размерами — небольшая круглая комната, с  заполненными книгами стеллажами вдоль стен. Ещё одна винтовая лестница, напротив входа, вела под крышу башни. Эльдар никогда не поднимался туда, не знал, что там. В центре комнаты имелся круглый письменный стол, высокое кресло с ножками в форме звериных лап. Пустое. Отсутствие хозяина не смущало. Если Коэнна вызвал его сюда, значит, скоро появится.
Феранор скользнул взглядом по книжным полкам. Зловещий «Al-Azif» не вызывал душевного трепета, знаменитый гримуар «Путь Червя» ассоциировался с рыбалкой и только, «Dendraris der Monsterro» наводил мысли о садоводстве. Тут взгляд его зацепился за  два массивных бобина, между которыми был намотан пергамент, покрытый аккуратным убористым почерком. Он узнал его сразу.
Тысячелетняя «Летопись Амаэля», которую он нашёл в подземелье под руинами мертвого города. Сколько он тогда пролил из-за неё пота... А сколько потом пролилось крови! Кажется, стоит только принюхаться и но снова уловит тянущийся от листов её тяжкий, удушливый аромат.
Одно воспоминание тянуло другое. Он вспомнил о Митре. Царевич не раз вытаскивал его из опасных ситуаций, а однажды спас, без преувеличения, жизнь...
Феранор вдруг понял, что слышит чужие приглушённые голоса.  Звук исходил сверху. Он посмотрел на потолок и увидел, что люк, ведущий на верхние ярусы, поднят. Несколько мгновений он стоял неподвижно, потом осторожно ступил на скрипучую лестницу. Может Коэнна ждёт его именно там, наверху? И… что скрывать, ведь именно за этим его подослали сюда… вдруг ему удастся узнать что-нибудь важное для Даемары?
Это не низость. Он служит Эльвенору и делает то, что требует долг.
 Он оказался на лестничном пролете. Лестница по спирали уводила его наверх. Люк в верхнем ярусе башне был так же открыт. Из люка доносился незнакомый голос, неестественный, как-то сухо потрескивающий, словно исходил не из живых уст.
Эльдар замер и навострил уши.
—...Уничтожить посланца, но потерпел неудачу,— незнакомый голос звучал с сухим потрескиванием.— Ему будто помогает Алал! Но и вы, мудрейший Коэнна не доверились мне до конца. И очень зря. Ведь я мог помочь...
— Отдать вам в руки Ключ Гиброима? — Коэнна отвечал с холодностью.— С тем же успехом я мог вручить его сразу Гюлиму.
Его собеседник издал короткий смешок.
— Шутка в том, мудрейший Коэнна, что Ключ уже у него. Вы напрасно не доверяете мне, а ведь ничто так не определяет людей, как общие интересы. Пять сотен лет Гюлим помыкает мной как рабом. Я жажду освобождения так же, как вы возможность его уничтожить.
Феранор непроизвольно подняться ещё на ступень, неотрывно глядя на люк.  Потрескивающий голос продолжал говорить:
— С каждым упущенным вами днём опасность возвращения Саракаша взрастает сильнее. У Гюлима уже не только хафаши и слуги из числа смертного люда. Его сторону приняли пустынные наглис. Змеедевы засылают к нему посольства. Древние твари и чудища, веками скрывавшиеся в песках, собираются под его руку... даже некроманты... старинные враги… помогают ему. Благодаря им у Гюлима теперь есть армия — тысячи оживлённых чарами мертвецов.
Эльдар напряг слух сильнее. Даже дыхание задержал. Враждебное войско в сердце Атравана! Даемара должна о том знать. Она сообразит, как использовать эту информацию. Чутье подсказывало ему, что сейчас будет сказано что-то важное.
— Пропавшие люди! — догадался Коэнна.— Так вот зачем твой хозяин разорял кишлаки!
— А ещё он перехватывал караваны и скупал на торгах крепких рабов. Вместе их наберется почти целый тумен.[2] Войско собирается у Зиккурата Сухрат Наасир...
— Храм Солнца где похоронен прах Саракаша!
— Верно, сагир. Гюлим воспользуется Ключом, чтобы отыскать вход, который вы когда-то заколдовали.
— Это не так быстро сделать. За века храм почти поглотила пустыня.
— Мертвым не нужен отдых,— возразил голос.— Они будут копать день и ночь. Гюлим явится к концу, чтобы открыть двери. Сам обряд он проведёт на Закате, когда грань между мирами истончиться.
— Когда это произойдет?
— Все будет готово через три дня...
 От волнения Феранор не заметил, что рука, опирающаяся о стену, стала скользкой от пота. И внезапно она соскользнула. Ступенька под сапогами предательски скрипнула. Тихо, но эльдару почудилось, что грянул гром. В животе словно что-то оборвалось. Ему представилось, как волшебник ловит его на подслушивании. Усилием воли он подавил трусливый порыв спрыгнуть с лестницы и бежать, неважно куда, просто подальше отсюда. Тщательно выбирая, куда ставить ногу, но в то же время не мешкая, он спустился обратно в библиотеку. Когда до пола оставалось три-четыре ступеньки, он просто спрыгнул. Мягкий ковер приглушил грохот. Он успел вернуться к двери, когда лестничное эхо донесло до него отзвук торопливых шагов.
Феранор сделал вид, будто изучает «Летопись Амаэля», придал лицу безмятежное, скучающее выражение. Шаги приближались.
Первыми из люка появились модные башмаки с загнутыми носами, без задников. Следом показались худые бледные ноги. Волшебник спускался приподняв полы зелёного полосатого халата. Лицо его было необычайно суровое и удручённое одновременно.
Эльдар слегка поклонился.
— Ты уже здесь. Хорошо! — волшебник уселся за стол, устремляя на него пристальный взгляд поверх длинного носа.— В постигшем нас провале твоей вины я не вижу. Знай это и говори мне всё безбоязненно.
— Говорить, что? — Феранор глянул и тут же опустил взгляд. Ему стало вдруг трудно смотреть Коэнне в глаза.
— Расскажи мне всё, что произошло. Я хочу знать твою версию событий.
Феранор сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями. Потом заговорил, глядя на медальон на груди волшебника. Он слово в слово повторил то, что рассказывал Асру, а спешку, с которой он добирался в Альмадин, объяснил рвением скорее выполнить поручение. Он боялся, что Коэнна почувствует фальшь… каким-то образом волшебники всегда её чуют… начнёт задавать вопросы, поймает на недомолвках, но ибн Шари не спросил ни о чём.
Некоторое время он сидел, играя пальцами и глядя куда-то сквозь Феранора.
— Спасибо,— сказал он, наконец.— Можешь идти, наслаждаться заслуженным отдыхом… Ты хочешь что-то сказать мне?
— Я хочу попросить...— Феранор облизнул пересохшие в волнении губы.— Хеир, если ближайшее время я не понадоблюсь вам, то...
Эта идея возникла у него спонтанно. Как озарение. А что если?..
Коэнна слушал его очень внимательно.
— Дать тебе отпуск,— повторил он.— Освободить от работы ради поиска царевича ас’Саира? На что тебе это, а?
— Я обязан... Он спас мне жизнь!
В зелёных глазах Коэнны вспыхнул огонь.
— Маленький одинокий всадник в огромной пустыне. Песчинка гонимая ветром. Ты надеешься достичь большего чем армия слуг?
Эльдар откашлялся.
— Я… знаю кое… кого… он мог бы помочь...
Волшебник оборвал, скупо махнув кистью.
— Ответь,— проговорил он голосом вкрадчивым, от которого по спине Феранора поползли мурашки.— Этот кое-кто случайно не из твоих соплеменников, оставшихся в Шагристане?
Во рту эльдара вдруг так пересохло, что язык прирос к нёбу. Он сглотнул, уставился на волшебника, не в силах вымолвить ни слова. Борясь с подступающим отчаянием, он нашёл в себе силы только кивнуть.
— Хорошо! — Коэнна сложил пальцы домиком, рассматривая Феранора так, словно видел впервые.— Алуит снизошёл к твоему путешествию. Надеюсь, что и возвращение твоё, благодаря Алуиту, будет благополучным. Согласен! Ты явно удивлён моим решением?
— Удивлён,— продолжил он, потому что эльдар молчал.— Потому, что у рабов не бывает отпусков. Ты всегда обижаешься, когда я называю тебя рабом, но смирись. Ближайшие триста лет ты мой раб, а потому принимай мои слова с должным почтением и покорностью.
Феранор молчал.
— Я отпускаю тебя и тому есть причины,— продолжил Коэнна.— Во-первых, долги следует отдавать. Во-вторых, ты решил заняться нужным, полезным делом. Царевич ас’Саир хоть и не наследник престола, но неисповедима воля Алуита, завтра он может поменять планы владык. Митр больше похож на своего великого деда, мир праху его, чем его собственный сын Саффир, ставший шахом милостью Алуита. И в-третьих, даже если не трогать политику, меня тревожит судьба этого юноши. Ужасные дела творятся в центральных землях на границе с пустыней. Тысячи людей погибли в мучениях. Боюсь, как бы он не разделил их судьбу. Найди его. Установи, что с ним. Используй для этого все знакомства, все возможности, какие у тебя есть. Сам я не могу этим заняться. Не смотря на симпатию и  дружбу с его отцом, я не имею права бросать дела здесь. Я прикажу Асдаширу перенести тебя поближе к городским стенам. В город войдёшь уже сам, не стоит пугать добрых горожан джинном. Скажи когда будешь готов отправляться...
— Хоть сейчас!
 
***
Солнце висело в зените, над оранжевыми дюнами дрожало раскалённое марево, воздух обжигал лёгкие. Скоро закат, успокаивал себя Феранор, и дальше он будет ехать в приятной прохладе. Белый жеребчик с умными карими глазами — взятый им в конюшнях Коэны — уверенно пылил по дороге, угадывавшейся по высохшему верблюжьему помёту и выбеленным костям. Когда наступила ночь и сковала пустыню бодрящим морозцем, эльдар радовался яркой луне и, что вокруг ясно, как днём.
Он ехал всю ночь, делая короткие остановки только чтоб напоить коня. На себе экономил — он ещё нахлебается воды в шагританских фонтанах.
Его так и подмывало  плясать и кричать от радости и заполняющего чувства триумфа. Как будто все враги разом скончались, вернулось конфискованное в Эльвеноре имущество, его самого восстановили на службе и повысили на два звания вперёд, а за ближайшей дюной ждёт пылкая, как самум, Миримэ.
Страшный Коэнна ибн Шари — за кем он должен шпионить — оказался наивным и легковерным. Не только отпустил его в Шагристан, но напрямую приказал воспользоваться любой помощью в поисках Митра! Он приказал Асдаширу доставить его поближе к городским стенам.
Правда, то ли из лени, то ли по большой злопамятности, но джинн выполнил приказ кое-как. Уронил его по дороге, в дне пути от Шагристанских оазисов.
«Ну и хорошо,— думал эльдар.— Прикажи Коэнна доставить меня к Даемара, он мог выбросить меня прямо посреди площади перед её воротами. И тогда одна половина города удирала бы от меня в ужасе, в то время как другая с ножами гонялась за мной!»
«Или,— размышлял он,— прикажи Коэнна доставить меня как можно ближе к городским стенам — Асдашир с налёту впечатал бы меня в стену. Так, что с обратной стороны осыпалась бы штукатурка, контуром повторяя мои очертания».
Он доберётся до Даемары и все ей расскажет. Уж с её-то помощью он легко найдёт царевича, а потом вызовет джинна и перенесётся, сначала к нему, а потом с ним  в оазис Коэнны. Он станет героем. Шах больше не станет пытаться заковывать его в цепи и лишать головы. Коэнне продемонстрирует добрую волю перворождённых. Даемаре поможет с ним сблизиться и выполнить свою миссию. И конечно он вернёт долги Митру.
Башни и луковичные купола Шагристана чернели на фоне темно-синего неба, едва подсвеченного первыми всполохами зари. По дороге, как в сторону городских ворот, так и от них, тянулась вереницы навьюченных верблюдов и мулов. Миллионный город нельзя запереть от мира даже на короткое время. Он просто захлебнётся в собственных нечистотах, производимый в устрашающем количестве. А если утром на базарном прилавке не окажется свежей фиги, а в пекарнях свежих лепёшек, то покой обывателя может пошатнуться и вместо того, чтобы работать на благо шаха, он может начать кидать камни в его дворец. Об этом Феранор думал пока проезжал городские ворота.
Он оказался на городских улицах. Улыбнулся. Погладил лоснящуюся шею коня.
— Надо бы дать тебе имя дружок,— он задумался, щуря глаза.— Ты сильный, быстрый, белый как снег… О! Почему не назвать тебя Буран? Катмэ... Один ты ведаешь, как я был бы рад снегу в этом Пекле...
Солнце медленно поднималась над плоскими крышами и минаретами храмов. День обещал стать жарким.


[1]   Угощение
[2]   Отряд в 10 тыс. воинов